В штаб-квартире Общества Джеймс Грэй запер дверь своего кабинета на ключ, дабы никто не вошел и не услышал его приватную беседу с полковником Кристианом.

— Что вы думаете по поводу миссис Эмери? — спросил он, возвращаясь к столу.

— Кого, простите?

— Актрисы Флоренс Фарр, сестры S.S.D.D., - пояснил сэр Джеймс. — В 1888-ом году от неё сбежал муж Эдвард Эмери, тоже актер. Уехал в Новый Свет на гастроли и не вернулся. В последние годы она пользуется девичьей фамилией.

— В 1888-ом, говорите…

Полковнику уже представилось, как адептка Ордена Золотой Зари подстрекает мужа к убийству четырёх проституток, а после спроваживает его в Америку. Это бы прекрасно объяснило, почему в ноябре преступления Джека-Потрошителя неожиданно прекратились. Но сэр Джеймс поспешил разочаровать полковника:

— Не берите в голову. На гастроли театры ездят летом, а Джек-Потрошитель начал свою кровавую жатву только осенью. Но речь о миссис Эмери… или мисс Фарр, — призадумался Грэй. — Кажется, она пыталась получить развод по суду…

— Получила?

— Этого я не знаю. Знаю, что сейчас она свободна, во многих смыслах. Кажется, теперь это называется «новой женщиной».

Грэй протянул полковнику фотопортрет, где актриса была запечатлена в сценическом образе: светлые глаза, темные кудри, мягкие черты лица. Облаченная в славянский костюм, она откинулась на спинку софы и в задумчивости глядела в пустоту.

— Сколько ей лет? — поинтересовался полковник.

— 35.

— Хорошо выглядит.

— Да-да, хорошо, — вздохнул сэр Джеймс, не решаясь приблизиться к сути дела. — Как вы её находите?

Полковник отложил фотографию и посмотрел на начальника и что-то в ответном взгляде ему не понравилось. Сэр Джеймс смотрел на полковника с какой-то невысказанной скрытой надеждой, что тот сам угадает его мысли и желания. Но полковник и не пытался.

— Что вы имеете в виду? — с еле скрываемой тревогой в голосе спросил Грэя полковник Кристиан.

— Я думал о том методе, что вы применили к Биллиаму Йейтсу. Как вы помните, я был не слишком доволен вмешательством постороннего лица. — И, плохо скрывая волнение, Грэй произнёс, — но, может, имеет смысл применить ваш метод и к миссис Эмери.

— У меня нет на примете подкупленного альфонса, — бесстрастным голосом проговорил полковник Кристиан, — если вы об этом.

— Ну, полковник, вы же прекрасно понимаете, что я имею в виду! — умоляюще изрёк сэр Джеймс, промокнув платком выступивший на лбу пот. — Мне крайне неловко предлагать это вам, но я не знаю, как ещё можно втесаться в доверие к взрослой независимой женщине. Вы и выглядите не намного старше её, так что сможете прийти за кулисы, представиться поклонником и это не будет выглядеть подозрительно.

— Сэр Джеймс, — безэмоционально, но твердо произнёс полковник, — меня не прельщают женщины, от которых бегут мужья. Это, знаете ли, настораживает. Особенно, если она оккультистка. Или, точнее сказать, ведьма?

— Полковник Кристиан, ну… я прошу вас, в интересах расследования…

— Нет.

— Всего на некоторое время, пока не найдете в доме у Эмери что-нибудь об Ордене Золотой Зари.

— В интересах дела я готов проникнуть её дом, пока она в театре и принести вам оттуда, всё, что попросите.

— Чтобы вас потом забрал Скотланд-Ярд? И не думайте!

— А о чём мне думать? О Флоренс Эмери?

— Ну, кто, кто кроме вас!? — не выдержал и воскликнул сэр Джеймс. — Вам не страшно ходить в подземелья к белым, но в будуар к разведенной женщине вас не заманить. И я не понимаю, почему?

Со всей суровостью в голосе полковнику пришлось поведать:

— Я всегда сражался с неприятелем на равных, и для меня это вопрос чести, потом что я боевой офицер. Я привык рубить головы туркам и идти под пулями в наступление, даже плавать в ледяной Флит, если это потребуется. Но не лезть под юбку к актрисе я не намерен.

— Хорошо, полковник, простите меня, я все понял, — виновато заговорил Грэй. — Я не имею права настаивать. — Неловко помолчав с минуту, он спросил, — может, попросить Арнольда Сессила?

— Майора Сессила? — удивленно вопросил полковник. — Полагаете, его офицерская честь будет поменьше моей?

— Я полагаю, он не так щепетилен.

— И в отношениях с женщинами тоже.

— Что вы имеете в виду?

— Ничего дурного, — соврал полковник, ибо при всем уважении к покойному сэру Артуру, первому главе Общества, его сын Арнольд, по мнению полковника, всегда был далек от рыцарских идеалов отца. — Просто сомневаюсь, что он приглянется миссис Эмери. Она актриса, человек из творческой богемы. Ну подумайте, где майор Сессил и где богема?

