Клингон занес ногу, чтобы нанести еще один жестокий удар беззащитной пленнице, когда в него врезалась Эллиот. Хотя массивный клингон был тяжелее ее, она столкнулась с ним с такой силой, что опрокинула их обоих на землю. Когда охранник упал, оглушающий жезл выпал из его руки. Вокруг них остальные заключенные бросились в рассыпную от импровизированной схватки, и кто-то из них оттащили от драки упавшую болианку, когда Эллиот поставила ее на ноги.

– Как тебе это чувство, клингон? – завопила она, нанося яростный удар в лицо все еще не успокоившегося охранника.

Она была готова ударить еще раз, когда сзади ее поймал Гарровик, сгреб в охапку и оттащил от охранника.

– Черт возьми, что ты делаешь? – закричал он на нее, поворачивая ее лицом к себе.

Он видел, что от отдаленной шеренги заключенных к ним приближаются другие охранники. Эллиот вырвала свою руку из его хватки.

– Стивен, он бы ее убил!

Следующие слова Гарровика потерялись в мучительном толчке сзади; каждое нервное окончание его поясницы взорвалось, когда его ноги внезапно отказали. Все что он смог сделать, падая вперед на землю, так это выбросить руки. Едва ударившись о сухую землю тюремного двора, он увидел что Эллиот упала точно также, и ее лицо скривилось от муки. Скрипя зубами от боли, Гарровик повернулся на бок вовремя, чтобы увидеть пару блестящих полированных черных ботинок, остановившихся перед ним.

– Коммандер Гарровик, – произнес Кулр, рисуя в воздухе перед лицом пленника круги концом своего жезла, – разве вы забыли о правиле заключенных оставаться в шеренге?

Голос клингона был спокоен, без следа гнева или угрозы. Он был специалистом по сохранению своего самообладания и манерам, и именно это делало его таким опасным. Никто никогда не знал, когда он вспыхнет от ярости. Кулр повернулся, чтобы посмотреть на Эллиот, все еще лежащую ничком на земле, хотя ее глаза горели от ненависти, когда она повернула голову, чтобы посмотреть на клингона.

– И энсин Эллиот. У меня не было возможности поболтать с вами довольно долгое время. Спасибо что дали мне повод исправить эту оплошность.

– Прекратить!

Голос сверху остановил всех. Гарровик повернул голову, чтобы определить источник голоса, и нашел его на балконе второго этажа командного центра тюрьмы. Там при полных военных регалиях стоял комендант лагеря. Солнечный свет бросал блики на его тяжелую золотую перевязь, которую он носил поверх своей абсолютно черной униформы, и на его седые волосы и бороду, представляя его в более королевском появлении, нежели имел право любой тюремный начальник.

– Приведите их ко мне, – произнес комендант, прежде чем резко развернуться на пятках и удалиться через дверной проем в свой кабинет.

Гарровик не позволил вздоху облегчения прозвучать слишком внятно, когда два охранника подняли его с земли. Едва его поставили на ноги, как темное, угрожающее лицо Кулра заполнило поле его зрения.

– Мы закончим этот разговор позже, человек.

По тону клингона Гарровик понял, что в этом нет никаких сомнений. Кулру не очень то понравилось, что тюремный комендант пустил под откос его планы, и он непременно найдет способ возместить это в тот день, когда он вероятнее всего будет отсутствовать.

Вернувшись в относительный комфорт своего маленького, но все же функционального кабинета, Коракс с отвращением покачал головой, и гнусное проклятие слетело с его губ. Хотя он жаждал любую возможность прервать ежедневную рутину, которая характеризовала службу в этой тюрьме, контакт с горсткой неповинующихся заключенных не был тем, что он имел ввиду.

Сколько времени прошло с последнего раза, когда заключенный стал причиной для беспокойства? Неделя? Две? Он полагал, что должен быть благодарен за диверсию. Любое отвлечение от бесконечного потока вызывающих отупение работ, которые он привык наблюдать, обычно было долгожданным. Он смирился со своим окружением, не в первый раз проклиная жестокую судьбу, которая на него свалилась.

Коракс был уверен, что не все боги клингонов были убиты благородными воинами столетия назад. Один из них выжил и теперь отыгрывался за тысячелетия божественного гнева, приговорив его самого к этой посредственной и оскорбительной жизни.

И что было хуже всего, так это земляне. Он ненавидел людей, и так было всегда. Несмотря на многочисленные встречи с ними, воспоминание об одном особенном столкновении, так и неудавшемся, оставляло у него во рту привкус горечи.

Звездная дата 4524.2. 2268 по земному летоисчислению

Даже закрыв руками уши, Коракс все еще слышал их. Вопли были оглушительными, проникая сквозь скудную защиту его рук, и проникали сквозь них прямо в череп.

Триблы.

За дверями, ведущими в инженерную секцию IKS «Гр'ота», Коракс не видел практичесие ничего, кроме океана этих проклятых пушистых животных. Белые, коричневые, рыжеватые, они овладели огромным пространством. Он также видел, что три инженера пробовали пробиться сквозь кричащую и дрожащую пушистую массу. Множество триблов, оказавшихся возле двери, выбрались в коридор, где они, немедленно ощутив присутствие клингонов, начали визжать и разбегаться во всех направлениях. Отшвырнув одного из триблов, который посмел подойти слишком близко, Коракс закричал на младшего офицера возле двери.

