1

— Хороша девка! — причмокнул незнакомый парень, упав рядом с Иваном на гальку.

— Хороша, — вяло согласился тот. Они оба глазели на выходящую из прибоя Таню. Море заметно волновалось и шумело прибрежной галькой.

— Знаешь её? — парень посмотрел на Ивана. Парень был то ли пришлый из местных, то ли с младших курсов. «Не, местный. Загорелый, наглый, с говором и староват для первака. Вот, повадились ходить! Видать, основная масса курортников схлынула, они сюда и обратили свой взор». — Слышь, чё? Знаешь её, говорю?

Иван кивнул, всё так же глядя на Таню. Она уже выбралась из воды и осторожно, грациозно балансируя, шла по колючим камушкам. Подошла к Ивану, встряхнула гривой, обдав брызгами.

— Здорово! — парень попытался обратить на себя внимание.

— Здравствуйте, — ровно ответила Татьяна, пытаясь распутать непослушные волосы.

— Меня Василием зовут! — осклабился парень, обнаруживая дыру в зубах.

«О, начинается», — с вялым интересом подумал Иван. Пошарил глазами по пляжу, выискивая Андрея — вдруг у местного дружки околачиваются рядом, понадобится тогда поддержка.

— Замечательно, — хмыкнула Татьяна и присела рядом с Иваном, умышленно прислонившись к его плечу. Парень проигнорировал.

— Может, это, прогуляемся? — настырно тянул жвачку парень.

Татьяна смерила его надменным взглядом и промолчала.

Тот начал наглеть.

— Э! Ты чего? Думаешь, вы тут понаехали, а с местными пацанами западло уже и поговорить? — он раскочегаривал свой гнев.

Иван поглядывал выжидательно, не вмешиваясь. Он был спокоен. Таня даст отлуп, она девчонка суровая. Вот если местный огрызок грань перейдёт, то уже можно и поспособствовать изгнания чужака с территории. Поэтому, предугадывая события, Иван и высматривал друга. Парень не мог быть один, они поодиночке в лагерь не таскались.

Смена их была последняя. Более того, уже и она закончилась. И в студенческом спортивном лагере «Алушта» схлынула почти вся масса народу. Остались лишь забронзовевшие «шестаки». Занятий у них почти не ожидалось, а диплом можно начать и попозже. Бархатный сезон уже светил всеми признаками: солнце не так шпарило днём, вечерняя прохлада стала очень заметной, кругом торговали арбузами и персиками.

— Гражданин, я не имею ни малейшего желания с вами гулять, разговаривать и проводить ещё как-либо время. И моё нежелание ни в коей мере не связано с вашей пропиской и происхождением.

— Чего?! — парень обалдел и приподнялся. — Ну, сейчас, сучка, я тебе покажу досуг!

— А вот это уже вряд ли, — наконец вклинился, вскочив с лежанки, Иван. Он выставил ногу, лёгко, но резко толкнул парня и, вот, тот уже лежит и очумело смотрит на нависшего над ним Ивана. — Запомни, братан, здесь наша территория, и наших девчонок гуляем мы сами. Так что ты, давай, по-пацански себя веди.

Парень оказался из робких («молодой, что ли? Забрёл один, да ещё и трусоват оказался» — пожал плечами Иван) и, зашевелив тощими конечностями, удалился с глаз долой.

— Всё же шипиловская закваска видна невооружённым глазом, — ехидно прокомментировала действия «спасителя» Татьяна, устраиваясь поудобнее на лежаке. На самом деле, её женское самолюбие было удовлетворено, гордая и довольная улыбка сияла на загорелом лице.

Иван, обернувшись от убегавшего парня, вновь залюбовался красотой подруги.

— Надо кончать с этими морями, и на походы переключаться. Или, вообще, уезжать БАМ строить, — вдруг он стряхнул курортное настроение.

Татьяна лишь один глаз приоткрыла. Даже не хмыкнула.

— Куда ты собрался? — услышал конец фразы Андрей, наконец, появившийся на глаза.

— О! Нарисовался! А у нас тут конфликт международный почти случился, а тебя и след простыл.

— Вот! Нельзя на секунду тебя оставить, вляпаешься обязательно, — Андрей с хрустом разломил арбуз, который притащил с собой. — Местные, что ли, приставали опять?

— Не то, чтобы приставали. Так, проявляли интерес.

— Тань, чего, опять к тебе клеились?

— Ну, их в баню. Хамло, — Таня махнула рукой и перевернулась для ровности загара.

— Это правильно. Но твой кавалер справился ведь, да? — кивнул Андрей на Ивана.

— Я хотел его вызвать на дуэль, но забоялся проиграть, — деланно вздохнул тот. — Пришлось пинка для ускорения ухода дать. — А вы где пропали?

— Да я пытался крабиков поймать, там за дальним волнорезом.

— И как, получилось?

— Ага, положил Ольке на спину — крику было! — усмехнулся Андрей.

— Получил потом по щам, небось?

— Не, поворчала немного. Надулась, конечно. Сейчас придут. Юрик с Ленкой тоже там. Ракушки пытались найти.

— Я чего подумал, может, в оставшиеся дни съездим в Бахчисарай и Бельбек, а?

Андрей с подозрением прищурился на друга.

— Тань, — позвал он. Та приподнялась. — Тебе не кажется, что наш друг снова затеял недоброе?

Таня вскинула бровь, переводя взгляд на Ивана.

— Какое ещё недоброе? Не говори ерунды.

— Ты про Бельбек ещё в первую, ту поездку в Крым мне говорил. Вот, говоришь, плотина на Салгире, а вот на Бельбеке тоже есть вроде.

— Вань, ты опять?!

— Ну да, ну опять! — вдруг вспыхнул Иван. — Вот уже три года прошло, мы пальцем не пошевелили, чтобы что-то изменить!

— Вань, сколько ты уже по всяким плотинам шастал, пытаясь разок ещё хоть перейти, а? — строго поинтересовалась Таня. — Ведь не счесть! И что? Ведь не получилось же! Так сколько можно?

— Да, не получилось! Потому что чувства не было, пробовал методом тыка, без наития. А здесь понимаю, что надо! В прошлом году не срослось, а сейчас такая возможность есть! — Иван затих, подумал и продолжил уже мягко и спокойно. — И, вообще, чего вы переживаете, если уверены что не сделать перехода, а? Сходим в такой мини поход для разнообразия. Вы каньон бельбексий видали? Это ж красота неописуемая!

— Ты, можно подумать, видал? — буркнул Андрей.

— Не видал, — кивнул Иван. — Но зато слышал много. Возьмём палаточку, сосисок пожарим!

— Сосисок это хорошо, я — за! — пробасил тут Юрик, незаметно появившийся рядом. — Когда начинаем?

— Да вот, Ванька предлагает экскурсию заделать. Бахчисарай, Бельбек. И это… — Андрей встретился с округлёнными глазами Ивана и осёкся. — И разнообразим отдых. Винцо там опять же, говорят, знатное.

— О! Так, конечно, едем! А чего, с ночёвкой?

— Ага, палатки возьмём.

— Вот палатки, это, конечно, лишнее, — засомневался Юрик. — А без них никак нельзя?

— Юр, да одну ночку потерпишь, а?

— Я-то потерплю, мне что сделается? Я за Лену переживаю.

— Ой, переживает он! — Лена тоже была уже рядом. — Я вроде никогда против палаток не была.

— Харэ Ленкой прикрываться, — подмигнул Юрику Иван. Он понял, что всё складывается, и настроение его улучшилось.

— И каков же план?

— Смотрите. Я так придумал. На тролике до Ялты. Чтобы просто не уродоваться по дороге, до перевала на попутке. А там уж пешочком, по тропам. Карту я надыбал. Ну, и опять же, если что, дороги там есть, подбросят. У нас на когда билеты?

— На пятнадцатое.

— Вот, значит, дней пять в запасе есть.

— Не сидится тебе, — вздохнула Ольга Митрофанова. Теперь вся компания была в сборе.

— Так я никого не тащу, — раздражённо буркнул Иван. — Думал, надоело тут сидеть.

— Уж, конечно, о нашем развлечении только и думаешь, — заметила Татьяна, испытующе глядя на него. Иван лишь гневно зыркнул в ответ, ничего не ответил.

— Да ладно, так и быть, я согласен. Опять же в деревнях вино разливное. А здесь только заводская бурда, — сглотнул слюну Юрик. Он и определил согласие всей компании на мини поход.

После памятного всем им путешествия в будущее (хотя некоторые его стремились забыть — Юрик просто зеленел, когда напоминали ему те приключения; книжки из будущего он выбросил довольно скоро) ребята сдружились, и шипиловская тройка обрасла теперь «городскими» друзьями. И каникулы они тоже проводили вместе. В общем, схожие в своих стремлениях, они легко находили общий язык, а противоречия были легко разрешимы, отчего и ссоры были редки.

— Значит, Юр, сходи сегодня к завхозу и выпроси нам харчей.

— А чего и сколько брать?

— Бери всё, что есть. Он лишнего не даст. А если даст, уж посмотрим, чего не поместится. Палатки я у Гошана возьму. Спальники у него же. Чего ещё?

— Сапоги не хочешь взять? — едко спросила Таня. Она не переставала цепляться к Ивану, так как все эти его идеи исправить будущее надоели ей хуже горькой редьки. Сколько они спорили на эту тему, бывали и ссоры, но отвадить его от навязчивых мыслей она не могла. Как не мог и он «обратить» её в свою «веру». Переходы, состоявшиеся и желанные, стали вечной полосой препятствий между двумя взрослыми, в общем, уже людьми. Их любовь ломаной прямой тянулась через года, но ничего не менялось. Взаимное влечение никак не превращалось в те отношения между мужчиной и женщиной, которые были бы понятны окружающим. Вроде как дружба, а на других мужчин и женщин не глядят, только на друг друга. Даже близкие друзья не смогли бы с уверенностью сказать, были ли случаи между ними, прости Господи, плотской любви. Запутанная кривая вела их, они и не сопротивлялись. Иван не раз пытался форсировать события, да вечно сворачивал в сторону… Таня, иногда хоть и глядела с укором, но всё же понимающе ждала. Они были хоть уже и не детьми, но ещё в том нежном возрасте, когда события торопишь, но не расстраиваешься, если вдруг ещё надо подождать. Жизненный поток заполнял пустоты, не давая закисать в каких-нибудь там меланхолиях, или, тем паче, в депрессиях.

Но вот за разговоры про будущее Ивану попадало. Даже Андрей, порой, утомлялся от метаний друга. Ивана же поражал фатализм друзей. Как так, вот они же вместе видели полную разруху и безысходность, которая ожидает их в полном объёме — и они палец о палец не хотят ударить, чтобы что-то изменить. «А что менять? Мы даже не знаем, что к этому привело. Вроде всё правильно делаем», — пожимали они устало плечами на его домогательства. Он размахивал руками, призывал не сидеть, сложа руки, бегал по ближайшим плотинам, стремясь сделать переход. Но после коллективного путешествия — как отрезало. Не получалось. Иван голову сломал, что не так и когда можно, а когда нельзя. Завёл тетрадь, свёл воедино все результативные попытки. Пытался найти логику и закономерность. Крутил даты и так, и сяк. Сопоставлял погоду и географические координаты. Всё выходило путано и надумано.

Единственно, что всегда предшествовало переходам — его внутренняя уверенность, что вот надо, вынь да положь! Он хорошо помнил детские ощущения, отчётливо сравнивая их с уже студенческим внутренним состоянием. Вдруг начинает зудеть, сны опять же. Так, как сейчас.

И вот больше не случалось. Он мозгом себя тянул по этим плотинам, веером пытаясь найти ту лазейку, в которую можно просочиться. Но калитка казалось плотно запертой. И вот, в прошлом году в Крыму он почувствовал некоторое шевеление. Сразу навострил уши, начал шарить по пространству таврическому — но с плотинами тут было не густо, и он не успел в тот раз. Сейчас же он подготовился более основательно и лишь выжидал, чтобы не отпугнуть друзей — ему требовался коллектив. Он не знал, зачем. Но точно знал — переход он должен делать в компании.

Отчего он руки сейчас и потирал — первый шаг удался на славу. Дальше он уже плохо представлял, как затащить друзей на Счастливенское водохранилище. Но, думал Иван, серьёзных препятствий к этому не должно было быть. Андрей с Таней он, казалось (ему так казалось, совсем не им) уже уговорил. А остальные слишком слабы в географии, чтобы заподозрить по кривизне их маршрута что-нибудь неладное.

— Ребят, выход тогда в шесть завтра, — предупредил Иван.

— Во сколько?! — воскликнул Юрик.

— Ну, а чего? Ляжете пораньше, а нам много надо успеть.

— Не, ну чего это за спартанство такое? Я на отдыхе, в конце концов! У меня впереди сложная преддипломная практика, потом сам диплом. А тут меня упахать хотят. Несогласный я! — Юрик упёрся.

— Хорошо, в семь. Пойдёт?

— Это тоже, конечно, варварство. Заметь, Иван, иду навстречу твоему энтузиазму, — Юрик поднял палец вверх, намекая на обычное Иваново упрямство и нежелание компромиссов.

— Так я ж ценю! — улыбнулся Иван, пропуская намёки. — Тогда решено.

— Вечно с вами спокойно не отдохнёшь, — пробурчала Орехова. Но это было показное. Она как раз и прилипла к ним из-за вечной «движухи», как она говорила. Андрея, изводила она, конечно, страшно! Но, похоже, его это и цепляло больше всего. Нет, конечно, она была хорошей девчонкой, но вот эта внешняя вредность… Хотя близкие уже давно привыкли и внимания не обращали.

А уж Ленка была тише воды, ниже травы. Её любили все безоговорочно. Из всей компании она была самым покладистыми и миролюбивым человеком. Она была главной скрепой, если вдруг случались какие разногласия. Главный парламентёр, за что и ценили её. Юрик за ней был как за горой. Большой ребёнок, талантливый ум, но слабоват на мужицкий стержень, он бы без неё совсем пропал.

2

Чуть разбавленные рассветом утренние сумерки затрещали будильником Ивана. Было ещё только шесть часов, и Юрик полусонно забурчал:

— Изверг, — и накрылся подушкой.

— Да спи-спи. Через час только вас буду будить, спите.

— А куда ты? — Андрей приподнялся, хотел, было, вставать вслед за другом.

— Да есть ещё дело одно.

— А, ты бегать, — Андрей отвалился обратно на кровать.

Иван зашнуровал кеды, выскочил из блока. Пахнуло свежестью. «Всё-таки чувствуется, что уже не лето. Прохлада заметная с утра», — он улыбнулся. Неподалёку скрипнула дверца — потягиваясь, на свет из соседнего блока вылезла Татьяна. Тоже в спортивной форме. Даже со сна она была удивительна привлекательна. Иван, прищурившись, поглядывал на её кошачьи шорохи.

— Побежали?

— И тебе доброе утро. А ты разминаться не будешь?

— Да чего там.

— Тогда побежали.

Утренняя тишина разбавлялась редкими криками птиц, да шуршанием ног бегунов по гравию.

— По одному лучше бегать, — не сбивая дыхания, сказала Таня.

— Конечно, лучше. И быстрее, — улыбнулся Иван.

Когда-то после очередной совместной прогулки на лыжах, Таня спросила: «А что у нас летом вместо лыж?», ребята наперебой начали перечислять: футбол, волейбол, плавание. Таня задумчиво произнесла: «А вот если бегать?». Андрей сразу открестился: «О, нет. Это не для меня». Иван внимательно посмотрел на подругу — эта задумчивость обозначала, что всё решено. Таня, действительно, как только просохло, начала наматывать круги по ближайшим просёлкам, вызывая стрекотню бабулек и восхищение парней. Физкультура в институте давно закончилась, проверить себя было негде, и Иваново самолюбие кольнуло. Стал тоже подниматься поряньше, натягивать треники и нарезать круги. С Таней пересекались, улыбались друг другу, но вместе не бегали. Сначала выбирали погоду получше, а затем и в метель, и в пургу, и в размазню дождливую, всё шуровали ногами. Знакомые шутили про семейные соревнования, но бегунам было до лампочки, что там говорят, они вошли во вкус.

На море же бегали парой. Так было удобнее. Не говоря уж про то, что приходилось выбираться на дорогу через посёлки, а там местные, а там… В общем, мало ли чего.

Бежали молча, в своих мыслях. Таня хмурилась, Иван больше улыбался. Оно и понятно, он опять за своё, а она не удержала.

— Чего, купнёмся, а? — запыхавшись, Иван встал на пляже, стягивая майку.

— Издеваешься? — Таня упёрлась руками в колени — под конец, уже по пляжу, Иван без жалости набрал совсем не девичий темп.

— Чего это? — задорно спросил Иван, стягивая кеды. — Ты про купальник, что ли? Ой, да подумаешь. Тут и днём никого не бывает.

Таня закусила в нерешительности губу.

— Эх, держите меня девоньки! — вдруг зазвенела она, раскидывая одежду; нагая, кинулась в воду. Занырнув, вынырнула уже далеко от берега. — Догоняй, оболтус!

Иван, зашвырнув застрявший, было, на ноге кед, прыгнул в ленивое море вслед за Таней.

— Вставайте, лодыри! Нас ждут великие дела! — громогласно ввалился в блок Иван, вытряхивая из уха воду.

— О, припёрся, мучитель, — потягиваясь, проворчал Юрик.

— А Андрюха уже встал?

— Я за ним не следил, — буркнул Юрик и повернулся к стенке, демонстрируя полнейшее нежелание подниматься.

— Юрик! Не бузи, вставай, давай! Девчонки уже готовы. Сухой паёк забираем, да уходим, — Иван сновал по комнате, закидывая в «толстяк» приготовленные с вечера вещи.

— Да встаю, встаю.

Заглянула Лена.

— Ага, встал, — она улыбнулась и Юрику, и Ивану. Иван подмигнул, имея в виду заспанного товарища, Лена виновато пожала плечами. Выпорхнула обратно.

— С кем ты там перемигиваешься? Ленка, что ли? — Юрик шумно зевнул. — Эх! Сейчас бы кофейку!

— В столовке как раз можно. Я попросил заделать. Если поторопишься, успеешь. Но мы ждать тебя не будем.

— Ладно, чего там, — Юрик вялым увальнем протиснулся в дверь, накинув на плечико полотенце.

— Уфф, жарко уже, — запыхтел, вылезая из троллейбуса, Юрик.

— Да уж. Утро упустили. Кто-то кофе долго пил.

— Отвергаю столь безапелляционный поклёп. Утро ещё в самом расцвете, и кофе свой я употребил рекордно быстро.

— Ага, ещё и глазунью затребовал, — хихикнула Ольга. Она была в хорошем настроении, улыбалась и шутила даже не злобно.

Их компания привлекала внимание окружающих — уж больно хороши были девчонки. Каждая из них была хороша по своему: яркая и хищная Орехова; печальная аристократичной красотой, будто древней русской княжны, Татьяна; добрая с вечной улыбкой Лена. В шортах, щеголяя загорелыми стройными ногами, они волновали встречных мужчин; те косились.

— Вот не могли штаны надеть! — ворчал Иван.

— Сами-то не очень в штанах, — возразила Татьяна. — Жарко же, Вань.

— Жара жарой, а народ тут не очень к шортам привык. На мужиках ещё туда-сюда, а уж на девушках!

— Ладно, чего ты разворчался? Мы ж тут ненадолго, сейчас в горы улезем, там и не увидит никто.

— Вань, это нам попутку поможет легче поймать, — подмигнул Андрей. — Выпустим их троих, а сами в кустах запрячемся.

— Ну, в общем, да, польза есть, — нахмурился Иван. — Пойдёмте, нам туда, — он махнул рукой.

Они шли по обочине дороги на Бахчисарай, оборачиваясь на редкие машины, взмахивая руками. План Андрея всё же решили не реализовывать — на месте стоять было скучно, движение — жизнь. Наконец, один из грузовиков притормозил, и Андрей побежал к кабине. Недолго переговорив с водителем, он поманил друзей.

— Запрыгивайте в кузов.

— Девчонки могут в кабину, — выглядывая из окошка, улыбнулся водитель.

— Да нет, спасибо. Нам вместе лучше, — отказалась за всех Татьяна. — Или кто-то хочет в кибину? — она посмотрела на Лену и Ольгу. Лена замотала головой, а Ольга сделала вид, что задумалась.

— Ну… — скосила глаз на набычившегося сразу Андрея, — ладно, со всеми поеду. — Андрея отпустило.

— Не укачает никого? — выкрикнул водитель.

— Нет!

— Если что, травите за борт. Захотите чего — стучите по крыше. Поехали! — он захлопнул дверцу. Двигатель завыл, тронулись.

— А тут дорога, правда, будь здоров. Не затошнит ли? — заволновался Юрик.

— Да ну! Он же вверх будет еле ползти.

— Ну, знаешь, растрясти может и на маленькой скорости.

— Ладно, тут вроде недолго. А если уж чего, вон, за борт.

Зелень была уже не так сочна; к осени высохла трава, скукожились немного листья на деревьях. Некоторые из них начали немного облетать. День же разгорался, жара уже пыхала, но в открытом кузове не ощущалась — дул лёгкий ветерок.

