Рядом с Хатшепсут и ее близкими часто возникает одно и то же имя: Сенмут. Эта личность всегда вызывала у меня немало вопросов, и вот наконец я попыталась на них ответить. Образ Сенмута – как наставника Нефруры – запечатлен в кубических статуях: и на третьей террасе храма Хатшепсут – места священного, и в капелле Хатор. Построив себе гробницу в Долине Вельмож, неподалеку от усыпальницы своих родителей, которых он перевез из Гермонтиса в Фивы, когда стал первым человеком в государстве, Сенмут заручился привилегией возвести для себя гробницу и в Дейр эль-Бахри, в непосредственной близости от храма царицы-фараона. Так какие же великие дела свершил этот человек, коли удостоился таких почестей? Сенмут обладал рангом, равнозначным нынешнему премьер-министру. Он имел значительную власть и, похоже, был незаменимым человеком для Хатшепсут. Так что судьба столь необыкновенной личности, понятно, не могла не интересовать исследователей.

Откуда был родом Сенмут? И кто этот человек, который, очевидно, правил страной на пару с Хатшепсут?

Сенмут родился в Гермонтисе, деревушке по соседству с Фивами. Казалось бы, ему ничем не было предопределено стать первым из высших сановников в Египте, ибо вырос он в семье, жившей хоть и не бедно, но довольно скромно. В те времена у юноши египтянина совсем не было средств, чтобы как-то выделиться. Некоторые, как, например, Тутмос I, продвинулись благодаря отваге и воинской доблести, чем и отличились перед остальными. Преуспев же на ратном поприще, Тутмос в конце концов женился на Яхмес, дочери Аменхотепа I, и так стал фараоном. Быть может, Сенмут взял пример с Тутмоса, вознесшегося на самую вершину государственной власти, при том что в венах у него не было ни капли царской крови? Но в таком случае нашему честолюбивому юноше предстояло сделаться ровней этому доблестному военачальнику, одержавшему немало славных побед. Тутмос I добился всеобщего признания в Нубии на второй год своего правления. Там же он воздвиг и стелу в честь подвигов, которые совершил в походах до Третьего порога на Ниле. Он тогда живо отбросил прочь неприятеля, угрожавшего захватить Египет, после чего незамедлительно усилил египетское войско и укрепил южные пределы страны. Все содрогнулись при виде возвратившегося царя-победителя, который прикрепил к носу своего струга обезглавленное тело нубийского лучника!

Его боготворили не меньше, чем боялись. Но Тутмос I не ограничился достигнутым. Вскоре он отправился в поход на север Египта, а оттуда двинулся в Азию – переправился через Евфрат и схлестнулся с царем Митанны. В Нахарине он обратил в прах «всех тех, кто дерзнул с ним сразиться». На обратном пути Тутмос задержался, решив поохотиться на слонов. Его отвага и на охотничьем поприще скоро вошла в легенду, став притчей во языцех. В тех же краях, только спустя несколько лет, на охоте прославился и его внук Тутмос III, загнавший сотни слонов… Тутмос I оставил память о себе и благодаря величественным сооружениям, которые поручал возводить главным образом Инени, Хранителю Двойной Житницы. Он же доверил ему и работы в Карнакском храме, повелев возвести там пилоны и два обелиска.

Так служил ли Тутмос I примером для юного Сенмута, росшего в деревушке Гермонтис в мечтах о славе? Со временем Сенмут, возможно, обратил на себя внимание своими воинскими качествами, хотя никаких доказательств этого у нас нет. Хатшепсут берет его к себе в услужение сразу, как только становится регентшей, и поручает Сенмуту заниматься воспитанием своей дочери, рожденной от брака с Тутмосом II, ее сводным братом. Сенмут взлетает вверх по служебной лестнице с такой быстротой, что это не может не вызывать самые разные толки. Его послужной список и правда выглядит впечатляющим. Сенмуту вверяют управление царской казной и делами царицы – и та велит воздвигнуть в его честь множество статуй. Впрочем, состоя в тесных связях с царской семьей и обладая невероятным могуществом, Сенмут и сам заслуживает право заказывать себе многочисленные памятники. На сегодняшний день уже найдено двадцать пять его статуй, что само по себе не может не впечатлять, две гробницы, один саркофаг, один же кенотаф – в Джебель эль-Силсилехе, стелы, настенные надписи и рисунки и многие другие артефакты. Однако, невзирая на письменные и иные документальные свидетельства, Сенмут по-прежнему остается для нас человеком-загадкой. Отец его Рамос и мать Хатнофер не занимались ничем примечательным. Двое его братьев служили жрецами, а третий брат пас скотину. Кроме того, у Сенмута было две сестры.

