После четырёх дней, проведенных в читальном зале Британского музея, Хьюит Стэнли со всех ног прибежал в логово вечноживущего полковника Кристиана — небольшую комнатку под чердаком.

— Я видел её! — выпалил с порога Стэнли.

Вслед за молодым человеком, запыхавшись, по лестнице поднялась перепуганная хозяйка квартиры — она не привыкла, чтобы посетители врывались к жильцам без её дозволения. Полковник, оторвавшись от томика «Кельтских сумерек» Йейтса, поспешил извиниться перед недовольной женщиной и, выпроводив эмоционального протеже, сам покинул комнату.

Пока они шли до штаба Общества, Стэнли не вытерпел и поделился с полковником свежими впечатлениями:

— Не думал, что вы живете в каморке, да ещё с таким цербером на первом этаже.

— Миссис Рэдфорд хоть и строгая, но справедливая хозяйка, и злить её не надо.

— Это я уже понял. Только вот мне казалось, что на ваше жалование можно снимать жилище попросторнее.

— Можно, — признал полковник. — Только зачем оно мне? Платить за целую квартиру, чтобы провести в ней от силы 6 часов в сутки, пока я не на службе — это не по мне. Я человек военный и привык к казарменному образу жизни. Для меня уют, это когда в комнате есть только кровать, стол, комод и ничего лишнего.

— А зачем кровать? — наивно поинтересовался Хьюит, — вы же не способны на сон.

— Затем, Стэнли, чтобы миссис Рэдфорд не задавала мне лишних вопросов. В отличие от тебя, она уверена, что все люди когда-нибудь, да спят. Для убедительности мне даже пришлось попросить её убрать с кровати заднюю спинку.

— Зачем?

— Чтобы было куда вытянуть ноги.

— Ну да, конечно…

Когда они, наконец, оказались в стенах штаб-квартиры Общества, Стэнли поведал полковнику о своих успехах в музее:

— Я, конечно же, знаю, как выглядит Воллис Бадж, главный хранитель египетских древностей. В университете я с большим интересом посещал его лекции. Он выдающийся ученый, его познания в древнеегипетских культах просто…

— Я понял, — прервал его полковник, — ближе к сути.

Рассказ Хьюта Стэнли свёлся к тому, что в первый день в читальном зале Воллис Бадж не появлялся, на второй — Стэнли видел его только в египетском зале музея, на третий день хранитель посетил библиотеку, но в одиночестве…

— … а сегодня, в час дня в зал вошла женщина. Я сначала не придал этому значения, но когда к ней подсел Бадж с кипой книг, я понял, что это та, кого мы ищем. И я узнал её! Это Флоренс Фарр, актриса. В прошлом году я был на спектакле «Оружие и человек» в Авеню-театре, и она играла там.

— Ты уверен? — недоверчиво спросил полковник. — Может это просто похожая женщина.

— Нет. Такую невозможно ни с кем спутать.

— Это почему же?

— Ну… как же вам объяснить, — запнулся Стэнли. — Мисс Фарр такая неповторимая и узнаваемая. Просто поверьте, это точно она.

— Если бы ты сказал, что у неё шрам на пол-лица или огромное родимое пятно на щеке, я бы охотнее поверил.

— Нет, что вы, она очень красивая женщина, но самое красивое в ней, это голос. Он такой мягкий и глубокий.

— Ты что, говорил с ней?

— Нет. Просто незаметно подошел поближе, чтобы подслушать, о чем она беседует с Баджем.

— И о чём?

— Не помню, — с удивлением для самого себя признался Стэнли, — но голос помню хорошо. Неподражаемая интонация.

— Голос, значит… — Полковнику стало смутно казаться, что подобную историю о безволии и очаровании он уже где-то слышал. — А в глаза ты ей не пытался смотреть?

— Нет, что вы. Мисс Фарр бы меня неправильно поняла. Я дождался, когда её занятия с Баджем окончатся, и последовал за ней. Мисс Фарр прошла в египетский зал и долго рассматривала там один экспонат.

— Какой?

— Мумию. Она долго сидела напротив неё, даже не двигалась и как бы в полудреме с полуприкрытыми глазами смотрела на неё. А потом, будто опомнилась и покинула музей. И я тут же побежал к вам.