— Можно загорать, — заключила Ольга.

— Куда тебе? И так черна, как негритоска, — возразил Андрей.

— Ну, так, закрепить получше.

— Кому ты, Оль, будешь показывать загар? В Москве уж дожди и прохлада, — засомневалась Лена.

— А сама на себя буду дома любоваться, — Ольга пристроилась к борту, закрыла глаза, подставляя лицо солнцу. Футболку подвернула, оголяя тощий живот.

Иван недовольно поглядел на сии вольности и перевёл взгляд на обочины. Дорога начала крутить серпантины, впереди светлели скалы, с боков теснил густой лес.

— А дико здесь. Чуть отъехали, будто и не курорт вовсе.

— Ну, так! Не зря ж здесь киностудия рядом, какой хочешь ландшафт можно снять.

— Вообще, благодатное место, — Андрею Крым очень нравился.

— Ну, знаешь, с Абхазией не сравнить всё же! — возразил знаток черноморских побережий Юрик. — Тут так, миниатюрно всё — это да. А по климату, по масштабам — там помощнее будет. Мандарины и хурма опять же.

— Я не знаю, я в Абхазии не бывал. Я про свои ощущения. А если, например, Абхазию с Грецией какой-нибудь сравнить? А?

— Ну, ты хватил! — рассмеялся покровительственно Юрик. — Ты бы ещё Гаити какие-нибудь приплёл. Я ж про то, что у нас.

— Не, ну, Юр, согласись, что в Крыму есть своя изюминка? И про климат не всё так однозначно. Здесь посуше, чем в Абхазии, и для здоровья-то получше будет. Сезон покороче тёплый, это да. И с точки зрения сельского хозяйства чуток проигрывает. Но зато ты правильно выразил — миниатюрность. Здесь на небольшой площади столько всего! И природы памятники великолепные, и исторические имеются — и можно пешком буквально обойти.

— Да чего вы на меня набросились? Я разве против Крыма? Я к тому, что вот в ноябре здесь уже зима почти, а в Абхазии мандарины, — Юрик от мечтательности даже прищурился.

— Ты чего, есть, что ли, уже хочешь? — Ольга удивилась.

— Скорее, пить, — Таня полезла в рюкзак за фляжкой. Все сделали по глотку. Юрик приник, будто не пил целый день.

— О, портвешок даёт о себе знать, — подмигнул Иван.

— Ничего ты не понимаешь. Человеку нужно воды не менее двух литров в день. Ох, чёрт! — на ухабе Юрик пролил на себя.

— А, слыхали эти басни, — махнул Иван рукой.

Машина натужно гудела, огибая крутые повороты, карабкаясь всё выше. Но вот дорога выровнялась, появилась отметина на указателе: «Охотничье». Водитель притормозил.

— Чего, ребят, здесь сойдёте?

— Ага. Выпрыгиваем, — скомандовал Иван. Он помог слезть не только Татьяне, но и Лене — Юрику самому пришлось подавать руки, настолько он был неловок.

— А то ещё расшибёшься в самом начале, — пояснил Иван, предлагая помощь. Тот и не отказывался.

Водитель, отблагодарённый рублём, взвыл мотором и погромыхал дальше.

— И кто мешал нам так ехать и ехать…. - погрустил об ушедшем транспорте Юрик. — Эх!

— Юр, ты это, давай, не ной. Ты вроде немного форму набрал. Должен осилить наше небольшое путешествие, — Иван был теперь направлен на цель и размусоливать тему совсем не хотел.

— Ага, набрал форму в поглощении винца, — хихикнула Ольга.

Юрик презрительно посмотрел на них, закинул рюкзак и направился бодро вперёд по дороге.

— Э, куда! Нам направо, на тропинку! — остановил его Иван.

Тропинка была просторной, и они шли гурьбой, особо не растягиваясь. Пока ещё виднелось море, распластанная в узкой долине Ялта и туманный Аю-Даг. Виды были, что надо, поэтому частенько останавливались — созерцали. Андрей щёлкал фотоаппаратом.

— Плёнку не бережёшь, — укорил за частые снимки Иван.

— У меня ещё имеется. Сам потом спасибо скажешь, что твою физиономию запечатлел.

— Ты лучше девчонок печатлей. Оно как-то красивее выйдет.

— Девчонки! — позвал в кадр послушно Андрей девушек. Те послушно стал позировать.

Юрик стоял, опёршись на здоровенную дубину — нашёл себе посох — и многозначительно смотрел вдаль.

— Вон, вон, кто тебе давно позирует, а ты не замечаешь, — шепнул-кивнул на него Иван.

Андрей послушно сфотографировал и Юрика.

Здесь наверху, градусы убавились высотой. Было вроде бы нежарко, но ходьба под ощутимыми рюкзаками прилично согревала. Лбы заблестели, разговоры притихли. Пока они двигались по хоженой тропе, темп был приличный, но вот Иван, достав карту, сверился и предупредил:

— Так, девочки и мальчики, скоро конец прохлаждению — сворачиваем с плато вниз. Пойдём к каньону. Я думаю, что есть там тропы тоже. Но, в целом, будем держаться азимута и стараться пролезать напрямки.

— Ты что ж, забыл поговорку? — Татьяна приложилась к фляжке. — Про умного и гору.

— Если чего, то и обойдём. Уж в каньоне точно со скал прыгать не будем, — согласился Иван. — Вот, думаю, где-то здесь можно и сворачивать, — он ещё раз прикинул по компасу и карте направление и кивнул сам себе — можно.

С просторной террасы ялтинской яйлы они свернули застывший в веках лес, широкой листвой накидывающий тень на землю. Под ногами зашуршали листы, наметился заметный уклон вниз.

— Вроде есть тропа, а? — Иван первым, как и положено, намечал путь.

— Какой-то у нас руководитель экспедиции неуверенный, — не промолчала Ольга.

— Руководитель демократичный, интересуется мнением подопечных, — подыграл Иван.

— А будет ли это хороший руководитель тогда? — задумалась Татьяна.

Шли неспешно, путь был несложным, беседа стала раскручиваться.

— Если он мнением интересуется, чтобы протестировать свою объективность, а поступать будет всё равно согласно своей воле и разуму, то отчего ж нет? — пожал плечами Иван.

— Ага, значит, всё-таки авторитарный тиран? — Таня не унималась.

— Тань, ну какой же тиран, если у народа спрашивает, а?

— Так то ж для видимости! Сам же сказал, что потом сам всё порешаешь.

— Ничего не для видимости. Не говоря уж про то, что тиран и для видимости спрашивать ничего не будет.

— Вообще, да. Сталин никого ж не спрашивал, вон, — тут вклинился всезнайка Юрик.

— Ты, Юр, Сталина не тронь, — прищёрился Иван предстоящей битве.

— Это чего вдруг? Кто-то, может, хочет обелить людоедские репрессии?

— У нас в деревне председатель колхоза сидел, да, — поддакнула Таня явно назло Ивану.

— Осторожно, дерево трухлявое, — предупредил Иван, перешагивая препятствие. — Ну, давайте, про миллионы репрессированных мне байки травите. Послушаю.

— Ой, да что с тобой говорить, ты ж сталинист! Тебе человека тыр-пыр раз плюнуть, — возмущался сзади Юрик.

Иван наполнился гневом, но волевым усилием он вспышку переждал, выдохнул. И только тогда ответил.

— Вот чего ж спорить, да на личности переходить, а? Тут же понятный вопрос мировоззрения и веры, в определённом смысле. Даже если мы придём к общему мнению по фактам, то и их воспримем по-разному. А это ещё и факты нужно извлечь одинаково, так что нечего и спорить, — довольный, что победил, в первую очередь, себя, Иван хрустнул веткой.

— Ну, хорошо, хорошо, соглашусь, — замахал руками Юрик. — Но вот методы управления ты же авторитарные приемлешь? Ты ж не любишь демократии разводить всякие, а?

— Юр, я разве специалист в управлении? Я вот-вот буду специалистом в измерительной техники, — засмеялся Иван, совсем соскочив с нервозного настроения.

— Стоп, стоп! Ты же вот во всяких походах там, даже в стройотряде там, всё время ты на ведущих ролях, в смысле как раз управления коллективом. И, должен признать, тебе это неплохо удаётся. Без ложной похвальбы. Хоть и мне такой стиль поперёк горла. Но вот другого нет просто.

— Юр, но всё же Ванька на обсуждение выносит всегда варианты. Разве это не демократия? — встрял с защитой друга Андрей.

— Но как-то после обсуждения всегда принимается на вооружение его вариант, — усмехнулась Татьяна. «Хоть бы раз в этих спорах встала на мою сторону, — помотал головой Иван, — и ведь оба знаем, что в серьёзной ситуации порвёт за меня кого хочешь. А тут нет, давай колоть со всех сторон. Что за натура!»

— Вот именно! — радостно воскликнул Юрик. — Вот именно, что его вариант всё равно. То есть, обсуждение для галочки, как на комсомольских собраниях, — Юрик прикусил губу, ляпнув лишнего. Комсоргом группы был как раз он, а Иван был совсем неактивным комсомольцем, тем не менее, являясь ярым коммунистом по сути.

— Ха! Вот тут ты как раз не ровняй, это ты у нас в ячейку скоро передвинешься. Я бы эту систему, как раз модернизировал, закисает она, — Иван повертел головой, якобы в поисках ненужных ушей. — Как бы нас за эти разговоры — того? За каждым деревом ведь по чекисту, — он обернулся, подмигнул Юрику. — Юр, и, вообще, как же ты у нас комсорг с таким вот вольнодумием? Нужно поставить на вид, я считаю.

— Это как бы ты модернизировал? — Юрик пропустил шпильку мимо ушей.

— Не знаю, не придумал. Я лишь чувствую, что не туда мы движемся, несмотря на очевидные бытовые успехи, а также успехи мирового масштаба.

— Про Енисей, балеты и ракеты?

— Ну да. Будто инерция. Благими намерениями куда-то не туда выстилается путь. Но я мало ещё знаю, мало опыта у меня, чтобы делать дерзкие выводы. Пока я, как женщина, больше интуиции доверяю, чем разуму.

— О, и в наш лагерь прилетел каменюка, — хихикнула Ольга. — Вождь, я прощу прощения, за приземлённые желания, но хотелось бы узнать, а когда у нас привал? Кушать очень хочется, дискуссиями вашими сыт не будешь.

— Кстати, да. Надо местечко подыскать подходящее. Хорошо бы с ключиком каким или речкой. Водные запасы надо пополнить.

— Ага, значит, от ответа ты улизнул всё же? — не сдавался Юрик.

— Юр, вечерком за костерком договорим, видишь, народ протестует. Заботы насущные важнее.

— Ладно, ладно, я подожду. Я не гордый.

Иван успел отметить взгляд Татьяны — в нём быстренько проскочило уважение и гордость. За своего мужчину.

Ненадолго затихли, пошаркивая в полуденной тишине дарами природы: кто веточкой хрустнет, кто листики разворошит, кто деревяшку какую сломит. Изредка покрикивали птицы.

— Заповедно здесь, — оценила Лена. — Прямо открытая энергия природная. Хлебай через край.

— Не знаю, мне в цивилизации поприятнее будет, — привычно защитил прогресс Юрик.

Лена с нежностью любящей мамы глянула на него. Но промолчала. Она всегда предпочитала отмалчиваться и не перечить. Но за этим молчанием все чувствовали несгибаемую её волю.

Иван ушёл чуть вперёд и вскоре послышался его голос:

— Ребят, дуйте сюда! Классное место.

Андрей рванул напрямки, остальные обошли густой подлесок.

Место, и вправду, было почти что райским: крохотная речонка, прозрачно журчала меж замшелым камням; ровная площадка укрывалась прореженной листвой; кустарник отступал, оставляя небольшую уютную полянку.

— Вот! Это я понимаю! — Юрик с наслаждением бухнулся на камень. — Ещё бы шезлонг сюда сейчас и кружарь «жигулей»! Красота!

— Юр, не садись на камень голый, подложи коврик, — Лена заботливо рылась в рюкзаке.

— Ну, чего, перекусим?

— А чего мы, собственно, разложились? Давайте, помидорки там, перчик… яички какие…

Девчонки зашуршали по хозяйству, раскладывая на камне нехитрую снедь.

Иван с наслаждением умывался в прохладной водице, напиваясь из ладоней.

— Смотри, пронесёт ведь, — предупредил Юрик.

— Да ну, кристальной же чистоты родник. Надо и фляжки здесь наполнить.

— Может, вскипятим чайку?

— Ребят, будем чай делать? В принципе, несложно — дрова, вон, есть. На котелок хватит.

— Да, давай. Желающие сырую колодезную воду пить — пожалуйста. А мы проверенный вариант, — Ольга поддержала Юрика. Тот довольно закивал.

— Ладно, — пожал плечами Иван. Достал топор из рюкзака и чуть углубился в заросли. Вскоре послышалась рубка.

— В лесу раздавался топор дровосека, — Юрик с наслаждением закинул руки за голову и удобно откинулся на лежбище. — Эх, класс! Кругом работы кипят, свежий воздух… — он с шумом втянул всю эту свежесть в себя.

Здесь, на умеренной возвышенности, средь вековых лесов, жары совсем не чувствовалось. Из чащи тянуло прохладой, да и речонка остужала воздух.

Андрей пристраивал котелок на палку над предполагаемым костровищем, девчонки трудились над перекусом. Один Юрик бездельничал, от того и тянуло его поговорить.

— А чего нам куда-то ещё идти, а? Здесь прямо можно закайфовать. Если уж вам так надо палатки — тут место есть. А завтра назад, а? Красоты поглядели, пофотографировали. Походной жизни вкусили, — Юрик размечтался и поверил в реальность этого плана.

— Юр, вообще, до каньона мы ещё не дошли, — Таня отбросила чёлку с лица. — И хотели ещё в Бахчисарай заехать.

— Танюш, это ж всё Ванькины слова. Тебе самой вот охота? — Юрику от своих мечтаний отступаться не хотелось.

— Слова его, но я тоже не прочь. Не знаю, как остальные.

Тут появился Иван с ворохом сучьев.

— Так. Чего тут за вольнодумие опять? Юрик, небось, воду мутит?

— О, пришёл сатрап. Вань, слушай, а чего если нам программу укоротить?

— Как это укоротить?

— Ну, вот так — возьмём здесь и останемся. Переночуем, как ты хотел. А завтра уж назад, а?

Иван засмеялся.

— Юрик, ну, ты даёшь! Чего ж мы всё затевали, если сразу назад повернём? А каньон?

— Где же сразу? Вон, сколько отмахали! И дался тебе этот каньон. Вон, кругом какие виды, — Юрик обмахнул себя рукой, указывая на заросли.

— И чего, ребятам тоже уже надоело? — нахмурился Иван.

— Ваньк, да не слушай его! Нормально всё. Сейчас посидим, перекусим немного, да пойдём дальше, — махнула рукой Ольга. — Чего ты, Юрика не знаешь, что ли?

Лена улыбнулась как бы в подтверждение.

— Юр, чего ты нашего предводителя расстраиваешь? Договорились же изначально, чего теперь на попятную?

— О, зароптали, угнетённые. Предводителя, значит, расстраивать нельзя, а меня — пожалуйста. Ладно, чёрт с вами, — Юрик откинулся на лежанку.

— Не бухти, иди лучше к «столу», — позвала Татьяна. — Ребят, давайте есть.

Юрик, якобы нехотя, придвинулся поближе для поглощения пищи. Аппетит у всех был на уровне, снедь поглощали молча, наслаждаясь. Юрик повеселел.

— Вот ведь воистину — хлеба и зрелищ, и народ готов, не ропщет, — сам себе засмеялся.

— Наш народ надо занимать делом, одними зрелищами сыт не будешь. Это для варваров, может, сгодится, не для русского человека, — Иван обтёр жирные пальцы о голую ногу.

— Начинается! Давайте горбатиться без продыху теперь. Так, что ли? — возразил Юрик.

— Действительно, Вань. Получается, что рабы счастливы, что ли? — влезла и Татьяна.

— Чего ж вы так коверкаете слова-то мои! — Иван покачал головой. — Дело нужно общее, чтобы желание было тоже общее. Сделать хорошо, качественно. Цель ясная. Все вкладывают кусочек, чтобы сотворить что-то большое.

— Так тебе и говорят, что под такую цель рабов и сгоняли. Только сейчас как можно делать — или деньгами поманить, или пропагандой какой.

— Ладно, пойдёмте дальше, чего рассиживаться, — Иван не стал отвечать, начал собираться.

Всех, правда, расслабило это уютное сидение. Ветерок овевал, ручеёк журчал, голод не теребил, мухи не кусали. Мир и покой. Но Иван подгонял, не давал расслабиться. Кроме Юрика особо никто и не ворчал — надо, так надо. Вскоре и тронулись. Иван сверился с картой, наметил азимут и зашагал, не оглядываясь. Народ потянулся за ним.

Шли, переваривали, некоторое время молчали. Как всегда не молчалось Юрику.

— Всё-таки что-то мазохистское есть в нас, в русских, — закряхтел он. — Вечно приключения сами себе придумываем. Вот скажи мне, Иван, знаток наших корней. Из Европы мы сюда пришли?

— Ты имеешь ввиду славянские племена?

— Да, да, вот их и имею ввиду.

— С Карпат пришли. А туда, по всей видимости, с Балкан и современной Германии.

— Ага, хорошо, — Юрик будто копал яму уступами. — А климат в тех местах, вот он какой?

— Климат, как климат. На Балканах жаркое сухое лето, мягкая бесснежная, по сути, зима — что называется, средиземноморский климат, в общем. Карпаты — там зима снежная бывает, с морозами. Горы, всё-таки, какие-никакие.

— С морозами, так. А если с климатом центра европейской территории сравнить, а?

— Ну, посуровее у нас, конечно. Там в марте весна уже, а у нас это зимний месяц ещё вполне. Безморозный период опять же там больше. У нас холоднее, короче говоря.

— Вот! Вот! — торжествующе поднял палец Юрик. — Какого лешего, спрашивается, нас… ну, наших предков, сюда понесло?! Глухомань, леса дикие! Холодрын! Мазохизм, я ж говорю.

— А потом ещё и в Сибирь, — поддала жару Татьяна.

Юрик махнул рукой:

— Про Сибирь я уж, вообще, молчу. Чего в тепле не сиделось?

Иван шёл вперёд, на лице светилась непонятная улыбка.

— Да, Юр, непонятно, казалось бы, всё это. Я тоже размышлял, пытался в книгах ответ найти. Самое гнусное, когда, знаешь, какие ответы некоторые дают?

— Ну-ка?

— Глядят на эту тему в том разрезе, что, мол, слабейших с насиженных, тёплых мест выдавили, они и пошли, куда глаза глядят.

— Так, так, — Юрик заинтересовался.

— Не стыкуется. Шлейфом везде славяне оставались, ни откуда не вытесняясь. Не было таких вот войн или набегов, от которых они бы стремились сбежать.

— А как же тогда?

— А так, что наиболее энергичные, которым до всего дело было, пошли новые земли осваивать. И вот, освоили же! Да, для проживания в более холодном климате, недружелюбных ландшафтах (легко ли было передвигаться по чащам непролазным? Только по рекам и ходили) сил побольше нужно. Вот поэтому сильные сюда и пришли, слабые не стремились, или погибали, не выживали, не доходили. А тут нужно было извернуться, чтобы выжить. Но выживали здесь и до нас — финно-угры всякие, мурманы. А по Сибири и ещё больше народу всякого шаталось. Но как выживали? Мелкими сообществами, по чумам и землянкам, собирательством, да охотой-рыболовством. Тихо-мирно, лишь иногда перебазируясь, чтобы не мешать друг друг. А наши ввернулись, и развили бурную деятельность, так, что в европах быстро забеспокоились, начали сюда отряды засылать, притихнув только на времена ига. И то, ледовое побоище было подлое ещё во времена татаро-монголов. А! И, заметь, экспансию свою славяне без угнетения местных народов проводили. Ну, так, меж собой, конечно, зарубались. Было дело. Но главная моя мысль такая, что от большой воли и энергии, внутреннего стержня эдакого, в такие неблагодарные, казалось бы, края занесло.

— Ну, в общем, как я говорил — чистой воды мазохизм.

— Вот заладил, — в досаде махнул Иван рукой.

— А я поняла, куда Юрик клонит, — вступила Таня. — Юрик хочет покоя, он не хочет героических усилий. Не хочет славы и результатов титанического труда, так?

— Да-да! И шезлонг, — заурчал Юрик.

— Вот, видишь, шезлонг. Только знаешь, Юр, у меня вопрос всё равно появился.

— Вот и хорошо, а то кажется, что мы вдвоём с Иваном тут идём.

— А шезлонг кто для тебя сделает, если все разлягутся в тепле? И как места для пяти миллиардов в тепле найти?

— Гм, — Юрик почесал задумчиво голову, — ну, придумаем, чего-нибудь. Всё-таки технический прогресс же не стои?т на месте.

— То есть, прямого ответа у тебя нет, а в шезлонге ты полежать хочешь?

— Ой, утомили вы меня совсем! Идите, давайте! — Юрик запутался, от этого и рассердился.

