Неожиданно для полковника Кристиана его старая знакомая Софи назначила ему встречу. Предполагая, что девушка хочет от него новой работы или денег, он уже приготовился к обстоятельному разговору и твердому отказу, но когда на дорожке зоологического сада показалась растерянная и осунувшаяся девушка, полковник не сразу признал в ней Софи. Он хотел было спросить, что с ней случилось и почему она так плохо выглядит, но девушка заговорила с ним первой, при этом бессвязно забормотав:

— Он ужасный человек. Фред. Рядом с ним живет зло и оно говорит, что делать. Мне нельзя было врать. Если бы ты только видел, что видела я. Ты бы поверил, ты бы понял меня.

Пересекая очередную дорожку зоологического сада, полковник слушал откровения девушки, но не понимал, чего же она от него хочет.

— Софи, зачем ты мне все это рассказываешь?

Словно очнувшись, она посмотрела ему в лицо, и от полковника не скрылся страх в её влажных глазах.

— Оно заставило меня рассказать. Фред, я бы никогда тебя не выдала, но оно…

— Какое ещё оно? — недоумевал полковник. — Кому и о чём ты рассказала?

Когда они приблизились к клетке с волками, Софи невольно поежилась и попятилась назад.

— Софи, что с тобой?

Но девушка уже бежала к воротам, и мужчина не стал её останавливать. Если она назвала Йейтсу имя Фреда Райли, полковника это обстоятельство ничуть не огорчало. Если она пережила что-то запредельное в доме поэта, ему оставалось только понимающе посочувствовать ей, лишний раз убедившись, что рядом с каждым адептом Ордена Золотой Зари обязательно обитает какой-нибудь демон, что охраняет его ли изводит.

Внизу послышался тихий скулеж. Полковник не обратил внимания, что слишком близко подступил к клетке с волком. Зверь же, учуяв кровопийцу, просунул нос между прутьев и потянулся к нему. Сам не понимая зачем, полковник неспешно поднес руку к морде зверя. Кисть, затянутая в перчатку не привлекла волка, и он ткнулся носом под рукав. Мужчина почувствовал шершавое прикосновение языка к застарелым шрама на коже и смутно припомнил ощущения далеких веков, когда звериные зубы рвали его живую плоть, а языки слизывали мясо с костей.

— Чуешь следы своих родичей? — спросил полковник волка, когда зверь упрямо задрав рукав пальто, обнажил шрамы, похожие на слепки челюстей. — А ведь ты из Карпат, верно? Земляк…

И полковник присел на корточки, дабы посмотреть зверю в глаза. Казалось, на него смотрел преданный пес, и полковник не удержался — просунул руку между прутьев и провел по волчьей шее. Зверь не шелохнулся, а благодарно прищурил глаза.

Полковник гадал, что же произошло с ним четыре с половиной века назад, когда, взбесившаяся стая волков, рвала его на куски, и почему теперь их потомок ласково жался к нему как верный пес к хозяину.

— Как вы это делаете? — неожиданно раздался удивлённый голос за спиной.

Полковник так увлекся зверем, что и не заметил, как на их нежные чувства обратил внимание другой посетитель.

— Опыт общения в дикой природе, — выпрямившись, сказал он в свое оправдание, — но не советую повторять.

— Простите мне мою бестактность, — извинился справный мужчина лет 45-и. — Просто, мне не приходилось видеть ничего подобного в центре Лондона.

— Это вы меня простите. Не хотел вызвать ажиотаж, мистер…

— Абрахам Стокер, — представился он.

Полковник назвал себя и поспешил одернуть рукав.

— До сего момента я не имел чести знать вашего имени, — признался Стокер. — Но искал я именно вас.

— Вот как?

— Дело в том, что я директор-распорядитель театра «Лицеум».

— Так вы работаете на сэра Генри Ирвинга? — припомнил полковник.

— И имею честь быть его другом. Но я хотел встретиться с вами не по его поручению, а, скорее, по собственной инициативе. Я наслышан, что вы интересуетесь Орденом Золотой Зари.

Полковник Кристиан выжидающе замер, гадая, откуда Стокеру это известно, и как он вообще нашёл полковника, чтоб поговорить с ним об этом.

— Так случилось, — продолжал распорядитель театра, — что однажды я совершенно случайно оказался в компании актеров, где активно обсуждались темы отнюдь не театральные. Там-то я впервые и услышал о существовании некоего братства, обучающего всех желающих магии и общению с незримыми сущностями. Одна актриса посоветовала мне вступить в этот Орден, но я отклонил это предложение.

— От чего же?