Полковник задумался, что же ему предпринять дальше. То, что Стэнли вмиг смог распознать в сестре S.S.D.D. актрису Флоренс Фарр, было большой удачей. Узнать адрес, где она проживает и в какие дни играет в театре, для полковника не составило бы труда, но как подобраться к ней ближе и узнать что-то новое про Орден Золотой Зари, полковник придумать пока не мог.

От стратегического планирования его отвлёк Хьюит Стэнли.

— Эти дни, пока я ждал мисс Фарр в читальном зале, то между делом пересмотрел немало книг о Древнем Египте. У меня из головы всё не выходит Сфинкс.

— Сфинкс? — переспросил полковник.

— Да. В том переписанном магическом дневнике, что показал мне сэр Джеймс, Меритсегер, а это наверняка она, снова просит его вернуть.

— Вообще-то она просила Йейтса вернуть ей какого-то стража храма из-под песков.

— Так это и есть Сфинкс, — пояснил Стэнли. — Древние египтяне изображали его на воротах храмов как оберег, или устанавливали его статую у входа и нарекали стражем храма.

— Значит, Сфинкс — страж?

— Да, именно так его почитали.

— И какой же храм стережет Сфинкс в Гизе?

— Этого я не знаю. На плато ничего похожего нет. А вот под плато…

— Что значит «под»?

— Ну как же? — тоном всезнающего египтолога произнёс Стэнли, — ещё знаменитый Огюст Мариетт считал, что статуя Сфинкса стоит на гробнице фараона Армаиса, и планировал до этой могилы добраться. Может быть, где-то там под землей есть и храм.

— Но ведь чтобы проникнуть туда, нужно раскопать статую Сфинкса? Основание сейчас под песком, ведь так?

— Да, — признал Стэнли. — Это нелегкая работа, но над ней уже давно подумывают. Мариетт тоже собирался начать раскопки, но не успел, умер.

— Когда?

— В 1881-ом. Ему было 60 лет.

Ответ заставил полковника призадуматься.

— А может, он не просто умер, — наконец произнёс он. — Может быть, 14 лет назад ему тоже сказали: «Верни лапы».

— Мариетту? — дрогнувшим голосом переспросил Стэнли.

— А когда дело не выгорело, — продолжал рассуждать полковник, — через четыре года Меритсегер попросила о том же самом Сандерса. И теперь, поняв, что от египтологов толку не добиться, она почему-то переключила свое внимание на оккультиста Йейтса. А может и не только на него. Если у Ордена Золотой Зари и вправду есть тайные вожди, и они диктуют оккультистам, что тем делать, есть смысл внимательней присмотреться к орденцам.

— Вы думаете, ими обманом управляют белые… кровопийцы.

— Всё может быть. Недавно в городских подземельях появилась как минимум одна пришлая белая индианка.

— Откуда вы знаете?

— В под-Лондоне у меня свои источники, и если повезет, ты с ними никогда не встретишься.

— Мадам Семпрония тоже появилась в городе на днях, — напомнил Стэнли. — Может и это не случайно?

— Семпрония и белые? — усмехнулся полковник. — Ты же сам её видел. Думаешь, походам в театр и оперу дама вроде неё предпочтет лазать по пещерам и канализации?

— Одно другому не мешает, — настаивал Хьюит Стэнли. — Может она в сговоре с белыми и стала их глазами и ушами на поверхности, а в Общество явилась просить содействия только для отвода глаз.

Полковник покачал головой:

— Ты ещё молод, и не знаешь всей специфики отношений обычных кровопийц с белыми. Вечноживущие вроде меня и Семпронии не любят их. А они не любят нас.

— Почему? — с нескрываемым интересом вопросил Хьюит.

— Мы живем под солнцем, они — во мраке.

— И всё?

Казалось, Стэнли разочаровало столь куцее объяснение, но полковник и не думал развивать тему, лишь мрачно пояснил:

— Для обитателей тьмы этого достаточно. Некоторые из них любят увлекать несогласных собратьев на свою сторону.

— Как это?

