Именно так получилось со станковыми пулеметами Максима, производство которых было прекращено в 1940 году.

Надо сказать, что в истории этого оружия были и прежде времена, когда его незаслуженно недооценивали. Хотя станковый пулемет системы Максима, начиная с 80-х годов прошлого века, был на вооружении армий большинства государств Европы, Америки и Азии, однако вплоть до русско-японской войны он имел не много сторонников. Тогда вообще не жаловали автоматическое оружие, только еще начинавшее свое развитие.

Опыт русско-японской войны по новому определил значение и место пулеметов в системе вооружения и резко поставил вопрос об их применении во многих государствах, в том числе и в царской России. Подавляющее большинство военных признало пулемет как самое могучее огневое средство для всех родов войск в обороне и в наступлении.

Повсюду были начаты работы по совершенствованию конструкции, организации производства станковых пулеметов и внедрению их путем создания пулеметных рот, команд и других подразделений. В царской России, как и в большинстве других государств, был окончательно выбран и принят на вооружение пулемет Максима калибра 7,62 миллиметра образца 1910 года, облегченного типа, на новом станке конструктора Соколова. Недочеты системы, обнаруженные во время русско-японской войны, были устранены.

Армии всех стран — участниц империалистической войны 1914–1918 годов вступили в нее, имея на вооружении в основном единые виды стрелкового оружия, в том числе наряду с винтовками, револьверами или пистолетами также и пулеметы. И хотя пулеметы вскоре обнаружили ряд существенных недостатков (чрезмерный вес, громоздкость, неудобство эксплуатации при холщовой ленте и проч.), однако нигде не проявилось стремление улучшить их коренным образом. Так обстояло и у нас. И до революции армия любила станковый пулемет Максима. А в годы гражданской войны он отлично помогал отражать натиск белогвардейцев и интервентов.

В 1932–1933 годах нашей промышленности вооружения пришлось проделать большую работу по улучшению изготовляемых станковых пулеметов. Это было вызвано так называемой потерей технологии. Процесс изготовления пулеметов Максима был одним из самых трудоемких в оружейном производстве. Требовались пооперационная обработка деталей почти по каждому отдельному размеру, исключительная точность чертежей, тщательный расчет допусков, хорошее оснащение режущим измерительным инструментом. Отступление от установленной технологии в упомянутый период привело к тяжелым последствиям. У новых пулеметов Максима повысилось количество отказов в работе автоматики и поломок деталей. Качество их настолько ухудшилось, что выпуск готовой продукции почти прекратили.

В конечном счете положение было выправлено. Правда, для этого потребовались дорогостоящие мероприятия и довольно длительное время, но зато в последующие годы не было претензий ни к материальной части пулемета Максима, ни к станку конструкции Соколова.

Военные были ими довольны. Целесообразность дальнейшего производства станкового пулемета Максима не была поставлена под сомнение и в связи с тем. что на вооружение приняли ручной пулемет и пистолет-пулемет.

Поэтому неожиданным было внесенное военными и обсуждавшееся в 1939–1940 годах, в период максимального развертывания производства оружия, предложение сократить заказ на пулеметы Максима. При этом ссылались на их несоответствие новым армейским требованиям и указывали на давно известные недостатки большой вес материальной части пулемета и станка, неудобства водяного охлаждения, нестабильность холщовой ленты и проч.

Как показали последующие события, такая постановка вопроса была ошибочной. Неправы были не только военные, но и наркомат вооружения и я, как нарком. Мы не только не выступили против вышеупомянутого предложения, но и согласились с тем, что, мол, достаточно иметь ручные пулеметы того же калибра 7,62 миллиметра. Таким образом, в 1940 году выпуск станковых пулеметов Максима практически был прекращен, а созданные для их производства мощности переведены главным образом на изготовление запасных частей и проведение заводского ремонта.

Не прошло и года, как ошибка стала очевидной. С первых же. дней Великой Отечественной войны станковые пулеметы понадобились в больших количествах, как важное и необходимое для армии оружие. Но обстановка вынудила эвакуировать на восток в числе других и завод, ранее изготовлявший станковые пулеметы. Требование возобновить их выпуск поставило вооруженцев в затруднительное положение.

Лишь благодаря энергии и опыту вновь назначенного тогда наркома вооружения Д. Ф. Устинова, лично руководившего восстановлением производства станковых пулеметов, эту задачу сумели выполнить, перебросив необходимое оборудование и полуфабрикаты на другой завод в глубоком тылу. Туда же специальным поездом выехали рабочие и инженеры — специалисты пулеметного производства. В результате удалось, хотя и с некоторым опозданием, исправить серьезную ошибку, допущенную в этом отношении перед войной.

Х

В довоенный период в нашей оборонной промышленности с целью обеспечить высокое качество продукции введена была система литерной документации, которая в несколько измененном виде теперь отражена в законах о стандартах. Кстати, несмотря на эти законы, техническую и технологическую дисциплину в ряде отраслей промышленности нарушают весьма часто, да и сами нарушения нередко легализуют своеобразными «узаконениями». На мой взгляд, это одна из главных причин выпуска продукции плохого качества. И, быть может, целесообразно было бы для устранения этого на предприятиях, особенно таких, которые изготовляют массовую продукцию по стандартам, использовать опыт военной промышленности.

На заводах оборонной индустрии в довоенное время была введена так называемая литерная система чертежей. В зависимости от степени готовности конструкции и отработки технологического процесса, документация обозначалась литерами «А» и «Б». По установленному правительством порядку, вся документация, отработанная по литеру «Б», подлежала утверждению наркомом промышленности и наркомом обороны или их доверенными лицами, то есть производством и заказчиком. Без их разрешения на заводах никто не имел права вносить даже незначительные изменения, поправки или допускать какие-либо другие отклонения.