— Как христианин, я не могу одобрять вещи, по слухам практикуемые в Ордене.

Полковнику не ожидал услышать такое простое и здравое суждение. За время следствия он успел разувериться, что в Англии мог найтись хоть один христианин, не позабывший, во что он верит.

— Полагаю, вы знакомы с сэром Джеймсом Грэем, — предположил полковник, и Стокер согласно кивнул. — Думаю, не ошибусь, если предположу, что вас объединяет служение другому братству.

Стокер ничего не ответил, лишь молчаливо погрузился в размышления.

— Я не прошу вас отвечать, — заверил его полковник. — Ведь это всего лишь предположение профана. Просто мне будет удобнее думать, что так оно и есть.

— Если вам так угодно… — улыбнулся Стокер.

— Иначе, с чьих слов вы могли узнать о моем существовании, да ещё и о моем интересе к Ордену Золотой Зари?

— Будем считать, чисто гипотетически так оно и есть.

Полковника такой ответ более чем удовлетворил, и он приступил к дальнейшим расспросам.

— Вы знакомы с миссис Флоренс Эмери?

— Мисс Фарр? Разумеется. Хоть она играет и не в нашем театре, но уступает известностью только Элен Терри.

— А о её магических талантах вам приходилось слышать?

— Вы, верно, имеете в виду мумию из Британского музея? Да, до меня доходили обрывки слухов. Кто-то считает, что дух мумии зачаровал мисс Фарр и хочет вернуться в мир живых, вселившись в её тело. — Стокер хохотнул и добавил — У некоторых сплетников очень причудливая фантазия.

— Не эта ли актриса пыталась завербовать вас в Орден? — задал неожиданный вопрос полковник.

— Если позволите, я опущу ответ.

— Разумеется, как пожелаете. На самом деле, меня волнует вовсе не это.

— Полагаю, вас волнует судьба юноши, павшего жертвой её чар.

Полковник поразился осведомленностью Стокера и лишний раз укрепился в убеждении, что он посещает ту же ложу, что и сэр Джеймс.

— Вам что-то известно? — только и смог произнести полковник.

Стокер смущенно улыбнулся.

— Я давно вращаюсь в театральной среде, и не раз видел, как молодые люди увлекаются красивыми актрисами, и ещё чаще слышал, как родители этих молодых людей негодуют и пытаются оградить своих чад от нежелательных связей. Я и сам отец, в этом году мой сын поступит в колледж и хлебнет свободной жизни. Поверьте, я понимаю ваши волнения, и волнения вашей супруги…

— У меня нет жены, — тут же отрезал полковник.

— Ах, простите, — тут же извинился Стокер, — представляю, как это должно быть тяжело, растить сына одному.

Только теперь полковник понял, что великий конспиратор сэр Джеймс намекнул сердобольному Стокеру о проблеме Томаса, стыдливо умолчав, что речь идет о его собственном племяннике. Вместо этого начальник в очередной раз свалил ответственность за непутёвого Тома на полковничьи плечи — так Вильерс стал ему ещё и сыном. А может это Бог услышал его недавнюю молитву и послал полковнику Стокера как избавителя от ведьмы Эмери?

— Могу вас заверить, — продолжал распорядитель, — мисс Фарр не относится к тому сорту актрис, что выпрашивают подарки и тянут деньги со своих поклонников. Она очень горделива и независима, чтобы опуститься до подобного. Так что будьте спокойны, она не собирается разорять вашего сына.

— Меня волнует вовсе не это, — произнёс полковник и тут же оговорился, — вернее, не только это. Боюсь, она втянула его в свой Орден, — бессовестно соврал полковник, продолжая изображать обеспокоенного отца.

— Ничего страшного в этом нет, — уверял Стокер. — Если интерес вашего сына Орденом сводится исключительно к увлечению мисс Фарр, можете не волноваться, магом он не станет.

— Дай-то Бог, — скороговоркой произнёс полковник. — А почему Орден Золотой Зари заинтересовали вы?

— Право, не знаю, — пожал плечами собеседник. — Я никогда не увлекался ни спиритизмом, ни новомодной теософией. Единственное, что может меня роднить с магами Золотой Зари, так это интерес к мифологии.

— Египетской?

— О нет, древний мир — это их прерогатива. Меня же больше занимают легенды и предания средневековой Европы, а точнее, её восточных окраин. Особенно те, что связаны с колдовством. Дело в том, что больше двадцати лет назад, я служил театральным критиком в журнале Дублинского Университета и моим редактором был Шеридан ле Фаню. Может вы слышали о его романе под названием «Кармилла»?

