Из колонок доносится песня Селин Дион «All by Myself». Я подпеваю. Рядом со мной на диване – пустой пакет из-под чипсов и почти пустая бутылка вина. В отличие от начальной сцены фильма «Дневник Бриджит Джонс» у меня имеются сообщения. Целых шесть.

Три от Элли, два от Шейна, одно от Брэдли – и ни одно из них я не желаю слушать.

Я сменила великолепное желтое платье на любимую розовую пижаму от «Victoria’s Secret». Никакого секрета: просто штаны и толстовка с капюшоном. Я натянула капюшон на голову и затянула шнурок так туго, что осталось только небольшое отверстие, из которого я могу видеть и в которое заливаю вино. В этой пижаме я чувствую себя лучше. Понятия не имею почему. Но собираюсь пробыть в таком виде немалое время.

Телефон снова звонит. Удивительно, а бедной Бриджит никто не звонил.

– Я позвонила бы тебе, Бриджит.

Допиваю бутылку и спешу к холодильнику. Наверняка Брэдли сделал хороший запас сладких вин. Вот еще один пример того, какой Брэдли заботливый.

Стыд хватает меня за горло и душит.

А Шейн меня целовал.

И я его не остановила. Почему?

«Меня. Тебе следует ждать меня».

Открываю еще бутылку, наполняю бокал и хватаю телефон.

Единственный человек, который должен был сегодня позвонить и от кого я ждала звонка, так и не объявился. Так что, да, я набираю Тоне. Здравое решение.

Слушаю автоответчик. Бла-бла-бла, оставьте сообщение. Так и знала, что она не ответит. «Привет, Тоня. Это я. Кажется, мы собирались сегодня пообщаться. Не можешь мне перезвонить?»

Отталкиваюсь от стены и скольжу по прихожей в своих пушистых носках. Телефон застрял в капюшоне. С каждым словом набираю скорость. «Знаешь что? Кофе – не извинение». В конце прихожей разворачиваюсь и скольжу обратно, как на коньках, одну руку вытянув в сторону для равновесия. «Ну, скажи, как ты могла так со мной поступить? И даже не извиниться? Целовалась с моим парнем, лгала мне об этом… Из-за тебя мы расстались!»

Качаю головой, сдерживая слезы, и скольжу назад в гостиную, исполняя пьяное подобие танца на льду на мотив «All by Myself». И слава богу. Что я сейчас совсем одна, я имею в виду. Могу представить, как все это выглядит со стороны. «По-моему, я заслуживаю по крайней мере слов типа «Мне очень жаль». Тебе так не кажется? Не то чтобы я собираюсь принимать твои извинения».

Кружу вокруг журнального столика, выговаривая в телефон все, что придет на ум. Слезы льются водопадом. Слышу сигнал, оповещающий, что запись окончена, но продолжаю выписывать безумные восьмерки, разглагольствуя в телефон и останавливаясь только для того, чтобы хлебнуть вина.

Сожаления, одно за другим, взрываются в моей голове, как попкорн в микроволновке. Ах, если бы я не ушла с вечеринки в тот вечер. Ах, если бы Тоня на нее не пришла. Ах, если бы Шейн ее не поцеловал.

Стоп.

Если бы я не ответила на поцелуй Шейна.

Моя рука безвольно падает, телефон выскальзывает из пальцев. В сердце тяжесть от груза сожалений и вины.

Ноги подкашиваются, и я сажусь на пол рядом с валяющимся телефоном.

Выключаю его и пытаюсь собраться с мыслями. Тоня целовалась с Шейном и сказала, что он был с кем-то другим. Поэтому я с ним порвала. Он не говорил, что это был просто случайный поцелуй, причем с ней же, с Тоней. Тоня тоже об этом молчала.

Я ответила на поцелуй Шейна сегодня вечером. Громко ахаю. Да я сама не лучше любого из них! Разве то был случайный поцелуй? Разве я рассказала о нем Брэдли? Разве я расстаюсь с Брэдли? Слезы бегут по щекам.

Боже мой, что я делаю?

Стук в дверь. Кого это принесло после полуночи? Шейн не знает, где я живу. Брэдли приедет только вечером в понедельник. То есть уже завтра вечером.

Опять стук.

Уходите. Я хочу остаться одна.

Снова стук.

– Кенз! Открывай!

Кое-как добираюсь до двери. Смотрю в дверной глазок и различаю лицо подруги.

– Элли?

Вообще-то, ей я рада.

– Кензи, ты в порядке? Я тебе звонила. Впусти же меня. – Элли снова стучит. – Она там.

