Глава 1

- Соня! Я же просил!

На кухню ворвался хозяин дома, потрясая соленым огурцом.

- Я помню, Леонтий Иванович, - спокойно ответила Соня, отставляя в сторону миску с фаршем и вытирая руки полотенцем. – Я не покупала.

- Она не покупала! – Следом за хозяином на кухне появилась и его жена. – Я сама купила, на прогулке.

- Дина! – Огурец отправился в мусорную корзину. – Нельзя же быть такой…

Лео запнулся, яростно сверля взглядом жену. А та довольно замерла, ожидая, как муж будет выкручиваться. Давным-давно он запретил ей принижать себя и слово «глупая» со всеми синонимами было под запретом в этом доме.

- Нельзя потакать всем своим желаниям, - буркнул Лео, так ничего и не придумав. – От соленого у тебя поднимается давление, а это очень плохо.

- Прости меня, пожалуйста. – Дина встала на цыпочки и потянулась за поцелуем. – Я взяла только два, а остальные выбросила, вместе с банкой. Очень хотелось…

- Один все же съела!

- Ага… - Дина виновато шмыгнула носом. – Соня не знала, честное слово.

Соня хмыкнула, отвернулась и снова стала вымешивать фарш. Эти двое определенно разберутся и без нее. Лео, конечно, прав. Давление при беременности – очень опасно. Но права и Дина. Если беременной что-то хочется, то лучше съесть хотя бы кусочек, иначе можно сойти с ума.

Супруги не спешили уходить с кухни.

- Как ты себя чувствуешь? – строго спросил Лео.

- Ох, ты знаешь… что-то голова закружилась…

Соня украдкой посмотрела назад – Лео бережно усаживал Дину на стул.

- Я же говорил! Сиди смирно, принесу аппарат померить давление.

Он выскочил из кухни, и только тогда Соня осуждающе покачала головой. Дина вздохнула:

- Когда я рожу, за мной будет числиться столько косяков, что мы месяц не выйдем из подвала.

- Пожалуй, - согласилась Соня. – Дина, но огурец-то!

- Да он был маленький! Зато теперь нам хорошо, - она погладила животик.

- Вот сейчас проверим, хорошо или нет, - пообещал Лео, вернувшийся с тонометром. И добавил спустя пару минут: - Низкое.

- Вот видишь! Отобрал огурчик… - закапризничала Дина. – А мне как раз его и не хватило!

Соня с трудом сдерживала улыбку. Растерянный Лео – редчайшее зрелище. Злиться на Дину он не мог, она на пятом месяце беременности и все чаще откалывала подобные номера. А угодить беременной жене вопреки предписаниям врача становилось все сложнее. Нельзя соленое? Дину тянет на селедку. Нужно больше железа? Дину тошнит от мяса, зато ей хочется молока. Больше двигаться? У Дины начинают болеть ноги. И ведь не из вредности же! Подруга не раз жаловалась, что не справляется с собой.

- Как будто мое тело мне не принадлежит, - горько вздыхала она.

- Да почти так и есть, - успокаивала ее Соня. – Это пройдет, когда ты родишь.

Она знала, о чем говорит. Ребенка не доносила, но ощущения той беременности такие яркие, как будто все происходило вчера. Правда, рядом с ней не было любящего мужа, а больной ублюдок, которого она считала своим хозяином, убил ее ребенка, да и она сама чудом выжила.

От смерти Соню спас Лео: Леонтий Иванович, Мастер и хозяин дома, где она долгие годы работает прислугой. Работа – ее решение, ее выбор. Идти ей некуда и, главное, незачем. Первое время она вообще не покидала дом: училась заново жить и доверять людям. Работа дарила ей покой и иллюзию привычных отношений – Соня подчинялась приказам мужчины. Все остальное осталось под запретом.

Странное дело. Все десять лет, что прошли с момента той ужасной трагедии, Соня страдала от кошмарных воспоминаний. Не помогали даже консультации психотерапевта, на которых настоял Лео. И все изменилось, когда в доме появилась Дина.

Может, так совпало? Прошло много времени, рано или поздно прошлое должно было отпустить. Однако Соня считала, что причина в Дине – светлой, немножко наивной и очень доброй девочке, которую она считала своей подругой. Впрочем, их дружба взаимна.

Дина не делала ничего особенного, но рядом с ней хотелось радоваться жизни, а не просто существовать. Кошмары отступили, вспоминались только самые приятные моменты. Соня даже стала обращать внимание на мужчин и размышлять о собственном будущем. Пусть любовь не для нее, но родить ребенка от какого-нибудь красавчика она может. И у нее будет настоящая семья: она и ребенок! Лео и Дина считали ее членом своей семьи, хоть и не могли уговорить не работать, но все же… все же…

- …правда, Сонечка?

- А? – Соня так задумалась, что не слышала, о чем ее спросили.

- Я говорю, я лучше тут посижу, чаю выпью, - повторила Дина. – А то мне еще с малышами гулять, а Лео хочет, чтобы я легла. Ты заваришь мне чаю?

- Конечно.

- Пей чай и ложись, - велел Лео. – Я сам погуляю с детьми.

- Хорошо, - покладисто согласилась Дина.

Ароматный липовый чай и капелька меда – много сладкого Дине тоже нельзя. Правда, она давно перестала быть сластеной. Говорит, сладким заедались горе и неприятности. А какие неприятности могут быть рядом с самым чудесным мужчиной на свете? Вот и потребность в конфетах отпала.

- Соня, посиди со мной, - попросила Дина. – Хоть чуть-чуть. Выпей чаю.

- С удовольствием.

На сегодня обед уже готов, остальное подождет. Соня взяла чашку и села за стол.

- Динуль, мне показалось или Мастер нервничает? – спросила она. – Да и ты тоже?

- Не показалось… - Дина слизала с ложки остатки меда и отложила ее в сторону. – Лео нервничает, и я из-за него.

- А что случилось? Если не секрет, конечно.

- Какие от тебя могут быть секреты! Павел вернулся.

Соня обожглась, хватив кипятку. Аккуратно поставила чашку, встала за холодной водой.

«Павел… вернулся».

Новость выбила у нее дух, и все силы уходили на то, чтобы не выдать себя. Ее удивили собственные эмоции. Да, Павел ей давно нравился… Скорее, чисто платонически. Он часто бывал у Лео, Соня любовалась им, он не замечал прислугу. Все обычно. Она никогда не думала о нем, как о своем мужчине. Когда она впервые его увидела, он был женат. Потом… потом она все равно оставалась прислугой, да и боялась думать об отношениях с мужчиной. И тут вдруг… А теперь о нем и помыслить нельзя. Павел обидел Дину, Лео до сих пор не может его простить. Как признаться в том, что… Стоп! А в чем признаваться-то? В глупых мечтах?

- Мастер не простил? – осторожно поинтересовалась она, вернувшись за стол.

- Не-а… - покачала головой Дина. – В этом и проблема. Павел просит о встрече. Лео предполагает, что будет просить прощения. А он не может… И никакие уговоры не помогают! Я простила! Илья простил. А он – нет.

- Ну… скажем прямо, Павел не выставлял жену Ильи на аукционе. Так что Мастера можно понять, - заметила Соня.

- Сонь, год прошел. И Павел тогда был под наркотой.

- Как думаешь, он… ну… вылечился?

- Лео говорит, что да. И бизнес его они с Ильей отбили и даже в плюс вывели. Лео как-то проговорился, что за всем стоял Герман.

- И что, его наказали?

- А это мне уже Марина сказала, и то под большим секретом. Германа свои же и грохнули, за махинации. Я считаю, и замечательно! А то, не дай бог, Лео и Илья полезли бы мстить… Тьфу-тьфу-тьфу! – Она сплюнула через левое плечо.

- Да уж… А Павел… Они встретятся, как думаешь?

- Я не думаю, Соня, я знаю. Лео не хотел, чтобы Павел приходил к нам домой. Но я его уговорила. Вернее, как… Павел хочет меня видеть, чтобы лично извиниться. Глупость, конечно, мне это не надо. А Лео не хочет, чтобы я ехала в какое-то общественное место. Сейчас грипп ходит, сама знаешь, мне болеть нельзя. Вот и… сложилось. Павел сегодня вечером придет. Надеюсь, они нормально поговорят.

- Сегодня? – ахнула Соня. – А мне почему никто не сказал?!

- Лео решил, что даст ему пять минут, а потом выставит за дверь, - вздохнула Дина. – Так что посиделок и угощения никто не планирует. Я надеюсь на лучшее, но все же тебе не о чем беспокоиться. Может, они выпьют, а закусить в холодильнике всегда найдется. На большее рассчитывать не стоит.

- А-а-а… ладно… - разочарованно протянула Соня.

Если так, то у нее не будет шанса увидеть Павла. Если только издалека или случайно «столкнуться» с ним у калитки. Интересно, сильно ли он изменился? А если попытаться познакомиться с ним где-нибудь… в клубе? Он же не узнает прислугу.

- Соня… - окликнула ее Дина. – А у тебя все в порядке?

- Да. А что?

- Да ты какая-то задумчивая. Устала?

- А… Нет, все хорошо. Проводить тебя наверх?

- Я в гостиной прилягу. Спасибо за чай.

Соня вымыла чашки и убрала в холодильник фарш. Тефтели подождут. Самое время поставить тесто. Павлу нравились пироги, которые она пекла. Соня замурлыкала под нос песенку – признак прекрасного настроения и ожидания чуда.

Пожалуй, перед первым свиданием Павел так не волновался, как волновался перед встречей с Лео и его женой. Жена! Лео – глупец. От жен одни неприятности. В этом он на собственном опыте убедился. Впрочем, это личное дело Лео. Возможно, ему повезло больше, его жена – саба. Она хотя бы не убежит в панике, узнав, что отец ее детей – «извращенец».

Эта рана болела до сих пор. Даже теперь, когда после развода прошло более двух лет. Бывшая жена позволяла детям бывать у бабушки, матери Павла. Он сразу сказал, что придушит ее лично, даже если потом сядет в тюрьму, если его мать узнает о причине развода. Это подействовало, бывшая возила детей в подмосковный городок, в гости к бабушке Лике, правда, при одном условии – Павел не должен был появляться в это время у матери. Он согласился, потому что это единственный шанс знать, как живут его дети. Мама рассказывала ему о внуках и даже делала фотографии, чтобы он мог видеть, как они растут.

Павел не оставлял надежды, что когда-нибудь все изменится. Он любил своих детей, Митю и Алену, и жил теперь только ради них и матери.

И друзей терять не хотелось: настоящих, верных, преданных. Которые не отвернулись, когда он опустился на дно и накосячил так, что теперь сам себе был противен. Илья простил, а Лео, хоть и помогал, но не желал разговаривать.

Павел его понимал. Пусть Лео и не считал его больше другом, но сам Павел не мог думать иначе. И на его месте, наверное, тоже злился бы.

Павел нарушил один из постулатов БДСМ. Хуже того, он оскорбил и унизил нижнюю Лео. Женщину, которая теперь стала его женой.

Он сожалел о том поступке. В трезвом уме он никогда не ударил бы женщину против ее воли. И уж тем более, не отправил бы ее на аукцион.

После долгого лечения и курса реабилитации Павел не сразу вернулся в Россию. Какое-то время жил во Франции. Илья помог ему снять маленький домик в провинции, и Павел провел там лето и осень. В декабре он, наконец-то, прилетел в Москву. По его просьбе друзья продали дачу – слишком многое там напоминало о прошлом – и купили ему квартиру в тихом престижном районе.

Среди навалившихся дел Павел выделял особенно важное – посмотреть в глаза женщине, которую обидел, и попросить у нее прощения. Илья уверял, что Дина не держит зла. Однако после предательства бывшей жены Павел был солидарен с классиком, воскликнувшим устами своего героя: «О женщины! Вам имя – вероломство!» Кто знает, что Дина нашептывает в тишине спальни мужу? Может, и ничего. Но извиниться перед ней – дело чести.

Думал, они встретятся на нейтральной территории, но Лео неожиданно пригласил в гости. Правда, это прозвучало так: «Дине нельзя шляться по ресторанам, поэтому заедешь к нам, если уж тебе приспичило. Надеюсь, пяти минут тебе хватит». Но чем черт не шутит? Вдруг удастся уговорить друга хотя бы выслушать его покаянные оправдания.

Павла ждали. Лео сам открыл дверь и смерил его тяжелым взглядом. Заметил букет и пакеты, усмехнулся и позволил войти.

- Привет, - поздоровался Павел.

- Привет. Раздевайся, проходи.

Дина встретила его в гостиной. Встала навстречу, придерживая рукой выступающий живот. Лео ничего не рассказывал, но Павел знал от Ильи, что Дина беременна. Да и о приемных детях, конечно же, знал.

- Добрый вечер, Павел…

- Просто Павел, - поспешно перебил он, сообразив, что Дина собирается величать его по имени-отчеству. – Простите. Надеюсь, что добрый.

Дина улыбнулась. Она не отводила взгляд, и Павел не мог отвести свой. В карих глазах без труда можно было прочитать настроение хозяйки дома: она волновалась, смущалась, сожалела. Но самое удивительное – она была рада видеть гостя. Ни презрения, ни обиды, ни лукавства. Ни грамма торжества.

Внезапно память выкинула злую шутку. Павел словно перенесся в тот день, когда Дина принесла ему деньги в клуб. Он практически наяву увидел, как эта милая девочка ползает в слезах у его ног, собирая купюры. Позже он узнал, что Дина привезла ему все, что у нее было, а деньги откладывала для детей. В наркотическом опьянении эта сцена его разозлила. Сейчас хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

Лео встал рядом с женой, скрестив на груди руки.

- Мы тебя внимательно слушаем, - напомнил он Павлу о цели его визита.

- Это… вам. – Павел протянул Дине букет и корзину с фруктами. – Тут все самое натуральное и полезное… в вашем положении.

- Спасибо. – Дина приняла цветы, а корзину подхватил Лео. – Вы присаживайтесь. Я поставлю букет в воду и… Чай или кофе?

- Дина! – рыкнул Лео.

Она недовольно повела плечом, но открыто возражать мужу не посмела.

- Дина, спасибо, не стоит, - поспешно произнес Павел. – Позвольте мне принести вам…

- Не надо, - перебила его Дина, сложив ладони в умоляющем жесте. – Я давно вас простила. Я понимаю, что… там… тогда это были не совсем вы. Вернее, совсем не вы.

- Позвольте мне принести самые искренние извинения, - упрямо повторил Павел. – И вам, Дина, - он вежливо склонил голову, - и тебе, Лео.

Черт побери! Это он должен смущаться, краснеть и прятать взгляд. Это он бил и унижал Дину в клубе. А смущается и краснеет она…

- Могу только повторить, - сказала Дина, прижимая к себе букет, - давно простила. Лео, ты же… - она запнулась, а потом продолжила: - Ты же позволишь нам выпить чаю?

- Не надо делать из меня демона, хорошо? – возмутился Лео. – Я говорил, что…

- Папа! Па-а-апа!

Сначала они услышали крик, а потом в гостиную вбежала девочка в забавном клетчатом комбинезоне. Два хвостика задорно торчали на макушке, кулачки сжаты, щечки красные… от злости.

- Даша! – Лео тут же подхватил малышку на руки. – Это что за поведение? Что случилось?

- А меня Саня обижа-а-ает… - довольно пожаловалась Даша, обнимая Лео за шею.

Следом за Дашей в гостиной появился и Саня. Павла удивило, что мальчик вошел степенно, и взгляд у него не виноватый, а спокойный и даже какой-то снисходительный. Он не оправдывался и не уличал сестру ни во лжи, ни в ябедничестве. Впрочем, и Лео не спешил его ругать.

- Во-первых, вы оба забыли поздороваться с нашим гостем, - сказала Дина. – Идите сюда.

Павел с беспокойством взглянул на Лео, не хватало только семейных разборок из-за него. Дина определенно шла против воли мужа. Однако друг спокойно опустил Дашу на пол и позволил ей вместе с братом подойти к матери. Дина взяла за руки обоих и подвела к Павлу.

- Что нужно сказать?

- Здравствуйте! – выдали близнецы, естественно не выговаривая половину букв.

- Это дядя Паша, друг вашего папы, - пояснила Дина. – Он недавно вернулся из долгого путешествия.

- Саня, - представился мальчик.

- Даша.

Дети с любопытством его рассматривали, задрав головы. Павел присел на корточки, чтобы познакомиться с обоими.

- Во-вторых, пойдемте со мной. Разбираться, кто кого обидел.

Дина увела детей из гостиной. Лео опустился на диван и вздохнул.

- Наверное, мне пора… - пробормотал Павел.

Семейная сцена окончательно выбила его из колеи. Конечно же, мысль о Мите и Алене больно ударила по нервам. Как же он скучал по своим детям! Близнецы ему понравились – живые, забавные, воспитанные.

- У нас так заведено, - внезапно пояснил Лео. – Если Дашка ищет у меня защиты, значит, накосячила она. И разбираться идет Дина.

- Разумно, - кивнул Павел. – Да, чуть не забыл… - Он кивнул на пакеты, оставленные на полу. – Там подарки детям. Если ты не против.

- Не против, если это не шоколад, - хмыкнул Лео.

В гостиную вернулась Дина.

- Как обычно, - ответила она на немой вопрос Лео. – Сначала Даша разрушила домик Сани, потом прибежала раскрашивать с ним картинки, а он не захотел, потому что она вредина.

- Я так и думал. Дина, позови их сюда, будь добра. Паша им подарки принес, пусть заберут и спасибо скажут.

Паша? Паша?! Павел едва сдержался, чтобы не заорать во весь голос.

- И… чаю, да? – обрадовалась Дина.

- Если ты не против, родная, мы выпьем чего-нибудь покрепче. Паш, тебе пить-то можно?

Павел достал бутылку коньяка.

- На всю не подпишусь, но пару глотков могу себе позволить.

Дети шумно радовались игрушкам. Даша затискала плюшевого мишку, Саня тут же, в гостиной, начал гонять машинку по полу. Павел не выдержал, присоединился к игре, Лео тоже.

Пока они возились с детьми, Дина накрыла на стол. А потом увела малышей, оставив мужчин одних.

- Вам есть о чем поговорить, - просто сказала она. – Не хочу вам мешать.

- За тебя и твою чудесную семью, - поднял бокал Павел.

- И за твое возвращение, - добавил Лео. – Во всех смыслах.

- Лео, я…

- Хватит, - перебил его друг. – Это твой последний шанс. Но хватит слов. Доказывай делами, что все позади.

- Спасибо.

Павел пригубил коньяк и отставил бокал.

- Не мне спасибо, Дине. У меня до сих пор темнеет в глазах, когда я вспоминаю… Черт! – Лео скривился. – Нет, действительно, хватит. Угощайся.

Он пододвинул к Павлу блюдо с пирожками.

- Дина пекла?

- Соня.

- О, она все еще здесь?

- А где ж ей быть…

Павел надкусил пирожок, наслаждаясь давно забытым вкусом. И точно, такие пироги пекла только Соня. Они были похожи на мамины.

Соня – единственная девочка из «гарема» Лео, которая ему приглянулась. Павел даже помнил то время, когда она появилась в доме. Ладная, маленькая, симпатичная. Темные, почти черные волосы и синие-синие глаза, огромные и печальные. Он даже пытался флиртовать, но Лео запретил к ней приближаться.

- Не смей ее трогать, - без обиняков сказал он.

- Она не из наших?

- Из наших. Но она пережила трагедию, не береди ее раны.

Павел не стал настаивать. Тогда он еще был женат, и не мог, да и не собирался, предлагать девушке нечто большее, чем пара встреч для обоюдного удовольствия. А потом и вовсе перестал замечать. Вот только готовила Соня замечательно, это он всегда помнил, приходя в гости к Лео.

Они неспешно разговаривали обо всем, что приходило на ум: о делах, о детях, о политике и даже о погоде. Словно заново узнавали друг друга.

- У тебя кто-нибудь есть? – внезапно спросил Лео. – Девушка? Нижняя?

Павел покачал головой:

- Нет. Я так и не научился заново доверять женщинам. А в клубы мне теперь вход закрыт, ты же знаешь.

- Да уж…

Они помолчали.

- Лео, как думаешь… Можно как-то… вернуться? – выдавил Павел.

- Репутацию можно угрохать в один момент. А вернуть доверие непросто. Как ты себе это представляешь?

- Не знаю. Потому и прошу… совета.

- Я мог бы поручиться за тебя, но… - Лео вздохнул. – Боюсь, этого будет недостаточно.

- А что еще? Наказание? Искупление? Лео, я на все готов. Эта ломка похлеще наркотической.

- Найди нижнюю, которая тебе поверит. И доверится. Ее слово будет весомее моего. Наказание? Паш, ты сам себя наказал. Куда уж больше. Искупление… А это ты себе как представляешь? Выставишь себя на аукционе, как хотел выставить Дину?

- Да запросто. Если это поможет.

- Пашка, ты в своем уме? Дом на аукционе? И на что ты подпишешься? На порку? Ты же Мастер!

- Был Мастер, да весь вышел… И подпишусь! Я не представляю, как ты… - Павел осекся.

- Договаривай, - велел Лео. – Как я обхожусь без сессий?

Павел кивнул.

- Не поверишь – легко. Я люблю Дину, и ни за что не подвергну опасности ни ее, ни нашего малыша. Кстати, она предлагала мне… пороть других девочек. Пока она не может удовлетворить мои потребности. Так она сказала.

- А ты?

- А я не могу других. И не хочу.

- Тебе повезло, ты встретил свою женщину.

- О да. Чего и тебе желаю – искренне и от всей души.

И где, спрашивается, он встретит свою женщину? От «ванилек» его тошнило. Сабы шарахались от него, как от чумы. Если для того, чтобы вернуть доверие, нужно самому пройти через унижение и боль… Что ж, он сделает это.

- Лео, ты не поможешь мне попасть на аукцион? – спросил Павел. - Когда ближайшая дикая вечеринка?

Соня заставила себя не появляться в доме во время визита Павла. Пришлось собрать волю в кулак. К счастью, в тот вечер во флигеле она осталась одна. Аннушка присматривала за близнецами, а из постоянной прислуги больше никого и не осталось.

Усевшись за пяльцы, Соня попыталась разобраться, отчего возвращение Павла так ее взбудоражило. Десять лет он приходил в гости к Лео. Десять лет она смотрела на него, как на красивого мужчину. Но ни разу так не волновалась! Неужели это оттого, что она начала оттаивать?

Отношения с мужчиной – это боль. Не физическая, приносящая ей наслаждение, а душевная. Ты доверяешь, тебя предают. Всегда. А еще наносят раны, после которых смерть кажется избавлением.

Нет. То, что она испытывает к Павлу – не любовь. Это влечение самки к сильному самцу. Влечение женщины к мужчине, который может стать хорошим генетическим материалом для ребенка. Ребенок! Вот ее мечта. А Павел… Павел – отличный вариант. Он красивый, крупный, здоровый. От пагубных привычек излечился, и времени прошло достаточно. Он друг Лео, и это превосходно. Другие знакомые мужчины заняты, а связываться с незнакомцем она боялась.

Убедив себя, что все дело в гормонах, Соня задумалась над другой проблемой. Как сблизиться с Павлом? «Здравствуйте, я хочу переспать с вами». Бред! Значит, придется хитрить и изображать влюбленную женщину. И попросить о помощи Дину?

Вечером Соня так и не узнала, как у хозяев дома сложился разговор с Павлом. Она легла спать, не дожидаясь возвращения Аннушки, которая могла хоть что-то рассказать. Зато утром еле-еле дождалась, когда Лео уедет на работу.

Дина всегда вставала рано, чтобы позавтракать вместе с мужем. Соня по-хорошему ей завидовала. Лео и Дина не уставали друг от друга и не надоедали друг другу. Пожалуй, с таким мужчиной и Соня могла бы стать счастливой. Однако он всегда был только другом, а теперь еще и мужем лучшей подруги.

Проводив Лео, Дина зевнула и направилась обратно в спальню, но Соня вцепилась в нее, как клещ.

- Диночка, не уходи, - умоляюще попросила она. – Потом дети проснутся, Аннушка придет, и мы не поговорим. А я от любопытства умру.

- М-м-м… - Дина хитро улыбнулась. – Кофе дашь, останусь.

- Тебе нельзя!

- Одну чашечку с молоком можно. Это не навредит ребенку.

- Но Лео запретил!

- Хорошо, - покладисто согласилась Дина. – Тогда иду досыпать, потому что без кофе я – труп.

- Ди-и-ина…

- Соня, я устала спорить с Лео, что нельзя запрещать все подряд. Я понимаю его беспокойство и подчиняюсь даже самым глупым приказам. Но можешь позвонить моему врачу и спросить, вредна ли одна единственная чашечка кофе с молоком. И если он скажет «да»…

- Ладно, сварю я тебе кофе, - сдалась Соня. – Пойдем на кухню, пока дети не проснулись.

Дина не спешила делиться новостями. Она дождалась, когда Соня перельет кофе из джезвы в чашку, потом добавила туда ложечку сахара и сливки, размешала, отпила… Соня сидела напротив, в нетерпении постукивая пальцами по столешнице.

- Как хорошо-о-о… - протянула Дина, зажмурившись от удовольствия.

- «Хорошо» будет, когда Лео узнает, - заметила Соня. – Причем обеим.

- Не узнает, если не спросит, - беспечно ответила Дина. – А с чего ему спрашивать?

- Дина! Не томи. Как вчера прошла встреча?

- А с чего такой интерес? – прищурилась Дина. – Соня, у тебя аж глаз горит.

- Ну… - Она растерялась. Сразу выдала себя, вот балда. – Ну, да… А расскажу, когда ты расскажешь. Вот!

- Да хорошо прошла, - улыбнулась Дина. – Лео поначалу рычал, но потом появились дети, и он оттаял.

- Дети? Это ты…

- Не-е-ет! – рассмеялась Дина. – Я не планировала, честно. У нас мудрые дети, они очень вовремя поссорились. Лео уже готов был выставить Павла вон, и тут они ворвались и смешали ему все планы. Просто Павел очень тепло с ними познакомился и подарки принес. Да на самом деле Лео тяжело было сделать этот шаг, а дети помогли. Вот и все.

- Так они помирились?

- Да. Я ушла, оставила их одних. Они долго разговаривали, слопали угощение, что ты приготовила. М-м-м… Лео велел тебе передать спасибо от Павла. За пирожки.

- Да? – Соня смутилась. – На здоровье…

- Ой, подруга… Давай, теперь твоя очередь.

- Ну… Да… Павел мне давно нравится, - «призналась» Соня и покраснела еще сильнее. Теперь и от того, что пришлось соврать. – Знаешь, раньше как-то платонически, а теперь…

- И ты даже не пришла с ним поздороваться! – всплеснула руками Дина.

- Перестань, - отмахнулась Соня. – Я прислуга, а он…

- Ты – женщина, а он – мужчина. Сама перестань, что за предрассудки!

- А ты вспомни, как Павел относится к женщинам, которые не из его круга, - безжалостно припечатала Соня. – Ты же рассказывала, как он возмущался, что ты с Лео из-за денег.

- Павел ищет сабу.

В наступившей тишине Соня слышала, как отчаянно бьется ее сердце. «Павел ищет сабу». Дина знала, как выбить из нее дух!

- Он же Мастер… - тихо сказала Соня. – Стоит пальцем поманить…

- А вот и нет. После того случая у Павла «черная метка». Его ни в один приличный клуб не пускают, да и в сообществе в черные списки попал.

- Из-за тебя?

- Из-за наркотиков. И из-за меня тоже… - Дина вздохнула. – Вообще, Лео просил никому не говорить. Он и мне не должен был рассказывать. Но наученный горьким опытом…

- Диночка, пожалуйста! Я никому не скажу, честно-честно. Хочешь, я тебе каждое утро буду кофе варить?

- Каждое утро – вредно, - улыбнулась Дина. – Но ловлю на слове, если вдруг снова захочется. Ладно, слушай. Лео предупредил, что в пятницу они с Павлом идут на дикую вечеринку. А чтобы я не придумывала ерунды, объяснил, зачем.

- И… зачем?

- Лео выставляет Павла на аукцион, - сообщила Дина шепотом.

- Че… чего?.. – Соня даже заикаться стала от шока. – Лео… Павла?!

- Угу. По его просьбе.

- По… по…

- Примерно так же и я отреагировала, ага. Может, водички?

Соня кивнула. Отпила из стакана, который принесла ей Дина, и выдохнула:

- С ума сойти! Но зачем ему это?

- Лео говорит, он хочет искупить свою вину. Позволить Домам сделать с собой то, что хотел сделать со мной. Возможно, после этого сабы станут ему доверять, как раньше.

- Домам? Мужчинам?! – воскликнула Соня. – Павел хочет, чтобы его купил мужчина?

- Да без разницы, как я поняла. – Дина вздохнула. – Если Лео узнает, что я тебе разболтала, я не смогу ему в глаза смотреть.

- Перестань. Если все так, то после пятницы это будет новость номер один. А я обещала, что никому не скажу.

- И ладушки. Слушай, а, может… - Дина закусила губу и посмотрела так задумчиво-оценивающе, что Соня сразу сообразила, что у нее на уме. – Может, пойдешь к Павлу в сабы? Вдруг он тогда аукцион отменит?

- Да? – усмехнулась Соня. – Скажем Лео, что я в курсе? Тебя ж подставим, Дина.

- Как-то об этом я не подумала… Хотя ради тебя…

- Нет, не нужно. Я еще не готова… к такому шагу.

- Ты никогда не будешь готова, - фыркнула Дина. – Ты вечно бегаешь от этого. А надо просто взять – и прыгнуть. Как с «тарзанки».

- Наверное…

- Ты подумай, я не против. – Дина встала. – Спасибо за кофе. Пойду поднимать деток, пора уже.

- Я им завтрак соберу.

Соня включилась в обычную домашнюю работу, но все мысли были о Павле. Она не могла припомнить ни одного случая, чтобы Мастер добровольно выставил себя на аукционе. Да и недобровольно – тоже. Он испытает боль и унижение, которую хотел причинить сабе. Потрясающе!

Как часто Соня мечтала, что ее мучитель испытает то же самое, что и она! А он умер. Сволочь! Судьба лишила ее возможности насладиться местью.

Соня не жалела Павла. Он – мужчина, и понимает, на что подписывается. Но как же ей хотелось посмотреть на это! Павел на подиуме, почти обнаженный. Ох… Кто же его купит? Может, сам Лео? Или никто не захочет? Или, наоборот, за него будет драка?

Как попасть на дикую вечеринку и не подставить Дину?

К вечеру у Сони созрел план.

Выслушав распоряжения Лео на завтра – обычно уточнялись меню и распорядок дня – Соня попросила уделить ей несколько минут.

- Садись, рассказывай, - Лео кивнул на стул.

- Мастер, я… я… - Соня волновалась, и это не было притворством. Прыгать с «тарзанки», как выразилась Дина, страшно. – Я хочу попробовать… - она вздохнула и выпалила, чтобы не передумать: - Я хочу сходить в клуб.

- Пожалуйста, иди, - согласился Лео. – Тебя кто-то пригласил? Не хочется отпускать тебя одну, но и запретить я не могу.

- Нет, Мастер, вы не поняли. Я хочу в наш клуб, в тематический.

- Да?.. – Если Лео и растерялся, то лишь на мгновение. – В наш точно одну не пущу. Дине сейчас нельзя. Значит, или со мной, или с кем-то из моих друзей. Так устроит?

- Нет… - покачала головой Соня. – Я хочу на дикую вечеринку.

- Сонь, а ты не круто берешь? – приподнял бровь Лео. – Я, конечно, рад, что ты наконец-то хочешь выходить и интересуешься Темой, но… дикая вечеринка?

- Только там можно появиться в маске и не привлечь этим внимание всего клуба, - пояснила Соня. – И… Я хочу пойти туда, как госпожа. Было бы замечательно, если бы вы могли находиться рядом, но я и одна пойду. Я так решила. Вы мне поможете?

- Куда ж я денусь-то… - проворчал Лео. – Без меня только бед натворишь. И зачем тебе это?

- Я хочу посмотреть. Понаблюдать. Только не сабой. Нам часто не позволяют пялиться по сторонам. А мне нужна атмосфера… чтобы решить… смогу ли я… дальше…

Соня чуть не плакала. Стыдно врать Мастеру, которому обязана жизнью. Пусть не во всем, но ложь в ее словах была. Но Лео принял ее стыд за волнение.

- Хорошо, давай так договоримся… - Он задумчиво смерил ее взглядом. – В эту пятницу я занят. В следующую пойдем, куда просишь. Только пообещай мне, что дождешься и не будешь искать приключений.

- Да, Мастер… - упавшим голосом проговорила Соня. – Спасибо. Я обещаю…

Хитроумный план провалился. Она не могла настаивать на этой пятнице, иначе подставила бы Дину. А следующая ее уже не устраивала. Кое-как закончив дела, Соня вернулась во флигель и закрылась в своей комнате, предупредив Аннушку, что легла спать.

Плакалось отменно. Уже давно она так не утопала в слезах. Казалось, выплакала все, много лет назад. Точно, гормоны. Организм требовал свое. А Павел и все, что вокруг, - просто повод.

В дверь постучали.

- Ань, я сплю! – крикнула Соня, стараясь не хлюпать носом.

- Можно войти? – услышала она голос Лео.

- Минутку…

Соня не успела раздеться, но открывать дверь в таком состоянии не хотелось. Лицо зареванное, Лео непременно спросит, отчего. Однако и умыться в комнате негде. Соня лишь вытерла слезы.

- И почему ты сразу не сказала? – спросил Лео, едва переступив порог. – Неужели я не понял бы?

- О… о чем? – икнула Соня, всхлипывая.

- О Павле.

- Ди… Ди… - Соня не выдержала и снова заплакала.

- «Ди, Ди…» - передразнил ее Лео. – Дина сама призналась. Я только поинтересовался, знает ли она о твоих планах.

- Мастер, пожалуйста, не ругайте ее! – взмолилась Соня. – Она из-за меня… я из-за Павла…

- Все, прекращай реветь. – Лео бережно ее обнял, прижимая к себе. – Я не ругал Дину, и не собираюсь. На ее месте я поступил бы так же. Она же не сплетничала, вы – подруги.

Соня радовалась, что Лео не смотрит ей в глаза. Подруги… Дину подставила, да еще врет и не краснеет. Друзьям врет, не кому-то!

- Это правда? – спросил вдруг Лео, словно услышал ее мысли. – Павел тебе нравится? Или Дине показалось?

- Нравится…

И это правда! А уж в как нравится – ее личное дело.

- Сонечка, может, тогда лучше тебе не смотреть на то, что случится в пятницу?

- Нет, не лучше. – Соня отстранилась и сама посмотрела Лео в глаза. – Я хочу купить Павла, Мастер.

 

Глава 2

По-хорошему, нужно заняться обустройством квартиры. В ремонте не было нужды, Павла все устраивало – и цвет стен, и дизайн кухни, и кафель в ванной комнате. Кое-что из мебели купил Илья, самое необходимое. Но в целом квартира напоминала вокзал. Половину комнаты-студии занимали коробки, которые некогда разобрать. Павел даже не знал, что там лежит – вещи на даче собирали друзья. В спальне на втором ярусе на полу валялся матрас. Кухонные шкафы сияли чистотой и пустотой, как и холодильник.

Однако Павел с головой погрузился в работу, игнорируя быт. Ел в кафе, но чаще заказывал на дом пиццу и салаты. Даже кофе по утрам пил не дома – покупал по дороге в офис. Домой приезжал только спать и сменить рубашку. Со стиркой и глажкой вполне справлялась прачечная, а об уборке он старался не думать.

Мандраж перед аукционом накрыл его в пятницу вечером – раньше думать об этом было некогда.

- Может, передумаешь, пока не поздно? – мрачно поинтересовался Лео.

Он заехал за Павлом, как они и договаривались, и наблюдал, как тот мечется по квартире в поисках подходящей одежды.

- Не передумаю, - ответил Павел. – Ты меня только проведи туда. Смотреть не обязательно. И не вздумай участвовать!

- Само собой, - вздохнул Лео. – Не хватало мне еще пороть твою тощую задницу.

Павел запустил в него подушкой с дивана, которая удачно подвернулась под руку.

- Вот. А я о чем? – невозмутимо произнес Лео, увернувшись от подушки. – Какой из тебя саб?

- Какой есть, - огрызнулся Павел. Помолчал и спросил: - Думаешь, я не справлюсь?

- Думаю, это тяжело. На самом деле тяжело, Паш. Ты же понимаешь, что если ты взбрыкнешь, не подчинишься или уйдешь, это станет известно всем.

- И окончательный каюк репутации. Понимаю. Я справлюсь.

- Тогда хватит ныть, поехали.

Их появление в клубе вызвало ажиотаж. Все началось с круглых глаз охранника, который не хотел пускать Дома из черного списка, и потерял челюсть, когда Лео объявил, что Павел пришел, как саб.

В общей раздевалке, где Павел приводил себя в надлежащий вид, на него пялились, как на диковинную обезьяну. И в зале только ленивый не свернул шею, рассматривая «саба».

В Москве можно найти клуб, который не посещали знакомые. Но на дикую вечеринку почти всегда приходили одни и те же Доминанты. Павла узнавали. И это только начало его унижения.

Лео быстро выпроводил его из зала, передав смотрителю аукциона.

- Мне уйти или остаться? – спросил он.

- Останься, - попросил Павел. – Пожалуйста.

Лео кивнул.

Павел никогда не задумывался, что происходит за кулисами аукциона. Его это не интересовало. Иногда он покупал девочек, чьи услуги ему подходили. Никогда не обижал, заботился в рамках игры – и забывал о них на следующий же день. Он вообще не стремился к постоянным отношениям с сабой. У него была жена, и привязанность к другой женщине означало бы измену. Тогда он еще любил свою жену, просто она не могла удовлетворить его особенные потребности, а принуждать ее он не хотел. Павел был мастером порки и владел кнутом не хуже Лео, увлекался связыванием, но остальные практики его не интересовали. И он не занимался сексом с сабами.

Смотритель дал ему лист бумаги и карандаш и велел написать услуги, которые он может предложить покупателю.

- Не менее трех, - сказал он. – И табу, если есть.

В тесном помещении начала аукциона ждали несколько человек: пять девочек и трое мужчин, включая Павла. Сабы редко проходили через аукцион дважды, поэтому среди этих людей знакомых не было, никто не узнал в нем Доминанта.

- Первый раз? – спросил один из мужчин, постарше.

Павел кивнул.

- Я тоже. Хочу найти партнера. По объявлению все не то, - поделился тот своими проблемами. – А ты гей?

- Нет.

- Дамы за тебя подерутся, - подмигнул ему мужчина. – И красавец, и рельеф.

Павел уже снял и рубашку, и обувь, как и положено сабу на аукционе. Он пожал плечами и сосредоточенно уставился на белый лист.

Услуги… «Порка, - написал он, подумал и добавил: - Любая». Это он выдержит, определенно. Вторым пунктом стал бондаж. Третьим, после раздумий, бытовое рабство на двенадцать часов. В табу Павел решительно записал анальный секс и пытки члена. И вообще… пытки. На экстрим он точно подписываться не собирался.

К счастью, ждать пришлось недолго. Видимо, Лео специально подгадал, чтобы приехать перед началом аукциона. Первыми на сцену выводили девочек, потом пришла очередь мужчин. Павел не сомневался, что его лот будет последним. Гвоздь программы, вишенка на торте – садист в роли саба. Успех обеспечен.

На сцене свет ударил в глаза. Поджилки тряслись, дух захватило, но Павел мужественно вышел на середину и замер. В гробовой тишине смотритель зачитывал «особенности лота». Щурясь, Павел высматривал Лео. Нашел и уставился на него, игнорируя зал. Друг печально улыбнулся и кивнул, мол, я с тобой, держись. И этой поддержки хватило, чтобы успокоиться.

Тишина. Боятся или, скорее, не хотят связываться. Дьявол, даже обидно! Неужели…

- Тысяча! – раздался звонкий девичий голосок.

- Две! – подхватил другой.

- Пять! – присоединился третий.

Павел не спускал глаз с Лео, не хотел смотреть, кто за него торгуется. Слышал только, что торг дошел до десяти тысяч, потом до двадцати… в итоге «Лот №8» ушел за сорок пять косарей. «Три копейки в базарный день – вот твоя цена», - подумал Павел.

Он кивнул Лео в знак благодарности и спустился со сцены. Внизу его уже ждала покупательница – невысокая стройная девушка в маске с вуалью. На голове – белый парик-каре, кожаный топ, обтягивающие брюки, высокие сапоги на каблуке. Обычный прикид для госпожи, но отчего она скрывает лицо?

- Одевайся, жду тебя у выхода, - велела она срывающимся голосом.

Волнуется?

«Маска, я тебя знаю?» - хотел спросить Павел, но вместо этого произнес:

- Мы не останемся здесь?

- Рабство, порка… И зачем терять время? – усмехнулась госпожа. – Жду у выхода.

Она резко развернулась на каблучках и исчезла в толпе.

Павел отправился за одеждой. Что-то неправильное было в этой госпоже… Но что? Хм… Госпожа осадила бы саба за вопрос. Мало того, он не добавил обращение, а это тоже нарушение правил. Может, девочка – новичок? И растерялась, отхватив такого… мужчину? Или это Лео постарался, подослав ему кого-то из своих знакомых? Нет, скорее всего, просто богатенькая девочка в поисках развлечений.

Пожалуй, теперь Павел удивлялся собственному спокойствию. Как будто все осталось позади. Или публичность пугала его больше необходимости подчиняться капризам девчонки? И что она может придумать? Помашет флоггером или ремнем, заставит принести тапочки в зубах. Какие-нибудь двенадцать часов или того меньше, и он свободен. Зато у него появится шанс начать все заново.

Девчонка накинула шубку и ждала его, постукивая каблучком в нетерпении. Павел думал, что придется вызывать такси, но она привела его к машине. Ярко-красный джип «сузуки джимни» - под стать владелице. Павел мысленно присвистнул и приготовился открывать дверь, но девчонка не спешила отключать сигнализацию.

- Права с собой? – спросила она.

Павел кивнул. Она бросила ему ключи.

- Тогда ты поведешь.

Надо же, уверена, что он водит машину. Точно кто-то из знакомых! Но кто?

Павел усадил девчонку на пассажирское место, обогнул машину, сел сам.

- Как мне к вам обращаться? – спросил он, так и не дождавшись указаний.

- Госпожа Мэри, - фыркнула девчонка. – Или просто госпожа. А к ва… к тебе?

Павел сделал вид, что не заметил оговорки. Впрочем, и сам вопрос выдавал «госпожу Мэри» с головой. Доминанты не спрашивают, как обращаться к сабу. Они сами выбирают обращение, а если хотят узнать имя, требуют назвать его. «Твое имя, саб», - так в идеале должна была звучать фраза.

- Как пожелаете, госпожа, - ответил он. – Куда ехать?

Она назвала адрес и отвернулась к окну.

Оказалось, это недалеко. Маску девчонка так и не сняла, а квартира оказалась съемной БДСМ-студией. Павел все сильнее подозревал, что все организовал Лео. И госпожа – не госпожа, а саба, которая согласилась играть роль. И сейчас она встанет перед ним на колени.

Это легко проверить.

- Послушай, детка, - вкрадчиво начал Павел, одаривая девчонку взглядом доминанта. – Кто тебе заплатил? Лео?

Глаза в прорезях маски зло блеснули.

- Кто такой Лео? – процедила девчонка.

- Ладно, - хохотнул Павел. – Играем дальше.

Ее руку, занесенную для пощечины, он поймал на автомате.

- Что ты себе позволяешь… раб! – раздраженно произнесла девчонка.

Павел предпочел опуститься на колени. Чем черт не шутит, а вдруг он ошибся?

- Простите, госпожа, - произнес он.

Они все еще топтались у двери. Девчонка хмыкнула и подсунула ему под нос ногу.

- Сними, - велела она.

Павел расстегнул молнию и аккуратно стянул сапог. Словно проверяя себя, наклонился и поцеловал ножку чуть повыше колена. Девчонка дернулась. Павел снял другой сапог и замер, ожидая новых указаний. Игра это или нет, его задача – выдержать до конца.

Девчонка – Павлу никак не удавалось думать о ней, как о госпоже, - скинула ему в руки шубку.

- Раздевайся и за мной, - скомандовала она.

Студия визуально была поделена на зоны. Кухня и обеденный стол, спальня с огромной кроватью, гостиная с мягкой мебелью и, собственно, БДСМ-уголок: кольца для фиксации, станок для порки, куча девайсов, веревки и «игрушки». У Павла противно засосало под ложечкой. Пожалуй, флоггером он не отделается. А если девчонка не умеет пороть…

- Я сказала раздеться, - прозвучал недовольный голос за его спиной.

- Простите, госпожа. Я не понял, что… совсем? – уточнил Павел.

- Тебя что-то смущает? Можешь сделать это в ванной комнате, если хочешь.

Он из принципа стал раздеваться перед ней. Девчонка уселась на подлокотник кресла и покачивала ногой, наблюдая за разоблачением. Павел чувствовал, что она пожирает его глазами, и это ему… льстило. Во время лечения и отдыха удалось набрать хорошую форму – он похудел, регулярно ходил в зал, следил за питанием. В последние дни весь режим полетел к чертям, надо бы к нему вернуться. И привести в порядок квартиру.

У него не было повода смущаться наготы, наоборот, игра становилась все забавнее.

- На колени, - велела девчонка, указав на место у своих ног.

В ее руках появился… ошейник. Павел нервно сглотнул.

- Проблемы? – поинтересовалась она.

- Н-нет… Нет, госпожа.

Он опустился на колени и склонил голову, чтобы ей было удобнее. Маленькие пальчики коснулись шеи, мягкая подкладка ошейника – кожи, звякнула пряжка.

- Мне нравится, - сообщила девчонка. – А теперь накорми меня. Готовить не нужно, там все есть. Можешь надеть… передничек.

- Разрешите задать несколько вопросов, госпожа.

Павел решил играть строго по правилам, но снова едва сдерживал гнев.

- Попробуй, - разрешила она.

- Почему вы не снимаете маску?

- Не хочу, чтобы ты видел мое лицо. Это же очевидно.

- Потому что я вас знаю?

- Нет. Чтобы не узнал позже. Вдруг мы еще встретимся?

- Значит, вы знали, что сегодня меня выставят на аукционе?

- Нет, отчего же? – Она облизала губы.

- Вы сняли студию, приготовили еду, опасаетесь быть узнанной, - перечислил Павел.

- Я собиралась купить саба на вечер. Ты или другой – без разницы. Это все? Марш на кухню!

Она врала. Это он ощутил своим особенным чутьем, однако молча повиновался.

В холодильнике стояли тарелки с едой. Павел выгрузил все на стол и, прежде чем разбираться, что из этого нужно разогревать, плеснул себе воды из графина.

- Остановись! – резко осадила его девчонка.

Он недоуменно обернулся. Нельзя выпить воды?

- Я не разрешала тебе есть или пить из моей посуды, - сурово объявила она. – Ты – раб.

- Простите, госпожа. – Павел с трудом сдержался, чтобы не нахамить в ответ. – Я могу напиться?

- Можешь, - милостиво разрешила она. – Там.

И ткнула пальчиком в угол, где на полу, вернее, на резиновом коврике, стояла миска с водой. Вода определенно чистая, миска – новая, однако на глаза Павлу словно упала красная пелена.

- Да пошла ты!

На этот раз пощечина достигла цели. Не больно, но ужасно унизительно. Женщины никогда не били его по лицу! Павел схватил девчонку за запястья, тряхнул, сжимая пальцы… и тут же отпустил, потому что она вскрикнула от боли. Он увидел слезы в ее глазах, но губы упрямо сжались в узкую полосочку.

- Мне напомнить тебе правила раба… раб?! – отчеканила она. – Или ты хочешь уйти? Давай, Мастер! Вперед! И уже завтра все будут знать, как ты держишь слово!

- Так ты знаешь, кто я! – рыкнул Павел.

- Да, мне сказали.

Она отвернулась.

- А я узнаю, кто ты, - пообещал он. – И мы встретимся еще раз, но на моих условиях.

Она фыркнула и повела плечом. Павел опустился на колени и наклонился к воде, хотя внутри все полыхало от ярости.

- За дерзость будешь наказан, - сообщила девчонка. – Двадцать ударов плетью.

И он чуть не поперхнулся водой.

Наблюдать, как обнаженный Дом в ошейнике лакает воду из миски, было невыносимо. Соня сбежала на диван и села так, чтобы не видеть кухонную зону. Прав был Лео! Не по зубам ей роль госпожи. Она не просто ошибалась – она не знала правил игры. Павел давно ее раскусил и подчинялся лишь потому, что затеял эту игру сам.

Если бы не Лео, Соня не смогла бы выдавить ни слова. Павел жег ее взглядом, и ей хотелось упасть на колени и целовать его ноги, умоляя о прощении. И о чем она думала?

- Ты с ума сошла? – изумился Лео, когда она заявила, что хочет купить Павла на аукционе.

Путаясь и запинаясь, Соня смогла объяснить ему, что этот вариант выгоден и ей, и Павлу.

- Павел хочет искупить вину, но пройдет время, а люди будут тыкать пальцем, мол, вот этот Дом был сабом вот этой госпожи. Лучше, если покупатель останется инкогнито. А я подхожу, мне нужно… выступить в другой роли… чтобы вернуться к себе. Тем более, мне нравится Павел.

- Сонечка, Пашка тебя саму поставит на колени, едва вы останетесь наедине, - усмехнулся Лео. – Из тебя госпожа, как из меня балерина.

- Так научите, как себя вести.

