– По возможности сделайте разворот. По возможности сделайте разворот. – В голосе навигатора явно звучит раздражение. Я несколько раз пропустила нужный поворот. Не нарочно. – По возможности…

– Ох, да разворачиваюсь я, заткнись уже!

Этой чертовой свадебной фирме неплохо бы повесить указатели.

Сегодня понедельник, и теперь я благодарна Брэдли за идею встретиться с организатором свадеб. Уважительный повод на денек отпроситься с работы.

Совесть у меня неспокойна. Как я буду смотреть Рен в глаза?

О! Наконец-то вижу нужное здание.

– Через сто метров…

– Да заткнись ты! – Нажимаю кнопку «Конец маршрута».

Ничего, как-нибудь продержусь. Главное – исполнить обещание явиться на встречу и поменьше открывать рот. Рен в любом случае надолго не останется, значит, отмучаюсь быстро.

Меня снова накрывает волной сожалений. Вот и еще один важный момент проходит мимо. По идее, я сейчас должна испытывать радостное волнение. На этот раз я сама во всем виновата.

Ладно, всего-то час потерпеть. Максимум.

Вхожу в двери «Свадебного Дома» – и словно попадаю в другую вселенную. Из динамиков льется «Honestly Love You», а все помещение от пола до потолка украшено бело-розовыми цветами. Тошнотворная вариация романтичного стиля.

Меня занесло в страну в Оз, где я умудрилась разозлить великого и могучего волшебника.

Подавляю смешок. Дороти и ее рубиново-красные туфельки. Как и в «Золушке»: невозможно переоценить значение правильной обуви.

За стойкой в приемной сидит женщина в платье с оборочками.

– Полагаю, вы будущая миссис Брэдли Коннорс? – Она расплывается в улыбке. – Скоро ли приедет жених?

Сердце у меня падает. Не уверена, что жених останется женихом после того, как я с ним поговорю.

– Э-э… нет. Сейчас должна подъехать моя невестка.

Ее улыбка блекнет, как будто я сказала что-то неприличное.

– Ну, что ж, без жениха, так без жениха. Присаживайтесь. Я сообщу Бетани, что вы будете с членом семьи. Вторая пара уже здесь.

Вторая пара? Так мы будем не одни? Ну конечно. Я улыбаюсь ей, и она исчезает за дверью.

Полчаса – максимум.

Мелодичный звон дверного колокольчика объявляет о приходе Рен.

Сразу бросаются в глаза ее бледность и опухшее лицо.

– Привет. У тебя все в порядке?

– Естественно, у меня не все в порядке. – Она плюхается на диван и переводит дыхание. – Я беременна. Меня то тошнит, то я голодная, а Грейсон не желает ничего понимать. – Рен ставит сумочку себе на колени и откидывается на спинку дивана. – Тот, кто говорит, что это самое прекрасное время в жизни женщины, явно никогда не был беременным. Это кошмар.

Мне не по себе. Она жалуется на тяготы беременности, а у меня, может, отменится свадьба, и я еще долго не окажусь на ее месте. По крайней мере, она в итоге получит ребенка. А что получу я?

Наверное, по заслугам.

Звонит мой телефон. Я все еще не хочу ни с кем разговаривать, но это Элли, так что я отвечаю.

– Привет.

– Кенз, – устало говорит она. – Я пыталась тебе…

Тут двустворчатая дверь за стойкой со свистом распахивается, и в приемную, как ядро из пушки, вылетает крошечная блондинка.

– Здравствуйте, я – Бетани Чезавит, свадебный организатор! – Голосок у нее такой тонкий, как будто она надышалась гелия, а белоснежная улыбка буквально ослепляет. На ней светло-голубой свитер с глубоким декольте, короткая расклешенная юбка и туфли на десятисантиметровой шпильке. – О, Рен! Не знала, что ты уже приехала. – И Бетани тянется к Рен, чтобы чмокнуть ее.

Потом разворачивается ко мне и протягивает руку.

– Кензи? – доносится из трубки голос Элли.

– Прости, Элли, перезвоню через минуту.

Я выключаю телефон и подхожу пожать руку Бетани. Забавно она держит кисть: чуть согнув ее вниз, словно она – королева и ждет, что я буду целовать ей руку. Хватаю кончики ее пальцев и неловко встряхиваю.

Я попала в свадебный мир и только что познакомилась со свадебной феей.

Пятнадцать минут – максимум.

Следуя за феей, мы с Рен проходим в двойные двери и попадаем в страну «Всегда-Всегда». Я не придумываю. Над дверью так и написано: «Страна «Всегда-Всегда». Вокруг букв – сердечки и цветочки. Ненавижу Рен за то, что она меня в это втянула. Очень-очень ненавижу.

