Зимняя спячка и полкило червяков

Таня бежала по парку, а в руках у неё была кастрюля с горячими макаронами. Большая кастрюля. Таня прижимала её к животу. Макаронное тепло грело руки и живот. Мчаться во всю прыть с кастрюлей в обнимку было невозможно, и Таня бежала трусцой, шаркая кедами по дорожке. «Прямо как папа по утрам», – подумала Таня. Папа уже третье утро выходил на пробежку и, шаркая кроссовками, медленно обегал несколько раз вокруг дома, а Таня следила за ним из окна и считала круги. «Шесть!» – кричала она в форточку, и папа поднимал руку в знак того, что услышал ее. «Семь!» – снова кричала она, когда папа пробегал под окном ещё раз. «Восемь!» И папа, тяжело дыша, останавливался и громко говорил, задыхаясь: «Бег… очень… полезен!»

Так вот, Таня с кастрюлей бежала трусцой по дорожке, и тут её окликнули.

– Стой, подруга!

Таня остановилась, растерянно озираясь. Вокруг никого не было. Но вот зашуршали сухие листья, и на дорожку из кустов неторопливо и важно вышла Выдра. Она оглядела Таню с ног до головы, заложила лапы за спину и сказала:

– Насколько мне известно, у детей почти нет меха. Разве что на голове, да и то…

Она с сомнением посмотрела на Танины волосы.

– А без меха в холода долго не протянешь, – продолжила Выдра. – Так почему ты не надела на себя эти ваши дикие одежды для тепла?

– Что? – не поняла Таня.

Выдра потеряла терпение, топнула ногой и строго спросила:

– Где твои перчатки, валенки и ватное пальто? Посмотри на себя.

Таня посмотрела на себя. На ногах у неё были кеды, дальше шли джинсы, ещё выше – свитер.

– А теперь посмотри вокруг, – сказала Выдра.

Таня посмотрела вокруг. Голые деревья и кусты, опавшие листья на земле, иней на листьях. По серому небу мчатся серые тучи. Таня вдруг ощутила, как холодный ветер изо всех сил пытается продуть её насквозь. И, кажется, ему это вот-вот удастся.

– Я з-з-закалённая, – стуча зубами, сказала Таня.

И покрепче прижала к себе горячую кастрюлю.

– З-з-зиму, – передразнила её Выдра, – надо встречать с умом. У нас густой мех, у вас толстая одежда.

– Терпеть не могу толстую одежду, – пожаловалась Таня. – Она прыгать и бегать мешает.

Холодный ветер добрался до её ушей и засвистел в них. Таня наклонила голову и прижала правое ухо к правому плечу. А левое ухо осталось мёрзнуть. Выдра внимательно посмотрела на Таню, широко открыла рот и закричала что есть мочи:

– Коооот!

По дорожке медленно шла Таня в обнимку с кастрюлей, а на голове у Тани лежал Дикий Кот и прикрывал её правое ухо передними лапами, а левое ухо – пушистым хвостом. За Таней деловито семенила Выдра. Таня старалась шагать плавно и осторожно, чтобы Кот не свалился. Издалека его можно было принять за пятнистую меховую шапку. Холодный ветер больше не мог добраться до Таниных ушей – мех у Кота был такой густой и тёплый, что Танина голова даже вспотела под ним. За кривой старой берёзой они свернули направо и дошли до поляны, где под корнями дуба жил в норе Ёж. Вход в нору был завален сухими листьями, и оттуда не доносилось ни звука. Выдра постучала по корню – тук-тук-тук! Ёж не отозвался.

– Эй, Колючка, выходи! – крикнул Кот и тут же свалился с Таниной головы.

Бум! Но кошки, к счастью, умеют всегда приземляться на лапы, откуда бы они ни свалились. Дикий Кот благополучно упал на четыре лапы, встряхнулся и как ни в чём не бывало зашагал к норе Ежа. Мигом раскидал сухие листья, закрывавшие вход, и с усилием просунул в узкую нору свою широкую голову.

– Ми-ы-ау! – протяжно завыл Кот.

В норе послышалось какое-то шевеление.