Соня не сразу поняла, почему Лео не запретил ей участвовать в авантюре. Казалось бы, Павел – друг, а Лео учит сабу, как его унизить. Сначала она думала, что он мстит за Дину, но это никак не вязалось с тем Лео, которого она знала. Он скорее врезал бы Павлу, чем так извращенно мстил. Соня не выдержала и спросила напрямую.

- Пашка свой урок заслужил, - ответил Лео. – И любой из доминантов обойдется с ним жестче, чем ты. Но если купить его и отпустить с миром, то он психанет, и неизвестно, чем все это закончится. Но дело не только в нем. Вернее, дело в тебе. Я исполню любое твое желание, если оно поможет тебе стать счастливее.

Лучше бы он этого не говорил! Соня и так переживала, что обманывает, притворяясь влюбленной, а теперь и вовсе сгорала от стыда.

Смешно, но пороть Соня умела. Когда-то давно, сражаясь с ее беспросветной депрессией, Лео ставил Соне руку и рассказывал об особенностях разных девайсов. Он многое сделал для нее: оплачивал врачей, учил водить машину, отправлял на курсы домоводства, заставлял учить языки. Соня мучилась от того, что лжет Мастеру. И все же стояла на своем.

Лео рассказал, как правильно себя вести, посоветовал несколько сцен, в том числе и эту, с миской.

- Не увлекайся чем-то серьезным. Твоя главная задача – не расколоться самой. Павел, скорее всего, догадается, но веди себя спокойно, не поддавайся. Если он начнет буянить, напомни ему, зачем он стал сабом. И держи телефон под рукой. Будут проблемы – звони.

Если и был на свете человек, которому Соня доверяла больше, чем себе, так это Лео. Он отпустил ее с Павлом, значит, тот точно не причинит ей вреда, даже если будет злиться. Собственно, так оно и получилось. Соня явно выводила его из себя, но он усмирял гордыню и подчинялся.

А «госпоже» становилось все хуже и хуже. Соня представляла, что играет роль, как в кино, только это и позволяло ей держаться. Но нервы уже сдавали.

По идее, госпожа должна была наслаждаться унижением раба, а она даже не смотрела в его сторону. Судя по звукам, Павел занялся ужином. Еще одно испытание – поставить его на колени и кормить с рук. А потом… Соня содрогнулась, вспомнив, что уже пообещала Павлу порку.

- Ужин готов, госпожа.

Мягкий голос раздался за спиной, и Соня вздрогнула от неожиданности. Павел не должен был подкрадываться! И она снова спустит ему это нарушение, потому что нет сил на грубость.

Павел дышал ей в затылок. Соня повернулась и поежилась под его насмешливым взглядом. Прав был Лео, прав. Настоящего Мастера не сломит ни ошейник, ни миска на полу.

- Одевайся и уходи, - выдавила Соня и снова села прямо.

- Что?..

Кажется, теперь он все же растерялся. Она не стала проверять.

- Одевайся и уходи, - повторила Соня чуть громче.

- Я чем-то не угодил госпоже?

В голосе – угроза, никакого раскаяния.

- Не угодил, - подтвердила она. – Я не хочу сражаться с тобой. Ты сделал мне больно. Уходи. Я никому об этом не скажу.

- Мне не нужны одолжения.

- Мне тоже.

Соня села, обхватив руками согнутые колени. Этот раунд она проиграла вчистую, как и предсказывал Лео. Роль госпожи не для нее.

Что-то теплое коснулось ее ступни.

Соня подняла голову и увидела Павла, стоящего перед ней на коленях. Руки он завел за спину и целовал пальцы, наклонившись к ее ноге.

- Это лишнее, - произнесла она.

- Госпожа, простите меня, - смиренно сказал Павел. – Если вы знаете, кто я, то понимаете, как мне сложно. Позвольте мне до конца пройти этот… урок.

У Сони перехватило дыхание. И вовсе не от того, что Павел стал по-иному себя вести. От чувства, о котором она давно забыла. Обнаженный мужчина стоял совсем рядом. Он склонил голову, от его волос пахло терпким парфюмом. Соня гнала его, но он остался. Неужели ему так плохо, что лучше лизать ноги глупой «госпоже», чем уйти?

Соня протянула руку и коснулась жестких волос. Провела по ним ладонью, дотронулась пальцами до щеки. Павел перехватил ее руку и поцеловал запястье.

- Простите… - прошептал он снова. – Я могу обработать, если есть чем…

Она не сразу поняла, о чем он говорит. Оказалось, сущая ерунда. У нее хрупкие сосуды и тонкая кожа, и от хватки Павла синяки выступили сразу же.

- Не стоит.

- Госпожа, разрешите мне остаться.

Павел целовал запястье на другой руке, все так же избегая ее взгляда.

«Игра, - поняла Соня. – Всего лишь игра. Павел убедил себя в том, что унижение поможет ему вернуться в Тему. Не я, так кто-то другой… другая…»

Она сбежала в ванную комнату. Никаких слез, никаких страданий. Просто понадобилось время, чтобы прийти в себя, умыться ледяной водой, поправить маску и парик.

Когда Соня вернулась в студию, Павел все так же стоял на коленях у дивана.

- Ладно, корми меня, - разрешила она и пошла к столу, захватив с дивана подушку.

Он мог уйти, но остался. Его выбор. Пожалуй, если он перестанет сопротивляться, то и она сможет доиграть свою роль до конца.

Есть не хотелось, но изобразить что-то придется. Соня бросила подушку рядом со стулом и молча указала на нее Павлу. Он снял с блюда баранчик и встал коленями на подушку. Соня случайно встретилась с ним взглядом и снова оцепенела – если бы взглядом можно было убивать, она давно осыпалась бы горсткой пепла.

Нервно сглотнув, Соня уставилась в тарелку. Аккуратно отрезала кусочек мяса, положила его в рот. И зачем она в это ввязалась? Может, уйти самой? Впрочем, нет. Это вызов, и она готова его принять.

Следующий кусочек Соня протянула Павлу. Он послушно слизнул его с ладони. Она невольно улыбнулась. Дом ест с ее рук! Ей было бы приятнее наоборот, но и так… забавно. Она не стала есть сама, скормила всю порцию Павлу. И позволила ему пить сок из стакана.

- Тебе не холодно? – спросила Соня после ужина.

- Нет, госпожа, - последовал ответ.

- Отдохни немного, я переоденусь.

Отдохни? Павел раздраженно смотрел на дверь в ванную комнату, за которой скрылась девчонка. Все шло не так, и за всем, вероятнее всего, стоял Лео. Прислушиваясь к шуму воды, Павел вынул телефон из кармана пальто. Повертел его в руках, подумал… и положил обратно. «Звонок другу» - это слабина, даже если он просто хочет задать вопрос. Потом задаст.

Девчонка вышла из ванной в юбке по колено и туфельках на высоком каблуке. Он уловил перемену в ее настроении. Кажется, теперь она настроена решительно.

- Хочешь выбрать позу, в которой я буду тебя пороть? – поинтересовалась она.

Ее губы скривились в усмешке, а Павла передернуло. Маленькая стерва! Может, зря он пожалел ее? Как трогательно она «дарила» ему свободу! Наверняка пыталась обмануть. Он скрипнул зубами и посмотрел на нее в упор.

- Понятно, не хочешь. – Девчонка подошла к станку для порки и постучала по нему пальчиком. – Сюда, раб.

Павла так и подмывало спросить, умеет ли она держать в руках плеть. И снова нарваться? Она и двадцатью ударами может такого наворотить… А если их будет больше?

- У меня есть просьба, госпожа.

- Слушаю.

- Пожалуйста, не привязывайте. Я буду лежать смирно.

«И смогу остановить тебя, если ты…»

- Хорошо. Но если ты попытаешься помешать мне, количество ударов увеличится вдвое.

Это точно та девочка, что чуть не плакала на диване полчаса назад?

- Твое стоп-слово?

- Красный, - буркнул Павел, перегибаясь через перекладину.

Какое счастье, что никто из знакомых не видит его в этой унизительной позе! Он скосил глаза, наблюдая, как девчонка выбирает плеть. Лучше бы она взяла флоггер или трость!

- Считай.

Первый же удар выбил из Павла дух. Он зашипел от обжигающей боли, крепко стиснув зубы.

- Считай, - напомнила она безжалостно.

- Один… - выдавил он.

Пауза. Новый удар.

- Два.

К третьему удару он притерпелся. Девчонка не частила и не суетилась, выдерживала паузы, вполне достаточные, чтобы продышаться. И, судя по ощущениям, удары ложились ровно, без перехлестов.

К концу порки Павел понял, что плачет. Он сумел сдержать крики и не рыдал, просто из глаз текли слезы. Позорище. После счета «двадцать» наступила тишина. Девчонка не приказывала встать, да он и не мог, приходил в себя.

Потом что-то прохладное коснулось истерзанных ягодиц.

- Зачем? – хрипло спросил он, сообразив, что это гель от синяков.

- Хочется, - отозвалась его мучительница. – Ты против?

- С-спасибо, госпожа.

Девчонка отошла, бросив через плечо:

- Вставай.

Павел разогнулся и быстро вытер мокрые щеки. К счастью, этого позора она не видела, стояла к нему спиной.

- Ложись на кровать. На спину. Сможешь?

То есть, на выпоротую задницу. Сурово.

Павел осторожно коснулся ягодиц – горячо, но… вполне терпимо. Он опустился на кровать, подавив стон. На спину? Только зачем?

- Руки.

Встав рядом на колени, девчонка перехватила запястья наручами.

- Пытки члена – табу, - на всякий случай напомнил ей Павел.

- Я помню. Подними руки.

Щелкнул замок, руки пристегнули к спинке кровати. Потом на него надели поножи и тоже пристегнули – к кольцам по обе стороны кровати. В итоге Павел лежал на спине, скованный и беспомощный. Оставалось надеяться, что девчонка не задумала пытать его воском.

- Тебе удобно лежать? Нигде не жмет?

- Все в порядке, госпожа.

Только зад горит огнем, но об этом неудобстве лучше не упоминать.

Девчонка села рядом и погладила член. Павел дернулся.

- Это же не пытка, - фыркнула она. – Тебе больно?

- Не надо.

- Тебе не нравится?

Пальчики пробежали вверх и вниз, погладили мошонку, потерли нежную кожу под ней. Павел застонал. Соврать не получится – ему нравилось. Массаж заставил его потерять бдительность. Впрочем, что он мог сделать, распятый на кровати? Да ничего! Только задыхаться от возмущения и наслаждения, когда девчонка оседлала член, соблазнительно виляя бедрами.

Она не разделась, но оказалось, что на ней нет трусиков.

- Защита… - прохрипел Павел, теряя контроль. – Резинку возьми.

- Я здорова, - сообщила девчонка.

Он не собирался заниматься сексом, но у него слишком долго его не было. Тематический антураж, пусть и перевернутый вверх ногами, настроил на нужный лад. Девочка – огонь. Она умело двигалась, быстро доведя его до пика. От оргазма, похожего на взрыв, потемнело в глазах.

Когда Павел пришел в себя, девчонка старательно раскладывала его вещи в разные концы студии. Отдельно брюки, отдельно трусы, отдельно рубашку. Кое-что она отнесла в ванную комнату. Павел не мог сообразить, зачем она это делает. Потом заметил, что на ней снова брюки и сапоги. Уходит?!

- Эй, ты не можешь меня так оставить! – крикнул он.

- И не оставлю, - пообещала она, подходя.

Щелкнул замок наручников – одну руку она приковала к столбику на спинке кровати, в другую вложила ключ.

- Держи крепко. Это просто предосторожность. Не хочу, чтобы ты меня догнал.

Она сняла поножи и наручи, накинула шубку и убежала, хлопнув дверью. Несмотря на идиотскую ситуацию Павел захохотал. Лиса! Она и это продумала. Чтобы открыть наручник ключом, нужно время. Потом еще несколько минут, чтобы одеться, собирая вещи по разным углам. Девчонка вполне успеет сесть за руль своего джипа и скрыться.

Вот только зачем она все это затеяла, не будучи госпожой?

Павел освободился, встал и отправился в душ.

«Я найду ее, - решил он. – Чего бы мне это не стоило».

 

Глава 3

В субботу Павел проснулся не в лучшем расположении духа. Мало того, что спать пришлось на животе, так еще и предстоящие выходные не радовали. В доме бардак, пыль клочьями лежит по углам, еды нет. Он вполне справлялся с бытом во Франции, но тут его угнетала необходимость разбора завалов. Квартиру нужно превращать в нормальное жилье, а делать это одному скучно и лениво.

Зад болел не сильно, но все же напоминал о вчерашнем, и мысли о «госпоже» не отпускали. Вчера, под адреналином, Павел снисходительно отнесся к выходке обнаглевшей сабы. Поутру все встало на свои места, и праведный гнев не давал ему покоя.

Во-первых, «госпожа Мари» - саба, в этом нет никаких сомнений. Домины так себя не ведут, даже новички. Это вообще особенное состояние, его ни с чем не перепутаешь. Из «во-первых» следовало «во-вторых». Если саба переоделась, чтобы выдать себя за госпожу, значит, она знала об особенном лоте на аукционе. Или ее попросили сыграть роль госпожи. Сделать это мог только Лео.

Дальше – варианты. Лео хотел, чтобы его купили и отпустили, но вредная девчонка решила посмеяться над доминантом. Лео хотел, чтобы его купили и унизили сильнее, чем это сделал бы другой доминант. И оба варианта сливались в один – его унизила саба, по своей воле или по наущению, следовательно, с этим нужно разобраться.

Павел понимал, что с настоящей госпожой эта сессия могла бы протекать в более жестком варианте. И все же чувствовал себя уязвленным именно потому, что им командовала саба. Найти и покарать – вполне справедливое желание. А поиски он начнет… с Лео.

К слову, они не созванивались. Вечером Павел посчитал, что уже поздно – у Лео семья, наверняка рядом спала его беременная жена. А утром он понял, что хочет услышать ответ на свой вопрос, глядя другу в глаза, не по телефону. Поэтому и поехал к нему домой, перехватив по дороге кофе и сэндвич.

Дверь ему открыла Дина.

- Добрый день, Павел. – Он заметил, что Дина удивлена, но больше обрадована. – Лео на прогулке с детьми. За поселком есть овраг, малышня там с горки катается.

- Я знаю, где это. Прогуляюсь, - решил Павел.

- Дина! Кто там? – крикнули из глубины дома. – Если коробейники, гони в шею!

Павел, который уже приоткрыл дверь, чтобы выйти, замер. Он узнал голос. Он узнал голос девчонки! Хорошо, что в этот момент Дина не видела его лица. Его перекосило от едва сдерживаемого гнева. Вдох-выдох.

- Может, я не вовремя? – как можно небрежнее поинтересовался Павел, не оборачиваясь. – У вас гости?

- Нет, это Соня, - рассмеялась Дина. – Вы же знаете Соню?

- Ах, да… Прислуга, - обронил он. – Давно ее не видел. Хорошо, я пойду.

- Вы пообедаете с нами?

- С удовольствием.

«С удовольствием! – рычал про себя Павел, направляясь к оврагу. – С удовольствием врежу Лео и прижму к стенке наглую сабу!»

Он остановился у высокого сугроба, зачерпнул пригоршню снега и обтер им лицо. Нет, так нельзя. Вернее, можно, но слишком просто. Лео отопрется, скажет, что хотел, как лучше. Соня – так вот как зовут девчонку! – улизнет. Лео встанет на защиту и не позволит Павлу наказать ее. Что ж, теперь его очередь водить в этой игре.

Среди весело визжащей малышни на горке Лео возвышался, как великан. Он зорко следил, но не вмешивался, в то время, как остальные родители суетились вокруг своих чад, то помогая им втащить санки наверх, то отряхивая от снега. Павел без труда нашел глазами близнецов. Они пыхтели, взбираясь по склону, и тянули за веревочку санки.

- Привет. – Павел остановился рядом с Лео. – Приучаешь к самостоятельности?

- Привет. – Тот приобнял друга, похлопав его по плечу. – А кто их потом научит? Потом будет поздно.

- Тоже верно.

- Смотрю, ты жив. Как… прошло?

- Как в сказке, - хмыкнул Павел. – Меня унизили, выпороли и трахнули. Никогда не пробовал побывать на обратной стороне Луны?

- Нет, не приходилось, - ответил Лео, отворачиваясь.

- Вот и не пробуй. Не смертельно, но чувство мерзкое.

- Ты сам так решил.

- Угу, - согласился Павел, - сам. Мне кажется, это бы кто-то из знакомых.

- Почему?

- Маска.

- А-а-а… ну… мало ли.

Павел не стал спрашивать в лоб. Если Лео не соврет, то лишит его шанса наказать Соню. Намек решил проигнорировать – и ладно. А вдруг саба подслушала их разговор, и вся авантюра – ее рук дело? Ничего, он узнает правду.

- Ты по делу или так? – поинтересовался Лео.

- Или так… - вздохнул Павел. – Извини, что не предупредил.

- Да ерунда. Пообедаешь с нами? Нам уже домой пора. Саня! Даша! – крикнул он. – Мама ждет!

- Дина уже пригласила, я не стал отказываться.

- И правильно.

Лео дождался детей, свистнул Матильду, которая нарезала круги по оврагу, и они пошли обратно.

Странное дело, но Павел не чувствовал себя чужим в доме друга и теперь, когда здесь поселилась его жена и приемные дети. Наверное, в этом заслуга Дины. Зря он был настроен против нее. Добрая, искренняя, радушная, милая – она успевала и угощать гостя, и ухаживать за мужем, и следить за детьми. Вообще, друзьям повезло. И у Ильи замечательная жена, и у Лео. Один он неудачник.

- Папа, твоя очередь читать, - заявила Даша после обеда. – Пойдем!

- Дашенька, сегодня папа уступил свою очередь мне, - поспешно сказала Дина. – Он останется с дядей Пашей, а я уберу со стола и приду. Идите к себе.

- Попроси Соню помочь, - сказал Лео.

- Я тоже умею читать сказки, - вызвался Павел.

Порешили на том, что Лео и Павел вместе пойдут читать детям книжку. Однако, узнав, что Соня в доме, Павел стал придумывать способ увидеться с ней. Хорошо бы убедиться, что это та самая девчонка – он запомнил ее глаза и запах духов: что-то цветочное, напоминающее о весне.

В голову не пришло ничего умного – Павел просто уронил на пол стакан, вроде бы случайно задев его локтем. Как он и предполагал, Лео не позволил Дине убирать осколки и позвал Соню.

- Добрый день, - поздоровалась та, появившись в столовой.

- Добрый, - ответил Павел, довольно улыбнувшись.

Да, это она! Соня лишь бросила на него испуганный взгляд и тут же отвернулась, но и этого было достаточно. Он запомнил ее глаза. Вечером они казались темными, а при дневном свете сияли небесной синевой. И запах! Она прошла мимо, Павел принюхался, как ищейка. Тот самый запах!

Как замечательно, что у него было время успокоиться! Он смог сыграть равнодушие, хотя внутри все кипело и бурлило – и от гнева, и от радости. Он все равно нашел бы девчонку! В клубе есть камеры наблюдения, на которые наверняка попал номер ее машины, к примеру. Но мышка нашлась без труда. Осталось выманить ее из норки.

Павел ломал голову, как вызвать Соню из дома. Не караулить же у забора! Но ему снова повезло.

После книжек дети легли отдыхать – они еще спали после обеда. Павел и Лео спустились вниз, немножко поболтали в гостиной. Дина ушла наверх, И Павел решил не засиживаться. Пора и честь знать, тем более, он уже выяснил то, что хотел. Пусть не все, но всему свое время.

Лео проводил его до двери, но на улицу выходить не стал. В этом не было необходимости, калитка защелкивалась сама. В декабре темнеет рано. Павел вышел за забор, завел машину, дождался, когда зажегся свет на втором этаже – в кабинете Лео, - и нажал на кнопку домофона.

- Кто там? – спросил женский голос.

Сонин, конечно же.

- Это Павел, - ответил он. – Я тут детям подарки привез, да забыл их в машине. Не хочу возвращаться.

Тишина.

- Ладно, наберу Лео.

- Не надо, - ответила Соня. – Я сейчас выйду.

Глупый мышонок сам вышел из норки!

Едва Соня открыла калитку, Павел схватил ее в охапку, засунул в машину и пристегнул наручником к потолочной ручке. Это он умел – научился у охранников, когда еще пользовался их услугами.

Соня сопротивлялась. Павел даже удивился, как умело она действовала. И захват попыталась провести, и ногой лягнула так, что он чуть не загнулся от боли. И руку расцарапала. Правда, не кричала и не звала на помощь, что тоже его удивило. Соня успокоилась, едва он захлопнул дверцу.

Павел сел за руль и тронул машину с места.

- Меня будут искать… - пробормотала Соня.

Он протянул ей телефон.

- Позвони Лео. Пусть не ищет.

- Так и сказать, что меня похитили?

Павел притормозил у обочины.

- Звони, - велел он. – Попросишь помощи, я сам отвезу тебя обратно. Ты нарвалась, девочка. Саба переоделась госпожой и купила Дома на аукционе. Эта новость переплюнет даже ту, что ты меня порола. Потому что эта саба – протеже Лео. Звони.

Он специально запугивал ее. Можно удержать и силой, в конце концов, Павел не собирался делать с Соней ничего дурного: только то, что делала она. Однако она давала ему шанс уйти, дал и он. Если он не ошибся, то саба с таким характером не сбежит.

- Мастер? – Соня все же позвонила Лео. – Да, это я. Мне срочно понадобилось уйти. Да, я вернусь завтра. Простите. Нет, все в порядке. Правда…

Она нажала отбой, кинула телефон на бардачок и отвернулась к окну.

- Вот и умница, - хмыкнул Павел. – Поехали.

Через пару минут на телефон пришло смс от Лео.

«Пашка, если ты ее обидишь – я тебя убью», - прочитал Павел.

Вот теперь паззл сошелся.

Соня держалась за потолочную ручку, чтобы наручник не сильно впивался в кожу, и даже ухитрилась пристегнуться до того, как они выехали на трассу.

И почему она не попросила Лео о помощи? Как глупо! Кому нужно это благородство? Да, Павел не ушел, когда она его отпустила. Но чем он рисковал? Всего лишь побитой задницей и уязвленным самолюбием. А она вляпалась! Потому что обозленный Дом – это ужасно.

И Дина считала себя глупой! Да по сравнению с ней, Соней, Дина – образец мудрости. И с чего она решила, что выдержит это испытание? Уже сейчас память «услужливо» подсунула ей воспоминания о пережитом кошмаре. Заболели давно сросшиеся ребра и перебитые кости на пальцах, зачесались шрамы, захотелось схватиться за нос и проверить, не свернут ли он набок, а в ушах раздался крик так и не рожденного ребенка.

Паника. Соня тяжело задышала, ей не хватало воздуха. Вдох-выдох. Все позади. Вдох-выдох. Ее мучитель мертв. Вдох-выдох. Павел – друг Лео.

- Тебе плохо? – услышала она встревоженный голос Павла.

Несмотря на полутьму она поймала его взгляд в зеркале – такой же встревоженный, как и голос. Небезразличный. И именно это ее успокоило, помогло справиться с приступом паники. «Умница, Соня, - похвалила она себя. – Психотерапевт будет гордиться тобой».

- Все в порядке, - ответила она, облизав пересохшие губы. – Просто мне страшно.

- О да, бойся, детка, - усмехнулся Павел. – Есть чего бояться.

Странно, но угроза не испугала. Может, Соня уже устала бояться? Или не верила, что Павел может по-настоящему ее обидеть?

- Поищи в бардачке, там должен быть ключ от наручников. Сними, - добавил он.

- Не боишься, что сбегу? – дерзко произнесла она.

- Попробуй. И еще, детка, не зли меня. Я и так зол. Правила ты знаешь.

Соня упрямо поджала губы.

- Не слышу ответа. А ведь к тем двадцати ударам, что я тебе задолжал, можно добавить еще двадцать.

- Да, Мастер… - пробормотала она.

- Хозяин, - поправил ее Павел. – Ты же купила раба. Значит, и ты – рабыня.

- На двенадцать часов? – рискнула поинтересоваться Соня.

- На сутки.

Она завозилась, разыскивая ключ, а потом долго не могла попасть в щель замка, потому что было темно, а машину слегка шатало на неровном асфальте. На запястье будет синяк. Соня потерла освобожденную руку и неожиданно улыбнулась. Хозяин оставляет на ней свои отметины. Давно забытое чувство: «ты – вещь, ты принадлежишь мне». У Лео Соня работала – он платил ей зарплату и делал подарки. Она только воображала, что принадлежит ему. Павел объявил, что она – его рабыня на сутки. И внутри разлилось приятное тепло. Как же ей этого не хватало!

- Ты понимаешь, за что будешь наказана? – поинтересовался Павел.

Соня не знала, где он живет, и молчать всю дорогу глупо, возможно, им далеко ехать.

- Да, хозяин, - вежливо ответила она.

- Зачем ты это сделала?

И правда, зачем? До вчерашнего дня Соня была уверена, что знает ответ. Вроде бы она и теперь знала – ради ребенка. Это почти то же самое, что искусственное оплодотворение, только в присутствии мужчины, которого она выбрала. Цинично, но ей не стыдно. Другое дело, что Павел не должен об этом знать. Как и то, что она сказала Лео.

- Мне показалось, это забавно. – Соня заметила, как лицо Павла превратилось в каменную маску. – Я услышала ваш разговор в доме, в прошлые выходные.

- Забавно поставить Дома на колени? – очень тихо спросил он.

- Мне хотелось примерить на себя роль госпожи.

- Ты лжешь.

Соня промолчала. Как можно возразить, если так оно и есть? Лео тоже каким-то непостижимым образом всегда чувствовал ложь. Хотя удалось же ей обмануть его…

- Вы мне нравитесь… - пробормотала Соня, краснея.

- И поэтому ты решила меня выпороть?

- Я была аккуратна…

- Это не ответ!

- Я… я не хочу говорить на эту тему, хозяин.

- Ты провернула все с помощью Лео? – не унимался Павел.

- Вам лучше поговорить об этом с ним, хозяин.

- Хо-ро-шо… - отчеканил он.

И больше ни о чем не спрашивал до самого дома.

Едва переступив порог квартиры, девчонка разулась и опустилась на колени. Павел усмехнулся – правила она точно знает. Он прошел на кухню, окинул взглядом пустые полки холодильника, как будто в его отсутствие там могли появиться продукты и крикнул:

- Иди сюда!

Соня хотела и тут опуститься на пол, но он не позволил.

- Сядь за стол и составь список продуктов, чтобы приготовить ужин и завтрак.

- Я могу посмотреть, что есть, хозяин?

- Ничего нет.

Похоже, это ее не особенно удивило. Как и бардак в квартире.

- Я к встрече не готовился, так что будем импровизировать, - сообщил Павел. – Стоп-слово, табу? Говори сейчас и не придумывай ничего после.

- У меня нет стоп-слова. И табу… тоже.

- С тобой можно делать абсолютно все? – Павел изумленно приподнял бровь. – Ты хорошо подумала?

- Есть вещи, которые мне не нравятся… Но я могу стерпеть все.

- К черту терпение! Я не хочу, чтобы ты терпела. Что тебе не нравится?

- Связывание. Вообще, любые игры… Огонь, воск, иглы, ножи, крюки, удушение, утопление…

- Так, стоп. Остановись, - перебил ее Павел. – Я садист, это ты знаешь?

- Да, хозяин.

- Я практикую порку, остальное мне не очень интересно. Порка?

- Любая… - Павел нахмурился, и она поправилась: - Любая, хозяин.

- Ладно… Придумай стоп-слово к моему возвращению. – Он забрал у нее список, пробежал глазами. – Издеваешься?! Фуагра? Ягоды? Листья мяты? Корнишоны и артишоки? Анчоусы? Кленовый сироп? Я попросил составить меню для банкета?

- Вы не уточнили, хозяин.

Соня ответила ему, опустив взгляд, но Павел словно наяву видел чертенят в ее глазах.

- Продукты для ужина, который можно приготовить за полчаса, что-нибудь простое и сытное. А на завтрак я хочу блины с творогом, сметаной и вареньем. Пиши заново. – Он выкинул листок в корзину для мусора. – И посмотри, может, нужна какая-то посуда. Я не уверен, что у меня есть сковорода.

- Вы недавно переехали, хозяин? – поинтересовалась Соня, - заглядывая в кухонные шкафы.

- Не заметно?

- Простите…

- Пиши! Мне еще все это покупать.

- Я могу поехать с ва…

- Нет, ты останешься и уберешь тут все. Коробки можешь не трогать.

- Где хранятся тряпки, ведро?

- Нигде. Придумай что-нибудь. Список готов?

Павел выхватил листок из рук Сони, проверил, кивнул и отправился в супермаркет.

Девчонка вполне могла сбежать, но вроде бы не собиралась. Она могла позвонить Лео и попросить его приехать. И отлично! Вот тогда-то им придется во всем признаться! Правда, Павел сомневался и в этом. Хотела бы – попросила б о помощи еще в машине.

Странная девочка Соня. Сначала играла в госпожу, потом согласилась на наказание. Может, он ей действительно нравится? Что ж, карт-бланш на секс у него есть. Если подумать, то у него карт-бланш на что угодно. У нее даже стоп-слова нет! Как ее предыдущий партнер допустил это? Или они жили в Л/С-отношениях. Да, Лео говорил что-то о трагедии и запрещал смотреть в ее сторону. Сейчас не запрещает, значит, что-то изменилось.

Павел ходил по магазину, нагружая тележку, и придумывал сценарий сессии. Рабыня… У него никогда не было рабыни. Это, должно быть, приятно. У Сони красивое лицо, тяжелые темные волосы. Она маленькая и складная. Обнаженная рабыня у его ног… м-м-м…

А вот девайсов и игрушек у него нет. Может, и есть где-то в коробках, но не будет же он искать. Впрочем, и в секс-шоп не побежит, обойдется ремнем и другими подручными средствами. Например, в детском отделе можно купить скакалку. Ох, как подпрыгивают сабы под ее хлесткими ударами! Соня против связывания, но если понадобиться, он сумеет зафиксировать ее на стуле, есть галстуки и полотенца.

Павел вернулся домой часа через два, не раньше. Пол сиял чистотой, Соня ждала его на коленях у двери. Он постеснялся пачкать пол грязными ботинками, сгрузил пакеты и усмехнулся:

- Твоя очередь, детка.

Она подчинилась без звука. Сняла с него обувь, отставила в сторону, подхватила сумки с продуктами, потащила на кухню.

- Эй, детка… Я не приказывал носить тяжести, - становил ее Павел.

- Простите, я… - она замолчала.

- Договаривай.

- Я привыкла, что это входит в мои обязанности.

- У Лео – может быть. Я отнесу, а разбирать будешь сама.

- Не у Лео, - ответила она чуть слышно, - прежде…

Павел прошелся по квартире, довольно улыбаясь. Коробки так и высились кучей, но зато исчезли пыль и мусор. Одежду Соня убрала в шкаф.

Мурлыча под нос песенку, Павел отправился в ванную умыться. И там обнаружил, чем Соня мыла пол.

- Это что? – в гневе спросил он, вылетая на кухню и тряся мокрой футболкой.

- Тряпка, хозяин.

Соня тут же опустила взгляд. Павел был уверен, что она смеется над ним.

- Это футболка от «Армани», детка! Какого черта ты мыла ей пол?!

- Вы сказали: «Придумай что-нибудь». Ничего умнее я не придумала. Она мягкая и хорошо отжимается.

Смеется и издевается!

- Раздевайся! Почему ты до сих пор одета?

- Вы не прика…

- Живо!

Соня не тронулась с места.

- Это… не лучшая идея… хозяин, - выдавила она. – Если вы хотите наказать, я…

- Посмотри на меня. – Соня послушно подняла голову. В ее глазах не было страха, только какой-то непонятный стыд и досада. Павел сбавил тон, но добавил в голос властные нотки: – Раздевайся.

Она ушла в комнату и через несколько минут вернулась нагая. Он сразу догадался о причине ее стеснения. Да и чего тут гадать! Левое бедро пересекал шрам – не уродливый, но заметный. Спина испещрена мелкими следами от неумелой порки розгами. И еще шрам на правой груди – на месте соска.

Соня с вызовом смотрела ему в глаза. Ждала, что он сочтет это уродством? Или начнет жалеть?

«С этим не ко мне, детка».

- Животом на стол, - приказал Павел.

Пока она раздевалась, он освободил столешницу. Соня легла. Из-за небольшого роста в такой позе ей пришлось встать на цыпочки. Руками она крепко вцепилась в края стола и замерла. Павел от всей души шлепнул ее мокрой тряпкой по ягодицам. Ожидал крика, но Соня даже не дернулась. А ведь пороть мокрой тканью – это очень больно.

- Считай, - велел Павел. – И повторяй: «Прошу прощения, что испортила вашу вещь, хозяин».

Он снова ударил, сильнее, надеясь вырвать у нее крик или слезы.

- Один, - ровным голосом произнесла Соня. – Прошу прощения, что испортила вашу вещь, хозяин.

На пятом ударе Павел сдался. Бить сильнее он не мог, так и кожу повредить недолго. А упрямая Соня терпела порку, как партизанка на допросе.

- Маза? – спросил он, проводя пальцем по ее половым губам. К слову, совершенно сухим.

- Да, хозяин, - ответила она.

Мазохистка, но поркой она не наслаждалась. Павел подумал, что прежний хозяин, тот, что был у нее до Лео, приучил ее стойко переносить боль.

Павлу не нравилась стойкость. Он любил отдачу – стоны и мольбы о пощаде, соблазнительно вертящуюся попку, дрожь по всему телу, слезы.

- Займись ужином, - приказал он. – Желательно, без сюрпризов. Позовешь, когда все будет готово.

- Да, хозяин…

Уходя, он обернулся в дверях. Соня стояла к нему боком и осторожно поглаживала ягодицы, морщась от боли.

Все же не бесчувственная. Наверное, будет непросто заставить ее плакать, но это возможно.

 

Глава 4

После ада, в котором Соне довелось побывать, она обнажалась только перед врачами. Давно забытое чувство стыдливости захлестнуло ее с головой, но сильнее всего был страх. Она знала, что прошлое оставило шрамы на ее теле.

Шрамы украшают мужчину, а не женщину. Шрамы на женщине – это уродство. Соня давно смирилась. Ей еще повезло, лицо удалось спасти. Правда, пластические операции оплатил тот же Лео, и от шрамов после них не осталось и следа. А отметины на теле ее не волновали. У нее и в мыслях не было, что придется обнажаться перед мужчиной. И почему она не вспомнила об этом раньше?

Соня не знала, чего боится больше – отвращения или жалости во взгляде Павла. И не увидела ни того, ни другого. Равнодушие тоже царапнуло, но задуматься, отчего так, не получилось, пришлось сосредоточиться на порке.

Соню когда-то пороли мокрым полотенцем, свернутым в жгут. Боль от него была в разы сильнее, чем от футболки, которую Павел просто держал за край. И все же больно… Она отвыкла от порки. Цеплялась побелевшими пальцами за край столешницы и прикусывала губу – изнутри, чтобы Павел потом не заметил. Соню приучили, что кричать и плакать во время порки – плохое поведение. А ей хотелось понравиться Павлу хотя бы в этом, раз уж тело подвело.

Соне хотелось понравиться Павлу. Глупо отрицать очевидное. Иначе она не поехала бы с ним. Иначе не вылизала бы до блеска его квартиру. Иначе от его приказов внутри не растекалось бы приятное тепло. Иначе она не старалась бы сейчас, готовя ужин. Ничего особенного, но и простые блюда можно приготовить очень вкусно.

С футболкой вышло глупо. В Соню словно чертик вселился и подталкивал сделать гадость, из вредности. Оплошать с едой она не хотела. Мясо по-французски, жареный картофель, салат из свежих овощей, нежный паштет из куриной печени. Жалко, на пироги нет времени, зато она успела испечь шарлотку.

Пока она возилась на кухне, Павел принял душ и переоделся в домашнее. Босиком, в спортивных штанах и майке, он сидел возле огромного окна, углубившись в бумаги. Рядом стоял открытый ноутбук. Совсем как Лео – тот тоже вечно работал, пока не встретил свою Дину. Соня замерла перед окном, любуясь красивым видом на вечерний город. Павел жил на двадцать седьмом этаже.

- Нравится? – спросил он тихо.

И все же она вздрогнула, не столько от неожиданности, сколько от досады. Ей казалось, что он так увлечен работой, что не заметит ее присутствия, пока она сама не обратится к нему.

- Ужин готов, хозяин.

- Не надо, - Павел жестом остановил ее попытку опуститься на колени. – Я задал вопрос.

- Да, - ответила Соня. – Никогда не забиралась так высоко.

Она снова забыла добавить «хозяин» и досадливо повела плечом. Павел не заметил оплошности.

- Ты уже накрыла на стол?

- Да, конечно.

- Мне нужно минут пятнадцать, чтобы закончить. Сходи пока в душ, если хочешь.

- Спасибо, хозяин.

- Да, только не используй в качестве полотенца мои рубашки, будь добра. Там в шкафу есть чистое полотенце.

Соня рискнула поднять взгляд – Павел шутил, даже улыбался кончиками губ.

- Рубашкой вытираться неудобно, - заявила Соня. – Она воду не впитывает.

Опять этот вредный чертик!

- Накажу, - обронил Павел, усмехнувшись. – Ты специально испытываешь мое терпение или провоцируешь на жесткую порку?

- Первое, - неожиданно призналась Соня. – Только оно… само. Так получается.

- Терпение – не моя благодетель.

- Да, я… заметила.

- И продолжаешь дерзить, - кивнул Павел. – Я тоже заметил.

- Можно, мне… Я пойду? – Соня попыталась улизнуть от неприятной темы.

- Иди.

Соня сбежала в ванную комнату.

Павел закончил быстрее, чем планировал. Вернее, завершил один этап и не смог приступить к другому. Отвлечься работой – прекрасная мысль. Обнаженная женщина на кухне и ароматные запахи домашней еды – тяжелое испытание для того, кто давно один. Все шло отлично, пока Соня не появилась рядом. Она замерла сбоку, заложив руки за спину. Красивый овал лица. Волосы, заколотые на затылке, обнажили длинную шею. Грудь, несмотря на незначительное уродство, круглая и крепкая, привлекала взгляд. Как и изгиб талии, и подтянутые ягодицы, и стройные ноги.

Павел почувствовал тяжесть внизу живота и поспешил напомнить о себе. Соня обладала удивительным талантом спускать его с небес на землю. Как раз то, что нужно, чтобы не наброситься на нее прямо сейчас.

Так и вышло. Девчонка снова позабавила его дерзким замечанием. Павлу нравилась ее дерзость – в меру, без наглости и стервозности. Да, нравилась. Иначе он не успокоился бы так быстро после вчерашнего. Иначе не простил бы выходку с футболкой. Между прочим, любимой футболкой! Она действительно была мягкой и очень удобной. Иначе не предвкушал бы приятный вечер. Ужин, порка, секс. Что еще нужно одинокому садисту?

Пока Соня плескалась в душе, Павел приготовил «ответный удар» - миску с водой. Об этом унижении он тоже не забыл. Соня накрыла стол на одного, и правильно поступила. Павел принес подушку – все точно так же, как вчера.

Когда Соня появилась на кухне, Павел уже сидел за столом. Он окинул ее довольным взглядом… и снова рассвирепел. Потому что когда она уходила в ванную комнату, внизу живота курчавились темные волосы. А теперь там чисто выбрито. И у него не оставалось сомнений, чем именно воспользовалась девчонка! Его любимый бритвенный станок!

- Я завтра куплю новые лезвия, - пробормотала Соня, сообразив, куда он пялится.

- Да что ты в них вообще понимаешь! – взорвался Павел.

Вместо ответа Соня вынула из мусорного ведра скакалку и встала на колени, протягивая ее на вытянутых руках. Павел успел забыть об этой покупке.

- И что она там делала? – подозрительно спросил он.

- Я выбросила, - призналась Соня, опустив голову. – Это очень… больно… Вы не вспомнили, и я… выбросила…

- Положи обратно, - произнес он сухо. – И помой руки.

Ужин начался в тягостном молчании. Павел злился, Соня подала ему еду и застыла где-то у порога, на коленях. Он не хотел кормить ее с рук, как собирался, да и у самого пропал аппетит. С трудом прожевав кусок мяса, Павел отставил тарелку и ушел в комнату. Сел в кресло и откинулся на спинку, прикрыв глаза. Вскоре что-то теплое коснулось его ступни.

Дежавю. Только наоборот. Теперь Соня целовала пальцы его ног, наклонившись к самому полу.

- Хочешь уйти? – спросил он.

- Нет… - она покачала головой. – Мне очень жаль, правда. Я разбираюсь в бритвенных станках, я возмещу вам убытки. Простите, пожалуйста.

- К черту станок, - Павел устало потер щеку. – Зачем ты это сделала?

Ему показалось, что он услышал всхлип.

- Я… У меня… Я хотела сделать вам приятное. И не подумала о гигиене…

- Детка, а откуда ты знаешь, что мне приятно? Может, мне нравится наоборот?

- Да, я об этом тоже не подумала, - печально согласилась Соня. – Я знаю ваши любимые блюда. Любимый цвет. Любимый запах. Любимый бренд одежды. И… все.

Павел опешил. Любимый цвет и любимый запах? Так она не врала? Соня давно наблюдает за ним, потому что он ей нравится? Сколько лет она работает в доме у Лео? И он никогда ее не замечал? «Заметил, - подсказала память, - да Лео запретил к ней приближаться». Да, точно. Все так и было.

- Поднимись, - приказал он. – Встань сюда.

Он раздвинул колени, показывая ей место между своих ног. Когда Соня повиновалась, погладил нежную кожу на лобке, втиснулся ладонью между ног. Она пошатнулась и схватилась за его руку. На ее запястье Павел увидел ссадину. «Наручники», - вспомнил он. Впрочем, и у него остались отметины – Сонины царапины.

Он легко уложил ее на колени, погладил ягодицы, все еще розовые после порки. Здесь синяков не было.

- Детка, я предупреждал, что мое терпение не безгранично. – Павел массировал ягодицы и бедра пальцами, проводя ими то вниз, то вверх. – И ты прекрасно знала, чем все это закончится.

- Да… хозяин, - выдохнула Соня.

- И чем же?

- Поркой.

- Нет, детка. Наказанием. Надеюсь, имбирный корень ты не выбросила.

Соня замерла. Павлу даже показалось, что она перестала дышать.

- Что? Его постигла участь скакалки? – усмехнулся он.

- Н-нет…

- Кстати, детка, ты так и не сказала мне стоп-слово, - вспомнил Павел. – Я жду.

- Армани, - выдала Соня.

Он порадовался, что она не видит его лица. Сдержать смех удалось с трудом.

- Хорошо. Я собираюсь воспользоваться имбирем, чтобы тебя наказать. Ты хочешь произнести стоп-слово?

- Нет.

- А теперь встань, посмотри мне в глаза и повтори.

- Нет, хозяин.

Павел наблюдал за ней, прищурившись. Пожалуй, это правда. Страха нет, скорее замешательство и испуг.

- Закрой ноутбук, собери бумаги и положи все на диван, - велел он. – И располагайся на столике. Он крепкий, тебя выдержит. Коленно-локтевая.

Соня кинулась исполнять приказание, Павел ушел на кухню, готовить имбирь. Аккуратно очистил его от кожуры, вырезал ложбинку, обрезал длинный и острый кончик. Можно вставить корень и во влагалище, но он решил начать с ануса. Посмотреть, как Соня будет реагировать на этот раздражитель. Масло имбиря жжется, но недолго и вполне терпимо. То, что нужно для наказания.

Павел тщательно обмыл имбирную пробку холодной водой и вернулся к Соне.

- Не геройствуй, детка, - попросил он. – У тебя есть стоп-слово. Ты не знаешь моих предпочтений, я не знаю твоих пределов. Не будем усложнять друг другу жизнь.

- Хорошо… Ох…

Павел аккуратно протолкнул корень в попу. Пользоваться смазкой нельзя, она сгладит весь эффект.

- А вот теперь постой так, детка. Можно все, только не хватай имбирь руками и оставайся на столике.

Минут через пять он заметил, что имбирь начал жечь. Соня, конечно, делала вид, что ничего не происходит, но только поначалу. Прошло минуты две, и она стала поджимать ягодицы, потом ерзать, потом поскуливать и вертеть попой, как будто это могло помочь. Павел подошел к ней, придержал за поясницу, заставляя принять нужную позу, и несколько раз шлепнул по ягодицам. Не очень сильно, скорее, для закрепления наказательного эффекта.

- Надеюсь, ты усвоила урок, - пробурчал он, вынимая пробку.

- Да… да, хозяин, - послушно согласилась Соня. – Можно мне в ванную?

- Нет. Жжение скоро пройдет, а водой ты масло все равно не смоешь. Марш на кухню, греть мой ужин, рабыня!

Павел звонко шлепнул Соню по попе, и она взвизгнула, убегая. Он улыбнулся и пошел отчищать руки от имбиря.

 

Глава 5

Они все же поужинали. Павел заставил Соню пить из миски и есть из его рук. После наказания маленькая рабыня притихла и практически не поднимала головы, но Павел ловил ее взгляд, когда она думала, что он ее не замечает. Ему не удавалось понять, о чем она думает. Он не ощущал ее ненависти или раздражения, но и удовольствия и предвкушения – тоже. Обычно сабы трепетали, и их возбуждение и желание читалось и во взгляде, и в жестах, и в реакции тела – торчащие соски, пересохшие губы, мурашки на коже. От них шли волны страсти, даже похоти, которые возбуждали и Павла. Соня вела себя спокойно и смотрела то с опаской, то с каким-то задумчивым созерцанием, как обычно смотрят на экспонат в каком-нибудь музее.

Уязвленное самолюбие удовлетворено. Конечно, Павел не рискнул бы обсуждать с Соней, что она чувствовала, когда порола его, но и Соня не насмешничала и не напоминала об этом эпизоде. Он вообще подозревал за всем этим Лео, несмотря на Сонины слова. Но с другом он поговорит после, а девчонка больше не раздражала и не вызывала желание мстить. Хотелось выпороть ее – не в наказание, а в удовольствие, чтобы обоим было хорошо. А потом заставить кричать от оргазма, удовлетворив и собственную потребность.

- Детка, иди ко мне, - позвал Павел, когда Соня закончила уборку на кухне и вернулась в комнату. – Сядь сюда. – Он похлопал себя по бедру.

Она повиновалась, одарив его взглядом, полным недоумения и испуга.

- Ты не замерзла? – Он провел ладонью по ее спине, вдоль позвоночника.

- Н-нет, хозяин. Здесь тепло. И пол теплый.

Это верно, он и сам ходил босиком, не испытывая дискомфорта.

- Я задолжал тебе порку, детка.

Соня вздрогнула, но смиренно ответила:

- Да, хозяин.

Павел наклонился и провел языком по ее груди, по шраму и по соску. Соня окаменела в его руках.

- Детка, ты не хочешь расслабиться? – поинтересовался он, теребя пальцами сосок. – Я не серый волк, я тебя не съем. Если хочешь уйти – иди.

- А как же… долг? – спросила Соня, сглотнув.

- Ты же маза, детка? Или ты получаешь удовольствие от какой-то особенной боли?

- Н-нет… я… я не знаю…

Павел придерживал ее за талию, поглаживал живот и не спускал внимательного взгляда с лица. Растерянность, досада, испуг. «Что с тобой не так, маленькая?» Проще всего спросить у Лео, чтобы не бередить раны Сони. Но он далеко, а что-то решать нужно уже сейчас.

- Ничего не хочешь мне рассказать?

Соня закусила губу и отрицательно покачала головой.

- Уверена?

Она повела плечом и отвернулась.

- Нет, детка, смотри на меня.

- Не сейчас… - выдавила Соня. – Пожалуйста. – Она помолчала и добавила: - Я хочу доставить вам удовольствие.

- Раздвинь ноги, - велел Павел. – Откинься назад, не бойся, я тебя держу.

Если Соня не может дать ответ, нужно убедиться, чего хочет ее тело. Сабы бывают такими противоречивыми… Вроде бы кричит: «Нет!», а сама истекает соками от желания. Или наоборот…

Павел раздвинул пальцами гладкие половые губы, коснулся клитора, вошел пальцем во влагалище – влажно и горячо. Щеки у Сони стали пунцовыми, и она судорожно перевела дыхание. Павел «осуждающе» поцокал языком:

- Ай-яй-яй, детка… Что мне приходится делать, чтобы узнать о твоем желании?

- Простите, хозяин, - выдохнула Соня. – Можно?

Она коснулась его руки и показала на палец, испачканный в ее смазке. Павел не возражал, и она тщательно облизала палец, имитируя минет. Теперь дыхание перехватило у него, потому что представилось, что она проделывает то же самое с его членом.

- Принеси ремень, детка. – Павел осторожно поставил Соню на ноги. – Иди, ты знаешь, где я храню вещи. Выбери любой.

Она принесла именно тот, который выбрал бы он сам: кожаный, гладкий, средней ширины. Пока она ходила, Павел пристроил диванную подушку сбоку дивана. Подлокотников не было, и упругая подушка позволила ему уложить Соню в удобной позе.

- Я не хочу, чтобы ты сдерживала себя, детка. – Павел надавил на поясницу, заставляя Соню еще сильнее прогнуться и выпятить ягодицы. – Я хочу слышать тебя и понимать, что ты чувствуешь. Ты меня поняла?

- Да, хозяин, - приглушенно ответила она.