Будучи доблестным воином и блестящим управляющим, назначенным на первую должность, вероятно, Тутмосом II, пользовался ли Сенмут своими природными талантами, чтобы возвыситься, или же достигал всего с помощью интриг и подкупа?

Подкуп и взяточничество всегда были сущим бичом для Египта, и только, пожалуй, одному Хоремхебу удалось побороть это зло, проникшее во все сферы жизни страны. Сенмут, конечно же, умел действовать энергично и хитро. Его головокружительный взлет поражал всех еще с незапамятных времен. Хатшепсут не только назначила его царским советником, но и на седьмой год своего правления наделила Сенмута новыми, куда более важными титулами. Быть может, он был любовником царицы? У него же самого не было ни жены, ни детей, что в Египте считалось исключительной редкостью. Царица и шага не могла ступить без согласия своего личного советника. Если верить обнаруженным неподалеку от Дейр эль-Бахри эротическим рисункам, которые оставили после себя ремесленники, трудившиеся на строительстве храма Хатшепсут, царица и ее советник представляли собой знатную пару. Впрочем, не исключено, что эти рисунки были оставлены просто в насмешку над Сенмутом и Хатшепсут. Но как бы то ни было, немыслимые почести, коих удостоился Сенмут, конечно же, наводят на мысль, что этот царедворец, незаменимый для царицы-фараона, вполне мог быть частью ее личной жизни.

Жаждал ли Сенмут власти и собирался ли занять место Хатшепсут?

Мы вправе спросить себя: а что если Сенмут, совершивший и впрямь головокружительный взлет по иерархической лестнице, пытался перехитрить Хатшепсут и занять ее место на египетском престоле? Прослужив ей долгие годы, Сенмут вполне мог поддаться честолюбивому искушению заменить царицу у кормила власти, тем более что за двадцать два года келейного правления у него накопился изрядный опыт политических интриг. В Джебель эль-Силсилехе, что в шестидесяти километрах от Асуана, есть статуя с его изображением. Из сохранившейся на ней надписи явствует, что Сенмут с высочайшим почтением отзывался о Хатшепсут и преклонялся перед этой несравненной женщиной. Но был ли он верен ей до конца? Может, царица изгнала Сенмута за какие-то злоупотребления своим положением, что объясняет и его скоропостижную кончину, а также тот факт, что первая его гробница, № 71, в Долине Вельмож была частично разрушена, а имя – стерто?

Сенмут, должно быть, очень гордился своим высоким положением, судя по тому, какими милостями оделила его царица. Но ему этого явно было мало: он возжелал иметь собственную гробницу, и не где-нибудь, а у самого подножия ее храма Миллионов лет. Он изобразил себя на второй своей гробнице, и этот автопортрет свидетельствует о его весьма высоком самомнении. И все же был ли Сенмут готов переступить черту и захватить египетский престол, отстранив царицу от власти?

Похоже, его образ действий в отсутствие Хатшепсут был далеко не безупречным, и другие советники науськивали царицу-фараона против этого вездесущего и всемогущего человека. Некоторые полагают, что Сенмут наверняка злоупотреблял дарованными ему высочайшими милостями, а также доверием Хатшепсут и задумал некий коварный план с целью стать во главе страны. Подобное вероломство, возможно, и повлекло за собой его внезапную смерть.

Сенмута убили? Почему и когда его не стало? Располагаем ли мы свидетельствами о последних днях его жизни?

Сенмут, вероятно, умер в то же время, что и царица-фараон, хотя тело его до сих пор не найдено и мы не знаем, где он похоронен. В столь скоропостижной и таинственной кончине Сенмута, не исключено, был повинен Тутмос III, ненавидевший его. Если он и не питал ненависти к своей тетке, о чем нередко писали, то ее первого советника Тутмос благоразумно остерегался. Поэтому вполне вероятно, что после смерти тетки именно Тутмос велел предать смерти не только Сенмута, но и всех его подручных.

Теперь уж вряд ли возможно восстановить последние дни жизни Сенмута. Зато можно более или менее ясно представить себе, почему было предано забвению его имя.