Полковник не только слышал, но и вынужден был прочесть эту книгу внимательнейшим образом от первой до последней страницы, чтобы со всей ответственностью объявить сэру Артуру Сессилу, что в этой готической истории речь идет о фольклорных вампирах, а не реальных кровопийцах, которых автор мог встретить где-нибудь в пригороде Дублина.

— Да-да, — рассеяно ответил полковник. — Так значит, вы были знакомы с Ле Фаню?

— Имел честь трудиться под его руководством, — не без гордости ответил Стокер. — Признаться честно, я замыслил написать роман, как дань признания моему учителю.

— И о чем же он будет?

— О вампирах, конечно. Мрачные леса Штирии и старинные портреты не могут не завораживать своей таинственностью. Но больше всего тревожат душу истории о том, как древнее зло губит цветущую молодость, но добро и любовь все равно торжествуют над дьявольскими силами.

— Вы правы, — кивнул полковник, с грустью добавив, — было бы здорово, если все истории так заканчивались.

— Ради Бога, не переживайте, — начал подбадривать его Стокер. — С вашим сыном все будет в порядке, я в этом уверен. Мисс Фарр, в конце концов, не людоедка.

— Конечно, она же самый настоящий вампир, похлеще Кармиллы, — бросил полковник, но вовремя вспомнил, что разговор шел совсем о другом, и ради приличия поинтересовался, — Так что же, вампиры из вашего романа тоже будут обитать в Штирии?

— Поначалу я склонялся к этому варианту, но после встречи с одним известным венгерским этнографом, я решил перенести место действия в Трансильванию. Лет пятьсот назад в этом крае правила весьма колоритная личность — Влад Колосажатель.

— Дракула? — невольно вырвалось у полковника.

— Вам знакомо это имя? — неподдельно удивился Стокер.

— Да, — и, чтобы не казаться чересчур осведомленным, полковник пояснил. — Мне доводилось бывать на Балканах, но очень давно.

— Стало быть, вы слышали о кровавых выходках Дракулы.

— Выходках? — переспросил полковник. — Нет, я слышал, что он правил Валахией, когда Порта угрожала завоевать половину Европы. Что собственно она и сделала, но после его смерти.

— Конечно, тогда была война. Но была и немыслимая жестокость Колосажателя, которую одной войной не оправдать. О Владе говорили, что он пировал на месте массовых казней, среди мертвецов, насаженных на колья, и обмокал хлеб в их кровь.

Видимо на лице полковника отразилось такое неподдельное удивление, что Стокер тут же его заверил:

— Да-да, вы не ослышались, этот деспот получил свое прозвище именно за излюбленный им способ казни. Её исполняли таким образом, что человек не умирал мгновенно, а исходил в муках несколько дней. Влад Колосажатель был настолько ослеплен собственной жестокостью, — воодушевлено продолжал распорядитель «Лицеума», — что не боялся возмездия за свои преступления. Когда турецкие послы отказались снимать перед ним тюрбаны, ибо такова была османская традиция, Влад приказал прибить им тюрбаны гвоздями к голове. В своем княжестве он казнил всех неверных и нерадивых жен, воров, нищих и бродяг. Подданные настолько боялись гнева деспота, что золотую чашу, выставленную у городского колодца, никто не решался красть. Во время одного из его кровавых пиров в окружении тридцати тысяч кольев с разлагающимися телами один вельможа брезгливо зажал нос от смрада. Тогда Влад приказал казнить и его и посадить на самый высокий кол, чтобы запах его не волновал.

— Кто вам всё это рассказал? — только и смог спросить обескураженный полковник.

— Профессор Арминий Вамбери, известный путешественник. Если помните, несколько лет назад он посещал Англию и даже был приглашен королевой в Виндзорский замок.

Полковник не стал озвучивать, что он думает о Вамбери и всех его, так называемых, путешествиях. А Виндзорский замок… действительно, это был самый радушный прием для лучшего королевского шпиона.

— Я бы не стал относиться к словам Вамбери с безоговорочной верой, — как можно более сдержанно произнёс полковник. — Я нисколько не оспариваю его академические достижения, но, все же он мадьярский националист, а господарь Дракула, как известно, был не в лучших отношениях с венгерским королевством.

— Как вы его назвали? Госда…

— Господарь, — повторил полковник, обругав свой неосторожный язык, — это значит, правитель.

— Господарь Дракула… — задумчиво повторил Стокер, — интересно… И что же, вы считаете, он не был настолько жестоким правителем, как писали о нем современники?