— Ловят под руки и утаскивают в самые глубокие пещеры и держат там много лет, пока у заложника не начнут седеть волосы, выцветать глаза и белеть кожа. И тогда он уже не заложник, а ещё один белый кровопийца.

Стэнли внимательно выслушал откровения о нравах вечноживущих из первых уст и заключил:

— Больше похоже на страшные истории на ночь. Люди придумывают для себя сказки о злых кровопийцах, а сами… кровопийцы, — ему было крайне неловко произносить это слово при полковнике, но подобрать другое у него не получилось, — а кровопийцы сочиняют жуткие истории друг о друге.

— Скажи это Семпронии, — усмехнулся полковник. — Я слышал, как один её пылкий поклонник из преисподней решил поселить Семпронию подле себя. С тех пор она за милю обходит даже туристические пещеры.

Стэнли воодушевленно помахал в воздухе указательным пальцем, будто уловил в словах полковника нечто важное, и произнёс:

— Я думал о Семпронии эти дни…

— Я не удивлен.

— Но, не о ней самой, а об её броши, в виде сирены.

— Броши? — удивился полковник. — А что с ней не так?

— Вы сказали, что сирены не только символ гетер, но и кровопийц. С этого места я и начал рассуждать о природе этих существ. В мифах сирены жили где-то около острова Сицилия и привлекали своим пением моряков, а те бросались на зов в море и плыли к берегу, где сирены раздирали их на части и выпивали всю кровь. Число сирен называлось разное, но не меньше двух и не больше семи. Как думаете, если один моряк попадет в руки семи изголодавшимся кровопийцам, ведь у него не будет шанса выжить?

— Посчитай сам, — предложил полковник. — Как минимум полпинты на каждую жаждущую гарпию. В итоге больше трех пинт из десяти. И при меньшей кровопотере погибают.

— Значит, — воодушевился Хьюит, — в моей гипотезе, что мифические сирены это завуалированные кровопийцы, есть смысл. Тем более, в поздних мифах люди стали называть сирен спутницами Персефоны. А ведь она была повелительницей подземного царства Аида. Понимаете, древние греки чуть ли не открытым текстом писали, что под землей живут кровопийцы!

— Насколько мне помнится, — не скрывая скепсиса, произнёс полковник, — Аид — это обитель мертвых душ, а не кровопийц.

— Это только на первый взгляд, — начал разубеждать его Хьюит. — Царство Аида лежит глубоко под землей, туда не попадает луч солнца, там текут ледяные реки, а спуститься в Аид можно только через пещеры и бездонные пропасти. В мифах это, прежде всего, пристанище различных бессмертных богов и чудовищ.

— То есть, по-твоему, — напряжено произнёс полковник, — Персефона, Харон и Геката — это белые кровопийцы, а трехголовый Цербер — тамошнее зверьё?

— Почему нет? — произнёс Хьюит. — Людям, конечно, свойственно преувеличивать, особенно то, чего они в глаза не видели. Но если вдуматься в миф о похищении Персефоны, когда Аид увёл её в подземное царство, можно представить, что речь идёт об инициации в бессмертные кровопийцы.

— Не хочу тебя разочаровывать, но белые уводят смертных в подземелья чаще из кровопийских побуждений.

Но Хьюит Стэнли и не думал разочаровываться в собственной теории, и продолжил излагать её полковнику:

— Именно поэтому царство Аида и ассоциируется с обителью мертвых. Но в подземном мире, насколько нам в Обществе известно, происходит и перерождение смертных в вечноживущих. Представим, что Аид — это кровопийца, а Персефона — смертная прекрасная дева. Аид прельстился её красотой, и пожелал сохранить молодость Персефоны в веках, потому и похитил от матери Деметры и увел в своё царство мертвых. А как ещё назвать место, откуда ни один из смертных не вернулся? Безутешная Деметра не хотела верить в смерть дочери и искала её, где только можно, пока не узнала правду и не потребовала от богов вернуть Персефону. И Аид исполнил просьбу Деметры, но, согласно мифам, отпускал теперь уже свою супругу Персефону наверх только на полгода, остальные же полгода, она проводила с ним. И ведь залогом её возвращения была кровь!

— Что-то я ничего не помню про кровь, Стэнли. По-моему, ты сам занялся мифотворчества.

