Уже начало смеркаться, когда Мальберг вышел на улицу. На Виа деи Коронари машин было мало. Ничего странного: многие жители Рима уехали из города к морю или на отдых в деревню. Но зато туристов в тратториях на Пьяцца Навона и в районе Трастевере по другую сторону реки было хоть отбавляй.

Лукас направился в гостиницу. Рубашка прилипла к спине, будто пленка. Но его бросало в пот не только от вечерней жары. Мысль о том, что убийство Марлены могло произойти на почве ревности, ужасала его.

Еще раз прокрутив в памяти встречу с маркизой, он вспомнил ее лицо с заплаканными глазами, когда она вышла на лестницу. Но потом все очень быстро стало на свои места. Мальберг вдруг подумал, что она слишком резко реагировала на высказанное им предположение об убийстве. Но почему она утверждала, что плохо знала Марлену, в то время как над кроватью висели откровенные фото подруги? Что-то здесь было не так. И Мальберг все время задавался вопросом, что именно его тревожит.

Лукас зашел в номер, снял легкие хлопковые брюки и спортивную рубашку и влез под холодный душ.

Позже, спустившись вниз, Мальберг спросил у портье, нет ли здесь поблизости рыбного ресторанчика, но в ответ тот указал ему на молодую особу, которая ждала его во внутреннем дворике гостиницы.

— Меня зовут Катерина Лима, — представилась красивая девушка, подойдя к Мальбергу. — Я пишу статьи для журнала новостей «Guardiano».

Лукас не мог скрыть удивления.

— И чем я могу вам помочь, синьора? Мне кажется, мы раньше не встречались. Такая замечательная встреча запомнилась бы на всю жизнь.

Катерина самоуверенно улыбнулась. Такие комплименты ей говорили часто.

— Маркиза Фальконьери сообщила мне, что вы дружите с Марленой Аммер… Извините, я хотела сказать «дружили». И еще она говорила, что я смогу найти вас в этой гостинице.

— Что значит «дружил»? — Тон Мальберга резко изменился. — Мы учились два года в одном классе и потом потеряли друг друга из виду. И только недавно мы снова встретились… — Он на мгновение замолчал. — Но зачем вам все это?

— Понимаете ли… Дело в том, — начала журналистка, — что я, как работник прессы, зарабатываю на жизнь, устанавливая контакты с важными людьми…

— Об этом деле мне ничего не известно, синьора, — поспешил заверить ее Лукас.

— Так вот, — продолжала девушка, не обратив никакого внимания на последние слова своего собеседника. — Один из таких людей намекнул мне, что я должна разобраться со смер тью некоей Марлены Аммер. Я могу рассчитывать на ваше молчание, синьор Мальберг?

Лукас забеспокоился и жестом предложил журналистке выйти во внутренний дворик.

— И маркиза посоветовала вам обратиться ко мне? — поинтересовался Мальберг, когда они уселись на плетеные стулья.

— Да, — ответила Катерина. — Мне не следовало этого делать?

Мальберг молча пожал плечами.

— Мой осведомитель из полицейского управления объяснил мне, что расследование по делу Марлены Аммер прекращено по приказу, поступившему из высших инстанций. Хотя… — она наклонилась к Мальбергу и многозначительно посмотрела ему в глаза, — хотя все факты свидетельствуют об убийстве. На данный момент вердикт расследования таков: смерть в результате несчастного случая. Падение в ванну.

— По указанию сверху?

— Именно так.

Мальберг на мгновение замолчал. Все это выглядело очень странно. Он взглянул на журналистку.

— Вы ведь и сами сомневаетесь?

Катерина кивнула:

— Мой осведомитель был крайне серьезен!

Лукас горько усмехнулся:

— Понимаете, убийство это или несчастный случай со смертельным исходом — меня дело синьоры Аммер не касается. По правде говоря, я еще никогда не сталкивался с полицией. Какой прок человеку из полицейского управления возобновлять следствие по делу, о котором уже было заявлено, что это несчастный случай?

— О, есть много причин. Может быть, он лично знал Марлену Аммер.

— Согласен, но это маловероятно.

— Либо соперничество в самом управлении…

— Да, весьма возможно.

— Нельзя также исключать месть мафии. В убийстве может быть замешан государственный секретарь в нынешнем министерстве или даже министр…

— Я думаю, — перебил журналистку Лукас, — вы переоцениваете значение Ленки!

— Ленки?

— Так я называл ее в детстве.

— Ленка! Звучит смешно. О, простите мои глупые комментарии, синьор. Могу я задать вам несколько вопросов?

Мальберг кивнул, хотя в душе был недоволен. И зачем только маркиза навязала ему эту журналистку? Может, она знает о нем больше, чем он думает?