Стоп, с кем она разговаривает? Я прильнула к дверному глазку и пытаюсь разглядеть, кто там еще в коридоре.

– Кто с тобой?

Слышу голос, хотя вижу только ее искаженное лицо. Она говорит по телефону, и губы у нее – как у гигантской рыбины.

– Я с Рэндом. Шейн сказал, что ты убежала. Ты собираешься открывать дверь?

– Ты с Рэндом Петерсоном? – Мне понравилось произносить его имя, и я повторяю: – Рэнд Петерсон?

Вспоминаю «Свадебный переполох». Сцену, в которой пьяная Дженнифер Лопес не может попасть в свою квартиру. Она читает имена жильцов и нажимает подряд все кнопки на домофоне.

– Рэнд Петерсон? Ты знаком с Нэнси Понг? Когда тебе понадобится сахар, я не смогу тебя выручить, потому что ты со мной незнаком.

Вот так! Я сама могу играть эпизоды из фильма. Без дурацкого списка.

– Кенз, впусти нас. Шейн хотел бы приехать и узнать, в порядке ли ты.

Черт, только не это.

– Он на телефоне? Скажи ему… скажи…

Разыскиваю в памяти строчки из «Свадебного переполоха», когда персонаж Мэтью вернулся и постучал в ее дверь. Ноги скользят, и я хватаюсь за ручку, чтобы не упасть. Элли и Рэнд о чем-то неразборчиво переговариваются.

– О, вот! Скажите ему, что все просто. Я люблю Брэдли, а он любит меня. Так что мне надо знать лишь размер смокинга Шейна. Пожалуйста…

Уходите.

Только я не хочу, чтобы он уходил. И его размеры мне не нужны.

– Кенз, что ты несешь?

Опять стучат.

– Он хочет приехать. Можно я дам ему адрес?

– Нет! Не надо! – Я устала держаться за ручку и с глухим стуком опускаюсь на пол. – Со мной все в порядке. Просто я фантастически пьяна и ничего не чувствую.

И слава богу. А вот синяки непременно появятся.

Потребовалось еще раза три заверить их, что я в полном порядке, и пообещать позвонить Элли завтра утром. Наконец они ушли.

Через несколько минут поднимаюсь, отыскиваю диск, вставляю в проигрыватель «Дневник Бриджит Джонс». Сворачиваюсь клубком на диване. Лицо у меня зареванное, голова кружится от вина. Весь мир вывернут наизнанку.

Рисую в воображении свою будущую дочку со светлыми локонами. Она машет мне табличкой с надписью: «Уволена». Утираю слезы и тихо подпеваю саундтреку в начале фильма, только заменяю слова на «Буду совсем одна». Экран расплывается от нового потока слез. Черт, я и правда совсем одна.

– Я бы тебе позвонила, Бридж.

И Шейн, и Брэдли утром звонили снова.

И мама. Я до сих пор не прослушала ни одно сообщение, но перезваниваю Элли. Она, в конце концов, проделала такой путь до моего дома, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. А я даже не знаю, всерьез ли ей нравится Рэнд Петерсон. Внезапно понимаю, что мои мысли постоянно крутились вокруг собственной персоны и я даже ни о чем ее не спросила.

Набираю номер и жду. Слушаю гудки, потирая ушибленное бедро. Светло-лиловый синяк напоминает о вчерашнем винно-ледовом шоу. Голова на удивление ясная.

Может, пара бутылок вина – самый верный путь для меня?

– Кензи? – Она почему-то шепчет.

– Привет, подруга, хочу извиниться.

– У тебя все нормально? – слышу, что она идет по квартире. – Шейн опять звонил, узнавал о тебе.

– Почему ты шепчешь? – спрашиваю я тоже шепотом.

– Что?

– Элли, почему мы шепчемся?

– У меня Рэнд.

– Что? Рэнд Петерсон? – кричу я.

Она шепчет «Тс-с!» – и я снова шепчу:

– Он остался на ночь? Вы, ребята… это самое?

– Ну… он мне нравится, Кенз. – По голосу слышу, что она улыбается.

– И как, теория о размере стопы подтвердилась?

Элли хихикает.

– Не могу сейчас говорить. Ты обязательно позвони Шейну, ладно? Позвони ему и перезвони мне потом. Хочу наконец понять, что происходит.

Я бы тоже не отказалась.

– Ладно, до связи, Элли.

Отключаюсь. Ни за что не стану звонить Шейну. В груди снова тяжесть.

Что я ему скажу?