– Ну что ж, у нас есть целый день. Нужно выбрать музыку и цветы, а также определиться с цветовой гаммой, – пищит Бетани, ведя нас по коридору, оклеенному обоями в розовую и серебряную полоску. – Вот эта комната будет нашей штаб-квартирой.

В комнате она указывает мне на стул возле стола, затем достает с полки толстую папку.

– Прежде всего нужно определиться с темой. – Она одаривает меня неестественно широкой улыбкой. – Извините, я только проверю, как дела у моей второй пары. Скоро вернусь.

Рен открывает папку и принимается листать страницы с примерами оформления свадеб.

– Какие у вас цвета?

– Хм… мы еще не выбрали.

Она вскидывает брови.

– Как? Вы не выбрали цветовую гамму? Это ведь первое, что нужно было сделать. – Цветовая гамма Рен – бледно-зеленая. Она явно не очень хорошо себя чувствует. – Кенз, меня удивляет твое отношение. Я была на седьмом небе, планируя свою свадьбу. – Она переворачивает еще одну страницу и переворачивает книгу, чтобы показать ее мне. – Разве ты не рада?

Качаю головой и пожимаю плечами. Она решает, что это я о фотографии, поэтому открывает следующую страницу.

– Я… не уверена.

Неужели я это сказала? И кому – Рен!

– Для того-то я и здесь, глупышка. Чтобы помочь тебе с выбором. Но ты могла бы проявить побольше энтузиазма. О, вот! – говорит она и стучит пальцем по странице.

Рен совершенно не поняла, что я имела в виду.

– Не уверена насчет Брэдли, – поясняю я.

Все. Я это сказала. Вот только зачем?

С замиранием сердца жду ее реакции.

– Что? – Рен смотрит мне в глаза. – Ты не уверена насчет…

Сильно побледнев, она зажимает рот ладонью и сгибается пополам.

Кажется, ее… Точно. В одно мгновение она вскакивает и мчится по коридору к уборной.

М-да, настолько бурной реакции я не ожидала. Телефон снова звонит, но я не успеваю ответить.

– Что с Рен? – спрашивает, входя в комнату, Бетани Чезавит.

– Она беременна, – объясняю я. – Знаете, я вам очень благодарна за то, что вы нашли для меня время, но Рен плохо себя чувствует… Лучше я приду в другой раз, с Брэдли…

Из коридора доносятся голоса.

– Миссис Чезавит, извините, что прерываю. Приехал жених мисс Шоу.

На душе у меня теплеет. Неужели Брэдли уже вернулся? Вернулся специально ради этой встречи? Похоже, этот момент действительно может стать для нас особенным. Женщина в оборочках отходит в сторону и позади нее стоит…

Шейн.

Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, Бетани исполняет свою экстраординарную презентацию «Я-Бетани-Чезавит-свадебный-организатор» и вытягивает руку то ли для рукопожатия, то ли для поцелуя.

Шейн хмурится, глядя то на меня, то на нее.

– Приятно познакомиться, но, боюсь, произошло…

Я вскакиваю с места.

– Не оставите нас на минутку? Простите, дамы, – говорю я с натянутой улыбкой, практически выталкивая их за дверь.

– О, конечно. Я пока проверю, как там Рен. – Бетани улыбается, но выглядит озадаченной.

Захлопываю дверь и поворачиваюсь к Шейну.

– Какого черта ты сюда приперся?

– Ты не отвечала на звонки и не появилась в офисе, так что я…

– Так что ты решил заявиться на мою встречу со свадебным организатором? Как ты вообще узнал… – Мотаю головой. – Нет, знаешь что? Неважно. Эта Бетани знакома с моей невесткой! Она знакома с Рен! И Рен сейчас здесь. – Я ударяю его кулаком в плечо. – О чем ты только думал?

Меня захлестывают эмоции. Я в панике. Я на грани нервного срыва.

Снова бью его в плечо.

– Эй! – Шейн отступает на шаг. – Мне просто нужно с тобой поговорить.

– Ты сказал, что ты Брэдли?

– Нет, – хмурится он. – Я хотел подождать в холле, но мне не дали вставить ни слова. Эта, в оборочках…

– Что подумает Рен? Брэдли узнает, что ты был здесь!

Так, нужно собраться с мыслями. И успокоиться.

Раздается деликатный стук, и дверь приоткрывается.