— Вы просто невнимательно читали, — обиженно протянул молодой человек. — В мифе сказано, что Аид дал Персефоне семь гранатовых зерен, прежде чем отпустить её к матери. На свободе она не вкушала никакой иной пищи, кроме данных ей зерен, и, проглотив их, Персефона обрекла себя на возвращение в подземное царство.

— Из-за гранатовых зерен? — скептически переспросил полковник. — Что же в них было такого волшебного?

— Гранат — всего лишь символ. В мифе сказано, что гранат, который был у Аида, возник из капель крови Диониса. Крови! Вы же понимаете, что за многие столетия мифы в устной традиции искажаются, и им придаётся другое, более понятное сказителю толкование. Но если мы, служащие Общества, станем читать между строк, то станет понятно, что Персефона, выйдя из-под земли, была неспособна вкушать никакой иной пищи, кроме крови. А если толковать условие, что Персефона проводила полгода в подземелье, а полгода на земле, то, скорее всего, имелись в виду суммарные полгода от целого года.

— И что это значит?

— Ну как же? — Стэнли удивился непонятливости полковника и пояснил, — Только половину жизни Персефона могла проводить на поверхности — ночью, пока темно и не взошло солнце, а днем она скрывалась в обители своего супруга. Кстати сказать, созвездие Девы отождествлялось древними греками с Персефоной, а звезды, как известно, видны невооруженному глазу только в темное время суток. Так и Персефона-Дева появлялась перед взором смертных исключительно под покровом ночи.

— Хорошая история, — согласно кивнул полковник. — Расскажи её Семпронии, особенно про сирен, ей понравится. Она всегда была неравнодушна к сочинителям всех мастей.

— Неужели, — разочарованно вопросил Хьюит, — для вас все мои слова ни капли не убедительны? Даже у Гомера сказано, что тени умерших, которые обитают в Аиде, питаются кровью. Чтобы побеседовать с Тирессием, Одиссей принес ему жертвенную кровь.

— Ну надо же, сколько лет прошло, а ничего не меняется, — буркнул полковник Кристиан, памятуя о своей встречи с белым кельтом и бутылке крови, от чего в боку инстинктивно заныло.

— А ведь сам Зевс, — не обращая внимания на реплику полковника, продолжал Стэнли, — наделил Тирессия жизнью нескольких поколений, то есть, продлил его жизнь в несколько раз.

— Но не обессмертил же. И Тирессий в конце концов умер, раз попал в Аид.

— Так ведь царство Аида это и есть обитель белых кровопийц. Они мертвы в сознании людей их знавших. Смертные не видят своих родичей и знакомых, что переродились в белых кровопийц, и потому считают их умершими, хотя те просто стали подземными отшельниками. Ведь у всех народов мира есть мифы о хтонических божествах.

— Каких?

— Подземных. Вы только вдумайтесь, с древних времен люди были уверены, что под землей живет кто-то другой, отличный от них.

— Как мне помнится, — ухмыльнулся полковник, — ад тоже под землей, и живет там дьявол.

— Вы правы! — воскликнул Хьюит, словно коря себя, что не додумался до этого раньше. — Даже христианство переняло веру в подземных жителей от язычников!

— Брось Стэнли. Меня однажды, конечно, назвали и дьяволом и искусителем, но только потому, что любовь прошла, и муж вернулся с ярмарки. Нужно иметь неуемную фантазию, чтобы увидеть в вечноживущем чёрта.

— А колдуна, или фею, или античную богиню, как Меритсегер? Неужели вы думаете, что в древности люди никогда не сталкивались с подобными вам? И как они могли воспринять кровопийц, что о них подумать? А предания об обретении бессмертия, поисках эликсира жизни и философского камня стары как мир. Античные авторы были слишком благоразумны, чтобы писать о созданиях, которых, как принято считать, нет в природе, а сказители древности были слишком прямолинейны, чтобы умолчать о них. Так что, можете ёрничать над моими изысканиями, но я уверен, если найти связь между мифами о подземном мире и жизнью белых кровопийц, то и для Общества это окажется не бесполезным.

— Занимайся чем хочешь, Стэнли. Ей-Богу, мне, старику, тяжело тебя понять.