– Очнулся, наконец, – пробурчала Выдра.

Она ухватила Кота за хвост, потянула, и – чпок! – Кот выдернул свою голову из норы. Вслед за этим из норы показался Ёж. Он был сонный и вялый. Его маленькие глазки еле открывались, а рот бормотал что-то невразумительное.

– Мырх-пырх-фырх. Пырх-мырх-фырх?

– Вот, Ёжик, поешь, – сказала Таня, ставя перед ним на землю кастрюлю и открывая крышку.

Над кастрюлей заклубился пар.

– О, червяки? – оживилась Выдра, заглядывая в кастрюлю.

– Ну, вроде… – забормотала Таня виновато.

Дело в том, что вчера Ёж попросил Таню о помощи. Ему перед зимней спячкой надо было как следует наесться и потолстеть, чтобы за всю зиму ни разу не проголодаться и спокойно проспать до конца марта. Больше всего на свете Ёж любил червяков. Но в парке червяков уже не осталось – они давно расползлись кто куда и попрятались до весны. «Я слышал, у вас в городе можно купить червяков в зоомагазине, – сказал Тане Ёж. – Будь добра, купи мне побольше. Пора в спячку впадать, а я худой какой-то». Таня считала, что Ёж вовсе не худой; наоборот, осенью он так округлился, что стал походить на футбольный мяч, – но спорить не стала. В конце концов, Ежу лучше знать, как подготовиться к спячке. И Таня обещала помочь.

Она пошла в зоомагазин и попросила продавца отвесить ей полкило червяков. Продавец взял черпак, залез в огромный бак и зачерпнул оттуда… Ой, мама! Белые толстые червяки копошились в черпаке, вертелись, извивались и, казалось, метали в Таню недобрые взгляды. «Куда тебе их насыпать?» – спросил продавец. Таня стояла столбом, потеряв дар речи. «В ладони, что ли?» – пошутил продавец. Таня шутку не поняла. Она поглядела на свои ладони, представила, как она будет держать ими кучу извивающихся червяков, – и бросилась вон из магазина. Дома Таня заплакала – она не смогла помочь Ежу, подвела его. Не выполнила обещания. А ведь Ёж на неё надеется! Мама увидела, что Таня плачет, стала её обнимать и утешать. И Таня рассказала маме всё. И тогда мама предложила выход: сварить макароны и принести их Ежу вместо червяков. Макароны, как-никак, на червяков похожи.

И вот засыпающий Ёж стоял перед кастрюлей с горячими «червяками». Выдра сунула в кастрюлю лапу, взяла макаронину и стала её перекидывать с лапы на лапу, чтобы не обжечься. Макаронина извивалась и вертела хвостом, как длинный белый червяк.

– Смотри, Ёж, вкуснотища! – воскликнула Выдра и подмигнула Тане.

Подбросив макаронину вверх, Выдра открыла рот и поймала её. Ам! – и макаронина исчезла в Выдрином животе. Ёж, сонно моргая, склонился над кастрюлей, подцепил лапой клубок макаронин и сунул себе в рот.

– Шпашибо, – прошамкал он с набитым ртом.

– Жевать не забывай, – подсказал Кот.

Сам он ни макароны, ни червяков не любил, поэтому на кастрюлю смотрел равнодушно. Пока Ёж медленно поглощал угощение, Дикий Кот упражнялся на поляне в охотничьих прыжках – подстерегал воображаемую добычу, подкрадывался и неожиданно бросался на неё, выпустив когти.

Ёж доедал последние макаронины в полусне: глаза его закрывались, голова клонилась на грудь, и он томительно медленно подносил еду ко рту и невыносимо долго её жевал.

– Таня, – произнёс Ёж с закрытыми глазами, когда всё было прожёвано и проглочено. – Ты настоящий друг. Теперь я ровно такой толщины, чтобы прозимовать в сытости.

Ёж замолчал и всхрапнул. Таня и Выдра переглянулись.

– Но! – вдруг воскликнул Ёж, не открывая глаз. – Прошу тебя. Больше никогда не вари червяков. Сырые – гораздо вкуснее.

