Тишину «Хогенциннена» нарушил звон колокольчика над дверью.

— У меня встреча с миссис Томас, — на пороге стоял доктор Питерс.

— Входите, я провожу вас в библиотеку, — открывшая двери Агнес повернулась и медленно, словно робот, двинулась в глубь темного коридора.

Поспешно сбросив пальто и повесив трость на спинку стула, доктор последовал за ней. Просторные своды библиотеки встретили привычным полумраком.

Миссис Томас восседала в кресле возле камина. При виде вошедших ее руки перестали поигрывать крестиком, острый подбородок дернулся и замер. Сухие пальцы сплелись на коленях.

— Вы приехали слишком поздно, доктор Питерс, — темные глаза старой хозяйки казались бездонными. —

Она сбежала.

— Вот как? — Питерс удивленно приподнял брови.

— Надеюсь, я выразилась достаточно ясно. В восемь утра Агнес относила завтрак, однако комната была пуста. Моя внучка сбежала.

— Разве дверь не была заперта?

— Была. Морин воспользовалась окном, спустилась на крышу кухни и спрыгнула в сад. Этот фокус она проделывала еще в детстве, несмотря на строжайшие запреты. К сожалению, она не принимала моих указаний. Теперь вы видите, к чему это привело.

— Что вы предприняли, обнаружив побег, миссис Томас? — осторожно осведомился Питерс.

— Прежде чем позвонить вам, я поручила Дэйву Эндрюсу задержать Морин. Свобода противопоказана ей; кто знает, что она способна учинить без присмотра?

— Гм… Ты преувеличиваешь, мама, — в разговор вмешался до сих пор молчавший Реджинальд Томас.

— Тебе прекрасно известно, Реджи, что Морин больна. Чем раньше ее доставят в клинику, тем лучше для всех нас. Думаю, вы согласитесь со мной, доктор?

— Не знаю, смогу ли я оказаться полезен в подобной ситуации, миссис Томас, — уклончиво отозвался

Питерс. — Я приехал сюда, чтобы осмотреть больную. Больной нет, так что едва ли…

— Ну-ну, доктор! — с горячностью возразила миссис Томас. — Вы приехали, чтобы направить мою внучку в клинику. Вспомните наш вчерашний разговор. То, что произошло, только подтверждает…

— Вы полагаете, если человек вылезает из окна, как он это уже не раз делал в детстве, то это доказательство его ненормальности?

Миссис Томас не любила, когда ей перечили. Выпрямившись во весь рост, она окинула Питерса уничтожающим взглядом.

— Рано или поздно ее отыщут. Надеюсь, вы предпримете все необходимые меры, доктор Питерс, или я буду вынуждена сделать это сама?

Доктор Питерс задумался.

— Мне очень жаль, — медленно сказал он, — но в данный момент я ничего не могу предпринять. Не осмотрев пациента…

— Но вы и без того прекрасно осведомлены о ее болезни!

— В моих руках медицинская карта. Ее прежний врач счел возможным прекратить лечение, и тот факт, что она не выздоровела до сих пор, яподтвердить не могу.

— Вы хотите сказать… — старая дама не могла скрыть своего возмущения.

— Не драматизируй, мама, — осторожно вмешался Реджинальд Томас.

— По-твоему, я должна сидеть сложа руки в то время, как… как… — она задохнулась. — Это ты, Реджи, уговорил меня приютить ее в «Хогенциннене». Твоя вина, но расхлебывать кашу, как всегда, приходится мне.

На этот раз мистер Томас почел за лучшее промолчать и со вздохом опустился на диван.

— Насколько мне известно, Морин не состоит официально под вашей опекой, — холодно заметил доктор Питерс. — Если она захочет покинуть замок, никто не имеет права вернуть ее силой.

Оц замолчал, отведя глаза от лица старой дамы, искаженного ненавистью. Наступившую тишину нарушил шум мотора; возле крыльца остановилась машина.

— Наконец-то! — торжествующе воскликнула миссис Томас. — Надеюсь, Эндрюс нашел Морин.

Хлопнула дверь. Все с напряжением прислушивались к эху шагов в коридоре. Заскрипели ступени лестницы, вошел Эндрюс.