Это прозвучало неуверенно, даже неохотно. Павел хмыкнул. Упрямство это или нет, придется разбираться позже. Если вообще захочется.

Шлепать Соню было приятно. Он продолжал придерживать ее рукой, поэтому ощущал, как она вздрагивала после каждого удара – едва заметно и как-то… трогательно. Он заставил ее развести бедра и периодически поглаживал между ног, дразня и соблазняя. И если она продолжала стоически молчать, то тело выдавало ее с головой. Да, Соня была мазохисткой. Возможно, воспитанной не по его вкусу. Возможно, запуганной и стеснительной. Но ей навилось то, что он делает, в этом не было сомнений.

После разогрева Павел взял ремень. По идее, «долг» - всего двадцать ударов. Ограничиться ими или попробовать довести девочку до сабспейса?

- Соня, посмотри на меня, - потребовал Павел.

Она подняла голову – удивленное лицо, совершенно сухие и ясные глаза. Ах, да… Он назвал ее по имени. Ладно, пусть будет двадцать, потом он решит, что делать дальше.

Под ремнем Соня все так же молчала, но ее ягодицы восхитительно дрожали после каждого удара, а по телу пробегала «волна боли». И пальцы на руках сжимались в кулачки. Дыхание участилось, и под конец она все же застонала – тихо и со всхлипом, от которого мурашки побежали по коже.

Павел не выдержал, отшвырнул ремень, встал позади Сони и спустил штаны. У них уже был незащищенный секс, больше он этого не допустит. И дело не в здоровье. Соня могла забеременеть, а это никак не входило в его планы. Ему еще дергаться до того момента, как станет известно, что она не залетела с того раза.

Павел провел членом по промежности и вошел, придерживая Соню за бедра и насаживая на себя. Она всхлипнула еще раз и прикусила кулачок.

- Все в порядке, детка? – хрипло спросил он.

- Да. Да, да…

Несколько резких движений – и Павел кончил, зарычав скорее от досады, чем от удовольствия. Он предпочитал контролировать процесс и растягивать его, чтобы и нижняя могла получить свой оргазм. Длительное воздержание отрицательно сказалось на его способностях.

 

- Прости, детка. – Он погладил Соню по ягодице. – Сейчас я помогу тебе.

Он натянул брюки и опустился на колени. Но едва язык коснулся клитора, Соня взвизгнула и шустро отпрыгнула в сторону.

- Нет! – закричала она.

- В чем дело?.. – растерялся Павел. – Соня, я всего лишь хотел сделать тебе приятное.

- Нет! Нет! – повторила она, как будто он предложил что-то ужасное.

Ноздри раздувались, губы дрожали, даже радужка глаз потемнела.

- Хорошо, не буду, - спокойно ответил Павел, поднимаясь с колен. – Успокойся, пожалуйста.

Он открыл ей свои объятия, намереваясь утешить и приласкать, но Соня качнула головой и отступила.

- Да что с тобой? – спросил он с досадой. – Что я сделал не так?

- Ничего… - Соня словно очнулась и посмотрела на него совсем другим взглядом – виноватым, пристыженным. – Вы – ничего. Это моя вина… простите…

И упала на колени, прижимаясь лбом к его ступням.

Павел подумал, что иметь рабыню – весьма нервно. Во всяком случае, такую, как Соня. С ней постоянно, как на пороховой бочке, причем не знаешь, когда рванет и от чего.

- Ты расскажешь мне, чего ты испугалась? – мягко спросил он, поднимая ее с колен.

- Нет…

Как и следовало ожидать. С другой стороны, она не обязана ничего ему объяснять. Она не его нижняя, требовать он не вправе. Он даже не уверен, что захочет снова ее видеть. Может, и хорошо? Ему не нужно пробиваться сквозь ее щиты. Ему не нужны ее оргазмы и сабспейсы.

- Хорошо, - вздохнул он. – Я иду в душ, потом спать. Устал. Можешь занять кровать наверху, я лягу тут, на диване.

Соня пошатнулась, как будто он ее ударил.

- Наверное, лучше я тут… - осмелилась возразить она.

Павлу показалось, что еще немного, и она заплачет. Однако этого не произошло. Он пожал плечами и ответил:

- Как хочешь. Если захочешь уйти, захлопни дверь. Ах, да… У тебя же нет денег, верно? – Он достал кошелек и положил на столик купюру в пять тысяч. – Вполне хватит, чтобы добраться до дома на такси.

Соня не смотрела на деньги, она смотрела на него. Причем с такой обидой и разочарованием, что Павел разозлился.

- Хочешь что-то сказать? – рыкнул он.

- Н-нет… я…

- Нет, так нет.

Он отодвинул ее в сторону и ушел в ванную комнату. Когда вернулся – Соня уже лежала на диване, свернувшись калачиком под пледом. Странно, он думал, она уйдет сразу. Павел погасил свет и поднялся в спальню. Долго лежал, прислушиваясь к тишине. Немного остыл и пожалел, что набросился на девочку. Даже спустился, чтобы послушать, не плачет ли она. Соня ровно дышала. Наверное, спала. Он снова лег и вскоре провалился в сон.

Будильник Павел не ставил – выходной день, - оттого проснулся не рано утром, а ближе к полудню. Первая же мысль – о Соне. Ушла или нет? Чем занимается, если осталась? Он спустился и обнаружил, что в комнате ее нет. Нет и на кухне, и вообще – нет. Ушла.

На кухонном столе под полотенцем – завтрак. Блинчики с творогом, как он и просил. На плите остывали две кастрюли – с супом и мясным гуляшом. К холодильнику магнитиком пришпилены деньги – пять тысяч, которые он оставил на такси.

- А мы еще и гордые… - пробормотал Павел, забирая деньги.

Хотелось позвонить Лео, узнать, добралась ли Соня до дома. Но разговаривать с ним не хотелось. Павлу нужно было время, чтобы осознать то, что произошло. Хотелось просто побыть одному. Вредная и неприступная Соня успела чем-то его зацепить. Чем? Стоит ли об этом думать?

Ближе к вечеру позвонил консьерж.

- Павел Владимирович, вам тут оставили кое-что, - сообщил он. – Все в порядке, никаких закрытых коробок. Спуститесь забрать?

- Кто принес?

- Девушка… Она уже ушла.

Павел быстро спустился на первый этаж. Первым делом выглянул на улицу, но, конечно же, Сони и след простыл. В том, что это она, сомнений не было. Особенно после того, как он заглянул в бумажный пакет с логотипом «Армани».

Футболка – точно такая же, как она извела на тряпку. И «родные» лезвия от его безумно дорого бритвенного станка.

Поднявшись к себе, Павел позвонил Лео.

- Дай мне телефон Сони, - потребовал он.

- Нет.

- Это почему же?! – тут же вспылил Павел.

- Она просила не давать. Извини, но…

Он не дослушал, бросил телефон на диван. Справившись с приступом гнева, Павел испытывал лишь разочарование. Он ничего не решил сам – все решила Соня.

Стоя у окна и бездумно смотря вдаль, он отчего-то вспоминал ее слова: «Так высоко я никогда не забиралась». И теперь ему чудилось, что в них был и другой смысл.

 

Глава 6

- Павел тебя обидел? – мрачно спросил Лео, откладывая в сторону телефон.

- Нет, - покачала головой Соня. – Он был очень внимателен и добр.

- Павел? – Лео приподнял бровь. – Павел, который украл тебя, чтобы отомстить за унижение, был внимателен и добр?

- Да, - ответила она с вызовом и даже с обидой. – Я не вру.

- Тогда я не понимаю, почему ты не хочешь с ним разговаривать.

- Я пока не готова…

- Скажи ему об этом. Скажи, что вы поговорите позже.

- Я не уверена, что буду готова.

- Да почему же?! Соня, он тебе нравится, он был к тебе добр, он позвонил тебе. Сам! А ты…

- Я его недостойна.

Лео выпучил глаза, онемев от гнева. Дина не выдержала и захохотала, уловив весь комизм ситуации.

- Это ты от подружки своей заразилась? – рыкнул Лео, вспомнив, как дышать. – Что за глупости!

- Дина тут ни при чем…

- Точно! Лео, я на твоей стороне, - поспешно добавила Дина. – Соня, не глупи. Ты прекрасный человек, красивая женщина и…

- Я попробовала, - перебила ее Соня, - у меня не вышло.

Ей совсем не хотелось исповедоваться перед друзьями. Возможно, позже, когда улягутся впечатления и переживания. Но Лео и Дина волновались за нее, она сама втянула их в это, и промолчать – значит, проявить черную неблагодарность. И все же как объяснить свое поведение, не выкладывая подробностей?

Рядом с Павлом она чувствовала себя прекрасно. Даже могла дерзить, с удивлением обнаружив, что строптивая молодая девчонка, которой она когда-то была, не исчезла без следа. Она просто пряталась, до поры до времени. И все же прошлое оставило в ее душе глубокие шрамы. Вроде бы умом она понимала – Павел не такой, не зверь, не психопат. Он не обидит и не сделает ничего плохого. Боже, да его терпению можно позавидовать! Он встал перед ней на колени – не как раб, как Дом! Но как она могла объяснить ему, что после таких ласк ее прежний хозяин лил на клитор воск? Это намертво отпечаталось на подкорке! Как дрессировка.

Соню связывали так, что она не могла пошевелиться. Потом кунилингус. Оргазм. И расплавленный воск, обжигающий набухший клитор. Она кричала так, что срывала голос.

Конечно, у Павла и в мыслях этого не было. У него и воска-то не было, чего уж там. Но едва почувствовав ласку, Соня запаниковала, и тело отреагировало так, как было запрограммировано. Бежать от боли. Ей никогда это не удавалось, но Павел не связал ее, и она смогла вырваться.

Очнувшись от наваждения, Соня поняла, что натворила. И решила отказаться от объятий – не заслужила. Не нужна она Павлу. Она калека, не внешне, так в душе.

Но если и объяснять все подробно, то не Лео и Дине.

- Что не вышло? – спросили они чуть ли ни хором.

- Понимаете… - Соня перевела дыхание, ежась под внимательными взглядами друзей. – Я попробовала… Ну… Снова стать сабой. И все замечательно, но… Я не могу. Страх сильнее меня. Я не могу доверять партнеру. – Она помолчала и добавила: - И все же Павел вел себя очень терпеливо и не сделал мне ничего плохого.

- Я куплю ему за это шоколадку… - пробормотал Лео едва слышно.

- Как я могу продолжать отношения, понимая, что не смогу довериться? – отчаянно спросила Соня. – Это же самое главное!

- Сонечка, может, со временем сможешь? – Дина, сидящая рядом, погладила ее по руке. – Зачем так сразу?

- Лучше сразу… - угрюмо произнесла Соня. – Потом будет больнее. И Павлу тоже… Спасибо за помощь. И простите, что…

- Так, хватит. – Лео рубанул по воздуху ребром ладони. – Я этого уже наслушался. Девочки, вы все такие? Пока носом не ткнешь, не понимаете? Все проблемы можно решить, если не бегать от них и не отмалчиваться! Соня, ты должна поговорить с Павлом. Хотя бы сказать ему все это… - Он снова махнул рукой. – Знаешь, ему тоже тяжело. У него, конечно, характер – не сахар, но после всего, что было… В общем, нельзя так, Соня.

- Хорошо, Леонтий Иванович, - послушно ответила она. – Дайте мне номер его телефона. Я сама ему позвоню. На следующей неделе.

«Никогда, - подумала про себя Соня. – Ему не нужна калека».

- Врешь, - прищурился Лео. – Но я проверю.

Сославшись на головную боль, Соня сбежала. Прежде чем отправиться к себе во флигель, она зашла на кухню. Чисто, как и всегда. И в холодильнике порядок. Ей совершенно нечего делать. Вместо того чтобы обрадоваться, Соня огорчилась.

«Меня не было целые сутки, и они прекрасно без меня справились», - с обидой подумала она. Это неудивительно – Дина весь год училась быть хозяйкой большого дома. Она сама хорошо готовила, но переняла у Сони и все рецепты блюд, которые любил ее муж. Да и остальное давно протекало в одном и том же режиме: в определенные дни приезжали рабочие из компании по уборке помещений, в определенные дни сдавали белье в прачечную, так же и с закупкой продуктов, и с сотней других мелочей, важных для ведения хозяйства. Дина все это знала и легко заменила Соню.

«А у Павла прислуги нет…»

Соня села за стол и закрыла лицо руками. Как все сложно! Она всего лишь хотела забеременеть, но Павел – такой желанный мужчина – теперь не шел у нее из головы. Ей было приятно мыть пол в его квартире, готовить для него. Она вспомнила, с каким удовольствием ходила в магазин, чтобы выбрать футболку и лезвия. Даже пожалела, что не может подарить ему что-то просто так. Деньги у нее есть – все десять лет Лео платил ей зарплату, а тратить ее не на что, вот и скопилась приличная сумма.

Соне нравилось, как Павел обращался с ней. «Детка», конечно, резало слух, но звучало куда лучше «шлюхи». Она вообще привыкла к резким отрывистым командам, а он разговаривал, шутил, напоминал о стоп-слове.

И все бесполезно, потому что Соня не может дать взамен самого важного – доверия.

- Со-о-оня…

Она вздрогнула – не заметила, как подошла Дина. Встала рядом, погладила ее по плечу.

- Соня, все образуется.

- Ты не понимаешь! – Она раздраженно сбросила руку Дины, дернувшись.

- Ну почему же…

- Да что ты понимаешь! – взвилась Соня. – У тебя любящий муж и дети!

- Так было не всегда, - спокойно напомнила Дина. – Помнишь? Одинокая девчонка с комплексами и чувством вечной вины.

- Тебя не избивали до полусмерти!

- Да ну? Еще как… Просто я развелась и…

- У тебя был обычный муж! – Соня почти кричала и не замечала этого. – А у меня хозяин-психопат!

Дина молча отошла, налила воды, достала из аптечки таблетку и поставила все перед Соней.

- Выпей, это успокоительное. И прости. Да, ты права, я лезу не в свое дело…

Соня едва не смахнула стакан и таблетку на пол. Сдержалась, постепенно приходя в себя после странного приступа агрессии.

- Дина… - Она обернулась, но подруги на кухне уже не было.

Какая же она сволочь! Обидела беременную… Дина, наверняка, теперь плачет, а ей нельзя нервничать.

Быстро проглотив таблетку, Соня побежала следом за Диной. Навряд ли та захочет, чтобы Лео увидел слезы, ведь он обязательно дознается о причине. Значит, она где-то тут, рядом.

Соня нашла Дину в ванной комнате, примыкающей к кухне.

- Диночка, прости… - она кинулась на шею подруге. – Прости, пожалуйста…

Они немного поплакали в объятиях друг друга, пока на пороге не появился Лео и не цыкнул на обеих, погнав «этих вечно несчастных девочек» в гостиную. К слову, обеих наградил легким шлепком по попе, а потом принес им чай с конфетами. Убедился, что они успокоились и даже чуточку повеселели, и сообщил, что отъедет «на часик».

Дина больше не заговаривала на неприятную тему, Соня тоже старательно обходила ее стороной. Ей вскоре захотелось спать – подействовала таблетка, да и бессонная ночь с переживаниями сказывалась, и она ушла к себе.

Лео позвонил где-то через час. Павел уже успокоился и не стал показывать характер – ответил на вызов.

- Встретимся? – предложил друг. – Или будешь по телефону ругаться?

Договорились о встрече в кафе, где-то посередине между домом Лео и его квартирой.

Все же Лео! Павел так и знал! Что ж, поговорить им необходимо, и лучше на нейтральной территории, чтобы обошлось без скандала. Заодно он узнает о Соне… Павел не был уверен, что интересоваться Соней – хорошая идея. Ведь она ясно дала ему понять, что не нуждается в нем. Еще и по носу щелкнула… И не один раз! И все же… все же…

Оба были за рулем, поэтому ограничились кофе. Лео взял еще стакан сока, а Павел – минеральную воду. Они сели за столик у окна и уставились друг на друга. Павел не знал, с чего начать. «Зачем ты меня подставил?» Как-то глупо…

- Не держи зла, - просто сказал Лео. – Я попытался сыграть роль Купидона и, похоже, с треском провалился…

- Купидона? – удивился Павел. – Так это все для того, чтобы свести меня с этой девчонкой? А проще нельзя было?

- Да нет… Не совсем так…

- Так расскажи, будь добр!

- Тебе нравится Соня?

- Лео! Да что за вопросы? Ты что, ее отец?!

- Ну… Я давно считаю себя таковым. Просто хочу, чтобы ты ответил до того, как я расскажу тебе кое-что.

- Нравится ли мне Соня… - Павел отпил кофе и поморщился, потому что забыл положить сахар. – В ней что-то есть. Вызов. Мне это нравится. В ней есть какая-то загадка. Нравится ли она мне настолько, чтобы сойтись с нею… Уволь, не скажу. Не знаю.

Лео покивал, вроде бы довольный его ответом.

- Я тебе скажу, что за загадка. Боюсь, она сама не признается даже под дулом пистолета. Только – чур! – ей ни слова, что ты знаешь! Я тебе доверяю, храни ее тайну.

- Если она американская шпионка, то лучше не говори, - мрачно пошутил Павел.

- Я нашел Соню на обочине дороги, много лет назад. Полуживую, избитую, с ножевыми ранами на теле. Повезло, удалось быстро добраться до больницы. Ее спасли. Я ее выходил и забрал к себе.

- Я помню, когда она появилась у тебя в доме, но… ты никогда…

- Соня долго лежала в больнице. Вернее, в разных больницах. Я забрал ее, когда врачи основательно подлечили ее тело и душу. Очень долго она не хотела жить.

- О боже… И… кто с ней… так?

- Психопат, считавший себя гуру БДСМ.

- Чего-о?! Он еще жив?!

- К счастью, нет.

Павел залпом выпил воду и сжал стакан так, что тот хрустнул.

Да уж, умел Лео удивить. И безумная история Сони, и неожиданное признание… Что ж, это объясняло и шрамы, и страх в глазах маленькой рабыни. Она боялась, но не его, а своего прошлого. Плохо, что ее мучитель умер. Павел сам с удовольствием отправил бы его на тот свет. И все же…

- Лео, а она сказала тебе, почему? Зачем ей все это?

- Паш, ты дурак? Нравишься ты ей. Как я понял, давно. Нет, она, конечно, упрямая, как тысяча Дин, но это легко читается в ее взгляде. Любит она тебя…

- Но она ушла.

- Видимо, «тысяча Дин» для тебя – пустой звук, - хохотнул Лео. – Ну да, наша с ней история прошла мимо тебя. В общем, девочка считает, что недостойна вашего величества. Хочешь – разбирайся с этим, не хочешь – не надо. Но не смей обижать ее. Я за нее любому горло перегрызу. Я не шучу. Считай, что я ее отец.

- Ну ничего себе… Послушай, я все равно не понял… Я ей так нравлюсь, что она возжелала меня выпороть?

- Точно дурак… - снова вздохнул Лео. – Она не хотела, чтобы тебя унизила госпожа. Да и я счел это лучшим вариантом. Ты не мог не понять, кто перед тобой. Значит, как минимум, стал бы ее искать, захотел бы наказать, и потом не мучился бы оттого, что тебя унижали, как саба.

- Я такой предсказуемый?

- Тьфу на тебя! Да я сам поступил бы так же! Паш, я тебя уговаривать не собираюсь. Хочешь мне в морду дать – дай. Только давай выйдем, а то мне в полицию нельзя, меня дома жена ждет. Хочешь плюнуть в лицо – плюнь. Только кончай тупить, пожалуйста.

Тут не над чем было думать. Лео прав – Павел мучился бы, несмотря на свое решение пройти через унижение. Друг снова спас его, пусть и «экстремальным» способом. И девочка Соня, которая давно в него влюблена, чем-то зацепила его очерствевшее сердце. Хотя бы вызовом…

- Лео, как думаешь, у меня получится? – спросил Павел, прищурившись.

- Очень на это надеюсь. Соня – алмаз, нуждающийся в огранке. Ты Мастер – ты сможешь.

Друг понял его с полуслова.

- Спасибо, Лео.

У Павла зазвонил телефон. Незнакомый номер, но он всегда отвечал на звонки.

- Да?

- Добрый вечер. Это… Соня.

Знакомый голос дрожал от волнения.

- Добрый вечер. Соня, я хотел поблагодарить…

- Не стоит, - перебила она его.

Никакого уважения! При встрече он преподаст ей урок вежливости.

- Нам нужно встретиться, чтобы поговорить, - добавила Соня.

- Нужно? Кому нужно, детка? – спросил он нарочито пренебрежительным голосом.

- Нам обоим, - твердо произнесла она. – У меня есть предложение, от которого вам будет сложно отказаться.

 

Глава 7

Соня позвонила Павлу от отчаяния. Едва поняла, что забеременеть не получилось, как тут же набрала его номер. Не думать, не советоваться и не объясняться с друзьями – просто шагнуть с обрыва. А там… как повезет.

- Я подумаю, - ответил Павел. – Потом перезвоню.

В телефоне запищали короткие гудки. Соня бросила его на пол и упала на кровать, заливаясь слезами. Ей показалось, что все кончено. Из-за ее глупого поведения Павел больше не хочет ее видеть!

Долго плакать и жалеть себя Соня не любила, но тут как плотину прорвало. Хорошо, что Аннушка была в хозяйском доме – помогала Дине укладывать близнецов, - и не видела ее позора. Когда слезы иссякли, Соня уснула. А утром, подобрав с пола телефон, обнаружила смс.

«Завтра, 14.00». И адрес, по которому ее ждал Павел.

Смс-ка пришла вчера поздно вечером.

- Это адрес его офиса, - сказала Дина, когда они вместе нашли улицу и дом на карте. – Я помню, Лео говорил, как называется его компания. А почему он тебя туда приглашает?

- Ой, я… не знаю… - соврала Соня. – Ты меня отпустишь?

- Да поезжай, конечно.

- Ди-и-ина… - Соня сложила руки в умоляющем жесте. – Можно, я уйду прямо сейчас?

- Да пожалуйста. Только сейчас десять утра, не рановато?

- Я… мне… собраться надо…

Соня краснела и запиналась, как маленький ребенок, но Дина догадалась, в чем дело, и рассмеялась:

- Беги, наводи красоту. И чтобы больше никаких «я его не достойна»! – И тут же спохватилась: - Стой! Я Егору позвоню. Заедешь к нему в салон, тебе прическу сделают.

- Да не надо… - попыталась отказаться Соня.

Но не тут-то было.

- С беременными нельзя спорить, - отрезала Дина. – Одевайся и выезжай, как раз успеешь.

Живя затворницей, Соня не ограничивала снебя в красивых вещах. Правда, ппокупала их редко, все же одевать их до недавнего впремени было некуда. Это с легкой Дщининой руки она за последний год она находилась по музеям и театрам. Поэтому она легко выбрала наряд и уехала в салон к Егору. В конце концов, если предлагают, то отчего бы не воспользоваться? Соня хотела, чтобы Павел принял ее предложение, а для этого нужно произвести на него неизгладимое впечатление.

В офис она явилась в точно назначенный срок, однако дальше ресепшна ее не пустили.

- Вас нет в списке, - сообщила девушка за стойкой. – Я не могу вас пропустить.

- Я к Павлу Владимировичу, он сам мне назначил, - возразила Соня.

- Возможно, он сам к вам выйдет. Подождите там.

Ей указали на диванчик у самой двери.

Соня позвонила Павлу – тишина, телефон отключен. Позвонила по внутреннему телефону, ответил секретарь:

- Павла Владимировича нет на месте. Уехал по делам.

- А когда вернется?..

- Сказал, что сегодня не вернется. Записать вас на завтра?

- Нет, спасибо.

«Решил проучить… - поняла Соня. – Или действительно возникли неотложные дела? Нет, проучить… Когда дела – перезванивают».

Она вышла на улицу и медленно пошла к машине. Видимо, встречи не будет. Права она, а не Лео и Дина. Павел не простит ей ни выходки с аукционом, ни дикого поведения на следующий день.

Когда Соня села в машину, слезы закапали сами собой. Надо же, за каких-то три дня она превратилась в плаксу! Сердито вытирая потекший макияж, Соня пообещала себе, что забудет Павла. Ребенок? Есть искусственное оплодотворение. Все остальное – не для нее.

Охранник торопил, кому-то срочно понадобилось место на парковке. И Соня поспешно вырулила на улицу, хотя в глазах еще было туманно от слез. Видимо, это ее и подвело. Она не увидела машину, выезжая на проспект, и та задела ее джип, отшвырнув его в сторону. Соня закричала, вцепившись в руль, и джип влетел в столб.

Ее спасли передний бампер и небольшая скорость. Удар получился сильным, но смяло лишь капот, а сама Соня стукнулась головой и прикусила губу.

- Девушка, с вами все в порядке?

- Сука, что ты творишь!

- Баба за рулем, как обезьяна с гранатой!

- Девушка, вы меня слышите?

- Вызовите скорую!

Чужие голоса взорвались в голове, вызывая дикую боль. Соня пыталась что-то ответить, но не получалось. Дверцу смогли открыть, и Соня вышла, придерживаясь рукой за машину.

- Страховка есть… вызовите… - попыталась она отбиться от водителя, которого подрезала.

Но тот наскакивал и кричал, что она должна ему столько денег, что вовек не расплатиться. Соня даже зрение не могла сфокусировать, чтобы разглядеть мужчину, все двоилось. Она прислонилась боком к машине и медленно начала сползать на землю.

- Девушке плохо!

- Да заткнись ты!

- Скорая где?!

- Соня!

Знакомый голос ударил по ушам, Соня распахнула глаза и увидела прямо перед собой лицо Павла. Он держал ее за плечи, не давая упасть. Соня скользнула взглядом по его фигуре, отмечая, что он не в пальто, а в легком белоснежном свитере.

- Я в порядке…

Она сделала попытку высвободиться, но добилась только того, что ее подхватили на руки.

- Девушка, вы пострадали?

Удивительно, как быстро приехала скорая. Видимо, подстанция рядом.

- Ударилась головой, - пояснил Павел. – Видите, шишка на лбу?

- А кровь?..

- Вроде бы из губы.

- Можете перенести ее в нашу машину?

- Документы… - спохватилась Соня. – Сумка…

Павел быстро отнес ее в карету скорой помощи, потом принес сумку. Соню уложили, посветили в глаза фонариком, померили давление, сделали что-то еще… Она отключалась и совсем не могла следить за происходящим.

- …больницу… томография…

До нее долетали отдельные слова, но смысл ускользал.

- Соня! Соня, ты меня слышишь? – Она сосредоточилась и открыла глаза, чтобы увидеть все того же Павла.

- С машиной я все улажу. Я позвоню Лео или Ди…

- Нет! – Соня так испугалась, что вцепилась в руку Павла. – Нет, ее нельзя волновать. И Лео не надо, пожалуйста… Со мной все хорошо. Всего-то шишка. Только голова болит… пройдет…

- Вы с женой поедете? – спросил у Павла врач. – Или выходите, мы поехали.

- С вами, - отчего-то ответил он.

Проучить Соню казалось Павлу прекрасным решением. Ровно до того момента, как случилась авария. Он наблюдал за Соней из окна кабинета, а потом смотрел, как ее джип выруливает с парковки.

Все произошло так быстро, что он сам опомнился только в машине скорой помощи. В больнице Соню увезли в приемное отделение, а Павел позвонил Лео.

- Ты не дома? – спросил он друга.

- На работе. Что случилось?

- А Дины рядом нет?

- Она дома, с детьми. Паша! Что произошло?

- Ты ей не говори, ладно? Соня просила ее не волновать.

Лео глухо зарычал в трубку.

- В общем, Соня в аварию попала…

- Где она? Я выезжаю.

- Ее на томограмму повезли. Я с ней, не переживай. Она головой ударилась, томограмму сделают, скажут, опасно или нет. Других травм нет.

- А как это случилось? Ты был рядом?

- Я из окна видел… Она с парковки выехала и не заметила машину слева. Подрезала ее, и Сонин джип выкинуло на столб.

- О боже…

- Лео, это я виноват…

- Почему ты?

- Потому что я – кусок дерьма, - ровным голосом сообщил Павел. – Хотел проучить ее. Назначил встречу в офисе и не вышел к ней. Она села в машину и… Если бы она была со мной, этого не произошло бы.

- А еще бывает, кирпичи на голову падают… - хмыкнул Лео. – Ладно, говори адрес, я подъеду.

В ожидании Лео Павел узнал, что Соня отделалась легким сотрясением, без кровоизлияний в головной мозг. Врач объяснил ее состояние пережитым стрессом на фоне месячных. Тут Павел мысленно перекрестился и по другому поводу – можно не опасаться нежелательной беременности. Соню оставили в больнице до утра, понаблюдать. После того, как ее посетили работники дорожной полиции, Павлу разрешили ненадолго зайти к ней в палату.

Белое, без кровинки, лицо. Пластырь на лбу. Опухшая губа. Соня натянула одеяло до самого носа и терялась на большой больничной кровати.

- Как ты себя чувствуешь, маленькая? – тихо спросил Павел, присаживаясь рядом.

- Замечательно, - ответила она. – Только домой не отпускают.

- Ничего не болит? Голова?

- Нет.

Она вдруг выпростала руку из-под одеяла и дотронулась до его руки.

- Кровь… Это я испачкала?

- Что? – Павел не сразу понял, о чем она. – А, это… Он увидел пятно на белом свитере. – Ерунда.

- Я отстираю, - пообещала она. – Или куплю новый.

И закрыла глаза.

- Я его выброшу, - с вызовом ответил Павел и тут же прикусил язык. – Маленькая, прости. Это я виноват.

- Даже если вы были за рулем той машины, виновата я. Я ее подрезала, - ответила Соня, не открывая глаз.

- Ты же поняла, что я…

- Нет, - перебила она. – Не хочу об этом говорить.

- Соня, что ты хотела мне предложить?

- Уже ничего.

Соня отвечала ровно, спокойно, как будто ничего не произошло. Но внезапно Павел понял, что обидел ее своей выходкой. Обидел так, как обижают маленького ребенка, отбирая у него конфету. И это не раздражало, а огорчало. Павел не хотел зла этой девочке. Лео прав, с ней нельзя, как со всеми. Соня готовилась к встрече. Подхватывая ее на руки, он успел заметить и макияж, сделавший ее еще привлекательнее, и красивое платье под распахнувшейся шубкой.

- Если передумаешь, позвони мне. Назначишь встречу, я приду.

- Простите за беспокойство, Павел Владимирович. И спасибо за помощь.

Лео наконец-то добрался до больницы, и Павел вышел в коридор.

Гордая… Он знал, что Соня – гордая. Зачем стал играть с ней? Отчего-то вспомнилась давнишняя история с Кирой. Когда Илья по глупости выгнал ее, а она попала в больницу, с сотрясением мозга, как сейчас Соня. И он тоже… по глупости…

Ждать пришлось недолго. Лео сказал, что Соня устала и хочет спать. Да ее и лекарствами уже напичкали так, что самое оно – проспит до утра. Потом Лео пробежался по больнице, утрясая дела с врачами.

- У меня завтра выезд на объект, - мрачно пожаловался он Павлу, когда они шли к машине. – Придется отменять, Сонечку надо забрать домой.

- Давай я заберу, - предложил Павел. – Я могу.

- Да? А тебе оно надо? Ты с ней даже разговаривать не хочешь.

- Лео…

- Паша, ты дурак. Я тебе это говорил? Вот еще раз послушай. В том, что Соня попала в аварию, твоей вины нет. В том, что ты ее продинамил – есть. Теперь она еще больше уверена, что не нужна тебе! Может, правда, оставишь девочку в покое?

- Я заберу ее завтра из больницы, - упрямо ответил Павел. – Когда за ней приехать?

 

Глава 8

Наутро Соня чувствовала себя хорошо. После осмотра врач сообщил, что долечиваться можно дома, но обязателен постельный режим.

- Лежать, ничего не делать, принимать таблетки, которые я выпишу. Вызовите участкового врача, он будет вас наблюдать.

Соня покивала, соглашаясь, а потом задумалась. С домом Дина и без нее справится, но ведь она будет переживать и бегать вокруг больной подруги. Лишние хлопоты… Она и так свалила на беременную Дину все свои дела, увлекшись преследованием Павла. А теперь еще и себя ей на шею повесить? Или еще «лучше» - Лео наймет сиделку и будет сам ей платить.

Соня вздохнула и отправилась искать врача, чтобы попросить не выписывать ее денька три-четыре. Можно соврать, что у нее разболелась голова. Соня решила, что придумает «что-нибудь» за это время.

- Дома же лучше, - удивился врач. – И питание, и тишина. Неужели вам дома будет хуже, чем в больнице?

Соня не успела соврать про головную боль.

- О, за вами уже муж приехал, - обрадовался врач. – Ложитесь пока, подождите, вам выписку приготовят.

- Это не муж… - растеряно произнесла Соня, обернувшись.

По длинному коридору к ним шагал Павел.

- А, так муж тот, второй?

- Э-э-э… Нет. Это… друзья.

Соня не стала уточнять, чьи. Лео и Павел – друзья. Так что она сказала правду.

- Я за Соней, - сообщил Павел, поздоровавшись с врачом. – Ее можно забрать?

- Можно. Но она не хочет, - тут же наябедничал врач. – Вы с ней поговорите, только уложите в кровать. Ей нельзя долго на ногах. Выписку вам принесут. Я распишу лечение, не забудьте купить лекарства.

- Пойдем в палату. Держись за меня, - Павел подал руку.

- Почему… вы? – спросила Соня.

- Расскажу, - пообещал Павел. – После того, как ты ляжешь и объяснишь, отчего не хочешь выписываться.

Присутствие Павла выбивало почву из-под ног. Почему он приехал ее забирать? Лео ничего не говорил. Снова хочет похитить? Глупо же! Неужели он не понимает, в каком она сейчас состоянии? А еще – в мерзком больничном халате и с грязными волосами! И почему Павел вечно видит ее такой… некрасивой?

- Так в чем дело, Соня?

Павел сел рядом и взял ее за руку, зажав кисть между своими ладонями. У Сони перехватило дыхание и защипало в носу.

«Привет, приехали! Тебя за ручку взяли, а ты уже рыдать от счастья готова! Это все гормоны, дурочка».

Она кое-как объяснила Павлу, почему хочет остаться в больнице.

- Соня, но это нормально, что друзья беспокоятся о тебе, - ответил он. – Думаешь, они будут меньше переживать, зная, что ты тут? Дина еще и навещать помчится.

- Она может… - вздохнула Соня. – Но мы им не скажем настоящую причину? Лео запретит Дине ехать в больницу. Ему я все объясню по телефону.

- Ты любишь врать? – прищурился Павел.

- Я не люблю доставлять друзьям беспокойство, - отрезала Соня, отвернулась и отдернула руку.

Зря она все рассказала. И так и не узнала, отчего Павел тут. Впрочем, он объяснил сам.

- У Лео сегодня какая-то важная сдача объекта. Он хотел отменить, но я вызвался помочь.

- Я могла бы доехать на такси.

- Да, но твой друг так не считает. И если ты так поступишь, то доставишь ему беспокойство. И если останешься тут – тоже. Потерпишь меня час или два?

Сегодня Павел был каким-то особенным. Называл ее по имени, не язвил и смотрел спокойно, без снисхождения. Чувствует вину за вчерашнее? Только этого ей не хватало!

- Павел Владимирович, вы простите меня, пожалуйста.

Соня облизала сухие губы и потянулась за водой. Павел помог ей напиться и лишь потом спросил:

- За что ты извиняешься?

- За все, с самого начала. Я не должна была так себя вести. Я разучилась быть сабой, простите.

- Нельзя разучиться дышать, - возразил Павел. – Это то же самое.

- Можно, - улыбнулась Соня. – Если это выжечь каленым железом, то можно. Видите? Я могу спорить с вами. Могу смотреть вам в глаза и не умирать от желания слушаться и подчиняться. Так что простите, если получится, и не держите зла.

- Прощу… - он снова прищурился. – Если ты расскажешь, что хотела предложить.

- Я вчера ответила, - нахмурилась Соня.

- Я помню. Просто любопытно.

Ответить она не успела, принесли выписку.

- Может, в гостиницу… - пробормотала Соня. – У меня есть деньги.

- А давай ко мне? – внезапно предложил Павел. – Меня целый день нет дома, там тихо, есть удобный диван. Если уж тебе так не хочется домой. Думаю, и Лео не будет против, и Дина не будет волноваться.

- Да? – Она растерялась и не знала, что ответить. – Но это же неудобно…

- Ой, брось! После того, что между нами было, неудобно только на потолке спать, потому что одеяло падает.

- Так то так, а наоборот…

- Соня, выбирай. Или я везу тебя к Лео, или к себе домой. Никаких гостиниц.

- Можно, я подумаю? До машины…

Павел боялся, что у него не хватит терпения. Соня утверждала, что разучилась быть сабой, а он давно разучился разговаривать с женщинами. Он либо приказывал, либо игнорировал. И то, и другое получалось у него отменно. С Соней не пришлось делать над собой усилий. Может, потому что она не притворялась? Или потому что болела?

Его предложение не было таким уж спонтанным. Он обдумывал его целых пятнадцать минут – с того самого момента, как понял, отчего Соня не хочет ехать домой. Отличный шанс сблизится и понаблюдать за ней. Со слов Лео Соня – идеальна. По его собственному мнению – строптива и непредсказуема. И привлекательна, чего уж там. Но сойтись с ней, как полноценная пара – это большая ответственность. Ответственности Павел не боялся, однако прежде хотел узнать Соню поближе. Чем не повод пригласить ее к себе?

Усадив Соню в машину, Павел спросил:

- Ты решила?

- А вы простили?

- Было условие, - тут же напомнил он.

Соня вздохнула.

- Хорошо… Только не смейтесь, пожалуйста.

- Постараюсь.

Еще один горький вздох. Павел даже забеспокоился, что такого хотела предложить Соня, если так переживает.

- Вам же нужна домработница, верно? – поинтересовалась она.

- Эм… Зачем?

- Убирать, готовить еду, ходить за продуктами… - перечислила Соня. – Следить за квартирой, короче.

- А, ну… - Павел понял, что Соня права. Он так и будет откладывать домашние дела и жить в бардаке. Но куда она клонит? – И что?

- А мне нужен хозяин… - едва слышно прошептала Соня.

Она сидела позади, то есть полулежала, поэтому Павел развернулся к ней, чтобы переспросить:

- А Лео тебя уже не устраивает?

- Нет… Не в этом смысле. Мне нужен хозяин. Мастер-садист, для которого я стала бы рабыней.

- Эм… И-и-и… Это ты на меня, что ли, намекаешь?

- Вам нужна домработница, мне – хозяин. Я хотела предложить вам…

Видимо, Павел смотрел на нее с таким недоумением, что Соня поспешила пояснить:

- Хотела предложить, но теперь передумала.

- Почему передумала?

- Переоценила собственную привлекательность, - улыбнулась она.

- Угу… - кивнул он, хотя ровным счетом ничего не понял. – Так куда едем?

- Вы меня простили? – повторила упрямая Соня.

- Да.

- Тогда… к вам. Если это удобно.

Павел фыркнул и выехал с парковки.

Соня почти сразу откинулась на подушку и прикрыла глаза, а он невольно обдумывал «предложение». Отчего она передумала? Скорее всего, из-за обиды. Она не злопамятна, иначе не согласилась бы поехать к нему, однако больше не предлагает «выгодный обмен». А почему вообще возникла такая мысль?

Павел понял, что можно гадать до бесконечности и так и не найти ответа на вопросы.

- Сонь, ты спишь? – спросил он негромко.

- Нет, - тут же отозвалась она.

- Давай поговорим? Или ты устала?

- Давайте поговорим, - согласилась Соня. – А о чем?

- Тебе больше неинтересен обмен? Или ты решила, что он неинтересен мне?

- Второе… - призналась она нехотя. – А вам интересно?

- Пожалуй, да. Но я хочу задать несколько вопросов и услышать честные ответы.

- М-м-м… Хорошо.

- Ты предпочитаешь Л/С-отношения?

- Да. Думаю, да.

- Ищешь постоянного хозяина?

- Н-нет… Пожалуй, нет.

- Тебе нужен хозяин ненадолго? Почему?

- Ну… да. Я хочу попробовать еще раз… Но не уверена, что получится…

- Что попробовать?

- Стать сабой. Рабыней. Хочу попробовать переступить страх. Получать удовольствие. Попробовать жить, как все.

- Страх? Какой страх ты хочешь преодолеть?

Соня долго молчала. Павел следил за дорогой и не мог обернутся, а в зеркале Соню не было видно.

- Можно, я расскажу об этом позже? – попросила она наконец. – Вы просили правду, но я сейчас не могу… Это непросто. Могу только сказать, что все в прошлом, я не преступница и ничем не больна. Это…

- Ладно, расскажешь потом, - перебил ее Павел. – Я не забуду. А почему я?

- Вы – друг Лео. Я вам доверяю хоть немного, потому что доверяю ему.

- Хоть немного – это неплохо. Но ты же знаешь, что доверие должно быть абсолютным?

- Так я и… - Соня осеклась, потом добавила: - В моем случае, научиться быть сабой – это научиться доверять. Как себя вести, я помню.

- Умница, - похвалил ее Павел. – Я хотел об этом спросить, а ты меня опередила. Но видишь ли в чем дело, маленькая… Я не хозяин. Никогда не практиковал Л/С-отношения.

- Об этом я не подумала… - тихо призналась Соня. – Но ведь и нет никакого предложения, верно?

- Давай продолжим этот разговор позже? Врач сказал, тебе нельзя нервничать и утомляться. Сейчас я у аптеки остановлюсь, куплю лекарства.

- Ой, деньги… Я сейчас…

Павел припарковался у обочины дороги и развернулся к Соне.

- Чтобы я ничего не слышал о деньгах, пока ты у меня в гостях. Это понятно? – сердито рыкнул он. – У меня достаточно доходов, чтобы прокормить такую пигалицу, как ты. И обеспечить всем необходимым. Соня?

- Д-да… - согласилась она, испуганно на него уставившись. – Хорошо. Спасибо.

Ему показалось, что она хотела добавить «мастер» или «хозяин», но постеснялась. И правда, они же не в отношениях и не на сессии. Просто мужчина и просто женщина. С ума сойти!

Дома обнаружилось, что у Сони нет никаких вещей, даже переодеться не во что. И, как обычно, практически ничего нет в холодильнике. Павел проследил, чтобы она выпила лекарства, уложил на диван и велел продиктовать необходимые вещи и продукты.

- Лео нужно позвонить, - спохватилась Соня. – Предупредить. И Дина, наверное, ждет.

- Звони Дине, а я позвоню Лео по дороге, - решил Павел. – Если еще что-то вспомнишь, позвонишь мне. И не вставай, пожалуйста.

Лео не особенно удивился, услышав, что Павел забрал Соню к себе. Зато опять наорал, когда узнал, что он оставил ее одну.

- Я не могу держать ее за руку сутки напролет, - огрызнулся Павел. – Она что, беспомощна?

- Она суперответственна! Патологически! Ты вернись и посмотри, что она делает. Вернись, вернись… А потом найми сиделку на несколько дней, раз ты у нас такой Робин Гуд, спасающий дев. Или привяжи к кровати, так будет вернее.

Павел вернулся. Соня на кухне мыла посуду.

 

Глава 9

Из-за шума воды Соня не слышала, когда Павел появился на кухне, но почувствовала его взгляд и обернулась. Павел стоял, прислонившись плечом к стене и скрестив на груди руки. Он молчал и смотрел на нее так, что по спине побежали мурашки. Соня тут же вспомнила, что ей нельзя вставать и выключила воду, но не могла заставить себя двинуться с места.

- Я… попить хотела… - пробормотала она, оправдываясь. – А тут… и я… вот…

Павел кивнул. Брови сошлись на переносице, губы плотно сомкнуты, ноздри едва заметно подрагивают – никаких сомнений, что он зол. Соне вдруг стало так страшно, что у нее закружилась голова. «Доминант не прощает непослушания…» - вспомнила она. А еще почувствовала стыд. Павел ей никто – ни хозяин, ни друг. Он предложил ей помощь просто так, а она испытывает его терпение.

Щеки пылали, во рту пересохло, однако Соня сделала над собой усилие и маленькими шажками побрела к дивану. Проходя мимо Павла, она не выдержала, остановилась и задрала голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Ожидала увидеть осуждение, и оно было, но вместе с ним – толика особенной теплоты, словно предназначенной ей одной. Взгляд мужчины, которому она не безразлична? Соня моргнула, и наваждение исчезло. Перед ней стоял раздраженный и суровый Павел.

- Простите… - прошептала она.

Он не ответил.

Соня добралась до дивана и нырнула под плед, укрывшись с головой. Рядом запищал телефон, Павел куда-то звонил.

- Да, ты был прав, - сообщил он кому-то. – Даже не представляю, как теперь отъехать. Даже если попросить Дину собрать Сонины вещи, то продукты все равно нужны. Куда позвонить? А там сразу кого-то пришлют? Диктуй номер.

Павел разговаривал с Лео. Соня выглянула из-под одеяла. Павел сидел в кресле напротив нее и что-то писал на бумажке.

- Не надо сиделку, - попросила она, как только он закончил разговор. – Пожалуйста. Я буду лежать, честное слово.

Он одарил ее задумчивым взглядом, словно размышлял, стоит ли верить той, что привыкла обманывать. «В его глазах я – лгунья, - сообразила Соня. – И каждая наша встреча это только подтверждает».

- Пожалуйста… - повторила она.

И внезапно в носу защипало так, что пришлось прикусить кулачок, чтобы не расплакаться.

- Я узнаю, вставала ты или нет, - наконец-то ответил Павел. – Я наблюдательный. И если ты нарушишь слово, я отвезу тебя к Лео.

- Да. Да, хорошо, - Соня тут же согласилась с его условием.

Он кивнул и отошел, потом вернулся со стаканом воды и большим яблоком, подвинул журнальный столик поближе к дивану, поставил стакан, положил яблоко.

- Постараюсь вернуться побыстрее, - сказал Павел. – Потерпи, ладно?

- Конечно. – Соня шмыгнула носом. – Я посплю.

Как только он ушел, она все же немножко поплакала, пожалела себя. Потом сгрызла половинку яблока, потому что со времени больничного завтрака прошло уже много времени, а обед рассчитывать не стоило. Павел не разрешит ей встать, чтобы приготовить еду. Умеет ли сам? Сомнительно…

Очень хотелось в душ. В больнице Соня провела меньше суток, но все равно ей чудился специфический запах лекарств. Может, удастся уговорить Павла…

Она не заметила, как уснула, а проснулась от вкусного запаха корицы и печеных яблок. В комнате темно, но на кухне определенно кто-то есть. Значит, Павел уже вернулся. Соня почувствовала, что жутко проголодалась. Она села. Можно ли ей встать и появиться на кухне или позвать Павла? И как позвать? Закричать на всю квартиру?

Она все же решила, что встать – меньшее зло. Ей же можно в туалет, например. И есть лежа она тоже не собирается. У порога горой высились пакеты, на кухне что-то скворчало на сковороде и булькало в кастрюле, а Павел ставил в холодильник пакеты с молоком, кефиром и творогом.

- Я проснулась, - сообщила Соня.

- Вижу, - буркнул он.

- Но я же не могу…

- Я понял, - перебил он ее. – Все в порядке. Ты сдержала слово.

- Ку-у-ушать хочется… - протянула Соня жалобно. – Можно, я приготовлю?

- Нет. Скоро пельмени сварятся.

- А на сковородке?..

- Сосиски. Тебе нельзя жареное, а я ненавижу пельмени. Сосиски – меньшее зло. А готовить ты будешь не раньше, чем тебе дозволено будет вставать.

Соня вздрогнула. Неужели Павел предполагал, что она останется тут после того, как выздоровеет? Однако спросила она о другом.

- Можно в ванную?

- Нежелательно.

- Мне нужно, у меня…

- Связался черт с младенцем… - пробормотал Павел, снова перебивая.

У Сони вдруг сжалось сердце. Она остро почувствовала, что ничего, кроме неудобств, Павлу не доставляет и безумно раздражает его своим присутствием. Вероятно, что-то отразилось на ее лице, потому что он, бросив на нее взгляд, вдруг скривил губы и обронил:

- Ты еще заплачь.

Насмешка отрезвила. Действительно, чего это она? Снова гормоны?

- Павел Владимирович, мне все же лучше уехать, - тихо произнесла Соня. – Я не подумала, что настолько…

- Уехать? – переспросил Павел, тоже тихо и так вкрадчиво, что Соня снова испугалась. – Я полдня бегал по магазинам, а ты решила уехать?

- Но… но… вот потому и… - залепетала она, тушуясь под его недобрым взглядом. Запахло горелым. – Ой, Павел Владимирович, сосиски…

Он уже и сам понял, что горит. Схватил сковороду, переставил ее на свободную конфорку, открыл фрамугу, чтобы проветрить кухню.

- Пойдем со мной.

Соня вернулась в комнату, а Павел прихватил по пути пакеты из коридора и свалил их на диван.