– Дорогая, нашей Рен пришлось уйти. Она очень плохо себя чувствует, бедняжка. Сказала, что позвонит вам попозже. – Дверь открывается шире, и в щель просовывается голова Бетани. – Перенести нашу встречу не получится, у меня сверхплотное расписание. Но, поскольку ваш друг здесь, мы можем продолжить, верно?

– Не оставите нас еще на минутку? – Я снова натужно улыбаюсь.

Помедлив долю секунды, она закрывает дверь.

Ладно, в конце концов, это не катастрофа. Не ураган, не торнадо, рвущий в клочья беззащитный город, и не лесной пожар. Даже не наводнение. Так, небольшой сбой в работе, непредвиденная помеха в системе. Нужно хорошенько подумать и решить, как ее обойти.

Если все здесь считают, что приехал Брэдли, значит, они не станут нигде упоминать о том, что сюда явился посторонний парень, ведь так? Просто нужно уговорить Шейна молчать сейчас, Элли – молчать в будущем, а еще пристукнуть Рэнда, поскольку он знает о симфоническом концерте. Пусть умолкнет навсегда.

Всего-то продержаться минут десять – максимум.

Смотрю на Шейна в упор и цежу сквозь зубы:

– Ты – Брэдли. Подыгрывай мне, или я тебя убью. И убери свой акцент.

– Убрать акцент? – смеется Шейн.

Его глаза сияют.

Снова стук, и дверь открывается.

– К сожалению, у нас плотный график. – Бетани входит в комнату. – Ну, мы готовы?

Шейн приосанивается.

– Конечно, готовы! Верно, милая? – напыщенным тоном говорит он.

Издевается?

Бетани смотрит на него с неуверенной улыбкой. Издаю нервный смешок и осаживаю его взглядом. Прекрати дурачиться. Он ухмыляется и пожимает плечами.

О мой бог.

Пожалуй, торнадо или землетрясение было бы все-таки лучше. Как там говорится? Через сотню лет никого не будет волновать, насколько чисто у вас в доме, сколько у вас денег и все такое. Тот, кто это говорит, незнаком с моей мамой и Рен.

Их бы все равно волновало. Сотня лет – ерунда.

Бетани то и дело убегает к другой паре. Очевидно, мы слишком долго думаем, а у той суперпары готовы ответы на все вопросы.

– Вы определили для себя такую цветовую гамму, которая скажет вашим гостям: «Это наш фирменный знак, он показывает, кто мы есть»?

А какая цветовая гамма скажет: «Мы морочим вам голову»?

Не глядя на фотографии, бездумно листаю страницы и вполголоса бормочу угрозы в адрес Шейна. Мы нагромождаем одну ложь на другую и, похоже, опасно близки к провалу.

– Э-э… давайте все сделаем просто – в оттенках розового и белого, – говорю я с нервным смешком и захлопываю папку. Меня сейчас не волнуют никакие свадебные детали. Лишь бы поскорее отсюда вырваться.

– Что ж, ладно! Тогда, прошу вас, следуйте за мной, нужно выбрать музыку для первого танца.

– Отлично.

Вскакиваю так быстро, что роняю стул. Ловлю его, ставлю на место и вновь нервно смеюсь. Я крушу все вокруг. Честно говоря, не уверена, что долго выдержу. И по-моему, Бетани что-то подозревает. Пожалуй, после Рэнда Петерсона придется пристукнуть и ее. Два по цене одного. Интересно, скидка будет?

– Вы, влюбленные голубки, ступайте вперед. – Она жестом указывает в конец коридора. – А я пойду позову нашу вторую пару. Приду через секунду. Все будет супер!

Она улыбается и ждет, когда мы уйдем.

Почему она это делает? Почему я делаю то, что она велит?

Иду по розово-серебристому коридору, не дожидаясь Шейна. Вхожу в музыкальную комнату и ошеломленно застываю. Это миниатюрный танцевальный зал.

– Кенсингтон, успокойся, все будет хорошо, – говорит Шейн, входя следом за мной.

Я разворачиваюсь как раз в тот момент, когда Бетани входит вместе с другой парой.

– Кензи? Кензи Шоу?

Ничего не будет хорошо.

– Кензи, помнишь меня? Лиза Эванс! Ну, скоро стану Лиза Эванс-Мэтисон. А это Райан. – Она прыгает от радости. И поясняет, обращаясь к своему жениху: – Мы с Кензи вместе учились в школе, а наши мамы вместе играют в теннисном клубе. Вот я скажу ей, с кем здесь столкнулась!

– Привет! Здорово, что мы встретились! – говорю я, пытаясь подражать ее радостному тону.

Боюсь, чтобы замять это дело, придется убить довольно много людей.