Действительно ли Тутмос III велел предать забвению имя своей тетки, равно как и имя Сенмута?

И правда ли, что именно он постарался сделать все, чтобы не только его имя, но и образ навсегда исчезли из истории?

Даже если Тутмос и оставил свою тетку в покое, присные его наверняка получили от царя приказ изгладить имя того, кто, вполне допустимо, был ее любовником. А значит, уничтожению подлежали и изображения Сенмута, который, возможно, на самом деле был изменником или, во всяком случае, опасным соперником. Вот почему новый царь скорее всего и повелел предать забвению имя этого человека. Но почему Тутмос III ополчился на Сенмута и не тронул бывших высоких сановников своей тетки – к примеру, Сеннефера, служителя Уаджит (и, возможно, управляющего сокровищницей Тэйе)? Неужели власть Сенмута была более великой и грозной? В таком случае как статуя Сенмута с картушем Тутмоса оказалась в святилище фараона, расположенном подле храма Хатшепсут? Возможно, Хатшепсут и в самом деле изгнала Сенмута под конец своего царствования за его дерзость и непомерное честолюбие. Тогда могли Сенмут переметнуться на сторону Тутмоса III, заключив с ним союз против царицы, что объясняло бы наличие фараонова картуша на его статуе?

Мне представляется, что куда более разумнее искать тому объяснение в другом месте и в другом времени. Для этого нам придется перенестись в эпоху Аменхотепа IV – Эхнатона и Нефертити, почитавших бога Атона превыше других божеств и посему решивших уничтожить все, что связано с богом Амоном и его женой Мут. Так, Эхнатон повелел разрушить все статуи Амона и его супруги Мут. Однако же их оказалось слишком много, и уничтожить все подчистую было просто невозможно, поэтому некоторые из них, к счастью, благополучно сохранились до наших дней. Та же участь постигла и рисованные изображения бога и его жены.

Нетрудно представить себе, что ремесленники, производившие подобные разрушения, уничтожили имя Сенмута вместо Мут. Таким образом, Сенмут, что называется, попал под раздачу. Другие жрецы в отличие от фиванских из ревности, что Хатшепсут препочла Амона и его божественную жену всем остальным богам, также могли отомстить за несправедливое отношение к почитаемым ими божествам и отстранение их на второй план. Тем же манером, как мы помним, поступили верховные жрецы Абидоса, исповедовавшие культ Осириса, главного бога, которым пренебрегла Хатшепсут. А что если жрецы Осириса как раз и были заинтересованы в том, чтобы изгладить имена Амона и Мут, а заодно предать забвению высочайшие почести, оказанные Амону царицей Хатшепсут, дабы впредь фараонам было неповадно вспоминать о ненавистных временах, когда фиванского бога превозносили превыше всех остальных?

Иными словами, если часть изображений Сенмута была уничтожена потому, что кое-кому было угодно вычеркнуть всякое воспоминание об этом человеке, сделавшем головокружительную карьеру, то другие его образы оказались стертыми по ошибке. Значит, было бы опрометчиво думать, что все это только лишь следствие безоговорочной неприязни недругов к бывшему советнику Хатшепсут.

Что особенного заключено в гробницах Сенмута?

И что нового они могут нам открыть о временах Сенмута и судьбе этой незаурядной личности?

На стенах первой гробницы Сенмута, ныне закрытой для посетителей, изображены критские посланники, приносящие дань фараону. В те времена критян, очевидно, многое связывало с египтянами. Некоторые жители Крита даже обосновались в Египте. В Шейх-Абд-эль-Гурне в известняковой скале была построена капелла, которая сейчас значится под номером 71. На ее фасаде еще сохранилось несколько ниш и окон. А на стенах – некогда красочные росписи, поблекшие со временем. Высота потолка капеллы составляла около четырех метров.

Вторая гробница Сенмута, особенно ее первая погребальная камера, представляет собой настоящий шедевр архитектуры, включая потолок в виде звездного неба с планетами, известными египтянам, и календарем, согласно которому египтяне делили каждый год на двенадцать месяцев, а каждый день – на двадцать четыре часа. Подробное изучение потолка с достаточной степенью вероятности показало, что относится он к 1462 году до Р.Х., или семнадцатому году царствования Хатшепсут. Что касается календаря, то он один из древнейших в истории; к тому же, глядя на него, можно с уверенностью сказать, что астрономические познания египтян были не менее точными, чем познания вавилонян и ассирийцев. Звезда Сириус обозначает период с начала года до середины июля и указывает на время разлива Нила. Тогда-то египтяне и праздновали Новый год, как мы отмечаем его 1 января. Они обменивались подарками и молились, чтобы река разлилась как можно шире, напитав влагой иссохшие поля.