— Сдулся гедонист наш, — хихикнула Ольга. — Вань, а скоро этот каньон твой? Я не из-за шезлонга, я чтобы представлять просто.

— Да не, километра три всего по прямой. Другое дело, что тут небольшие перевальчики.

— А, ну подходяще. Часа два, не больше, наверное?

— Примерно. Расчётное время четыре-пять пополудни.

Солнце отвалилось от зенита, в лощинах появились заметные тени, из которых сквозило свежестью. Девственная поросль уже немного приелась, да и усталость начала подтачивать моральные силы. Наметилось небольшое раздражение, когда пришлось продираться через очередной завал на подъёме в гору.

— Черт бы подрал эти деревья! — не сдержалась Ольга. — Иван, нет ли в обход тропинки?

— Там скалки по бокам, наверное, долго обходить. Потерпите чуток, тут бурелом этот не слишком большой, вот я уже за ним стою, — сверху глуховато вещал Иван.

— И ведь даже тебе не помог, — заметила Ольга Татьяне.

— Оль, я тебя умоляю! Он просто знает, как я бы рыкнула на него, вот и давно оставил эти тщетные попытки.

— А чего бы ты рыкнула?

— Ну, у нас негласное соревнование вроде, что я неслабее, — девчонки обе тяжело дышали, преодолевая поваленные деревья и густой кустарник, но всё равно беседовали. — Так, я, конечно, слабее, я это признаю. Но признаюсь себе, не Ваньке. Он пусть не расслабляется. А все эти галантные реверансы пусть побережёт для города, для общества. Здесь реальная помощь мужицкая нужна, а не ручку подать, чтобы через дерево перелезть. А я ж не меньше его с детства лазала, это уж я тебя уверяю. Оль, я тебе так скажу, — Таня перемахнула через бревно, посмотрела по сторонам и понизила голос, — я в нём уверена, как в себе. А то и больше. Мужик до мозга костей, — улыбнулась она. — А что мы друг друга шпыняем постоянно — это так, на публику.

Ольга подлезла и взяла паузу, остановилась рядом с Татьяной. Остальные хрустели по бокам.

— Хочешь сказать, что между вами прямо кисельные берега? — недоверчиво глянула на подругу.

— Нет! Ты что! — Таня замотала головой. — Да благополучия далеко! Иногда и грусть берёт, что призрачно всё, если посмотреть со стороны, — Таня как-то грустно глянула в просвет меж деревьев. — Но вот не фиг глядеть, нужно нутро слушать своё! А там железебетон! — Татьяна похлопала по объёмистой груди, и в глазах мелькнул задор. — Но с нас пример не берите. Андрей он такой — лезет напрямки. И ты уж поласковее с ним будь.

Ольга не ответила, лишь запыхтела сильнее, вломилась в чащу.

— Поласковее, — хмыкнула своим же словам Таня и тоже полезла дальше.

А сверху уже кричал Иван, волнуясь.

— Девчонки! Где вы там?

— Да лезем, лезем, не кричи! — ответила Ольга.

— Помочь? — не удержался Иван.

— Сами справимся, — это уже Татьяна.

Иван поджидал всех на небольшом уступе. С него уже можно было разглядеть, что до перевала рукой подать.

— Ну, чего, братья и сестры, — улыбнулся Иван. — Утомились?

Вместо ответа, Юрик плюхнулся на землю и, тяжело дыша, махнул рукой.

— Ага. Ничего, воздастся нам за деяния наши, — продолжал богохульствовать Иван. — Вон, там уже перевал, дальше — каньон. Спускаемся и ищем место.

— А там ещё, ещё поднимаемся, потом ещё поднимаемся, — подмигнул Андрей. — Сколько ещё, говори толком?

— Да не! Безо всяких там! Зуб даю. Там же речушка есть, возле неё уж точно чего-нибудь найдём. Главное, спуститься, — негромко добавил он.

— Вот что-то не нравится мне эта добавка. Какая в этом сложность? — подняла бровь Татьяна.

— Не бойтесь, я и верёвку прихватил, и карабины, — «успокоил» всех Иван.

— Какую ещё, на фиг, верёвку?! — закряхтел снизу Юрик.

— Ну, там могут же скалы быть, точно не знаю, где мы вылезем, — вдруг неуверенно забормотал Иван. — Но, скорее всего, щели будут всякие, так что вы уж не волнуйтесь, — а сам он волновался, от этого и друзей задело.

Татьяна сделала ему страшные глаза и покрутила пальцем возле виска. Тот развёл руками, мол, ну чего уж?

— Ладно, показывай, где там твои скалы, — разбила напряжённость Ольга.

— Юрик, ты готов продолжить наш нелёгкий путь?

Юрик заворочался, поднимаясь.

— Как пионер.

Опираясь на деревья, помогая друг другу, выкарабкались на перевал. Открылись виды.

— Ух ты ж! — воскликнула Ольга.

— Фига себе! — поддакнул Андрей.

Иван улыбался, довольный восхищением друзей. Будто бы сам он сотворил эту красоту. Таня, положительно оценивая, взяла его за руку и одарила улыбкой, мол, молоток.

— Ничего себе, мать моя женщина! — тут вылез и Юрик к просторам. — Это вот у нас такие красоты живут! Да, ребята мои, это вам не шезлонги! Прямо Гранд Каньон! Однако! — никак не мог он успокоиться, позабыв про усталость.

А Иван уже высматривал «пути к отступлению», то есть, варианты спуска. С этой точки зрения выглядело всё довольно кисло. Прямо под ними был значительный скальный уступ. Он тянулся и влево и вправо. «Так-то нам надо будет на восток, значит, надо справа искать щели».

Народ, тем временем, насмотрелся, стал поглядывать вниз, осознавая, что именно туда им и надо. Зароптал слегка.

— Эй, Иван! — позвал Юрик. — И как мы будем тут спускаться?

— Ребят, значит, мы сейчас по греблю пройдём на восток, до ближайшего пролома. Масштабы тут не очень велики, судя по карте, мы немного промахнулись — действительный перевал чуть дальше, несколько сот метров. Хребет тут несильно заросший, поэтому, думаю, несложно будет идти.

— Думает он, — хмыкнул Юрик. — Хотелось бы побольше уверенности от руководителя экспедиции.

— Ладно, Юр, не начинай, — тихо тронула его плечом Лена.

Тот сразу послушно размяк в несопротивлении. Иван оглянулся, поблагодарил Лену, показав большой палец.

Идти было и впрямь несложно: редкие сосенки, несложный рельеф без больших перепадов. Разок сунулись в небольшой пролом.

— Подождите, проверю, есть ли проход, — остановил всех Иван.

— Давай, я с тобой, — предложил Андрей. Иван кивнул. Таня тоже, было, дёрнулась, но, встретив покачивание головой, отступилась.

Андрей с Иваном пошуршали и вскоре исчезли из вида, звуки тоже затихли.

— Сиди тут теперь переживай, — вздохнула Таня. — Надо было с ними лезть.

Ольга вскинула на неё глаза. Зазвенела напряжённость.

— Я всё же схожу, гляну.

— И тоже пропадёшь?

— Я только до того места, — Таня указала на дерево, за которым уже не было видно спуска. — Гляну оттуда.

Не дожидаясь согласия остальных, она начала осторожно сползать к дереву. Подлезши к нему, ухватилась и стала глядеть вниз.

— Ну чего там? — спросила Ольга.

— Не вижу… Ой! — вдруг вскрикнула Таня. Послышались голоса. — Давай руку!

Таня, свесившись, протянула руку — снизу выползал Андрей. Следом за ним лез и Иван. Уже втроём они вернулись на площадку, где стояли ребята. Немой вопрос уткнулся в разведчиков.

— Не, глухо там, — отрезал без подробностей Иван, отряхиваясь.

— Ободрался? — Таня ткнула пальцем его колени. Пыль прикрыла свежие ссадины. Иван глянул тоже. Махнул рукой. — Вот чего ты машешь? Надо промыть хотя бы. И не спорь даже. — Она достала фляжку и полила Ивану на ноги. Тот не сопротивлялся. — Хорошо бы йодом смазать.

— Тань, ну уж давай без этого, а? — твёрдо возразил Иван. — Ещё надо пройти чуток, там дальше удобный слаз виднеется. Мы с Андрюхой его разглядели.

— А тут чего? — всё-таки докопалась Ольга.

— Обрыв там. Верёвки не хватит, Иван пробовал, — пояснил Андрей. — Вон, только ошкрябался.

— Аа, — многозначительно протянула Ольга. — Ну, пойдём тогда дальше.

Они прошли ещё совсем немного, когда обозначился плавный уклон. В него и свернули.

— Всё же крутоват уклончик, а? — прокомментировала Татьяна, перебираясь от ствола к стволу.

— Ну, так, да. Главное, чтобы отвесной стены слишком высокой не образовалось в конце. А то всем назад лезть, а уж устали. Ребят, поосторожнее! — крикнул Иван. — И друг на друга старайтесь не ссыпать камни. А то касок у нас нет.

— Да, как-то слабоваты мы в альпинистском снаряжении, — откуда-то сверху Ольга сыпанула крошкой.

— Что есть, то есть, — согласился Андрей, протягивая ей руку.

Выше всех колупались Юрик и Лена. Андрей помогал и им. А Иван с Татьяной были авангардом отряда, им и первым открылся финальный «аккорд» спуска — небольшая стеночка метров в пять высотой. Снизу булькала прозрачная речка, рядом же была и живописная полянка.

— Ну, вроде ничего, не смертельно, — Татьяна смотрела вниз.

— Не смертельно. Но нужно подготовиться, — Иван высматривал подходящие для страховочного якоря.

Сверху ссыпался Юрик, весь в поту и пыли.

— Слышь, начальник, я ж так упаду! Когда уже конец? — отдувался он, привалившись к скале. Иван поглядел на него прищуром, примериваясь.

— Сейчас спускать тебя будем, Юрец. Готовься.

Тот сразу затих и даже дышать стал потише.

— Куда спускать? — с тихим взвзизгом спросил он.

— А вооон, — Иван небрежно кивнул вниз, разматывая верёвку, — шезлонг там вроде есть, где поставить, — за внешней небрежностью скрывалось нешуточное волнение. Сам он, да и Татьяна опыт работы со страховкой имели, но снимать с высоты столь упитанного ленивца ему ещё не приходилось.

— Так, чего тут у нас? — это объявился Андрей с девчонками, обрушив на друзей клубы пыли. Юрик утёрся, словно и не заметив — его заботил обрыв. — Ого! И нужен прыжок?

Ольга присвистнула.

— Выходит, назад лезть?

— Ну, ты что, какое назад? Спустимся!

— Ноги неохота ломать.

— Неохота. Мы и не будем. Так, Андрюх, первым полезешь, потом спускаем Татьянку. Затем вы ловите Юрика, следом черёд девчонок. Я замыкаю.

— Ага, понял. Чего, я, может, так без карабинов?

— Ну, смотри.

— Андрюш, ты чего? Как это без карабина? — Ольга заволновалась.

Андрей заулыбался весь, грудь распрямил.

— Ничего, здесь невысоко. Спущусь. Ты уже приготовил, закрепил? — Андрей подошёл к дереву, подёргал, проверил. Удовлетворённый подошёл к краю.

— Чего, без перчаток даже? — спросил Иван.

— У нас мозолистые руки, ты же знаешь, — подмигнул ему Андрей. Обхватил себя по пояснице снастью, повернулся спиной к обрыву. — Ну, пошёл, — скомандовал сам себе и маленькими прыжочками стал снижаться.

Юрик в ужасе раскрыл рот:

— Это всем так надо будет? — голос задрожал.

— Юр, не волнуйся, мы тебя по другому спустим, — Иван смотрел, как исчезает постепенно Андрей. — Так, как Андрюха, вы не спуститесь.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — усомнилась Татьяна, заглядывая вниз. Иван беспокойно посмотрел на неё. Та не ответила.

— Всё, готово! — снизу крикнул Андрей, и верёвка ослабла.

— Давай, обвязку, — скомандовал Татьяне Иван. И таким металлом звякнул голос, что Таня, утихомирив гордость, покорно подошла «вязаться». Иван навертел узлов, приготовил карабины. — Перчатки надень, обожжёшься, — последние наставления. — Давай, пошла, — он подвёл её к краю. Татьяна, упираясь кедами, начала спуск. В обвязке ей было много проще, чем Андрею. Но всё равно нужно было удерживать себя ногами на расстоянии от скалы, и стравливать верёвку ладонями. Она, ловко перебирая руками и ногами, довольно быстро достигла земли.

— Я на месте! — крикнула снизу. — Ждите верёвку.

— Девчонки, готовьтесь. Кто первый? — решил он сменить порядок, заметив, как трясётся Юрик.

— Ну, я, наверное, — неуверенно предложила Ольга. — Чего делать-то нужно?

— Сейчас Таня отпустит, обвяжем тебя. Видела, как она спускалась?

— Примерно, ага.

— Ногами вот так упрёшься, — Иван показал. — И руками будешь стравливать потихоньку. Ага?

— Ну, ага, да.

— Вот, освободилась, — Иван проделал необходимые действия. — Придётся тебя немного полапать, уж прости. Но Андрюхе не говори, — Иван пытался шутить, снимать напряжение. Только Ольге было всё равно, она настраивалась самостоятельно. — Нормально, — Иван подёргал. — Попробуй подвигаться. Не трёт, не жмёт?

— Да нормально всё! Пошла я, — раздражаясь от собственного страха, бросила Ольга.

Иван, молча отпустил её. Ольга не так ловко, как Татьяна, но всё-таки довольно шустро «опустилась за горизонт». Послышались неразборчивые реплики Тани и Андрея — они принимали «скалолазку».

— Спустилась! В порядке! — крикнул Андрей.

Иван глянул на оставшихся двоих. Юрик то ли запылился так, то ли вся кровь с лица ушла — был бледноват. Лена держала его за руку, смотрела с состраданием на него, будто самой не предстояло испытание. Юрик обильно потел.

— Я смогу, не волнуйся, — сумел он выдавить из себя. Иван показал ему большой палец, оттопырил губу — оценил волевой поступок.

— Лен… — тихо позвал он.

— Да, да, иду.

Она безропотно дала себя обвязать, проверили надёжность и удобство.

— Ну, давай, — скомандовал Иван. Лена мельком глянула ещё раз на Юрика и ступила назад.

Всё и с ней обошлось благополучно, судя по крикам снизу. Иван вытянул обвязку.

— Ну, чего, Юр, твой черёд.

— А ты? — с надеждой поглядел на него Юрик. Будто бы хотел дальше вдвоём.

— А я после.

— Угу, — Юрик вновь потух. — Чего, говоришь, надо делать?

— Значит, я тебя также обматываю, как девчонок, ты так же, как и они, держишься и потихоньку спускаешься. Если не получится держаться, не страшно, я тебя здесь буду держать. Просто ты мне облегчишь задачу, если и сам будешь действовать. Понятно?

Юрик затряс пыльной головой.

— Тогда поехали.

Иван привычно уже сделал обвязку на очередной «жертве», но в этот раз он припустил петлю ещё для одного карабина — продеть страховочный конец. Только так получилось, что страховочный оказался основным. Юрик, вибрируя, после долго настроя, дал, наконец, себя спихнуть вниз. Первые моменты он ещё пытался упираться ногами в скалу, удерживая себя чуть в стороне. Но потом, то ли от страха, то ли от отсутствия сил, ноги дрогнули, и он повис безвольной куклой. Девчонки ойкнули, Андрей чертыхнулся. Иван наверху почувствовал натяжение — но он был готов, он упёрся и ждал этого рывка.

— Рановато что-то, — лишь отметил он. И взглянул на то место, где верёвка уходила за скалу — перетрётся или нет, вот, чего волновало его больше всего. — Юрка всё в порядке, я тебя держу и буду потихоньку стравливать. Главное, не вертись, — крикнул он. В ответ ему что-то слабо пискнуло, но Иван сам был в напряжении: «Тяжелый, слоняра!», и переспрашивать не стал.

Каждые сантиметры давались с боем, Иван давно взмок и с бровей у него закапало. Казалось, что он уже отпустил десятки метров леера, но то только казалось. По отметкам он прикинул, что ещё около половины высоты.

Вдруг снизу закричали. Он вонзился подошвами в землю, остановил движение.

— Стой! — кричал Андрей.

— Стою! Долго стоять?

— Он крутится!

— Что?!

— Крутится! И… орёт, — действительно слышались душераздирающие стоны — внизу что-то происходило. Иван с ужасом наблюдал, как верёвка из своего желобка наползла на острую грань камня и елозила по нему с усилием. Вот уже несколько жил отбрынькнулись, на подходе были и остальные.

— Держите его! Я спускаю! — заорал он и, не дожидаясь ответа, начал шуровать ускоренно. Юрик завопил ещё больше, но тут уже было дело секунд. Верчение такой массы на верёвке неизбежно вело к её обрыву, надо было быстро сбрасывать тело вниз. Тонкое место скользнуло с грани, но теперь верёвка начала тереться по всей поверхности. Кончались силы и у Ивана, и он не мог застопорить разогнавшуюся страховку. Набрав воздух, он сжал уже сожжёнными ладонями леер и сумел затормозить его, скользя кедами к краю. Вдруг почувствовал ослабление.

— Готово! Внизу! — закричали ребята.

— Живой?

— В порядке!

Иван, отдуваясь, присел на камень. Чёрной ладонью вытер пот со лба.

А внизу суетились вокруг измождённого страхом Юрика. В какой-то момент на спуске он неуклюже оттолкнулся нагой и завертелся волчком, что и вызвало дикую панику у него, да и у стоящих внизу ребят. Дальше Иван стал спускать много быстрее, что тоже не обрадовало «жертву». Андрей уже подстроился под тело, готовый принимать, и девчонки тоже стали помогать, благо уже могли дотянуться до ног Юрика.

Теперь все после пережитого волнения, сидели обессиленные.

— Он ведь верёвку захочет сберечь? — Таня заинтересовалась судьбой Ивана.

— Наверняка, — согласился Андрей.

Насторожились и остальные.

— Это чего, он прыгать будет? — удивилась Ольга. — Или так по скале полезет.

— Надеюсь, что не полезет, — процедила сквозь зубы Татьяна.

Тут как раз послышался голос сверху.

— Вы там готовы меня принимать?

— Готовы!

— Андрюх, кину тебе конец, упритесь там, лучше вдвоём-втроём.

— Вань, не дури, оставь верёвку тут, обвяжись нормально! — попыталась остановить Ивана Таня.

— Танюш, да я, как Андрюха, так же ведь.

— Конечно, так же, — махнула она рукой, отошла. — Ладно, его ж не убедить. Давай, вот за этим камнем, что ли? — предложила она упор.

Иван для начала спустил все рюкзаки. Потом взял паузу, вытянул верёвку. Чуть позже сверху прилетел конец. К краю скалы подойти никак было нельзя — начинался скат, и удержаться было очень непросто, поэтому Иван был невидим.

— Поймали? — крикнул он.

— Да! — ответили снизу чуть ли не хором. Ольга, Татьяна и Андрей приготовились выполнять команды Ивана, Лена сидела с Юриком, отпаивала его водичкой. «Троих хватит», — удержал её от помощи Андрей.

Верёвка натянулась.

— Чего, уже хватать? — Ольга вцепилась в леер.

— Подожди, это он проверяет пока натяг. Скомандует. Оль, только ты, давай, на хвосте. И не так берись, обмотай вот здесь и так, — Андрей показал, как. Они встали в цепочку, он первым упёрся в камень, попробовал удобство, кивнул сам себе — нормально. Он понимал, что девчонки для страховки, что Ивана держать будет он. «Он нетяжёлый, конечно, но вдруг чего вырвется…», — он поискал глазами следующий, страховочный рубеж. «Фигово, если потащит — скользко тут и ровно. Ладно, удержим, думаю», — успокоил он себя, но тревожность всё равно осталась.

— Готовы? — донесся вновь голос Ивана.

— Как пионеры! — ответила Таня.

— Упёрлись! — скомандовал Андрей и немного согнулся, приготовившись взять основной вес на себя.

— Всё, спускаюсь!

— Ага, держим! — крикнул Андрей.

Они сразу почувствовали, что Иван пошёл. Вот он уже и появился на краю, упёрся кедами в скалу, обхватив верёвку только руками и больше никак себя не поддерживая.

— Вот ведь! — рассердилась Таня, ещё крепче вцепившись в конец.

Иван довольно шустро перебирал руками, явно обжигая ладони, скользил прыжками вниз.

— Хорошо идёт, — вдруг прокомментировал Юрик, восхищённый умением Ивана.

Андрей пыхтел, но держал. Но тут вдруг отломился краешек камня-упора, кед выскользнул вперёд, и Андрей, дёрнутый леером, упал вперёд. Возникший провис, девчонки не смогли удержать, и Иван полетел вниз.