— Что за человек была Марлена? — осторожно поинтересовалась журналистка.

— Человеком, у которого еще было чем заняться в этой жизни, а не топиться в ванне. — Голос Мальберга звучал раздраженно. — Когда мы с ней последний раз встречались, она отнюдь не производила впечатления женщины, которая может упасть в ванну.

— Если я вас правильно понимаю, вы тоже считаете, что это было убийство. Почему? Есть у вас какие-нибудь улики?

Мальберг испугался. Конечно, он с самого начала думал, что Марлену убили. Вдруг он вспомнил двух мужчин, которые бежали ему навстречу по лестнице. Но этого, конечно, нельзя говорить журналистке. Он молча взглянул на девушку.

Только теперь он увидел, какой красивой была Катерина Лима. Небрежный, даже неряшливый стиль одежды внес в ее облик свою лепту, именно поэтому Лукас не сразу заметил, насколько она привлекательна. На ней были розовые застиранные джинсы, блуза непонятного цвета, на которой лишь вверху сохранились три пуговицы, так что грудь смотрелась особенно притягательно. Катерина была высокой. Мальберг любил высоких женщин. Целые длинные волосы были собраны на затылке в хвост (у него возникло подозрение, что волосы крашеные). В любом случае по был неестественный цвет, потому что брови и волосы на голове, как правило, одного цвета. У Катерины был маленький нос и пухлые губки, как у молодой Софии Лорен. При взгляде на них Лукас даже забывал, о чем она говорила. К тому же ее речь казалась ему очень быстрой, как у всех жителей северной Италии. Несмотря на то что Мальберг хорошо говорил по-итальянски, он едва успевал вникать в смысл ее слов.

Катерина не замечала оценивающего взгляда Мальберга, но в какой-то момент вдруг сказала:

— Простите меня за неряшливый внешний вид. Когда я выходила из дому, я еще не знала, что у меня будет встреча с вами.

Мальберг почувствовал, что его поймали на горячем, и попытался выкрутиться из щекотливой ситуации, со всей серьезностью ответив на ее вопрос:

— Да, я думаю, что это убийство.

— Понимаю. — Журналистка покачала головой. После небольшой паузы она продолжила беседу: — Простите за нескромный вопрос, в каких отношениях вы состояли с синьорой Аммер?

— Вы хотите знать, была ли у нас связь? — Лукас выдавил из себя улыбку. — Ответ отрицательный. Она была моей старой школьной подругой. Больше ничего.

— А синьора не была замужем?

— Насколько я знаю, нет.

— Удивительно. Она, вероятно, была очень привлекательной.

— Да, верно. С ней произошли удивительные перемены. Она превратилась из гадкого утенка в лебедя. Пока мы с ней учились, ее нельзя было назвать красавицей. Но потом, когда я увидел ее через много лет, это был, конечно, сюрприз! Из неприметной Ленки получилась очень красивая Марлена.

— У Марлены Аммер были родственники?

— По-моему, нет. Мне известно, что ее мать умерла два года назад. Отец погиб еще раньше в автокатастрофе. Нет, у нее никого не осталось.

Мальберг с трудом следил за четкостью своих мыслей. В вечернюю жару надоедливые вопросы журналистки едва ли могли прояснить ситуацию, в которой он оказался.

— Послушайте, синьора Лима, когда люди встречаются после двадцати лет разлуки, им есть что рассказать друг другу. Вещи, о которых вы спрашиваете, уходят на задний план.

— Я понимаю, — извиняющимся тоном произнесла Катерина. Но уже в следующую секунду задала новый вопрос: — Как вы узнали о смерти синьоры?

Мальберг невольно вздрогнул. Он не был уверен, заметила ли его реакцию журналистка. Пытаясь скрыть волнение, он ответил:

— Мне обо всем рассказала маркиза. Разве она не говорила вам?

— Насколько я помню, нет! — Катерина коснулась указательным пальцем правой руки своих пухлых губ, как будто задумалась.

Мальберг был не так прост, чтобы его загнала в угол какая-то журналистка. К тому же для этого не было причин. Но постепенно разговор превратился в допрос. Мальберг, чувствуя, что его вынуждают защищаться, заявил:

— Сожалею, если я ничем не смог помочь. Все, что мне было известно о Марлене, я вам рассказал. А сейчас прошу прощения. У меня еще есть дела.

— Что вы, синьор! Вы мне очень помогли. Простите, если вопросы были слишком прямолинейны. Я ведь только начинающая журналистка. Могу ли я вам оставить визитку на тот случай, если вы вспомните что-нибудь важное?

Мальберг ответил больше из вежливости:

— Конечно, я еще пару дней пробуду в Риме. Вы знаете, где меня найти.

Он рассеянно сунул визитку Катерины в нагрудный карман спортивной рубашки.