Гробница Сенмута уходила под землю на шестьдесят метров. На ее стенах были выгравированы отрывки из «Книги мертвых», напутствовавшей всякого усопшего в вечную жизнь. Гробница так и осталась недостроенной. И это тем более удивительно, что Сенмуту очень хотелось иметь такую. Он наверняка самолично наблюдал за строительством этой усыпальницы. Так можно ли из этого сделать вывод, что Сенмут впал в немилость еще до того, как умерла царица, и раньше, чем был закончен «звездный потолок»? Неужели он действительно сделал серьезный промах и его изгнали из дворца за несколько лет до смерти Хатшепсут? Что если Сенмут и правда отрекся от царицы и сошелся с Тутмосом III, о чем мы говорили зыше?

Поскольку саркофаг Сенмута помещался в первой его гробнице, царедворец, похоже, хотел, чтобы именно там его и похоронили. В таком случае есть все основания полагать, что вторая его гробница строилась как капелла. Но, что бы там ни было, одно известно наверняка: Сенмут умер между 17-м и 20-м годами царствования Хатшепсут, однако он не был похоронен ни в одной из двух упомянутых выше гробниц!

Действительно ли Сенмут велел построить Красную капеллу, находившуюся в Карнаке? И почему ее разрушили? Кому было нужно уничтожать эту капеллу, посвященную богу?

Идея построить капеллу в честь бога Амона Фиванского, похоже, исходила от царицы Хатшепсут. Таким образом она намеревалась воздать новые почести своему божественному отцу. На стенах капеллы были изображены многочисленные сцены из жизни женщины-фараона, в частности, празднование ее юбилея, коронация, перевозка обелисков из асуанских карьеров в Карнак под надзором Сенмута. Бытовало мнение, что эту капеллу разрушили по воле Тутмоса III, и опять же затем, чтобы предать забвению Хатшепсут. Однако, судя по всему, как раз наоборот – именно Тутмос повелел достроить это сооружение.

Капеллу разрушили до основания. Как нередко случалось в те времена, целые блоки от этого сооружения вслед за тем пошли на строительство других зданий. Так что в процессе реставрации капеллы прежде всего надо было разыскать все элементы ее конструкции, а после, собрав их воедино, воссоздать это великолепное сооружение в целом. Реставрация завершилась всего лишь несколько лет назад, и теперь капеллу вновь открыли для посетителей.

Перед строительством капеллы Хатшепсут, возможно, консультировалась со своим советником Сенмутом, как она обычно поступала, принимаясь за всякое важное дело, включая грандиозное строительство, хотя скорее всего царица сама приняла решение, каким образом ей должно оказать новые знаки почтения своему божественному отцу.

Что связывало Сенмута и Хатшепсут?

И был ли Сенмут только лишь верным и незаменимым советником царицы-фараона?

Ученые неизменно задавались вопросом, какие отношения связывали Хатшепсут и Сенмута. Тот факт, что у советника не было ни жены, ни детей, еще не доказывает, что он сожительствовал с царицей-фараоном. Среди древних египтян неженатые мужчины встречались крайне редко. Согласно египетской традиции, мужчина должен был непременно жениться и иметь несколько детей – бездетность же была совсем не в чести и считалась проявлением немощи.

Беспримерно высокие, даже величайшие почести, коими Хатшепсут одарила Сенмута, говорят о том, что царица-фараон была очень привязана к этому человеку и сама способствовала его невероятному взлету. Быть может, она так расплачивалась с ним за его верную службу, тем более что всю свою жизнь он отдал политике? Стоило снарядить важную экспедицию – Сенмут шел в поход в первых рядах. Стоило затеять грандиозное строительство, требовавшее его внимания и участия, – он не покидал стройку до самого окончания работ. Стоило египтянам вступить в дипломатические споры с чужеземцами – Сенмут и здесь был на первых ролях.

