В какой момент меня накрыло безумие? Когда я узнала, что Ивана нет на лайнере? Или раньше, когда прочла его записку? Я не страдала, нет. Я желала одного – поговорить с Иваном, объяснить еще раз, вымолить прощение.

Без него одиноко.

Невыносимо.

Я хотела, чтобы он был рядом.

Идея фикс.

Иван сошел на берег в Милане, а я не успела. Вернее, не успели оформить документы. Неаполь? Там есть аэропорт, как-нибудь разберусь.

Меня отговаривали. Какой идиот сбегает из круиза на Новый год? Пугали тем, что праздник придется встречать в аэропорту, а в Москву добираться с пересадками. И если мне так неймется, то можно хотя бы подождать до завтра?

Устав от неравной борьбы с бюрократией, я подключила к процессу тяжелую артиллерию, то есть Ядвигу. Я верила Ивану, но ей об этом знать необязательно, а задание, между прочим, выполнено.

На этот раз она вышла на связь быстро, как будто ждала сообщения. И обрадовалась моему решению вернуться в Москву. Ей я объяснила свое рвение тем, что тут мне больше делать нечего, и тянет домой, к родителям.

Ядвига помогла, каким-то неведомым образом организовав и оформление документов, и билет на прямой рейс в Москву, но новогоднюю ночь мне предстояло провести на лайнере. Еще она отчего-то расспрашивала, как я себя чувствую и не ощущаю ли что-нибудь необычное. Ощущаю! Прямо таки умираю от желания взять в руки бабушкину чугунную сковородку и приложить ею Ядвигу по башке!

За Ивана!

Хотя, если разобраться, если бы не она, мы и не встретились бы? Гейм-дизайнер и библиотекарь, что между нами общего? Даже живем в разных районах, в Москве это – как в разных городах. Я не стала бы знакомиться на улице, по клубам мы оба не ходим. Концерт? Я не пошла бы туда одна, и он никогда бы не подошел.

Или лучше бы мы и не встречались?

От этой мысли на душе становилось так тоскливо, что я начинала искать глазами луну, чтобы на нее повыть.

Хм-м… А не об этом ли необычном спрашивала Ядвига?

Естественно, делиться с ней своими чувствами я не стала.

Новый год решила не встречать. Вернее, я о нем благополучно забыла: собирала чемодан, выясняла, какая погода в Неаполе и в Москве, чтобы одеться соответственно, пыталась дозвониться до Ивана по телефону. Какое там! «Абонент временно недоступен». Под вечер вспомнила, что не ела целый день, но идти в людное место не захотела, заказала в номер пирожные.

А кто не заедает горе сладким?

Вечер я провела, объедаясь пирожными и заливаясь слезами. Поговорить не с кем, и, оставшись наедине с собой, я ударилась в мучительное самоистязание. Вспоминала каждый миг, проведенный с Иваном – и рыдала, рыдала, рыдала…

Иван обещал быть рядом, заботился обо мне, опекал. И ушел, потому что не смог простить обман. Ушел, подарив секс – из жалости. Чтобы я могла получить деньги, выполнив задание ненормальной нанимательницы.

Я его не винила.

А еще у меня было шампанское. Выстрелив пробкой в потолок, я вылакала половину бутылки и сразу же опьянела.

- Шумел камы-ы-ы-ыш, деревья гну-у-улись… - затянула я, чокаясь бокалом с бутылкой. Вспомнила о новогодней тематике и исправилась: - В лесу родилась елочка, в лесу она росла-а-а…

В какой-то момент показалось, что я пою не одна. Мне подпевал хрипловатый мужской голос, доносившийся из-под кровати. Не то чтобы я сразу протрезвела, но мороз по коже пробежал. Допилась до белочки? Да ладно! Всего-то шампанское на почти голодный желудок.

Я включила на телефоне фонарик и посветила им под кровать.

Мамочки!

- А-а-а-а!!! – заорала я, роняя телефон.

- Ы-ы-ы-ы… - замычал волосатый мужичок-с-ноготок.

Все бы ничего, только тот, кто сидел под кроватью, и на карлика похож не был – размером с крупного кота, не больше. Однако ж на лицо – человек, только заросший – борода, усы, длинные спутанные волосы. И одет странно: тулуп, бермуды и лапти. Где-то я такое чудо-юдо видела. Хм… В кино?

Алкоголь придал мне смелости, и я снова заглянула под кровать.

- Это ты тут безобразия устраивал? – спросила я строго.

- Ы-ы-ы… Ты меня видишь, что ль?

- Ага. Домовой?

- Сьютный я! – возмутился мужичок-с-ноготок. – Сьютный! Гаврилой зовут.

- Алена, - машинально представилась я.

- Чай не глухой, слышал ужо.

- Ты это… вылезай, что ли? – предложила я Гавриле. – У меня еще шампанское осталось. И пирожные.

Он не стал отказываться от угощения, выкатился из-под кровати. А я на всякий случай ущипнула себя за ляжку. Нет, это мне не снится!

Мы с Гаврилой выпили, поздравив друг друга с Новым годом. Мда… И кто мне поверит, если я расскажу в какой компании встречала праздник?

- А расскажи-ка мне, Гаврила, что ты тут делаешь, и почему я тебя вижу, - прищурилась я. – Пугал зачем?

И правда, кого еще спрашивать?

- Ото ж, пугал… - Гаврила отер усы и бороду. – Да ты и не услышала б меня, если б не было в тебе силы ведьмовской. А уж увидала, потому что обращение прошла.

- Та-а-ак… - Маразм, как говорится, крепчал, но любопытство сильнее страха оказаться в психушке. – А теперь поподробнее.