– Изолируйте помещение! Не позволяйте этим проклятым паразитам сбежать!

Подчиненный двинулся, чтобы исполнить приказ, и через мгновение стали слышны вопли лишь тех немногих триблов, которые проникли в коридор.

– Коракс!

Рокочущий голос эхом прокатился в переходе позади него, и Коракс обернулся, чтобы увидеть, что к нему приближается капитан Колот. Он и в прошлом видел своего капитана достаточно рассерженным, чтобы знать, что этот уровень ярости он демонстрировал редко.

– Во имя Калеса, что это? – спросил он, увидев триблов, разбегающихся при его приближении. – Как эти штуки попали на борт моего корабля?

– Наши записи сенсоров показали, что «Энтерпрайз» активировал свой транспортер непосредственно перед тем, как мы запустили наши варп двигатели, – ответил Коракс.

Когда Колот выругался при этом сообщении, Коракс посмотрел на коридор. Триблы рассеялись по полу, прилипли к стенам, а некоторые даже сумели подняться на опорную балку наверху. Как же быстро передвигались эти омерзительные твари!

– Разве недостаточно, что я потерпел неудачу в своей миссии сорвать планы Федерации относительно развития планеты Шермана, – проревел Колот, махая на крошечную, извивающуюся массу мурлыкающего меха, устилающего коридор. – Нет, надо еще этих отвратительных существ, чтобы закончить мой провал. И теперь вы мне говорите, что я жертва мелкого обмана, не более изящного, чем детская шалость?

– Это должно быть тот землянин, Кирк, – сказал Коракс.

Он слышал о склонности капитана землянина к неортодоксальной тактике. Колот покачал головой.

– Нет. Я сомневаюсь, что не в бою Кирк предпринял бы такое коварное действие, если из этого нельзя было извлечь выгоду.

Но Коракс знал, что кто-то извлек. Как только «Гр'от» направился прочь от федеральной дальней космической станции К-7 к клингонскому пространству, кто-то на борту «Энтерпрайза» подкинул им этих существ. Если сообщения о репродуктивных способностях триблов были верны, вскоре корабль будет переполнен этими проклятыми тварями. Колот ударил кулаком по ближайшей панели коммуникатора, и это действие заставило ближайшего трибла броситься прочь с визгом от явного ужаса. Капитан клингон нахмурился, но в остальном проигнорировал существо.

– Мостик, приказываю операторам транспортера явиться на их станции. Я хочу убрать эти нечестивые создания с моего корабля. Транспортируйте их в космос.

– Это инженер, – внезапно произнес Коракс.

Посмотрев на своего первого офицера, Колот ответил:

– Что?

Коракс тотчас же кивнул, рассеянно глядя на своего капитана, когда все части загадки совместились.

– Тот никудышный землянин. Это его месть за проигрыш в драке в баре на станции.

– Судя по сообщениям, которые я получил, – сказал Колот, – этот землянин победил. Он же преуспел в первой атаке, не так ли?

С лицом, пылающим от гнева и досады, Коракс кивнул.

– Его нападение было трусливым, он набросился когда мое внимание было отвлечено.

– Вы хотите сказать, что тогда были пьяны и едва осознавали окружение, – поправил Колот. – Из-за вашего идиотизма, мой корабль наводнили эти мерзкие личинки.

Он взмахом руки указал на триблов, рассеявшихся по палубе коридора. Корас нахмурился, еще раз окинув сцену. Было ли это только его воображение, или же их стало больше, чем несколько мгновений назад? Мурлыканье и писк триблов почти заглушил звуковой сигнал корабельного интеркома, сопровождаемый голосом.

– Капитан Колот, это мостик. У меня сообщение от офицера с транспортера.

Пересеча коридор к панели коммуникатора, установленной в дальней стене, Колот нажал выключатель и активировал связь.

– В чем дело?

– Мы можем засечь триблов, оккупировавших инженерную секцию. Однако остальные переползли в вентиляционную систему. Многие из них миновали огражденные области корабля, которые препятствуют действию транспортера.

Колот впился взглядом в Коракса, говоря в коммуникатор.

– Хотите сказать, что мы не сможем избавиться от всех?

– Верно, капитан.

Не побеспокоившись закончить разговор, Колот прервал связь и повернулся к Колоту. Взмахом руки указав на триблов он сказал:

– Эти Ха’DlbaH продолжат размножаться, пока не заполонят все пространство. К тому времени, когда мы доберемся до ближайшей базы, они останутся единственными существами на этом корабле!

Коракс уставился на пол и триблов, покрывавших его, которые возобновляли свой ненавистный визг всякий раз, когда один из офицеров подходил к ним слишком близко. Он недоверчиво покачал головой. Казалось смешным, что такое жалкое животное как трибл может представлять столь большую угрозу. Конечно причиной для беспокойства был не один трибл. Скорее это были сотни тысяч его собратьев за компанию. Он не сомневался, что их начальство будет весьма недовольно, когда «Гр'от» вернется на базу. Коракс бы не удивился, если бы Колот просто уничтожил бы свой корабль вместе со всеми триблами.