- Разбирай, это все тебе, что ты просила. Сидя, хорошо? Вставать не надо. Собери все, что нужно, для душа. Попробую спасти пельмени, и пойдем в ванную. И не надо на меня так смотреть! Что я там не видел? А одну не пущу. Не хватало еще там голову разбить…

Ворча, он ушел обратно на кухню, а Соня осторожно заглянула в первый попавшийся пакет. Ничего необычного она там не ожидала найти, однако выбор мужчины… практически незнакомого…

Постельное   белье  –  красивое,  нежное,  тонкое.  Соня   не   просила,   но   запомнила,  что  у  Павла  практически   не   было  комплектов  на  смену.   Он  вспомнил об этом, приятно. Зубная щетка, мочалка, набор восхитительно мягких полотенец, шампунь и гель. Соня не настаивала на определенной марке, она не была привередливой, но Павел угадал ее любимые запахи. Неужели запомнил? Щетка для волос – тяжелая, деревянная. Где он нашел такую? Соня невольно погладила гладкую тыльную поверхность. Нижнее белье? Тонкое, кружевное, невероятно красивое. Коротенькая ночная сорочка, едва прикрывающая попу. И пеньюар в тон, чуть подлиннее, но все равно бесстыже короткий. Заколки для волос, разные мелочи… Мягкие домашние шорты и футболки. И зачем он накупил ей столько? У Сони гулко забилось сердце. Хочет, чтобы она осталась? Хочет ли…

- Готова? – спросил Павел, возвращаясь.

- Да! – Соня мгновенно выхватила из кучи вещей все необходимое, чтобы принять душ и вымыть волосы.

- Пойдем. Только недолго.

Соня зря переживала. Павел принес в ванную комнату табурет с кухни и уселся на нем, боком к душевой кабинке, уткнувшись в смартфон. Судя по всему, писал кому-то сообщение.

- Станет плохо, кричи, - велел он, не поднимая головы.

Соня с наслаждением забралась под теплый душ.

Павел недолго смотрел на экран смартфона. Собственно, он только отправил Лео сообщение, что все в порядке, чувствуя себя при этом чуть ли ни школьником. А потом уставился на Соню. Даже через запотевшее стекло можно было любоваться ее точеной фигуркой. Хотя Павел не столько любовался, сколько опасался, что у Сони может закружиться голова.

К счастью, девочка оказалась не копушей. Когда она открыла дверцу, чтобы взять полотенце, он сам подал ей его – развернутым. И даже помог вытереть волосы, чтобы она не наклонялась и не задела ссадину на лбу. Его тело предательски отреагировало на близость обнаженной женщины. Пришлось стиснуть зубы и отвернуться, пока Соня одевалась.

Быстро высушить волосы не получилось. О фене Павел забыл, да и нельзя, скорее всего, ведь горячий воздух.

- Ничего, и так подсохнут, - махнула рукой Соня. – Спасибо вам большое. Я чувствую себя лучше, правда. И за вещи…

- Только от этого меня избавь, будь добра. И пойдем есть, все уже остыло.

Он не хотел быть грубым – это получалось само. Чем сильнее Павлу хотелось сказать Соне что-то доброе и приятное, тем грубее он себя вел. И не потому что хотел ее обидеть. Просто характер у него паршивый, только и всего. И еще он не хотел давать девчонке ложных надежд. Ее «предложение» казалось ему интересным, но пока – не более того.

Соня сидела напротив и мужественно жевала разварившиеся пельмени. Наверняка, вариант с пиццей был бы лучше, но и от пиццы его воротило. Завтра он даст Соне поручение – найти поблизости приличный ресторан и заказать там еду. Это можно сделать лежа на диване, через интернет. Только чтобы не напрягалась – долго смотреть на экран ей тоже вредно.

«А почему бы нет? – размышлял Павел и, не стесняясь, рассматривал Соню. Она мило смущалась под его взглядом, терялась, становилась похожей на девочку лет восемнадцати, заправляла за ухо непослушную прядь волос. – Может, это и мой шанс? Она четвертый день портит мне нервы, и это не раздражает по-настоящему. У Ильи жена, Лео скоро станет отцом…»

Он не думал о том, чтобы жениться на Соне. Никакой любви, от которой «сладко щемит сердце». Голый расчет: бесплатная домработница и женщина для утех. Идеальная «жена», которая никогда не попрекнет его за опоздание. Ее не нужно брать с собой в гости, выводить в театр и кино. Ее не нужно возить на море. Она не будет просить деньги на новую шубу или машину. Ей даже можно изменять, и это не будет считаться изменой. Рабыня – так заманчиво. Правда, ему не нужна женщина, вечно стоящая на коленях. Но ведь он хозяин, он и определяет правила.

И вызов его доминантной натуре. Это привлекало Павла даже больше, чем все остальное. «Научить снова быть сабой». Наивная девочка. Он не перестала ею быть, просто в ее сердце поселился страх и недоверие. Это щиты, за которыми она спряталась. И в его власти убрать их. Сможет ли?

- Ты уже долго на ногах, - напомнил Павел Соне. – Если поела, ложись. Я принесу чай в комнату. Нет, стой. Таблетки…

А, может, он просто устал от одиночества? Необходимость заботиться о ком-то вырвала его из привычного круговорота дней. Даже на работу сегодня не пошел. Правда, завтра придется. А сиделку он так и не нашел.

- Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Павел, поставив на журнальный столик чашку чаю и тарелку с теплыми яблочными булочками для Сони. – Только честно. Я читаю по глазам.

Он сел в кресло напротив и отпил из своей чашки.

- Хорошо. Честное слово. Я выспалась, мне уютно от чистоты, я поела. Все замечательно, - заверила его Соня.

- Тогда давай договариваться. Завтра я уйду на работу, но хочу быть уверен, что в мое отсутствие ты не начнешь мыть полы и варить борщ. Сиделка или честное слово?

- Слово… - вздохнула Соня. – Но, Павел Владимирович, готовить можно сидя. Почистить овощи…

- Нет. – Он не повысил голос, но посмотрел на упрямую девчонку так, что она поежилась. – И хватит величать меня Владимировичем. Павел, этого достаточно. Значит, дашь слово?

- Даю, - подтвердила Соня. – Я, конечно, помру от скуки… И это будет на вашей совести, Павел Вла… Павел.

Он усмехнулся. Дерзит, значит, действительно чувствует себя хорошо.

- У меня будет для тебя задание. И ты еще не все пакеты открыла, между прочим. Нет, лежи. Не сейчас. Я думал над твоим «не предложением».

Соня заерзала, выдавая беспокойство.

- Я мог бы стать твоим хозяином на время. На моих условиях. Но только в том случае, если ты расскажешь мне о своих страхах. Это в твоих же интересах, Соня. Я не собираюсь ни с кем делиться, но должен знать все, чтобы уберечь тебя.

- У вас не получится уберечь. – Соня закусила губу и уставилась куда-то в потолок. Павлу показалось, что она борется со слезами. – Но я расскажу. – Она снова посмотрела на него, чистым и ясным взглядом. – Только заранее прошу прощения, если расплачусь. Сейчас это как-то само… получается.

- Давай отложим, - предложил Павел, мысленно ругая себя. Опять забыл – Соне нельзя нервничать. – Главное, чтобы ты рассказала. Пусть позже.

- Нет, сейчас. – Она покачала головой. – Или я сбегу… передумаю… А потом никогда себе не прощу.

- Не простишь… чего? – не понял Павел.

- Я же буду полной дурой, если сбегу от самого красивого мужчины на свете, - выдохнула Соня.

И Павел поперхнулся чаем.

 

Глава 10

Соня зря переживала, что будет плакать. Может, все давно перегорело? И Дине она смогла все рассказать, не проронив ни слезинки. И Павел ни разу не заставил ее пожалеть о том, что она ему доверилась. Он не отводил взгляд. Не то чтобы у Соня был богатый опыт, но обычно люди неохотно слушали о чужих проблемах и прятали глаза, чтобы в них нельзя было прочитать скуку или жалость. Психотерапевты не прятали, но в них Соня постоянно чувствовала фальшь – ведь им платили за сеансы.

Павел смотрел на нее спокойно и внимательно. Он не жалел, а словно поддерживал, мол, давай, детка, в этом нет ничего страшного, я тебя не подведу. И он не рассердился на «самого красивого мужчину». Соня и сама не понимала, как могла ляпнуть такое. Это правда! Но такие вещи не принято говорить мужчинам, тем более, доминантам.

- Мне жаль, что ты потеряла ребенка, - сказал Павел, когда она замолчала.

- У меня еще будут дети, - ответила Соня.

- Ты не сдалась, это достойно уважения.

- Только благодаря Мастеру.

- Думаю, и твоя заслуга немалая. Хочешь еще чаю?

- А… Нет, спасибо.

- Голова…

- Павел Вла… Павел! – возмутилась Соня, перебивая. – Если я почувствую себя плохо, то так и скажу.

Павел шумно вздохнул, раздувая ноздри, но не стал делать ей замечание.

- Хорошо, - произнес он. – Я узнал, что хотел. Теперь ты меня послушай.

Он закинул ногу за ногу и сцепил пальцы на колене. Соня замерла и даже сжала кулаки – на удачу. Павел принял решение, и от него сейчас зависит…

- Так есть предложение или нет предложения? – уточнил он первым делом.

- Да… Да, есть, - ответила она и подумала, что зря отказалась от чая, во рту снова пересохло.

- Тогда так… Я могу его принять, но у меня свои правила. Они будут отличаться от тех, которые ты знаешь. Правила не обсуждаются. Мы можем обсудить твои табу, и я никогда не нарушу ни одного из них, но в дальнейшем твое стоп-слово будет означать только то, что ты разрываешь договор. Ты понимаешь, о чем я?

- Думаю, да. Вы можете делать со мной все, что пожелаете, кроме того, что я определю, как категорический запрет.

- Умница, - похвалил ее Павел. – Хорошее начало. Тебе подходит?

- Хотелось бы узнать все правила.

Он хмыкнул и улыбнулся:

- А ты себя в обиду не дашь, верно?

- Это плохо? – вопросом на вопрос ответила Соня. – Неприемлемо?

- Нет, это делает тебя особенной… рабыней. Правила простые. Договор на месяц. На колени ты встаешь, только когда я прикажу. Прямой приказ, не правило поведения, понятно?

- Да. - Соня удивилась, но, конечно же, не стала возражать.

- У тебя будет ошейник. Я определю условия его ношения.

- То есть… не постоянно?.. – облизнув губы, уточнила Соня.

- Я против публичности. Но мне будет приятно похвастать перед друзьями послушной рабыней. Если будет, чем хвастать. Беспрекословное подчинение. Справишься?

- Я буду стараться.

- Обращаешься ко мне по имени, если нет другого приказа. Никакого «хозяина» каждые пять минут. Думаю, ты знаешь, что у раба нет никаких прав, кроме одного, расторгнуть договор. Но уверен, что ты не готова передать мне управление своим имуществом. Да и я, честно говоря, тоже не горю желанием. Мы заменим это лайт-версией. Я беру тебя в рабыни без вещей из твоей прошлой жизни. И я буду решать, что ты будешь носить и чем владеть этот месяц. Собственно... все. Это основные правила. Есть вопросы?

- К вам можно обращаться первой?

- Да, если нет приказа молчать.

- Что мне категорически нельзя делать?

- Хороший вопрос. - Павел усмехнулся. – Давай подумаем. Варить молочный суп. Я его ненавижу. А, пожалуй, еще… Не выходить из дома и не приглашать сюда гостей без моего ведома. Обязательно ставь меня в известность, будь добра. Все остальное – в рамках правил приличия. Думаю, ты прекрасно знаешь, как себя вести.

- Я поняла, - кивнула Соня. – Я согласна.

- И еще одно. Тебе категорически запрещено заниматься сексом, если ты не хочешь.

- Э-э-э… Да?.. Да. – Она почувствовала, как щеки запылали от смущения.

- Внимательно тебя слушаю. – Павел потянулся, наклонившись вперед и заведя сцепленные в замок руки за спину.

- Э-э-э…

- Табу, Соня. Кстати, ты Софья или София?

- Софья.

- Красивое имя. Итак?

- Я бы не хотела, чтобы меня дарили…

- Дари… Что? – переспросил Павел.

- Дарили, - кивнула Соня. – Рабыню можно подарить на час или на сутки другому хозяину. Для меня это неприемлемо.

- Для меня тоже, - процедил Павел. – Принимается.

- Я не выдержу пыток на морозе. Сейчас зима…

- Так… - Он вцепился пальцами в подлокотники кресла. – Давай, как в прошлый раз. Мои практики – это порка, связывание, игрушки. Вибраторы, прищепки, пробки… Ты поняла. Ничего другого я с тобой делать не буду. Возможно, пет-плей. Что из этого недопустимо?

- Ничего. Павел… простите, но я хочу отдельное стоп-слово на сессии.

- Если ничего, зачем тебе стоп-слово?

- Я боюсь, - призналась Соня.

- Вопрос доверия?

Она кивнула и опустила голову.

- Хорошо, но с условием. Ты можешь применить его один раз. Если понадобится второй – договор расторгается. Красный. Подходит?

- Да.

Соня вздохнула с облегчением.

- Составить письменный договор?

- Нет, мне не надо. Но если вы хотите, я подпишу.

- Мне тоже без надобности. Значит, договорились. С этой минуты… - Павел посмотрел на часы. – И на месяц.

- С этой минуты?

- А чего тянуть? Зато у меня хоть какая-то гарантия будет, что ты завтра из кровати не выпрыгнешь. Или звать сиделку?

- Не надо! Я же пообещала.

- Отлично. Отдыхай, посмотри, что осталось в пакетах. О да! Ты на месяц оставила дом Лео без своего чуткого руководства. Решай сама эту проблему.

- Это не проблема, но… можно попросить?

- Попробуй.

- У меня телефон сел. Нужна зарядка, там все номера. И мне бы сделать несколько звонков…

- Покажи модель. Где ты это старье взяла? Дай сюда.

- Я к нему привыкла. Что вы делаете?

- Соня… - Павел сунул телефон в карман и одарил ее недовольным взглядом. – Я, конечно, не буду наказывать больную женщину. Но считай это последним предупреждением. Дальше буду записывать все проступки, и как выздоровеешь, так за все и получишь. Понятно?

- Да… - пробормотала Соня, натягивая плед до носа.

- Напомни мне, что я говорил о вещах?

- Вы решаете, чем я владею.

- Молодец. Лежать и отдыхать. Я скоро вернусь.

Павел обрадовался поводу сбежать из квартиры хоть на полчаса. Хотелось побыть одному и остудить горячую голову. Во что он вляпался? Рабовладелец! С ума сойти! Пусть в рамках Темы, но все же!

Рассказ Сони выбил почву у него из-под ног. Пусть Лео его предупредил, пусть это было давно, пусть мерзавец умер, но одна фраза до сих пор звенела в его ушах. «Он убил моего ребенка». Он не представлял, как такое можно пережить. Он тоже лишился детей, но они живы и здоровы. Его проблемы – ничто по сравнению с тем, что довелось пережить Соне. Его дети живы, а ее ребенок…

Магазин находился на соседней улице, и Павел отправился туда пешком. Продавец-консультант переставил симку в новую модель, по просьбе Павла перенес телефонную книгу из старого телефона. Хорошая идея – слепить Соню по своему вкусу. Она будет выглядеть так, как нравится ему. Он заново научит ее получать удовольствие от подчинения. Он станет ее Пигмалионом.

Павел зашел и в булочную – накупил выпечки. Соне еще лежать и лежать, не морить же ее голодом, если обед приготовить некому. Хотел купить пирожных, но сначала позвонил Лео, уточнить, какие она любит.

- Соня мороженое любит, - сообщил ему друг. – Пломбир может килограммами уплетать. Только ты там… поосторожнее, да?

- Теперь она моя, - не без удовольствия похвастался Павел. – Я заеду завтра, завезу ее вещи. И документы на машину, она в сервисе на ремонте.

- Ты хотел сказать, заберу вещи?

- Нет, привезу. Соня – моя рабыня, я сам куплю все, что ей необходимо.

- Ну-ну… ну-ну… - протянул Лео растерянно. – Хорошо, завтра поговорим.

Когда Павел вернулся домой, его рабыня уже добралась до главного подарка – набора для вышивания. Об этом ее увлечении Павел узнал раньше от того же Лео.

- Она пальцы разрабатывала после операции. Мелкая моторика. – Лео тяжело вздохнул, видимо, вспоминая те тяжелые дни. – Зато теперь вышивает картины. Ей нравится.

Судя по тому, каким радостным было лицо Сони, ей понравился подарок. Остальные вещи она сложила аккуратными стопочками.

- Нужно куда-то убрать, - сказала она, сначала поблагодарив Павла за мулине и пяльцы.

- Отнесу в шкаф, у тебя там будет место. Мороженого хочешь?

- Моро-о-оженого? – Соня даже облизнулась. – А есть?

Павел принес ей пару шариков в пиале, и она набросилась на пломбир, глотая его кусками.

- Простудишь горло – накажу, - предупредил он. – Честное слово. Ты же не маленький ребенок.

Соня послушалась и стала есть медленнее, смакуя во рту каждый кусочек. Потом Павел вручил ей телефон, дал задание найти ресторан и заказать еду, оставил деньги, написал на бумажке, как и когда пить лекарства.

- Я уйду рано, не хочу тебя будить, поэтому слушай сейчас, - пояснил он. – Буду звонить днем, держи телефон включенным. И сама звони, если что-то срочно понадобится. Тут уже есть мой номер.

Соня смотрела на него каким-то особенным взглядом. Павел никак не мог понять, что она чувствует. Радость – понятно. В рабыни взяли, цветные нитки купили, мороженым накормили. Со смущением тоже просто. Она не привыкла к такому вниманию. Тревога? Это было бы обидно. Но все же можно понять. До полного доверия с ней еще работать и работать.

А хорошо, что скопилось много дел. Не придется сдерживать себя, он будет возвращаться поздно. А Соня будет выздоравливать. Кстати, не забыть бы отвезти ее к врачу…

- Павел…

Из полусонного состояния его вырвал голос Сони.

- Да?

- Павел, можно вас обнять?

- Чего? – Сон как рукой сняло.

- Э-э-э… - Она тут же смутилась и покраснела. Кажется, даже хлюпнула носом. – Ничего. Простите…

Павел пожалел, что он не некромант. Поднять бы из земли изверга, из-за которого молодая красивая женщина вынуждена просить о ласке, да еще таким идиотским способом. Нужно ей его обнимать! Она хочет, чтобы ее обняли. Сабы всегда греются в объятиях доминанта. И повод есть – она больна, и наверняка чувствует себя потерянной и одинокой. Ах, да… еще и гормоны.

- Соня, подойди ко мне, - велел он тоном, не терпящим возражений. – И плед бери.

Он мог бы встать и взять ее на руки, но испугал бы сильнее. Она и так побледнела, не знает, что от него ожидать.

Павел забрал у Сони плед, накинул его ей на плечи, завернул, как куклу, и спросил:

- Сядешь сама или тебя нужно уговаривать?

Она робко опустилась на его колено, и он подхватил ее и прижал к себе, заключив в объятия.

Правильное решение. Соня замерла, как мышка. Потом уткнулась носом в его грудь, повздыхала. Потом выпростала одну руку и обняла его за шею.

Они не разговаривали. Павел перебирал ее волосы и чувствовал, что упрямая Соня наконец-то расслабилась, стала мягкой и податливой. Он отнес ее на диван сонную и умиротворенную.

Рабыня? О да. Потому что он сделал то, что хотел.

 

Глава 11

Утром Соня слушала, как Павел собирается на работу. Он старался не шуметь, но она проснулась сама, потому что привыкла вставать рано. Лежать не хотелось. Хотелось встать и приготовить Павлу завтрак: сварить кофе, пожарить омлет по собственному рецепту, с ветчиной и овощами. Хотелось подать чистую выглаженную рубашку, поправить галстук. И пожелать хорошего дня, конечно же.

Даже мысли об этом смущали. Чего она желала на самом деле? Стать рабыней или… женой? «Я хочу ребенка!» - сердито напомнила себе Соня.

Павел подошел к дивану, и она приоткрыла глаз.

- Не спишь, - произнес он. – Разбудил?

- Нет, я сама проснулась. – Соня потянулась и зевнула. – Доброе утро.

- Ты так считаешь? – хмыкнул Павел. – Утро добрым не бывает.

- Я так желаю, - возразила она. – Пусть утро будет добрым, а день – замечательным.

- Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо.

- Ладно… Соня, надеюсь на твое благоразумие. И огорчусь, если ты меня подведешь.

- Я не встану, обещаю… Ну, только по необходимости и ненадолго.

- Очень на это надеюсь. Все, я ушел. На связи.

Когда за Павлом захлопнулась дверь, Соня вздохнула. Лежать целый день без дела – тяжелое испытание. В тот год, что она провела в больницах, она належалась на всю оставшуюся жизнь. Но делать нечего, придется. Если она помоет пол или вытрет пыль, Павел непременно это заметит. Зачем постельный режим, если ничего не болит?!

Соня послушно выпила лекарства, потом умылась и позавтракала. В холодильнике обнаружился приличный запас продуктов: творог, сыр, колбаса, баночки с йогуртом, яйца, сосиски. В морозилке – полуфабрикаты. «Набор холостяка», - хмыкнула Соня, рассматривая коробку с котлетами. Мороженое она решила не трогать. Если начнет есть, сама не остановится. Была у Сони такая слабость. А Павел может рассердиться, если она уничтожит всю банку. Еще он оставил ей фрукты – яблоки, бананы, мандарины…

Мандарины напомнили Соне, что скоро Новый год. Да что там скоро! Через две недели! Она вернулась на диван и тоскливым взглядом обвела комнату. К Новому году она, конечно, уже сможет встать и заняться уборкой, но ничего не успеет. Целая гора коробок и явно не хватает уюта, который создают мелочи – занавески, салфетки, милые сердцу вещицы… А Павел спит, как собака, на полу! Даже кровать не купил. И не купит. Навряд ли у него есть на это время. А она будет валяться, и Новый год они встретят в бардаке.

«Если он вообще захочет встречать его с тобой», - холодно напомнила себе Соня. Да, и такой вариант возможен. Оставит рабыню дома, а сам уйдет куда-нибудь… к друзьям…

Соня собиралась встречать Новый год с Диной и Лео. О боже, она же не сможет нарядить в этом году елку! А ведь всегда, уже много лет… В прошлый раз они украшали дом вместе с Диной. И у них получился такой чудесный праздник! С подарками и представлением для детей, с уютными посиделками у камина. А… теперь?.. У нее даже елки не будет?!

Разволновавшись, Соня расплакалась. Она не любила праздники, только Новый год вызывал какие-то положительные эмоции. Она вспоминала детство, когда у нее еще была семья, мама и папа, детские утренники, подарки под елкой. Ей нравилось готовиться к Новому году – украшать дом, покупать всем подарки. И первый день нового года, первое января – самое тихое утро, когда большинство людей засыпает, утомившись празднованием. И спокойные светлые дни до Рождества. У них в поселке колядовали, и Соня всегда готовила большую корзину с конфетами и подарками для детей.

Ничего этого не будет, потому что теперь она живет тут. И будет делать то, что велит ей Павел. Хорошо, что подарки для друзей и их детей куплены заранее. Может, он разрешит забрать их из флигеля, чтобы красиво упаковать и подарить тем, кому они предназначены?

Зазвонил телефон. Соня схватила его и ответила, не посмотрев, кто это.

- Да?

- Что случилось? – встревожено спросил Павел.

- А… эм… ничего… - растерялась она. – Позавтракала, выпила лекарства, лежу. Честное слово.

- Но я же слышу, что ты плачешь!

- Эм… ну… - Она не знала, что ответить. Неужели она выдала себя одним коротеньким «да»? – Немножко…

- Болит голова?

- Нет.

- Жалеешь о принятом решении? – Его тон стал насмешливым.

- Нет!

- Что случилось, Соня? Мне некогда играть в вопросы и ответы.

- Ничего. Мне нельзя поплакать?

- Без повода?

- Повод глупый…

- Софья! – рыкнул Павел так, что она чуть не выронила телефон. – Быстро отвечай, в чем дело! Это приказ!

- Вспомнила, что не смогу украсить елку в доме Лео… - Соня смогла выдавить только это.

- И… все?

- И встретить Новый год с Диной и…

Ей послышалось, что Павел застонал.

- Ты права, милая, не сможешь. Но можешь поплакать, если от этого тебе станет легче.

- Не разрешит… - уныло прошептала Соня, услышав короткие гудки.

Плакать, естественно, тут же расхотелось. Она встала и на цыпочках, как будто кто-то мог услышать, подкралась к коробкам. Сняла одну с самого верха, заглянула внутрь. Там лежало что-то стеклянное, похожее на кубок, упакованное в пупырчатую пленку. Поковырявшись по верхам, Соня обнаружила вырезанные из дерева фигурки, бокалы, какие-то тряпки, часы и альбом со старыми фотографиями. Аккуратно вернув все по местам, она прилегла вместе с альбомом.

Не семейный альбом, скорее, отдельные фото из семейного альбома, собранные вместе. Жених и невеста в ЗАГСе, фото датировано 1970-м годом. Наверное, родители Павла. Стройная женщина в белом платье и фате, молодой человек с бакенбардами в строгом костюме. Эта же женщина с малышом на руках. Точно, мама, а малыш – Павел. Еще одна совместная фотография – папа, мама и Паша, которому уже года два. Фото из детского сада: утренник, костюм медвежонка. Первоклассник с цветами. Задорный мальчишка на качелях. Школьник в пионерском галстуке, а рядом… Илья?! Точно, они же дружат со школы. Студент. Военный. Павел служил в армии? На следующей странице Соня увидела фото на фоне разрушенного здания. Воевал… Дата и подпись не оставили сомнений, Павел участвовал в Чеченской войне.

Она долго смотрела на эту фотографию. Заглянуть в чужую жизнь вот так, украдкой – некрасиво. Но узнала бы она когда-нибудь о том, что Павел смог вернуться к мирной жизни после войны? Война оставляет след в душе… Он женился, раскрутил бизнес… Соня захлопнула альбом и убрала его в коробку.

Чтобы не думать о Павле, она стала размышлять о том, как обустроить комнату. Это ее часть «сделки» - Павлу обещаны уют и чистота в доме. А планировать можно и лежа. Коробки придется разобрать. А куда ставить вещи? Наверху, в спальне, есть платяной шкаф. Если купить кровать, то в комнату еще поместится комод, как раз под окно. В освободившемся от коробок углу можно поставит книжный шкаф – Соня заметила коробки с книгами – и оборудовать кабинет для Павла. Зону отдыха сместить, к противоположной стене – «горку», ближе к кухне – обеденный стол, круглый, раскладной. И текстиль в тон. Кухня хорошо оборудована, но нужна кофемашина и, пожалуй, микроволновка. И тысяча мелочей – баночки, открывашки, крышечки, мисочки…

Если не начать сейчас, то к Новому году не успеть. А хочется еще украсить квартиру – елка, гирлянды, венки. На панорамное окно – фонарики. Соня схватила блокнот и карандаш, стала рисовать и записывать.

От увлекательного занятия ее отвлек телефонный звонок. На этот раз Соня посмотрела на экран. На нем огромными буквами высветилось: Тиран.

- Да?..

- Наревелась? – буркнул Павел.

Павел?!

- А… да.

- Что делаешь?

- Лежу.

- Мо-ло-дец.

- Почему «тиран»? – рискнула спросить Соня.

- О, заметила, наконец, - хохотнул Павел. – Напиши, что хочешь. Только не смей писать «хозяин». – Все, мне пора.

Соня фыркнула и исправила «Тиран» на «Павел». Полистала записную книжку, посмотрела на часы и позвонила Дине.

- Я думала, ты никогда не догадаешься! – заворчала подруга вместо приветствия. – Соня, я же волнуюсь!

- Ой, прости… - тут же повинилась Соня, хотя была уверена, что Павел разговаривал с Лео, а тот передавал все новости Дине. Узнал же Павел о мороженом! – Я то под лекарствами, то телефон разрядился… Как твои дела? Как дети?

- Да нормально! Что с нами сделается? Ты как?

- Хорошо. Правда, хорошо.

- Ты одна?

- Да, Павел на работе.

- Я сейчас к тебе приеду!

- Дина, это не…

- Лео разрешил. Это же не то же самое, что в магазин. Я на такси, Аннушка посидит с детьми.

- Дина…

- Соня! Я надеюсь, ты лежишь? Тебе нельзя вставать!

- Дина-а-а…

- Ты не хочешь, чтобы я приехала?

- Да хочу, конечно! Но есть нюансы…

- Какие?

- Во-первых, я должна спросить разрешение у Павла.

- Э-э-э… Да?

- Да, Дина. У нас с ним теперь особенные… отношения. Думаю, это формальность, но лучше я тебе перезвоню.

- Постой! А во-вторых?

- Ты не должна мне ничего привозить.

- В смысле… Я тут твои вещи собрала… Ну… Хотела как раз спросить, что тебе нужно.

- Не привози, - вздохнула Соня. – Это тоже его условие.

- Условие чего?!

- Приедешь – расскажу.

- Ох, Соня…

- Что-то срочное? – сердито спросил Павел. – Я занят.

- Вы просили ставить в известность, - заторопилась Соня. – Дина хочет меня навестить.

- Хорошо, - бросил он коротко и отключил связь.

 

Глава 12

На душе полегчало. Все же Павел переживал, оставив Соню одну на целый день, хоть и прятал волнение за грубостью и недовольством. Закончив беседу с руководителем отдела дизайна, он набрал Лео.

- Надеюсь, твоя Дина знает, что Соне вредно нервничать и напрягаться, - ехидно произнес он.

- Дине тоже вредно, - парировал Лео. – Да ты не переживай, они не буйные, когда вместе. Обычно мирно пьют чай и разговаривают. Соне же есть чем поделиться?

- Полагаю, до вечера тема не иссякнет. Я тогда не буду к тебе заезжать? Приезжай ты, заодно жену заберешь.

- Договорились.

Посидеть и поговорить решили в ближайшем к дому Павла баре.

- Девчонки суетиться начнут, когда мы заявимся, - пробурчал Павел. – Накормить, обслужить. Соне будет неловко – встать нельзя, а Дина сама гостья.

- Ты прав, - согласился Лео. – Мудреешь…

- Иди к черту.

В общем-то, весь разговор свелся к обсуждению перемен в жизни Павла и Сони. Павел никогда не говорил с друзьями о своих женщинах, но пришлось сделать исключение: он понимал, что Лео тяжело вот так сразу перестать опекать Соню. К счастью, тот не требовал подробностей, покивал и напомнил, что он бдит.

- Вы где Новый год встречать будете? – поинтересовался Павел.

- Дома, конечно. Дети же. Может, Илья с Кирой придут, если не уедут. Хочешь напроситься в гости? – добродушно улыбнулся Лео. – Да мы с Диной и так собирались вас пригласить.

- Нет… Спасибо, но на новогоднюю ночь у меня уже есть планы. Ничего, если мы заглянем к вам первого?

- Будем рады.

В квартиру Павел входил с замиранием сердца. Глупо до безумия, но ему не хотелось увидеть доказательства Сониного непослушания. Пусть в мойке будет полно грязной посуды, а на мебели лежит слой пыли. И пусть Соня лежит, а не оправдывается, что встала «минуту назад, честное слово».

- Лео! – Дина поднялась так быстро, как ей позволил выпирающий живот. – Добрый вечер, Павел, - поздоровалась она прежде, чем попала в объятия мужа.

Соня приподнялась на локте. Павел заметил, что она посмотрела на Лео и Дину каким-то щемящим взглядом и только потом – на него.

«Можно встать?»

Павел упрямо качнул головой.

Она погрустнела и даже насупилась.

- Добрый вечер, Павел, - повторила она вслед за Диной. – Добрый вечер, Мастер. Рада вас видеть.

- Я ненадолго, Соня. – Лео подошел к ней и поцеловал в лоб, наклонившись. – Рад, что ты в порядке, солнышко.

Павел поморщился. Ему не понравились ни поцелуй, ни «солнышко». Лео специально его дразнит!

- Пойдем, сладкая, - позвал жену Лео. – Пора домой.

- Ой, я уберу… - спохватилась Дина. – Мы тут чай пили.

- Не надо, я сам, - отказался Павел. – Спасибо, что составила компанию Соне, Дина.

Он проводил друзей и сразу прошел на кухню. Настроение испортилось – чисто и пахнет жареными котлетами. Проверил пол – возле холодильника он специально утром капнул молоком. Пятно на месте.

- Спасибо, что хоть полы не мыла, - мрачно произнес он, подходя к Соне.

Она смотрела на него широко открытыми глазами, но во взгляде не было испуга, только обида.

- Лекарства не забыла выпить?

Он стоял над ней, скрестив на груди руки.

- Я сделала все, что вы велели, - ответила Соня.

- Ой, не ври. И не надо сказок о том, что это Дина готовила обед и мыла посуду.

Соня открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала, закрыла и отвернулась.

- Молчишь? Нечего сказать в свое оправдание?

- Нечего… - выдавила она. – Мне не в чем оправдываться.

- О каком доверии может идти речь, если ты все время врешь? – продолжал давить Павел.

- Действительно, о каком! – внезапно вспылила она. – Если вы мне не верите! Добрый вечер, Павел! Как прошел ваш день? Я не смогла переспорить Дину, она что-то приготовила вам на ужин. И покормила меня обедом! Я выполнила все ваши поручения, и заказанная еда в холодильнике, потому что я не знала, когда вы вернетесь. Я могу разогреть, если вы позволите мне встать. – Она замолчала, тяжело дыша. И добавила, уже тихо: - В чем я провинилась, Павел? Неужели в том, что друг назвал меня солнышком?

Не дожидаясь ответа, Соня откинула плед и встала, держась пальцами за виски.

- Ты куда собралась?

- Мне надо, - отрезала Соня и скрылась в ванной комнате.

- Не смей закрываться! – крикнул ей вслед Павел.

В ответ она нарочно щелкнула замком.

Павел уже понял, что перегнул палку. По-глупому приревновал к Лео, по-глупому набросился, не выслушав. То названивал, проверяя, все ли в порядке, то заставил нервничать и довел до слез. Короче говоря, горбатого могила исправит.

В ванной шумела вода.

- Соня, выйди, пожалуйста. – Павел постучал в дверь.

Тишина.

- Соня! – Он испугался, что ей стало плохо. – Соня, открой!

- Минутку…

И снова в голосе те самые нотки – дорожащий всхлип, который слышно даже сквозь шум воды. Все же плачет, как и утром, когда он позвонил первый раз.

Она вышла минут через пять, тихая, с опущенной головой. Остановилась рядом с ним и пробормотала:

- Прошу прощения, Павел. Я не имела права так с вами разговаривать.

- Мы оба… были неправы.

Павел всегда с трудом признавал свою неправоту, перед женщинами – особенно, перед сабами – никогда. Если бы сейчас Соня посмотрела на него, он поцеловал бы ее и обнял. Но она лишь коротко кивнула и проскользнула мимо, направляясь к дивану. Павел подавил новую волну раздражения.

- Соня, ты будешь ужинать?

- Нет, спасибо.

Ответ прозвучал глухо, она легла и с головой накрылась пледом.

- Соня? – Он подошел к дивану. – Соня, посмотри на меня.

Красный нос, опухшие глаза и белые губы. Довел таки! Сволочь… А взгляд – как у побитой собаки, виноватый и грустный. Странно. Когда он ругался, вины не было. Отчего сейчас есть?

- Соня… - Павел сел на край дивана и взял ее за руку. – Я не ангел. Я грубый и жестокий садист, я раздражаюсь по пустякам, у меня паршивый характер. Не надо так эмоционально реагировать на мои слова, делай скидку на то, что наши отношения – всего лишь сделка.

Видимо, он сказал что-то не то – Сонины глаза округлились, губы задрожали. Но она смогла справиться с собой и ответила:

- Да, Павел. Я постараюсь.

- Почему ты чувствуешь вину?

- О… - она неожиданно рассмеялась. – Поводов хватает. Нет только одного – я не нарушила данное вам слово.

- Я понял… - Павел машинально погладил ее по руке. – И все же?

- Я бесполезна. Лежу, как бревно, вместо того, чтобы выполнять свою часть… сделки. – Соня поморщилась. – Вы уделяете мне время, вместо того, чтобы поужинать и отдохнуть после работы. Я нагрубила вам, а вы даже не можете меня наказать…

- А-а-а… - протянул Павел, улыбнувшись. – Понятно. Вечная проблема сабы – прощение после наказания. Это ты зря, наказать я тебя могу… - Он прищурился. – Ты точно не хочешь есть?

- Я… нет, не хочу. Чаю напилась. А обедом меня Дина покормила. Можно, я вам…

- Нет, Соня, нельзя. – Он покачал головой. – Я сам разогрею ужин. А ты… будешь наказана.

В ее взгляде промелькнул испуг и… предвкушение? Интересно, она знает, что наказание может быть не болезненным, а унизительным?

- Перевернись на живот, детка. Я сейчас вернусь.

Павел достал из аптечки пузырек с йодом, а из ванной прихватил ватную палочку. Соня послушно лежала на животе, спрятав руки под подушкой. Павел свернул плед и взял диванную подушку.

- Приподними попу. Выше, выше...

Он подсунул подушку и плед ей под живот. Потянул вниз мягкие шорты, под которыми обнаружились еще и трусики.

- Я… у меня… - забеспокоилась Соня.

- Тш-ш-ш… - перебил ее Павел. – Я помню.

Трусики он спустил ровно настолько, чтобы обнажить ягодицы. Соня вздрогнула, когда он коснулся кожи ладонью.

- Тш-ш-ш… - Ему неожиданно понравилось быть не грубым, а нарочито нежным. – Ты же не думаешь, что я буду тебя шлепать?

- Нет? – переспросила Соня. – Разве…

- Нет, детка.

Павел погладил ягодицы, заставляя ее расслабиться. А потом взял йод и обмакнул в него ватную палочку. Соня снова вздрогнула, когда он коснулся палочкой попы. «Наказана», - написал Павел йодом поперек обеих ягодиц. Детский сад, но лежать с такой надписью Соне будет стыдно.

- Телефон дай.

Он еще и сфотографировал «граффити», чтобы показать его «наказанной». Как и ожидалось, Соня залилась краской.

- Сотри фото, - засмеялся Павел. – И лежи так, пока я буду ужинать. И запомни, детка, я всегда найду способ тебя наказать.

Когда он вернулся, Соня встретила его умоляющим взглядом, полным раскаяния. Ее щеки пылали от стыда. А ведь никто не видел ее унижения, даже его самого не было в комнате.

- Одевайся, страдалица, - хмыкнул Павел. – Бери плед и иди ко мне.

Он сел в кресло, чтобы обнять и утешить свою строптивую рабыню. После наказания девочек положено утешать. Соня все еще смущалась, но он был непреклонен – прижал ее к себе и не отпускал, пока она не расслабилась.

- Думаю, нам стоит практиковать это каждый день, - сказал Павел. – Тебя успокаивают объятия, и меня, как ни странно, тоже.

Соня только тихонько вздохнула в ответ.

 

Глава 13

Когда Соня выполняла поручение Павла и покупала обед в ресторане, ее осенило, что многое можно сделать, не выходя из дома и лежа на диване. Например, заказывать в интернет-магазинах еду, текстиль, разные мелочи и даже мебель. Особенно, если магазин знакомый, и знаешь, как товар выглядит в реальности, а не на картинке. А уж если есть знакомый дизайнер интерьеров…

Всего год назад они с Диной переделывали несколько комнат для детей. Антон, друг Киры, познакомил их с дизайнером Гошей, который предложил им прекрасный бюджетный вариант, недорогой и стильный.

Соня позвонила Гоше, и тот согласился помочь.

- Для тебя, так и быть, найду время, рыба моя, - пропел он.

Оставалось только договориться с Павлом, ведь Соня никого не могла пригласить в квартиру без его согласия, и выяснить, на какой бюджет рассчитывать.

- Мебель? Какая мебель? – недоумевал Павел. – И не нужен мне дизайнер, меня все устраивает!

- Гоша просто подберет пару шкафов для комнаты, - терпеливо объясняла Соня. – Я же не могу ходить по магазинам.

- Зачем мне шкафы?

- А куда вы будете складывать вещи из коробок?

- А-а-а… Потом сам куплю. Никаких Гош в мое отсутствие!

- Он гей.

- Ты лично проверяла?

Вместо ответа Соня показала Павлу фото Гоши в телефонной книге. Разноцветные волосы и серьги в ушах Павел посчитал достаточным доказательством, но от услуг дизайнера все равно отказался.

- Я сам знаю, что сюда, - он махнул рукой, показывая на угол, - мне нужен письменный стол, а туда, – шкаф со стеклянными полками. Обойдусь без твоего Гоши.

Соня замерла, потому что желания Павла совпали с ее собственными эскизами. Она должна купить эту мебель! И, желательно, до Нового года.

- А… деньги? – спросила она. – Хотя бы на мелочи…

На следующий день Павел дал ей банковскую карту.

- Это тебе на хозяйство, - сказал он. – На месяц. Собирай чеки.

Соня проверила баланс, ахнула… и начала строить планы. В конце концов, обустройство квартиры – это тоже хозяйство. А если Павел рассердится, что она потратила деньги не на то, что он хотел, всегда можно отдать ему из своих.

Гоша согласился осмотреть квартиру через камеру. То есть Соня просто включила видеозвонок в вайбере и показала ему комнату, обойдя ее по кругу. Точно так же Гоша показывал Соне разные варианты шкафов и конторок прямо из мебельного салона. Они вместе подобрали цвета для занавесей и текстиля на мягкую мебель. И еще – кровать и комод в спальню. Из-за того, что у Сони «постельный режим» и «никаких посторонних мужчин в доме, кроме доставки», они с Гошей договорились что всю мебель привезут в один день. Он нанял бригаду рабочих, которые должны были не только перенести покупки, но и собрать, и поставить на место.

Павел работал с утра и до позднего вечера, и Соня спокойно сортировала коробки, чтобы потом в один день быстро расставить все по местам. Это тоже можно делать лежа. Почти. Подумаешь, всего-то подтащить коробку к дивану! Тяжелые, с книгами, она не трогала.

Соня не нашла в коробках ни елки, ни елочных игрушек, но покупать их не стала, ограничилась украшениями – гирляндами, фонариками и корзинками с елочными венками. И даже после этих трат на карте осталось достаточно средств, чтобы вести хозяйство до конца оговоренного месяца.

В выходные Павел тоже работал. Или только говорил, что работает… Соня не уточняла. Он все так же уходил ранним утром и возвращался вечером. Их общение сводилось на «нет». Он уже не звонил днем, чтобы узнать, как она себя чувствует. А вечером не предлагал посидеть у него на коленях – гремел на кухне посудой, потом забирал ноутбук и сидел на той же кухне с работой.

Соня старалась вести себя тихо и незаметно, и Павел словно забыл о ее существовании. С одной стороны, ее это устраивало – план по обустройству квартиры подходил к концу. С другой – расстраивало. Но ведь это сделка? Пока она вынуждена лежать, Павел не может играть с ней. А другого внимания он не обещал.

В воскресенье вечером Соня заявила, что лежать больше не может.

- Мне дышать тяжело, - проворчала она. – Пыль по углам! И все бока я уже отлежала. За неделю голова ни разу не болела. Может, хватит постельного режима?

Павел не стал с ней спорить, отвез на следующий день к врачу. Соня переживала, что ей не в чем выйти на улицу – зима же, а он запретил ей носить свои вещи, мало того, отдал все Лео. И сильно удивилась, когда Павел выдал ей полный комплект одежды: нижнее белье, чулки, теплые брючки, свитер-платье, поясок к нему, пуховик, сапожки и шапку с шарфом и варежками.

- Откуда?.. – вырвалось у нее.

- Из магазина, - последовал логичный ответ.

Размеры совпали идеально.

- Детка, я без малого двадцать лет произвожу ткани и шью одежду, - ехидно заметил Павел, когда она удивилась. – Наверное, я что-то понимаю в этих ваших… тряпочках.

К огромному Сониному счастью, врач сказал, что никаких последствий травмы нет и можно вести обычный образ жизни, правда, без перенапряжения и тяжелой физической работы. Павел отвез ее домой и уехал на работу, и Соня с энтузиазмом принялась наводить порядок.

В этот день она устала так, что уснула до возвращения Павла, но его ждал вкусный домашний ужин.

За время вынужденного «лежания» Соня успела заказать и кофемашину, и хорошую джезву. И уже следующим утром поила Павла настоящим кофе и угощала завтраком.

- Собираешься куда-нибудь выходить? – спросил Павел.

- Нет.

На сегодня был назначен день «икс».

- Может, стоит? Погулять? Ты давно сидишь дома.

- Эм… Погуляю, как дождусь доставку.

- Соня, ты еще не все скупила? – усмехнулся Павел. – Вернусь пораньше, покажешь мне чеки.

- Хорошо… - ответила она и отвернулась к мойке, пряча взгляд.

К счастью, Павел уже спешил на работу.

За что Соня ценила Гошу, так это за профессионализм. Все четко по расписанию, бригада крепких мужиков, умелое руководство. Ей и делать ничего не пришлось – сидела в сторонке и наблюдала, как собирают и двигают мебель. Когда рабочие ушли, остались сущие мелочи – разложить по местам вещи из коробок, повесить шторы, навести чистоту.

Соня спешила – хотелось успеть все до прихода Павла. Сюрприз – так сюрприз. И все же выяснилось, что она предусмотрела не все. Карниз для штор прибили те же рабочие, но у них была лестница, которую они унесли с собой. У Сони лестницы не было и с табуретки до карниза она не доставала. Замок входной двери щелкнул, когда она приладила табурет на журнальный столик и встала на него босыми ногами, балансируя с занавеской в руках.

Соня замерла, растерявшись: то ли спрыгивать, то ли закончить начатое. Павел, зайдя в комнату, остолбенел. И вовсе не оттого, что рассмотрел перемены в обстановке. Он уставился на Соню и бледнел на глазах.

- Не шевелись… - прошипел он сквозь зубы.

Она кивнула и машинально переступила с ноги на ногу. Табурет скрипнул. Каким-то неуловимым движением Павел очутился рядом и сдернул Соню с табурета, крепко прижимая к себе. Потом аккуратно опустил на пол, развернул к себе спиной и подтолкнул вперед, заставляя лечь животом на спинку дивана.

Соня и не думала сопротивляться. Она пребывала в каком-то оцепенении – вроде бы и понимаешь, что происходит, но как будто ты – это не ты. «Как удачно я переставила диван…» - подумала она и вздрогнула, когда Павел стянул с нее шорты. Звякнула пряжка ремня.

Внезапно стало так обидно, что слезы потекли до того, как первый удар ошпарил задницу. Она так старалась! А он даже не посмотрел… Снял ремень и стал пороть. За что?! Он такой же, как и тот… прежний… Что бы она не сделала, всегда виновата… Наказание за все… за все… Зачем она доверилась мужчине, если они все одинаковые?!

- К-красный… - выдавила Соня, задыхаясь от рыданий.

Павел уже успел отхлестать ее так, то ягодицы горели от боли, но дело было не в этом. Она не понимала, за что ее наказывают. И не хотела терпеть.

Павел отшвырнул ремень, как только она произнесла стоп-слово, прорычал ругательство и выскочил из комнаты. Поскуливая, Соня разогнулась и натянула шорты, а потом у нее подкосились ноги, и она упала на колени, привалившись боком к дивану.

- Зачем ты встала? – услышала она голос Павла. – Соня! Тебе плохо?

Он хотел поднять ее с пола, но Соня отпихнула его руки.

- Я произнесла стоп-слово, - проплакала она. – Оставь меня в покое!

- Соня, я принес мазь… - Он говорил совсем глухо, хотя сидел рядом с ней на корточках. – Тебе очень больно? Давай обработаю…

- Ты такой же… - пожаловалась она, вытирая слезы. – Я не уверена, что хочу продолжать…

Павел рывком поднял ее на ноги.

- Такой же, как кто? – рявкнул он. – Как твой прежний хозяин? Потому что я наказал тебя за глупость?!

- За глупость?!

- Чем ты думала, когда полезла на эту… конструкцию?! После сотрясения?! А если бы ты упала?!

Соня открыла рот и тут же закрыла. Крыть было нечем. Внезапно все произошедшее предстало совсем в ином свете. Павел увидел ее на опасной высоте, испугался и выпорол за глупость. Похоже, он даже не заметил, как преобразилась комната…

Она всхлипнула и снова заплакала, машинально дотрагиваясь до ягодиц. Павел опять побледнел.

- Так больно?.. – пробормотал он. – Прости меня, маленькая…

И сгреб ее в объятия, утешая.

- Это ты… вы… простите… Я думала, это из-за другого…

- Из-за… другого? – переспросил Павел. – О боже, Соня! Что ты еще натворила?

- Я… ну… прибралась тут… немножко…

Она отстранилась, чтобы Павел мог осмотреться.

- Немножко? – Он наконец-то обратил внимание на то, что коробки исчезли, и в комнате появилась новая мебель. – Немножко…

Павел одарил Соню таким яростным взглядом, что она попятилась. Правда, ничего не сказал – молча ушел в ванную комнату, громко хлопнув дверью.

Соня тяжело вздохнула. Похоже, она потерпела поражение – полное, разгромное и окончательное. Аккуратно сложив занавеску, она вызвала такси и стала одеваться.

 

Глава 14

Павлу необходимо было отдышаться и хоть немного успокоиться. Его еще колотило при одной мысли о том, что Соня могла упасть с высоты и разбиться, а она подсунула новый сюрприз, словно нарочно испытывая его терпение. Сдернув пуловер и рубашку, Павел открыл холодную воду и засунул голову под кран.

Давненько он не терял контроль над собой. И ведь, если разобраться, причина одна – Соня. Сначала он испугался за ее здоровье, потом – что слишком жестоко выпорол, и непослушание – как вишенка на торте. И что теперь делать? Сюрприз удался!

 

Первое впечатление от перестановки вышибло из него дух. Он не смог бы спланировать все лучше, чем это сделала Соня. Комната сразу стала уютной, домашней, светлой. Знакомые вещи на своих местах, пастельные тона, мягкие формы обстановки. И в то же самое время Соня умудрилась наплевать на его мнение, проигнорировать его желание. Исполнить желание и проигнорировать его. Одновременно! Просто потому что их взаимоотношения – это взаимоотношения хозяина и рабыни.