Сказав это, Ёж завалился набок, свернулся в клубок и захрапел во весь голос. Выдра махнула лапой скачущему по поляне Коту. Кот прекратил свои упражнения, и вдвоём с Выдрой они подкатили спящего Ежа к норе, протолкнули его внутрь и забросали вход сухими листьями. Получилось такое пёстрое красно-жёлтое одеяло из листьев. Кот его заботливо поправил лапами, чтобы нигде не осталось дырочки или щели, куда может проникнуть холодный ветер. «Подоткнул, – подумала Таня, – как мама мне вечером одеяло подтыкает». А затем Кот вскарабкался Тане на голову, закрыл ей уши лапами и хвостом, и они направились к Тане домой. Выдра проводила их до половины пути и пошла к ручью – рыбу ловить. Она хоть в спячку и не впадала, однако считала, что потолстеть не мешает, – теплее будет зимой.

 

Ураган над кроватью и туча внутри у мамы

– На кого ты похожа! – ахнула мама, когда Таня вошла в дом.

В руках у Тани была пустая кастрюля, на голове – Дикий Кот.

– На кого? – спросила Таня.

– Не знаю, – сказала мама. – Иди мыть руки.

Кот что-то мяукнул.

– Он тоже хочет помыть руки, – сообщила Таня маме.

– Да пожалуйста, – согласилась мама. – Только скажи мне, где твои перчатки, валенки и пальто?

Таня с Котом на голове прошла в ванную комнату. Кот ловко спрыгнул на край ванны и включил лапой кран.

– Я же был когда-то домашним, – напомнил он Тане. – Отлично знаю, как с водопроводом управляться.

В прихожей мама продолжала что-то говорить. Таня высунула голову из ванной и прислушалась.

– Кто же ходит в такую погоду в кедах? А шапка? Где твоя шапка? – сокрушалась мама.

– Мам, ну ты прям как Выдра, – сказала Таня.

– Кто? – нахмурилась мама.

– Подруга моя, Выдра, – пояснила Таня и снова скрылась в ванной.

Дикий Кот намылил самые кончики своих когтей и теперь мочил их под струёй воды – один коготь за другим. Таня хотела сначала рассмеяться: кто же так делает? Но потом вспомнила, что Кот боится воды, и промолчала. Мало ли кто как лапы моет, зачем же над этим смеяться. Таня намылила руки, смыла под краном и взяла полотенце. Вместе с Котом они вытерли руки и лапы: Кот одной половиной полотенца, Таня – другой.

– Мам! – крикнула Таня. – А можно мы с Котом чаю попьём?

– Можно, можно, – ворчливо ответила мама из прихожей.

Таня выглянула из ванной и увидела, что мама сердито подметает в прихожей пол.

– Что-то она хмурая такая, – тихо сказала Коту Таня. – Прямо как погода.

– Тучу проглотила, – сказал Кот.

Таня посмотрела на Кота, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно.

– Ну, где кухня? – с нетерпением спросил Кот.

И Таня, так и не поняв, повела его на кухню. На кухне Дикий Кот уселся на табуретку, обернул лапы хвостом и уставился на Таню круглыми глазами.

– Ты что? – удивилась Таня.

– Жду, – ответил Кот. – Жду, как приличный кот, когда ты меня покормишь.

– А-а-а, – протянула Таня. – А что ты будешь?

– Кошачий корм, – уверенно сказал Кот. – В человеческих домах коты едят кошачий корм.

Таня побежала в прихожую и спросила у мамы, как выглядит кошачий корм. Та ответила, что он похож на коричневые камешки. Таня вернулась на кухню, залезла в буфет и перебрала все банки и пачки, какие там стояли. Наконец она отыскала пакет с шоколадными хлопьями – они пролежали в буфете три месяца, слиплись и выглядели почти как камешки. Таня насыпала хлопья в миску, залила молоком и поставила на стол перед Котом.

– Мяу? – с недоумением спросил Кот, принюхиваясь к хлопьям.

– Таня!!! – раздался мамин голос.

– Я сейчас, – сказала Таня Коту и помчалась к маме.

