«Кума! ты слышала ли вестку? Вон Хлест вишь видел, говорит…» Синица так из клетки в клетку Овсянке по утру кричит. «Вчера, не знаю в час который (Вишь Хлест, болван, не посмотрел), Ведь что летал-то, бедный хворый, Хозяйский Чижик – околел!» – Скажи пожалуй!.. ах, бедняга! – Знать смерть и добрых не щадит! – А видь какой он был добряга Всех нас бывало облетит: Кому веселое чиликнет, Кому – здорово! – прокричит; Сквозь клетки клюнешь – и не пикнет, А только дальше отлетит. – «Ну и хозяин уж с раченьем Каким всегда за ним ходил. А ведь сказать не в осужденье, Ну, чем отлично был он мил? За что такое полюбился? Признаться, – плохо распевал; Ведь разве только что не бился, Да в клетку сам всегда влетал?» – Ума в нем, правда, не хватало, – И кто-ж за то не по корит – По комнатам уж он не мало Бывало брызжет и сорит. – «Да, да; за это я не редко Веда сердитую с ним брань: Бывало прилетит на клетку, Да вдруг к тебе и сбросит дрянь!» – И уж в к кой любви был в доме: Что день, то свежий все песок; Как будто нет и птиц окроме…. А смех, что был за голосок! – «А мы себя как пеньем мучим! Свистим, кричим во весь свой рот, Похвал же столько не получим: Для них милее вишь урод!..» И у людей ведь есть повадка: С хвалой ругательство мешать, – Лишь стоит молвить для порядка: «Не  в осуждение сказать !»