— Держииисьь! — разлетелся крик Тани. Она, влекомая вслед за Андреем, всё же смогла не упасть. Её потащило, кедами она взрыла пыльную гладкую поверхность, кое-как замедляя падение Ивана. Ольга же тоже сковырнулась и отпустила конец. Иван, извернувшись, видел весь этот катаклизм; он распрямился в пояснице, опустив ноги вниз, согнув в коленях, приготовился к жёсткому приземлению. Таня скользила к скале, он летел к земле. Они приближались. Вдруг на пути Татьяны попалась незначительная трещина, которую не заметил Андрей, Таня воткнулась в неё, на мгновение замерев. Иван, оценив ситуацию, не стал ждать, когда снова выдернет из шаткого равновесия его подругу, отпустил верёвку, и со шлепком и кувырком, приземлился рядом с товарищами. Татьяна, стоя на коленях, тёрла руки и смотрела на него, как он с кряхтением разгибается, потирая ушибленные места.

Андрей, прижимая руку — ударило о камень — пошёл к Ольге, она была невредима, но тоже пласталась, скинутая рывком.

— Какие потери? — морщась, спросил Иван. — У тебя Андрюх, чего?

— Ерунда, ударился просто.

— Танюш?

Та промолчала.

— Ну, ничего вроде, одолели с горем пополам, — попытался улыбнуться Иван.

— Вот если б ты себе чего сломал, я бы тебя своими руками добила! — вдруг прошипела Таня.

— Ну, будет тебе, — Иван подошёл, обнял её, растопыренную и взъерошенную.

Она сначала постучала кулачками в жёсткую грудь, но потом стихла. Он попытался заглянуть в лицо, она не давалась. Только на щеках он увидел блеснувшую дорожку. Сильнее обнял её, она ответила, тихонько всхлипнув. Оглядевшись, увидел, что ребята деликатно отвлеклись «на свои дела».

— Так чего, прямо тут и забазируемся? — предложил Андрей, обведя рукой поляну.

— Да нормально, ага. Шезлонгов, правда, нет, — Юрик, чувствуя за собой некоторую вину, подпускал немного самоиронии. — Так, чего делать? — и проявлял некоторую даже активность.

— Ну, сперва, думаю, нам всем следует умыться, ссадины обработать, — предложил Иван.

— Вот, здесь ванночка удобная, — предложила Лена место для омовений.

— А позакрытее нет? Хотелось бы ополоснуться целиком, — Ольга огляделась.

— Да ладно, кого вы стесняетесь? — хихикнул Юрик. После пережитого весёлость вернулась к нему в полной мере. Девчонки поглядели на него с укоризной. — Ладно, шучу я, шучу!

Незаметно день свалился к вечеру. Они долго ковырялись на спуске, и вот, солнце уползало и с верхов каньона. Ребята закончили восстановительные мероприятия и немного расслабились. Но Иван не дремал.

— Так и потемнеет вскоре, — он поглядел на часы. — Нужно лагерь ставить. Да и жрать охота уже. Юр, Андрюх, вы палатки ставьте. Девчат, вы к ужину всё готовьте. А с меня костёр.

— Недолго музыка играла, — вздохнул Юрик, расслабившийся больше других. — А нет ли другого мне задания? Которое можно выполнять лёжа?

Его шуточки оставили без внимания. Девчонки заворковали возле рюкзаков, вытряхивая съестное. Андрей доставал палатки.

Забурившись в лес, Иван не стал торопиться махать топором. Сушняк он нашёл сразу, но рубить не стал, присел, задумчиво вглядываясь в ствол. На самом деле, больше всех досталось ему. Не столько физически, сколько переживаниями за других измотал он себя. «А кто виноват? Сам и виноват… хотел испытаний — получите. Кого ж волнует, что хотел для себя. Других потащил, ответственность на ком? Вот и терзайся теперь!», — ругал он себя, помахивая топором. До загруженного мыслями мозга долетели звуки лагеря, Иван встряхнулся и приступил к делу. Быстро срубив дерево, он вернулся к биваку, начал сооружать костёр.

Поляна была уже с палатками. Судя по всему, действия Юрика свелись к держанию стоек, растягивание и закрепление делал Андрей. Юрик же стоял и о чём-то негромко разглагольствовал.

— Не скажи! Всё-таки человек он, хоть и животное, но высокоорганизованное, значит, сам куда-то стремится. От природы, выходит. Ну, или кому там нравится, от боженьки.

— А воспитание?

— Я тебя умоляю! Воспитание, оно, конечно, важно. Но тут ведь из трухлявого дерева ладную поделку не выстругаешь. Так и тут — база важна база!

— А как же «маугли» всякие? — отвлеклась от готовки Татьяна.

— Какие ещё «маугли»?

Иван с удовольствием внимал этой картине — народ отошёл от переживаний, и теперь был поглощён делами и разговорами. Всё, как надо. Ему и самому полегчало. Вот и костёр затрещал, стало уютнее.

— Такие. Думаешь, Киплинг придумал, что ли, всё? Таких случаев вагон! Ребёнок теряется несмышлёнышем, а животные выкармливают.

— Допустим. Не слышал я про такое, но пускай. И чего?

— Какой пробел однако! — зацокала Татьяна. — Так вот, дети эти, возвращённые спустя годы в цивилизацию, по физическому развитию вполне себе соответствовали сверстникам (даже, может, в чём-то и опережая их). А культура у них так и оставалась в зачаточном состоянии. Ни ложку держать, ни одежду носить — этого ничего они не умели. И, самое главное, что говорить они не могли! Больше того, и научить их было уже нельзя. Не дали воспитатели в нужный момент подпитку мозгу и всё, привет. Не развился в этом направлении.

— Да ладно! — удивился Юрик.

— Факт!

— Юр, ну ты, чего, действительно? — Лена тоже была в курсе. — Не слышал об этом никогда?

— Ну, сейчас вы рассказали, припоминаю. Но вот так вот не увязывал я. Ладно, я это возражение принимаю. Но не будете же вы отрицать, что потенциалы разные у всех? Иначе что ж, культурное наследие тысячелетий — оно что, не нашло отражение в генах?

— Тут ты, конечно, прав. Мозг у нас побольше будет, чем у обезьян. И возможностей у них поменьше. Но и спрос с него больше. И мозг наш нужно «завести».

— Я вклинюсь с ремаркой, — Иван подбросил сучок в трескучий огонь. — Мозг у нас хоть и больше, чем у обезьян, но меньше, чем, например, у кроманьонцев. Или древних греков. То есть они поумнее были нас потенциально.

— Как так, поумнее? — удивилась тут Ольга.

— А вот так. В те годы культурный, интеллектуальный багаж, накопленный предками, был много меньше, чем сейчас. До многого приходилось доходить исключительно своим умом. Он и пух, мозг-то. Вот запихни вас в лес — много вы там сможете сотворить своими руками? А им приходилось. Пусть разделение труда было, но для каждого работника, выражаясь современным языком, цикл производства охватывал очень широкий спектр умений. Умения эти требовали напряжения ума. А нам чего? А у нас всё на блюдечке. Всё готовое.

— Мы же в космос… — воскликнула Ольга.

— Думается мне, что если бы у Платона были все эти знания, мы бы уже и на Марсе высадились, — ухмыльнулся Иван.

Задумались, глядя в огонь. В котелках булькало, дровишки потрескивали.

— А уже и не жарко совсем, — поёживаясь, отметила Лена. — А потеплее одеться мы особо и не взяли.

— Свитерки есть, — успокоил Юрик. Лена благодарно притулилась к его плечу.

— Жрать будут давать, нет? — напомнил Иван.

— Смотри, будешь грубить, сухим пайком выдадим, — охолонула Татьяна, пробуя макароны. — Готово.

Уже совсем стемнело, когда они попивали чай, придвинувшись в прохладе к огню. Громко скрипел-звенел посудой на речке Иван, отбывающий «мойщицкую повинность».

— Даже в сон тянет уже, — зевнул Юрик.

— Да ладно, давай ещё посидим, здорово же как, — удержала Лена.

— С тобой, Ленусь, конечно, здорово, — чмокнул он её в щёку.

Лилась умиротворённая беседа ни о чём. Люди отдыхали с чувством выполненного долга. Тут подсел Иван, громыхнув посудой. Шмыгнул носом.

— Зябковато, — передёрнул плечами.

— А ты б ещё голым ходил, — съязвила Таня.

— Да я не думал, что тут такой дубак будет. Вроде и не очень горы. Всё ж таки континентальный климат здесь уже. Море не греет по ночам, — сам себе всё разъяснил Иван.

— Вань, ты, давай, про планы на завтра нам расскажи, — глаза Тани как-то зловеще блеснули, отражая костёр.

— А чего, планы, как планы, — пожал плечами Иван. — Если хотите, попробуем в Бахчисарай мотнуться; нет — домой пойдём.

— Домой — тем же путём? — поинтересовался Юрик.

— Не, не совсем. До серпантина по-другому пойдём. Петельку сделаем. Поположе дорога должна быть.

— А, поположе — это хорошо. Это подходяще. Ещё лучше, подъехать, — размечтался Юрик.

— Будет ли у нас какие-то речки по пути, а? — продолжала давить Таня. Иван затравленно посмотрел на неё. — Вань, ладно уж, скажи ребятам. А то нечестно как-то.

— Чего «скажи»? — встрепенулся Юрик.

Андрей и Ольга тоже вопросительно глянули на Ивана.

Иван, припёртый к стенке, уткнул глаза в землю.

— Ну, это, «переход» хочу сделать, — промямлил он. И быстро добавил, — но я никого не заставляю!

— «Переход»?! — Юрик даже приподнялся.

— Ааа, ты про «переход». Я уж и забыл, — Андрей, успокоившись, махнул рукой. — Юр, не переживай, это всё Ванькины мечты.

— Как не переживай? Сначала со скалы заставляет прыгать, а теперь в Тмутаракань хочет затащить. Опять!

— Не совсем в Тмутаракань, в Крым будущего, скорее, — виновато улыбнулся Иван.

— Нет, господа хорошие, это вы как-нибудь без меня, — замахал руками Юрик. — Я, так и быть, дойду с вами до дороги какой-нибудь, а там уж в лагерь на попутке. А вы делайте, чего хотите! Я рисковать больше и не стану дальше. Фантазии ли это Ванькины, или ещё чьи. С меня того раза хватило. Я и вспоминать не хочу! Бррр! — аж вздрогнул Юрик.

— Ну, хорошо, дойдём до Счастливого. Там дороги есть.

— Вань, ты чего ж, нас бросишь всех? — удивилась Ольга.

— А чего, никто не хочет и попробовать? Там ниже Загорское водохранилище рядом совсем, километров десять всего. Обратный переход несложно будет сделать.

— Несложно? — усмехнулась Таня. — А если, ну, вот, предположим, что переход удался — иначе чего тогда об этом говорить, да ведь? Вот, перешли, а там кавардак полный и от твоих водохранилищ не следа нет, и мы ж будем там до скончания Мира там рыскать, чтоб назад вернуться.

— Будет там.

— С чего ты взял?

— Будет. Знаю, — рубанул уверенно Иван. — Ладно, я так понял, что никто и не хочет особенно. Я один схожу тогда.

— Знает он, — буркнула Татьяна.

— Э, нет, старик, это ты плохо придумал, — качнул пальцем Андрей. — Кто ж тебя одного отпустит?

— Правильно! — вдруг включился Юрик вновь. — Не надо его пускать и всё. А то деловой какой — думаешь, если один пойдёшь, то ответственности никакой уже и нет? Чёрта с два! А если чего, мы чего, с ума тут должны сойти?

— Юрик дело говорит, — подтвердила Ольга. — Так, Иван, не годится. Ты же сам понимаешь.

Таня молча буравила взглядом. И Иван не выдержал. Прорвалось, давно ведь копилось. То он высказывался втихаря Тане или Андрею, да и то клочками какими-то мыслей потайных. Тут вывалил на всех сразу и в полной мере.

— Ребят, да как вы не понимаете! Грядёт же катастрофа! Всё ведь погибнет! Ну, почти всё. Страна уж точно гикнется. Сколько людей пропадёт, кто знает… Вы же это сами ведь поняли! И уж, коли у нас есть такая возможность пролезать туда, смотреть, чего получилось, видеть последствия, то, может, мы и ход вещей можем повернуть в другую колею! Нельзя же пассивно ждать конца этого! Не знаю, как вы миритесь с тем, что тогда увидели… Но мне это житья покойного не даёт. Да, может, я параноик, но теперь я в каждом событии, пусть даже небольшом, пытаюсь разглядеть те предвестники, которые прокричат, что вот оно — началось! Покатились под горку, телегу не остановить. Точнее, хочется почувствовать момент, когда можно ещё подпорки поставить, затормозить, да повернуть вспять, в сторону от пропасти, гибели неминуемой, — Иван перевёл дух. — И ведь дело не в том, что в последний раз мы какой-то апокалипсис увидели, а в том, что и все разы, что в это будущее мы попадали — оно безрадостное! Союза нет, человек человеку волк, светлого ничего нет! Как можно спокойно признавать, что это произойдёт и смиренно ждать? Как?! Я вот не могу, гложет меня, пихает будто в бок. Надо же что-то делать, — понуро заключил Иван, прутиком ворочая в углях.

Эмоциональный спич принудил всех немного помолчать. Помолчали.

— Не, ну чего теперь, мир спасть обязательно? — не выдержал Юрик. — И, главное, не понятно же, чего делать? Ну, съездили, посмотрели, чего там, увидели ещё раз полный капут. Чего дальше?

— Юр, если мы не видим вариантов какого-то сопротивления ходу вещей, это не значит, что его нет, — возразил Андрей. — Ваня про что говорит, что информация дополнительная может подтолкнуть как к решению проблемы.

— Проблемы! — фыркнул Юрик. — Да разве мало у нас этой информации?! Чего нам с ней делать только вот?

— Ну, это ты не скажи, — закачал головой Иван. — Не особо много мы знаем. Мы видели как бы конец какой-то истории. А как её всю распутать, узнать, где всё завернулось?

— Хорошо, пускай. Мало знаем, пусть, пусть, — закивал Юрик. — Но вот вылезем мы в Крыму в каком-нибудь две тысячи пятнадцатом году. И что? Что нам это даст? Чего здесь центр Вселенной, чтобы понять всё движение?

Иван помолчал.

— Юр, не пытай. Нет у него ответа, — заступилась вдруг Таня. — Самая главная особенность Ванькина в том, что рационального немного в его влечении. Он лишь чувствует. И все мы знаем, что он сто раз прав во всех этих своих ощущениях оказался.

Иван удивлённо глядел на подругу — вроде всегда возмущалась всеми этими его «чуйками», а тут…

— Ну, если мы уж мистикой будем руководствоваться, — развёл руками Юрик.

— Не руководствоваться, нет! А всего лишь доверимся. Я, если честно, за все эти дела его шпыняю всегда. Даже за разговоры. Но подумала, а и правда — вот столько мы увидели страшного, и что, палец о палец не ударим, что бы что-то изменить? Не трусость ли это банальная?

— А я вот что скажу, — выстрелила и Ольга. — Размусоливаем мы много, слова всё. Раз настаивает человек, чего ж не уважить? Рискнём и всё. И я согласна с Танькой — раз он чётко чувствует, что назад вернёмся, значит, так и будет. Я вот лично доверяю, — так уверенно брякнула, что даже Андрей ревниво вздёрнул бровями. — Я сама балаболю много, я знаю. И мнение моё вертится, как флюгер на ветру, чего уж скрывать. Но я ж девочка, мне можно. А сейчас предлагаю просто проголосовать.

— А и правду — давайте проголосуем, да и делов, — согласился Андрей.

Только Юрик промычал что-то вяло протестующее, остальные кивнули.

— Кто за переход?

Оп! И все вздёрнули ручонки; Юрик помыкавшись взглядом, ругнувшись втихаря, тоже поднял — не стал ерепениться.

Иван счастливо улыбнулся.

— Спасибо, друзья!

— Только ты уж не подведи, — попросил Юрик. Он расстроился, такой хороший вечер, так было тихо-спокойно, а этот Мельник опять устраивает приключения… — Вот не сидится ж тебе, — не удержался он от заезженной истины.

— Юр, всё будет хорошо, — положил на плечо подошедший Иван. — Правда, я только про наш переход, а не вообще. Чтобы вообще, надо постараться. Попробовать, по крайней мере.

— Да понял я, понял.

Костёр ещё немного поалел, догорая, стрельнул несколько раз прощально, да покрылся пеплом. Сразу стало неуютно.

— Спать, что ли, пора? — предложила Лена, зябко подёрнув плечами.

— Да можно уже, вообще, — кивнул Иван, глянув на фосфоресцирующий циферблат часов.

— Всё у него по часам, — в очередной раз вздохнул Юрик. — Молчу, молчу. Пойдёмте, ребятки.

Мальчики налево, девочки направо. В палатках потолкались, хихикая и прилаживаясь к неидеальностям пола, да угомонились. Нагулялись, устали прилично, вот и отрубились почти сразу. Лишь Иван, взбудораженный разговорами, лежал, глядя в ватную темноту палатки. Вдруг он сам же усомнился в своей уверенности. Что-то дрогнуло будто. Он прощупывал свой дух — крепок ли он по-прежнему. Он тыкал острым, и броня трещала. «Может, отменить, не ходить? Да ну, слабость просто! Нужно переломить, — уговаривал он себя, будто Юрика, — Наверное, в этот раз чего-нибудь и откроется, поэтому и сложно так».

Он бурлил мыслями и так, и эдак. Соседи давно храпели, а он всё ворочался, продумывая варианты.

Темнота уже начала разбавляться серым, когда Иван забылся ненадолго сном. Разбудили его разговоры в соседней палатке. Девчонки были не из тех любительниц поспать, что готовы «давить» до обеда. Андрей тоже уже не спал. Почувствовал шевеление.

— Доброе утро, — подмигнул он Ивану. Юрик же храпел, будто и нет никаких шумов вокруг. — Чего, будить пузана?

— Да пусть дрыхнет. А я вот пойду, ополоснусь, пока девчата ещё не вылезли.

Девчонки услыхали и отозвались:

— А чего это не вылезли? Мы вот уже. Это вы как раз повремените, пока у нас утренний туалет, — сообщила планы Татьяна. Ольга с Леной захихикали.

— Туалет? — не понял Андрей.

— Да, в порядок себя приведём. Водицей умоемся. Возможно, будем неглиже. Так что сидите там, — совсем раскомандовалась Таня.

— Ванька, вылезаем скорее, — зашуровал Андрей в спальнике. Иван заулыбался, девчонки заверещали.

— Ладно, оставь их, — приостановил шутку Иван.

Тут, наконец, зашевелился и Юрик. Приоткрыл один глаз — сожители на месте, значит, не проспал.

— Чего, спим ещё? — промямлил он, готовясь переворачиваться.

— Юр, там девчонки голые умываются, — приподнялся на локте Андрей, подмигнул. Снаружи слышались плескания и повизгивания.

— О! Девочки, я иду, — сразу стал бодрым Юрик.

— Гляди, будто уже и не сонный вроде, — отметил Иван. — Теперь знаем способ, Юр, как тебя поднимать.

Тот не обратил внимания, пытаясь выбраться из спальника.

— Да он серьёзно настроен, — Андрей захотел остановить вуайериста.

Иван удержал друга.

— Пусть, они сами за себя постоят, — улыбнулся он. Андрей с недоверием посмотрел на него, и нехотя отступился.

Юрик кое-как вылез из мешка, натянул штаны и полез наружу. Там уже несколько минут царила подозрительная тишина — это и подметил Иван, останавливая Андрея. Юрик вылез. Ещё секунда тишины, потом плеск воды и дикий ор, заглушающий девичий заливистый смех. Иван с Андреем тоже заржали, скорее выбираясь из палатки.

Юрик стоял на коленях в облипшей майке, а девчонки бились в истеричном хохоте. Юрик был такой несчастный, но такой же и смешной, что даже Лена скрючилась пополам, хохотом перекрывая жалость.

— Чего уж, справедливое возмездие, — прокомментировал Андрей.

— И умылся сразу, — хмыкнул Иван.

— Изверги, — проблеял Юрик.

— Бедный мой, — наконец подбежала Лена с полотенцем. — Давай вытру.

Юрик вяло поотпихивался, изображая обиду. Но надолго его не хватило. Он, вообще, был не очень упорный парень. В импульсе он мог много сотворить, но сейчас его пыл сильно был охлаждён.

— Вы просто мегеры, — оценил Иван. — Даже подозреваю, кто это всё придумал, — зыркнул на Таню.

— Ошибаешься, — отбрила та.

— Это я решила немного сбить спесь. С Ленкиного позволения, конечно, — призналась Ольга.

— А я что? А я разве критикую, очень даже оперативно встали, — развёл руками Иван. — Давайте, что ли, завтрак собирать.

Они неспешно занялись делами. Даже Юрик, подсушившийся немного, приободрился и пытался всем понемногу помогать. Но быстро утомился и присел на камушке, греясь в лёгком тепле утренних лучей солнца.

Всё делалось лениво, будто никуда им не предстояло идти. А путь ведь предстоял не такой уж и близкий.

— Сколько нам топать? — озвучила интерес Ольга, звякая ложкой об алюминиевую миску.

Иван потянулся к планшету, открыл его и, отставив еду, достал карту.

— Ну, смотрите, — стал водить пальцем по бумаге. — До Многоречья километра три-четыре с учётом того, что будем петлять, а там по дороге до Счастливого уже рукой подать. Я так думаю, что в два часа уложимся.