Бетани щелкает кнопками пульта, и комната погружается в полумрак. Под потолком закружился зеркальный шар, а из динамиков полилась баллада Селин Дион. Мы оглядываемся, изумленные тем, как быстро танцзал превратился в дискотеку.

– Ну что ж, мои счастливые свадебные пары. Давайте танцевать! – Бетани перекрикивает музыку, и ее голос становится еще писклявее. – Мы проиграем все самые популярные танцевальные песни. Когда почувствуете, что это ваша песня, скажите «Стоп».

Стоп!

– Танцуйте! – Она громко хлопает в ладоши. От неожиданности я вздрагиваю.

Селин Дион поет «The Power of Love». Лиза ахает и говорит, что это лучшая песня на свете. Они с Райаном, смеясь, кружатся в танце. Я в шаге от нервного срыва. Наверняка это Элли сообщила ему, где я нахожусь. Она тоже в моем списке будущих жертв.

– Танцуйте! – Бетани хлопает еще раз.

Шейн протягивает мне руку, хватаюсь за нее и встаю напротив. Он тихо смеется.

– Прекрати! – шепчу я. Темп ускоряется, и мы едва за ним поспеваем. – Ничего смешного! – Впрочем, мне и самой почти смешно. – Это катастрофа, настоящее бедствие. А ты что делаешь? Либо киваешь? как болванчик, либо разговариваешь, как пьяный Джон Уэйн. – Отклоняюсь назад, чтобы заглянуть ему в лицо. – И ее мать знакома с моей! Представляешь?

Мы поворачиваемся.

Лиза и ее жених счастливо кружатся и болтают. Бетани покачивается в такт музыке с полуприкрытыми глазами. По-моему, у нее не все дома.

– Продолжайте, пока не услышите то, что вас глубоко взволнует. – Бетани нажимает на кнопки пульта, и в динамиках начинает играть «Crazy Love» Брайана Макнайта.

– Бред какой-то, – бормочу я, немного успокаиваясь.

Это, в конце концов, просто танец. Делай вид, что вы – жених и невеста. Как в фильме «Притворись моей женой». Дженнифер Энистон делает вид, что она невеста Адама Сэндлера. Моя жизнь похожа на кино больше, чем я думала.

Ладно. Дышим, пляшем, все нормально. Только теперь это «нормально» означает «тихий ужас».

Ловлю на себе взгляд Бетани и спешу улыбнуться.

– Я не выдавал себя за Брэдли, это сделала ты, помнишь, милая? – тихо говорит Шейн.

Его дыхание касается моей щеки, и я чувствую, как сильнее забилось сердце. Не от того, что я нервничаю из-за Брэдли.

– А как я должна была объяснить, кто ты такой? – шепчу я. – И прекрати называть меня милой.

Но мне приходится подавить смешок. Он так забавно имитирует речь Брэдли.

– Могла сказать, что я коллега по работе. И мы просто договорились бы встретиться позже.

Да, это я не сообразила.

– Я запаниковала, – защищаюсь я и чувствую, что краснею.

Он притягивает меня ближе.

– Я не прав, Кенсингтон.

Делаю шаг назад, восстанавливая дистанцию между нами, и отваживаюсь встретиться с ним взглядом.

– Тебе не следовало меня целовать.

– Больше не буду. Пока сама не попросишь и пока не снимешь с пальца эту штуку. – Он кивает на мое кольцо.

В груди екает. Я понимаю, о чем он говорит, но не знаю, что он предлагает. Что он мне предлагает? Флирт? Роман? Жизнь?

Музыка внезапно снова меняется. Звучит «I’ve Had the Time of My Life» из фильма «Грязные танцы».

У меня нет слов. Мы оба молча смотрим друг на друга. Губы Шейна изогнулись в улыбке. Фильм из списка «Любовь как в кино». Шейн вопросительно наклоняет голову, как бы говоря: «Почему бы и нет?»

– Не переключайте эту песню, хорошо, Бетани? – просит он, не дожидаясь моего ответа.

Шейн прижимает руки к сердцу. И стучит себя по груди: тук-тук, тук-тук.

Зал словно растворяется, я вижу только его. Мысленно просматриваю этот момент фильма.

– Танец – не только шаги. Это чувство. Это ритм сердца. Там-там. Там-там. – Его низкий голос гипнотизирует. Шейн берет меня за руку и накрывает своей, как бы продолжая выстукивать ритм сердца. – Закрой глаза, Кенсингтон.

Он прижимает меня к себе и начинает двигаться, все еще держа мою руку у своей груди. Я чувствую, как бьется его сердце. Там-там. Там-там.