— Пусть так. — Сэр Джеймс задумчиво подпер подбородок кулаком и спросил, — Кто у нас в Обществе ещё не женат? Может доктор Рассел? А что, он довольно представительный и умеет красиво говорить.

— Я думаю, это не лучшая мысль, — возразил полковник.

— Это ещё почему?

— Не берусь утверждать наверняка, но у меня создалось такое впечатление, что профессор Книпхоф собирается сосватать ему свою внучку.

— Мисс Бильрот? — удивлённо переспросил сэр Джеймс. — Мне казалось, она просто его сиделка, а не…

— Не вижу другой причины везти в Англию сиделку и слова не знающую по-английски, да ещё стараться приводить её на квартиру Рассела.

— Значит… — замешкался Грэй, пытаясь осмыслить изворотливости Книпхофа, — … для доктора Рассела?..

Полковник пожал плечами, почти с сожалением, сам не понимая, почему его это задевает. Стань Ида Бильрот миссис Рассел, он сможет видеться с такой приятной девушкой чаще…

— … так что, давайте не будем расстраивать намечающийся брачный союз.

— Тогда кто? — требовательно вопросил сэр Джеймс. — Не вижу больше вариантов.

— Может, — полковник выдержал паузу, прежде чем назвать имя того, кто бы убедительно изобразил восторженного ухажера привлекательной актрисы, не обладая даром лицедейства, и пусть большего бездельника во всем Обществе не сыскать, — ваш племянник?

С полчаса потребовалось полковнику, чтобы успокоить Джеймса Грэя, и убедить — больше вариантов нет, потому что кандидатура мифотворца Хьюита Стэнли ещё хуже. Осталось объяснить то же самое Томасу Вильерсу, и эта сомнительная честь выпала полковнику, ибо дядя наотрез отказался предлагать подобную непристойность племяннику лично. Полковник понял манёвр начальника, вернее, его нежелание отвечать за последствия связи Томаса с актрисой, но поделать ничего не мог, ибо общее дело было превыше благопристойности.

Без излишнего и неловкого словоблудства полковник наказал ошеломленному Томасу Вильерсу завязать знакомство с Флоренс Эмери, потом напроситься к ней в гости, а там сориентироваться по обстановке, и добыть что-нибудь из бумаг Ордена Золотой Зари. Полковник не стал уточнять, как молодому человеку знакомиться и с какими словами навязываться, ибо надеялся, что «новая женщина» с 13-летней театральной карьерой и сама прекрасно знает, что делать с молодым колеблющимся поклонником.

Оставалось только устроить их первую встречу. Для этого полковник Кристиан посетил Брук-Грин, район, где жила Флоренс Эмери. Но визит он нанес вовсе не ей.

Семпрония если и не была рада видеть полковника, то умело изображала обратное. Её домашнее платье не могло не поражать воображение. То ли это был забытый стиль ампир, то ли античное одеяние, в любом случае, женщина смотрелась в нём крайне органично, и она прекрасно это знала.

— Что вы так смотрите? — игриво улыбнулась Семпрония. — Вам не нравится?

— Напротив, — признался полковник, ибо за 34 года, что он безвыездно провел в Британии, ему ещё не доводилось видеть здесь даму в одеянии, так откровенно подчеркивающем её силуэт.

Семпрония пригласила полковника пройти, сама же, следуя впереди, будто невзначай подобрала подол платья. Легкая ткань обтянула её ноги и ягодицы, а игра мышц при каждом шаге приковала взгляд мужчины. Конечно, за долгие годы жизни полковник успел изучить приёмы расчетливых соблазнительниц, чтобы больше на них не попадаться, но принципы не мешали ему без лишних слов просто любоваться роскошной женщиной.

После того, как хозяйка дозволила полковнику присесть, он начал свою речь:

— Я вынужден просить у вас прощение за свое поведение в нашу с вами первую встречу.

— И кто же вас на это вынудил? — всё так же игриво спросила Семпрония. — Неужто ваш начальник?

— Он даже не знает, что я здесь. И мне начинает казаться, что сэр Джеймс и вовсе позабыл про вас.

Похоже, женщина обиделась даже намеку, что кто-то вероломно не поддался её чарам и даже не вспоминает о ней. Семпрония растянулась на софе, а легкие ткани очертили соблазнительный изгиб бедер и талии.

— А вы, стало быть, не забыли? — томно поинтересовалась она.

— Как же я мог, прелестная Семпрония? — улыбнулся полковник, не сводя с неё глаз.

Женщине его ответ пришелся по душе, а полковник Кристиан продолжал услаждать ей слух:

— Последние полтора часа только вы и занимаете мои мысли. Не в силах им противиться, я пришел сюда, не надеясь, что вы меня пустите на порог.

— Ну что вы, граф, я не такая жестокая. И даже не злопамятная. Я ведь понимаю, тогда вы были при исполнении. Вы слишком преданы своему рыцарю, чтобы выказывать при нём симпатию вечноживущей, ведь так?