— А всякие неприятные штуки, — Юрик кивнул на давешнюю скалу, — будут?

— Не, тут всё полого. Сначала по одной долине, потом в другую перевалим. Не должно быть.

— Я бы уж так сильно не доверял этому оптимисту, — уточнила планы Татьяны. Заметив немой укор Ивана, добавила, — не, ну а чего? Кто вчера на скалу затащил? Я лишь так, аппроксимирую…

— Да ладно, Ванька справился же, — защитил Андрей. — И, вообще, Тань, чего уж теперь? Кто старое помянет.

Таня приложила ложку к глазу.

— Вот-вот.

— Ладно, давайте, может быть, ускорим наш темп, а то мы совсем расслабились, — решил подогнать товарищей Иван.

— Понеслась, — хныкнул Юрик.

На Юрика внимания не обратили, лишь Лена поцеловала его в щёку. И пошла собирать пожитки.

Когда они навьючились рюкзаками, уже заметно пригрело.

— Сегодня чего-то ветерка никакого нет, — поглядела на небо Андрей.

— Да, жарче, чем вчера будет, — согласился Иван.

— Метеорологи, — проворчала Татьяна. Она была не в настроении.

«Ведь трудно вспомнить, когда она целый день хотя бы улыбалась и смеялась», — вдруг подумал Иван и сам нахмурился от этого наблюдения. «Неужели это всё из-за меня?», — опешил он, но тут же одёрнул: «многовато на себя беру. Просто характер такой — невесёлый».

— Ты чего застыл? — тронула за плечо Таня. — Пойдём.

— Ага, — задумчиво промямлил Иван. И они тронулись. Замыкал Андрей, подгоняя вялого Юрика.

На фоне вчерашних впечатлений сегодня шлось довольно нудно, удовольствие можно было находить лишь в самом передвижении, ибо пейзажи уже не столь впечатляли, а жара доставляла неприятных ощущений.

— Вот всё-таки не любитель я пеших походов, — вдруг признался Иван.

— Юрик тебя не слышит? А то сильно удивится, — сказала Татьяна, идущая рядом чуть сзади. Остальной народ растянулся и чуть подотстал.

Иван притормозил, оглянулся. Ребята мелькали среди деревьев.

— Давай обождём, — предложил он. Татьяна молча встала рядом. Рюкзаки не сбрасывали — иначе остановка грозила перерасти в долгий привал. — Так-то, конечно, водные приятнее. А лучше симбиоз, как мне кажется. Сначала ты к речке тащишь снаряжение, а потом снаряжение тащит тебя. И ведь всякие закоулки можно посетить, и скорость повыше, и барахла можно взять побольше. Еды, например.

— Ну, это спорный момент. Общалась я с пешеходниками, они тебе очень сильно возразят. И про закоулки, и про рюкзаки.

— Да это понятно, на вкус и цвет… Главное, сиднем всё не просиживать. Вот чего я думаю.

— Вот этого от тебя не дождёшься, ага, — больше о своём подумала вслух Татьяна. Иван удивлённо посмотрел на неё, вновь озабоченный её тоном.

— Чего, привал? — с надеждой глянул подошедший потный Юрик.

— Не, рановато ещё. Просто вас поджидаем, чтобы не затеряться.

— А я бы привалился, — Юрик с наслаждением заглотнул из фляжки водицы.

— Чего за остановка? — спросил и Андрей. Все собрались.

— В кучку собираемся. Думаю, там уже Многоречье. Лесной дороге конец. По дороге пойдём.

— А тогда, может, и подъедем? — это опять Юрик. С надеждой.

— Да там всего ничего! Ты чего устал уже?

— Ну, не то, чтобы устал, — уклончиво начал Юрик. — Жарко просто.

— Жарко, это да. Умоемся в деревне.

Они тронулись. Действительно, преодолев небольшой перевал, они вышли в долину. И совсем близко виднелась деревня.

В Многоречье они набрали воды да умылись возле колодца. Сразу стало полегче.

Было довольно безлюдно, и по грунтовой дороге в Счастливое они спокойно шли, не встречая ни пешеходов, ни машин.

— Пережор тогда возле плотины сделаем, — предложил Иван.

— Ага, поедим в последний раз, — мрачно пошутил Юрик.

— Ладно тебе! — пристыдил Андрей.

— Да, конечно, ладно, — плотина неумолимо приближалась, и настроение Юрика портилось.

Уговаривать и успокаивать желающих не нашлось, лишь Лена привычно погладила по руке.

Довольно скоро заблестели крыши Счастливого. Это село было побольше, тут и народ мелькал. На ребят особо не дивились, туристы — дело привычное. Хоть сезон, по большому счёту, уже и закончился.

— Слушай, Вань, а плотина, небось, под охраной? — поинтересовалась Татьяна.

— Да уж наверняка. Она же для водоснабжения Ялты и окрестностей. Стратегический объект.

— И как же мы тогда пройдём?

— Я надеюсь, что она ещё не введена в эксплуатацию, так что лазейки найдутся. Вроде только заполняется постепенно.

— В таком случае, ещё строже должно быть, нет?

— С одной стороны, да, но с другой… — Иван призадумался, — с другой сдаётся мне, что ротозейства больше при стройке, чем при статическом объекте.

— «Статическом», — передразнила Таня, — Ванюш, многовато у тебя на интуиции основано. Это как-то, по-женски, — подмигнула она.

— Почему это по-женски? — осерчал Иван. — Нормально всё я обмозговал.

— Нормально, ага. Поняла. Чего ж тут не понять.

— Тань, чего ты, а? — Ивану было не до шуток.

— Да ничего, не кипятись. Иди лучше, не останавливайся.

В перепалку никто не вступал, все давно привыкли к пререканиям этих двоих. Так искоса поглядывали, не вникая. Спорят и спорят, значит, всё в порядке. Нормально.

Скоро подошли к плотине. Дамба совсем не поражала размерами.

— Не очень монументально, — критически сощурился Андрей, разглядывая.

Они стояли на пригорке — отсюда было хорошо видно панораму запруды. За плотиной виднелось ложе, кое-как очищенное от леса. Внизу поблёскивало небольшое пока блюдце воды. Ближе к ним было отчёркнуто прямой дамбы.

— Она чего, глухая, что ли, не пойму? — продолжал вглядываться Андрей.

— Да вряд ли. Для аварийного сброса должен быть ход. Просто тут приток совсем незначительный. Сюда воду будут гнать из Загорского водохранилища, которое ниже. А отсюда через туннель в Ялту. То есть всё, что собрали, нужно сохранять. Поэтому привычного водосброса и нет.

— А не плохая ли вода будет? — задумалась Таня.

— Чёрт его знает, — пожал плечами Иван. — Думаю, всё же рассчитаны объёмы, чтобы не тухла. Чего-то да сливается здесь с гор. Редко и по малу, но не Атакама же.

— Чего? — услышала незнакомое Ольга.

— Пустыня такая в Южной Америке. Одно из самых засушливых мест на планете. Годами осадков не бывает. Изредка тучка какая найдёт — сразу цветение бурное, красота. А потому всё вымирает вновь. Семена с цветочков, которые отцвели в консервации лежат, ждут следующей тучки.

— Ждут год-два, терпят. Как русские, терпеливые, — кинул и свои пять копеек Юрик.

— Быть терпеливым разве плохо? — вскинул бровь Иван.

Привал был неизбежен, все расселись. Нужно было и закусить.

— Терпеливые могут всю дорогу на печи лежать и ничего не делать. У нас и сказки такие. Терпимо и ладно, лежим, ждём чуда.

Тут вскипела Ольга.

— Разные сказки, не выдумывай. И главный в них мотив — доброта вознаграждается, а не лень! Ты, Юр, частенько на нашего собрата наговариваешь. А терпение нам помогает в сложных условиях не просто выживать, а строить то, что другие народы в тепличном режим только могут.

— О! Разошлась! — Юрик с удовольствием наблюдал разведённую им бурю. Ольга кинула в него прутик, отвернулась. — Да ладно, Оль. Ты же знаешь, что я патриот. Просто в отличие от вас, вижу и недостатки. А то мы вечно в других помехи видим.

— Если бы в других помехи видели, разве объединили бы столько разных народов? — насмешливо спросил Андрей.

— Ну, это ладно, объединили. Но как у нас Западные страны любят клясть, а? Капиталисты проклятые жить мешают на Земле!

— Юр, ты уж хватил. Нам они не мешают вроде, а? А если и мешают, то справляемся вроде.

— Вот именно, что вроде. Кто за границей бывал, обязательно чего-нибудь оттуда привезёт, показывает, вон, мол, как буржуи делают качественно. А у нас криво-косо, а то и вовсе не делают.

— Это чего не делают? Джинсы, что ли? Тю… Разве это товар? Главное, в космос летать, электронику развивать. Индустрию высокотехнологичную. А бытовуха — это слишком приземлённо.

— Люди потерпят? — прищурился Юрик.

— Вот именно! Потому что комфорт должен быть минимален для эффективного труда. А не труд должен быть для комфорта. А джинсы и сапоги — это как раз излишества.

— Вань, хочешь, я в валенках буду зимой ходить? — улыбнулась зловеще Татьяна.

Андрей поморщился.

— Чего вы тут развели опять теории, а? У нас вроде более насущные дела есть.

— Не, Андрюш, погоди, пусть скажет, хочет ли, чтобы я в валенках в институт пришла.

— А чего, очень даже ничего. И телогреечка. И платочек, — кивнул Иван.

Таня пошарила под собой, кинула в него маленьким камушком. Иван захихикал.

— Да, будто дети малые, — недовольно покачал головой Андрей, доставая хлебушек.

Они закусили, забившись в жиденькую тень длинных и узких тополей. Естественно, Юрика разморило, он прилёг.

— Ребят, я так думаю, что мы там с ночёвкой побудем, — вдруг огорошил Иван. Юрик даже приподнялся.

— Чего?

— Ну, глядите, уже полдень. Пока туда-сюда, если получится, будет дело к вечеру. Успеем только до нижней плотины дойти. И чего ж, сразу назад?

— Конечно, назад. Чего там, разгуливать, что ли?

— Хотелось бы, да, — Иван виновато оглядел друзей.

— Так, ну давай, выкладывай целиком свои планы, — вздохнул обречённо Юрик.

— Нам в Ялту нужно спуститься будет.

— Куда?!

— Это вот двухневный путь?

Народ переполошился.

— Ну, во-первых, мы кругалями шли. Во-вторых, даже этим кругалями тут не так уж и долго.

— Нас подвезли, напомню, — подняла палец Татьяна. — А потом, насколько я понимаю, нам назад надо будет идти?

— Изначально я так и думал, да. Но это сложновато всё же. У нас и провизии столько нет, и сил тоже может не хватить.

— Вот-вот.

— Да. Но затевать всю историю ради двух переходов по холмам, которые, думаю, от этих мало, чем отличаются, как-то обидно показалось. Поэтому я подумал, что переход обратный можно в Ялте забацать.

— Это ещё как? — удивился Андрей.

— Да так. Плотин там хватает. Обычный порожек на ручейке — вот тебе и плотина.

— Постой. Не хочешь ли ты сказать… — вздёрнула бровь Татьяна.

— Ага, — прямо засветился Иван. — Хочу. Думаю, что получится.

— Да про что вы? — ничего не поняла Ольга.

— Он хочет сам плотины творить, чтобы переход делать, где и когда захочет, — закачала головой Татьяна.

Андрей хохотнул.

— Прямо машина времени.

— А получится? — засомневалась Ольга.

— Мы и проверим, — улыбнулся Иван.

— Опять он эксперименты над живыми людьми ставит! — возмутился Юрик. — Вань, как так можно? Ты риски посчитал? Или опять на предчувствие своё рассчитываешь?

— На него, да. Ночью лежал, думал. А речка журчала, вот меня на мысль и натолкнула.

— Обычно журчание ни на что хорошее не наталкивает, — проворчал Юрик.

— Вообще, конечно, интересно, если такой фокус пройдёт, — задумалась Таня. — Ещё бы выявить закономерность, и готова машина времени, действительно.

— Было бы здорово, да, — мечтательно кивнул Иван.

— Здорово ему! А ты вспомни историю про Володю вашего! К добру не приводят эти дырки во времени. Сам же говорил. А вы хотите дорогу проторить, — Юрик разбушевался. Не так чтобы сильного его беспокоила проблема «искривления времени», скорее, он очень не хотел, вообще, этого мероприятия — перехода злосчастного.

— Охолони, Юр! Никто не собирается шастать и портить прошлое, круша будущее. Нет. Но исправить по собственному разумению — разве это не заманчиво, а?

— Исправить? А кто ты такой, чтобы по своему разумению управлять судьбой человечества? Да, именно человечества, а?

— Я обычный парень, который печётся о будущем своего народа, своих детей! — запалился уже и Иван.

— А кто тебе сказал, что те вот, будущие, которые не родились ещё, они хотят того, что ты им предусматриваешь?

Иван налился краской, взмахнул рукой. Но вдруг выдохнул и взял себя в руки. Улыбнулся так ласково-ласково.

— Юр, ну это же очень просто.

— Просто?! — вскрикнул Юрик.

— Именно так. Жить нужно всего лишь так, чтобы потомкам нашим жилось ещё интереснее и дольше, чем нам. А следующим — ещё. Причём не отдельному там миллиарду какому-нибудь. А ВСЕМУ населению Земли. Чтобы цивилизация развивалась, усложнялась, но при этом не херила всё вокруг, чтобы планета жила как можно дольше. Одна крайность какая — всё так бурно развивается, что через сто лет места живого не останется, ресурса никакого не будет. Всё, привет. Кругом сплошные передовые технологии, а жрать нечего, пить нечего и дышать, в общем, тоже нечем. Другая крайность — жить тихо-тихо, покоиться с миром, дерева лишнего не срубить, кустика не вырастить чужого, топора не сделать — беречь природу и больше ничем не заниматься. Возвратиться в собирательство, жить в землянках, — он помолчал. — А вот посередине — это и есть правильное.

Юрик внимательно прослушал монолог лекционный, не перебивал. Мотнул гривастой головой.

— Однако. С этой стороны я не глядел. И так далеко.

— Про что и речь.

— Но это не значит, что я с тобой соглашусь вот так вот просто. Мне подумать надо. Я не шустряк, так сразу вот философию выдавать.

— Подумай, подумай, — Иван кивнул. Потому встал, хлопнул по коленям, — ну чего, по коням?

— Ну да, а коник без ноги, — хихикнула невесело Таня.

— И нечего здесь пессимизмь разводить, — Иван потянул за руку Таню, помогая ей подняться.

— Да пойдём уж, чего тут высиживать, — согласилась она, отряхиваясь. — Фух, пыль эта везде уже. Охота помыться уже нормально.

— Вот этого обещать скоро не могу уж.

— Понятное дело, но хотеться от этого меньше не перестаёт.

Ребята накинули рюкзаки и пошли к плотине.

Наговорившись на привале, сейчас они безмолвствовали, каждый погружённый в свои думы. Юрик, особенно сильно задумавшись, отстал от основной компании. И Лене приходилось, идти назад, чтобы ускорять его. Но путь предстоял недолгий, и растянуться сильно они не успели. Да и устать тоже.

Они подошли к подножию дамбы. Свеженасыпанная, укреплённая бетонными плитами, она возвышалась средневековым военным укреплением.

— А раньше такие стены насыпали возле каждого крупного города, — прокомментировал Юрик.

— Это когда раньше? — посмотрела на него Андрей.

— В средние века. У кого камня рядом не было, или денег не много, городили стены земляные. От этого название «город» и возникло.

— Ну, прямо глаза нам открыл, — отозвалась сразу Ольга. — А то мы в школе историю не учили.

— А чего, разве об этом в школах говорят? — удивился Юрик.

— Здрасте, приехали! Юр, ты как в инст поступил, школьные знания, поди, из головы выкинул?

— Хм, ну, выкинуть, не выкинул. Но я подкрепляю уже собственными изысканиями, а не то, что в программу записано, — Юрик откинул чуб. — Мало ли, чего нам втюхивали.

— Мало не мало, а про города вот даже я помню. Уж на что историю не любила, — хмыкнула Ольга.

Ивану было, как всегда, что сказать. Но сейчас он думал про другое. Он немного заволновался перед переходом.

— А охраны никакой и не видать, — Андрей осматривал дамбу, приложив руку козырьком.

— Да, тишина какая, — согласился Иван. — Где бы на перейти? Наверное, надо наверх залезть и к воде спуститься.

— Постой, сам же говорил, что будет наполнятся водой хранилище. Да и видно было сверху это. И чего, мы там встанем к кромке, нас швырнёт туда, где водой заполнено, и мы в пруду окажемся?

— Хм, — Иван приостановился, задумался. — Неправильная, видишь, здесь плотина. Непонятно. Вода, конечно, тёплая. Но ведь промокнем все.

— А если наоборот? — спросила Татьяна.

— Как наоборот?

— Ну, зайдём от воды, а потом перелезем через дамбу?

— Ну, можно, — пожал плечами неуверенно Иван.

— Таки я не понял, у нашего предводителя какие-то сомнения? — встрепенулся Юрик. — Может, отложим сие мероприятие?

— Юр, погоди ты, — отмахнулся Иван, не принимая его слова серьёзно. — Я думаю, что это всё ерунда. Главное, некий ритуал соблюсти, а там кривая выведет. Общего алгоритма нет, — он ещё подумал. — Да, нормалёк. Перелезаем, спускаемся к воде, полощем ноги и привет.

— Уверен? — прищурился Андрей.

— Да, — на это раз твёрдо рубанул Иван. — Полезли.

— Ну, раз так — полезли.

Они стали подниматься небольшими зигзагами наверх. Земля уже схватилась и не осыпалась, было только очень пыльно. Нижние «восходители» страдали больше, отплёвываясь от песочка. Залезши, увидели лужу внизу — водица голубела.

— Вроде довольно чистая, — отметил Андрей.

— Вроде, — Иван осмотрелся по сторонам. — Слушайте, а какой-то народ, вон, ходит по берегу, — он указал на противоположный берег.

— Больше того скажу, что они заметили нас! — сказала зоркая Татьяна. — И бегут к нам!

— Вот, значит, такая охрана. Быстро вниз тогда, — махнул рукой Иван и стал спускаться, пыля кругом. Чертыхаясь, остальные двинулись следом. А фигурки напротив быстро передвигались — бежали к ребятам, которые явно ступили на запрещённые земли. Но путешественники довольно быстро оказались возле воды. Иван притормозил, поджидая остальных. Когда они подбежали, он стал стаскивать кеды. Все последовали его примеру. А в фигурках уже стали различимы милиционеры.

— Все готовы? — Иван оглядел ребят. — Шагаем тогда.

Они шагнули.

И вроде ничего не изменилось. Также они стояли по щиколотку в прозрачной тёплой воде. Также пекло солнце и звенела тишина.

— Получилось, нет, не пойму? — спросил Андрей, осторожно, будто опасаясь чего-то, поворачивая голову и оглядываясь.

Юрик скорее вылез на сушу, остальные так и стояли в воде.

— Да! Получилось! — закивал вдруг Иван. — Милиция исчезла — раз. Дерево, вон то, выросло — два!

— И сильно выросло? — Юрик уселся на травку, обуваясь. — Вы чего в воде залипли?

Ребята, словно очнувшись, стали выходить на берег.

— Странно, что уровень воды — тот же, — удивился Андрей.

— А ничего странного, — сказала Татьяна, глядя куда-то в точку. — Смотрите, — и указала в угол водохранилища.

— Чего там, пробоина, что ли? Не пойму, — прищурился Иван.

— Вот именно, дырина в плотине.

— Сразу интересненькое прямо, — обрадовался Иван.

— А когда у тебя было по-другому?

— Да, пожалуй, ты права. Ожидать обыденного и предсказуемого глупо.

Все обулись и были готовы двигаться вперёд.

— Какой план, напомни, пожалуйста? — попросила Ивана Таня.

— Сейчас мы «огородами» на яйлу выходим, идём до дороги — она должна быть, думаю. Успеем, наверное, до темноты. Да, и вот что ещё. Нужно воды набрать, наверху её не будет, а нам ночевать. Поэтому в деревню вылазку сделаем, но не в Счастливое, а в Многоречье.

— А пробоину не будем осматривать?

— Думаешь, нам чего-то это даст?

Андрей пожал плечами.

— Лучше не задерживаться здесь, ведь должен же объект охраняться. Хотя, кто его знает…

Решили время не тратить, пошли сразу на юг.

— Как думаете, сколько лет прошло? — задумался Иван, забравшись на вершину плотины. Ложбина хранилища по краям заметно подсохла, но ещё хранила следы наполненности. Деревья и кустарники, окаймившие водохранилище, явно были старше, чем «дома». Но насколько?

— Можно срубить, посчитать кольца. Если ты в дереве в этом уверен, — предложил Андрей.

— Не, ну это перебор будет.

— Я думаю, лет двадцать, не больше, — предположила Таня. — «Чисто интуитивно», — это она подмигнула Ивану.

— А двадцать — это подходяще. Это переломные года, — потёр руки Иван.