— Я нашел вашу внучку, миссис Томас. — Он неуверенно остановился под настороженными взглядами присутствующих. — В гостинице у Пита. Она попросила привезти ее вещи.

Старуха ошеломленно вскинулась в своем кресле.

— Она еще в большей степени сумасшедшая, чем я думала. Чем, интересно, она собирается платить Питу?

— Он нанял ее по совету жены, — спокойно объяснил Дэйв. — Мэри скоро ложится в больницу, кому-то нужно работать на кухне.

— Глупости! Как она сможет работать в таком состоянии? По-моему, это лишнее доказательство ее невменяемости. Я права, доктор?

— Вынужден еще раз повторить, миссис, что без осмотра я не вправе делать никаких заключений. Возможно, после беседы с пациенткой, я смогу поставить верный диагноз.

— Грош цена вашему диагнозу, ведь вы не психиатр!

Доктор Питерс не смог удержаться от улыбки.

— Именно по этой причине я так осторожен в выводах, миссис Томас. Был бы рад предложить, вам свои услуги, но без надлежащего образования, зто весьма непросто сделать.

— Думаете, я не вижу, что кроется за вашими пустыми отговорками? Ваше отношение к делу более чем подозрительно. Не забывайте, что я состою в совете попечителей Гейнсвиллской больницы. Ваше вызывающее поведение дорого вам обойдется! Вы отказываетесь выполнять клятву Гиппократа!

Реджинальд Томас неуверенно замялся, желая вмешаться, но его опередил доктор:

— Что касается моего поведения и компетентности, Гейневиллская больница может не беспокоиться. За свои действия я готов отвечать перед полномочным собранием. Полагаю свой визит исчерпанным. До свидания, миссис Томас.

Реджинальд растерянно переставил с места на место бокал мартини. Говорить больше было не о чем. Сопровождаемый Дэйвом Питерс вышел из библиотеки. Уже в прихожей Эндрюс помог ему надеть пальто, с недовольным ворчанием отыскал и подал трость.

— У меня сложилось впечатление, — тихо заметил доктор Питерс, — что вы были не сильно удивлены, обнаружив Морин в гостинице у Пита.

— Признаться, я сам отвез ее. Она была изрядно на взводе, что немудрено после такого «тёплого» приема, но больной ее не назовешь. Вы ведь не собираетесь отправить ее обратно в клинику? — он с мольбой посмотрел на врача. — Ведь правда, док?

Доктор Питерс вздохнул.

— Я и сам не знаю. Кто здоров, кто болен… Кажется, я сам скоро попаду в сумасшедший дом.

С этими словами он направился к своей машине Консультация в Гейнсвиллской больнице, задерживалась, как минимум на полчаса, но он знал, что никто не упрекнет его за опоздание, стоит объяснить, что причиной тому был срочный вызов миссис Томас. Старуха вложила немало средств в строительств больницы, и корпус, где располагались операционная называли «флигелем Томас».

Дэвид Эндрюс в задумчивости стоял на крыльце когда его позвал требовательный голос хозяйки. Устало ступая, он вернулся в темное чрево дома.

Миссис Томас разительно изменилась за эти несколько минут. От гнева и нервного напряжения не осталось и следа. Она сидела в своем любимом кресле, как обычно, поигрывая серебряным крестом.

— Я передумала, Дэйв. Нет-нет, ее состояние не вызывает никаких сомнений. Не о нем речь… Если уж она захотела остаться в этом, придорожном кабаке, я не вправе держать у себя ее личные вещи. Не так ли?

— Думаю, да, мадам, — коротко ответил Эндрюс.

— Тогда забирайте вещи из ее комнаты и отправляйтесь в эту гостиницу. Когда будете проезжать Ньюбери, поставьте в известность владельцев всех магазинов, где у меня открыт счет, что Морин не может делать покупки на мое имя. Раз уже она решила стать самостоятельной, пусть живет на свои доходы. Так будет справедливо, или ты другого мнения, Реджи?

Мистер Томас вздохнул, но ничего не ответил — лишь вяло кивнул.