Как известно, фараоны щедро расплачивались с самыми мудрыми высшими сановниками, оделяя их великолепными дарами – ожерельями, драгоценностями или движимым имуществом… Во время праздников правители отмечали так наиболее отличившихся. Они собирали весь двор и всех тех, кого должны были чествовать. Обращаясь к придворным с речью с парадного балкона, фараоны затем бросали им ожерелья и прочие украшения. Но если судить по числу статуй, посвященных Сенмуту, по его многочисленным титулам и священным местам, где запечатлены его имя и образ, подлинная суть отношений между Хатшепсут и Сенмутом остается неясной. Каким образом царедворец, сколь бы важным он ни был, мог получить дозволение на то, чтобы запечатлеть себя в священных местах, доступных разве что членам царской семьи? Как визирь сумел обзавестись гробницей подле царского храма, а не в Долине Вельмож, что уже само по себе было высочайшей честью? Почему Сенмуту удавалось неизменно убеждать царицу в том, чтобы она давала ему то, чего ни один правитель никогда не давал никому?

Сенмут в некотором смысле действительно становится членом царской семьи. Ему поручают охрану Нефруры. Он также управляет делами и казной Хатшепсут и ее дочери. Он мало-помалу приближается к царице и как бы превращается в царя, которого недостает женщине-фараону. Однако их подлинные отношения остаются тайной, даже несмотря на то, что не слишком почтительные к ним ремесленники и отважились изобразить в рисунках мнимые любовные утехи царицы с ее фаворитом.

Сенмут не случайно выбирает место для своей второй гробницы поближе к сфинксам, обрамляющим аллею, что ведет к Джесер Джесеру. Первый погребальный зал его гробницы на подземном уровне примыкает к храму царицы. Целая анфилада других залов ведет к третьей террасе храма и Святая святых – святилищу Амона. По узкому проходу можно проникнуть под священные места и оттуда попасть в погребальные камеры гробницы Хатшепсут. В самом деле, в этой гробнице со входом, расположенным в Долине Царей, неподалеку от ДЦ-60, где, вероятно, нашли мумию кормилицы Хатшепсут, и по соседству с гробницей Тутмоса IV – у самого подножия горы, имеется определенное количество залов, образующих анфиладу.

Несколько лет назад я обратилась за разрешением еще раз обследовать эту усыпальницу, чтобы побольше узнать о погребении царицы. Эта гробница – одна из самых протяженных и покатых в Долине. Попасть во все ее камеры совсем не просто, и причина тому – спертый воздух, такой, что не продохнуть, да поселившиеся там несметные стаи летучих мышей. Но последняя погребальная камера расположена поблизости от мемориального храма Хатшепсут и усыпальницы Сенмута. Стало быть, царица-фараон выбрала кресловину Дейр эль-Бахри с обступающими ее горами для того, чтобы там устроить себе вечное пристанище и установить памятники в напоминание о своем существовании. И тот факт, что Сенмут оказывается в столь досточтимом месте, знаменующем его переход в жизнь вечную, доказывает, что он был связан с царицей совершенно особыми отношениями. Много позже царица Таусер тоже выделит главному своему советнику и, очевидно, любовнику место погребения в Долине Царей, рядом с собственной гробницей.

Так какие чувства Сенмут все же питал к царице? Только лишь выгода двигала им? Действительно ли ему хотелось заполучить все мыслимые титулы, почести и блага? Разделял ли он привязанность, которую царица явно испытывала к нему? Безусловно, Сенмут, будучи человеком преданным и незаменимым, питал к царице определенные чувства. Но в конце жизни он, возможно, решил отступиться от нее. Впрочем, никакими доказательствами на сей счет мы не располагаем. Единственное, в чем можно быть совершенно уверенными, так это в том, что власть сделала его самодовольным и высокомерным. Он требовал для себя милостей, граничащих с неприличием и изумлявших не только простых людей, но и других царедворцев.

Что интересного удалось узнать о родственниках Сенмута? Известно ли что-нибудь о его предках и местах, где они проживали?

Сенмут как личность неординарная заслуживает особого внимания к себе. Как упоминалось выше, его следы были обнаружены в деревне Гермонтис, к югу от Фив, где, судя по всему, изначально были похоронены его родители. Но когда их сын получил титулы и стал самым важным, если не самым могущественным сановником в стране, они были перезахоронены в более пристойной гробнице, располагавшейся в Шейх-Абд-эль-Гурне – в Долине Вельмож, совсем рядом с первой гробницей Сенмута.