— Мне тоже кажется, что лет двадцать, — согласилась и Ольга.

— О, девчонки единодушны.

— А я вот считаю, что полтинник, не меньше, — вдруг возразил Юрик.

— Это ещё почему? — удивился Иван.

— Есть у меня задумка одна, — с умным видом ушёл от ответа Юрик.

— Да это он из противоречия, — махнула рукой Лена.

— Ага. Ну, ладно. Может, расскажешь потом? Пойдёмте.

В другую сторону виднелись домики села. И вот с домиками было всё не очень гладко. Издалека было не до конца ясно, но они казались несколько кривобокими.

— Странно выглядит деревня, — всматривался Андрей.

— Да чего ж мы никак не уйдём отсюда? — начал нервничать Иван. — Пойдём в лесок, нечего здесь светиться так долго.

Юрик только и ждал команды, ему было неуютнее всех на открытом месте. Быстро зашевелил ногами в направлении указанного леса.

— Пойдём, пойдём, — Иван потянул за собой Андрея и Таню — они всё выглядывались в деревню. — Зоркие соколы, пойдёмте.

Когда дошли до деревьев и укрылись под кронами, стало спокойнее. Да и солнце меньше шпарило, было не так жарко.

— Может, я сгоняю до деревни? — спросил Андрей.

— Андрюх, договорились же, что до Многоречки идём.

— Ну, может, водички надо уже освежить.

— Знаю, я какой водички — хочешь посмотреть, чего там не так. Нет, договорились же — здесь мимо проходим.

— А, ну ладно, я так предложил просто, — спокойно согласился Андрей.

Без остановки они двинулись дальше. Чем ближе подходили они к Многоречью, тем отчётливее прорезался невнятный поначалу шум. Шорохи шагов заглушали до поры. Но когда через деревья засквозили дома, грохот прорезался совершено явно.

— Чего такое грохочет всё, а? — недовольно спросил Юрик.

— Да вот и я думаю — мощный шум, — отметила и Татьяна.

— Будто гроза, — подняла глаза на безоблачное небо Иван. — Вроде не па?рит… Ладно, давайте забазируемся где-нибудь на краю растительности, а я с Андрюхой сбегаю за водой.

На краю леса они нашли удобную опушку. От открытого пространства их надёжно закрывали кусты, а под деревьями было можно присесть. Приготовили тару для воды, опустошили один рюкзак.

— Ну, всё, пошли мы. Контрольное время — полчаса нам, — Иван глянул на часы. — То есть в четыре мы должны вернуться.

Прихватив рюкзак, они быстрым шагом направились к ближайшим домам.

— Дымком тянет, — громко втянула воздух Ольга.

— Чего-то горит, точно, — кивнула Таня, смотря, как двое ребят исчезают среди строений. — Домики такие же почти, как у нас. Юр, ты с чего взял, что лет пятьдесят? — повернулась она к Юрику.

— Да ни с чего! Так брякнул, чтобы Ивану поперечить.

— Так ты ж мне перечил, а не ему.

— Да какая разница, — отмахнулся Юрик. — Он же с тобой согласился, значит, ему. А то развёл тут тиранию.

— Ну, ты чего, опять, что ли? — удивилась Таня.

— Действительно, Юрч, ты чего? — попыталась урезонить его и Лена.

— Да ничего! Злит меня эта ситуация просто. Чёрти куда опять залезли из-за Ванькиных домыслов, всех взбаламутил. А мне вот лично это всё совсем не нравится! Почему я должен страдать?

— За старое опять, ясно, — вздохнула Таня, отказываясь спорить.

— За старое, да! А как мне ещё…

— Идут уже! — прервала обиженный спич Ольга. — Бегут даже.

От домов отделились две фигуры, быстро перемещаясь в сторону леса. Бежали, оглядываясь до ближайших кустиков, не к поляне.

— Гонится, что ли, за ними кто? — Таня напряженно вглядывалась. Теперь уже все четверо в напряжении следили за своими друзьями.

Наконец, ребята укрылись в лесу и через некоторое время показались на поляне. Раскрасневшиеся, они присели отдышаться.

— Юрик, ты, главное, не паникуй, — попытался предупредить волнения Андрей. Чем вызвал, понятно, обратную реакцию. Народ стал переглядываться, Юрик чертыхнулся в который уже раз.

— Чего такое?

— Танюш, ты права, — сообщил Иван.

— В чём?

— Двадцать лет прошло.

— Так. А чего вы бежали?

— Дела у них тут табак, — закачал головой Андрей.

— Да рассказывайте уже толком, хватит вокруг да около! — возмутилась Ольга.

— Мы сами только мельком коснулись, так что толком не получится. Зато воды успели набрать — рядом колодец, — Иван ещё подышал, но терпение страждущих испытывать больше не стал. — Дымом пахнет — дома горят. Точнее, сгорели уж. Остатки тлеют, вот и пахнет. А сгорели не просто так — обстрел был крупнокалиберный. Это Андрюха точно определил, — Андрей кивнул в подтверждение. — А ещё мы вооружённый отряд увидали. Не, совсем не оборванцы с оружием. А полноценные воины: обмундирование, погоны, оружие одинаковое.

— Война у них тут, братцы, война, — заключил Андрей. — Это к гадалке не ходи.

На него уставились испуганно.

— Ты чего такое говоришь-то? — махнула рукой Ольга. — Какая война?

— Самая натуральная. С жертвами.

— Вань, чего, правда? — спросила с ужасом в глазах Таня.

— Правда. Пока бежали, больше думал не о том, чтобы нас не заметили, а о том, что это и есть апокалипсис, который Москву погубил. И, похоже, всю страну.

— А чего за воины были? Американцы? Немцы?

— Ага, сейчас! — покачал понуро головой Иван. — По-русски они говорили.

— Как это по-русски?

— Самым обычным образом, как мы с вами.

— Ну, только с южным говорком таким.

— Так может, на нас напали? — чуть ли не с надеждой спросил Юрик.

— Может. Только вопрос — кто это мы, и кто напал? — посмотрел на него Иван.

— В смысле?

— Да они говорил про москалей, как про врагов! — выпалил Андрей. — Не просто хихикали там или шутили, нет! Реально, вот кого бомбят, в кого стреляют — вот как про москалей говорили!

— Чего, выходит, гражданская? — совсем в ужасе спросила Ольга.

— Выходит, так, да, — подтвердил Иван. — Вот такой вот кошмар сотворили… МЫ, в том числе, — добавил акцентировано после паузы.

— Чего это мы? — выпятил губу Юрик.

— А того это. Что бы ни произошло, значит, мы это допустили — граждане советские. Значит, мы так криво и кособоко действовали, что катастрофа случилась — ВОЙНА началась.

— Так, может, это всё из-за Володи этого пресловутого?

— Может… Может! Но его появление у нас только чуть подтолкнуло процесс. Раньше или позже, но это светило. В том или ином масштабе, но капут в будущем СССР и гражданам. Понятно, что не всем. Кому война, а кому мать родна. Это так всегда бывает. Но то, что мы сейчас увидели — это уже всё, край. До этого всё цветочки были, а сейчас — предел, дальше которого тьма.

Помолчали, осознавая. У Лены были мокрые глаза, но она держалась. Юрик стеклянным взглядом уткнулся в землю и буравил пяткой бугорок.

— И чего, так и будем сидеть? — порушила молчание Татьяна. Обвела всех суровым взглядом. — Размякли сразу, будто всё, жизнь кончилось. Вань, ты сам чего закис? Не ты ли нас должен воодушевлять и вести вперёд, а? Назвал гуж… Давай, твори дела, а иначе — какой же ты, к лешему, лидер?

Пнула она Ивана заметно. Хотя была не совсем права, Иван вожжей не выпускал. Увиденное, конечно, потрясло заметно, но в панику он не ударился, да и апатия не охватывала. Наоборот, он чувствовал нехороший мандраж от близости решения загадки катастрофы, о которой столько думал. Это он себя одёргивал, сдерживал коней, давая придти в себя друзьям от таких известий. А тут Татьяна такое выдала. Он даже немного опешил.

— Вот, вижу настоящую боевую подругу, — зашёл он с другой стороны. — Ребят, действительно, чего это мы поникли головами. План наш прежний — держим путь в Ялту, а там назад, домой. Просто будем чуть осторожнее. На войне нужно не зевать.

— А если там боевые действия? — очнулся Юрик. — Прихлопнут нас, как жуков.

— Судя по всему, такая опасность будет на всём нашем пути, — согласился Иван. — Тем не менее, сидеть на месте, вообще, бесперспективная затея. Выход у нас там.

— Тут мы не сможем вернуться? — с мольбой в глазах пролепетала Лена, имея ввиду плотину, оставленную позади.

— Лен, к сожалению, никак не получится, — Иван с трудом выдавливал из себя слова. — В том же самом месте никак нельзя.

— В том же нельзя, но ты говорил про загорскую какую-то ещё, по-моему, плотину. Нет? — вдруг вспомнил Андрей.

Иван задумался.

— Есть смысл обсудить. Плюсы загорской плотины понятные: чуть ближе, вроде бы вдали от населённых пунктов. Минусы: вполне может быть стратегическим объектом, может быть разрушено без остатков. В этом плане у Ялты преимущество — вероятность множества маленьких плотинок там гораздо выше.

— Ты ведь говорил, что мы сами можем, где захотим, — напомнила Таня.

— Говорил. И подтверждаю. Но обозначение должно быть. Придётся самим делать тогда, а это светиться, да и долго. В общем, я лично за Ялту.

— Ты понятно, война войной, а тебе всё равно хочется подробностей, — укорила Таня.

— Не буду скрывать, хочется, — не стал темнить Иван. — Но вы же свободны выбирать.

— Я за Ялту, — сразу высказался Андрей. — Мне кажется, это надёжнее.

— Я за ближний вариант, — буркнул Юрик.

— Я тоже, — слабо проговорила Лена.

Иван кивнул понимающе.

— А на Ялту хочу взглянуть, — Ольга, скорее, решала эмоциями, а не разумом.

— Три на два, — подвёл итог Иван и глянул на Татьяну, закусившую губу.

— И чего будет, если три на три? Разделимся? Дурацкое это голосование, ни к чему оно не приведёт, — она сложила руки на груди, отвернулась.

— Не надо три на три, пойдёмте в Ялту, — всё так же тихо проговорила Лена, разрубая противоречие.

Юрик удивлённо посмотрел на неё.

— Лен, это ж под обстрел идти.

— Юрчик, лучше вместе всем быть, — умоляюще посмотрела она него. — Если надо в Ялту, значит, пойдём вместе.

Таня повернулась и из-под нахмуренных бровей поглядела на Лену с нескрываемым восхищением.

— Всё, пойдёмте тогда, — сказал Андрей, поднимаясь с земли.

— Пойдём по кромке леса. Подойдём к перевалу в темноте, и спустимся по дороге.

— В темноте?! — ужаснулся Юрик. — Да что ж кошмары-то постоянные!

— Юр, это даст нам шансов больше добраться невредимыми.

Юрик махнул безнадёжно рукой — делайте, что хотите.

3

Они шагали уже два часа, и до заката уже оставалось не так много времени. Но пока шли спокойно, не встречая никаких препятствий. И лишь отдалённый гул канонады напоминал им о непростых временах. Шли краем леса, по кромке ялтинской яйлы по хоженой тропе в хорошем темпе.

— Того и гляди, подойдём к перевалу и дороге, — Иван сверился с картой. — Как раз по времени подходяще. Отдохнём, перекусим и будем спускаться.

От этого сомнительного приключения у него внутри всё ходило ходуном, и он старательно себя успокаивал, чтобы не показывать ребятам. От Татьяны только не сумел скрыть.

— Больной ты у меня, Ванюш, на голову, — тихонько шепнула она ему. — Тут жизни на волоске, можно сказать, а у тебя блеск в глазах.

Иван виновато глянул на неё.

Пройдя ещё немного, они вышли к дороге. Точнее к тому, что от неё осталось.

— Ага, перевал разгромили, и стратегическую важность он потерял. Ну, нам-то и лучше, — оценил Андрей увиденное.

— А как же мы будем идти по разбомбленному? — ахнул Юрик.

— Мы аккуратненько, — попробовал успокоить Иван.

— Всё у тебя «осторожно», «аккуратненько», а потом выходит… промолчу, чего выходит, — привычно заворчал Юрик. На него уж и не вздыхали. Были заботы и поважнее.

— Если тут так пустынно, может, тогда и пойдём сейчас, хоть и не стемнело до конца? — предложил Андрей.

— Да можно, вообще, — пожал плечами Иван, разглядывая бывшую дорогу, превратившуюся теперь в сплошную полосу препятствий: воронки, вздыбленные глыбы, бугры. — Надеюсь, это только здесь, на перевале. Если такое же на серпантине, то нужно будет через лес.

— Но там же скалы были, разве нет? — вспомнила Татьяна.

— Посмотрим. Нужно внимательнее идти.

— Непростая задача. Действительно, нужно «аккуратненько» тут.

Они присели на пригорке, вглядывались в сереющее пространство. Чуть подойди ближе к краю скального участка, увидишь море с закатом. Но красота мало волновала ребят, их одолевали тревоги по поводу спуска. Даже далёкая канонада (которая почти и так стихла) уже не тревожила их так сильно, как в первые часы в этом Мире.

— У нас поесть осталось чего?

— Хлеб есть, тушёнка, гречки немного и помидоры. Если не передавились, — ответила Ольга. — Но мне лично есть совсем неохота.

— А я вот от нервов как раз проголодался, — подал голос Юрик.

— Может, страждущим по куску хлеба да двинем? — предложил Андрей. — У меня вот тоже аппетита нет.

— Да уж, тут не до ужина, — согласилась Таня. — Дайте Юрке поесть, да пойдём.

Юрик отрезали ломоть, вскрыли банку. Он, будто позабыв тревоги и страхи, стал уплетать нехитрую пищу.

— Смотри, как наворачивает, — кивнул Андрей, — уже и не переживает, кажись. Прямо, едотерапия.

Все заулыбались — получилась некоторая разрядка.

— Банку только не кидай здесь, а то ещё какой-нибудь поворот временной вызовешь, — Лена засунула железку в рюкзак. — Да, и вообще, мусорить отвыкай, — отчитала она Юрика. Тот хотел пнуть банку куда подальше.

Тронулись. Первым, как обычно, шёл Иван. За ним Таня с Ольгой. Паре Юрик-Лена помогал замыкающий Андрей. Они перелезали и обходили обломки глыб. По светлому времени бы это не представляло серьёзных трудностей, но в темноте приходилось передвигаться медленно. А темнота плотнела, забивая пространство.

— Тпру! — остановился Иван. Он изрядно взмок, несмотря на то, что стало уже довольно свежо. — Не пойдёт так всё же. Переломаемся.

— Может, всё-таки, с фонариками пойдём? — предложил Андрей.

— Не, и так шумно ползём. Давайте где-нибудь тут притормозим. Я схожу вперёд, гляну. Если так и идёт, такой «бурелом», то делать нечего, рассвета будем ждать.

Народ утомился и приуныл.

— Только оденьтесь, а то без движения замёрзнете, — посоветовал Иван, и сразу исчез в темноте.

— Вот куда он один пошёл! — подала голос Татьяна и рванулась за ним.

— Стой! Он большой мальчик, — схватил её за руку Андрей, останавливая.

Татьяна остановилась и, опустив голову, вернулась.

Все сгрудились в одной из воронок, при осторожном свете фонариков, достали свитерки и штормовки. Утеплились, но всё равно кто-нибудь да вздрагивал. Больше от нервов.

— Ну, чего он так долго! — не выдержала опять Татьяна.

— Да здесь я, вот он! — спрыгнул в воронку Иван.

— Рассказывай.

— Как водится, две новости.

— С плохой давай.

— Не, уж я с хорошей. Дорога очень скоро целая идёт, хоть пробежки устраивай. Можно и в темноте идти. Вот только лучше туда не ходить, это, как вы понимаете, вторая новость.

— Чего это там такое?

— А КП там какой-то. Всё как полагается. Бойцы с оружием. Костры жгут. Часовые. Приличный такой отряд. Две или три машины, точно не разглядел.

— Такие же, в Многоречье видели?

— А вот не совсем такие. Точнее совсем другие. Я бы сказал, что это турки.

— Кто?! — удивилась Ольга.

— Ну, говорят шипяще, чумазые, крикливые. Я так себе турок представляю.

— Вот тебе раз! Откуда турки-то?

— Так это. Даже если и гражданская война, то наёмников всяких хватает обычно.

— А вполне могут быть турки. Крымское ханство когда, и потом, они же рядом.

— Да кто бы то ни был, говорят не по-русски. И нам этот КП как-то надо преодолеть.

— Сам же сказал, в темноте ноги переломаем. А при свете, поймают и привет, — расстроился Юрик.

— Я там, в свете их костров и прожекторов присмотрел проход. Сейчас пойдём. Утра опасно ждать.

Народ тяжело завздыхал, но подчинился.

Опасливо преодолели оставшиеся ямы и кручины, вышли на ровную дорогу. Довольно скоро в ночной тишине послышались отдельные голоса, завиднелись отсветы.

— Давайте к обочине, — зашептал Иван. — Ещё немного вдоль дороги пройдём, а потом нырнём в лес. Я скажу, где.

Они покрались, шурша тихонько по кустам. Иван притормозил, глянул, вытянув шею, на КП, посмотрел вбок от асфальта и, обернувшись, кивнул, мол, здесь.

— Идите вперёд, я буду замыкать. Держитесь так, чтобы свет был сначала справа, потом сзади и справа. Андрюх, дуй первым.

Андрей кивнул и протиснулся мимо.

— Давайте, давайте, чего стоите? — подгонял Иван. — Аккуратнее только.

Когда после девчонок пролез Юрик, Иван прислушался к шумам: громкий смех и гортанные голоса заглушали робкие шорохи путешественников. Удовлетворённый, он нырнул в тёмный лес следом.

Несмотря на всеобщие опасения, идти по ночному лесу, да ещё и горному, оказалось много проще, чем по исковерканной дороге. Уклон был, но было ровно, можно было хвататься за деревья для равновесия. Кеды цеплялись за поверхность довольно прочно, поэтому двигались все уверенно. Только Юрик привычно пыхтел и был нетороплив. Иван, хоть и поругивался на него слегка, но всё же помогал ему в наиболее сложных местах. Шум от КП и отсветы благополучно отдалились. Вышла отколупленная луна, и стало ещё полегче.

— Смотри-ка, ползёт без перерывов, — пробубнил Иван, недовольный тем, как Андрей ведёт группу. Догнать его было сложновато, а Иван всё ждал остановки, чтобы предложить выбраться на дорогу и пойти уже по ней. Кричать совсем не хотелось. Соблюдали режим тишины.

— А сам ты, можно подумать, прямо часто останавливался, — усмехнулся порядком уже утомлённый Юрик.

— Сейчас ситуация немного другая, — проворчал Иван.

— Конечно, — не удержался Юрик.

— Так, вы чего там раскричались? — раздался укор от Ольги. Она была недалеко, ждала своей очереди спуска через дерево. — Тише давайте.

— Оль, передай там по цепочке, чтобы Андрюха притормозил, дело есть.

— Хорошо, — сказала Ольга, и юркнула вниз.

— Ей-то хорошо, а каково мне тут будет, — забеспокоился Юрик. Вглядываясь в неясные кривизны внизу.

— Погодь, давай я вперёд, тебя подстрахую, — Иван обошёл сбоку, осмотрел масштабы проблемы и очень лёгко куда-то там соскочил. — Подходи к дереву, — раздалось уже снизу.

Юрик сделал шаг. Потом второй. Очень неуверенно громоздясь над небольшим уступом, из которого торчали два ствола, между которым очень удобно было соскальзывать вниз. Но это все просочились между, а Юрик не пролезал. Как ни пыхтел он, бока не лезли, пузо цеплялось.

— Ну, вот, а говорили, голова пройдёт, всё пройдёт, — всё же пошутил он из последних сил.

— Сбоку попробуй, — закусил губу в напряжении Иван. — Хотя нет, стой. Сбоку высоко, убьёшься.

Иван осматривал другие варианты — основной для Юрика не подходил. Но другие были много опаснее, там не за что было ухватиться, и был слишком большой перепад.

— Жди, сейчас я к тебе поднимусь, — придумал, наконец, Иван.

Он залез наверх, скинул рюкзак, достал верёвку.

— Чего, опять?! — отшатнулся Юрик, увидав приготовления.

— Ну, немного придётся поработать, Юр.

Ушедшие товарищи, заметили отставание, приостановились.

— Чего вы тут застряли? — это вернулась Татьяна.

— Некоторая заминка, — объяснил Иван. — Вы подождите нас немного.

— Да и так ждём, Ольга твою просьбу передела. Помочь надо?

— Не, не. Лучше иди к ребятам. Здесь поляна, да ещё луной освещается, нечего нам всем вместе маячить.

— Точно?

— Точно, точно, — нетерпеливо прогонял её Иван.

Татьяна неуверенно помялась, но, видя, что помочь ничем существенным не может, ушла к ребятам.

— Так, Юр, — вздохнул Иван. — Я тебе узлов навязал, тебе нужно будет вспомнить канат с уроков физкультуры. Всё-таки руки у тебя не такие слабые, удержишься.