— Я выполню все ваши поручения, миссис Томас, — сказал Эндрюс и повернулся к двери.

— Еще вопрос, Дэвид. С псом покончено, как я велела?

Эндрюс замер.

— Пока нет, миссис Томас. Я собирался отвести его к озеру, но тут вы велели мне срочно найти вашу внучку. Барон был со мной в машине, когда я приехал в гостиницу, поэтому… Морин взяла его к себе, — он замялся. — Я не мог увести его силой. В конце концов, собака принадлежит Морин.

Старуха удивленно приподняла брови.

— Сейчас, когда собака больше не находится в «Хогенциннене», я не отвечаю за нее. Однако, если Олли Сондерсон и Джордж Джонсон вздумают подать жалобу в суд, там прозвучит мое имя, потому что еще вчера ситуация была иной.

— Но они не подали жалобу, — вставил Реджинальд.

— Если это произойдет, виноват будешь ты, — отрезала миссис Томас. — Я вообще не хотела оставлять у себя эту собаку, ты меня уговорил. Клянусь, это было в последний раз, когда я тебя послушалась. Дэвид, передайте шерифу Фостеру, пусть он немедленно заберет собаку, напавшую на двух граждан Ньюбери, и отвезет ее в Гейнсвилл к ветеринару.

— Ты не имеешь права поступать так, мама! — Реджинальд Томас поднялся с места, и голос его был громче, чем ожидал Дэйв. — Собака не является твоей собственностью, она не живет в «Хогнециннене». Она еще никого не укусила, и никто официально не пожаловался на нее.

Он ударил кулаком по столу, расплескав содержимое бокала, который держал в другой руке.

Мать презрительно взглянула в его сторону, даже не удостоив ответом.

— Вы слышали, что я сказала, Дэйв, — ее глаза не отрывались от лица Эндрюса. — Передайте шерифу, что я жду от него решительных мер, или… Он сам знает, что я имею в виду.

Словно огромная черная птица, взмахнув складками платья, она поднялась и быстрыми шагами вышла из комнаты, оставив мужчин вдвоем. Реджинальд вздохнул, подошел к бару и наполнил бокал до краев. Прислонился к книжному шкафу и принялся снова смотреть на свет сквозь запотевшее стекло.

— Остается надеяться, что Морин не отдаст собаку. Барон — это все, что у нее осталось, — в его голосе не было надежды.

— Просто не верится, что шериф способен его забрать, — сказал Эндрюс. — Может быть, он ограничится тем, что заставит посадить его на цепь. Ведь нет никаких причин убивать его.

— Будем надеяться на лучшее, Дэвид, — мистеру Томасу наскучила игра света в бокале, он сделал небольшой глоток. Взгляд его слезящихся глаз старательно избегал собеседника. — Поговорите с шерифом. Если вы этого не сделаете, вас вышвырнут на улицу. Кому пойдет на пользу подобный, исход? Она вполне может обратиться к Фостеру лично. Вам нужно опередить ее. По крайней мере, сообщите ему, что я против усыпления Барона.

— Обязательно, мистер Томас, — ответил Дэйв, мысленно усмехнувшись. К мнению Реджинальда Томаса в Ньюбери еще ни разу не прислушивались.

Часом позже доктор Питерс запарковал машину на стоянке перед больницей и поспешил в свой кабинет. Еще не переодевшись в белый халат, он справился, не поступала ли Мэри Фармер. Получив отрицательный ответ, он решил, что придется снова навестить больную. Операцию больше нельзя было откладывать.

Сидя за столом, он неотрывно смотрел на телефонный аппарат. Заказать разговор с доктором Джеймсоном? Нет. Подумав, он опустил трубку на рычаг. В нынешней ситуации лучше было перестраховаться и связаться с Джеймсоном при помощи почты. Плотный конверт, по крайней мере, предохраняет чужие секреты от любопытных глаз.

Без сомнения, миссис Томас попытается незамедлительно связаться с доктором Джеймсоном. И доктор Питерс, счел своим долгом вмешаться и разъяснить собственную точку зрения. В любом случае он должен предостеречь коллегу от поспешных решений.

А пока — пока необходимо было выиграть время!