Лишь только закатится солнце И звезды вспорхнут в небесах, Она у окна слухового Стоит как солдат на часах. Присядет, и станет лизаться, На темной окна сторон; Боится на свет показаться, – Недоброе знать на уме! – Когда-ж успокоются люди, Все в доме сном крепким заснет, – Встает она медленно с кровли И – тихо ступая, идет…. Идет она к кровле соседа, Где, средь полуночных часов, Сбиралася тайно беседа И кошек и бойких котов. Но что же! – напрасно спешила: Пришла, – а там пусто кругом; Все общество будто забыло Приютно-оброшенный дом, Где сотня и более кошек Орать могут сколько хотят, И где из разбитых окошек Одни лишь осколки гладят. Ни пса там цепного не слышно, Ни люди туда не прядут; Где-ж кошки? куда он делись? Зачем опустел их приют? Увы! ведь у всякой-то кошки Домашния есть суеты: одних задержали котята, Других пожилые коты. Иные снят в мягких перинах У барынь, своих баловниц; Иные забралися лучше – В светлицах у красных девиц! Иные, от трусости жалкой, Боятся увечья и драк; Иные – ее обманули – Ушли на далекий чердак! И, хвост свой уставивши падкой, По кровле и взад и вперед, При свете лупы бледноликой Она одиноко снует…. Гортани своей не жалея, Поджавши поджарый живот Кота, столь любимого ею, Она громогласно зовет…. Зовет посмотреть, как, скучая, Она одиноко стоить; Ему молока обещает И мяса сырого сулит. Нейдет её кот, – он в амбаре, Все жирных мышей сторожить; У кошки вся шкура от гнева С поднятою шерстью дрожит. И кошка, на свет негодуя. Вдруг, гневно затрясши хвостом, Завопила так голосисто, Что все встрепенулось кругом…. Залаял соседний пес звонко, Потом, прорычав, замолчал; И даже сам дворник, в просонках, Какую-то брань промычал.