Долгие дни, недели… Бог знает, сколько времени, Сандра слонялась по тёмным тоннелям, которых не видела, только чувствовала кожей ладоней их стены. Она решила, что больше не закроет глаза и не поддастся обману дьявольских видений. Больше она не снимет креста. За всю свою жизни, Сандра не обращалась к Небесам так часто, как теперь. Наверно и тот красноармеец тоже был атеистом, вот только в час опасности вспомнил о Боге, ибо в миг опасности, когда ты один, больше не у кого просить помощи. Теперь и Сандра просила прощения и заступничества. И её услышали.

Еле переставляя ноги от потери сил, Сандра вышла к узкому проходу, где узрела спасительный свет впереди. Он слепил глаза, не давая приблизиться. Теперь Сандра поняла, что значит стать подземным обитателем. Солнце не хотело её больше видеть. Может она успела побелеть с ног до головы? Кажется, нет, только кожа на руках немного обветрилась.

Когда солнце зашло, Сандра смогла выйти наружу. Она стояла на склоне высокой горы. Позади осталась пещера, а впереди сияли огни больших и малых городов. Но были и огни на небе, что срывались подобно звёздам и падали на землю. Выли сирены, и грохотали глухие разрывы вдали. Город бомбили.

В ужасе Сандра кинулась обратно к спасительному укрытию. Хотя, если снаряды долетят туда, она рискует остаться в заваленном камнями подземелье. Может даже, навсегда.

Так продолжалось много суток. Днём Сандра не могла выйти наружу из-за слепящего света, к которому старалась привыкнуть, ночью — из-за карающих огней с небес.

Вскоре у неё появилась компания — чёрная крыса прибежала к пещере со стороны города. Обнаружив Сандру, она упорно тыкалась мордочкой ей в руку, не кусая, но и не давая себя погладить.

— Что ты льнешь ко мне? Знаешь сколько таких, как ты перерезал мой муж? Никакие вы не завоеватели человечества. Вы нас не победите. Что вы будете делать без нас, без наших складов с едой? Просто передохните и пожрёте друг друга, а кто останется, будет бегать по полям, спасаться от птиц и зверей. Без человека вы никто, вся ваша сообразительность тут же улетучится. Неужто серые умнее вас, чёрных, а? Я видела, в России твоих сородичей прогнали со свистом. Так что бегай пока, скоро они и сюда доберутся.

Сандра сидела в пещере, с тоской глядя на освещенный светом луг и неизвестный город вдали. С каждым днём она всё ближе подбиралась к выходу. Когда глаза привыкли к свету, Сандра сделала попытку выйти на солнце. Когда Сандра встала к нему спиной, то с облегчением поняла, что её тень осталась при ней. Подземелье кровопийц ничего у неё не украло. Теперь до неё стал доходить смысл слов Саватия. В темноте нет света, а потому и нет тени. Вот и всё что он и хотел этим сказать в их первую встречу.

Голова закружилась, и Сандра вернулась в убежище, решив, что ещё слишком рано разгуливать средь бела дня под открытым небом. А внизу раздавались голоса, звонкие и радостные. Двое детей взбирались на гору. Девочка подзадоривала мальчика, а тот не желал от неё отставать.

— Давай, заходи, — подначивала его девочка, пока они вдвоем стояли у входа в пещеру, — или боишься Крысолова?

— Не боюсь, — с вызовом кинул он своей спутнице и двинулся вперед во тьму.

— Смотри, Ганс, а то заиграет Крысолов на своей флейте и уведёт тебя.

— Нет здесь никакого Крысолова, трусиха.

— Я трусиха?! — и со смехом она кинулась внутрь, обгоняя мальчика.

— Эй, Лизель, нечего тут бегать. А то заблудишься.

Как странно, но они совсем не заметили Сандру, одиноко сидящую на камне в тени. Но она заметила их и очень внимательно слушала. Дети говорили по-немецки. Значит, она всё-таки смогла добраться до дома…

— Да, дети, — устало протянула Сандра, подивившись скрипучести собственного голоса. — Не ходите далеко в пещеру. Там и вправду опасно.

Дети вздрогнули и повернули к ней свои личики. По их выражению, Сандра поняла, что, наверное, после долгих месяцев подземной жизни, со стороны она выглядела не так ужасно, как ей самой представлялось. Наверное, и её взгляд не казался им хищным. А может, дети просто не понимали, не могли себе и представить, что грязная оборванная и голодная женщина из пещеры может быть опасна.

— А, — понимающе протянула девочка, — так вы беженка. Вам надо в ратушу. Там вас зарегистрируют, дадут карточки и устроят на работу. Моя тётя приехала из Дасселя, ей всё дали.

— А что за город там внизу?

— Хамельн.

— Хамельн-Хамельн… — повторяла Сандра, пытаясь сообразить, в какой части страны она оказалась. — Что за Хамельн?

— Вы что? — удивленно вытаращилась на неё девочка, — никогда не слышали про хамельнского Крысолова?

— Какого крысолова? В вашем городе проблемы с крысами?

Мальчик было рассмеялся, но быстро закрыл рот ладошкой.

— В Хамельне больше нет крыс, — серьёзно объясняла ей девочка, и Сандра невольно улыбнулась, памятуя о чёрном грызуне, что бегал где-то в пещере. — Когда-то давным-давно жители города обратились к Крысолову, чтобы он изгнал всех крыс их Хамельна. И он их изгнал. Он играл на своей дудочке, и крысы шли за ним на звуки музыки, а после кидались с обрыва в реку, к которой он их заманил. Когда Крысолов выполнил свою работу, и горожане отказались заплатить ему, он заиграл на своей дудочке вновь и увёл из Хамельна всех детей. Говорят, он заманил их на эту гору, и все они скрылись в этой пещере. И больше ни детей, ни Крысолова никто не видел.