Родня Сенмута, должно быть, происходила из крестьян. Его родичи, простолюдины, даже не помышляли о высоком поприще для своих чад: у их детей и правда не было ни малейшей возможности учиться и выбиться, к примеру, в писари, премного ценившиеся и почитавшиеся в Древнем Египте. Единственным же способом выбиться в люди и добиться признания для бедняка египтянина было блеснуть отвагой в бою, благо Египет вел многочисленные военные кампании, дабы явить всем свое превосходство и оттеснить прочь заклятых своих врагов в Азии, Ливии и Нубии. В том заключалась и главная сила Тутмоса I, отца Хатшепсут: ему ни за что на свете не суждено было бы стать мужем Яхмес, дочери фараона Аменхотепа I, не прославься он на поле брани. Для фараона лучше всего было бы поженить сестру, царскую дочь, и брата, но у Аменхотепа I не было наследника. И выбор пал на Тутмоса, не имевшего никаких связей с царской семьей, благодаря его беспримерной воинской доблести. Так он женился на той, кто потом стала матерью Хатшепсут.

Сенмут прекрасно знал историю Тутмоса I: ведь под его началом он в первую очередь и прославился. Бывший военачальник, став фараоном, конечно же, обратил на него внимание и воздал ему по заслугам. Сегодня это, пожалуй, служит единственным объяснением того, как Сенмуту удалось выбраться из безвестности и обратить на себя внимание свыше. Ему следовало стать в боях храбрее и ловчее других. Однако поразить фараона, блиставшего на полях сражений в бытность его воином, было не так-то просто, поэтому можно представить себе, какие подвиги должен был совершить Сенмут, чтобы заслужить награды и высочайшее внимание царя. Таким образом, Хатшепсут, возможно, впервые повстречала его при дворе, когда была еще совсем юной, – до того, как умер ее отец.

Что нашли в гробнице его родителей? Помогают ли эти находки больше узнать о Сенмуте?

И есть ли надежда, что тело Сенмута когда-нибудь будет опознано?

Первое место погребения его родителей находилось в Гермонтисе, где они жили. Вторая же их гробница, в Долине Вельмож, оказалась не пустой, когда в нее удалось проникнуть впервые.

Тело матери Сенмута было все так же завернуто в льняные пелены превосходного качества – свидетельство того, что их ткали в дворцовых мастерских. Возле тела были разложены разнообразные предметы. Часть из них составляли дары членов царской семьи. Подобные знаки расположения, внимания и заботы говорят о том, что мать Сенмута пользовалась уважением и любовью в ближайшем окружении царя и что она, несомненно, состояла в некоей должности при дворе. Лицо Хатнофер, помещенной в живописный саркофаг, покрывала позолоченная маска. В ее гробнице, помимо всего прочего, обнаружили серебряные кувшины, пряди волос, косметические средства и косы из тех же волос, разложенные по корзинам. Только Хатнофер была удостоена столь высоких почестей – наверное, потому, что она умерла позже всех родственников Сенмута: примерно на седьмом году царствования Хатшепсут. Зато мумия Рамоса, отца Сенмута, пострадала куда больше.

Подле его тщательно забальзамированного тела были найдены мумии, которых никто не ожидал там увидеть: шесть детских мумий – вероятно, также тела родственников Сенмута. Эти находки помогли лучше понять, как родня Сенмута сумела продвинуться вверх по общественной лестнице, попав, что называется, из грязи в князи. Кроме того, они очень пригодились бы при опознании мумии Сенмута с помощью научных методов, если, разумеется, она когда-нибудь все же попадет к нам в руки.

На кварцитовый саркофаг Сенмута наткнулись в гробнице №71: он был разбит вдребезги. Неизвестно, был ли он разрушен по чьей-либо воле. Никаких следов погребальной церемонии там не обнаружилось. Имя Сенмута было стерто со стен гробницы, но лицо его и другие изображения остались нетронутыми, из чего следует заключить, что разрушения в капелле № 71 не были произведены предумышленно – во исполнение чужой воли. Имя Сенмута было стерто на многих статуях, однако на многих же оно сохранилось, причем на самых видных местах. Что касается его возможной связи с царицей, нет ни одного доказательства, которое позволяло бы утверждать наверняка, что такая связь существовала, даже если все упомянутые выше детали и наводят на мысль, что Сенмут и Хатшепсут жили как настоящая супружеская чета. И напротив, мы не располагаем ни одним веским доказательством, позволяющим уверенно утверждать, что они не были любовниками.