— Думаешь?

— Думаю. Тут совсем немного. Так высоко прыгать, а с верёвкой нормально.

— Чего делать? — взял себя в руки Юрик.

— Следи за мной, потом повторишь, — Иван сделал несколько движений, медленно показывая Юрику что и как, и оказался внизу. — Понял?

— Как не понять… — закряхтел Юрик. У него получилось не так ловко, но всё же получилось. Без травм и происшествий. Довольный собой, он улыбался.

— Ну, во! Молоток! — похвалил Иван сверху, сматывая верёвку.

— Могём, — Юрик на радостях достал фляжку, глотнул водицы, крякнул. Весь в этот момент замкнутый на своих переживаниях, не сразу заметил, что движение наверху стихло, и верёвка сматываться перестала. Но вот наблюдательность вернулась, и он почувствовал неладное. — Вань? — в ответ тишина. — Ванька! — уже громче крикнул Юрик, пытаясь рассмотреть, где там Иван. Ничего не увидел. — Да что ж это такое! — запричитал Юрик, придя в волнительное расстройство. Не придумав, чего делать, побежал к друзьям.

Они были недалеко, ждали, привалившись каждый к своему дереву, отдыхали. Тут им ссыпался шумный Юрик. Сквозь шумное дыхание, он начал сбивчиво объяснить. С ходу никто ничего не понял, только осознали, что случился форс-мажор.

— Погоди, отдышись. И успокойся. И потом уже рассказывай. Где Иван? — взяла его в свои руки Татьяна. Сама она обеспокоилась, поняв, что Юрик пришёл один, а с Иваном что-то стряслось.

— В общем, он меня спускал. Не получилось у меня, как у всех, — виновато начал Юрик.

— Так, спускал. Наверху, значит, он стоял?

— Наверху, да. Я спустился кое-как, — все жадно ловили Юриковы слова. Он вытер пот со лба. — Я отвлёкся водички попить. Голову поднимаю, а всё, нет никого наверху. Я покричал, ответа нет. Попрыгал, ничего не видно, тогда я к вам.

— И ничего не слышал даже? — спросил Андрей.

— Хм, да я сам шуршал, поэтому, если было чего, то не расслышать мог.

Повисло молчание гробовое.

— Надо искать идти! — нарушила ступор Ольга.

— Погоди! — остановила Татьяна. — Не всё так просто. Какой план у нас был?

— Идти в Ялту, там переход делать, — ответила Ольга.

— Но переход без Ивана у нас не выйдет, так?

— Скорее всего, — кивнул Андрей. — Семёна же помнишь?

— Мне кажется, нужно идти в Ялту, искать плотину какую-нибудь и ждать, — сквозь зубы выдавила Татьяна, уткнувшись взглядом в землю.

— Как ждать? — ахнула Ольга. — Просто ждать?

— А что ты предлагаешь?! — вспыхнула Татьяна. — Организовать поиски на вражеской территории?! Всем тоже потеряться или попасть в плен?!

— Постой, Тань, не истери, — стал урезонивать Андрей. — Во-первых, следы аккуратно посмотреть нужно, во-вторых, мне кажется, что место встречи как раз здесь нужно ожидать. Где там в Ялте, непонятно. Это же не точка, а тут хоть какое-то место.

Таня после приступа, поникла, закрыла лицо руками. Через мгновение снова взяла себя в руки. Но глаза сверкнули влажным.

— Да, Андрюш, ты прав, — согласилась она.

— Конечно, прав! — закивала Ольга. — Сейчас пойдём, посмотрим, вдруг он там, — и осеклась.

— Вдруг, да.

Луна покосилась, и света было уже не так много, можно сказать, стемнело. Но ребята были настроены решительно и полезли назад, поднялись на место происшествия. Достали фонарики.

— Давайте только потише. А то и нас кто-нибудь схватит, — зашептала Татьяна.

— Думаешь, его кто-то схватил?

— А куда же он делся?

Ольга промолчала.

В скудном свете фонариков ничего интересного они не нашли. Ну, не совсем ничего. Рюкзак и верёвка лежали на земле, их никто не взял. Но никаких следов борьбы или чего-то подобного, ничего.

— Тюкнули по голове, что ли? Чего он не сопротивлялся? — удивлялся Андрей.

— Я тебе дам, тюкнули! — погрозила Татьяна. — Может оружием угрожали?

Они ещё порыскали в округе, но так же без особых результатов. Юрик скучал внизу.

— Ну, чего там? — спросил он тихонько.

— Да глухо. Держи его рюкзак, — Андрей кинул ему вещи.

— А вы?

— Да тоже слезаем. Тут будем куковать.

— Долго?

— Пока Иван не вернётся, — буркнула Татьяна.

Все промолчали. Вопрос о том, сколько можно ждать, повис напряжённо в воздухе.

— Рассветёт, я на КП пойду, может, чего выясниться, — предложил Андрей. — А пока поспать надо. Умаялись все, наверное.

— А как спать? — развел руками Юрик. — На земле, что ли?

— Палатки, конечно, не поставить в темноте, а разложить спальное вполне можно. Подмокнем, может, слегка от росы, но потерпим, наверное.

Они кое-как расположились, устроившись под деревьями, выбрав площадки поровнее. Кто-то забылся неспокойным сном, а Татьяна лежала, глядя в звёздное небо. Блестели дорожки возле глаз. «Чёрт бы подрал эти переходы! Ведь говорили ему, говорили! Нет, упёртый!»

И всё же на рассвете она ненадолго заснула, ежась в сырой прохладе. Проснулась от прикосновения к лицу. И тут же приподнялась на локтях — рядом сидел Иван. И ласково улыбался.

— Любовался тобой, — тихо проговорил он.

Она без слов приникла к его плечу, обхватив руку. Тихо дышала, но не плакала. Он поглаживал её по голове.

— Ведь настоящей любви никакая война не помеха, да ведь?

Она закивала и потянулась для поцелуя.

— Ванька! — закричал проснувшийся Юрик. — Ванька нашёлся!

Поцелуй не удался, а Иван, обернувшись, приложил палец к губам.

— Ты чего шумишь? Забыл, что ли? — он показал в сторону дороги, где были вояки.

— Так это я от радости! — зашептал возбуждённо Юрик, вылезая из спальника. Поёжился. — Ух! Холодрын!

Заслышав шумы, проснулись и остальные. Сразу вскакивали, радуясь. Стали приставать с расспросами.

— Ребят, всё расскажу. Но по дороге. Нам опять надо идти. Чем скорее, тем лучше.

— Чего, даже не перекусим? Эх, сейчас бы кофейку… — размечтался Юрик.

— Да, охота уже горяченького, — поддакнул Андрей.

То, что нашёлся Иван, во всех вдохнуло бодрость и оптимизм. Улыбались и шутили вполголоса. Возвращение домой казалось лишь делом времени. Но тут грохнуло совсем недалеко. Потому ещё и ещё. Вздрогнула земля.

— Рановато мы тут разнежились, — нахмурился Иван. — Двигать надо!

И уже без улыбочек, с тревожными лицами заторопились со сборами. Уже никто и не приставал к Ивану с расспросами. «Жив, и слава богу», — глянула на него Таня мельком.

Они стали спускаться. Становилось всё светлее и светлее, и вот в прогале между деревьями стало видно, как солнце сначала расплавило горизонт, а потом вылезло плоско на небосклон. Сразу стало теплее.

Ближний обстрел затих, лишь вдали громыхало, напоминая, что это за МИР. А ребята двигались осторожно, но довольно шустро. Наполненный решимостью, не отставал и Юрик.

— Как к городу подойдём, надо будет совсем тихо идти. А лучше с разведкой, — на одном из привалов сказал Иван.

— Да уж подходим, наверное? — подумала Татьяна вслух — внизу по склону виднелись здания.

— Так там рядом всё застроено, не поймёшь, где Ялта, где пригороды, — вспомнил Андрей.

— Ну, я имел в виду, когда леса не будет. Город ведь, наверное, патрулируется.

— Если прямо вот так там военные ходят, смотрят, это нам задачу усложнит сильно, — задумался Иван.

— А, может, оттуда все уже ушли?

— Всякое может быть, — пожал плечами. — В любом случае, надо идти, на месте и узнаем.

Они сошли на обжитую землю. «Огородами» они обходили строения с участками. Дома становились всё выше, появлялись пансионаты, дома отдыха и гостиницы.

— Ни души, — отметила Ольга.

— Похоже, ты права. Опустело тут.

— Вообще, странно. Даже в Войну в городах люди оставались в домах.

— Так тогда народ был помужественнее. Здесь, видать, началась заваруха, все и разбежались, — хмыкнул Андрей.

Они продвигались вперёд, постепенно опускаясь всё ниже к морю. В какой-то момент, перед ними открылась панорама. Они, поражённые, замерли. Город был разрушен.

Казалось, что его исполосовали бомбами вдоль и поперёк, кругом были развалины. Уцелевшие стены зияли пустыми окнами, деревья торчали обугленными головешками.

— Ужас какой… — приложила ладошку к лицу Лена.

— Что ж такое в этом мире происходит?! — в отчаянии воскликнула Таня.

— Этот Мир — продолжение нашего, — напомнил угрюмо Иван.

Таня вскинула на него печальные глаза. Иван увернулся.

— Давайте, ребят, вон там, — он указал пальцем, — речонка. Там и ищем переход.

Из девчонок и Юрика будто вынули стержни, они ослабли, головы болтались, будто незакреплённые. Андрей кидал Ивану вопросительные взгляды, мол, как взбодрить? Иван отмахивался.

— Надо скорее возвращаться. Чую я, скоро здесь будет новая бомбёжка, — шепнул Андрею Иван.

— С чего ты взял? Итак всё тут разрушено.

— Ни с чего не взял. Чую, говорю ж, — Иван явно не договаривал. Но сильно торопился.

И вот они вышли к речушке. Она беззаботно журчала среди искореженных берегов, как журчала тысячи лет до этого. Воде никакого дела не было до человеческих переживаний.

— Потерпите ещё маленько, — умолял Иван ребят, которые апатично расселись на камнях. — Что ж вы так раскисли, а? — добавил он, но этого никто не слышал. — Сядьте хотя бы под дерево, я посмотрю, где переход делать.

Татьяна сразу встрепенулась.

— Не отпущу, — она схватила его за руку.

— Танюш, я в пределах видимости. Не буду далеко уходить, — спокойно попросил он её. Она не отвечала и руки не отпускала. Он осторожно обхватил её запястье и снял со своей руки. — Я быстро. Андрюх пригляди за ними. Я сейчас.

Андрей кивнул, и Иван запрыгал по руслу речки вниз по течению. Его не было всего пять минут, но жуткая тоска пронзила оставшихся. Кольнуло и Андрея, он даже головой встряхнул, так это было неожиданно и остро.

Когда Иван стал возвращаться, снова послышался грохот близких разрывов. И они, эти разрывы, явно приближались.

Тоска заменилась паническим беспокойством, девчонки готовы были бежать, в глазах поселился страх.

— Бежим! Тут совсем рядом, — подскочил Иван, схватил за руку Татьяну. — Юрик, хватай Ленку, не стой истуканом!

— А? — Юрик никак не выходил из ступора. А вот уже взорвалось в пределах видимости — вздрогнула земля, поднялась пыль столбом. — А! Ага! — Юрика словно столкнуло, он вместе с Леной ринулся за Иваном.

А Ольга с Андреем не стали ждать особого приглашения, уже неслись вниз по течению, куда указал Иван.

— Ждите возле запруды! Там понятно, где, — крикнул им Иван, следя за Юриком.

Тут раздался свист. Парни, воспитанные на фильмах про войну, долго не думали. Кто-то заорал «Воздух!», кто-то «Ложись!», и все попадали на землю. Рвануло. Засвистели осколки, обломки и всякий разный мусор. Долетело по мелочи и до ребят. Но так, несущественное. Все невредимы остались. Грязные только.

— Все живы? — крикнул Андрей.

— Да вроде в порядке, — растерянно ответила Лена. Юрик так и лежал, уткнувшись в прибрежный ил. — Юра, вставай, надо дальше бежать.

— Давайте, перебежками, — скомандовал Иван. Помог подняться Тане, рванули дальше.

Они успели до падения следующего снаряда добежать до большой лужи, которая и была искомой запрудой.

— Здесь, — остановился Иван, поджидая остальных. — Быстрей, быстрей! Приготовились.

Все сбились в плотную кучу, дышали тяжело, кашляли от пыли кругом.

— Готовы? — Иван осмотрелся. — Вперёд, и сделал шаг через маленькую запруду.

Все ступили следом, замыкал Юрик. Перед последним шагом, он обернулся. Из-за развалин выбежал солдат. Увидев непонятных людей, он замер. Недолго думая, он направил автомат и выпустил очередь.

— ААА! — завопил Юрик и прыгнул за ребятами.

Накрыло тишиной, нарушаемой лишь чириканьем редким пичуг.

— Перешли, — выдохнул Юрик, и рука потянулась перекреститься. Но, вспомнив атеистическое, сам же и одёрнул себя.

Ребята стояли кучкой, как и переходили в русле речки, меж бетонных берегов.

— Троллейбус! — радостно завизжала Ольга. На улице они увидели рога от троллейбуса.

Стали обниматься.

— А точно мы дома? — вдруг засомневалась Татьяна.

— Точно, точно, — заверил её Иван.

— Чего, может, искупаться, а потом уж в лагерь? — предложил Андрей.

— Ты чего? Охота уже помыться нормально, — возразила Ольга.

— И горячего поесть, — вставил своё Юрик.

— Вообще, жрать охота, да, — согласился Иван. — Чего, тогда на тролик чешем?

Эйфория от возвращения придала сил, но когда плюхнулись в пустой транспорт, то почувствовали свинцовую тяжесть.

— Ффух, ног не чувствую, — призналась Ольга. — Думала, всё, каюк нам.

— Всем мы так подумали, — призналась Татьяна. Ей было стыдно, что и у неё проявилась чисто женская истерика. И вполне оправдывающие обстоятельства её не волновали. Но зато она с восхищением вспоминала, как повёл себя её мужчина. — Если бы не Ваня с Андрюшкой… так бы нас и накрыло там.

— Фильмов про войну надо больше смотреть, — усмехнулся Иван.

— Хотя, с другой стороны, ты и виноват, — привычно уже упрекнула Таня.

— Тань, ну не начинай, а? — умоляюще посмотрел на неё Иван.

— Ладно, ладно, молчу. Но теперь ты угомонишься? Всё теперь понятно? Кстати! — вдруг вспомнила она. — Мы с этой бомбёжкой совсем забыли! Кто тебя похитил? Давай, рассказывай.

— Может, когда доедем всё-таки?

— Нет уж, всё. Самое подходящее время. Рассказывай, давай, — потребовала и Ольга. — Уже можно. Нам ещё ехать и ехать, только сели.

— Ладно, уговорили. Только не жалуйтесь потом, что скучно. Сами попросили. А дома можно было бы и подремать, — начал тянуть Иван, но встретившись с гневным взглядом Тани, заторопился. — Ладно, ладно. В общем, Юрик внизу. Слез. Довольный, копошится в своём рюкзаке. А я верёвку стал сматывать. И как меня подхватило, как понесло!

— Кто подхватил?

— Куда?

— А вот это я так и не понял. Я потом думал, что это сознание моё улетело лишь, но вы б тогда тело нашли, а не было ж ничего?

— Не было. И в кустах рядом не было.

— Вот, об чём и речь.

Иван замолчал, будто вспоминая произошедшее.

— И? Чего замолк? — подтолкнула Татьяна.

— Ага, — очнулся Иван. — Ну, так и вот. Вижу я, значит, Юрика. Только он как-то вдруг начал затуманиваться, и удаляться. Точнее, это я стал удаляться. Вверх меня потащило, будто я взлетел. Но так всё это плавно и безболезненно, что я и подумал потом, что это что-то вроде галлюцинаций. Но раз я не валялся нигде, то, видать, так и полетел.

— Так вот без крыльев и полетел? — хохотнула Ольга.

Троллейбус гудел, поднимаясь в гору, справа искрилось море в утренних лучах, ребята сидели вокруг Ивана, внимательно слушая.

— Не, ну, понятно, что всё это фантастично звучит. Но только наше путешествие очередное не есть ли фантастика, а? — прищурился Иван. — Так что предлагаю не иронизировать на эту тему, а просто выслушать. Сами же просили.

— Ладно, ладно, — примирительно выставила руки Ольга. — Молчу.

— Взлетаю, значит. Не как самолёт или ракета, — Иван спотыкнулся, подыскивая аналогию. — Не, не так. Не я взлетаю, а я будто на месте. А вот Земля от меня удаляется. И не просто удаляется, а ускоряет свой разбег.

— В смысле? — не понял Андрей.

— Крутиться начинает быстрее. Сначала я увидел, как вы понабежали, организовали поиски. Потом, превращаясь в букашек, вы начали двигаться быстрее и быстрее. А потом и вовсе скрылись за горизонтом — это планета от меня отвернулась. И так вот она подо мной крутится, а я вроде космонавта на орбите. Всю Землю наблюдаю. Всю целиком, но и в частностях тоже. То есть выхватываются куски из этого кручения и разворачиваются подробно. Например, хорошо увидел, как мы до Ялты добрались. Увидел, как мы переход делаем. Солдата тоже увидел, — глянул он на Юрика. — И ещё кое-чего увидел.

— Чего?! — вскинулась нетерпеливая Ольга. Иван держал паузу, глядя в пол.

— Ну же! — не выдержала Татьяна.

— А увидел я, как в то место, где мы стояли, где переход делали, снаряд вонзился. И разворотил всё к чертям. Солдатика того, кстати, тоже похерило.

Жужжание троллейбуса прорезалось особенно в зазвеневшей паузе.

— Ты поэтому нас так гнал? — тронула колено Ивана Татьяна.

Тот лишь кивнул.

— Но когда я эти все дела увидал, то особенно удивиться-поразиться и не успел. Вообще, как-то отстранённо на всё взирал. Мысли медленно ворочались, не анализировалось. Наблюдалось вот хорошо, запоминалось. Земля вертелась, на ней вспыхивало что-то, укрупнялось для обозрения, дальше летело. Снова нас я увидел в той позаброшенной Москве. После нас вал водяной прошёл, да. Потом какие-то там взрывы замелькали — это я уже не очень отчётливо видел. Потому что картинки то там, то здесь возникали. Я куда внимание своё переключу, снова вижу чего-нибудь. То есть вроде прожектора в будущее такого. Но только вот с того момента, как я на горе пропал. А мне хотелось бы поглядеть вот отсюда, из нашего времени, вперёд.

— Ну, а чего-нибудь глобальное ты увидал? — загорелся любопытством Андрей.

— А как же! Не одну нашу страну покорёжило. Американцам, например, тоже досталось. Сначала у них там чего-то с небоскрёбами случилось, потом, вообще, в центре рвануло так, что дыра в материке обозначилась, считай, стране каюк. А Европы замёрзли в какой-то год…

— Как замёрзли?

— Да очень просто — снег чуть ли не до мая по всему континенту лежал.

— То есть, чего, кругом катаклизмы и планете кранты, в целом? — Андрей взбудоражился.

— А вот тут есть одна загвоздка. Я когда это всё обозревал, хоть толком и осознавать не получалось, общее настроение формировалось. Настроение, как вы понимаете, мягко говоря, тоскливое. И вот средь этого болота душевного, вдруг мелькнул островок тепла и света. Прям будто за шкирман вытащили из болота. Ну, думаю, что сейчас увижу? А увидел… Не, конечно, не рай земной, но что-то такое очень приятное. Никаких тебе катаклизмов и бурь в пустыне, штормов в море и ядерных войн. Нет. Люди трудолюбивые мельтешат, что-то там колосится, города в меру растут, небо голубое, вода прозрачная… И, главное, я понимаю, что вот оно — как и надо!

— И чего, это будущее далёкое совсем оказалось? — предположил Андрей.

Иван пожал плечами.

— А вот этого не могу однозначно сказать. Скорее, я разные миры, в разное время видел. Плоскости и пространства менялись. И вот для перехода в один из миров и из нашего есть лазейка, и мир этот не так уж и далёк по времени, — Иван хрустнул пальцами. — Только вот попасть в него очень сложно…

Снова помолчали. Осмысливали. Никому из ребят не казалось уже фантастикой все эти видения Ивановы, его «полёты». Прониклись его настроением. Да и сами уже, в общем, были тёртые калачи в этих фантазийных делах. Троллейбус отрулил от моря: до Алушты оставалось совсем немного.

— А в душ охота, — вдруг выдал прозаическое Иван. — Тут ничего не скажешь, — и улыбнулся. — Так что, друзья, нечего киснуть, дело наше правое. В одном из смыслов, правда.

— Ну, это ты себя, получается, успокаиваешь, — заметила Таня. — Мы и так особо не грустили. Вот только с твоей подачи, если.

— Вообще, да, Ваньк. Такие приключения отхватили, — кивнула и Ольга. — Тобой же всё спровоцировано. Правда, сейчас, когда уже всё позади, так вспоминается… героически, что ли.