И что ему теперь делать?! Поблагодарить и наказать?!

В любом случае – не отсиживаться в ванной. Может, Соня права? Она просто разучилась быть сабой? Или никогда и не была ею, попав под влияние садиста-психопата? Отпустить ее, если их отношения – мука для обоих? Да уж нет! Навряд ли получится. Стал бы он так переживать из-за человека, который ему безразличен? Ведь до сих пор в ушах стоит Сонин плач! Боже, какой он идиот, обидел маленькую… А эти вечера, полные мучительных терзаний? Он держал Соню на расстоянии, чтобы не навредить ей. Предвкушал, что сегодня вечером уже можно будет позволить себе нечто большее, чем обнимать ее, усадив на колени.

Домечтался!

Павел вытер волосы, умылся и вернулся в комнату. Соня стояла у окна и смотрела на ночной город. Полностью одетая.

- Ты куда собралась? – поинтересовался Павел с подозрением.

Она обернулась, поспешно вытирая мокрые щеки.

- Вот… - Соня протянула ему пухлый блокнот. – Тут все чеки, карта, список расходов. Я переведу на вашу карту все, что потратила. И, пожалуйста… Вы же не будете против… Вы покупали эту одежду, но другой у меня нет…

Павел почувствовал, как горло сжимает тугой обруч. Соня уходит. Она пришла к нему сама, она просила его о помощи, она согласилась на все условия – и уходит. Уходит, потому что он не смог помочь и вел себя, как скотина. Плачет и уходит. Единственная девушка, которая сама хотела остаться.

- Я не слышал стоп-слова, - хрипло произнес Павел. – Ты разрываешь наш договор?

Соня приоткрыла рот, собиралась что-то сказать, но передумала. Обхватила себя руками за плечи, словно ежась от холода, и отвернулась.

- Я не справилась… - произнесла она наконец тихо-тихо. – Не смогла. Думала, что вспомнить будет просто, но ошиблась. Зачем вам плохая саба?

Павел с трудом сдерживался – так хотелось обнять Соню. Обнять и согреть в своих руках. Но сейчас это оттолкнуло бы ее еще больше. Жалость – все, что она подумала бы.

- Софья, ты хоть понимаешь, что не дала мне ни единого шанса? – нарочито холодно спросил он. – Сначала ты нарядилась госпожой, потом стукнулась головой, и я не мог тебя и пальцем тронуть, а теперь ты все сделала по-своему, наплевав на мои слова и желания. И сбегаешь, не пожелав услышать, что я обо всем этом… - он обвел рукой комнату, - думаю.

- Вам же не понравилось… - Она посмотрела на него с сомнением. – Разве нет?

- Я ничего подобного не говорил. В общем, у тебя два варианта. Либо ты разрываешь договор и убираешься отсюда немедленно, либо идешь греть ужин.

Павел хотел добавить хоть что-нибудь, чтобы удержать Соню, но не стал. «Если она считает, что я жесток, как ее бывший хозяин, ей лучше уйти, - думал он, поднимаясь в спальню. – Пусть это будет ее выбор. Но если у меня есть шанс, она останется».

И в спальне он обнаружил перемены. Большая двуспальная кровать, удобный матрас, новый шкаф, идеально вписавшийся в интерьер. Он переоделся и спустился. В комнате Сони уже не было, на журнальном столике сиротливо лежал блокнот. Павел заглянул в него ради интереса и присвистнул. Сумма расходов меньше, чем он предполагал. Эта девочка умеет экономить. А вещи купила добротные, стильные, ему и придраться не к чему.

Он подошел к рабочей зоне: стол, удобный и для ноутбука, и для бумаг, напоминающий и конторку, и бюро, с удачным освещением. Рядом – книжные полки лесенкой.

Павел вздохнул и пошел на кухню, очень хотелось есть. Соня в домашней одежде накрывала на стол. Не ушла. А ему показалось, что на кухне тихо, и он гнал от себя разочарование.

- Ты уже ужинала? – спросил он, заметив, что на столе один прибор.

- Нет, хо… - Соня запнулась и шумно выдохнула. – Простите, Павел. Нет, я потом поем.

- А ела утром? Или вообще не ела? – нахмурился он. – Бери тарелку, садись.

Она не решилась возразить: поставила второй прибор, осторожно села боком на краешек табурета. Павел чертыхнулся и встал из-за стола. Мазь он оставил в комнате, поэтому пошел туда, бросив Соне коротко:

- За мной.

Тюбик обнаружился на диване.

- Наклоняйся и спускай штаны, живо, - велел он.

Она снова послушалась, кротко и быстро, избегая его взгляда. Павлу претила эта покорность. За ней он чувствовал страх и желание угодить. Соня, дерзко бросающая вызов, нравилась ему больше.

Большой синяк налился с одной стороны. Павел матерился про себя, обрабатывая гематому. Хорошо бы сделать компресс. Или хотя бы приложить капусту.

- Соня, посмотри на меня, - потребовал он, когда она встала и поправила одежду.

Так и знал – взгляд побитой собаки. Плюс страх, чертов страх! И зачем она осталась, если так боится?

- Соня, мне жаль. Когда я представляю, как ты балансировала на табуретке, мне снова хочется тебя выпороть, сильно и больно. Потому что это было очень глупо. Но мне жаль, что я не объяснил заранее, и ты испугалась. И за синяк тоже… прости.

Он просит у нее прощения с завидной регулярностью. Вошел в роль саба?

- Ерунда же… - пробормотала смущенная Соня. И тут же спохватилась: - Я про синяк. А насчет табуретки я поняла, простите. И за…

- Потом поговорим, - перебил ее Павел. – Пойдем ужинать.

Соня хорошо готовила. Ее блюда не отличались изысканностью, скорее, подкупали простотой. Гречка с мясом и грибами – вкусная, рассыпчатая, - таяла во рту. И свекла, жареная в томатном соусе, напоминала о доме и детстве. А еще она варила компот из сухофруктов или кисель из замороженных ягод. Санаторий, да и только.

Павел старался не смотреть на Соню, чтобы лишний раз не смущать. Она и так вяло ковырялась в маленькой порции. Ладно, это можно понять, она расстроена, у нее пропал аппетит. Он решил не настаивать.

- Ты пила таблетки? – поинтересовался Павел в конце ужина.

Соня отрицательно покачала головой:

- Забыла…

- Выпей, будь добра. Убери со стола. Я жду тебя в гостиной.

Пожалуй, теперь комнату можно так называть, это уже не склад безликих вещей.

Пока Соня мыла посуду, Павел повесил шторы. Он попросил стремянку у консьержа. Зря Соня потратила деньги на ткань, он мог бы привезти любую из собственного каталога.

И все же в комнате стало еще уютнее. Ткань красиво струилась по бокам огромного окна, не закрывая его. И кресло теперь стоит так, что из него удобно любоваться видом из окна.

Павел сел, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику. Он так и не определился, а Соня, само собой, ждет разрешения конфликта. Никакого желания наказывать ее не было, но урок послушания преподать стоило. Именно послушания, а не слепого повиновения, от которого его уже подташнивало.

Соня подошла к нему… и опустилась на колени рядом с креслом. Без приказа, нарушая еще один запрет.

- Павел, пожалуйста… - прошептала она прежде, чем он успел возразить. – Я должна…

- Хорошо, - вздохнул он. – Говори.

Как он и предполагал, Соня просила прощения – снова за табуретку, за непослушание, за грубость. Он не сразу вспомнил, что в пылу скандала она несколько раз обратилась к нему на «ты». Выслушав ее, Павел молчал. Соня ждала, низко опустив голову, а потом вдруг коснулась щекой его колена. Попытка выпросить ласку?

Павел плохо понимал эту сабу. Она то была настоящей, то вела себя, как дрессированный щенок. Ее жест можно расценить по-разному.

- Соня, посмотри на меня.

Ага, теперь понятно. В глазах стоят слезы.

- Скажи, а что бы ты сделала на моем месте? – внезапно поинтересовался он.

- На вашем? – переспросила она. – Если бы я была госпожой, а вы – сабом?

- Да.

- Не знаю. Я не госпожа, мне не понять. Накажите меня, я это заслужила.

Павел фыркнул.

- Ты очень устала?

Соня недоуменно сморгнула. Ее так легко удивить…

- Н-не…

- Правду.

- Да…

Она снова коснулась колена – положила на него голову. Павел провел ладонью по волосам. В конце концов, может же он сделать то, что ему хочется?

- Иди ко мне, маленькая.

Он заметил, что Соне нравится это обращение. В ее глазах на мгновение появлялось что-то такое… как будто он дарил ей подарок.

О черт! Подарок! Он совсем забыл!

Соня встала, и он – тоже.

- Минутку. Я сейчас вернусь.

Вообще, он планировал надеть на нее ошейник. А подвеску купил… просто так, на будущее. Когда появится какой-нибудь повод. Соня подарила ему уютный дом. Чем не повод?

Павел сунул в карман и коробочку с подвеской, и ошейник. Соня аккуратно заняла место на его коленях, повернулась бочком. Компресс на ночь – непременно. Но пока ей придется потерпеть.

- Первое, и самое важное. Спасибо за подарок, - произнес Павел, поглаживая Соню по плечу. – Мне все понравилось. Завтра покажешь мне, где что лежит. Завтра! – повторил он, потому что Соня дернулась, чтобы встать. – Ты молодец, у тебя хороший вкус, ты умеешь тратить деньги.

- Спасибо… - пролепетала Соня смущенно.

- Второе, самое противное. Оценка за послушание – ноль баллов. Ты решила сделать сюрприз, зная, что я не разрешил тебе приглашать сюда посторонних людей. Мало того, только вчера врач сказал, что тебе нельзя утомляться.

- Гоша не приходил, - тут же начала оправдываться Соня. – Он по видео смотрел. А потом… с доставкой… там же положена бригада... собрать мебель…

Она замолчала и горько вздохнула.

- Да… Гоша тут был, сегодня, с рабочими. Это они все переставляли, собирали, носили, вешали.

- Спасибо, что не ты кровать на второй этаж тащила, - пошутил Павел. – Это радует.

Соня вдруг вцепилась пальцами в его футболку и уткнулась носом в плечо. Ее плечи задрожали. Плачет?!

- Соня, чем я опять тебя обидел? – спросил Павел, стараясь не впадать в панику. Разговаривать с ней – как ходить по минному полю. Никогда не знаешь, где рванет.

- Ни… ни… ничем… - всхлипнула она. – Простите. Я все забыла. Я привыкла управляться с хозяйством, я могу… Да много чего могу. Но разучилась слушаться.

- Ничего, это поправимо. Я не буду тебя наказывать. Я проведу для тебя урок послушания. И у меня кое-что есть… Вот эту коробочку ты откроешь, когда я разрешу. Это подарок за твой сюрприз. И еще один мой сюрприз ты получишь в спальне, чуть позже. Ты готова к уроку, маленькая?

Павел говорил, заставив Соню смотреть ему в глаза. Она плавилась под его взглядом, когда он брал ее под свой контроль. Все же саба, просто измученная и неуверенная в себе.

- Да, - тут же ответила Соня и облизала сухие губы.

 

Глава 15

Ей только показалось, что она сможет уйти. Когда дошло до дела, разорвать договор Соня не смогла. Павел не уговаривал остаться, просто дал шанс – и она им воспользовалась. Уже на кухне поняла, что уцепилась бы за любую соломинку, лишь бы не уходить. Как теперь она сможет жить вдали от этого мужчины?

Соне было страшно. И не потому что с ней могло что-то случиться, она уже доверяла Павлу больше, чем когда-либо. Теперь она боялась себя, своих чувств и своих желаний. Месяц? Уже прошла неделя с небольшим. Между ними почти ничего не было. А она с содроганием думала о том времени, когда вернется во флигель к Лео. Как она будет жить?

Как жить без внимательного и изучающего взгляда, в котором появляются то гнев, то нежность? Как жить без голоса, от которого бросает то в жар, то в холод? Без запаха парфюма, которым заполнена квартира по утрам? Без рук, которые и карают, и обнимают? Она Соня, когда все хорошо и спокойно. Софья – в гневе и раздражении. «Детка» звучит с насмешкой, а «маленькая» заставляет сердце замереть в какой-то сладкой истоме. Когда Павел зовет ее маленькой, Соня готова растечься лужицей у его ног. У Лео никто к ней так не обратится.

Она влюбилась? О боже, только не это! У нее нет шансов. Быть рядом, пока не истек договор. Может, чуть дольше… если Павлу понравится ее стряпня и чистота в доме… Возможно, ей удастся удовлетворить и другие его желания. Но все это – не любовь. Она прислуга, не тот статус, не тот социальный уровень. Павел ценит только равных себе, это она помнит.

Нельзя привязываться. Нельзя влюбляться. Нельзя мечтать.

Служить. Подчиняться. Слушаться.

С последним у Сони проблемы. Она и сама понимает, чего уж там. Привыкла командовать девочками в доме у Лео. Привыкла к самостоятельности. Это никаким ремнем не выбьешь. Или… наоборот? Может, почаще этим самым… ремнем… Чтобы вспомнила, что такое послушание.

Когда Соня разбирала коробки, она нашла БДСМ-игрушки и девайсы Павла. Совсем немного, видимо, он не мог хранить дома большую коллекцию. Плеть с узкими кожаными ремешками и узелками на кончиках, два флоггера, набор зажимов и цепочек, наручи, пробки, дилдо, свечи для пыток. Соня сложила все в нижний ящик комода в спальне, только выбросила свечи. Может, Павел забудет, что они были?

Она хотела сказать Павлу о ящике, но он велел молчать и делать только то, что он прикажет. И еще – не опускать голову и, по возможности, не отводить взгляд. Уже это казалось чем-то нереальным. Разве рабыня не должна все время смотреть в пол?

- Захочешь что-то сказать, сначала поцелуешь меня в губы. Одно слово – один поцелуй. За нарушение – штраф. Какой, потом скажу. Понятно?

Соня кивнула, решив, что этого достаточно.

- Не слышу. – Павел насмешливо изогнул бровь.

Она смущенно коснулась своими губами его губ и отпрянула.

- Да.

- Э, нет… - Павел не улыбался, но в его глазах прыгали смешинки. – Это не поцелуй. Штраф за одно слово и попробуй-ка еще раз.

Соня подумала, что от штрафов будет страдать ее попа.

Второй поцелуй Павлу понравился. Она провела языком по его нижней губе и даже слегка прикусила ее.

- Раздень меня, - прозвучал следующий приказ.

Павел сидел в кресле, слегка развалившись. Одежды мало – всего-то футболка-поло и спортивные брюки, - но Павел определенно не собирался облегчать Соне задачу.

Соня потянула наверх футболку, но Павел даже не пошевелился. Пришлось считать, сколько поцелуев она ему должна за просьбу о помощи.

- Пожалуйста, сядьте ровно и поднимите руки, - выпалила Соня, машинально дотрагиваясь до мгновенно опухших губ. Она так давно не целовалась!

Брюки обошлись ей в два поцелуя. Вернее, она думала, что в два, но хитрый Павел не тронулся с места, пока она не поцеловала его еще несколько раз и не попросила вышагнуть из штанов. Это стоило ей и еще одного штрафа, потому что она не доставала до губ, а Павел не желал наклоняться, чтобы ей помочь. Впрочем, он и после просьбы не наклонился, а подхватил ее и приподнял.

Едва Соня перевела дух, как Павел напомнил ей о трусах. Она впервые целовала мужчину, чтобы стащить с него трусы – какой кошмар! А потом Павел раздел ее – медленно, легко касаясь пальцами кожи, лаская, целуя. Соня снова смущалась наготы, особенно уродливой груди. Сосок на здоровой груди набух и увеличился в размерах, а шрам лишь напоминал – она никогда не будет желанной.

Павел пожурил ее за нижнее белье.

- Дома не носи бюстгальтер и трусики, - велел он. – Еще раз увижу – накажу.

И она снова целовала его, чтобы произнести «да», потому что кивок его не устраивал.

Он ласкал обе груди, перекатывая их в ладонях, оглаживая ареолы, потирая подушечкой больших пальцев сосок и шрам, не делая между ними разницы.

Соня чувствовала легкость, даже какую-то воздушность, несмотря на усталость от трудного дня. Павел провел пальцем по лобку, скользнул ниже, нащупывая клитор, и она переступила с ноги на ногу, прикусив губу, чтобы сдержать стон.

- Помню, ты устала, маленькая, - произнес Павел неожиданно. – Сможешь сделать для меня еще кое-что?

- Конечно! – воскликнула Соня… и попалась в ловушку.

Губы Павла дрогнули в усмешке, и она поспешила накрыть их поцелуем.

- Я хочу, чтобы ты меня вымыла.

Серьезно? Соня удивилась очередной причуде, но игра Павла ей нравилась. Все так просто… и так… чувственно? Он не сделал ничего особенного, но она уже ощущала возбуждение. И между ног стало влажно.

В душе она поначалу стеснялась, но быстро вошла во вкус. Навряд ли она решилась бы ласкать Павла, а проводя мочалкой по плечам и спине так легко представить, что она гладит его руками.

- Только не мочалкой, Соня, - рассмеялся он, когда она спустилась к паху.

А Павел ни капли не стеснялся, когда несколькими минутами позже стал намыливать Соню. Он делал это руками, набрав полные ладони геля. Его пальцы не пропустили ни миллиметра ее тела, задерживаясь дольше, чем нужно и в ложбинке между ягодицами и в промежности.

- Умница, - похвалил он, вытирая ее полотенцем. – Что надо сказать?

- Спасибо, - выдохнула Соня после очередного горячего поцелуя.

А в спальне ее действительно ждал сюрприз. Павел велел встать на колени и надел на нее ошейник. Узкий, но совсем не изящный собачий ошейник. Соня тяжело задышала, отгоняя непрошенные слезы. Ни у кого из знакомых девочек не было такого уродливого ошейника! Вместе со слезами накатил и страх. Приятная прелюдия сменилась жесткой реальностью.

- Соня, посмотри на меня. Соня!

Голос Павла донесся до нее сквозь гул в ушах. Она послушалась и подняла голову, старательно растягивая губы в полуулыбке.

- Спасибо, - произнесла она.

Какая теперь разница, сколько штрафных очков она заработает…

- Соня, он не жмет? Может, ослабить?

- Нет, все в порядке.

Павел взял ее за подбородок и долго всматривался в лицо. И Соня старательно таращилась на него, уговаривая себя не боятся. Это же… Павел. Он еще ни разу ее не подвел.

- Ты мне веришь? – спросил он.

- Да, - ответила она.

- Хорошо. Стой так и жди меня.

Соня гадала за каким предметом Павел отправился вниз. Вариантов не очень много: ремень, какая-нибудь деревянная палка или ложка с кухни, ее щетка для волос. А, может, он купил еще одну скакалку?

Павел вернулся с тарелкой, полной фруктов: виноград, мандарин, яблоко, порезанное маленькими дольками, колечки банана.

- Это твой штраф, маленькая, - пояснил он, садясь на кровать. – Ты наговорила на целый фруктовый салат. И есть ты будешь из моих рук, стоя на коленях. Руки за спину.

Соня машинально скрестила руки за спиной, потеряв дар речи от «наказания». Так и подмывало спросить, выпорет ли он ее после, но она сдержалась.

Павел подавал ей кусочки фруктов на раскрытой ладони, поднося ко рту. Соня аккуратно брала их губами, утыкаясь носом в ладонь, или слизывала языком. Это было унизительно, стоять голой на коленях и в ошейнике и есть, как собачка, с рук хозяина. Это было волшебно и сладко, внизу живота приятно тянуло, а по бедру потекла влага.

- Ложись, - приказал Павел, скормив ей всю тарелку. – На живот. Ты кровать специально со столбиками выбирала, маленькая?

- Д-да… - призналась Соня, снова струхнув.

- Какая предусмотрительная девочка, - усмехнулся он. – Привязывать не буду, но хочу, чтобы ты держалась за них. И ни при каких обстоятельствах не отнимала рук. Возьми подушки, положи их под живот.

Соня уговаривала себя не паниковать. В ошейнике, на кровати, голой задницей кверху – о чем тут еще думать?! Может, все закончится сексом? Даже если Павел захочет взять ее… по-особенному… Она всхлипнула, не сдержавшись, и замерла, ожидая окрика.

- Глупая маленькая девочка, - шепнул Павел на ухо, нависая сверху.

Член потерся о ягодицу, но и только. Упираясь руками, Павел целовал спину, двигаясь по позвоночнику от шеи вниз. Соня задрожала, когда почувствовала, что он ласкает ее не только губами, но и языком. Все ниже и ниже. Она изо всех сил вцепилась в столбики на спинке кровати.

- Не сломай, маленькая, - хмыкнул Павел.

Он замечал все!

- Раздвинь пошире ножки. Да, на себя. Вот так. Лежать и терпеть!

Соня давно потекла, и теперь Павел слизывал с половых губ ее выделения. Медленно, чертовски медленно. Язык прошелся по внутренней поверхности бедер, коснулся клитора. Соня выгнула спину, приподнимая попку. Павел удержал ее в нужной позе, ухватив за бедра, и взял клитор губами, посасывая.

- А-а-ах…

Соня испугалась и зажала ладонью рот.

- Р-руки! – рыкнул Павел. – Я не приказывал молчать.

Он снова припал к лону, и Соня перестала сдерживать стоны. Губы и язык творили чудеса. Павел целовал, лизал, проникал языком во влагалище, прикусывал клитор. Он удерживал бедра, и Соня не могла ерзать, но она трепетала в его руках, как пойманная бабочка. И первая волна оргазма оглушила, заставила плакать. А Павел, не дав отдышаться, насадил ее на себя. И следующий оргазм накатил быстрее и ощущался ярче, чище.

Толкнувшись еще несколько раз, Павел шумно задышал и лег рядом.

- Отцепись уже от столбиков, маленькая, можно, - пробормотал он, прикрывая глаза.

Соня прильнула к нему, устроилась в объятиях, доверчиво положив голову на плечо. Она была почти счастлива. Почти – потому что Павел успел надеть презерватив, лишив ее шанса забеременеть.

____________________

Дорогие читатели! Прошу об оценках книге "Накажи меня нежно" в интернет-магазине "Лабиринт". Это просто - перейти по ссылке в аннотации к этой книге и поставить оценку. Регистрация там еще проще, чем тут - по любой соцсети или по электронной почте. Вы потратите пару минут, а книга поднимется в рейтинге магазина и ее смогут увидеть и купить больше людей. Ваша помощь - шанс другим моим книгам на издание. Заранее благодарю. Ваша Мила.

 

Глава 16

Игра с Соней неожиданно получилась не только забавной, но и чувственной. Павел обычно проводил однообразные сессии, выпуская пар или удовлетворяя «голод», и со времен развода ни одна женщина не интересовала его сама по себе. С Соней все было иначе. Власть над ней возбуждала. Ее чистые и искренние эмоции сводили с ума. Без защитного кокона эта девочка стала похожа на бабочку – трепетную и нежную.

Павел знал, что это не притворство. Лео тридцать три раза повторил, что Соня не ищет состоятельного мужчину в покровители. Да и сам видел – Соня не лукавит. Иногда он ловил на себе ее взгляд, полный обожания и тоски. И ведь она не ушла! Он обидел ее, сделал больно, а она осталась.

Павел заставил Соню подчиняться, каждым новым приказом выбивая у нее почву из-под ног. Она привыкла к боли и унижению, он заставил ее целоваться и кормил с рук. И обычный ванильный секс принес удовлетворение не только ей, но и ему.

Соня завозилась в его объятиях, попыталась встать.

- Куда? – поинтересовался он строго, придерживая ее рукой.

- Уже поздно. Вам же рано вставать, мне…

- Все бесполезно, да?

Он не смог скрыть разочарования и перевернулся на спину, отпуская Соню.

- Бесполезно? – переспросила она растерянно.

- Бесполезно учить тебя послушанию.

В спальне горел свет, и Павел наблюдал за Соней краем глаза. После его слов она дернулась, как от удара. Томный удовлетворенный взгляд снова стал взглядом побитой собаки. Кретин! И почему он все время забывается и бьет по больному месту!

- Простите…

И вынуждает просить прощения за заботу. Да не привык он, чтобы о нем заботились!

- Когда на тебе ошейник, ты должна ждать моих приказов, - ровным голосом произнес Павел. – Подойди ко мне.

Он встал и, дождавшись Соню, хотел снять ошейник, но она отпрянула. И тут же испугалась, потому что снова продемонстрировала непослушание. Ее глаза широко расширились, рот приоткрылся…

- Замри! – рыкнул Павел.

Единственное, что пришло ему на ум, иначе Соня опять брякнулась бы на колени.

- Я не собираюсь отнимать его у тебя. Но не хочу, чтобы ты постоянно в нем ходила и, тем более, спала. – Павел тщательно подбирал слова, чтобы не ляпнуть очередную глупость. – Он грубый, временный, он натрет тебе кожу. Ты поняла?

Соня кивнула. Он осторожно снял ошейник и положил его на комод.

- Ты вынуждаешь меня признаваться в таких вещах… - он вздохнул. – Я расстроился, потому что ты захотела уйти. Услышь это, пожалуйста. И забудь, что я сказал. Это единственная причина. Ты – послушная рабыня, маленькая. – Он наклонился и поцеловал ее в припухшие губы. – Иди отдыхать.

- Я не хотела… - выдохнула Соня.

- Я знаю. Все хорошо.

- Я не хотела уходить.

Она исчезла из спальни быстрее, чем Павел сообразил, что ответить. Он усмехнулся, накинул халат и отправился на кухню. Кажется, матушкиными стараниями у него в аптечке есть настойка арники. О компрессе для больной попки своей рабыни он не забыл.

Собрав необходимое, Павел отнес все наверх. Соня долго возилась в ванной, а потом устроилась в кресле, забравшись в него с ногами.

- Я сейчас разберу и лягу, - сказала она Павлу, когда он появился рядом.

- Нет, - ответил он. – Ты будешь спать со мной. Ты права, уже поздно и пора отдыхать. Поэтому просто пойдем наверх.

Она послушалась на удивление легко, как будто ждала этого предложения. Немного замешкалась, когда он велел ей надеть трусы, но и тут промолчала. Ощутимо расслабилась, когда поняла, что это необходимо, чтобы удержать на месте компресс.

- Спасибо, - сонно пробормотала она, когда Павел лег рядом.

И уснула раньше, чем он приобнял ее.

Утром удалось проснуться до будильника и не разбудить Соню. Она так умаялась накануне, что спала крепким сном, и когда он осторожно вставал, и когда копался в шкафу, выбирая одежду, и когда вернулся в спальню перед уходом, чтобы оставить на подушке коробочку с подвеской и запиской «Открой меня».

Соня позвонила, когда Павел уже добрался до офиса.

- Доброе утро, Павел. Я не помешала?

- Доброе, маленькая. Нет, говори.

Он был один в кабинете и мог позволить себе обращаться к ней так, как ему хочется.

- Спасибо за подарок.

- Пожалуйста.

Соня сопела, определенно не решаясь что-то сказать.

- Это все? – уточнил он.

- Простите, я проспала…

- Я рад, что ты отдохнула. Надеюсь, на сегодня у тебя не назначен ремонт.

- Не-е-ет… Нет, что вы… - протянула Соня. Она еще немного помолчала, не спеша прощаться. – Павел, можно мне съездить к Дине?

- Зачем?

- Там… у меня… Я подарки к Новому году готовила, друзьям и их детям… Хотела забрать.

- В выходные вместе съездим, заберешь.

- А-а-а… А погулять выйти можно? Недолго, около дома.

- Вечером вместе погуляем.

- А в магазин, за хлебом?..

- Я принесу. Скинь смс-кой, что нужно купить.

У него не было объективных причин удерживать Соню дома. Но он боялся, что на улице с ней что-нибудь случиться, а его не будет рядом. Да и заманчиво проверить, послушается ли она его или начнет спорить.

- Хорошо, - согласилась Соня, но он услышал вздох. – Вы что-нибудь хотите на ужин? Особенное?

- На твое усмотрение, маленькая.

Очень хотелось попросить пирожки, но он решил отложить это на потом, иначе Соня и сегодня переутомится, только теперь на кухне.

- Хорошо… - повторила она. – Всего доброго, Павел.

- До вечера, Соня.

- Павел Владимирович, разрешите?

В кабинет вошел сотрудник и остановился на пороге, недоуменно уставившись на Павла. Тот не сразу сообразил, в чем дело. Похоже, он еще ни разу не начинал рабочий день, улыбаясь.

До выходных были на удивление спокойные, тихие и мирные дни. Соня больше не устраивала сюрпризов и вела себя, как образцовая жена. Утром вкусный завтрак, вечером – ужин, порядок в квартире, чистые вещи, выглаженные рубашки. Пока Павел работал дома с документами, она вышивала, пристроившись на диване, под уютным торшером, или читала книгу. Перед сном они ходили гулять. В постели занимались ванильным сексом, немножко грубым, с элементами подчинения, но все же Павел все еще берег Соню от жесткой игры.

Она оттаивала – это было заметно по ее взгляду, уверенному и умиротворенному. Соня вела себя очень скромно, но Павел отметил, что она не старалась угодить, чтобы понравится. Она выполняла свои обязанности с удовольствием. Он как-то зашел на кухню за водой, когда Соня что-то готовила у плиты, пританцовывая и мурлыча под нос песенку.

- В следующую пятницу хочу сходить с тобой в клуб, - сообщил Павел вечером перед выходными. – Так что завтра у нас шопинг. Нужно выбрать тебе наряд для вечеринки, да и вообще приодеть. К Лео и Дине поедем в воскресенье.

- Мне ни… - начала было Соня и тут же прикусила язычок. – Хорошо, спасибо. А в какой клуб?

- Да у меня выбор небольшой, - усмехнулся Павел. – Пока я не засвидетельствую «почтенному обществу», что вернул себе статус. Дикая вечеринка, Соня. Но тебе не о чем беспокоится, ты будешь под моей защитой.

- А-а-а… Хорошо. А что за наряд?

- Не знаю, надо подумать. Это костюмированная вечеринка, новогодняя.

Павел не хотел туда идти. Но в закрытом клубе ему приостановили членство – спасибо, не выперли с треском, - пока он не появится на публике в статусе Доминанта с сабой, которая подтвердит его адекватность. Плюс поручительство членов клуба, естественно, но с этим проблем нет, Лео и Илья уже за него поручились.

Павла и в клуб не тянуло, просто он хотел повести туда Соню на Новый год. Иначе она будет суетиться, готовить салаты, печь пироги… Это что, праздник?!

Илья обрадовался его планам.

- Не хочется напрягать Лео и Дину в новогоднюю ночь, - признался он, - хоть и есть приглашение. Дома из-за Киры оставаться нельзя, она и так света белого со своей учебой не видит. Но если ты пойдешь в клуб, то и мы присоединимся.

После Нового года договорились ехать на дачу к Илье, мужской компанией. Девочки с детьми собирались у Дины, так что Павел не переживал за Соню – туда она точно приглашена.

В эту пятницу, сразу после ужина, Павел велел Соне опуститься на колени и надел на ее ошейник.

- Обычно я не сообщаю о своих планах на сессию, - сказал он, - но сейчас не хочу, чтобы ты боялась. – Он погладил ее по щеке. – Всего лишь порка, маленькая. Тебе понравится.

Соня нервно сглотнула, уставившись на него широко раскрытыми глазами.

- Ты мне доверяешь? – уточнил Павел.

- Да, - ответила она, не задумываясь.

- Тогда одевайся.

Соня наградила его таким недоуменным взглядом, что Павел с трудом удержался от смеха. Это надо было видеть! «Я хочу тебя выпороть. Одевайся». Как же ему нравилось удивлять Соню!

- Гулять пойдем, - пояснил он. – И не смотри на меня так, кто увидит ошейник под шарфом?

Конечно, в прогулке был особый смысл. Неподалеку от их дома – парк, в парке – деревья, на деревьях – ветки. Они же прутья или розги. И он снова наслаждался Сониной реакцией – негодование, стыд и покорность. Павел только делал вид, что ему все равно, если кто-то увидит, как она ломает прутья, а сам выбрал для этого место, скрытое от посторонних глаз.

Томительное ожидание, подготовка – важная часть процесса. Соня подрагивала, наблюдая, как он готовит прутья для порки. Павел тщательно счищал мелкие веточки, сучки и почки, чтобы не поранить кожу. Он собирался причинить ей боль, которая принесет наслаждение, а не оставит шрамы.

Впору пожалеть о подвале Лео, где Павел смог бы зафиксировать Соню самым удобным способом, но приходилось довольствоваться тем, что есть. Он ошпарил прутья кипятком, оставил в воде и начал со шлепков. Еще до начала порки он увидел, что Соня возбуждена. Когда она легла к нему на колени, ее половые губы уже блестели от выделений.

- Не сдерживай себя, маленькая, - велел он. – Мне не нужна твоя стойкость и терпеливость. И не бойся испугать соседей, здесь хорошая звукоизоляция.

Он надеялся, что Соня стала смелее и прислушается к его просьбе. Так и вышло: ее ягодицы розовели от размеренных шлепков, и вскоре она начала ерзать и постанывать, и не только от боли. Павел чередовал шлепки и ласку – поглаживал и массировал попу и бедра, теребил клитор и проникал пальцами во влагалище. Когда он решил, что хватит, ягодицы горели малиновым цветом, а Соня тяжело дышала, умоляя о пощаде.

Павел не дал ей кончить. Поставил коленями на диван и заставил лечь животом на спинку. Руки он связал платком, чтобы ненароком Соня не попыталась прикрыть попу. Первая розга свистнула в воздухе и зачастила по ягодицам, слегка «покусывая», продолжая разогрев. Соня подрагивала, стонала, но терпела, часто и тяжело дыша. Когда одиночные прутья сменил пучок, она заплакала.

Павел внимательно следил и за тем, чтобы розги не оставляли просечек, и за состоянием Сони. Даже плача, она не кричала в голос, словно пропуская боль через себя, волнами. Он видел, что она близка к сабспейсу, и испытывал схожее чувство эйфории. Несколько хлестких ударов – и Соня обмякла, повиснув на спинке дивана. Павел подхватил ее и уложил, накрыв пледом. Соня смотрела на него мутным взглядом, совершенно пьяным и шальным, и, кажется, даже не узнавала.

Пока она приходила в себя, Павел прибрал в комнате, а потом присел рядом. Очнувшись, Соня положила голову ему на колени.

- Я хочу сделать вам приятное, - наконец сказала она. – Вы разрешите?

- Ты о чем, маленькая?

- Минет.

- О… Хорошо. Я не против.

О подобном подарке он сейчас и мечтал. Возбужденная плоть требовала разрядки, а брать Соню – причинять ей боль, теперь уже лишнюю.

Он не пожалел, что согласился. Соня не просто лизала и посасывала член, она умела брать его в горло, задерживая дыхание. Кончив, Павел потерял ощущение реальности, а когда пришел в себя, крепко обнял свою маленькую сабу.

- Маленькая, ты – чудо… - прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы.

- Это всего лишь минет, - тихо ответила упрямая Соня.

- Она опять спорит… - простонал Павел, смеясь. – Ладно, думай, что ты нравишься мне из-за минета. Завтра я преподам тебе еще один урок.

Но в субботу все их планы смешала… мама.

Перед тем, как ехать по магазинам, Павел отлучился по делу, нужно было передать кое-какие документы, чтобы к понедельнику их подготовили для сделки. Когда он вернулся, Соня возилась на кухне. Вернее, это он думал, что Соня.

- Я дома, - крикнул он, снимая ботинки. – Сонь, ты готова? Можно ехать.

Из кухни, широко улыбаясь, выплыла мама. Павел застыл, потеряв дар речи. И ведь бесполезно говорить, что можно было бы и предупредить! Пожалуй, в этом его мама и Соня даже похожи, обе обожают сюрпризы!

- А Соня… где? – спросил он после приветствия и поцелуя.

- Соня? А, прислуга! Да отпустила я ее. Павлуша, мама приготовит обед лучше. И не спорь!

Павел не спорил. Он схватил куртку и выскочил за дверь, на ходу набирая Сонин номер телефона.

 

Глава 17

По закону подлости, если какая-нибудь неприятность может произойти, она непременно произойдет. Соня не думала о неприятностях, хлопоча на кухне. Пока Павел ездил по делам, она готовила обед, чтобы не возиться с ним после похода по магазинам.

Настроение было прекрасным, даже радужным. А почему бы и нет? Павел вел себя безупречно: терпеливо, аккуратно, бережно. Он заботился о ней, удовлетворял ее желания. И она справлялась со своими обязанностями. Ей не хотелось идти на вечеринку в клубе, но не из-за страха. Просто не хотелось публичности. Правда, любопытство мучило – какой костюм придумает ей Павел.

Если Соня сейчас чего-то и боялась, так это будущего. Павел вернет себе статус, и от саб у него снова отбоя не будет. Во всяком случае, он сможет выбрать любую. А терпеть Соню дома из-за вкусных котлет и чистых полов он не станет, ведь можно нанять приходящую прислугу. Ей нечем его удержать, да и стоит ли удерживать? Определенно – нет. Если бы он сам захотел, чтобы она осталась…

О ребенке Соня тоже не забывала. Павел пользовался презервативами и однозначно дал понять, что он против нежелательной беременности. Значит, придется идти на хитрость. Соня начиталась в интернете о разных способах. Дырявить резинки иглой, конечно, заманчиво и легко осуществимо, но тут как повезет. Или никак, или презерватив может порваться. Хорошо бы в подходящий момент, но, скорее всего, не порвется вовсе, а дырки от иглы непроницаемы для спермы. Был и другой способ – собрать сперму и ввести себе во влагалище шприцем без иглы. Но тут все упиралось в то, что сделать это необходимо сразу же, иначе сперматозоиды гибнут, а после близости Павел отдыхал, обнимая Соню. Улизнуть от него, да еще унести использованный презерватив, будет проблематично.

И все же кое-что изменилось и здесь. Соня хотела ребенка, но если поначалу она не задумывалась о том, что собирается обмануть Павла, то теперь ее совесть проснулась.

«Ведь можно просто попросить… - рассуждала Соня, вышивая крестиком наволочку для думки. – Я же могу подписать любой документ, что не претендую ни на его состояние, ни на отцовство. Может, он не откажет…»

Обманывать человека, который не сделал ей ничего плохого, было стыдно. Соня решила, что подумает обо всем позже, после Нового года, к концу срока их договора.

А пока можно расслабиться и наслаждаться! Пусть отношения не настоящие, но помечтать-то можно…

Как оказалось, размечталась она рано. Соня почистила овощи, замариновала мясо – хотела запечь все в духовке, – и вдруг в домофон позвонили. У Павла ключи, поэтому звонок ее напугал. Кто мог заявиться без предупреждения?

Домофон был с видеокамерой. Соня посмотрела на экран… и обмерла. Благодаря своему любопытству и рассматриванию семейных фотографий, маму Павла она узнала сразу. Естественно, она разблокировала для нее дверь. Пока та поднималась в лифте, Соня набрала Павла, но он оказался вне зоны доступа. Пришлось открывать дверь, не имея четких инструкций. И импровизировать.

- Добрый день, - выпалила Соня, когда мама Павла зашла в квартиру.

- Добрый… А где Павлик? И вы кто такая? Может, я ошиблась квартирой?

- Нет-нет, не ошиблись. Павел тут живет, все правильно. А я… я тут… обед готовлю. А Павел скоро вернется.

Ну что она могла сказать?! «Я – рабыня вашего сына». Ага… Или, еще лучше «Я – подруга вашего сына». Да за это Павел ее прибьет!

- Так вы тут работаете? Слава богу, у Павлика хватило ума нанять прислугу!

- Эм… Да, - согласилась Соня.

А что ей оставалось делать? Прислуга – меньшее зло. Где-то так оно и есть… без уточнения деталей…

- Лика Федоровна, мама Павла, - представилась женщина. – А вы?..

Пожилая, но не старая. У Сони язык не повернулся бы назвать ее старушкой. Возраст она не скрывала – ни подтяжек, ни косметики, но выглядела опрятно, стильно и ухоженно. Чуть полноватая, с короткой стрижкой, в брючном костюме.

- Софья. Вы проходите в комнату…

- Я Павлу гостинцы привезла, хорошо бы их занести. – Лика Федоровна приоткрыла дверь и ткнула пальцем в сумки с банками. – Мне их из такси консьерж помог донести до лифта, а потом выставил и вниз убежал. Может, как-то по одной…

Соня перетаскала банки на кухню. Огурцы, помидоры, компоты, варенье… Вспомнила, что тоже закатала на зиму немало банок, но это все – у Лео, принадлежит ему. А Павел, вероятно, будет рад гостинцам.

- Я сейчас позвоню Павлу, уточню, когда он вернется…

- Не надо, - воспротивилась Лика Федоровна. – И вот что, деточка… Идите-ка вы домой, я вас отпускаю. Вижу, в квартире чисто. Вам осталось обед приготовить? Я приготовлю. Сколько вам заплатить?

- Заплатить… - Соня растерялась. Такой поворот событий ее не устраивал. – Ничего не надо, мне уже заплатили.

Если придерживаться версии о том, что она – прислуга, то надо одеваться и уходить. Но куда?! Карта для хозяйственных расходов лежит в ящике письменного стола Павла. Соня не носила ее в кармане. А других денег у нее нет, ей просто не на что вызвать такси, чтобы добраться до дома Лео.

В ящик Соня не полезла. Лика Федоровна зорко следила, как она одевалась.

Ситуация не была безвыходной. У Сони есть телефон, в телефоне – номера друзей. Но позвонить Лео или Дине и попросить о помощи – это подставить Павла. Он не виноват, что его мама устроила сюрприз, однако Лео, наверняка, будет над ним потешаться. Мол, не смог позаботится о Соне, ее из дома выставили.

Она хотела позвонить Павлу, но передумала. Во-первых, Лика Федоровна настаивала на сюрпризе, и не хотелось его портить. Во-вторых, Павел вернется и… А что он сделает? Наверное, позвонит ей? Не сможет же он не заметить, что ее нет! Значит, нужно подождать, когда он вернется. Например, в кафе рядом с домом. Там можно заказать чай или кофе, а потом Павел за ней придет – и расплатится. Или не придет… Тогда она позвонит Лео, и он ее выручит.

Ждать пришлось недолго. Соня пила чай с пирожным, когда зазвонил телефон.

- Ты где?! – выпалил Павел. – С тобой все в порядке?!

- Да, все хорошо, - спокойно ответила Соня. Сердце радостно забилось – о ней беспокоятся! – Я рядом с домом, в кафе. А, я вас вижу. Да, тут.

Павел ворвался в кафе, как вихрь, – куртка распахнута, взгляд опасно горит гневом. Соня не чувствовала за собой никакой вины, но все же поежилась.

- Пойдем, - велел он, подойдя к ее столику.

- Пожалуйста, присядьте на пару минут, - попросила Соня.

- В чем дело? – недовольно пробурчал Павел, но все же отодвинул стул и сел.

- Павел, у меня нет денег расплатиться за заказ. Простите, так вышло…

Он махнул рукой, подзывая официантку.

- И еще… Куда мне идти?

- Соня! Домой, со мной. Куда же еще?

- Да, но ваша мама думает, что я – приходящая прислуга.

- Зачем ты ей это сказала?

- Нужно было сказать, что я – ваша рабыня?

Павел молчал, поджав губы.

- Простите, но мне показалось, это единственный вариант… - Соня вздохнула. – Я не смогла до вас дозвониться и не знала, как себя вести.

- Это ты прости, - буркнул он. – Не знал, что она приедет.

- Но это же хорошо? Мама – это хорошо. Вы же тоже по ней соскучились, она гостинцы привезла. Наверное, мне лучше поехать к…

- Нет! – рыкнул Павел. – Ты пойдешь со мной. Все в порядке, тебе не о чем беспокоиться.

Он расплатился и вывел Соню из кафе, держа за руку. В своей обычной манере он не посвятил ее в то, как собирается решать проблему с мамой. Просто привел домой, втолкнул в прихожую и велел раздеваться.

- Павлик, ты вернулся? – крикнула из кухни Лика Федоровна. – Куда ты убежал? Что ты молчишь?

- Сейчас, мама, минутку, - ответил ей Павел.

Он снова взял Соню за руку и повел за собой.

- Мама, позволь тебе представить…

- Да мы уже знакомы, - перебила Лика Федоровна, недоуменно переводя взгляд с сына на Соню и обратно.

- Мама, позволь тебе представить мою подругу Софью. Мы живем вместе.

Соня почувствовала, как кровь прилила к щекам и ушам. Лика Федоровна нахмурилась – точь-в-точь Павел в гневе.

- Да, но она сказала…

- Мама, Соня очень стеснительная девушка. Ты застала ее врасплох, ей было неловко знакомиться с тобой без меня.

- Нет, разве так можно!

- Лика Федоровна, простите меня, пожалуйста, - пролепетала Соня, чувствуя себя кругом виноватой.

Павел из-за нее врет матери. Кошмар!

- Деточка, что ж вы меня поставили в такое глупое положение! – всплеснула руками Лика Федоровна. – Ну ладно, ладно. Забудем. Рада знакомству. Я тут почти закончила. Надеюсь, не сильно испортила ваши планы.

- Да я собиралась делать то же, что и вы, - ответила Соня. – Запеканку с овощами.

- Мама, Соня готовит так же вкусно, как ты, - сообщил Павел.

- Да-а? – протянула Лика Федоровна.

Соне захотелось стукнуть Павла. Зачем он сталкивает их лбами?

- Уверена, он преувеличивает, - прошептала она.

Говорить так о хозяине – нехорошо. Оставалось надеяться, что Павел учтет обстоятельства.

- Да и замечательно, - неожиданно рассмеялась Лика Федоровна. – Хоть душа болеть перестанет, что сын питается абы чем. Ладно, поеду я домой. Павлуша, ты…

- Нет! – хором воскликнули Соня и Павел.

- Мама, ты только приехала. Куда ты так спешишь?

- Лика Федоровна, ну что вы, я не буду вам мешать, - сказала Соня.

Она выскользнула из кухни, оставив Павла наедине с матерью.

Не зная, чем себя занять, Соня села на диван и уставилась в окно. Может, стоит подняться в спальню и притворится мебелью? До вечера еще столько времени! Что делать, как себя вести…

- Соня, ты здесь? – В комнату заглянул Павел. – Пойдем пить чай, мама привезла пироги. Потом все вместе поедем по магазинам, ей тоже нужно что-то купить.

- Я не хочу, спасибо. Приятного аппетита, я тут подожду, - отозвалась Соня.

Павел тут же подошел и смерил ее сердитым взглядом.

- Ничего не изменилось, детка, - тихо произнес он. – Ты должна меня слушаться.

- Вы соврали… - вырвалось у Сони.

- Это когда же?

- Вы назвали меня подругой.

- Разве я соврал? – Павел усмехнулся. – Марш на кухню, живо!

 

Глава 18

Растерянная Соня выглядела так забавно! Когда она встала, Павел перехватил ее рукой за талию и прижал к себе спиной.

- Мама удивится, если ты будешь обращаться ко мне на «вы», - шепнул он, отодвигая прядь волос и целуя шею. – На «ты» и Паша. Запомнила?

- Д-да… - ответила Соня, вздрагивая от поцелуя.

- Я доволен тобой, маленькая, - сообщил Павел прежде, чем отпустил ее.

И это тоже правда. Выбегая из дома, Павел был уверен, что Соня отправилась прямиком к Лео. А куда еще? В худшем случае, могла обидеться и уйти, куда глаза глядят. Но Сонечка поступила разумно – ждала его рядом с домом, в тепле, признавая за ним право решать, что делать.

Павел недолго думал, как представить ее маме. Он уже привык к ней, и ее сегодняшний поступок сыграл в ее пользу. Пусть Соня и не мечтает! Он не отпустит ее обратно к Лео. Силой, конечно, удерживать не будет, но что-то подсказывало ему, что она согласится остаться. Правда, с этим придется разбираться позже, когда мама уедет. Вернее, он сам ее отвезет.

В том, что мама приехала сама и без предупреждения, есть и его вина. Она звонила, просила навестить. Он откладывал, ссылаясь на дела. В прошлые выходные не мог оставить Соню одну, в эти наметил шопинг. Хотел смотаться к ней на неделе, после заключения договора об основной поставке на будущий год. А мама приехала сама, устав ждать сына.

Павел любил маму. Ближе и роднее у него никого не осталось – отец умер пять лет назад. А детей у него отобрали…

- Как там Митя и Аленка? – первым делом спросил Павел, усаживаясь за стол. – Давно их видела?

- Неделю назад, - ответила довольная матушка. – И на каникулах у меня гостить будут. На, смотри, - она протянула ему телефон. – Они мне фотографии скинули, с экскурсии и из школы.

Павел тут же пролистал фотографии, жадно вглядываясь в лица детей, потом скинул их себе. Позже рассмотрит все в деталях. Когда дело касалось Мити и Алены, он сам становился мазохистом. Он не увидит их раньше, чем они повзрослеют. А захотят ли они тогда знаться с ним? Скорее всего, нет.

- Здоровы? Что-то надо?

- Здоровы, Павлуша. Аленушка хочет в подарок какую-то куклу… я записала, не забыть бы тебе отдать листок. А Митя – конструктор… тоже записано.

- Как раз куплю, сразу заберешь.

Мамины пирожки – такие же вкусные, как Сонины. Или даже вкуснее…

- Соня, ты же знаешь, что у Паши есть дети? – вдруг спросила мама.