Жму на кнопку голосовой почты, включаю динамик, решив все-таки прослушать сообщения. Первым звучит голос Элли.

– Кензи, только что звонил Шейн, хочет узнать, говорила ли я с тобой. Ты где? Что произошло? Перезвони мне.

Удаляю, включаю следующее. Снова Элли.

– Кензи, возьми трубку! Я начинаю волноваться. Если не перезвонишь в ближайшее время, я еду к тебе.

Хм, жаль, я не перезвонила. Удалить.

– Кенсингтон. – При звуке голоса Шейна сердце подпрыгивает. Замираю, глядя на телефон широко раскрытыми глазами. – Я не… слушай, можешь мне перезвонить? Пожалуйста.

Жму на кнопку с цифрой 9 – сохранить. Не знаю зачем.

– Привет, дорогая. – Голос Брэдли звучит хрипло, как будто он подхватил простуду. – Хотел убедиться, что ты нормально добралась после концерта. Странно, что ты еще не дома. Позвони или пришли сообщение, когда придешь. Буду ждать.

Сглатываю комок в горле, пока удаляю его сообщение и жду следующего. Сначала звучит тишина. Я знаю, что это Шейн.

– …Я заехал бы к тебе, Кенсингтон. Пожалуйста, позвони мне.

Жму «Сохранить».

– Привет, милая. – Опять Брэдли. – Элли сказала, что ты не очень хорошо себя чувствовала прошлым вечером. Надеюсь, ничего серьезного. Завтра вечером вернусь и позвоню. Люблю тебя.

Он меня любит. А бедная Элли лжет, чтобы прикрыть мою ложь.

О господи, ненавижу себя.

Удаляю второе сообщение от Брэдли. Я в долгу перед Элли: ей пришлось поработать моим телефонным оператором. Что сказать Брэдли? Если я не расскажу ему о том, что случилось, я ничем не отличаюсь от Шейна или Тони. А если расскажу, контракт наверняка будет расторгнут. Брэдли его убьет. Я потеряю работу. И Брэдли может разорвать помолвку.

– Привет, Кенсингтон. Это я, твоя мама. – Да, мама, я знаю, что это ты. Ну, хоть Элли она не звонила. – Что ты думаешь о приглашениях? Красивые, правда? Мы уже получили отклики. Все очень довольны.

Приглашения? Когда я в последний раз проверяла почтовый ящик? Что я скажу семье, если свадьба отменится? Представляю, как в субботу буду сидеть на вечеринке одна, зная, что это должен был быть и мой праздник тоже…

– Приезжай на часик пораньше, поможешь нам. Да, Рен сказала, что она договорилась для тебя о встрече с очень эксклюзивным свадебным организатором. Обязательно ее поблагодари. Она оказывает тебе огромную услугу. Ладно, мне пора бежать. Идем с девочками обедать.

Удалить. Удалить и удалить. Все, ее сообщения исчезли.

Хотела бы исчезнуть и я. Натягиваю капюшон поглубже и затягиваю покрепче шнурок.

Он меня поцеловал.

Что ж, он меня поцеловал. Я ответила на поцелуй, а потом убежала. Но я не хотела останавливать этот поцелуй. Затягиваю шнурок еще сильнее, наружу торчит только длинный, как у Пиноккио, нос. Будем рассуждать трезво и логично. И честно. Сейчас я могу быть честной. Сейчас я одна.

Слышу слова Шейна: «Ты не будешь с ним счастлива, Кенсингтон».

Откуда ему знать? Брэдли никогда мне не лгал. Брэдли меня не бросал. Он здесь, со мной. Он со мной прямо сейчас и хочет создать семью.

Закрываю глаза и представляю свою жизнь с Брэдли. У нас будет красивый дом, я уверена. Мы сразу завели бы детей. Он наймет няню, но, если я захочу, могу сама сидеть дома. Он был бы не против. Я получила бы все то, чего хотят для меня родители.

А чего для себя хочу я? Любви как в кино? Он ли, Брэдли, мой рыцарь в сияющих доспехах?

Будь честной!

Брэдли меня любит. Он сильный и надежный… но есть ли между нами искра?

Уверена, с ним я запросто прошла бы тест на бабочек в животе.

А как насчет Шейна? Искры там есть, а что-нибудь, кроме искр?

Неужели он действительно так изменился со времен колледжа или у него ко мне мимолетный интерес?

Тереблю шнурки капюшона. Как я буду завтра смотреть всем в глаза? Как я буду смотреть в глаза Рен? Мы встречаемся с ней утром у организатора свадеб.

А будет ли свадьба?