— Я считаю, — немного колеблясь, ответил полковник, — для своего времени Дракула был не намного кровожадней венгерского короля и молдавского князя, и совсем не мог сравниться с османским султаном. — Усмехнувшись, полковник добавил, — И вампиром он точно не был.

— Я этого, конечно же, ничего не утверждаю, — потупил взгляд распорядитель. — Просто я слышал захватывающее воображение предание, что Влад был чернокнижником, заключившим союз с дьяволом. Кровь служила ему важной субстанцией в магических ритуалах. Вот зачем он совершал массовые казни, в сути своей бывшие массовым жертвоприношениями. От той крови Влад-чернокнижник и питал силу, как настоящий вампир.

— Случаем, вы не путаете его с Жилем де Рэ? — на всякий случай поинтересовался полковник. — Кажется, это соратник Жанны д`Арк приносил в жертву дьяволу младенцев.

— Прекрасное сравнение, — воодушевился Стокер, — кстати, он и Влад были современниками.

— Однако маршала не считали вампиром, и о нем позаботилась Инквизиция. Вампиров в XV веке вообще не существовало.

— Правда? — неподдельно удивился Стокер. — Вы в этом так уверены?

— Абсолютно. Все те душещипательные истории с разрытыми могилами, нетленными покойниками, отрезанием им голов и колами в сердце появились лишь 200 лет назад.

— Надо же, никогда бы не подумал, что у мифа может быть точка отсчета.

— Для крестьян вампиры не были мифологией, а, скорее, повседневной реальностью.

— С чем, по-вашему, подобное могло быть связано?

— Кто знает? — пожал плечами полковник и равнодушно произнес, — Может покойников хоронили заживо, может тела в земле самопроизвольно мумифицировались, а может, как считали крестьяне, призраки покойников, что жили в их телах, ходили по ночам к ещё живым родственникам и изводили их.

— Пусть так, — согласился собеседник, — но я вижу незримую связь Влада с вампирами. Видите ли, когда его убили, то голову отделили от тела и отослали в Стамбул, где из черепа изготовили чашу. Но голову отсекали и вампирам, — продолжал Стокер, не замечая хмурости собеседника, — чтобы после смерти они не тревожили живых. А сердце вампиров пробивали острыми колами, вроде тех, на которые Влад сажал своих жертв.

Полковник не хотел ни смеяться, ни возражать. Уж он-то знал — никто не отсекал господарю головы. И как бы того не хотел Мехмед Завоеватель, он так и не испил шербета из его черепа. Влад умер от удара острым лезвием меча в спину — погиб в бою, которого не должно было случиться. Его убили союзники, обернувшиеся изменниками, и по глупости их привел к Владу его верный военачальник, тот, кому венгерский король Матьяш пожаловал в награду за измену титул графа, а судьба покарала, сделав кровопийцей по прозвищу Старый Секей.

Секей видел, как Влад упал на свежий снег, как кровь разлилась по белому покрову и растопила его в багровую воду. Четыре столетия он вынужден помнить свое невольное предательство, потому что никогда не сможет его забыть — его память абсолютна.

— Вы, конечно, — отвлекшись от воспоминаний, отрешенно произнёс полковник, — как творческий человек вольны сочинять все что угодно в рамках приличий, но я не советую писать вам о Дракуле в подобном свете.

— Почему же? — удивился Стокер. — Надеюсь, вы не суеверны?

— Нет, что вы. Дело совсем не в этом. Просто, принцесса Мария фон Тек, супруга нашего будущего монарха, является потомком Дракулы.

— Да что вы?! — поразился Стокер, — я не знал.

— Это правда. Как помните, её первый жених, принц Эдди, скоропостижно скончался. Думаю, двору не пришлось бы по вкусу ещё и черномагические истории о предке принцессы Марии. — И для пущей убедительности полковник добавил, — Чего доброго, ваш роман воспримут как намек на наследственный вампиризм в королевской семье.

— Я обязательно подумаю над вашими словами, — взволнованным голосом заверил его Стокер.

— Непременно подумайте, — согласился полковник, — И все-таки, возвращаясь к Золотой Заре, вы хотите сказать, что интерес к вампирам привлек к вашей персоне внимание Ордена?

— Магам тоже знакомо понятие вампиризма, правда, совсем иное. Астральные лярвы, клипоты и прочие, что высасывают из человека жизненные силы, их действительно интересуют. Но они отчаянно с ними борются, а не призывают. Так что, астральные вампиры вашему сыну точно не угрожают.

Полковник уже почти и забыл, что стал отцом Томаса Вильерса.

— Надеюсь, вы правы, — пробормотал он.

— В конце концов, настоящие маги и чернокнижники остались в далеком прошлом.