Кем была таинственная Небуи, чьи следы ведут на Кипр? Была ли она египтянкой? И что связывало ее с эпохой Тутмоса III ? Имелись ли у киприотов отношения с египтянами в то время, когда Египтом правил Сенмут?

История Небуи – настоящий роман. Сегодня об этой юной египтянке уже многое известно: ведь ее жизнь была изучена достаточно подробно. Но вот что она делала на Кипре?… В Текке, неподалеку от аэропорта в Ларнаке, в земле нашли ее клад. Она спрятала его перед тем, как бежала с острова. Но почему она бежала и куда? Быть может, пыталась ускользнуть от какого-то завоевателя? Что если им был фараон Тутмос III, ставший и правителем Кипра?

В ходе подводных раскопок в местах расположения древних кипрских гаваней были обнаружены обломки затонувших кораблей с греческими и кипрскими товарами. Торговля между Египтом и Кипром в те времена и правда шла бойко. «Медный остров» манил заморских царей – и те в конце концов становились его правителями. Однако вторжение, вынудившее египтянку Небуи покинуть остров, было другого свойства. Она, очевидно, стремилась бежать прочь от полчищ, высадившихся на острове. Тогда думали, что это – Народы моря. Египтянке пришлось спешно припрятать свои сокровища, а было это около XIII века до Р.Х.

Если такие города, как Энкоми и Калавассос, были разрушены и покинуты, другие, как, например, Пила и Китион, благополучно развивались дальше. Товарообмен там не прекращался. Да и вообще, торговля в ту эпоху, похоже, процветала, и бегство нашей египтянки остается загадкой.

До каких пор Кипр поддерживал отношения с Египтом? И действительно ли найденные на острове артефакты относятся к эпохе Тутмосов?

Перечень артефактов, найденных на острове, выглядит довольно впечатляюще – сегодня можно с полной уверенностью сказать, что многие из них относятся к эпохе Сети I, Хоремхеба и Рамсеса И. Сосуды, саркофаги, амулеты, доски сенет (разновидность древнеегипетских шахмат), медальоны-скарабеи, доски мехен (игра «в змею»), картуши фараонов – все это было обнаружено в том самом городе, где жила египтянка Небуи.

Кувшины из нильской глины, чаши в форме уток, украшения из фаянса, золота, керамики, слоновой кости и бронзы в виде голов Хатор и с изображениями бога Бэса говорят о влиянии, которое египтяне оказали на островитян. А в бане одного из домов в Текке, ко всему прочему, обнаружились древнейшие окаменелые лимоны. Притом обгорелые.

Сегодня нетрудно вообразить, сколь огромен был город Текке, в котором, судя по всему, проживало около десяти тысяч жителей. Утварь, которую они оставили после себя, позволяет утверждать, что многие горожане были каменщиками, торговцами, ювелирами, кузнецами, ремесленниками, гончарами и мореходами, и при этом все они трудились во имя укрепления связей с Критом, Египтом, Сирией и Палестиной.

Правда ли, что на Кипре нашли одну из гробниц Птолемеев?

Обнаруженные на острове останки погребенных египтян также свидетельствуют о том, что там побывали и цари из последней династии. У Птолемеев действительно имелись свои виды на Кипр. Некоторые тамошние гавани, к примеру, Аматус, принимали суда начиная с XI века до Р.Х., и во многих городах, таких как Пафос, до сих пор сохранились следы пребывания Птолемеев.

В Пафосском некрополе, несомненно, находится гробница одного из Птолемеев. К тому же эти усыпальницы очень напоминают погребальные камеры, найденные в Александрии, и другие древнеегипетские захоронения.

Хотя нигде не встречается упоминаний о том, что Сенмут побывал на Кипре, царедворец тем не менее велел изобразить на стенах первой своей гробницы, в Шейх-Абд-эль-Гурне, дары, которые союзники Египта подносили фараону в качестве дани. На этих рисунках можно видеть и самих данников, приносящих дары фараону. Стало быть, в те времена египетские цари были и повелителями Кипра.

Таким образом, в эпоху Тутмоса III Кипр, вероятно, был египетской вотчиной, и островом правил фараон. Но таинственная Небуи, видимо, жила в более позднее время и пала жертвой захватчиков, которые, очевидно, успели нанести урон далеко не всем кипрским городам.