Мама стояла на пороге Таниной комнаты. Но это была уже не комната, а горестный ландшафт после катастрофы: как будто здесь недавно произошло извержение вулкана, цунами, тайфун, ураган – всё одновременно. И теперь пол, стол и кровать были покрыты толстым слоем игрушек, кубиков, бумажек, фантиков, фломастеров, тряпочек, пластилиновых комочков, яблочных огрызков и бог знает чего ещё.

– Что. Они. Тут. Делают, – раздельно произнесла мама.

И она так нахмурила брови, что, казалось, они вот-вот вцепятся друг в дружку, как две мохнатые гусеницы.

«Точно, тучу проглотила», – подумала Таня.

– Они тут… спят, – сказала она вслух, отвечая на мамин вопрос. – У них зимняя спячка.

– Тогда, пожалуйста, разложи эту зимнюю спячку по местам, – строго сказала мама. – Прямо сейчас.

Таня громко вздохнула. Но мама не стала слушать её вздохов – развернулась и ушла. И Таня вошла в комнату, раздвигая ногой устилавшие пол игрушки, и начала убираться. Она со вздохом поднимала с пола лошадку или котёнка, со вздохом ставила их на полку и снова со вздохом тянулась за следующей игрушкой.

– Я так сто лет буду убираться, – пробурчала Таня.

С кухни пришёл Дикий Кот. Он вежливо промолчал о том, что шоколадный кошачий корм ему совсем не понравился (что поделаешь, коты не любят сладкого), и стал помогать Тане с уборкой. Дикий Кот подстерегал какого-нибудь игрушечного мышонка или птичку, подкрадывался и – р-р-раз! – кидался на них, выпустив когти. А потом хватал добычу зубами и клал на полку. Один раз Кот в пылу охоты опрокинул торшер, в другой раз – стул, но Таня не сердилась – её развлекали прыжки Кота, и уборка уже не казалась ей таким уж невыносимым занятием.

– На улице холод… – вслух рассуждала Таня, сгребая со стола бумажки и карандаши.

– Холодрыга! – соглашался Кот.

– И мама такая сердитая, – добавляла Таня.

– Жуть! – вторил Кот.

– И комната такая грязная.

– Грязнющая!

Таня остановилась и задумалась. А вот если бы… Ну, нет, это слишком. Хотя…

– А вот была бы у меня волшебная палочка! – воскликнула Таня. – Я бы наколдовала, чтобы не мёрзнуть зимой даже в кедах и без шапки. И чтобы мама всегда была весёлая и меня хвалила! И чтобы в комнате всегда был порядок!

– И чтобы кошачий корм был вкусный! – не выдержал Кот. – Извини.

– И чтобы любую игрушку можно было наколдовать! – продолжала Таня, не услышав Кота. – И лыжи! И коньки! И велосипед на весну!

– Попроси у Деда Мороза, – сказал Кот.

Таня осеклась и удивлённо посмотрела на него.

– Я слышал, когда у людей жил, – объяснил Кот. – Мальчик и девочка попросили у родителей купить им на Новый год лыжи, коньки, велосипед, надувную лодку и телескоп, а родители ответили, что надо попросить у Деда Мороза.

Таня села на пол, обняла Дикого Кота так сильно, что он зашипел, как сдувающийся шарик, и воскликнула:

– Дружище, мы спасены! Попрошу у Деда Мороза волшебную палочку!

– Волшебную палочку, между прочим, у Деда Мороза никто не просил, – ворчливо произнёс Кот, освобождаясь из её объятий. – Насколько я помню.

– Так никому в голову не приходило! – сказала Таня. – А мне пришло.

– Ты ей сказал попросить палочку у Деда Мороза?

Выдра упёрла лапы в бока и строго посмотрела на Кота. Они стояли на берегу ручья, рядом с норой Выдры. Над входом в нору красовался чайник – красный, старый, без носика. Летом нору Выдры затопило, и друзья помогли ей вырыть новую. А чайник поставили, чтобы он служил крышей и защищал Выдрино жилище от сильных дождей.

– Ну сказал про Деда Мороза, а что такого, – оправдывался Кот. – Все дети про него знают.