- Конечно, - ответила Соня.

Павел заметил, что она слегка побледнела.

- А у тебя? – продолжила допрос мама.

- У меня нет детей, - ровным голосом ответила Соня.

- Мама, ты в какой торговый центр хочешь? – спешно поинтересовался Павел, меняя тему разговора.

- Где все есть. – Матушка заинтересованно на него посмотрела, и снова пристала к Соне: - Сонечка, а где ты работаешь?

Соня беспомощно посмотрела на Павла. Однако тут он был бессилен ей помочь, разве что врать, что-то придумывая. Он едва заметно пожал плечами, мол, говори, как есть.

- Нигде, - послушно произнесла Соня.

- Совсем? – удивилась матушка. – А образование?

- Образования нет.

- Мама, Соня работала экономкой в доме Лео. Следила за домом, понимаешь? Там я с ней и познакомился.

- Понима-а-аю… - протянула растерянно мама.

Павел закатил глаза. Соня совсем сникла, не поднимала взгляда от чашки с чаем. И ничего не ела.

- Прислуга? – переспросила у него мама по-французски.

Она всегда переходила на язык, который преподавала много лет, когда хотела поговорить с сыном при посторонних. Вот и сейчас уверена, что Соня не поймет ни слова.

- Да, мама, - ответил Павел по-русски.

- Сынок, ты уверен? – Снова французский.

- Да, мама.

- Но почему?! – воскликнула мама по-русски.

- Мне кажется, она мне нравится. – На этот раз Павел перешел на французский.

Звякнула ложка. Соня уронила ее на пол, наклонилась, чтобы достать.

- Кажется?..

- Я еще не уверен.

- Простите, - пробормотала Соня и встала, чтобы положить ложку в мойку. – Простите, мне нужно кое-что…

И она сбежала из кухни.

- Действительно, стеснительная девочка, - пробормотала матушка.

- Мама, ты задаешь такие вопросы, потом переходишь на французский язык и хочешь, чтобы человек смирно сидел и все это слушал! – возмутился Павел.

Он не стал говорить ей, что, скорее всего, Соня поняла, о чем они говорили. Впрочем, это он уточнит позже.

- Павлик, но прислуга… - вздохнула мама. – И без образования. О чем ты с ней говоришь?

- Мы не говорим, - хмыкнул Павел. – Хотя нет, говорим тоже. Мама, я не хочу сейчас об этом, но оставь Соню в покое, пожалуйста. У нее в жизни случилась трагедия, не все так просто.

- М-м-м… Ладно. А родители у нее есть?

- У нее никого нет. Мама, я же просил!

- Все-все… больше не буду. Может, уже поедем?

В комнате – никого.

- Соня! – крикнул Павел, теряя терпение.

- Я здесь… - ответила она из спальни.

- Немедленно иди сюда!

- Извини, мне нехорошо.

- Ну, держись… - пробормотал Павел, взбегая по лестнице.

Соня лежала на кровати, свернувшись калачиком и укрывшись покрывалом. Пылающее лицо она прятала в подушке. Павел был уверен, что она притворяется, чтобы остаться дома, но ее несчастный вид заставил усомниться в этом.

- Ты не заболела? – нахмурился он, щупая ее лоб.

- Голова болит, - пожаловалась Соня и еще сильнее покраснела.

«Лоб холодный, а краснеет, потому что врет», - понял Павел.

- Тогда едем в больницу, - сказал он.

- Не надо…

- Софья, правду, - велел он.

- Я не хочу вам мешать, - пробормотала Соня. – Можно, я останусь дома?

- Нет, нельзя. Ты не помешаешь, поехали.

- Пожа-а-алуйста… - закапризничала Соня.

- Я не люблю повторять, детка, - строго заметил Павел. – Так что придется тебя наказать.

- Как… мы же… там же… - Она так перепугалась, что Павлу стало ее жаль.

- Оголи попку и ляг животом на край кровати, - шепотом приказал он, наклонившись к уху. – Живо, живо.

Она так растерялась, что послушно легла, как он велел. Павел достал из ящика с игрушками влагалищные шарики.

- И это я еще добрый, - сказал он, наблюдая, как Соня натягивает трусики. – Тебе не придется удерживать их там самой. Но еще одно непослушание, и наказание будет серьезным.

- Павлик, мы едем или нет? – крикнула снизу мама.

- Уже, мам, - ответил он, спустившись. – У Сони голова заболела, я ей таблетку дал.

- А-а-а… - протянула мама.

Сонины щеки пылали огнем.

Образования у Сони не было, но она владела языками: английским, французским и немножко немецким. И уж совершенно точно поняла все, о чем говорили Павел и его мама. Насчет прислуги, конечно, обидно, но не очень, ведь это правда. Наверное, быть горничной или няней с дипломом престижнее, чем без, но тут Соня ничего не могла изменить. Паспорт ей Лео сделал, а восстанавливать утерянный аттестат о среднем образовании она не захотела. Сначала боялась, что хозяин может узнать, городок маленький. Потом решила, что нет нужды.

А вот слова Павла о том, что она ему нравится, прозвучали откровением. Плевать, что прислуга, она ему нравится! Хотя… может… Может, это сказано для мамы?

В машине Соня очень старалась сидеть ровно. Получалось плохо. Хорошо, что ерзать пришлось на заднем сидении, и ее мучений не видела Лика Федоровна. Зато Павел все замечал! Время от времени она ловила в зеркале его насмешливый взгляд. Что же дальше будет! Это пока ее только подкидывает, и то слегка, а в магазине придется ходить…

Лика Федоровна с парковки унеслась первой, бросив сыну, что они встречаются через час у фонтана. Видимо, они бывали тут раньше.

- Па-а-авел, пожа-а-а-алуйста… - прохныкала Соня, цепляясь за его локоть.

- Что, маленькая? – Он делал вид, что не понимает.

- Можно, я выну их? В туалете? Я уже все-все поняла и раскаялась!

- Нельзя, - сурово отрезал он. Потом смягчился и добавил: - Посмотрю на твое поведение. А пока штраф за Павла. Как я велел обращаться?

- Паша… - пробормотала Соня. – Но ведь тут нет вашей… - она запнулась, - твоей мамы.

- Два штрафа. А какое это имеет значение, если ты слышала приказ?

- Простите…

- Три штрафа.

К лифту выстроилась очередь, и они поднимались по лестнице. Шарики перекатывались внутри. Без трусиков Соня точно давно бы опозорилась.

- Надо купить с вибратором, - задумчиво произнес Павел, - на дистанционном управлении.

«Только не это!»

- Медсестра, школьница, стюардесса, горничная… - перечислял Павел, перебирая вешалки с костюмами. – Кем хочешь быть? О! Я знаю.

Он вытащил платье из латекса: крохотное, черное, с красной меховой отделкой по подолу юбочки, со шнуровкой спереди и глубоким декольте.

- И кто это? – поинтересовалась Соня, поежившись.

Он серьезно думает, что она влезет в это платьишко?!

- Чертенок, - с удовольствием ответил Павел. – Подберем к нему рожки, красненькие. И красные туфельки на каблучке. И пояс с черными чулками. Ты будешь неотразима.

- Э-э-э… - только и смогла выдавить Соня прежде, чем ее запихали в примерочную.

Павел вошел следом. Если бы не он, она ни за что не втиснулась бы в это платье. Просто сказала бы, что размер не подходит!

Примерки, поиски туфель и аксессуаров заняли как раз час. Павел отнес сумки с костюмом в машину и повел Соню к фонтану.

- А теперь мне нужна Соня! – Лика Федоровна подхватила ее под руку. – Павлик, ты сходи пока, деткам подарки купи. Сонечка, вы же мне поможете?

- Конечно, - согласилась она. – А что нужно?

- Павлик, иди, - махнула рукой Лика Федоровна. – Мы сами. Здесь же через час.

Командовала она так же уверенно, как и ее сын. Павел незаметно пригрозил Соне пальцем и ушел в одну сторону, а Лика Федоровна увлекла Соню в другую.

Они пришли в магазинчик, где торговали сумками, и долго выбирали удобный вариант для Лики Федоровны. В итоге так ничего и не выбрали.

- Сонечка, мне тебя Бог послал, - внезапно произнесла Лика Федоровна, едва они вышли из магазина. – Пойдем, присядем…

В торговом центре стояли скамейки, и они сели на одну из них, в относительно тихом месте.

- Я, конечно, рискую, но, смотрю, ты добрая девочка, тихая, скромная. Да и выбора у меня нет. Павлу я сказать не могу, иначе его кикимора сразу догадается. Он притворяться не умеет. А тебе могу.

- Да в чем дело? – не выдержала заинтригованная Соня.

- Сонечка, в следующую субботу кикимора… ну, бывшая жена Павлика… поведет детей в развлекательный центр, на день рождения к однокласснику Митиному. Вот тут написано, куда и во сколько. Приведи туда Павла, только чтобы он не знал, зачем! Это важно, Сонечка…

Лика Федоровна сунула ей в руки бумажку.

- Я постараюсь, - пообещала Соня.

- Постарайся, милая. Он деток давно не видел. Если кикимора поверит в случайную встречу, то последствий не будет. А, может, и смягчится уже… Столько времени прошло…

- Я постараюсь, - повторила Соня и накрыла руку Лики Федоровны своей ладонью.

 

Глава 19

- О чем мама хотела с тобой поговорить? – спросил Павел, как только они остались наедине.

Лика Федоровна унеслась в магазин хозтоваров. Как оказалось, покупки она любила делать в одиночестве.

- Да ни о чем, - Соня отвернулась, чтобы избежать его проницательного взгляда. – Сумку выбирали.

- Выбрали?

- Нет. Ей ничего не подошло.

- Соня! Посмотри на меня.

Они медленно шли по торговому центру. Соня подозревала, что без определенной цели, ведь Павел уже купил, что хотел.

- Смотрю, - ответила она, стараясь выглядеть естественно.

Он хмурился, но слегка. Скорее, Соню удивило какое-то добродушие. Павел, улыбающийся не как хищник перед прыжком на добычу, - занятное зрелище.

- Хочешь сказать, вы не говорили обо мне?

- Почему? Говорили. Твоя мама рассказала забавную историю, как в детстве ты не выговаривал букву «М» в слове «сумка».

Павел споткнулся на ровном месте.

- Ты меня троллишь? – поинтересовался он обманчиво мягким голосом. Таким обманчивым, что мурашки побежали по коже.

- Эм… Да, Паша, - согласилась Соня, намеренно обращаясь к нему так, как он велел.

Троллить Павла? Да еще утром у нее и в мыслях такого не было! Однако теперь это веселило. А зачем он купил ей костюм чертенка? Или чертовки? Да какая разница! И еще, отвлекающий маневр удался. Павел забыл о допросе. Вернее, поверил ей.

- Значит, мама хотела узнать о твоих вкусах, - сказал он. – Подарит теперь тебе сумку на Новый год. Ты ей понравилась.

- А какой в этом смысл? – вырвалось у Сони.

Она шла в расстегнутой куртке, и Павел неожиданно положил руку ей на талию, но не сверху куртки, а под ней. А потом переместил ее на ягодицу и весьма чувствительно сжал. После вчерашней порки попа еще ныла, поэтому Соня тихо взвизгнула и подпрыгнула. Шарики, к которым она притерпелась, напомнили о себе.

- Саба, не наглей, - прошептал Павел, наклонившись к ее уху.

Соня покосилась на него – вид довольный, как у кота, обожравшегося сметаны. И с чего бы? Планирует расправу?

- Больно… - пожаловалась Соня.

Не всерьез, а чтобы пожалел. Вдруг повезет?

- Не придумывай, - отмахнулся Павел. – Я видел утром, там нечему болеть.

- Где шарики больно… - не унималась Соня. Еще и попыталась состроить невинные глазки и сложить губы «бантиком», чем насмешила Павла. – Я скоро, как пингвин, ходить буду.

- Это будет очень милый пингвин, маленькая, - шепнул он, поглаживая ее ягодицы под курткой. – Но шарики ты будешь носить столько, сколько я велю.

- Да, сэр… - печально вздохнула Соня.

Она зря решила, что покупки закончились. Павел привел ее в меховой салон. Наверное, хотел подарить что-то маме. Соня сразу опустилась на диванчик для посетителей, Павел о чем-то говорил с девушкой-консультантом. Потом та стала показывать ему разные модели, вроде бы из шиншиллы. Соня откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза.

Просьба Лики Федоровны не шла у нее из головы. Она пообещала помочь, но как она заставит Павла идти в развлекательный центр? Да он пошлет ее куда подальше! И придумать достойную причину она не могла.

Снова придется врать. И если что-то пойдет не так, и его отношения с бывшей женой ухудшатся, виновата будет она, Соня. Может, сделать вид, что пыталась, но не смогла? Трусливо переждать. Но ведь дети…

- Соня! Сонь! – позвал ее Павел. – Хватит спать, иди сюда.

Она послушно подошла и надела шубу, которую он держал в руках.

- Хорошо сидит, не жмет? – поинтересовался он. – В плечах как?

- Мне нормально, - ответила Соня, - а Лике Федоровне маловата будет, наверное.

- А причем здесь она? – вкрадчиво поинтересовался Павел.

- А… Эм… Не для нее разве? Извини, я думала, это для твоей мамы.

Соня смущенно попыталась снять шубу.

- Видите, Машенька, какие девушки бывают? – шутливо пожаловался Павел консультанту, не позволяя Соне раздеться. – Им шубу выбираешь, а они – «для мамы».

- Мне? – опешила Соня. – Это – мне?

«Нет! Нет-нет! Не надо!» - хотела закричать она, но сдержалась, представив, как унизит этим Павла. Действительно, некрасиво получится. Мужчина делает девушке подарок, а она возмущается. Консультант Машенька ведь не знает, что Павел – не ее мужчина, а Соня – не его девушка.

- Не надо делать такое лицо, - внезапно равнодушно произнес Павел. – Я тебе шубу напрокат беру, для вечеринки. Ты в этом костюме замерзнешь без шубы.

«Напрокат…» - Соня вздохнула с облегчением. И испытала легкое разочарование. Хотя, и правда, отчего Павел вдруг будет делать ей такие дорогие подарки? Напрокат для статуса – это понятно.

Соня вышла из салона и ждала, пока Павел оформит документы, рассматривая витрину напротив. Там продавали искусственные елки и елочные игрушки и украшения.

- Зайдем? – спросила она у Павла.

- Зачем?

Он снова сердился, и это отчего-то огорчало Соню. Что она сделала не так?

- Елки, шарики, фонарики… Скоро Новый год, - Соня привстала на цыпочки, заглядывая ему в глаза.

- И что? – холодно поинтересовался Павел.

- Ничего… - сникла она.

Почему у Павла так меняется настроение? И ведь уже не впервые: то шутит, то сердится. Она никогда не научится его понимать.

- Нет, ты скажи, - настаивал он.

- Думала, мы поставим елку… - Соня тут же осеклась, сообразив, что нет никакого «мы», но было уже поздно.

- Мы? – переспросил Павел. – Ты хочешь распоряжаться моими деньгами? Ты забыла, что своих средств у тебя нет?

- Да, забыла, - пробормотала Соня. – Простите.

Она с трудом переводила дыхание, борясь со слезами. Не заслужила она этого! На них не оглядывались – Павел не повышал голос, просто двое людей разговаривали, - но все же ощущение публичного унижения вызывало желание расплакаться.

Неожиданно Павел прижал ее к себе – сгреб свободной рукой, как игрушку.

- Маленькая, не плачь, - тихо попросил он. – Твоей вины нет, это со мной творится черт знает что. Давай поговорим об этом позже, хорошо?

Соня поддалась порыву. Раньше она никогда этого не делала, тем более прилюдно. Они с Павлом и обнимались, и целовались, но он всегда «вел», а она лишь повторяла то, что было позволено. Сейчас получилось иначе. Она обняла Павла за талию, потерлась щекой о его плечо и потянулась за поцелуем, почти сразу с ужасом сообразив – ее оттолкнут.

А Павел, наоборот, наклонился и поцеловал в губы.

- Хочешь мороженого? – вдруг спросил он.

- Мороженого?! – Соня улыбнулась. – Конечно, хочу. А… Эм… Можно попросить? Пусть даже вместо мороженого…

- Что, маленькая?

- Я хочу подарить что-нибудь твоей маме на Новый год. Может, ты разрешишь мне потратить свои деньги? И подскажешь, что она любит.

Павел посмотрел на часы.

- У нас еще есть время. Мама коллекционирует музыкальные шкатулки. Пойдем, я покажу, где их продают.

С его помощью Соня выбрала одну – с мелодией из «Времен года» Вивальди. Павел даже позволил ей оплатить покупку.

Они встретились с Ликой Федоровной в условленном месте и вместе пошли есть мороженое. Вернее, мороженое ела Соня. Павел пил кофе, его мама – чай.

На обратном пути Соня делила заднее сидение машины с пакетами и коробками. Все покупки не уместились в багажник. А вечером Лика Федоровна внезапно решила сходить в гости.

- Я на пару часиков, к подруге, - заявила она и упорхнула.

- Как удачно, - Павел поманил к себе Соню. – Пора освободить тебя от шариков, маленькая. Да и наказать за непослушание.

- А поговорить? – поспешно напомнила Соня, услышав о наказании.

- Ты пытаешься мной управлять? – Он приподнял бровь.

- Нет. Нет-нет. Простите.

- Раздевайся, - приказал Павел. – Трусики пока можешь оставить.

Он ушел на кухню и загремел чем-то в холодильнике. Соня быстро разделась, прислушиваясь к странным звукам: что-то билось и грохотало.

Павел вернулся с чашкой, но отставил ее в сторону, не позволив Соне узнать, что там.

- Журнальный столик подойдет, - сообщил он. – Убери с него все. И ложись на спину.

 

Глава 20

Целиком на столике Соня, конечно же, не помещалась, и это вполне устраивало Павла. Он принес моток мягкой бельевой веревки и нож.

- Согни ноги в коленях и возьмись за голеностопный сустав, - велел он. – Да-да, маленькая, разведи ножки. И пятки опусти на столешницу.

Соня усердно пыхтела, выполняя его распоряжения, старалась устроиться поудобнее. Павел не мешал, дискомфорт от позы не входил в его планы. На мгновение их взгляды встретились, и Павел испытал приятное чувство: в глазах Сони не было страха, лишь какая-то особенная томная теплота и предвкушение. Эта женщина доверилась ему и наслаждалась его властью.

- Я свяжу тебя, - сообщил Павел.

- Я говорила, мне это не нравится.

Соня прикусила язычок, испугавшись его гнева, но он не рассердился.

- Это наказание, маленькая. Оно и не должно нравиться.

Павел аккуратно и быстро обмотал веревкой запястье и привязал руку к ноге, потом пропустил веревку снизу и проделал то же самое с другой стороны. Соня могла двигаться, но весьма ограниченно. Повязка на глазах лишила ее возможность наблюдать за Павлом.

Он достал из чашки кусочек льда и провел им по губам Сони, специально давая понять, что собирается делать. Она вздрогнула и облизнула губы. Павел поцеловал ее, успокаивая.

«Я здесь, маленькая. Ты мне веришь?»

Пылкость, с которой Соня ответила на поцелуй, могла означать только согласие.

Павел начал игру со льдом. Он медленно рисовал узоры на коже, заставляя Соню дрожать от особенно ярких ощущений. Прикосновение холода к теплой коже всегда заставляет сердце биться чаще, а вслепую это еще невыносимее. Он обводил льдом груди, границу ареол, сосок и шрам, при виде которого у него всегда сжималось сердце. Он спускался вниз, к лобку, и несколько льдинок его безжалостная рука прижала к коже под трусиками.

Соня извивалась, но ничего не могла с этим поделать. Впрочем, лед таял быстро. Мокрые дорожки на ее теле возбуждали. Павел разрезал трусики ножом, подбираясь к заветной цели. Потянул за кончик шнура, вытягивая шарики. Соня охнула и захныкала. О да, после такого чувство опустошения вызывает разочарование. Льдинка коснулась клитора, вырывая у Сони стон, почти крик. И еще один, когда скользнула внутрь, во влагалище. Другая льдинка отправилась в попку, вызывая бурную реакцию: Соня извивалась, дрожала, тяжело дышала и издавала такие чувственные всхлипы, что Павел не выдержал. Он расстегнул штаны и потерся отвердевшим членом о промежность.

- Пожалуйста… пожалуйста… - простонала Соня, сжимая пальчики на ногах.

- Что, маленькая? – поддразнил ее Павел, водя членом по клитору.

- А-а-а… умоляю… - она замотала головой, прогнулась в спине, попыталась приподнять попку.

Долго ждать не мог он сам. Покорная и разгоряченная женщина, умоляющая о пощаде, – какого черта он должен сдерживаться! Тем более, матушка смешала все субботние планы и, кстати, могла заявиться в любой момент.

Павел вошел резко, больно и едва слышно застонал от удовольствия: льдинка во влагалище уже растаяла, слегка охладив стенки. Контраст вызывал непередаваемые ощущения. Замерев лишь на мгновение, Павел стал двигаться: медленно подавался назад и резко – вперед.

Они кончили практически одновременно. Соня после бурного оргазма обмякла, Павел тяжело навалился сверху, удерживая свой вес на руках. Голова кружилась, однако он первым делом освободил от пут Соню, и только потом снял презерватив и натянул штаны.

Встать Соня не смогла, Павел перенес ее на диван, завернул в теплый плед и стал растирать затекшие руки и ноги.

Зазвонил телефон. Павел не хотел отвечать, но посмотрел на экран и закатил глаза.

- Да, мам, - произнес он и понял, что до сих пор дышит, как паровоз.

- Павлик, я тут ночевать останусь, - прощебетала матушка. – Никак с Зоей наговориться не можем.

- Мама, я сейчас за тобой приеду.

- Не вздумай! - В голосе зазвучали гневные нотки. – Зоя, скажи ему!

- Павел, привет. – Мамину подругу он знал давно, но все же был уверен, что матушка сама напросилась на ночевку. – Я сейчас совершенно одна, дети только к Новому году вернутся. Ну дай ты нам посплетничать всласть!

- Хорошо, - вздохнул Павел.

Пока он разговаривал по телефону, Соня свернулась клубочком и натянула плед до самых ушей. Замерзла?

- Маленькая… - позвал Павел. И, совершенно неожиданно: – Сонечка…

Она посмотрела на него сонными глазами, немножко удивленная таким обращением. А на Павла снова накатила злость, как в торговом центре. Захотелось сказать что-то грубое, унизить, вывести из себя, заставить показать истинное лицо. Ему удалось сдержаться. Соня не виновата, что у него такой негативный опыт общения с женщинами. Она не такая, как его бывшая жена. И не нужно обижать свою маленькую сабу.

- Мама осталась ночевать у подруги, - сообщил Павел. – Потерпи немного, я тебя согрею.

Заботиться о своей нижней после сессии и секса теперь казалось ему чем-то естественным и даже необходимым. Это доставляло удовольствие, по силе сравнимое с прелюдией. Соня смотрела на него чистым и благодарным взглядом, а он чувствовал себя чуть ли ни богом для нее одной. Заботиться о ней было так же приятно, как получать ее заботу.

Павел наполнил ванну, щедро добавив туда пену, и положил Соню в горячую воду. Немного повизжав от контраста температуры, она успокоилась и довольно расслабилась.

- Ты меня избалуешь, - сказала она. – Если наказания будут такими, то я стану шалуньей.

- Софья! – рыкнул Павел.

- А что? – Она посмотрела на него так, что Павел вспомнил избитое выражение «утонут в омуте глаз». Он тонул в этом омуте. Хотя… нет. Скорее, в синих озерах. – Приказа обращаться на «вы» не было.

- Ты указываешь Дому, как себя вести, - пояснил он.

- Ой… Паша, прости. Я хотела честно предупредить.

Как ей это удавалось? Во взгляде – ни капли лукавства или притворства. И «Паша» произнесено так, что он услышал «ваше величество», без сарказма, всерьез.

- Придется снова наказать, - вздохнул он и снял футболку. – Держись за бортики ванны, дерзкая саба.

Павел взял шланг душа, открутил насадку-распылитель и настроил воду так, что из шланга била сильная струя. Соня заворожено за ним наблюдала. Павел опустил левую руку в воду, под ягодицы, и приподнял Соню.

- Ноги разведи.

Струя ударила по клитору. Соня взвизгнула.

- Кончишь, когда я разрешу, - зловредно произнес Павел.

Он водил струей по промежности, лаская водой и половые губы, и клитор, и внутренние складочки, и нежную кожу внутренней поверхности бедер. Соня снова извивалась, стонала и молила о пощаде. Однако, едва она приближалась к пику, Павел отводил шланг. И только на третий раз позволил ей кончить.

Измученную «наказанием» Соню пришлось мыть, растирать полотенцем и нести наверх, в спальню. Пока Павел занимался уборкой и принимал душ, она уснула, да так сладко, что он не решился ее будить. Тихонько вздохнул и лег рядом. И у кого из них большая власть?

«Надо будет спросить у Лео, испытывает ли он такую же щенячью радость, заботясь о Дине, - решил Павел. – Или, лучше, у Ильи, у него опыт семейной жизни больше».

Он, конечно, утрировал, но для него и то удивительное удовольствие, которое ощущалось в присутствии Сони, было сродни чуду.

Соня вдруг повернулась на другой бок, точно специально укладываясь в объятия Павла. Он прижал ее к себе, укрыл одеялом и закрыл глаза.

 

Глава 21

Как обычно, Соня проснулась первой. Павел прижал ее к себе спиной, накрывая телом и придавливая весом. Никаких неудобств она не испытывала, наоборот, не хотелось покидать уютные объятия.

Соня пожалела, что не может понаблюдать за спящим Павлом. Она видела только его руку: широкая ладонь – шершавая, крепкая, сильные пальцы с короткими ухоженными ногтями. Пожалуй, ей не удастся встать, не разбудив хозяина. Однако она попыталась.

- Куда? – недовольно спросил сонный Павел.

- Дела… - неуверенно ответила она.

- К черту. Лежи.

- Да, но… завтрак…

Павел застонал и откатился в сторону.

- Софья, как мне убрать слово «но» из твоего словарного запаса? – раздраженно спросил он.

- Простите… - прошептала Соня, расстроившись. – Не знаю…

И что с ней не так? Почему она ничему не учится? Зачем раз за разом испытывает терпение Павла? Никто и никогда не дарил ей такого удовольствия, как он. С Лео она не занималась сексом, а те мужчины, что были до него… Она внезапно поняла, что Павел ничего не знает об этой части ее биографии, и похолодела от ужаса. Он не знает, что она была проституткой.

- Соня… Соня… Соня, ты меня слышишь?

Павел склонился над ней и смотрел так встревожено, что ей стало стыдно. Она судорожно перевела дыхание и кивнула.

- Ты такая чувствительная, маленькая… - Он погладил ее по щеке и отодвинулся, улегшись на спину.

Она не поняла, комплимент это или сожаление. Наверное, сожаление. Она достала Павла своим настроением.

- Можно мне встать, чтобы приготовить завтрак? – спросила Соня.

Голос дрожал, но она ничего не могла с этим поделать.

- Можно Машку за ляжку, - неожиданно ответил Павел. – В армии говорят «разрешите».

Он внимательно на нее посмотрел, словно ожидая возражений.

«Мы же не в армии», - уже готово было слететь с губ Сони. Удалось удержаться.

- Впрочем, к тебе это не относится, - добавил он, так ничего и не дождавшись. – Можно.

Соне показалось, что Павел недоволен. Нет, не показалось. Она решилась посмотреть ему в глаза и заметила, что они потемнели. И брови сведены так, что на лбу пролегла глубокая морщина. В чем она успела провиниться? Не может быть, чтобы из-за этой ерунды…

Она вдруг вспомнила, что вчера ничего не сделала для Павла. Не дождалась его, уснула. А он так нежно заботился о ней! Не в этом ли дело? И как ей поступить теперь?

Соня не спешила уходить, хотя получила разрешение. Она села рядом с Павлом, опершись одной рукой о кровать, тихонько потянула на себя одеяло, которым он был укрыт по пояс. При этом она продолжала смотреть на Павла и пыталась понять, как меняется его настроение. Он наблюдал за ней спокойно, даже как-то холодно, равнодушно. Соня несмело погладила член – твердый, возбужденный от утренней эрекции.

- Прекрати, - процедил Павел сквозь зубы. – Ты куда-то спешила? Вот и иди!

Самое правильное – послушаться. Встать и выйти из спальни, отправиться на кухню готовить завтрак. А Соня снова нарушила приказ. Она опустилась на пол, на колени, рядом с Павлом и покаянно опустила голову. Его отношение обижало, как и всегда, когда она не понимала, за что на нее сердятся. Его настроение расстраивало, потому что она была уверена, что это ее вина. Они начали день с ссоры, и это нужно исправить.

К сожалению, Павел такой же упрямый, как и она сама. Соня молчала, передав право распоряжаться хозяину, а Павел молчал, испытывая ее терпение. Поединок двух баранов. Соня решила, что не двинется с места. Видимо, Павел это понял.

- Соня, чего ты хочешь?

- Служить вам.

- Мы договаривались, никаких раболепских поз.

- Я не умею иначе… - прошептала Соня. – Я хочу исправить… извиниться за свое поведение. Но не знаю, как.

Она никогда не была плаксой. Даже в самые тяжелые дни, когда ее собирали по частям, а жить не хотелось, она не давала волю слезам. У Павла она ревела с завидной регулярностью. Поначалу грешила на гормоны, но теперь-то отчего?!

Слезы, горячие, обжигающие, потекли по щекам. Она пыталась скрыть их за волосами, еще ниже опустив голову, но Павел все равно заметил. Он рывком сдернул с кровати одеяло, набросил его на плечи Сони и сгреб ее в охапку, закутывая и прижимая к себе. Она заплакала еще горше.

- Да прекрати реветь! Ни в чем ты не виновата. Соня!

Слова звучали грубо, но поступок выдал Павла с головой. Внезапное озарение настолько удивило Соню, что она перестала всхлипывать. Павел хотел казаться злым и недовольным. Притворялся! Она же видела настоящую злобу, испытала ее на себе. Злоба, ненависть, гнев, равнодушие, жестокость – все это было в ее жизни. А Павел.. Павел злился – и обнимал. Гневался – и «наказывал» лаской. Равнодушно отворачивался – и делал подарки. Часто вел себя жестко – и никогда жестоко. Какая же она дура!

- У меня рога выросли? – вежливо поинтересовался Павел. – Или ослиные уши?

Это потому, что она пялилась на него в немом изумлении. Сейчас, когда его лицо было так близко, Соня смогла разглядеть то, что скрывалось за маской: нежную грусть.

- Нет. – Соня помотала головой.

Его губы дрогнули, но так и не расплылись в улыбке. Он провел пальцами по ее щекам, вытирая слезы.

- Прости, маленькая, - произнес Павел. – Мне пора объясниться. Я пугаю тебя перепадами настроения, но твоей вины в том нет.

- Как же нет… я же… - заволновалась Соня.

- Тс-с-с… - Он прижал палец к ее губам. – Помолчи немножко, будь добра.

Она с готовностью кивнула.

- Видишь ли, маленькая… – он вздохнул, но продолжил: - Мне не нравится, когда ты сравниваешь меня со своим прежним… хозяином. И не надо так смотреть. Я знаю, сравнивала. Но дело в том, что я тоже сравниваю тебя со своей бывшей женой. Это единственная женщина, с которой я долго жил под одной крышей. И я все время жду, когда же ты начнешь вести себя так, как она.

Соня приоткрыла рот, чтобы возмутиться и возразить, но предусмотрительно передумала. Сейчас Павла лучше не перебивать.

- Но даже когда я специально провоцирую, ты ведешь себя не так, как она. Вместо того чтобы радоваться, я злюсь. Злюсь на себя, потому что разучился доверять. И на тебя, потому что ты слишком хороша для такого циника, как я. Поправь меня, если я ошибаюсь. Только не отводи взгляд, не смей! Если бы ты не была сабмиссивом, а я – доминантом, ты вела бы себя так же, правда?

- Да… Я…

- Не говори, почему. Не сейчас! Хорошо?

- Да. Хорошо, - согласилась Соня.

Она прижалась теснее к Павлу и спрятала лицо у него на груди.

- Я злюсь еще по одной причине, Соня. Время нашего договора истекает, а я не хочу тебя отпускать. И мне нечего тебе предложить, кроме своего скотского характера. Ты милая девочка, ты заслуживаешь большего…

- А вы еще говорите, что я все решаю сама. – Соня посмотрела на него с упреком. – Самое главное вы решили без меня.

- Самое… главное?

Голос Павла дрогнул, но взгляд тут же стал жестче и… злее. Только теперь она не испугалась.

- Я считаю, что я вправе выбирать мужчину. Как и вы – женщину, конечно же. Возможно, наш выбор не совпадет. Но не вы будете определять, кого мне…

Павел не дал ей договорить – впился в губы поцелуем, таким же жестким и злым, как и его настроение. Соня даже застонала от боли, когда он прикусил ей губу.

- Наш выбор совпал, детка? – спросил он.

- Нет… - еле-еле выдавила она.

Как ни больно, как ни обидно, но она должна сказать. Павел прикрыл глаза и вздохнул.

- Вы должны знать кое-что. Прежде, чем сделаете выбор… - Тянуть дальше нет смысла. Она скажет правду, даже если после этого ее вышвырнут из дома, как напакостившего щенка. – До Темы я была проституткой. До того, как пришла в Тему, - уточнила она. – Обыкновенной уличной шалавой.

Она не хотела видеть разочарование во взгляде Павла, но смотрела на него, как завороженная. А у него на лице не дрогнул ни один мускул.

- А я убивал людей, - ответил он, с трудом выговаривая слова. – До того, как пришел в Тему. Померяемся, чей грех круче? Или сразу оставим все в прошлом?

Соня не удивилась. Она же видела ту фотографию в разрушенном городе. Павел говорил о войне, в этом нет сомнений.

- На войне или ты, или тебя… - пробормотала она. – У тебя не было выбора.

- А у тебя он был? Только без соплей и страданий, говори честно. Да или нет.

Был ли у нее выбор? Сдохнуть с голоду, потому что в их доме не переводилась только водка, или продаться мужчине, чтобы купить себе еду? Ни о какой соцслужбе в то время в их городишке и слыхом не слыхивали, а рядом не оказалось никого, кто помог бы просто так, по доброте. Соня знала один путь – на улицу. Подальше от вечно пьяной матери.

- Нет, - ответила она.

- Вот и забудь об этом. Не хочу, чтобы ты вспоминала.

- А ты забудешь?

Она не заметила, как перешла на «ты». Впрочем, Павел вроде бы тоже.

- Соня, это было давно. Лео никогда не приютил бы нехорошего человека. Помог бы, но остался в стороне. Он называет тебя дочерью. Я доверяю ему, поэтому мне не нужны подробности, чтобы поверить тебе.

- Ты забудешь… о войне?

Павел потемнел лицом.

- Это не то же самое.

- Отнюдь.

- Хорошо, я тебя понял, - признал Павел, помолчав. – Не забыть, но не вспоминать и не упрекать друг друга. Никогда.

- Принимается. – Соня слегка улыбнулась.

- А ты дерзкая рабыня, маленькая. Не боишься?

- Я многого боюсь, Паша, - вздохнула она. – Но тебя – уже нет.

Он просиял, как будто получил желанный подарок.

 

Глава 22

- Соня! – Павел вошел в ванную комнату, где его рабыня страдала перед зеркалом, укладывая волосы. – Сколько можно копаться?

- Уже все, все… - она судорожно вздохнула и повернулась к нему.

Павел придирчиво осмотрел прическу и макияж: безупречно, как он и хотел.

- Ты чего дрожишь, маленькая? – усмехнулся он. – Я не дам тебя в обиду.

- Я знаю. – Соня прильнула к нему так доверчиво, что пришлось обнимать и гладить по спинке. Впрочем, Павел делал это с удовольствием. – Но это мой первый публичный выход… Да еще в таком виде!

- Как госпожа ты была убедительна, - хмыкнул он.

- В маске, - пробурчала Соня. – И… и…

- И?

- И в трусах!

Павел захохотал.

- Да, маленькая, сегодня этот предмет одежды будет лишним.

- Ну Па-а-аша… - Соня посмотрела на него так жалобно, что он чуть было не пошел у нее на поводу.

- Не будешь наклоняться, и никто ничего не заметит. Об этом знаем только ты и я.

Матушка давно уехала, но Павлу нравилось, как Соня ласково выводит его имя. Паша… У них настало чудесное время. Соня перестала шарахаться и расстраиваться от перепадов его настроения, игнорируя их. Он перестал искать в ней недостатки и наслаждался достоинствами. Идиллия!

Поход в клуб в их идиллию не вписывался, но Павлу так хотелось подарить Сонечке хороший новогодний вечер, потом, в другом клубе, приличном и закрытом. Да и начатое он привык доводить до конца. Соня не возражала, она сама переживала за его репутацию, хоть и не говорила об этом вслух. Как обычно, информацию от получил от Лео, а ему проболталась Дина, с которой Соня провела прошлое воскресенье. Павел сам повез маму домой, а по пути забросил Соню к Лео и Дине, чтобы она разобралась со своими подарками, как и просила. В общем, его маленькая девочка еще и боялась, что не справится и подведет его. Разве она не прелесть?

Павлу нравилось смущать Соню. У него аж в паху схватывало, когда нежный румянец разливался по ее щекам, губы дрожали, а взгляд становился умоляющим и кротким. Поэтому он не смог отказать себе в удовольствии самому одеть ее для вечеринки. Он уже собрался, традиционно нарядившись в черное. Демон и его чертовка – так называлась их пара.

Павел вывел Соню из ванной, поставил перед собой и снял с нее халат. Она переступила с ноги на ногу, опуская голову.

- Смотри на меня, детка, - велел он.

Голос предательски дрогнул. Возможно, это не самая лучшая идея. Обнаженная Соня будила в нем зверя: хотелось уложить ее на колени и отшлепать, одновременно доведя до оргазма, а потом трахнуть, и не просто так, а используя…

Павел потряс головой, отгоняя эротические видения.

- Подними ножку, маленькая. Поставь ее сюда.

Он сел и похлопал себя по бедру. Соня повиновалась, заливаясь краской стыда. Еще бы! Павел аккуратно облачил ногу в чулок, расправил резинку, погладил интимное местечко. Главное, не увлекаться, иначе до вечеринки они не доедут.

- Другую ногу, - приказал он.

После они общими усилиями натянули на Соню платье. Оно обтягивало ее, как перчатка, выгодно подчеркивая груди. Павел сам затянул шнуровку. Хвостик крепился на юбке. Да и хорошо, не хотелось смущать девочку еще и анальной пробкой.

- Пройдись.

Соня послушно продефилировала мимо него к окну и обратно. Смотрелась она шикарно: черные чулки подчеркивали стройные ножки, каблучки стучали, юбка волнами струилась по бедрам, озорные рожки добавляли изюминку образу.

- По-моему, чего-то не хватает… - задумчиво произнес Павел.

- Чего? – переспросила Соня. – Вроде бы все…

- Не-а, - усмехнулся он. – У дерзкого чертенка должны быть хорошенько отшлепанные ягодицы.

Соня ахнула и покраснела еще сильнее.

- Да, детка.

- Но… но… я же… - забормотала она и умолкла.

- Мне не нужен повод, чтобы тебя отшлепать, маленькая, - добродушно напомнил Павел. – Иди-ка ко мне. Стой так. Наклонись.

Он не стал укладывать ее на колени, просто поставил между ног и заставил нагнуться. Страха и смущения было больше боли – Павел шлепнул ее несколько раз, только обозначая свою власть. И все же Соня терла горящую попу, пока он объяснял правила.

- В клубе называй меня хозяином. Ни с кем не разговаривай, это приказ. Даже если к тебе обратятся, дождись моего разрешения. Голову держи опущенной. Там не любят глазастых. Со мной тоже не разговаривай, только в крайнем случае, если что-то срочно нужно. Надеюсь, о беспрекословном подчинении напоминать не нужно?

- Не нужно, - кивнула Соня.

- Не дрожи, маленькая. Я не прикажу ничего неприемлемого. Другие не имеют права тебе приказывать, ты – моя, и подчиняешься только мне.

- Хорошо…

- Да, хозяин, - поправил ее Павел.

Он не сомневался в ней, но тут самому бы привыкнуть. Хозяин…

- Да, хозяин, - послушно повторила Соня.

- Сходи наверх, принеси ошейник из ящика.

Через минуту растерянная Соня выглянула из спальни.

- Его там нет, - сообщила она. – Там только… это.

Она показала ему длинную узкую коробочку. Павел довольно улыбнулся.

- Это он, маленькая, неси сюда.

Собачий ошейник хорош на время, но для своей девочки он хотел особенное украшение. Саба Лео вообще носит золото! Чем его Сонечка хуже?

Его подарок не был золотым. Павлу нравилась черная полоска кожи на шее Сони, и основа ошейника – кожа. Но мягкая, приятная на ощупь. На внешней стороне – серебряные вставки, составляющие сложный узор. И подвеска – крупный камень под цвет Сониных глаз.

Соня замерла, когда он открыл коробочку и показал ей ошейник.

- Нравится?

- Это… мне?

- Не мне же.

Он застегнул его на Сониной шее.

- Иди, любуйся. Только недолго.

Соня обняла его, рискуя нарваться на неприятности. Они уже начали сессию, она должна была подчиниться его приказу.

- Накажу, - прошептал Павел, поцеловав ее в губы. – Когда вернемся.

- Да, хозяин, - согласилась Соня и убежала к зеркалу.

Он услышал, как щелкнула камера на телефоне.

- Соня? Ты чего творишь? – обеспокоенно спросил он.

- Дине похвастаться, - сообщила она. – У меня красивее!

Павел засмеялся и завернул ее в шубу. Интересно, она удивится, когда узнает, что нет никакого проката, и эта шуба – ее? Соне определенно нравился мех – она зарывалась в него носом и счастливо улыбалась. Хотя, нет. Не удивится. Рассердится. Не любит она дорогие подарки, не привыкла к ним. Ей проще подарить кило мороженого, чем серьги или шубу. Только ошейнику и обрадовалась.

В клубе гремела живая музыка. По случаю Нового года пригласили какую-то группу. Праздничный антураж прилагался – гирлянды, еловые ветки, серебристый дождик.

Охрана пропустила их без вопросов. Соня жалась к Павлу, подрагивая от резких звуков. И не хотела расставаться с шубой. Еще бы! В ней она не чувствовала себя обнаженной.

Павел взял Соню за руку и повел в зал.

 

Глава 23

Соня отчаянно трусила. Она верила Павлу, он не даст ее в обиду, он обещал. Любая саба под защитой своего Доминанта на дикой вечеринке. Соня не какая-то там свободная и ничья, на аукцион ее не выставят. У нее есть ошейник, она принадлежит Павлу.

Ошейник приятно грел и кожу, и душу. Она не ожидала такого подарка. Время от времени Соня дотрагивалась до камня, гладила его, сжимала в пальцах. Как Павел угадал? Не то чтобы она мечтала о конкретном ошейнике, но этот понравился ей сразу, едва она его увидела. Черная кожа и серебро. И камень, повторяющей цвет ее глаз! О, неужели это тот самый Павел, который украл ее из дома Лео? Как он изменился! Хотя… Нет, не изменился. Просто стал самим собой.

Еще приятнее душу грела мысль, что она небезразлична Павлу. Соня перестала сомневаться, почувствовала себя свободной и… счастливой? Почти счастливой. О ребенке она не забыла, но решила немного подождать и узнать у Павла, что он думает об этом. Месяц еще не закончился, Павел еще не предложил ей остаться. Не забыла она и о просьбе Лики Федоровны, но за неделю так и не смогла ничего придумать. Завтра… все должно произойти завтра. Единственное, что пришло в голову – сбежать в этот центр и заставить Павла ехать туда за ней. О том, как ей потом влетит, Соня старалась не думать. Хуже всего, Павел может не простить ей такой выходки.

А сейчас она боялась публичности и, больше всего, собственной неуклюжести. Она могла подвести своего хозяина! Этого она себе никогда не простит.

Отсутствие нижнего белья уверенности не добавляло. У Сони дрожали коленки, когда она шла вслед за Павлом. Как хорошо, что он приказал ей опустить голову! Соня чувствовала чужие взгляды – любопытные, обжигающие, похотливые. Однако она смотрела себе под ноги, поэтому легко получалось игнорировать толпу.

Павел провел ее через зал. Он здоровался со знакомыми, с кем-то перекидывался ничего не значащими фразами. Кто-то смеялся в ответ: «Какой милый чертенок!» Соня думала, они идут к сцене, сбоку от которой располагался бар, однако Павел направлялся в чилаут.

Здесь почти никого не было: две или три пары занимались чем-то за полупрозрачными шторами, разделяющими чилаут на приватные зоны. Павел выбрал одну из «комнат», указал Соне на подушку на полу:

- На колени.

Она послушно заняла свое место, Павел сел в кресло рядом с ней. К ним подошла официантка-саба в костюме кошечки: короткая юбочка, из-под которой выглядывал хвостик, ушки на макушке, меховой корсет, оставляющий груди почти открытыми. Она спросила, что им принести из напитков.

- Воду без газа, - велел Павел. – И бокал шампанского.

Соне не пришлось долго гадать, что ей достанется, вода или шампанское. Официантка обернулась быстро, Павел протянул Соне бокал.

- Выпей, детка, хоть немного. Ты дрожишь, как осиновый лист.

«Простите», - хотела сказать Соня, но вовремя спохватилась. Павел не разрешал ей разговаривать. Но все же она не выдержала, подняла голову, чтобы взглянуть на него.

Его взгляд был тяжелым. И все же ради нее Павел слегка улыбнулся.

«Все хорошо, маленькая».

Как же! «Хорошо…» Он волновался, Соня успела заметить.

Кто-то подошел к ним, и она поспешно опустила взгляд. Павел и незнакомый ей человек обменялись приветствиями.

- Вижу, у тебя все наладилось.

- Вполне, - ответил Павел.

- Рад, рад… Ты всегда был одним из лучших Мастеров, Паша. Рад, что ты смог вернуться.

- При всем уважении, Марк, хотелось бы не о прошлом, а о будущем.

Соня аккуратно отпила глоток шампанского и тихо поставила бокал на столик. Павел объяснил ей, что у каждого клуба есть свое руководство. За порядком и соблюдением правил следят Домы. Инцидент с Диной и наркотиками произошел на дикой вечеринке, поэтому именно здесь Павел должен получить рекомендацию, чтобы вернуться в свой клуб. Видимо, Марк и есть тот самый человек, который должен ее дать.

- Да все хорошо, Паш. Большинство сочло достаточным наказанием твое выступление на аукционе. Мы знаем, что с наркотиками ты завязал, что работаешь и даже обзавелся очаровательной сабой. Кстати, могу я с ней поговорить?

- Конечно. Софья, поздоровайся с Мастером. Я разрешаю тебе отвечать на его вопросы.

Соня мгновенно покрылась ледяным потом. «Только бы не ляпнуть ничего плохого!»

- Добрый вечер, Мастер, - произнесла она, не поднимая головы.

- Посмотри на меня, - велел Марк.

- Да, - подтвердил Павел, и только после этого она повиновалась.

Марк оказался совсем не страшным: в меру упитанный толстяк с добрыми глазами и ямочками на щеках. Да, он улыбался, рассматривая Соню.

- Красивая малышка, - отметил он и спросил у Павла: - У вас договор или так, сабочка на вечер?

- На ней мой ошейник, - прохладно ответил Павел. – Она – моя рабыня. И я не собираюсь ни с кем ее делить.

- Хорошо, хорошо. Все, понял, - хохотнул Марк. И снова посмотрел на Соню. – Итак, Софья?

- Да, Мастер.

- Ты давно в Теме, Софья?

- Да, Мастер.

- Сколько?

- Более десяти лет, Мастер.

- Да ладно! Почему же я никогда тебя не видел?

- Я начинала в другом городе, Мастер.

Соня нервничала, отвечая на эти вопросы. Все шло к тому, что сейчас ей придется рассказать о своем прошлом. Незнакомому человеку!

- В каком? И когда переехала в Москву?

- Софья, не отвечай на эти вопросы, - вмешался Павел.

Она посмотрела на него с благодарностью.

- Паш, не руби сук, на котором сидишь, - сказал Марк. – Ты же понимаешь, мне нужны доказательства, что она не подставная девочка за деньги.

- А что мешает подставной девочке за деньги спеть убедительную песенку о том, что она никогда не ходила по клубам, а жила тихо-мирно со своим хозяином, пока тот не умер, к примеру? – возразил Павел. – Софья – сабмиссив, она не будет врать, а я против того, чтобы она вспоминала свое прошлое. Ищи доказательства не в словах, а в поведении.

Соне отчаянно захотелось хлебнуть шампанского, но она не решилась взять бокал под пристальным взглядом Марка.

- Хорошо. Ты уверен, что это лучше, чем разговор? Пусть будет по-твоему. – Марк перестал улыбаться, но, похоже, он не рассердился. – Софья, ты добровольно стала рабыней Павла?

- Да, конечно! – она чуть не задохнулась от возмущения. Да как он смеет сомневаться в ее хозяине!

- Он обижал тебя? Заставлял делать что-то неприемлемое? – настаивал Марк.

- Павел Владимирович – прекрасный человек, - отрезала Соня. – Лучшего хозяина у меня никогда не было. Он заботливый, нежный и добрый.

Пожалуй, она не смогла быть достаточно вежливой с Марком. Ее бесило, что он унижает Павла при ней, задавая ей такие вопросы.

Павел положил руку ей на плечо, слегка сжал пальцы, словно хотел сказать: «Тише, маленькая, все в порядке».