Сандра внимательно выслушала этот серьёзный рассказ и заключила:

— Я поняла. Это сказка о Пестром Флейтисте. Так?

— Это не сказка, а легенда.

Удивительно, но девочка в это действительно верила.

— А зачем вы пришли сюда? — спросила Сандра. — Вдруг Пестрый Флейтист уведёт в пещеру и вас?

— Нет никакого флейтиста, — настаивал мальчик.

— Есть, — упрямилась девочка, — даже на доме в центре города есть памятная табличка. Там написано, что он есть.

— А может флейтист совсем не пестрый? — поинтересовалась у детей Сандра. — Может он носит белую накидку?

Дети снова заспорили и сошлись только на том, что пора возвращаться домой. Девочка снова наказала Сандре зарегистрироваться в ратуше. В этом был смысл. Если ей дадут работу, то дадут продуктовые карточки. А на карточки можно выменять… разрешение проткнуть медицинской иглой вену и выпить немного крови. Да, так будет привычней, так будет правильнее, чем… Сандра даже не хотела вспоминать про белых кровопийц и их дикие нравы. Ей только оставалось надеяться, что в городе найдутся милосердные люди, кто поймёт её нужду и кому позарез нужна еда.

На следующий день выдалась облачная погода, и Сандра решилась покинуть пещеру раз и навсегда. Она спустилась в город. Это и вправду был Хамельн, а значит не так далеко лежит Ганновер, тот самый город, где вампир Фриц Хаарманн охотился на молоденьких юношей… Добраться до него оказалось не так сложно, как блуждать по тёмным тоннелям под землей. Сложнее оказалось принять увиденное.

Чёрная копоть заслоняла небо. От горящих руин продолжал исходить жар, что нельзя было подойти к ним близко. Кварталы стали грудой камней. Стекла оплавились и растеклись по земле. Вырванные с корнем деревья валялись по обочинам. На дорогах штабелями лежали мертвые тела — дети, женщины, старики. Вот ноги, обтянутые чулками, а рядом лишь чёрная зола — тело сгорело, а ноги в чулках остались…

Это не реальность, это мираж, ожившие картины Босха. Адово пекло. Женщины… как много мертвых женщин… Повсюду горячий ветер разносит обгоревшие печатные листы — остатки библиотеки. Миллион томов погибло в эту ночь. Такого всесожжения не добились нацисты в дни, когда устраивали костры на площадях из книг «негерманского духа».

Днём небо над Германией принадлежало американским истребителям, ночью — английским. Тысячи бомб и канистр с фосфором сыпались на мирные города, где не было ни одного военного объекта. День за днём люди расставались с кровом и жизнью, а власти словно отказывались верить в кровожадность врага, жертвуя немецким народом во имя победы, которую уже не завоевать. Народ их совсем не интересовал, с трибун они лишь разорялись о порушенной архитектуре и памятниках истории. Никто не говорил, сколько человек погибло после очередной бомбежки. Оказалось, жизни людей из того самого немецкого народа не особо волновали власть имущих.

Чего хотят союзники? Разве в Ганновере так много стратегических целей? Сколько англичане и американцы разбомбили здесь казарм и заводов? Ни одного — все они надежно защищены от налета авиации, оборона может дать ощутимый отпор. Союзники бомбят жилые кварталы, потому что с воздуха безопаснее воевать с женщинами и детьми. Сколько ещё они будут продолжать это зверство? Англичане мстят за налеты на Лондон? Что ж, их месть перекрыла собственные потери в десять раз. А что нужно американцам? Они-то за что мстят?

Наверное, и Мюнхен теперь лежит в руинах. Нет больше дома, где жил профессор Юлиус Книпхоф и его внуки. Нет больше родной квартиры, нет гемотрансфузного аппарата. Больше некуда возвращаться. Негде укрыться и переночевать. Все города Германии сейчас превратились в пустыню.

На руинах горящего Ганновера Сандра разыскала представителей власти, чтобы пройти процедуру регистрации и снова стать подданной Третьей империи.

Она соврала, что её прежние документы сгорели при пожаре, безбожно переврала своё имя и назвалась Сабиной Бильрот, потому как в тот момент думала о баварской бабушке и тёте Иде. Она сказала, что ей двадцать пять лет, и она владеет навыками оказания медицинской помощи.

Карточек Сандре не дали — их и так было мало, что не хватало выжившим горожанам, не говоря уже о пришлых. Вся Германия в этом году голодает, разве она об этом не знает? Да, за три года отсутствия в стране Сандра и вправду была не в курсе.

Вместо карточек, ей поступило предложение:

— В оздоровительном лагере неподалеку вакантно место повара. Вы ведь умеете готовить? Прекрасно. Можете ехать завтра же. Там вас ждёт полный пансион — еда и проживание.

— Что за оздоровительный лагерь? — поинтересовалась Сандра.

— Для рабочих из трудовых лагерей. Многие сейчас болеют. Туберкулез, истощение, вы понимаете…

И «Сабине Бильрот» пришлось согласиться. Ничего страшного, когда-то она готовила для Даниэля, а теперь будет делать то же самое для сотни юношей и девушек, что несли трудовую повинность, но заболели. Может быть, старые навыки медсестры ей тоже пригодятся. Лишь бы в лагере нашёлся кто-то, кто откроет перед ней вену.

И машина умчала Сандру на север, чтобы выгрузить у места будущей работы. А когда ворота лагеря затворились за её спиной, Сандра узнала, что оказалась в Берген-Белзене — ещё одном филиале ада на земле.