— Вы сама проницательность, Семпрония.

— Но теперь-то мы одни, только вы и я. И, наконец, можем говорить как равные.

Полковник невольно улыбнулся. Его всегда забавляло то, как вечноживущие порой вспоминают о своей исключительности, чтобы поговорить о том, чего не понять мелким людишкам с их мелкими смертными страстишками.

— Увы, Семпрония, мы с вами не равны.

— Что это? — вздернув бровью, удивленно вопросила она, — внезапно вспомнили, что вы дворянин и говорите с плебейкой?

— Нет, это вы забыли, что перед вами служащий Общества.

Семпрония со страдальческим вздохом поднялась с софы и подошла к окну, старательно делая вид, что ей очень интересно происходящее на улице. Принимать соблазнительные позы перед черствым служакой ей, видимо, больше не хотелось.

— Я же сказала, что хочу жить в Лондоне как простой обыватель, без лишнего внимания, ни со стороны соседей, ни тем более полиции.

— Мы это уже поняли и тоже не против, чтобы все было тихо и спокойно.

— Тогда чего вы хотите!? — резко выпалила Семпрония, обернувшись к полковнику. — Деньги в обмен на безразличие к моей персоне?

— Ну что вы, Семпрония, Общество находится на полном содержании у государства, и мы совсем не алчные. — Выдержав необходимую паузу, полковник добавил. — Желаннее всего ваша благосклонность.

Семпрония медленно подошла к сидящему мужчине и изящным жестом положила ладонь на крепкое плечо. Не отрываясь, она смотрела на полковника сверху вниз, а ладонь уже скользила по его шее.

— Моя благосклонность вам, граф? — с придыханием спросила она, готовясь обвить его и второй рукой.

— Мадам…

Полковник перехватил её ладонь, чтобы запечатлеть поцелуй. Поднявшись с места, теперь уже он взирал на Семпронию свысока.

— Боюсь, — наконец заговорил полковник, — я не настолько платежеспособен, чтобы искать вашего расположения.

— Довольно! — Семпрония вырвала руку из его широкой ладони и отступила прочь. — Я не публичная девка, чтобы спать исключительно ради денег. Я благосклонна только к тем, кто мне нравится и никак иначе.

— Бросьте, Семпрония, — примирительно произнёс он, — мы оба знаем, что я вам не нравлюсь.

— Тогда к чему этот разговор? Или вам просто не даёт покоя моя свобода как женщины, и вам не терпится задеть меня насмешками?

— Не моя вина, что вы понимаете сказанное превратно и даже извращенно.

— Вот как! — фыркнула она и снова опустилась на софу. — Значит, это я виновата, что вы предложили мне связь и сразу же отказались?

— Помилуйте, Семпрония, ничего такого у меня и в мыслях не было. Говоря о благосклонности, я имел в виду доброжелательное отношение к Обществу. Лучшим выражением этого могло бы стать ваше содействие в наших делах.

— Каких ещё делах?! На что вы меня подбиваете?

— Успокойтесь, ничего компрометирующего вашу честь и имя. Всего лишь незначительная услуга. — Полковник приблизился к обиженной женщине и продолжил ласково искушать. — Она не будет вам ничего стоить, напротив, подарит взамен так желанную вами свободу от внимания Общества.

— Ровно о тех пор, пока вам не понадобится новая услуга? — уточнила Семпрония.

— Скорее всего, — вынужден был признать полковник. — Но у вас всегда есть возможность переехать на Континент.

Семпрония одарила мужчину испепеляющим взглядом.

— Чего от меня хочет ваше Общество?

— Устройте приём.

— Приём? — удивилась она.

— Только не говорите, что не подумывали об этом. По-моему, это прекрасный повод влиться в светское общество Лондона. Балы, салоны, приёмы — это ведь ваша стихия, разве нет? С ними и вечная жизнь не так пресна и тосклива. Вы же поселились в квартале актеров писателе и музыкантов, разве не для того, чтобы оказаться в самом центре богемной жизни? Только представьте, приём, где вы хозяйка и муза. Уверен, ваше появление в обществе произведет фурор и на следующий же день весь город только и будет делать, что говорить о вас. А сильные мира сего даже станут искать с вами встречи…

Пока полковник говорил, в глазах женщины пропадали искорки гнева и, наконец, на лице появилась мягкая улыбка — видимо ему удалось задеть потаённые струны её души.

— А главное, — напутствовал полковник Кристиан, — пригласите на этот вечер вашу соседку, миссис Эмери.

— Эмери?

— Более известную в театральных кругах как Флоренс Фарр, — на всякий случай пояснил полковник.

— Теперь понимаю ваше равнодушие ко мне, — лукаво заметила Семпрония. — Но, кажется, вы забыли попросить ещё об одном приглашении?

— Вы правы, — согласился полковник и снова обманул ожидания Семпронии. — Пришлите его в штаб-квартиру Общества Томасу Вильерсу.