Так, надо успокоиться. Море. Чайки.

Через некоторое время стук моего сердца замедляется, и наши сердца бьются почти в унисон. Я растворяюсь в мелодии, в объятиях Шейна, я не чувствую под собой ног. В голове всплывает сцена из «Грязных танцев», где Патрик Суэйзи учит героиню Дженнифер Грей танцевать. И слушать ритм. Там-там. Там-там.

Отступаю от него и с улыбкой произношу строчку из фильма.

– Руки у тебя как макаронины. Держи локти жестко. – Я подталкиваю его локоть вверх и указываю на расстояние между нами. – Это – мое танцевальное пространство, это – твое.

Шейн усмехается.

– Мне не нужно пространство, – и тянет меня обратно к себе.

– Да-да! Нужно держать руки жестко! – пищит Бетани.

Начинает проступать окружающий мир.

– Да, именно так. – Она спешит к нам, на ходу щелкая пультом.

Под песню «Hungry Eyes» Бетани поправляет руки Шейна, затем показывает, как я должна держать свои.

– Шаг – на второй счет. И раз, и два. Хорошо. – Она танцует вместе с нами. – И раз, и два. Да. Вот так. Зафиксируйте руки. – Бетани встает у меня за спиной, одну руку кладет мне на бедро, другую – между лопатками.

О, чтоб тебя…

– Вот, очень хорошо. Головы держите прямо.

Шейн расплывается в улыбке, глядя на нее через мое плечо. Едва сдерживаю смех. Это не совсем та сцена, которую я предполагала. Это сцена, где Джонни и Бэби танцуют вместе с Пенни. Лиза и ее жених остановились и смотрят на нас.

– Давай сделаем поддержку, – смеется Шейн.

– Что? – Я застываю на месте, и Бетани тоже приходится остановиться.

– Да, ту поддержку из фильма. Бетани покажет, как правильно. Да, Бетани?

Шейн отходит назад.

– Нет, мы не сумеем! И потом, они тренировались то в воде, то в густой траве. Там мягко падать.

– О, он сможет, дорогая. Просто доверьтесь ему. – Бетани жмет кнопки на пульте и включает песню сначала. – Кензи, разбегитесь как следует и, едва приблизитесь к нему, хорошенько подпрыгните. Он сделает все остальное.

Мой взгляд мечется от нее к нему и обратно. Они это что, серьезно?

– Давай. – Шейн отходит еще на несколько шагов и протягивает руки. Он манит меня указательным пальцем, как это делал Патрик Суэйзи во время финального концерта в отеле.

Я смеюсь, абсолютно уверенная, что в результате мы окажемся на полу, корчась от боли.

– Ну ладно.

Не могу поверить, что я это делаю. Наклоняюсь, прижав ладони к бедрам, и готовлюсь к разбегу. И вот, глупо хихикая, уже бегу к Шейну, подпрыгиваю… Его руки держат меня за талию, мои руки – на его плечах, он поднимает меня и… и…

– О боже мой!

Шейн поднял меня не так уж и высоко, но мы по крайней мере не грохнулись на пол.

– Еще раз. На этот раз по-настоящему доверьтесь ему, – говорит Бетани.

Ладно. На старт, внимание…

Шейн приготовился меня ловить.

– Помни, ты сделаешь мне больно, если не будешь доверять. Кажется, такая там реплика?

– Кажется, именно это и произошло?

Его взгляд смягчается.

– Больше никогда, Кенсингтон.

У меня перехватывает дыхание. Бегу. Он хватает меня за талию. Я прыгаю… и мы… О боже мой! Я наверху! Я наверху! Я – Дженнифер Грей! Ух ты, здорово.

– Сохраняйте позицию, Кензи. У вас прекрасно получается! – кричит довольная Бетани.

Ну, не знаю, насколько прекрасно. Изящной нашу позицию точно не назовешь. Его руки не вытянуты полностью, а я, вместо того чтобы раскинуть руки в стороны, держусь за него. Хотя не так уж и плохо. Лиза и Райан одобрительно кричат и хлопают.

Ой… Ой, нет.

– Падаю! – Меня качнуло вперед. – Держи меня!

Шейн быстро делает шаг назад, пытаясь удержать равновесие.

Инстинктивно откидываюсь назад, чтобы спуститься. Судорожно обхватываю руками его за шею и обвиваю ногами талию.

Он обнимает меня.

– О черт. – Я смеюсь. – Извини.

Лиза и Райан аплодируют.

– Я ни о чем не жалею, – шепчет мне Шейн.

Это тоже строчка из фильма. Конец их романа.

Наш, похоже, не закончился.