– Разве Дед Мороз когда-нибудь дарил человеческим детям на Новый год волшебную палочку? – возмущённо воскликнула Выдра. – Хоть половинку палочки, хоть вот такой вот кусочек?

И Выдра показала на кончик своего хвоста.

– Никогда!

– Никогда, – уныло согласился Кот. – Он дарит летающие лыжи, санки-восемь-кувырков, коньки с фейерверком из-под пяток, бумажных драконов с пирожками внутри, надувных единорогов со светящимися карамельными зубами, даже билеты в Антарктиду. А волшебные палочки – нет.

– Таня напишет ему письмо, попросит палочку, но никакой палочки не получит. Вообще не получит никакого подарка на Новый год, – сказала Выдра. – И расстроится.

– Ой, – сокрушённо обхватил себя лапами Кот. – У меня в животе урчит. Я голодный.

 

Ночной визит Совы и буквы-куропатки

Вечером Таня сидела за столом в своей комнате и писала письмо Деду Морозу. Она умела писать только печатными буквами. Прописные у неё запутывались, как нитки. Бывает, что котёнок размотает клубок ниток и погоняет пять минут по комнате, а потом ни за что не распутаешь, – вот точно так перепутывались Танины прописные буквы. И чтобы Деду Морозу было легче прочесть, Таня выводила печатные:

«дорогой дед мороз

хочу попросить

Тут Таня остановилась. Как-то невежливо сразу просить подарок. Надо сначала побеседовать:

хочу спросить

как твоя жизнь

приключения

После длинного слова «приключения» Таня остановилась передохнуть.

у меня хорошо

Таня снова остановилась и стала вспоминать, как она с папой и мамой переехала в новый дом возле парка, как познакомилась в парке с Выдрой, Ежом, Диким Котом и Совой.

прекрасно

изумительно

Таня попробовала вспомнить, какие ещё слова подходят для описания её жизни. Хорошо, пусть будет «прекрасно» и «изумительно».

хочу попросить

пожалуйста

Никогда не следует забывать слово «пожалуйста», это Таня твёрдо знала.

на новый год

волшебную палочку

спасибо большое

таня»

И Таня положила карандаш. Уф! Ну и работа. Она потёрла уставшие пальцы. Так, и куда теперь отправлять письмо? Таня вспомнила, что в прошлом году отдала письмо папе, и тот по дороге на работу опустил письмо в почтовый ящик. Из ящика, как рассказывал папа, письмо вместе с другими письмами и открытками вынул почтальон и рассортировал: какое письмо в какой город. А потом другие почтальоны развезли письма и открытки по другим странам и городам. И Танино письмо отвезли на север Деду Морозу. И тот на Новый год – ночью, когда Таня спала, – привёз на санях подарки, о которых она мечтала, – деревянный кораблик с парусом и дюжину маленьких (игрушечных) лошадок.

– А теперь у меня будет волшебная палочка, и я сама себе наколдую всё, что захочу! – сказала Таня и сложила письмо.

В окно стукнули. Таня вскочила и прижала нос к холодному стеклу. В кромешной темноте она увидела круглые сверкающие глаза. Это была Сова. Таня распахнула створку окна, Сова влетела в комнату вместе с порывом ледяного ветра и приземлилась на столе.

– Ух-ух-ух, – заухала она. – Ух и дует там снаружи.

Сова поёжилась и прошлась по столу.

– Как дела? – весело спросила Таня. – Мы Ежа сегодня спать положили.

– Слыхала, – кивнула Сова. – Он мне кленовый лист подарил. На память. Чтобы мне зимовать не скучно было.

Сова подняла правое крыло и откуда-то из перьев вынула скрученный в трубочку красный кленовый листик.

– Красивый, – кивнула Таня.

Сова осторожно спрятала листик обратно в перья и покрутила головой, осматриваясь.

– Это что? – поинтересовалась она, указывая лапой на письмо.

– Письмо Деду Морозу, – гордо сказала Таня. – Сама написала.

Она развернула письмо и показала Сове. Та сощурила глаза, так что они превратились в две чёрные щелочки, и стала внимательно рассматривать строчки.