- Прошу прощения, Мастер, - выдохнула Соня, обращаясь к Марку.

Тот кивнул и посмотрел на Павла.

- Демонстрация, Паша. Публичная демонстрация послушания твоей рабыни раз и навсегда поставит точку в этом деле. Лучше сегодня, конечно, но решать тебе.

- Например? – процедил Павел.

Соня вздрогнула. В его голосе прозвучали те самые нотки – гнев, делающий из Павла безжалостного циника. Он защищает ее и вредит себе! «Терпи, Соня… - сказала она сама себе. – Твое мнение никого не волнует, а вызывающее поведение будет свидетельством против слов Павла».

- Мастер-класс? Порка на сцене?

- Нет.

Павел ответил раньше, чем Соня испугалась. Не самой порки, конечно, но публичная сессия… Нет-нет, к этому она точно не готова!

- Пет-плей? Мы найдем костюм.

- Нет.

Соня забыла, как дышать. Пока Павел отвергал предложения Марка, но до нее дошло, что все равно придется пройти через какое-то публичное унижение, чтобы показать, какая она послушная рабыня. Иначе Павлу не видать рекомендации.

- Ну, знаешь ли… Думай тогда сам. – Марк поднялся. – Я тут до закрытия, надумаешь – позовешь.

«Нет! Стойте! Я согласна на что угодно!»

Соня сжала кулаки, но вслух так ничего и не сказала.

- Иди ко мне, Соня, - хрипло позвал Павел, когда Марк ушел.

Она поднялась, растирая затекшие ноги. Павел посадил ее на колени и прижал к себе.

- Устала, маленькая? Передохни. И поедем домой.

Ладно, она достаточно долго вела себя послушно. Сейчас, когда рядом никого нет, можно позволить себе дерзости.

- Паша, давай останемся, - прошептала она и потерлась щекой о его рубашку. – Сделай то, что должен. Я согласна на любую публичную сцену.

- Я никому ничего не должен, - рыкнул Павел. И добавил, уже спокойнее и тише: - Зато я не согласен, маленькая.

Соня всхлипнула.

- Ты заботишься обо мне во вред себе. Тебе нужна другая саба…

- Точно накажу, - вздохнул Павел. – Соня, ты неисправима. Я решаю, ты забыла?

- Я просто хотела сказать, что…

- …что ты не против публичной сессии, я понял, - перебил он ее. – Только поэтому я не сержусь по-настоящему.

Его рука забралась под юбку и погладила ягодицу. Соня охнула.

- Допей, - он протянул ей бокал. – Мне жаль, что я привел тебя сюда. Хотел, как лучше…

Он не договорил, но у Сони появилось чувство, что дело вовсе не в статусе, который стремился вернуть Павел.

- Может, хочешь потанцевать? – вдруг спросил он.

- Не-е-ет… - протянула Соня, краснея.

Он довольно хмыкнул:

- Правильно, детка. Ты будешь танцевать только для меня.

Она попыталась скрыть смущение, сосредоточившись на шампанском. Пузырьки ударили в голову, приятная слабость помогла немного расслабиться.

- Пойдем, маленькая. – Павел поставил ее на ноги и взял за руку. – Сначала найдем Лео…

- Он здесь?!

- Да куда ж без него, - съязвил Павел. – Без папаши-то… Соня, мы идем в зал, не забывайся, пожалуйста.

Она кивнула и опустила голову.

Снова шум, снова толпа. К счастью, Лео они нашли быстро. Может, он просто ждал их у входа в чилаут?

- Мы уходим, - мрачно сказал ему Павел. – Потом с тобой поговорим, не здесь. Соня, побудь с Лео. Мне нужно отойти минут на десять.

- Встретимся в гардеробной, - произнес Лео.

Павел исчез сразу же, Соня жалобно посмотрела на Лео.

- И что там у вас произошло? – поинтересовался он.

- Павел отказался от публичной сессии… Я говорила ему, что согласна!

- А он не безнадежен, - фыркнул Лео, увлекая ее за собой.

 

- Да, но он не вернет статус!

- Ты для него дороже статуса. Это же прекрасно.

- Но это неправильно… - Соня чуть не плакала.

Лео вывел ее из зала, они остановились у окна в гардеробной.

- Соня, прекрати. – Лео говорил тихо: так, что слышала только она. – Все эти статусы и клубы – всего лишь игра. Неужели ты не понимаешь? Павел просто хотел вернуться в наш клуб, чтобы сделать тебе сюрприз. Да-да, не надо на меня так смотреть. И не вздумай ему проговориться! Ну пригласит он тебя не в этот ресторан встречать Новый год, пригласит в другой. Придете к нам, в конце концов. Я уверен, он что-нибудь придумает. Ты не должна переживать из-за того, что он сделал свой выбор. Радуйся лучше, дурочка ты такая!

Павел… Ради нее… У Сони кружилась голова – и от шампанского, которое еще не выветрилось, и от счастья. Лео накинул ей на плечи шубу. И когда успел взять?

- Тебе понравился подарок?

- Ошейник? О да!

- Шуба, - улыбнулся Лео.

- А, это… Она не моя, Паша ее напрокат взял.

- Да ты что? – Его улыбка стала еще шире. – А мне сказал, что купил. – Видимо, у Сони округлились глаза, потому что он добавил: - Об этом тоже молчи. Ты же не выдашь меня, правда?

И он ей подмигнул.

 

Глава 24

Павел шел в клуб, прекрасно понимая, что без публичной сцены не обойдется. Он даже придумал лайт-версию, как проверить Сонино послушание. Ничего страшного, просто оставить ее одну с четким приказом ни с кем не разговаривать и не двигаться с места. Конечно, ее стали бы провоцировать, но дотронуться до чужой рабыни никто не мог, а слова, пусть даже ехидные и обидные, можно пережить.

Когда дошло до дела, он понял, что не сможет подвергнуть Соню даже такому простому испытанию. Да ради чего?! Чтобы ходить по клубам, как раньше? Мало в Москве ресторанов с хорошей кухней и программой на Новый год? И какая разница, где встречаться с друзьями? Все это не стоит слез его маленькой Сони. Конечно, она все сделает правильно. Но она даже рядом с ним дрожит от страха. А как потом жить с чувством, что тебя признали достойным звания доминанта, потому что унижали твою рабыню? Пусть даже и словами. Ни о каких других публичных сценах и речи быть не могло!

А когда Павел принял решение уйти, он почувствовал облегчение. Наверное, потому что это было правильно. Он оставил Соню с Лео и ушел искать Марка, чтобы поставить точку.

- Придумал что-нибудь? – спросил Марк.

- Да. Я ухожу и не вернусь сюда. Во всяком случае, пока я с этой девочкой. Очень надеюсь, что это… надолго.

Павел хотел сказать: «Навсегда», но он не привык бросаться такими сильными словами. Время покажет. Влюбленные взгляды Сони красноречивее ее слов и скромного поведения, но пока он не предложил ей остаться и не получил согласия. И сегодня не предложит, хотя момент, наверное, подходящий. Он собирается поговорить с ней об этом в новогоднюю ночь. Это же самое правильное время для чудес? Сонечка романтична, ей будет приятно. А вообще он уже дал ей понять, что никуда не отпустит.

Павел забрал машину с парковки, подогнал ее к клубу. Лео вывел Соню, усадил ее на переднее сидение, а сам обошел машину и Павел приоткрыл окно.

- Спасибо, - сказал он. – Созвонимся.

- Паш, может, сейчас к нам? – предложил Лео. – Дина будет рада.

- А дети не испугаются рожек тети Сони? – фыркнул Павел.

- Ой, брось. У тети Сони там полно одежды. Переоденется, да и все. При желании можете и ночевать остаться.

Павел посмотрел на Соню. Мог бы и не проверять, она определенно хотела поехать. Правильно, Дина – ее подруга, а теперь они редко общаются.

- А подвал ты не демонтировал? – спросил Павел в шутку.

- Пока нет. Дети еще маленькие, он все время на замке, хоть я и отделил темницу от спортзала. Потом нужно будет что-то решать.

Теперь у Сони отвисла челюсть. Кажется, она и представить себе не могла, что Павел захочет поиграть с ней в темнице Лео. Да он и не собирался, просто не удержался, немножко ее потроллил. Хотя сейчас мысль о сессии казалась ему стоящей. Звукоизоляция там прекрасная.

- Хорошо, уговорил. Ты на машине?

- Ага, - сказал Лео. – Поезжай, дорогу ты знаешь.

Соня молчала, кутаясь в шубу. Не хотела отвлекать его от дороги или обиделась из-за подвала? В темноте Павел не видел ее лица.

- Маленькая, мне показалось, ты не против, - небрежно сказал он. – Или ты хочешь домой?

- Там тоже мой дом, - ответила Соня. – Я рада, что мы едем в гости.

- Так домой или в гости? – улыбнулся Павел.

- Тебе решать, - внезапно ответила она.

- Ты из-за темницы расстроилась? Соня, прекрати. Это была шутка. Я понимаю, это тоже своеобразная… публичность.

- А я не против. Когда-то я мечтала оказаться там… с тобой…

- Со мной?

- Да. Тебя это удивляет? Ты же часто бывал у Лео.

- Погоди. Когда-то мечтала, а сейчас?..

- И сейчас мечтаю. Сейчас – особенно. Я уже знаю, какой ты. Мне интересно, что ты придумаешь, как проведешь сессию.

- Пожалуй, не сегодня, маленькая…

- Хорошо, - легко согласилась она. – Паша, прости, что не смогла…

- Замолчи!

Он оборвал ее грубо и резко и тут же поджал губы – не хотел так, но снова вспылил. Соня послушно затихла, отвернувшись.

- Пожалуйста, запомни, - он перевел дыхание и сбавил тон, - это мое решение. Я не хочу повторять, что твоей вины нет. Я знаю, что ты сделала бы все, что я приказал. Эта тема закрыта. Ты поняла?

- Да, хозяин, - отозвалась вредная девчонка.

- Соня…

- Хорошо, Паша.

- А еще я хочу поблагодарить тебя за сегодняшний вечер. Ты вела себя безупречно. Спасибо, Соня.

- Это было несложно.

- Хочется сделать тебе что-нибудь приятное, - неожиданно признался Павел. – Может, и правда, сводить в темницу?

- Лучше исполни другое мое желание.

- Это какое же?

- Хочу покататься на роликах.

- Что?!

Павел ожидал чего угодно, даже идиотского женского «женись на мне», но никак не такого детского желания.

- Понимаешь… - смущенно пробормотала Соня. – Мне всегда хотелось… Но я же уже взрослая, несолидно… А с тобой не страшно…

- Может, на коньках?

- Нет, на роликах.

- Где я тебе ролики зимой возьму?

- Так есть крытые площадки. Ну, одну я точно знаю. «Ролл Холл» на Тульской. Поедем туда завтра?

У Павла были иные планы. Но голос у Сони так дрожал, да и впервые просила она что-то лично для себя, и он не смог отказать.

- Хорошо, поедем. А потом в торговый центр.

- Шубу сдавать?

- Шубу? Ах, шубу. Нет, это твоя шуба, маленькая.

Тишина. Подозрительная тишина, которую ему страшно прерывать. Черт! И зачем он сказал об этом сейчас, когда ведет машину? Знал же, как болезненно Соня переживает дорогие подарки.

- Сонечка…

- Да-а?..

И тихий, едва заметный всхлип.

Павел припарковал машину на обочине.

- Соня, не собирался я тебя обижать… Не нравится, давай сдадим. Выберешь ту, что нравится. Или, хочешь, я тебе пуховик куплю, китайский, на рынке? Только не надо плакать!

Черт побери сто раз! Если кто из его женщин и плакал из-за шубы, так чтобы выпросить ее! Он отстегнул ремень безопасности и потянулся к Соне.

- Я не обиделась, - всхлипнула она, обнимая его за шею. – Мне нравится, спасибо.

- Тогда чего ревешь? – Он поцеловал ее в мокрую щеку.

- Я никогда не думала, что это так приятно. Подарки от тебя… они все такие… особенные… Даже если бы это был китайский пуховик, он растрогал бы меня точно так же.

Подарки особенные… Павел вдруг понял, что не сердится, как обычно, а совершенно глупо улыбается.

- Ты все равно не реви, - сказал он, заводя машину. – А то папа Лео рассердится, подумает, что я тебя по дороге мучил.

- Почему папа? – спросила Соня, потянувшись к бардачку, где лежали салфетки.

- Да он мне сам сказал, что относится к тебе, как к дочери.

- А-а-а… Никогда так не думала, но, пожалуй, да. Он заботился обо мне как отец.

- Теперь я буду о тебе заботиться, - вырвалось у Павла.

К счастью, Соня не стала переспрашивать и уточнять, что он имел в виду. В свете уличных фонарей ему мельком удалось увидеть ее лицо – она улыбалась.

_____________________

Дорогие читатели! Следующее продолжение - в новом году. Следите за объявлениями в моем блоге - расскажу о том, когда вернусь, какие сюрпризы вас ждут.

С наступающим Новым годом!

 SPECIAL_IMAGE-http://www.murlika.msk.ru/foto-koshek/db/admin/foto/1418158646.jpg-REPLACE_ME

 

Глава 25

- Не передумала насчет роликов? – спросил Павел за завтраком. - Может, лучше завтра?

- Нет, не передумала. – Соня старалась казаться спокойной, хотя очень испугалась. – Я в порядке.

Он недоверчиво хмыкнул и, в общем-то, сомневался справедливо. Вчера они все же вернулись домой, «дабы не поддаваться подвальному искушению», как пошутил Павел. Но сессию он все же провел, да такую, что теперь у Сони ныла не только задница, но и все тело. Она с удовольствием осталась бы дома, причем в постели и под теплым пледом, но нельзя. Идти в «Ролл Холл» нужно сегодня, в другой день – нет смысла.

Соня не просто боялась неудачи. Стоило ей подумать о том, что она обманывает Павла и как он отреагирует, когда узнает об этом – и ее скручивал животный страх, практически паника. «Что я делаю? Он же меня выгонит!» - думала она в отчаянии. И все же считала, что поступает правильно. Лика Федоровна права – для Павла это единственный шанс увидеть детей.

План плохонький, но другого нет: покататься на роликах, а к нужному часу заманить Павла туда, где играют в боулинг. Именно там назначен детский праздник. Соня пыталась играть, изображая спокойствие и безмятежность, как играла госпожу совсем недавно. У нее ничего не получалось. Сейчас все иначе! Теперь она любит Павла, и обманывать его так противно, что к горлу подкатывает тошнота.

Пусть у него сложный характер, но он не сделал ей ничего плохого, только хорошее. Он заботится о ней! И чаще всего, как обычный мужчина, а не как хозяин. Он делает подарки, вытирает слезы, утешает, дарит наслаждение, о котором она и не подозревала. Но и рассказать ему правду невозможно. И тут Лика Федоровна права, Павел – плохой актер. Есть шанс, что его бывшая не будет злиться, если поверит, что он ни о чем не знал. А если он будет знать, то не сможет этого скрыть.

«Прости меня, пожалуйста, прости меня», - твердила про себя Соня всю дорогу до развлекательного центра. И вздрагивала от каждого слова или резкого движения. Павел поглядывал на нее с тревогой, а она вымученно улыбалась. Пусть думает, что она нервничает из-за роликов.

- Сонечка, подойди ко мне, - попросил он после того, как нашел место для парковки, и они оба вышли из машины.

«Сонечка» резануло, как по живому. Последнее время Павел обращался к ней так все чаще и чаще, и каждый раз она словно слышала музыку – нежную и волшебную.

- Мне не нравится, что мы идем развлекаться, когда ты плохо себя чувствуешь, - сообщил он, обняв ее.

- Я хорошо… - пролепетала Соня, но он не дал ей договорить.

- Ты бледная. И я вижу, что тебе больно. Это не голова? Тебя не тошнит?

Как стыдно! Соня прильнула к нему, пряча пылающее лицо.

- Не голова… - пробормотала она. – Паша, пожалуйста. Обещаю, если мне станет хуже, я тебе скажу. Мы же уже приехали.

Он вздохнул, взял ее за руку и повел в здание. Отчего он шел у нее на поводу? Это тоже беспокоило Соню. Павел всегда поступал так, как считал нужным. Запретить – вполне в его духе. А сейчас он беспокоился, но подчинялся ее просьбе. Что-то предчувствовал? Хотел показать, что он может прислушиваться к ее желаниям?

Хотя бы насчет роликов Соня не обманывала. Она не умела кататься и упала, едва надела ботинки – на задницу, которая и так была сплошным синяком. Хорошо, удалось подавить крик, иначе она перепугала бы людей на роллердроме. А вот Павел уверенно стоял на роликах. Он покачал головой и помог ей подняться.

- Держись. И повторяй за мной, - велел он. – Наклонись немного вперед, держи равновесие…

Соня непременно отбила бы себе все бока, если бы училась кататься одна. Но Павел ловил ее, едва она начинала падать. И терпеливо показывал, как правильно двигаться. Если бы забыть о том, зачем они здесь!

Павел наконец-то отцепил Соню от себя и страховал ее сзади, когда на весь роллердром, перекрывая музыку и людской шум, раздалось отчаянно-звонкое:

- Папа! Папа!

Соня никогда не видела детей Павла, никогда не слышала их голоса, но каким-то неведомым чутьем сразу поняла – это они. Наверное, потому что ждала… чего-то такого.

Она схватилась за бортик и обернулась. Павла рядом уже не было – он мчался к детям. Удачно получилось, встреча идеально «случайная». Соня осмотрелась, ища его жену. Вроде бы она должна возмущаться, кричать, скандалить? Неподалеку от Павла и детей, которые повисли на нем шустрыми обезьянками, стояла женщина, не спускающая с них глаз. Но она улыбалась. Соня заметила, как Павел сдержано кивнул женщине, та что-то сказала в ответ. Лика Федоровна и тут оказалась права – прошло время, все изменилось.

Отчего-то люди и предметы расплывались. Соня сердито моргнула и поняла, что плачет. То ли от радости за Павла, то ли от тоски. Она не могла упрекнуть его в том, что он ее бросил. Это естественно, ради его детей она сюда и пришла. У нее было светло на душе – все не зря, даже издали видно, как счастливы и Павел, и дети. И все же для нее радость получилась с оттенком грусти. Она понимала – если изменилось отношение бывшей жены к Павлу, то все изменилось и для нее, Сони. Она считала, что любой мужчина выберет ту женщину, которая родила ему детей.

- Я не хочу думать об этом… не хочу… не хочу… - шептала она едва слышно, выбираясь с роллердрома.

К счастью, Павел не смотрел в ее сторону. Соня доковыляла до раздевалки, сняла ролики… и поняла, что не может двинуться с места. Сердце не билось – трепыхалось в груди, как будто превратилось в бабочку. Не хватало воздуха, и не было сил дышать. Ее словно накрыла звенящая пустота.

Соня услышала, как зазвонил телефон, но не сразу смогла его достать. Случайно нажала на отбой, испугалась, но Павел позвонил снова.

- Соня! Где ты?

И как ответить, если губы не слушаются?

- Соня!

- Я… я уехала… - выдавила она, давясь слезами.

- Куда ты уехала, глупая ты моя девочка… - чуть ли ни простонал Павел. – Соня, надеюсь, домой? Ты взяла такси? Соня, не молчи!

- Д-да… да… - Она с готовностью согласилась с его предположениями.

- Ты знала, да? Поэтому мы… здесь?

Этого вопроса она боялась больше всего.

- Да, - прошептала Соня.

Тишина. Жуткая зловещая тишина. Липкая и страшная, как паутина.

- Спасибо. Поговорим, когда я вернусь. Позвони, как доедешь.

Спасибо? Павел… поблагодарил? Это прозвучало не с издевкой, значит, все и вправду прошло хорошо. Она все сделала правильно.

Выждав минут десять, Соня отнесла в прокат ролики и вызвала такси. Голова кружилась уже не так сильно, и она смогла дойти до машины, не привлекая к себе внимания.

Добравшись до квартиры Павла, Соня набрала ему смс: «Доехала». Позвонить не решилась, вдруг помешает разговору. Потом заварила чай и устроилась перед панорамным окном, завернувшись в плед. Оставалось дождаться Павла и узнать о своей участи.

 

Глава 26

В маниакальном стремлении Сони непременно попасть в «Ролл Холл» Павел не сразу почувствовал подвох. Он уже знал об ее упрямстве и целеустремленности, и решил не давить на нее, заставляя подчиниться своей воле, а исполнить желание, сделать ей приятное. Однако чем ближе ни подъезжали к роллердрому, тем хуже становилось Соне. Павел буквально ощущал, как она нервничает. Тогда он и заподозрил неладное.

Любопытство заставило его сделать вид, что он верит Соне. Впрочем, он не думал, что она затеяла что-то дурное. Какой-нибудь сюрприз? Может, спор? Павел украдкой оглядывался по сторонам, но ничего необычного не замечал. И, в общем-то, ему нравилось учить Соню кататься на роликах.

А потом родные голоса детей выбили из него дух. Он ни о чем не думал – ни о Соне, которую ставил одну на роллердроме, ни о бывшей жене, которой обещал не подходить к детям ближе, чем на километр. Он услышал Аленку и Митю, бросился к ним, и во всем мире остались только они – два малыша и папа, который безумно соскучился по сыну и дочери.

Ладно, уже не малыши. Выросли. Он видел их на фото, а теперь мог обнять, почувствовать запах, услышать голоса, ощутить эмоции. Они рады. Рады! Карине не удалось настроить их против него. Они тоже скучали, им плохо друг без друга! О боже, когда же до их матери дойдет…

Выросли. Но оба не стеснялись и сидели на нем верхом. И не оторвать. А он не чувствовал их веса. Хорошо, успел сбросить ролики, а то валялись бы сейчас все вместе кучей малой.

Неужели Алена и Митя тут одни? Что-то не слышно криков их матери. Павел осмотрелся и почти сразу увидел Карину. Она стояла рядом и… улыбалась? Мир сошел с ума? Скорее всего, это он сошел с ума.

- Привет, - кивнул ей Павел.

- Добрый день, Паша.

Он наконец-то отпустил детей и сразу же ущипнул себя за ляжку. Незаметно, но чувствительно. Однако, не сон.

Дети притихли, наблюдая за родителями. Павел держал Алену и Митю за руки. Вернее, они вцепились в него, словно боялись, что он исчезнет.

- Я их сюда не день рождения привела, - пояснила Карина, подойдя еще ближе. – Неудобно, их ждут.

Счастливые мгновения всегда короткие. Что ж, он и об этом не мечтал.

- Действительно, нехорошо, - вздохнул Павел, обращаясь к детям. – Нехорошо заставлять ждать.

- А как же ты? – Глаза Аленки наполнились слезами.

И что он мог ей ответить?!

- Папа больше не пропадет надолго. Правда? – спросила Карина у Павла.

Он одарил ее гневным взглядом. Врать она его не заставит!

- Паш, я думаю, ты сможешь пообщаться с детьми на каникулах, - сказала Карина. – Может, и раньше.

- Пап, правда? Правда? – дернул его за руку Митя.

- Я очень этого хочу, - дипломатично ответил Павел.

- И я! И я!

- Паша, ты торопишься?

Только сейчас он вспомнил о Соне. Оглянулся, но ее нигде не было видно.

- Не знаю, - пробурчал он. – Я должен позвонить.

- Я отведу детей на праздник и вернусь, - сказала Карина. – Поговорим? Тут есть, где посидеть и выпить кофе.

- Хорошо, я только выясню кое-что.

Объятия. Поцелуи. Обещания.

Если Карина только притворилась, чтобы не устраивать скандал, он ее придушит. Прямо в кафе и придушит.

Только сначала найти бы Соню. Куда она делась? Отчего спряталась?

Короткий разговор расставил все по местам. Разобраться бы теперь в собственных чувствах! Все же Соня… умница. Хорошо, что она уехала. Чуткая девочка, тактичная. И хочется рвануть следом – накрутит же себя, глупая, - но лучше сначала выдохнуть, обоим. Понятное дело, в семейные разборки ее втянула матушка. Только от нее Соня могла узнать о празднике в «Ролл Холле». Не случайно они тут оказались, теперь в этом нет никаких сомнений.

Но отчего Карина так изменилась? Поумнела?

Павел сдал ролики, привел себя в порядок. В кафе он хотел взять Карине кофе, как и себе, но она отказалась и выбрала зеленый чай.

- Странное поведение для заядлой кофеманки? – улыбнулась бывшая жена. – Надо же, ты помнишь мои привычки.

- Мы долго жили вместе, - буркнул Павел.

- Ладно, ладно. Не злись. Так ты здесь случайно?

- Я не знал, что встречу вас.

- Верю… Такое не сыграешь. Но кто-то тебя сюда привел? Лика Федоровна?

- Нет, не она. И она ничего мне не говорила. Но… да. Она нашла… посредника. Надеюсь, ты не посчитаешь это нарушением…

- Честно говоря, я даже рада, - перебила его Карина. – Сделать первый шаг… мне нелегко. А ты ж кремень, сказал – сделал. И не пытался что-то изменить.

- Угу. Я еще и виноват, что ты запретила мне видеться с детьми!

- Паша, не надо… - Карина дотронулась до его руки и неожиданно мягко улыбнулась. – Хватит ссор, пожалуйста.

- Когда ты так говоришь, я нервничаю сильнее, чем когда ты орешь, - признался Павел. – Что случилось? Или, вернее, что тебе нужно? Мы пересмотрим опеку над детьми?

- Я беременна. Летом вышла замуж… Ты тоже, вроде бы, не один? Где она? Я видела издали…

- Уехала, чтобы мы могли спокойно поговорить.

- И Влад тоже не захотел мешать. Он здесь, присматривает за детьми.

Значит, беременна. Что ж, хорошее объяснение. Во-первых, беременность всегда успокаивала Карину, это Павел помнит. Во-вторых, новый муж и маленький ребенок – все меньше времени для старших детей. А у них есть отец, который может помочь.

- Паша, я не обманывала, - продолжила Карина. – Я не против, чтобы ты встречался с детьми. Жить они будут с нами, рядом их школа. Но я не буду препятствовать… Больше не буду.

- Да? – Он не смог удержаться от усмешки. – И что же произошло? Я все тот же садист-извращенец.

- Каяться на коленях я не буду. Но… прости, если сможешь. Это было… слишком неожиданно. – Карина слегка побледнела, помешивая ложкой остывший чай. – Я не снимаю с себя вины, но и ты тогда… был не прав, во многом.

Павел так не считал, но предпочел согласиться. Если уж зарывать топор войны ради детей, то не стоит устраивать показательные разборки.

- Я и сейчас не могу представить, как так можно… Однако я уверена… уверена в том, что ты – хороший отец. И за эти годы ты ни разу не нарушил слово.

- Дети мешают твоему новому мужу? – в лоб спросил Павел.

- Нет, вовсе нет, - запротестовала Карина. – Я просто поняла… ты им нужен… Надеюсь, они никогда не узнают…

- Никогда, - жестко ответил Павел.

- Может, встретишь с нами Новый год? Дети будут рады.

- Я не один.

- Я поняла, но… не требуй от меня все сразу, хорошо? Я не готова знакомиться с твоей… пассией.

- Я ничего не требую, Карина. Спасибо за приглашение, я подумаю. Созвонимся.

Слишком невероятно, чтобы быть правдой. Реальность, больше похожая на сон. Павел и мечтать не смел, что когда-нибудь Карина сменит гнев на милость. А где бы он сейчас был, если бы не друзья, которые вытащили его из адовой ямы? Где бы он был, если бы не Соня, решившаяся на отчаянный поступок? Ему ли не знать, как тяжело сабмиссиву обманывать хозяина… Бедная, как же она переживала!

Такой подарок… И чем он теперь ей ответит? Карина извинилась, но все равно держала его за горло своей цепкой лапкой. Оставить Соню одну и встретить Новый год с детьми. Или отказаться от приглашения. Что так, что эдак – предательство.

Павел не сразу поехал домой. Он хотел купить елку с Соней, но пришлось выбирать самому. И елку, и игрушки, и украшения. Как она хотела. Слабая попытка загладить вину? Он еще ничего не решил.

Он вошел в квартиру не в самом лучшем расположении духа. Тихо. Темно. Павла вдруг прошиб холодный пот. А если Соня от него ушла?! Она же сказала, что едет домой. А ее дом и там, у Лео.

- Соня! – крикнул он, включая в комнате свет.

В оконном стекле отразилась фигурка на диване, а потом и сама Соня выглянула из-за спинки, щурясь на яркую лампу.

Здесь! Она здесь, дома.

Пожалуй, для одного дня слишком много потрясений.

- Я елку принес, - сообщил Павел. – Будем наряжать?

Соня молчала. Никаких сомнений, ревела она долго: глаза красные и опухшие. И сама какая-то испуганная. Неужели думала, что он рассердился? Или переживала, что долго не возвращался?

- Соня?

Она приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Павел сел рядом с ней, притянул к себе, обнимая за плечи.

- Что случилось, Сонечка?

- К-как… у вас… - едва слышно выдавила она.

- Все хорошо. Спасибо, милая. Ты зря убежала.

Он поцеловал ее в макушку.

- Ты меня… не… мне…

Пришлось брать на руки и утешать, как ребенка. Павел ни о чем не спрашивал, просто обнимал и гладил Соню по спине. И Соня молчала – не плакала, не жаловалась. Ее лицо постепенно разглаживалось, словно уходили страх и переживания. К чему слова, если и по поступкам все ясно? Да не сердится он на дерзкую сабу, не сердится! А на себя – очень даже. Как отказаться от приглашения? Как сказать Соне, что Новый год он будет встречать без нее?

Соня почти повеселела, когда снизу позвонил консьерж.

- К вам курьер с письмом. Пропустить?

- Я сам спущусь, - ответил Павел.

В конверте, который он получил от курьера, лежало приглашение на новогоднюю ночь. На два лица. В тот самый закрытый клуб, куда Павел хотел повести Соню. Там же он нашел письмо от Совета – его членство восстановили.

Дома Соня нарезала круги вокруг елки, расправляя ветки. Павел купил настоящую елку, в горшке с землей.

- Что там? – спросила она.

Вместо ответа он зачем-то протянул ей приглашение.

- Ой, это же хорошо? Ты же хотел! - Соня взглянула на него и изменилась в лице. – Уже не хочешь, - догадалась она.

- Не знаю! – вспылил Павел, но тут же взял себя в руки. – Карина сказала, я могу встретить Новый год с ней и детьми.

 

Глава 27

Если бы Соню спросили, отчего она с таким страхом ждала возвращения Павла, она не смогла бы дать внятный ответ. Конечно, рабыня не имела права ничего скрывать от хозяина. И благая цель – не оправдание. Павел мог сказать «спасибо», а потом наказать. Но разве она не знала, что его наказания граничат с нежностью, от которой сладко щемит сердце? Павел мог выгнать ее вон, но разве ей некуда идти? Да и срок их договора подходил к концу, уходить все равно придется. Павел так и не предложил ей остаться. Намеки – это не предложение.

Скорее всего, Соня оплакивала свою свободу. Надо быть полной дурой, чтобы не понимать – она влюбилась без памяти. И одна мысль о том, что ей придется жить без Павла, заставляла ее цепенеть от страха. Вот куда приводят мечты!

Соня ни о чем не жалела. Любовь сделала ее зависимой, но в этом и была особенная прелесть. Их связь дарила ей то, о чем она не смела мечтать – идеальную гармонию. Соня «проросла» в Павла быстрее, чем поняла это. Если они расстанутся, ей придется резать себя по живому.

Павел не прогнал. Он вообще не сердился. Соня грелась в его объятиях, оттаивала, приходила в себя, но все же чувствовала, что его мысли сейчас далеко. Он молчал – и она не мешала ему болтовней. И все равно боялась. В любой момент Павел мог сказать, что возвращается к жене и детям. Почему нет? Ради детей можно пойти на все.

А потом принесли приглашение в клуб, и Соня поняла, что не ошиблась. Павел больше не хотел встречать с ней Новый год. К счастью, тепла, которое он ей подарил, хватило, чтобы снова не впасть в отчаяние.

- Так это же замечательно! – воскликнула Соня, старательно улыбаясь. – Паша, это такой подарок! У тебя будет прекрасный Новый год!

Павел молчал, не сводя с нее тяжелого взгляда. Такого тяжелого, что Соня физически ощущала, как что-то давит на плечи.

- Да и я хотела встретить Новый год с Лео и Диной, - храбро продолжила она. – Не люблю все эти клубы и рестораны. Жаль, что тебя не будет рядом. Но ты же потом приедешь? У нас еще… - она нарочито стала считать дни до окончания договора, загибая пальцы и шевеля губами. – Еще вот сколько дней.

- Соня, прости…

Голос Павла прозвучал хрипло и так обреченно, что у нее перехватило дыхание. «Он за мной не приедет… И эта елка – для его детей, не для нас».

- Мне нечего прощать. Ты прав. Все хорошо. Тебе не нужно выбирать, потому что выбор очевиден, - все еще бодро отрапортовала она.

- Я не хочу выбирать.

- Тебе и не нужно! Паша, не нужно, я все поняла. Мне уйти сейчас? Или… помочь тебе нарядить елку? Что-то приготовить? Что они любят?

- Уйти?! - Он не скрывал своего удивления. – Соня, что за чушь?

И верно, она несла чушь. Елка, готовка… Зачем, если есть Карина? Карина… Раньше Павел никогда не называл бывшую жену по имени. Впрочем, он вообще о ней не говорил.

- Не хочу мешать, - выдавила Соня. – Но если что-то нужно…

По живому. Ее не выгоняют, но остаться – еще хуже. Соне казалось, что густые рубиновые капли крови уже падают на пол и исчезают, мгновенно впитываясь в чистый ламинат.

- Кому мешать? Соня! Ты не можешь уйти.

- Армани, - выдохнула она, освобождая Павла от всех обязательств.

В конце концов, только она может разорвать этот договор по правилам.

- Ты… ты…

Они как будто поменялись местами. Теперь Павел беззвучно открывал и закрывал рот, уставившись на нее в немом изумлении. А Соня затараторила, путаясь в словах:

- Паша, Пашенька, я не могу смотреть, как ты мучаешься. Это неправильно. Ты всегда мечтал. Лика Федоровна будет рада. А что там пара дней? Кому они нужны, да? Ты самый лучший, правда! Лучше тебя у меня никогда никого не было. И не будет. Да и вообще больше никого не будет. Но дети – важнее всего. Я понимаю, честное слово. Ты – молодец. Это такое чудо, и под Новый год. Вы с Кариной будете счастливы. Я желаю вам счастья и…

Павел шагнул к ней и грубо дернул за руку, разворачивая и прижимая спиной к стене. А потом наклонился и впился в губы поцелуем, заставляя замолчать и подчиниться. Соня застонала от боли – он не щадил ее, напоминая, кто тут хозяин.

- Соня! Еще одно слово…

Его почти звериный рык прозвучал, как волшебная музыка. Она не могла сопротивляться – и не хотела. Павел удерживал ее на месте взглядом, срывая одежду – нарочито грубо, хлестко. Его пальцы скрутили сосок, заставляя ее выгнуться от боли.

- И… что? – дерзко ответила она из чистого упрямства. – Ты все равно уйдешь к жене… Ай!

Чувствительный шлепок обрушился на голую ягодицу.

- Моя бывшая жена вышла замуж! – Павел наградил Соню еще одним шлепком. – И она беременна!

- Ай! – взвизгнула Соня от очередного шлепка и заплакала.

Павел в гневе и рукой мог выпороть так, как будто орудовал ремнем, но она плакала не от боли – от облегчения. И, пожалуй, от радости. Павел плевать хотел на стоп-слово, положившее конец договору. Он продолжает вести себя, как хозяин. И, значит, его отношение к ней глубже, чем простая договоренность. И он не уходит к бывшей жене!

- Сонечка, что же ты творишь… - Павел больше не бил. Он порывисто целовал ее лицо, одновременно пытаясь вытереть слезы. – Очень больно? Прости, маленькая.

Соня обняла его, прижимаясь всем телом.

- Не больно, нет. Не больно… - она судорожно вздохнула. – Паша, я люблю тебя.

Зачем она это сказала?! Соня зажмурилась и замерла, а сердце заколотилось, как бешеное. Какая же она глупая!

Если бы Павел хоть что-то ответил! Даже рассмеялся бы ей в лицо! А он снова молчит. Нет ничего хуже этой тишины. Надо что-то сказать, отшутиться, сделать вид…

Павел отпустил ее.

- Соня, посмотри на меня.

Она с трудом открыла глаза. Ладно, пусть. Он же увидит, что ей стыдно за несдержанность – щеки уже пылают.

- Я хотела сказать…

Палец жестко надавил на губы, заставляя замолчать.

- И я люблю тебя, маленькая. – Он провел пальцами по шее и плечам. – Надо было купить тебе золото, как у Дины. Чтобы ты никогда не снимала.

Он говорил об ошейнике, и Соне снова стало стыдно – теперь из-за того, что она плохая рабыня: забыла надеть свой ошейник, когда вернулась домой. Но в ушах все равно звучало: «Я тебя люблю». И ни о чем другом думать не получалось.

- Накажи меня, - предложила Соня, едва держась на ногах. Павел накрыл ладонями обе груди и массировал их, заставляя ее стонать. – Накажи свою плохую девочку.

- За что же, маленькая? Что плохого ты сделала?

Одной рукой он придерживал ее за талию, другой гладил лобок.

- Обманывала… ох… - Соня переступила с ноги на ногу. – Дерзила… пыталась управлять… ох, Па-а-аша… и забыла про ошейник…

- М-м-м… Пожалуй, ты права. – В голосе Павла появились довольные и предвкушающие нотки. – Тебя следует наказать.

Внезапно он подхватил Соню и закинул к себе на плечо.

- Я даже скажу, как тебя накажу, - промурлыкал он, поднимаясь по лестнице в спальню.

- Как? – спросила счастливая Соня, когда он уложил ее на кровать.

- Залюблю так, что не сможешь встать, - пообещал Павел, раздеваясь.

 

Глава 28

Наутро Павел добродушно посмеивался, наблюдая за Соней. Упрямая саба все же решила встать, чтобы приготовить ему завтрак. Хотя, какое утро и какой завтрак? Уже наступило время обеда.

Мужественная девочка. Она хотя бы попыталась. Павел не дал ей далеко уйти – поймал на лестнице и уложил в кровать.

- И куда ты собралась, маленькая? – спросил он, усаживаясь рядом.

- Кофе сварить. Ты хочешь кофе?

От него не укрылось, что Соня с облегчением откинулась на подушку.

- Я умею варить кофе. Давай-ка честно, голова болит?

- Нет, голова не болит. Немножко кружится, как от усталости. Приятной, - поспешно добавила она, видимо, заметив, как Павел «изумленно» приподнял бровь.

Ему нравилось дразнить Соню. И ей тоже нравилась игра. Не могла же она думать, что он всерьез сердится?

- А где болит? – Он дотронулся до Сониных губ. – Здесь болит?

- Да…

- И здесь болит? – Пальцы погладили грудь.

- Да…

- И попка болит?

- Болит…

- И…

Соня вздрогнула и посмотрела на него умоляюще.

Павел любовался ею, гордый и довольный тем, что она счастлива. Это читалось во взгляде – умиротворенном, обожающем, немного пьяном.

- Сегодня ты отдыхаешь, - сообщил он и добавил прежде, чем она успела возразить: - Это приказ.

Нет, он не избивал ее ночью. У них не было сессии. Был только секс – грубый и жесткий, ванильный и мягкий. Разный. Ненасытный.

Павел и сам с удовольствием повалялся бы в кровати – просто так, обняв Сонечку и позволив ей сопеть на его груди. Но он же мужчина! Кто еще позаботится о его девочке?

Пожалуй, Соня впервые пила кофе в постели. А Павел наслаждался ее изумленным видом. Хорошо быть доминантном – можно вести себя так, как хочется. Безграничная власть утомляет, а забота о любимой сабе может доставить не меньшее наслаждение, чем ее покорность.

Он оторвался по полной: купал Соню в ванне с душистой пеной, кормил с ложечки, обрабатывал синяки. Потом они оба уснули, прижавшись друг к другу. А вечером вместе наряжали елку. Павел усадил Соню на диван и доверил ей важную миссию: вдевать ниточки в игрушки и руководить процессом.

- А это куда вешать? А это куда? – спрашивал он.

Соня хихикала и подсказывала – куда.

И все же в этот день они оба избегали разговора о Новом годе. Павел понял, что Соня не позволит ему жертвовать детьми ради нее. Да он и не смог бы, чего уж там. Ведь это такая условность! Соня – взрослая женщина. С ней он собирается проводить каждый день своей жизни. А детям нужен праздник, где самым лучшим подарком будет то, что их отец рядом с ними. Карина сказала, что она пригласила и мать Павла. Очень обидно за Соню. Очень! Но она понимает, что это необходимость, и это главное.

- Когда отвезти тебя к Лео? – спросил Павел за завтраком утром следующего дня.

Соня уже вернулась к своим обязанностям и только села за стол, закончив жарить оладьи. Она едва заметно вздрогнула, но ответила спокойно, нарезая оладушек на тарелке:

- Не надо отвозить, я сама доберусь.

- Плохая идея. Не обсуждается, - отрезал Павел. – Когда?

- Мы с Диной хотели встретиться в городе, в салоне красоты.

Ответ прозвучал неубедительно. Чтобы Лео отпустил беременную жену в салон тридцать первого декабря?

- Соня, посмотри на меня.

Едва поймав ее взгляд, Павел все понял. Врет и не хочет ехать к Лео и Дине. Неожиданно обожгло обидой: Соня продолжает ему врать. Так и не доверяет…

Он поджал губы и занялся завтраком.

- Прости… - Соня вздохнула так жалобно, что сердиться на нее дальше стало невозможно. – Паша, я не со зла. Это привычка – не доставлять неприятностей. Я скажу, что не хочу мешать Лео и Дине встретить праздник в кругу семьи, а ты расстроишься, что я останусь одна. Я не хочу, чтобы ты расстраивался. Я хочу, чтобы ты поехал к семье. И придумываю отговорки… Прости.

- Соня, ты не права. – Павел действительно расстроился. Одно дело оставить Соню с друзьями, и совсем другое – одну. – Лео и Дина – твоя семья. А я еду не к семье, а к детям.

- А ты представь, как они «обрадуются», что я приеду к ним без тебя… - пробормотала Соня. – И будут расспрашивать, а я – объяснять. А потом весь вечер буду ловить взгляды, полные жалости.

- По-твоему, Лео не поймет моих мотивов? – мрачно спросил он.

- Да что ты! Поймет, конечно. Но они меня жалеют по умолчанию. Я не могу тебе объяснить…

- Маленькая, мне кажется, ты капризничаешь. Хочешь остаться здесь одна и ждать меня, как верный пес? Страдая?

Соня вспыхнула и гневно на него посмотрела.

- Вовсе нет!

- Вот и хорошо, - тут же произнес Павел. – Значит, едешь к Лео и Дине. Мне спокойнее знать, что ты с друзьями.

- Хорошо, - согласилась Соня, загнанная в ловушку.

- Первого я тебя заберу, и мы весь день будем вместе. Второго девичник у Дины?

- Если у вас мальчишник в бане, то – да, - засмеялась Соня.

- Отлично. А потом сходим куда-нибудь с Аленой и Митей? На каток, например?

- С удовольствием!

Павел не выдержал, улыбнулся. Соня так искренне обрадовалась его предложению, что у него не осталось никаких сомнений, эта женщина никогда не будет против его детей.

Дома у Карины Павел убедился, что приглашение все же имело двойной подтекст. Хотела ли она разлучить его на Новый год с Соней? Скорее всего, да. В ее возрасте люди кардинально не меняются. Но еще Карина определенно хотела продемонстрировать ему, Павлу, что она прекрасно устроилась и без него. И даже лучше, чем с ним.

Как ей удалось стать женой состоятельного человека, Павла не интересовало. Наверное, чем-то привлекла, даже с двумя детьми на руках. Теперь Карина жила в доме, который раза в два, а то и в три, превышал размерами их бывший, далеко не дешевый и не маленький, особняк. И она с удовольствием показывала ему роскошные интерьеры, дорогую посуду, вышколенных слуг и еду от лучшего шеф-повара.

Павла интересовали только дети, но, памятуя о склочном характере жены, он произнес несколько комплиментов и дому, и его хозяйке. Муж Карины, Влад, никаких особых чувств у Павла не вызвал. Дружить с ним он не стал бы, но и ничего плохого за ним не заметил. Аленка и Митя обращались к Владу по имени и разговаривали с ним вполне по-дружески. Что ж, он не обижает детей – и этого вполне достаточно.

Мама к Карине не приехала. Отказалась, сославшись на то, что обещала встретить Новый год с подругами. Однако внуки собирались к ней на каникулы. Павел практически весь вечер провел с детьми: они что-то строили, во что-то играли и много разговаривали.

После того, как куранты пробили полночь, Павел вышел в соседнюю комнату и позвонил Соне. Она сразу ответила, как будто ждала звонка. Впрочем, почему «как будто»? Конечно, ждала. Это было слышно по ее радостному голосу.

- С Новым годом, маленькая.

- С новым годом, Паша.

Говорить не о чем не хотелось. Хотелось обнять, зарыться лицом в волосы, пахнущие травяным шампунем…

- Па-а-ап! – Аленка запрыгала вокруг, потащила обратно в гостиную. – Пап, тебе тоже есть подарки!

- Я скоро приеду за тобой, - успел сказать Павел Соне. – Уже скоро.

 

Глава 29

«Уже скоро…»

Голос Павла звучал в ушах, и Соня не сразу расслышала, о чем говорит Дина.

- А? – переспросила она растерянно.

- Ох, подруга, - рассмеялась Дина. - Все с тобой ясно.

- Что ясно?

- В каких облаках ты витаешь, ясно. И знаешь, я рада, что когда-то твой Павел плохо со мной обошелся.

- Ди-и-ина… - протянула Соня. – Уверена, ему до сих пор стыдно.

- Да я уж забыла плохое. Осталось хорошее – вы с ним сблизились.

- Спасибо, милая. Так что ты говорила?

- А! Да. Устала я что-то. Хочу лечь.

- Хорошо, конечно.

- Лео пошел проверить, не разбудили ли малышей петарды с фейерверками. Уверена, что нет. Они до утра проспят, как убитые.

- Еще бы! – улыбнулась Соня. – Нагулялись, напрыгались.

- В общем, мы спать. И не трогай посуду! Я завтра все уберу. Ты – гостья.

Соня умоляюще посмотрела на подругу.

- Диночка, ты меня без ножа режешь, - пожаловалась она. – Я так рассчитывала на уборку. Я ж не усну, а это меня хоть немножко успокоит и утомит. М-м?

- Если только так… - нехотя согласилась Дина.

Все же Павел был прав, настояв на том, чтобы она встречала Новый год тут, в знакомом доме, с друзьями. Весь вечер они провозились с малышами. Несколько семей из поселка объединились и устроили для своих детей праздник с дедом Морозом и Снегурочкой и большой елкой, наряженной на полянке у леса. Дети были в восторге, да и взрослые тоже. Соня сама с удовольствием прокатилась на санях, прижимая к себе близнецов. Дина не рискнула, а Лео благородно уступил место Соне. Водили хороводы, катались с горки, участвовали в конкурсах – чего только не было!

Потом детей уложили спать, пообещав наутро подарки под елкой, а взрослые – Лео, Дина и Соня – спокойно поужинали, дождались курантов, выпили сока, из солидарности с Диной, и пожелали друг другу спокойной ночи.

На знакомой, почти родной кухне Соня не чувствовала себя одиноко. Перемыла посуду, расставила все по местам, заварила себе чай, присела на любимое место за столом. Лео предложил ей переночевать в доме, но Соня решила выпить чаю и уйти во флигель.

Она вертела в руках телефон и пыталась написать Павлу смс, когда раздался звонок.

- Не разбудил? – спросил Павел.

- Нет, я еще не ложилась.

- А… А то смотрю, окна темные.

- Я на кухне, - ответила Соня, замирая.

Окна темные? Павел тут, рядом?!

- Точно. Отсюда кухню не видно. Маленькая, может, впустишь?

- Сейчас!

Соня заметалась по прихожей. Где ее зимние галоши? Где полушубок, в котором она выходила во двор? Едва накинула первое, что попалось на глаза, выскочила, побежала к калитке, чуть не упала, поскользнувшись. И снова замерла, едва увидела за калиткой Павла.

- Па-а-аша… Ты…

- Я, - подтвердил Павел, довольно улыбаясь. – Или ты кого другого ждала?

Он опять дразнит! Соня зябко повела плечами, в новогоднюю ночь ударил сильный мороз.

- Да ты совсем раздета! – нахмурился Павел. – Марш в дом!

- Погоди, а машина?

- Да что ей сделается на улице в элитном поселке… Я кому сказал? В тепло, живо!

Он говорил негромко, но… убедительно. Соня развернулась, поскользнулась и упала прямо в объятия Павла.

- Так и сказала бы, мол, хочу, чтобы меня отнесли на ручках, - проворчал он шутливо, вышагивая к крыльцу. – Я вот уже сомневаться начал, ты моя рабыня или я твой раб?

Соня молча улыбалась, прижавшись щекой к его плечу. И только в доме спохватилась, что хозяева спят, и приглашать Павла нужно было во флигель. Впрочем, Павел и сам догадался.

- Спят? – спросил он шепотом, кивая в сторону лестницы.

- Ага, - подтвердила Соня. – Я только свет на кухне выключу… Ой! Может, тебя покормить?

- Не откажусь.