- А ты, что ль, не ведаешь? У-у-у… По глазам вижу, не ведаешь. Ты ж, Аленка, ведьма. Видать потомственная.

- Чего?!

- Того. Я вашу кровь с закрытыми глазами чую. И ты меня видишь, значит, все правильно. А ты и о носителе, небось, не слыхала?

- О каком носителе?

- У-у-у…

- Прекрати! – рассердилась я. – Говори толком, я в магию не верю и ничего о ней не знаю.

- Да то я уж понял… - Гаврила ловко очистил мандаринку и целиком запихал ее в рот. – Жнащицца, ашнем ш нащала, - пробубнил он.

- Прожуй сначала, - буркнула я, - а потом начинай.

- Про ведьм и колдовство много сказок ходит, да не все врут. – Гаврила принялся за пирожные, отчего делал паузы, не говорил больше с набитым ртом. – Настоящая колдунья нонче большая редкость, корни потеряны, знания забыты. А раньше… Впрочем, тебе какая печаль, что было раньше? У тебя, Аленушка, в роду кто-то колдовал, не иначе. Давно, коли ты ничего о том не ведаешь.

- Почему же раньше сила никак не проявлялась? – ехидно поинтересовалась я. – Никаких странностей не наблюдалось, пока я на лайнер не попала. Кстати, молоко скисало из-за этого?

- Кран от точно сорвало из-за этого, - хохотнул Гаврила.

- А полотенце – уже ты?

- А то ж!

- Зачем?

- Так весело ж. А то все скукота…

Весело ему! Впрочем, если бы не тот потоп… На душе снова заскребли кошки.

- Так отчего раньше я ничего такого не замечала? – сердито переспросила я.

- Так раньше Ивана рядом не было, - пожал плечами Гаврила. – Ну или какого другого носителя.

- Ивана…

- Ведьма рождается без силы, но со способностями, - пояснил он. – А силу получает от мужчины. Мужчина – носитель. У них это тоже редко, и только по наследству. В момент соития, значится, сила и перетекает от мужчины к женщине.

Я выразила свои эмоции коротким и емким словом на семнадцатую букву алфавита.

- Значит, Иван – носитель… - В голове стали складываться кусочки мозаики. – Так вот чего хотела Ядвига. Никакой он ей не муж…

- Ядвига? – переспросил Гаврила, спадая с лица.

Даже пирожное выронил, бедолага.

- Знакомы? – нахмурилась я.

- Н-наслышан… - выдавил он. – Ядвига Полянска?

- Полянская.

- Один черт! У-у-у… Аленушка, если с Иваном тебя свела Ядвига, то это точно она.

- Ведьма?

- Хуже… - Гаврила отчего-то перешел на шепот. – Про бабу Ягу слышала?

- Да ну тебя!

- Не нукай, не запрягала, - обиделся он. – Не хошь, не верь. А только колдунья та еще… Яга. И муж ейный, сам Кощеюшка. Только его давно уже Костой кличут. И что-то ей от тебя нужно, девонька, раз силой наделила.

- Гаврила! – строго сказала я. – Тебе откуда знать? Ты ж даже не домовой уже, а сьютный. Давно тут поселился?

- Ой, давно. Только о Ядвиге и Косте все слышали, слухами земля полнится.

- Мне начинать бояться?

- Лишним не будет. Жаль, не знаю, что у них за интерес…

Гаврила соскреб со стола остатки пирожного и съел с бормотанием: «Чего добру пропадать…»

- Ладно. А сила? Где она? Или я только домовых видеть могу?

Мне самой было странно, что я веду такие разговоры. Новогодняя ночь – ночь чудес? Или я все же сплю. Очередной щипок снова разубедил меня в этом.

- При тебе сила. Только тебе ее передали в запечатанном виде.

- Это как?

- Да Иван твой... Он не только носитель, он еще и хранитель. Вот так совпало, - развел руками Гаврила. – Ведьма редко встречается с носителем, а уж с хранителем – еще реже. Он твою силу и запечатал, чтоб воспользоваться не могла.

- Погоди… Так он знал?

- Навряд ли. – Гаврила поскреб в затылке. – Как хранитель, он беспокоился о твоей безопасности. Интуиция.

- То есть это само вышло?

- Да типа того.

Ах, Иван, Иван… Так вот как! Может, и не любовь это вовсе, а магия? Как там в фантастических романах… Истинная пара? Мы предназначены друг для друга – ведьма и хранитель. Женщина с магическими способностями и мужчина, оберегающий ее. Может, поэтому Иван и искал суженую? Как он сам сказал, свою единственную. И нашел…

- И что мне теперь делать? – задала я риторический вопрос.

Однако Гаврила на него ответил:

- Держать ухо востро. И вот еще… адресок я тебе дам. Ты у нас московская?

- Ага…

- От и ладно. Недалече от вас живет один мой знакомец, домовой. При ведьме живет. Она хучь и невелика силой, да поумнее тебя будет. На всяк случай, мож посоветоваться придется. Дай листок и карандаш, письмецо ему напишу.

Это, конечно, сюр. Домовой… прошу прощения, сьютный, который пишет рекомендательное письмо. Наверное, в шампанском какой-нибудь наркотик плавает. Или в пирожное вместо сахарной пудры посыпали «снежком». Должно же быть какое-то разумное объяснение тому, что происходит!

Ах, Иван, Иван… Где же ты…

Под утро удалось уснуть, но вскоре меня разбудил Петр. Пора, иначе опоздаю нарейс.

Гаврила дрых на диване. Стюард определенно не видел сьютного и не слышал его храп. Я вздохнула и стала одеваться. Мой круиз закончился, впереди сплошные проблемы. Ох, и доберусь я… до всех!