Такой порядок соблюдали строго. На первый взгляд он может показаться несколько бюрократическим. Но это не так. Литерная система не мешала самому широкому использованию новейших достижений науки и техники и в то же время обеспечивала стабильность и хорошее качество продукции, так как соответствующие изменения в конструкции или в технологию их изготовления вносили с согласия двух наркомов, а следовательно, после тщательного изучения новшеств с точки зрения интересов производства и заказчика.

Такие требования, естественно, предъявляли не ко всем видам военной продукции. Для массовых видов оружия — винтовок, пулеметов, автоматов, пушек мелкого и среднего калибра и т. д. были обязательными стабильность и исключительно высокая взаимозаменяемость изделий в целом и по всем узлам и деталям без исключения, вследствие чего документацию на их производство доводили до уровня литера «А», а затем и литера «Б».

Не делалось это в отношении продукции, которую изготовляли в сравнительно небольших количествах, которая требовала немедленного внедрения новшеств или была составной частью военной техники, не нуждавшейся в доводке до литера «Б». Такой была, например, самоходная установка, которая могла морально устареть за сравнительно недолгое время.

Система литерной документации дисциплинировала производство. И то, что наиболее массовое вооружение к началу войны было отработано до состояния литера «А» или литера «Б», сыграло значительную роль в обеспечении его стабильности и высокого качества в мирное время и в годы войны, а также в том, что было быстро развернуто производство этого вооружения в масштабах, соответствовавших требованиям военного времени.

Исключительно важную роль сыграла и приемка изготовленного оружия военными представителями непосредственно на заводах. Опыт военной приемки тех лет заслуживает внимательного изучения и широкого освещения тем более, что из него могут почерпнуть много полезного для себя все отрасли промышленности.

Военные представители (военпреды) на заводах оборонной промышленности были наделены широкими полномочиями и большими правами. На них возлагались не только приемка изделий, но и контроль точного соблюдения технологической дисциплины, своевременного совершенствования военной продукции, систематического улучшения производства, внедрения прогрессивных методов, снижения себестоимости изделий, а также проверка предварительных и отчетных калькуляций. Военпреды контролировали и выполнение заданий по расширению мощностей как для реализации текущих заказов на вооружение, так и в соответствии с мобилизационными планами.

Здесь я коснусь лишь некоторых сторон этой деятельности, связанных с заботой о качестве вооружения.

В случае нарушений утвержденной технологии или отступлений от утвержденных чертежей военпреды имели право применять санкции — прекращать приемку и тем самым останавливать производство. Они могли также оказывать финансовый нажим, если заводы не выполняли оговоренные технические и экономические условия.

Военная приемка имела и уязвимое место: не всегда осуществлявшие ее работники обладали теми качествами, которые нужны при больших правах и полномочиях. В тех случаях, когда военпредами назначались недостаточно квалифицированные или необъективные люди, возникали неоправданные конфликты, наносившие ущерб производству и обеспечению вооружением Красной Армии. Но и такие случаи не умаляют в целом исключительно благотворной роли военной приемки.

Ее значение еще больше возросло во время войны. В этот период, когда чрезвычайно напряженные и сложные условия работы промышленности подчас толкали на отклонение от некоторых показателей качества, военная приемка стала сдерживающим фактором, она препятствовала ухудшению качества вооружения. Многое улучшилось в этой области и в связи с тем, что после начала войны начальником Главного артиллерийского управления Красной Армии был назначен генерал-полковник Н. Д. Яковлев, большой знаток вооружения, предъявлявший строгие требования к качеству продукции и вместе с тем объективно решавший спорные вопросы.

К сожалению, не всегда и не все руководители промышленности верно понимали значение такого контроля качества. Приведу пример. Как-то во время войны Герой Социалистического Труда А. С. Елян, один из лучших организаторов производства, крупный инженер-новатор, пользовавшийся заслуженным уважением и доверием руководителей партии и правительства, сочтя военную приемку ненужной, обратился в соответствующие инстанции с настойчивым предложением отменить ее. Он был директором прославленного артиллерийского завода и уверял, что отмена военной приемки на его заводе не повлияет на качество продукции, а количество ее увеличит, так как производство избавится от «мелочных придирок». Кроме того, таким путем можно-де сэкономить средства, затрачиваемые на военную приемку.

Просьбу удовлетворили. И зря. Очень скоро качество продукции резко ухудшилось. Поскольку ошибочное разрешение отменить военную приемку дали высшие инстанции, а отвечать за это должен был кто-то другой, то, по установившемуся порядку, на завод были посланы различные комиссии, в том числе и от органов госбезопасности. В поисках «козла отпущения» арестовали одного из руководителей ОТК, который сразу же признал свою «вину».

Такой поворот событий оказался, конечно, неприемлемым для А. С. Еляна, и он обратился к Н. Д. Яковлеву с просьбой восстановить на заводе военную приемку, что и было сделано. Но ущерб, и немалый, уже был нанесен.

Те, кто работал в оборонной промышленности во время войны и до нее, должны выразить глубокую благодарность руководителям военной приемки за большую помощь в предотвращении таких печальных случаев на других заводах. А на будущее, быть может, стоит пожелать, чтобы везде в промышленности с достаточной серьезностью относились к таким начинаниям, как отказ от контроля ОТК и переход на самоконтроль.