Кухня в доме Лео стала еще уютнее, потому что теперь тут сидел Павел и уплетал заливное и Сонин любимый салат с маслинами.

- Шеф-повар, конечно, хорошо, - сказал он непонятно, - но ты готовишь лучше.

- Холодец Дина варила, - хихикнула Соня.

- Домашнее все равно вкуснее.

- А ты… Почему ты ушел? Там все в порядке?

- В полном, - заверил ее Павел. – Детей уложил и ушел. Не захотел там ночевать. А до тебя рукой подать…

Он посмотрел на нее своим особенным взглядом. Соня зарделась, смутилась. В последнее время Павел доводил ее до изнеможения в постели, но все равно внизу живота приятно заныло в предвкушении.

- Может, поедем домой?

Замечательная идея! Только до квартиры Павла долго ехать, даже без пробок. И зачем проводить новогоднюю ночь в дороге?

- Я хочу попросить кое о чем. Разрешите, хозяин? – робко спросила Соня.

Можно было предложить и просто так, но она не хотела, чтобы Павел обвинил ее в управлении им, даже в шутку. Щекотливая тема…

- Разрешаю.

Он посмотрел на нее с интересом, откинувшись на спинку стула.

- Может быть… м-м-м… - Соня прикусила губу, вздохнула, но все же решилась. – Может, отведете меня в темницу?

Павел молчал, и от его пристального взгляда внезапно мурашки побежали по коже.

- Никто не услышит. И не узнает, - поспешно добавила Соня.

- А ключи? – спросил Павел.

- О… У меня есть ключи от всех дверей в этом доме, - усмехнулась она.

- Хорошо, пойдем.

Так просто? Соня и обрадовалась, что Павла удалось легко уговорить, и испугалась. Она сама напросилась! А в подвале столько страшных игрушек… Она ориентировалась там так же хорошо, как на кухне, потому что много лет делала уборку после сессий. Спускаясь по лестнице, Соня гадала, что выберет Павел. А он закрыл дверь изнутри, легко сбежал по ступеням и бросил ей коротко:

- Раздеться.

Никогда прежде Соню не охватывало такое волнение перед сессией. Или возбуждение? Предвкушение? Радость? Все вместе, и ни капли страха. Ноги подгибались, ее охватила легкая дрожь.

- Холодно? – спросил Павел.

Он стоял у стены, прислонившись к ней спиной и скрестив на груди руки. И, не отрываясь, наблюдал, как Соня снимает платье, спускает чулки, освобождается от бюстгальтера, вышагивает из трусиков.

- Нет, хозяин.

- Мастер, - поправил он ее. – Сейчас – только Мастер.

- Да, Мастер.

Соня подошла и остановилась, опустив голову.

- Принеси мне что-нибудь. Что хочешь.

Вот это да! Она сама должна выбрать?!

- Три предмета, - добавил Павел. – Шевелись, девочка. Ты прекрасно знаешь, где что лежит.

Соня отправилась выбирать, и оказалось, что это непросто. Павел не уточнял, что предметы нужны для порки. И все же она чувствовала – нельзя брать только то, что нравится ей.

В итоге она протянула Павлу анальную пробку, набор зажимов для половых губ и клитора и кнут.

- Маленькая, ты уверена? – нахмурился он, не принимая из ее рук кнут.

- Да, Мастер.

Соня слышала, что Павел владеет кнутом так же виртуозно, как Лео. Даже видела когда-то, краем глаза. Ей хотелось испытать это на себе. Показать, как она ему доверяет.

Павел взял кнут, отошел в сторону и, размахнувшись, сдернул кончиком кнута один из паддлов, висящих на стене. Соня вздрогнула от щелчка и грохота упавшего предмета.

- Все еще хочешь? – спросил Павел.

- Да, Мастер, - упрямо ответила она.

Неужели откажет? Соня завела руку за спину и скрестила пальцы на удачу.

- Коленно-локтевая, - приказал он. – На этом столе. И ноги раздвинь пошире.

Стоять в унизительной позе пришлось долго. Павел неторопливо разделся, оставшись в одних джинсах. Потом сделал несколько упражнений, разминая мышцы. Сдвинул мебель, подтянул к центру комнаты цепи, свисающие с потолочных балок, что-то искал в ящиках шкафа.

Соня вздрогнула, когда прохладный лубрикант коснулся ануса.

- Не шевелиться!

Легкий шлепок по бедру заставил ее собраться. Это не секс в постели с любимым человеком. Сессия с Мастером. И Соня будет вести себя идеально.

От мысли о том, что сейчас она в полной власти Павла, внизу живота разлилось приятное тепло. Пробка вошла внутрь одновременно с оглушающим шлепком. Соня всхлипнула. Ладонь Павла легла на промежность.

- Мокрая, - сообщил он ей. – Восхитительно мокрая, детка.

Он подразнил ее, лаская клитор и складочки, проникая пальцами внутрь. А потом вытер салфеткой влагу и нацепил зажим на нежную половую губу. Соня охнула от пронизывающей боли. И еще раз. И еще.

«Сколько зажимов я ему притащила?! Дура!» - промелькнуло в голове.

- Встань! – прозвучал следующий приказ.

Он издевается? С пробкой в попе и зажимами между ног, от которых уже хочется выть в голос?

- Помочь? – угрожающе-ласково спросил Павел.

Вздрагивая от боли, Соня кое-как встала на ноги.

- Смотри на меня, детка.

Строгое лицо – бесстрастное, почти холодное. Но во взгляде знакомые тепло и забота.

«Все в порядке, маленькая?»

«Да… Паша».

Эта боль – и для нее. Ведь она сама выбрала игрушки. Она знала, чего хочет. Ее тело жаждало ласки болью.

- Руки.

Цепь потянула ее наверх. Ноги Павел пристегнул к кольцам в полу, обернув вокруг лодыжек поножи. Щелкнул кнут. И еще раз. Пока не касаясь кожи – Павел обходил Соню по кругу, поигрывая кнутом.

- Готова?

- Да, Мастер.

Щелчок. Первый удар ложится вдоль спины, едва касаясь кожи.

- Стой смирно, детка.

Соня старается. Она хочет быть самой послушной сабой для своего Мастера. И все равно вздрагивает после каждого удара. Ее пронизывает боль, но пока не от кнута – от зажимов на половых губах и на клиторе. Кожа начинает приятно гореть. Удар. Еще. И еще. Больно! Соня хватает воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.

- Дыши, маленькая. Просто дыши.

Вдох – выдох. Еще глубже, еще медленнее. В такт ударам. Вдох. Волна боли. Выдох. Кружится голова. Тугой комок в солнечном сплетении растворяется, превращается в восхитительное тепло, разливающееся по телу. Боль становится приятной, сладкой, желанной. Слезы текут по лицу.

Соня очнулась на руках у Павла. Тут же, в темнице, в углу стояло уютное кресло. Как она мечтала очутиться в нем на руках у своего мастера!

- Чего плачешь? Больно?

Павел заботливо убрал с лица прядку волос, вытер слезы тыльной стороной ладони.

- Нет, мне хорошо, Паша… Дай мне немножко поплакать, пожалуйста.

Немножко, совсем немножко. Уткнуться носом в уютное плечо, вдохнуть любимый аромат парфюма, потереться щекой о голую кожу, украдкой поцеловать, помурчать. Все, слез больше нет.

- Минутку посиди одна. – Павел встал и устроил ее в кресле. – Я принесу тебе воды.

Он ушел наверх, и быстро вернулся со стаканом апельсинового сока.

- Ты волшебник, - улыбнулась Соня. – Это то, что я хотела.

- Я всегда знаю, что хочет моя саба, - важно ответил Павел.

И подмигнул.

Он все же увез Соню домой, до того, как проснулись хозяева.

_____________________________

Хочется поделиться с вами хорошей книгой прекрасного автора. Ссылку оставлять бесполезно, отсюда не скопировать. Ищите на сайте: "Токсичная любовь" Таня Володина. Рекламирую, потому что сама читаю с огромным интересом. Современный любовный роман, романтическая эротика.

 

Глава 30

Только взяв в руки кнут, Павел понял, как сдерживал себя все это время. Сдерживал ради Сони, потому что боялся напугать, причинить ей ненужную боль, перегнуть палку. Потому что хотел показать ей, что хозяин не должен быть жестоким. Потому что хотел быть ласковым и внимательным. Потому что эта саба нуждалась в заботе.

И теперь Соня сама просила его о порке, сама принесла кнут. Если это не доверие, то что же тогда? Она просила его научить ее быть сабой. Он не учил – всего лишь разбудил в ней то, что было заложено природой. Он справился. Несчастная запуганная женщина исчезла. Павел надеялся, что навсегда.

Соня изменилась, изменился и он. Ему больше не казалось, что доверять женщине – безумство. Он теперь понимал обоих своих друзей: и Илью, и Лео. На такой женщине, как Соня, и он женился бы. Пока рано об этом думать, но он и помыслить не мог, чтобы отпустить ее. Кто знает, сколько продлится идиллия? Может, еще пару дней, а, может, всю оставшуюся жизнь.

Павел ценил Соню вовсе не за вкусную еду и чистоту в доме. Она стала Его женщиной, в ней ему нравилось все: и покорность, и дерзость, и смех, и улыбка, и ранимость, и чувственность. И тысяча других мелочей, которые делали Соню Соней. А больше всего, пожалуй, то доверие, с которым она вложила в его руки кнут. Она приняла его заботу и позволила ему быть собой. Разве не это делает мужчину счастливым?

Хотя ему нет дела до других мужчин. Он нашел свой идеал, этого вполне достаточно.

В дороге Соня уснула. Павел предполагал, что так и будет, сразу предложил ей расположиться на заднем сидении, но она не захотела. Села рядом с ним, «чтобы быть поближе». И теперь спала, умудрившись пристегнуться и устроиться полубоком, лицом к нему. Жаль, но пришлось будить, когда они подъехали к дому.

Павел наконец-то смог отдать Соне подарок. Он оставил его под елкой. И не особенно удивился, обнаружив там коробочку и для себя. Правда, не смог скрыть изумления, открыв ее. Обычно дорогие подарки делал он, а если и получал такие же, то не от женщин.

Соня подарила ему запонки и зажим для галстука, из белого золота, с его инициалами на запонках.

- Вот не говори ничего, - попросила она, заметив его отнюдь не радостный взгляд. – Я говорила, что мне не нужны деньги. Я десять лет практически не тратила зарплату. И я могу сделать тебе такой подарок. Я видела, у тебя есть подходящие рубашки.

Павел не стал спорить, ответил ей поцелуем, после которого даже у самой привередливой женщины не осталось бы сомнений, как он благодарен ей за такой подарок. А Соня не привередлива.

Ей он подарил кольцо с камнем под цвет ее глаз: без особого подтекста, без предложения. Но сам надел его на безымянный палец правой руки. Потому что ему так хотелось, черт побери!

Они пили шампанское на диване перед панорамным окном и смотрели на засыпающий город.

- Со-о-оня…

- М-м-м?

Она пригрелась под боком, но не спала.

- Сильно болит?

Наверное, он – чудовище. После кнута хочет секса.

- Смотря для чего, - фыркнула Соня. – Обои клеить навряд ли смогу, а удовлетворить любимого хозяина – вполне.

- Не называй меня хозяином.

Лучше бы она просто ответила «да» или «нет». Павел встал и подошел к бару. Шампанское – это замечательно, но, пожалуй, будет проще уснуть после бурбона.

Павел плеснул напиток в стакан, погрел его в руке… и маленькие женские пальчики отобрали у него выпивку. Ненавязчиво и деликатно.

- Саба, что ты творишь? – хрипло спросил Павел.

- Нарываюсь… - вздохнула Соня.

В синих-синих глазах – ни капли раскаяния. Она встала на цыпочки и обвила его шею руками.

- Можно, я вас поцелую, Мастер? А потом уже бурбон.

Павел наклонился, накрывая ее губы своими. Чертовка! Пока они целовались, Сонины шаловливые пальчики расстегнули ремень и потянули вниз брюки.

- Со-о-оня…

Поздно. Она уже опустилась на колени. Павел застонал от первого же прикосновения языка к возбужденному члену.

Язык. Губы. Нежный массаж, сводящий с ума. Горячий рот, тесное горло. Он позволил ей управлять, и это было восхитительно.

- Нет, нет… погоди! – Остановил он Соню почти на пике. – Хочу тебя. В кармане джинсов есть презерватив. И повернись ко мне попкой.

- Может, без него?

Прекрасный момент для вопроса!

- Нет. Живо!

Соня послушно надорвала упаковку, раскатала кольцо презерватива по члену, повернулась к Павлу спиной и наклонилась. Он задрал ее платье, дернул вниз трусики и провел рукой по промежности. Соня была готова принять его, как он и предполагал. Он взял ее резким движением, насаживая на себя. Потрясающе узкая, восхитительно горячая.

Очнулся Павел на полу. Судя по всему, не упал – просто не хватило сил добраться до дивана. Рядом, подперев голову кулачком, лежала Соня.

- Бурбона? – спросила она таким невинным голосом, что он не выдержал, расхохотался.

До постели они все же доползли. Исключительно для того, чтобы лечь спать.

- Паш, - спросила Соня, водя пальцем по его груди. – Почему ты не хочешь без презерватива? Я здорова. Хочешь, принесу справку от врача?

- Я хочу, маленькая. – Он поймал ее руку и поцеловал ладошку. – После праздников сходи к врачу, поставь спираль. Не надо травить себя таблетками.

- Ты не хочешь детей?

Вопрос прозвучал робко и неуверенно, но Павел уже засыпал и не смог уловить настроение Сони.

- Мне б со своими разобраться, - пробормотал он сонно. – Сонечка, спи. Завтра поговорим.

Они проснулись к вечеру – чтобы поесть и собрать вещи. Ранним утром следующего дня Павел отвез Соню к Дине и уехал на дачу к Илье.

В общем-то, девочек оставили дома из-за Дины. Вернее, из-за ее беременности. Илья спокойно мог взять с собой Киру, а Павел – Соню. Но те решили остаться с подругой. Егор с Мариной отдыхали в Австрии, Серж с Антоном – на Мальдивах. Так что три друга отправились на дачу к Илье «в гордом мужском одиночестве».

И вроде бы все было, как всегда. Баня, шашлыки, хорошая выпивка, вкусная еда – тут уж девочки постарались. Но вот как-то… скучно, что ли? Павлу не хватало Сони. Лео каждые полчаса звонил жене и спрашивал, все ли у нее в порядке. Илья что-то писал в телефоне, скорее всего, Кире.

- А поехали обратно? – предложил Павел, вдыхая аромат шашлыка. – Проверим, как там наши девочки.

Лео подавился коньяком. Илья фыркнул и захохотал.

- Илюха, извини, - вздохнул Павел. – У тебя тут шикарно, но как-то…

- Тянет к женскому телу, - подсказал Лео.

- Ох, тянет… - поддакнул ему Илья.

- Да ну вас! Я, может… может, женюсь скоро!

- О-о-о… - протянули оба друга. – За это надо выпить.

А в Москву они все же поехали. Вызвали такси, потому что все успели хорошо приложиться к алкоголю, забрали шашлык, сложив его в большую кастрюлю.

- Разогреем, - решил подвыпивший Лео.

А по пути кому-то в голову пришла идея купить девочкам цветы. Цветы зимой – это круто!

Так и завалились к Лео: хозяин дома с кастрюлей шашлыка, Илья с двумя букетами роз, для Киры и Дины, у Лео же руки заняты. Последним вошел Павел. Он расплачивался с таксистом, поэтому припоздал к шумным приветствиям, прыгающим от радости детям и ошеломленным букетами девочкам.

Впрочем, в гостиной были только Дина и Кира.

- А Соня где? – спросил он.

Отчего-то внутри стало холодно и тревожно.

- На кухне, - вздохнула Дина. – Она всегда там прячется.

Вот интересно, отчего обе сабы смотрят на него осуждающе?

Пряча свой букет за спиной, Павел отправился на кухню. Сонечка перекладывала пироги с одной тарелки на другую. Ему показалось, что просто так, чтобы занять руки. Он задержался всего на пять минут! Неужели она подумала, что он не приехал?

Павел тихо подошел сзади, протянул руку и стащил с тарелки пирожок. Соня ойкнула и быстро повернулась.

- Паша… - улыбнулась она. – Почему вы вернулись?

- Надо же проверить, каких мужиков вы тут прячете, - хмыкнул он, надкусывая пирожок. – Ом-м… Мои любимые.

- Ка… каких мужиков? – вытаращилась на него Соня.

- Да соскучились! – рассмеялся Павел. – Держи, это тебе.

Розы – это банально. В цветочном магазине он увидел васильки – точь-в-точь под цвет глаз его Сонечки. И скупил все.

- Шашлыков хочешь? – спросил он.

Крышу сносило от одного вида ошеломленной Сони с огромным букетом в руках.

- Нет…

- Тогда домой!

И зачем он отпустил таксиста?

Поздно вечером позвонила мама. Она всегда «умела» выбрать нужный момент, и теперь не ошиблась. Павел едва перевел дыхание после оргазма.

- Ответь, - попросила Соня после третьего звонка. – Может, что-то важное.

- Ладно…

Мама завела разговор о внуках. Краем глаза Павел видел, что Соня встала и накинула халат.

- Куда? – спросил он ее одними губами.

- В туалет, - прошептала она. – Давай сразу резинку выкину.

- Да, мама, я тебя прекрасно слышу, - произнес Павел в трубку, махнув Соне рукой. Мол, иди уже.

Вредная девчонка все равно стащила с него презерватив и только потом ушла.

Договорившись с мамой о дне, когда он приедет к ней в Подмосковье, Павел спустился, чтобы выпить воды. По пути заглянул в ванную комнату, чтобы спросить у Сони, хочет ли она пить, и остолбенел на пороге.

Соня сосредоточено набирала в шприц сперму из его презерватива.

 

Глава 31

«Слишком хорошо, чтобы быть правдой». Так и получилось, когда Соня услышала, что Павел не хочет общих детей. Вернее, с того самого момента она думала только об этом.

«Паша, давай поговорим. Давай. Поговорим».

Некогда. Просто некогда. Он не отказывался от разговора, это она так и не решилась напомнить. Да и куда спешить? Вечером она готовила еду и помогала Павлу собрать вещи, а утром уже была у Дины. Лучше бы осталась дома!

«Ой, Соня, что тебе подарил Павел?!»

«Ой, он сделал тебе предложение?»

Зачем она сказала Дине и Кире, что мечтает о ребенке? Сама виновата. Кира увлекалась рассуждениями, как трудно выносить ребенка после тридцати. Да ее можно понять, ей самой непросто. Она тоже хочет детей, но после неудачной беременности у них с Ильей ничего не получается. И Дина перед глазами – неприлично счастливая и «сильно» беременная.

После таких посиделок Соне нужно было ехать к психотерапевту. Может, он смог бы убедить ее не делать глупостей.

Но ее увез Павел – с огромным букетом васильков и прямо в кровать. Опять не до разговоров.

Некого винить, сама виновата. После девичника в голове поселилась одна мысль: «Время уходит. Мне нужен ребенок». Павел не хочет детей? Да и бог с ним! Она и одна справится. Как забеременеть без ведома мужчины? Не зря же она шерстила интернет в поисках способов. Стопроцентной гарантии, конечно, нет, но все же попытаться можно.

Как назло, прекрасный шанс представился сразу. Павлу позвонила Лика Федоровна, он отвлекся, а Соня стащила презерватив и сбежала в ванную комнату.

«Не делай этого!»

«Он не узнает, я быстро…»

«Нет, не надо!»

«Мне нужен ребенок! Сейчас, а не через год или два».

«Что ты творишь… А как же доверие?»

«Все равно не получится. Хоть попробую…»

Одержимость. Голоса в голове вопили на все лады. Почему она не остановилась? Почему?!

Руки дрожали. Шприц она купила давно и спрятала в своей косметичке. Ванная комната не запиралась.

«Бред! Какой-то сюр! Нет, я не буду этого делать!»

Поздно.

На пороге стоит Павел. С бледным и перекошенным лицом. И сереет на глазах.

Надо что-то сказать. Надо. Как обычно, получается только беззвучно открывать рот. Соня – как рыба, выброшенная на берег. Нет, на раскаленный песок пустыни.

«Я не сделала бы этого!»

Разве теперь можно что-то доказать?

- Это то, о чем я подумал? – спросил Павел так тихо и так спокойно, что Соня затряслась от нехороших предчувствий.

Да и с чего им быть хорошими?!

Она замотала головой, так и в силах произнести ни звука.

- Зачем тебе это? Шприц, сперма… Чтобы забеременеть?

Она кивнула.

«Но я отказалась…»

- Убирайся вон. Немедленно, - произнес Павел, развернулся и вышел, хлопнув дверью.

Соня в шоке опустилась на пол. Ноги подкосились – и она осела, больно стукнувшись спиной о край раковины. Боль привела ее в чувство. Кое-как поднявшись, она побежала следом за Павлом.

- Паша… я все об… - Соня осеклась, увидев, чем занят Павел.

Он сгребал с полок шкафа ее вещи и кидал их в большую дорожную сумку.

- Ты меня даже не выслушаешь? – еле-еле выдавила Соня.

Язык почти не шевелился, и во рту было сухо-сухо.

- Не хочу ничего слушать, - процедил Павел и вышвырнул сумку вниз, на середину комнаты. – Собирай, что осталось, и убирайся вон. Я вызову такси.

Какая забота!

Соня понимала, что виновата, но боль оттого, что ее вышвыривают на улицу, смешалась с обидой. Все же она не решилась идти до конца. А Павел… Павел говорил, что любит. И теперь не дает ей сказать ни слова в свое оправдание. Он думает, что после такого она уйдет, забрав его подарки?

Павел ушел на кухню, загремел чем-то в холодильнике. Соня выудила из кучи вещей самые простые брюки и свитер. Их она тоже не хотела брать, но не уходить же голой. Других вещей тут нет. И эти она вернет, обязательно. Она оделась и аккуратно сняла с себя все украшения, которые Павел ей подарил, сложила их на журнальном столике. Кольцо не снималось.

Павел проскочил мимо, поднялся наверх. Кажется, одевался. На кухне Соня попробовала снять кольцо, подержав руку под ледяной водой, потом капнула маслом – никак не получалось. Хоть палец режь!

Она вернулась в комнату.

- Такси подъедет через десять минут, - рявкнул Павел сверху. – Поторопись!

- Не могу снять кольцо, - крикнула ему Соня.

- Я не просил его снимать.

- Верну позже…

Вот и все? Больше ей тут нечего делать. Соня посмотрела наверх, все еще надеясь, что Павел передумает, хотя бы выслушает ее жалкие оправдания. Но нет, в спальне было тихо.

Ее взгляд упал на букет васильков, которые она поставила в вазу всего пару часов назад. На глаза навернулись слезы.

Соня выбросила цветы в мусорное ведро. Тащить их с собой по морозу нелепо, оставлять на видном месте как-то неловко. Потом надела ботинки и куртку, намотала на шею шарф, нацепила шапочку. Еще раз прислушалась к тишине. Вздохнула и тихо выскользнула из квартиры. Щелкнул замок, отрезая ее от Павла. Навсегда.

Если он не захотел ее выслушать, то никогда и не простит.

У подъезда стояла машина такси. Соня прошла мимо нее. Пусть она саба, даже рабыня, но Павел больше не ее хозяин. И она обойдется без его подачек.

Телефон она тоже оставила на журнальном столике, ведь и его подарил Павел. Позвонить Лео или Дине Соня не могла, да и не хотела. В конце концов, деньги у нее есть. Ее деньги, собственные. Она только прогуляется, пройдется, а потом поймает такси и поедет домой. В свой флигель. К прежней жизни.

Новогодняя сказка закончилась быстро.

Соня гуляла, пока не промерзла насквозь. На московских улицах удобно плакать – никто не смотрит тебе в лицо. К тому же она выбирала переулки, где почти не было людей. В такси она согрелась и уже не плакала – смотрела в окно пустым взглядом.

Дома ее ждали. Лео с Матильдой прогуливались вдоль забора по улице. Лео кинулся к ней, едва она вышла из машины.

- Соня! Слава богу! Я знал, что ты вернешься.

Он обнял ее, но Соня отстранилась.

- Простите, Мастер. Я не могу сейчас…

- Хорошо, хорошо. Пойдем. Переночуешь в доме.

Наверное, Павел позвонил ему, когда обнаружил, что Соня проигнорировала такси. Интересно, так и сказал? Мол, выгнал за обман?

Соня пошатнулась, Лео подхватил ее под руку.

- Ничего, все в порядке, - произнесла Соня. – Я к себе. Поговорим завтра.

Если это завтра для нее наступит. Она не испытывала желания напиться таблеток или вскрыть вены. Ей казалось, что все произойдет естественным путем. Как бы она не обижалась на Павла, это ее вина. Можно уйти с гордо поднятой головой, но нельзя обмануть себя. Она любит его. Она не сможет без него жить.

Лео не стал настаивать – проводил до флигеля и ушел к себе. Соня переоделась, аккуратно сложила одежду, которую покупал Павел, в пакет. Кольцо так и не снималось. Какая насмешка! Кольцо на безымянном пальце, подарок от любимого. Должен же быть способ снять кольцо!

Соня накинула куртку, чтобы выйти на улицу, но в дверях столкнулась с Диной.

- Ты куда? – испуганно спросила та.

- За топором, - мрачно ответила Соня.

- Не смей! Я… я Лео позову! Соня!

- Да не затем… - она вздохнула и посмотрела на перепуганную Дину. – Кольцо снять не могу.

- Ду… дура… - всхлипнула подруга.

- Дура, - согласилась Соня.

И они заплакали, обнявшись.

Из-за Дины Соне пришлось взять себя в руки. Беременная же, ей нельзя нервничать!

«У меня никогда не будет малыша…» - думала Соня, соглашаясь со всем, что предлагала ей Дина.

Чай с травами. Успокаивающие капли. Все, что угодно, лишь бы не волновать подругу. Когда Лео пришел за женой, Соня уже засыпала. От лошадиных доз лекарств, не иначе. Может, и к лучшему…

Утром Соня с удивлением обнаружила, что жива. Но вскоре истерически расхохоталась. В далеком и почти забытом детстве, когда Соня не слушалась, а потом падала или ударялась коленкой, мама говорила ей: «Это тебя боженька наказал». Вот и теперь он ее наказал.

Нахохотавшись и наревевшись, Соня стала ждать, когда Дина или Лео решат, что она слишком долго спит, и заглянут во флигель.

 

Глава 32

Первая мысль: «Я сплю. Это просто кошмарный сон».

Ничего подобного. Все наяву. Сонечка со шприцем в руках. Со шприцем, полным его спермы.

Лучше бы в шприце были наркотики. Тогда он спас бы Соню – вылечил, выходил. С этим он справился бы.

Павел не сразу понял, потом не сразу поверил. Переспросил, как идиот, как будто могло быть иное объяснение.

«Соня, Сонечка, милая моя девочка… Почему? Почему?! Как ты могла? Ты же не-та-ка-я!»

Такая же, как все женщины. Лгунья. Предательница.

Павел когда-то любил Карину. Но мало кто знал, что поженились они «по залету». Он уже тогда понимал, что нуждается в чем-то большем, чем семейный секс раз в неделю, но Карина забеременела. Бросить своего ребенка Павел не смог. Родился Митя. Потом, через три года, жена укрепила свои позиции, забеременев Аленкой. И опять «неожиданно». Просто обманула Павла, перестав пить таблетки.

После этого он жестко контролировал процесс, и о методах предприимчивых дамочек, конечно же, слышал. Вот только от Сони такой подлянки не ожидал. Неужели нельзя было спокойно поговорить?

Хотя… Она же пыталась? О вчерашнем разговоре перед сном он вспомнил только сейчас. Но он же ничего не соображал! Что он ей ответил?..

Внизу хлопнула дверь. Соня ушла. Павел прятался в спальне – он не был уверен, что смог бы себя контролировать. В первый момент он едва сдержался, чтобы не ударить Соню. Сейчас даже мысль об этом приводила его в ужас, но тогда глаза застил кровавый туман.

Выгнать – отличное решение. Отвергнуть, отторгнуть, вырвать с корнем. Никогда больше не видеть. Потому что он никому не позволит управлять им при помощи детей!

Павел спустился в гостиную. Вещи Сони так и валялись на полу. На столике лежал телефон, ошейник и украшения, не хватало только кольца. Сказала, что не может снять. Как будто ему нужны эти побрякушки! Он сгреб все и хотел в сердцах швырнуть в мусорное ведро. Не смог. Там лежали васильки. Цветы, которые он недавно с любовью выбирал для Сони.

Цветы в мусорном ведре его и отрезвили. Он выгнал женщину, которую любит. И васильки с поломанными головками «смотрели» на него глазами Сони, синими-пресиними, как осеннее небо в солнечный день.

Такси?

Еще не звонили, что машина у подъезда. Хотя с них станется…

Пара звонков – и противный липкий страх подкатывает к горлу. А в памяти всплывают подробности похожего случая, произошедшего с Ильей. Это же он, Павел, лет пять назад по просьбе Ильи поднимал свои связи, чтобы найти Киру, которую друг прогнал прочь за несуществующую провинность.

А она попала под машину…

Павел набрал номер Ильи.

- Илья, ты где?

- Дома. Что-то случилось?

«Да! Черт побери, да!»

- Нет, просто до Лео дозвониться не могу, думал, ты еще там.

- А-а-а… Нет, мы с Кирой уехали после вас.

Лео звонить придется. У Сони нет телефона, и узнать, добралась ли она, можно только у него

«Прощай, старый друг… Ты мне этого никогда не простишь».

Лео на редкость спокойно его выслушал. Вернее, молчаливо. Навряд ли Лео остался равнодушным к тому, что произошло.

- Ее нет. Приезжай.

Морду набьет или сразу пристрелит?

- Не думаю, что это хорошая идея. Нам надо поговорить, но не сейчас.

«Только бы с Соней ничего не случилось… Только бы с Соней ничего не случилось… Только бы с Соней ничего не случилось…»

И так несколько часов кряду. Пока Лео не позвонил и не бросил короткое:

- Соня дома.

- Лео, с ней…

- В порядке. Руки-ноги целы, голова на месте. Если мне придется вынимать ее из петли, ты – труп.

Короткие гудки. Павел перезвонил.

- Не вешай трубку! Лео, мне нужно время. Думаю, Соне тоже. Скажи ей, что мы поговорим, когда я вернусь. Пожалуйста.

- Когда ты вернешься?

- Уеду к матери до конца новогодних каникул. Лео, черт побери! Ты же не думаешь, что я выгнал ее из-за разбитой тарелки?!

- Разбирайтесь сами. Но будь добр, не забывай, что Соня уже зависима от тебя.

- Это пугает меня больше всего. Но у вас ей будет спокойнее? Лео, я прошу…

- Не стоит. Тут ее дом.

- Лео…

- Иди к черту.

Отвратительно чувствовать себя куском дерьма. Но будет еще хуже, если он кинется все исправлять, не успокоившись и не разобравшись в себе. Правда в том, что он любит Соню. И в том, что ему нужно время, чтобы понять, сможет ли он ее простить. Соня поймет, если он смирится с ее поступком просто из жалости. А это не нужно ни ей, ни ему.

Павлу удалось скрыть от детей свое паршивое настроение. От матери – нет.

- Нет, мама. Я не буду рассказывать, что произошло. Мне не нужен совет, меня не нужно утешать. Я кое-что должен решить. Сам.

- Конечно, Паша. Но это связано с Сонюшкой?

Он дернулся, как от удара. Сонино имя прозвучало так, что чуть не остановилось сердце.

- Да, мама.

- Хорошая девочка… Добрая, умная, воспитанная… Ты знаешь, я была не права. Не в образовании счастье. Пусть хоть дворничиха, но она тебя любит.

- Мама! Ты ее совсем не знаешь!

- Иногда, чтобы узнать человека, достаточно поступка. Это она помогла вернуть тебе детей, Паша, не я.

- Мама-а-а… - почти простонал он.

- А еще она знает французский.

- Что?! При чем тут…

- Да ни при чем. И не ори на мать.

К счастью, больше матушка не заводила разговоров на эту тему. Но находиться вдали от Сони становилось все тяжелее и тяжелее. Вместо того чтобы поехать к ней, Павел уехал еще дальше.

Договорился с Кариной и увез матушку и детей в Сочи на несколько дней. Хоть какая-то гарантия, что не сорвется с места и не помчится к Соне, наплевав на здравый смысл.

Море и дети помогли ему успокоиться. Волны шептали, бились, облизывали берег, грохотали, завораживали. Смывали ненужное, уносили лишнее. Дети просто были детьми. А если бы Карина когда-то не пошла на обман, они никогда не родились бы. Эта простая мысль вывернула Павла наизнанку. Почему он раньше этого не понимал?

Соня, потерявшая ребенка, всего лишь хотела попробовать еще раз. Ей от него ничего не было нужно, кроме дурацких сперматозоидов. Она оставила все, что он ей дарил или покупал. И унесла с собой самое драгоценное, что у него было – свою любовь.

Если бы он сразу понял, с чем связан тот вопрос о презервативах! Если бы не отмахнулся после…

Правильно его выкинули из сообщества и лишили статуса. Соня сделала все, чтобы помочь ему все вернуть. А он предал свою сабу. Вышвырнул прочь, а потом оставил одну.

Вечерами Павел ненадолго оставлял детей с матушкой и один гулял по набережной, терзая себя упреками и воспоминаниями. К концу «отдыха» он твердо знал, что обязательно поговорит с Соней, извинится и выслушает все, что она скажет. И понимал, что она простит, но никогда к нему не вернется.

Павел позвонил Лео, едва переступил порог своей московской квартиры.

- Я хочу приехать к Соне.

- Приезжай.

- Когда можно?

- Хоть сейчас. Я сегодня дома. Не звони в домофон. Подъедешь, набери меня.

- Выезжаю.

Без Сони квартира осиротела. Не из-за клочков пыли и разбросанных вещей. Вместе с ней отсюда ушло какое-то особенное тепло. Или ему просто так казалось?

Павел хотел собрать Сонины вещи, чтобы отдать ей. Что ему с ними делать? Не смог. Пока они были тут, оставалась хоть какая-то надежда.

Хотя кого он обманывает?

Зачем-то он взял с собой ошейник. Может, потому что нужно поставить точку в их отношениях?

Павел не помнил, как добрался. Лео вышел к нему, смерил тяжелым взглядом, покачал головой.

- Можно после разговора? – угрюмо попросил Павел.

- Что – после?

- Не знаю. Дашь в морду. Пристрелишь. Отрубишь топором что-нибудь жизненно важное. Что хочешь. Только дай поговорить с Соней.

- Если она захочет. Пойдем.

Во флигеле пахло лекарствами, как в больнице.

- Что с ней? – дернулся он. – Ты же сказал, она вернулась здоровой.

- Пневмония. После той прогулки по городу. Тут подожди.

Лео отправился в комнату, оставив Павла в прихожей. Из комнаты вышла женщина в светлой больничной форме, поздоровалась и скрылась в другой комнате. Сиделка?

Лео и Соня разговаривали тихо, Павел ничего не услышал. Наконец Лео вернулся.

- Иди, она тебя ждет.

В комнате еще сильнее пахло лекарствами. Целый столик заставлен коробочками и бутылочками. Рядом стойка для капельницы.

Соня сидела в кресле – совершенно белая и такая исхудавшая, что Павел испугался. Ноги укрыты пледом, на плечах – теплый платок из козьего пуха, им же замотано горло.

- Здравствуй, Соня, – пробормотал Павел, ошеломленный ее болезнью.

Значит, пока он катался на море, Лео заботился о его девочке!

«Не о твоей. Уже не о твоей…»

- Здравствуйте, Павел Владимирович, - хрипло ответила она и закашлялась.

- Как ты… себя чувствуешь?

- Врачи говорят, жить буду, - неловко пошутила Соня. – Присаживайтесь.

- Соня, я пришел извиниться. – К чему откладывать, ей и так трудно говорить. – Я был неправ, когда выгнал тебя, не выслушав. Прости меня.

- Я понимаю. Вы не могли иначе. Я же вас предала.

Она смотрела на него своим чистым синим взглядом. И врала. Снова врала, чтобы не причинить ему боль.

- Нет, Соня. Я не нуждаюсь в жалости. Говори, как есть.

- И я в ней не нуждаюсь. Вы все поняли правильно. Я хотела ребенка. Нашего ребенка. Хотела так сильно, что забыла о порядочности. Вы сможете меня простить?

- Уже простил.

Павел опустился на колени возле кресла и взял Соню за руку.

- Это не жалость, Соня. Я эгоист и сволочь, но я понял тебя. Слишком поздно, но понял.

- Теперь действительно поздно, - усмехнулась она.

- Ты не сможешь меня простить? Не вернешься ко мне? – Он прикрыл глаза и поднес ее руку к губам. – Господи, что я несу… Соня, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И хочу детей, очень хочу!

Соня отняла у него руку и сняла с пальца кольцо.

- Вот, Павел Владимирович, возьмите. – Она протянула кольцо на открытой ладони. – Оно, правда, не снималось, а потом снялось. Но я носила его, простите… Вас я простила. Давно. Потому что люблю вас. Но к вам я не вернусь. Это теперь… невозможно. Заберите кольцо.

- Потому что больше ты не сможешь мне доверять? – Павел так и стоял на коленях у кресла, не в силах пошевелиться.

- Я не хочу об этом говорить.

- Потому что она считает, что тебе не нужна саба-калека. Или жена-калека. Это уж без разницы, - раздался голос Лео.

- Мастер! – негодуя, Соня ударила кулачком по подлокотнику кресла.

- Калека? – переспросил Павел. – Что за бред? Мы же давно все выяснили…

- Ты просто не знаешь. – Лео вздохнул. – Но это последний раз, когда я вмешиваюсь. Дальше разбирайтесь сами.

- Не знаю чего?!

Павел переводил взгляд с хмурого Лео на плачущую Соню.

- Ноги у нее отнялись. На нервной почве, на следующий день, как вернулась. А воспаление легких – как вишенка на торте, до кучи. Обошлись без больницы, сюда врачи ходят, и медсестра опытная при ней неотлучно. Ну что, Пашенька, - голос Лео стал елейным и сладким, как мед, - нужна тебе такая жена?

«Господи, что я натворил… Это же из-за меня…»

О себе можно и позже. И каяться, и сокрушаться, и никогда себе не простить. А сейчас важнее Соня.

- Дай мне кольцо, маленькая, - попросил Павел.

Он взял его, но только для того, чтобы снова надеть на палец Соне.

- Выходи за меня.

- Паша-а-а… Я не могу! Неужели ты не понимаешь, я не могу! Мне не нужна твоя жалость!

Соня плакала, хрипела и кашляла.

- К черту жалость, Соня. Я люблю тебя. Если ты все еще меня любишь, если можешь простить и доверять, о какой жалости ты говоришь? Просто ответь: «Да».

- Нет…

Павел оглянулся – Лео и след простыл. Все правильно, друг сделал все, что мог.

- Маленькая, успокойся, пожалуйста. Не плачь. Тебе нельзя плакать.

Павел встал и поднял Соню на руки, сам сел в кресло и устроил ее на коленях.

- Тебе удобно?

Соня сдалась и прильнула к его груди, всхлипывая.

- Я заберу тебя с собой, маленькая. – Он бережно гладил ее по спине. – Ты обязательно поправишься. И у нас обязательно будут дети. У тебя будет все, что ты захочешь.

- А что будет у тебя? – спросила упрямая Соня. – Больная жена?

- У меня будешь ты. Этого вполне достаточно.

- А у меня все-все, что я захочу?

- Да, маленькая.

- Я хочу тебя…

- Это легко, Сонечка. – Он достал из кармана ее ошейник. – Ты примешь его?

Кому рассказать – умрут от смеха. Дом просит сабу принять его ошейник. Не дарит, не позволяет, а просит. И плевать! Он так хочет, потому что только так – правильно.

- Да… - Сонины губы наконец-то тронула легкая улыбка.

- Сейчас не будем его надевать, ты больна. Но теперь ты обязана принять кольцо и мое предложение.

- О-о-о… Ты всегда умел загнать меня в ловушку!

- Если бы ты знала, как это непросто… Я не слышу ответ. Соня?

- Да, Паша, да. Я выйду за тебя. Но только когда встану на ноги!

- Узнаю любимую сабу, - довольно улыбнулся Павел. – Она снова ставит мне условия.

- Да, и когда…

Заставить Соню замолчать можно только одним способом. И Павел поспешно накрыл ее губы поцелуем.

 

Эпилог

Любаша уснула, и Соня тихо вышла из детской, включив радионяню. Прошло уже полгода с рождения дочери, и она давно научилась оставлять ее одну во время сна. Поначалу было тяжело – Соня боялась даже на шаг отойти от дочки. Этот ребенок такой желанный, такой выстраданный!

К счастью, у нее есть Павел: любимый муж, идеальный папа для Любаши и властный хозяин, все в одном лице. Это он не позволил Соне стать матерью-клушей.

- Маленькая, мне ты тоже нужна, - заявил он, дождавшись, когда жена придет в себя после родов. – Ты даже не представляешь, какой я эгоист.

Эгоист, как же. Соня улыбнулась, спускаясь по лестнице на первый этаж. Самое время заняться праздничным ужином, пока дочка спит. «Эгоист» вылечил и выходил ее, носил буквально на руках, возил по лучшим врачам и санаториям, и плакал, как ребенок, когда она встала на ноги. И встала, и пошла, и даже побежала. Все же болезнь случилась от нервного расстройства, так что Соня считала, что ее вылечили любовь и забота мужа.

Павел не стал ее слушать, они расписались, как только Соня оправилась от воспаления легких.

- Мне так проще с врачами, - объяснял он. – А свадьба у тебя будет, когда ты встанешь. Как ты и хотела.

- Не нужна мне свадьба, - ворчала Соня. Ей все казалось, что Павел спешит из-за жалости. – Вообще не нужна.

- Хорошо, - легко согласился муж. – Будет венчание. И медовый месяц.

Лучше б она молчала!

Но… венчание? С такими грехами, как у нее, могут и на порог храма не пустить.

- Ты крещеная?

- Не знаю…

- Я выясню, что нужно сделать.

Видимо, на ее лице было такое искреннее недоумение, что Павел пояснил:

- Сонечка, вера – она внутри, в душе, в сердце. В тебе ее много, как и доброты, тепла и света. А я редко посещал храм, но после того, как ты заболела, отчего-то пошел именно туда. И там получил и утешение, и надежду.

- Ты хочешь, чтобы мы стали воцерковленными? – тихо спросила Соня.

- Боюсь, с нашим образом жизни это невозможно. К чему лукавить? Но это не означает, что мы не имеем права на веру. Или ты категорически против?

- Я давно хочу… но я боюсь… я же… я же была…

- Была, Сонечка. Все в прошлом. Я все устрою.

Так что у нее все случилось. И крещение по особенному обряду: оказывается, есть такой, для тех, кто не знает, крестили ли его в детстве. Лео окончательно утвердился в «должности» ее отца, теперь уже крестного. А крестной стала мама Павла, Лика Федоровна. И долгие разговоры с духовником, иеромонахом Лукой, который помог ей обрести душевный покой. И венчание в храме, тихое и скромное.

- Я привязал тебя к себе почти всеми способами, - признался Павел в их «первую официальную» брачную ночь. – Пообещай мне, что ты никогда от меня не уйдешь. Я знаю, ты сдержишь слово.

- Ты привязал меня давно, - засмеялась Соня. – И так крепко, что я никуда от тебя не уйду.

- Чем же?

- Не знаю, как объяснить… Какой-то особенной добротой, которая только для меня. Ты помнишь… извини, что напоминаю… когда ты был моим рабом? Я уже тогда ее почувствовала, твою доброту.

- Мне кажется, в тот момент я хотел одного – прибить нахальную девчонку, - фыркнул Павел.

- Кстати, ты сказал, «почти всеми способами». Какие остались? – поспешила поменять тему разговора Соня.

- Ребенок. Если у нас будет ребенок, ты никогда никуда не сбежишь!

Павел шутил, Соня это понимала. Дети - не предмет для споров или шантажа. Дети должны рождаться в любви, только в любви. Не сразу, но они все же стали родителями чудесной девочки, которую назвали Любовью.

Сегодня третья годовщина с того самого момента, как они стали мужем и женой, кожаная свадьба. Нормальные люди дарят в этот день нормальные подарки. В общем-то, нормальные тоже были: например, Павел подарил Соне красную кожаную сумочку, а она ему – портмоне. Но один из подарков с самого утра заставлял Соню трепетать в сладком ожидании. Она преподнесла мужу кожаную шлепалку. А Павел пообещал, что найдет применение ей уже сегодня.

Ничего особенного на вечер Соня не планировала. Обычный ужин, только немножко праздничный. Никаких гостей – это только их дата, тем более, сегодня обычный рабочий день. Прислугу она отпустила до завтра. В доме чистота, с Любашей управиться не сложно, на редкость тихий и спокойный ребенок.

Да, из роддома Павел привез жену и дочь в новый дом. Им обоим нравилась небольшая квартирка с панорамным окном, но у ребенка должна быть своя комната, да и дети Павла порой оставались ночевать, то есть и им нужно место, и Лика Федоровна, хоть и отказывалась наотрез переезжать к сыну, рано или поздно тоже будет тут жить. К сожалению, матери с годами не молодеют.

Чистый воздух – еще один аргумент. Соня снова стала управлять большим домом, только теперь как хозяйка. Навыки пригодились, она без проблем нашла и хорошую клининговую компанию, и няню для Любаши. Все же Павел прав, иногда час-другой отдыха просто необходим.

Муж вернулся неожиданно рано. Соня только успела поставить мясо в духовку и нарезать салат. Пришел с цветами и вином, радостно-возбужденный, с горящими глазами.

Она поставила васильки в вазу - Павел всегда дарил ей эти цветы.

- Голодный? Хочешь перекусить? Я не успела к твоему приходу…

- Не суетись, маленькая. Это не ты не успела, это я раньше появился. Как Любаша?

- Хорошо. Спит.

- Спит – это хорошо…

Павел задумчиво посмотрел на жену и ушел переодеваться. Он ничего не сказал, не предупредил, но у Сони дрожали руки, когда она мыла посуду. Не от страха, конечно же, от предвкушения. Любаша будет спать еще целый час, по их дочке часы сверять можно.

Когда Соня закончила дела и заглянула в спальню, Павел ждал ее там: босой, в мягких брюках и футболке, предельно собранный и серьезный. Соня коснулась камня на ошейнике – ее вопрос о начале сессии. Павел ответил взглядом: «Да».

Покорная саба замерла на коленях у ног своего господина. Им давно не были нужны эти условности по сути, но элемент игры до сих пор заводил обоих.

- Посмотри на меня, - произнес Павел особенным тоном доминанта.

Соня подняла голову.

«Ох, и зря ты подарила мне эту шлепалку…» - У Павла в глазах прыгали смешинки.

«Ты же нежно, да? Нежно?» - Соня чуть выпятила губы и жалобно на него посмотрела.

- Иди-ка сюда, маленькая.

Он сел на кровать и поставил ее между ног и медленно, чертовски медленно, спустил с нее трусики, запустив руки под подол домашнего платья. Трусики упали к щиколоткам.

- Ложись. – Он пододвинул поближе подушку.

Когда Павел укладывал Соню с комфортом, то всегда порол чувственно, без особенной боли. И сейчас она легла животом на его колени, но при этом уютно обняла подушку на кровати. Лицо пылало, внизу живота приятно ныло – Соня желала продолжения. Она вздрагивала, когда мягкая ткань платья ползла наверх, обнажая бедра и ягодицы. Едва сдерживала стон, когда шершавая ладонь Павла гладила ее кожу, а пальцы дразнили клитор. Сладко всхлипывала от чувствительных, но приятных шлепков, которые Павел чередовал с массажем и поглаживанием. И, конечно же, кончила, доведенная до пика умелыми ласками мужа.

Потом Соня отдыхала в его объятиях. «И кто из нас эгоист?» - думала она, греясь в его сильных заботливых руках.

- Паша, я должна тебе кое-что сказать, - решилась она, когда до пробуждения Любаши осталось совсем немного времени.

- Ты меня пугаешь, маленькая. Что-то серьезное? – Павел убрал с ее лба прядку волос и ласково потер подушечкой большого пальца висок.

- Это приятная новость, которая тебя огорчит.

- О, а теперь я заинтригован. Приятная новость может огорчить?

- Эта – может, - вздохнула Соня. – Паша, мы снова беременны.

Как она и думала, муж замер, уставившись на нее.

- Мы? – глупо переспросил он.

- Ты и я. Это же наш ребенок, значит, мы.

- Эм… Маленькая, чудесная новость. Но почему я должен огорчиться?

- Ну… - Соня замялась. – Снова же… целый год… почти…

- А, вот в чем дело, - рассмеялся Павел. – Значит, об этом ты не забыла, а сегодняшнюю порку обманом выпросила, да?

- Па-а-аша… - умоляюще протянула Соня. – Не сердись, ведь все в порядке.

- Нам врач завтра скажет, в порядке или нет, - нарочито сердито проворчал Павел. – А насчет остального не стоит переживать, маленькая. Что такое год, когда впереди целая жизнь?

Радионяня запыхтела и залопотала голосом Любаши. Дочка редко плакала, проснувшись.

- Полежи, отдохни, - велел Павел, едва Соня собралась бежать в детскую. – Я сам к ней схожу.

И, правда, что такое год, когда впереди целая жизнь? Жизнь с человеком, который исцелил ее своей любовью. Павел утверждал, что все наоборот, и Соня не спорила. Может, и он прав. Главное, что они вместе, и даст Бог, так будет всегда.