— Ну, не знаю, — протянул Юрик. — Я так вздрагиваю, как подумаю, что было ещё там час или два назад… брр! — он передёрнулся.

— Ладно, Юр. А зато сколько нового ты о себе узнал, а? — подмигнул Иван. — Научился себя преодолевать. Мужиком, можно сказать, стал.

Юрик снял очки, протёр стёкла, пожал плечами.

— А и не скрываю, что у меня другая конституция, другой характер. Мягкий склад. Из меня воина или преодолевателя трудностей не слепить.

— Это как сказать, — усомнилась вполголоса Лена. Но Юрик не услышал.

— Погодите вы с воспоминаниями, — оборвал «ностальгию» Андрей. — Вань, а всё-таки какие-нибудь понятные нам предсказания ты можешь сделать? Ну, из того что видел. Сродни тому, как нас обстрелом должно было накрыть?

Иван, начавший было улыбаться, улыбку сразу потерял. Посерьёзнел.

— Да нет. Говорю ж, в общих чертах, только глобальные вещи. Ну, или то, что нас коснулось.

— Так вот же! Как и интересно относительно нас!

Иван растерянно взглянул на Таню. Она восприняла взгляд, как просьбу о помощи.

— Андрюш, а сто?ит ли так интересоваться своей судьбой?

— Не, это всё понятно, что лучше не знать таких вещей. Понятно, что исходов может быть много. Но всё-таки, глобальные вещи и нас должны затронуть, а?

— Андрюх, я ж обратил внимание ваше на то, что с нами сюжеты были только в тех случаях, когда мы неурочно, ну, то есть, скакнули в будущее через переход, а не, так сказать, естественным путём. Вот тогда я это чётко видел. А во всех остальных случаях можно только догадываться, где мы были, и чего с нами произошло.

— А, и ладно! Не хочешь говорить, не надо, — отмахнулся Андрей, уставившись в окошко. — О! Мы подъезжаем уже.

Все закрутили головами — увлечённые разговорами не заметили, как подъехали к своей остановке.

Троллейбус встал, двери отворились, ребята резво сбежали на улицу.

4

Тихий час путешественники «отрабатывали» на совесть. Сложная ночь сказалась, и всех повалило на кровати, несмотря на сильный зной, царящий в «покоях». Только Иван, будоражимый изнутри, полежав немного, ушёл на море.

Таня нашла его на кромке прибоя. Иван, только что вылезший из воды, лежал на гальке и лениво кидал камушки в набегавшую волну. Присела рядом.

— О, Танюша, — улыбнулся ей Иван. — Чего, отоспалась?

— Ага, теперь будет голова болеть до вечера, — поморщилась она.

— А ты искупайся.

— Да надо бы. Пойдём?

— Ну, пойдём, — Иван потащил её в воду. Татьяна сопротивлялась вяло, и вот уже они бултыхались в море.

Вода смывала все переживания, и отдаляла всё с ними произошедшее. Но когда, нарезвившись, они, весёлые, вылезли на берег, Таня спросила:

— А ты ж всё-таки чего-то не договорил, а? — сверкнула она тёмными глазищами. Иван залюбовался и не сразу осознал вопрос. — Ну, чего уставился? — брызнула она на него водицей.

Он встряхнул головой, как пёс.

— Да всё я сказал, чего ещё там размусоливать. И, вообще, ещё денёк-другой и всё позабудется.

— О, даже так?! С тобой точно там ничего не произошло?

— А что такое?

— Ну, просто последние годы ты только и твердил всем про наше скверное будущее, что нужно чего-то делать, и всё такое прочее… утомил всех даже. А тут на тебе! Забудется. Как же это так?

— А вот так! — насупился, было, Иван. — Увидел я лазейку, шанс, стало быть есть. И успокоился. Уверенность поселилась, что всё будет. Что справимся. Что не предрешено всё. Поэтому и отпустило меня.

Таня недоверчиво прищурилась на него. Иван глядел в горизонт.

— Ну, чего, чего ты на меня смотришь? — повернулся он.

— Пытаюсь высмотреть, чего там в твоей косматой головушке творится на самом деле. Ведь тебя пытай, ты не скажешь, пока не припрёт.

— Чегой-то? Всё как на духу, выкладываю, — усмехнулся Иван.

— Наглый ты, сил нет, — потянулась к нему Татьяна.

— Чего это за прелюбодеяния? — не к месту пошутил Иван, прикрывая глаза.

— Помолчи, — пробормотала она, касаясь губами его лица.

Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Иван смущённо заявил:

— Вообще, наверное, ты права.

— Так это понятно, но что конкретно ты имеешь ввиду?

— Я про то, что на душе что-то ещё есть, невысказанное.

— Ага. И что же?

— Просто оно не вызрело ещё, что ли, — Иван кинул камешек в воду. — То есть я не просто так, по всей видимости, все эти картинки про будущие миры глядел. Мне будто всё это показывали. Да не просто так, а чтобы понятие пришло, чтобы знание верное проклюнулось. Семена закинули, но когда они прорастут?

— Специально ты меня путаешь или, действительно, сам не разобрался, но я уже ничего не понимаю. То ты сказал, что отпустило, что уверенность появилась, то теперь, что ещё что-то у тебя не отбурлило… Эх, Ваня ты мой Ваня, — покачала она головой. Иван же нежные слова в конце словно и не заметил. — Всё это, конечно, пустышка твои слова про то, что отпустило. Вот ты даже, когда мы целовались, не про меня думал, получается.

— А вот здесь ты вообще не права! — горячо возразил Иван. — Как раз эмоции, с тобой связанные, они во мне и рождают все эти, как ты назвала, бурления.

— Во те раз! — удивилась Таня.

— Есть, конечно, дело для мужчины. Но я пока дела не нашёл (это, кстати, прискорбно, вот, например в войну в моё возрасте…)

— Ну, ты хватил, в войну! — перебила его Таня.

— Эти все отговорки и оправдания понятны, время другое, и так далее. Короче, дела нет, но я в поисках. И вот, когда я через всякие эти поиски, мысли и размышления жизнь трогаю помаленьку, я понимаю, что только ты мне опорой мне можешь быть. Только когда ты рядом, всё во мне активизируется, и я понимаю, туда иду или сбился с дороги. Твои поцелуи, они гораздо больше для меня значат, чем простое удовлетворения желания, примитивного потакания своим инстинктам.

— Ой, как бы ты в отшельники не подался или в монастырь какой не ушёл, — деланно забеспокоилась Татьяна, на самом деле, маскируя свой восторг по поводу такого заковыристого признания.

— Так что ты эдакий катализатор, и я как раз тебя очень замечаю. Скорее, когда тебя рядом нет, вот тогда неладно мне и мыслится, и всё из рук валится.

Тут Таня уже не нашлась, чего вставить. Немного зарумянилась загорелыми щеками, но по-другому волнения соответствующего не проявила.

— Вань, а чего ты в комсомольской жизни не на передовой? Ведь, ясно же после всех наших приключений, что ты лидер по натуре.

— Ой, Танюш, мало мы эту тему мусолили, — наморщил лоб Иван. — Совсем не нравится вот эта карьера чиновничья. А ведь кто у нас в секретарях? Вот именно такие. Надеюсь, Юрик не до такой степени сибарит. Есть у него, конечно, эти намерения всякие ленивые. Но мы ж тоже рядом, тоже воспитывать умеем.

— Во-во, лидер-тиран.

— Ну, я ж говорил, уже мусолили, — кивнул Иван.

— Погоди, так ты мне ответил, чего там у тебя за ростки?

— Да где мне ответить, если ты мне поцелуем все речи заткнула? — засмеялся Иван. — Я ж говорю, сам до конца не понял, успокоился или нет. Очередное ли у меня волнение, или на путь наставляюсь какой. Сейчас, всё устаканится денёк другой, в Москву вернёмся, там и поглядим. Где, вообще, наши? Дрыхнут всё? Уж вечер скоро, — начал крутить головой Иван.

А как раз по лесенке спускался Андрей, а за ним шли Ольга и Лена. С заспанными лицами.

— Сонный отряд, шевелись, шевелись! — крикнул им Иван.

Те, зябко поёживаясь, не стремились приближаться к воде.

— Эх, была не была! — с гиканьем побежал в волну Андрей.

5

А в Москве уже вовсю дождило. Листва оборачивалась золотоосенними красками, деревенские колеи блестели глубокими лужами.

Мельниковы вовсю обсуждали переезд, уже появились первые очертания будущих улиц в новом районе.

— Вроде и парк будет, — сказал Пётр, разглядывая карту будущего района — где-то раздобыл.

Алёна устала обдумывать. По началу, так, чисто по-женски, загорелась. Стала думать-придумывать, как будут обживать обещанную «трёшку», какой этаж бы лучше достался и всё в таком ключе. А потом надоело.

— А в деревне всё лучше, — вздохнула она в который уже раз.

— Ну, Алён, ну чего ты? — не отрываясь от карты укорил её Пётр.

— Главное, чтобы ребята свадьбу здесь сыграли, — ещё разок вздохнула Алёна.

Заслышав про свадьбу, вышел из комнаты на общий разговор Иван. Бабаня сидела в кресле и тихонько вязала. Она теперь всё больше помалкивала, лишь иногда вставляла что-нибудь остренькое.

— Так, чего тут про ребят каких-то, свадьбу какую-то? — деловито осведомился Иван.

— Есть тут пара одна. Ершистые только оба. Девочка, правда, замечательная, но с характером. Но ведь если замечательные, то такие и должны быть, а? — подмигнула ему мать. — Петь, гляди, всё загорелый, курортник наш.

— Да, любит отдохнуть молодёжь, любит, — согласился Пётр. — Попробовали стройотряд, ан нет, лучше отдохнуть.

— Вот те раз! А в этом году мы не трудились, что ли? — взвился сразу Иван. — А для чего каникулы придуманы для студентов, а? — он поддался на лёгкую провокацию. Хотя, в общем, и сам не одобрял всякие там курорты. — А разве кто-то у нас не ездил на турбазу на Алтай, а? — выдвинул ответный ход.

— О, Алён, гляди. И, правда, ершистый. Скажи-ка мне, гусь лапчатый, вы жениться будете, аль нет?

— Обещаю, вы об этом узнаете первые, — буркнул рассерженный, и не выплеснувший ещё пока пар, Иван.

— Ага, но я так понимаю, что диплом сначала защитите?

Иван то ли кивнул, то ли пожал плечами.

Алёна с Петром переглянулись.

— Таня придёт на обед? — поинтересовалась Алёна.

— Откуда ж я знаю, она мне не докладывает, — грубовато ответил Иван.

— А вот хамить не сто?ит, — осудил отец.

Иван смахнул с лица будто пелену.

— Да, мам, прости. Завели вы меня, будто я лентяй какой. А я, между прочим…

— Ладно, ладно. Знаем мы всё, — успокоил его отец. — Мы уж так, подкололи тебя по-дружески, а ты прямо весь взъерепенился. Юмор тоже надо понимать.

— Юмор, хе, — хмыкнул Иван. — Шутники.

Тут, предварив стуком своё появление, вошла Татьяна.

— О, и сапожки у неё не кирзачи какие-нибудь, а модные с цветочками, — сразу отметил обнову Иван, помахивая книгой, заложенной пальцем.

— Здравствуйте, — улыбнулась всем Таня.

— Привет, Танюш, — обрадовалась её появлению Алёна. — Проходи. Мы уж скоро и обедать будем.

— Алёна Васильевна, давайте я вам помогу? — предложила Алёна. — А то я такая молодец, вечно заявляюсь к вам на готовенькое.

— Ну, Тань, ты же знаешь, что мы тебе рады всегда в любой момент. Успеешь ещё наготовиться, — подмигнула ей Алёна. — Как мама?

— Всё хорошо, спасибо. Она вот, кабачок передала, — Таня достала из авоськи здоровенный кабак.

После обеда Иван увлёк Таню к себе в комнату. Диплом, конечно, вместе они не писали. Но всё-таки советовались и по учебным делам. А не только целовались. Хотя и это тоже. Иван врубал приёмничек, он тихонько гундел-пел у них под боком. Когда в выходной день была нелётная погода, было очень приятно сидеть в тепле беседовать о чем-нибудь таком умном с близким человеком. Сегодня и был как раз такой случай.

— Вань, ты хоть одну главу начал уже? — спросила Таня про учебное.

— Да ну! Так рано? Я с юрником обговорил идею. Он мне карт-бланш дал в рамках направления. Я уж и новизну придумал. Он даже удивился, сказал, что это основа для диссертации может быть.

— Даже так? А я вот потихоньку начала прорабатывать то, что с Алексеевым придумали вместе.

— Ну, ты ж у нас отличница, тебе полагается.

— Хочу напомнить тебе, что для красного диплома у меня лишняя четвёрка имеется, — подняла палец Алёна.

— Да ну! Сути это не меняет. Отличницей всегда была, отличницей и осталась. Такая у тебя натура, — Иван, сидя на кровати, притянул её голову и поцеловал в маковку.

— Вот, навесил ярлык и, чего хочешь делай. Нетерпим к чужому мнению, — вздохнула обречённо Татьяна. — Так я к тебе за советом же.

— О, это мы чего, сейчас диплом будем обсуждать?

— Ну, да, — пожала плечами Таня.

— И чего-то там писать, думать и высчитывать?

Она кивнула.

— Скучно же, — скривился Иван и откинулся на кровать.

— Как скучно? Разве не ты мечтал о научной работе? Разве не ты, считай, уже ведущий аспирант кафедры? — удивилась Татьяна.

— Так я ж говорю, я новизну уже предложил, мы над ней будем работать, а ты хочешь со мной по стандартной теме. Какой-нибудь там измеритель температуры?

— Расхода! — возмутилась Татьяна. — Ты даже тему моего диплома не помнишь!

— Вот, я же говорю — всё понятно, и никакой новизны. Проторенная дорожка.

— Как это никакой новизны?! Мы новый метод будем применять! Если получится, конечно.

— Новый? — Иван присел. — Ну-ка расскажи.

Татьяна тихонько усмехнулась. Так, чтобы Иван не заметил. И достала папочку и журнал, явно библиотечный.

— Смотри-ка, уже и с литературой поработала, — похвалил Иван.

— Конечно, я ж не лежу на кровати цельными днями, — невзначай обронила Таня. Конечно, Иван совсем даже не лежал. Но это вообще, а в данный момент, он как раз был на лежанке. Но он уже переместился за рабочий стол. Статья его увлекла, и колкость Тани он не заметил. Она, довольная, наблюдала за ним. Вдруг он откинулся на стуле, отложив журнал.

— Да, интересно, — а вид заимел совсем скучный. Таня недоумённо поглядела на него.

— Думаешь?

— Не, ну, правда же.

— Вань, чего не так?

— Танюш, да так всё, так! — поспешил заверить её Иван.

— Чего я не знаю, что ли, тебя? Когда такое лицо, значит, чего-то тебе в голову втемяшилось. Чего ты там увидал? — она притянула журнал к себе, стала читать.

— Чего ты мне не веришь? Хорошая затея, я бы тоже за такую взялся. Ну, правда же!

— Хм… Ну, а что тогда? — продолжала докапываться до него Татьяна.

— Да схватил твой журнал и вспомнил. Читал тут «Техника Молодёжи», и там проект один был интересный описан.

— Понятное дело, для мальчиков там всё интересное должно быть.

— Это да. Но одна статья мне особенно понравилась.

— Про картографию чего-нибудь? — попыталась угадать Таня, зная увлечения своего друга.

— Нет. Точнее, не совсем, — улыбнулся Иван.

— Про реки?

— Да, почти. Почти что про плотины. Не, точно про плотину.

— Так… — теперь уже уныло спросила Татьяна.

— Да ну, чего рассказывать, — видя такие настроения, махнул рукой Иван.

— Ты не маши, рассказывай, раз уж загорелся.

— Да ты закисла сразу, как только про плотины услыхала.

— Это я так. Внимательно слушаю, — Таня взяла себя в руки.

Иван скептически её оглядел и продолжил.

— В общем, про Берингов пролив речь там шла. Знаешь, где это?

Таня фыркнула в ответ.

— Не фырчи, я так, на всякий случай. Короче говоря, написано про то, чтобы соединить два континента, две части света, две страны… нет, стран больше, конечно, соединят. Это давно мысли такие ходят. Собственно, когда-то там, десять тысяч лет назад, уже часть человечества естественным мостом воспользовалась.

— Это индейцы, что ли?

— Ну, тогда они были ещё не индейцы, но про них речь. Было холодно, уровень океана был низким, прошли посуху.

— А может, по льду?

— Может по льду, свечку не держал, — развёл руками Иван. — В общем, про переправу давно уже думали. Жаль, конечно, Аляска не наша давно, но это отдельный вопрос. Мост какой-нибудь там сварганить.

— Так он же широченный, пролив этот!

— Около девяноста километров. Собственно, это основная сложность. Так бы давно сделали, но уж больно всё фантастически выглядит. А представь себе экспресс Париж — Буэнос-Айрес, — улыбнулся Иван.

— Так у нас даже до Якутска дороги нет железной! — возразила Татьяна.

— Это дело наживное. Сейчас вот БАМ, потом и за Якутию возьмёмся. С Чукоткой. Пока нет экономической целесообразности такие прожекты возводить. Эдак, и не одна держава разориться. Тут нужно взвесить. Вот про это и сказано.

— Тебя экономический расчёт привлёк, что ли? — удивилась Татьяна.

— Да не! До этого, вообще, далеко, конечно. Собственно, пока это лишь фантазия автора статьи.

— Так в чём суть? Пока только вокруг, да около. Или я ошибаюсь, и выступление в самом разгаре?

— Иронию принял, потом прореагирую, — кивнул Иван. — Короче говоря, автор статьи пишет, мол, коли всё равно мысль эта настолько грандиозна, чтобы осуществиться, ну, по крайней мере, в ближайшее время, то чего бы тогда не дополнить её.

— Чем это ещё дополнить? Мост он и мост. Пусть и в девяносто километров.

— А вот и нет! Плотина! — радостно воскликнул Иван.

— Чего плотина?

— Не просто мост, как переправа единственного, считай, предназначения, а перегородка водяная.

— Погоди, — скривила рот Таня, — ты хочешь сказать, что этот чудак из журнала предлагает запрудить океан?! Ха!

— Не, не так. Прудить никто ничего не собирается, — замахал руками Иван. — Там же течения мощные. Это понятно, сужение серьёзное промеж двух обширных жидких масс с разными температурными и другими характеристиками — Северно-Ледовитым океаном и Тихим. Между ними есть водообмен. Холодная вода с севера, более тёплая с юга. То есть там течения присутствуют.

Таня нахмурилась, задумалась.

— Чего, прямо, как Гольфстрим?

— Нет, такого прямо ламинарного потока, как речной, там, конечно, нет. Но движение вод очень активное, как пишет этот друг. Мощь ни с какими реками, конечно, не сравниться. И, конечно, тут зарыт огромный энергетический потенциал.

— Точнее, затоплен.

— Что? А, ну, да. И в таком разрезе я вот и назвал это плотиной. Не том смысле, что она что-то там запруживает (хотя, в зависимости от конструкции и масштабов, возможен и такой исход, но отдельная песня, открывающая, конечно, совсем другие горизонты), а в том, что это гигантская дамба с турбинами.

— Да, я уловила суть. Смущает, конечно, масштабность.

— Ну, фантастично выглядит, да, — согласился Иван.

— Я только вот не поняла, чего тебя так зацепило? Я сколько этот журнал не листала, частенько там такие фантазии высказываются.

— Танюш, ну ты чего, не понимаешь, что ли? — в глазах у Иван прямо заполыхало. — Это ж ПЛОТИНА всё равно. Если потенциально хоть мысли такие были, то что это значит?

— Что?

— Переход! — торжественно заключил Иван. — И не просто переход, это должен быть какой-то переход всех времён и народов… хм… каламбур своего рода.

Глаза у Тани округлились. До неё дошло. Она испуганно закачала головой.

— Нет… Нет! — тихо проговорила она.

— Чего нет, Танюш? Я когда это всё понял, у меня всё в голове и сложилось. Сразу стало понятно всё.

Но Таня резко засобиралась, схватила свои вещи и выскочила из комнаты. Иван обомлел и ринулся и за ней.

— Куда ты?!

Не прощаясь, она выскочила в сени, на ходу одеваясь, прыгнула в сапожки и выбежала под дождь.

— Таня! — крикнул Иван в открытую дверь, метнулся за обувью, но потом и отбросил сапоги в сторону, присел. — Ну и ладно!

Выглянула Алёна.

— И чего это такое было?

— Да… — махнул неопределённо рукой Иван.

— Чего ещё за «да»? Обидел девочку и ещё тут сидит. Бегом за ней! — Алёна рассердилась.

— Никого я не обижал! — попытался воспротивиться Иван.

— Он ещё ерепенится! Быстро, тебе говорят! — Алёна была сурова, как никогда. Иван, обескураженный необычным поведением матери, начал вновь натягивать сапоги.

— Да не пойду я никуда! Женских ваших бесов ублажать вечно! — психанул и он, брыкнул ногой скидывая надоевший сапог, ушёл к себе в комнату, грохнув, как водится в таких случаях, дверью.