Под навесом у сарая Брыско, серый Кот, сидит, И, кругом все озирая, Сам с собою говорит: «Видно свет к концу стал ближе, Все теперь не то, не так: Вон и кровлю поднял выше Плотник – этакой дурак! Что за страсть к нововведеньям? То-ли дело старина!.. Мох на кровле…. загляденье, Как покрыта им она! У трубы, бывало, планки, Два окошка с чердака; Заберешься с позаранку, Да и ждешь из подтишка: Не прокралася ли Кошка, Не присел ли воробей; – С первой попоешь немножко, А другого – цап! скорей. Нынче нет уж этой ловли!.. Воробья не разглядишь; Лапы врозь скользят по кровле – То и жди, что сам слетишь. Да и кошки, пес их знает – Стали этакая дрянь: Ты с ней петь, она кусает, – Смотришь, вместо дружбы, брань! Даже мыши и мышаты Нынче вдвое удалей; Так канальи плутоваты, Что с трудом поймать, ей-ей! Словом, жить уж не приятно, Самый свет мне омерзел; Скверно, гадко, так досадно, Ни на что бы не глядел!» – А за что такая злоба? Что на новость класть вину: – Стар котище ты, не то бы И не вспомнил старину! –