– Тут какие-то жёлуди, палочки, червячки, коготки, – пробормотала Сова.

– Это буквы! – улыбнулась Таня. – Вот это «д», это «о», это…

– Ух, это как посмотреть, – замотала головой Сова. – Ты видишь «д», а я вижу куропатку, которая проглотила одну из тех штук, которые вы зовёте книгами.

Таня уставилась на букву «д».

– А где у неё голова? – растерянно спросила она.

– У кого? – спросила Сова, почёсывая лапой свой клюв.

– У куропатки, которая проглотила книгу!

– А она её вот так закинула и рассматривает своё туловище, которое приобрело такую странную, совсем не куропаткину форму, – сказала Сова и вдруг так резко закинула назад голову, что та мгновенно пропала из виду. – Ух! – И голова Совы вернулась на место.

– Вот это да, – сказала потрясённая Таня. – Я так не могу.

Сова добродушно пожала плечами – мол, все мы разные и по-разному устроены.

– Так, значит, это весть для Деда Мороза, – сказала она, снова указывая лапой на письмо. – И как ты его доставишь по адресу? У тебя же нет крыльев.

– По почте.

Сова замотала головой.

– Если у тебя там что-то важное, – начала она. – Что-то такое, что требует особого внимания…

– Да! – воскликнула Таня. – Важное и требует внимания!

– Тогда я сама его доставлю, – сказала Сова. – Деду Морозу прямо в руки.

Таня открыла рот. Неужели? Сова знает, где живёт Дед Мороз!

– Я знаю, где он живёт, – подтвердила Сова. – У меня там сестра двоюродная, полярная сова, по соседству обитает. Я раз в три года летаю к ней в гости и вижу Деда Мороза.

Таня с восхищением смотрела на Сову.

– А какой он? – прошептала она.

– Дед Мороз? – небрежно переспросила Сова. – Ну, большой, седой, смешной. Ходит вот так.

И она затопала по столу, переваливаясь с боку на бок.

– Таня, спать пора! – послышался из коридора мамин голос.

Мамины шаги приближались к двери Таниной комнаты. Сова быстро нагнулась, взяла клювом письмо, кивнула Тане и прыгнула на подоконник. Таня открыла окно, и птица вылетела в ледяную мглу. Ух! Таня закрыла створку и сиганула на кровать. Как раз вовремя – дверь открылась, и мама вошла в комнату.

– Трам-пам-барабам! – закричала Таня, размахивая рукой, как будто в ней была зажата волшебная палочка.

Мама вопросительно подняла брови.

– Это я колдую, чтобы у тебя было хорошее настроение, – улыбнулась Таня.

И мама вдруг тоже улыбнулась, и брови её стали похожи на птичьи крылья. А не на мохнатых гусениц. Мама подошла, села на кровать и взяла Танины руки в свои.

– Таня, извини меня, пожалуйста, что я сегодня была такая сердитая, – сказала мама. – Сама не знаю, что со мной было.

– Тучу проглотила! – засмеялась Таня и обняла маму.

 

Веселящее варенье, перепиленные лыжи и три пары штанов

Прошло семь дней. На восьмой день папа, как обычно, вышел на пробежку и целых одиннадцать раз обежал вокруг дома. Таня считала. После одиннадцатого круга папа остановился и оглянулся, словно что-то заметил у забора. Он подошёл к калитке и вынул из щели между калиткой и забором что-то белое. Таня прижалась носом к стеклу и смотрела во все глаза. Когда папа пошёл к дому, держа в руке это белое, Таня бросилась в прихожую. Она распахнула дверь и заплясала от нетерпения.

– Что там, что там, что там? – повторяла она, пока папа входил в дом и стягивал кроссовки.

– Похоже на письмо, – сказал папа, подавая Тане белый конверт.

На конверте печатными буквами стояло: «Тане». Таня схватила конверт и помчалась в свою комнату. Она закрыла дверь, забралась на кровать и, не дыша, открыла конверт. Там было письмо. Написанное печатными буквами. Таня умела читать печатные буквы, но письмо оказалось таким длинным! Таня прочла две строчки и устала. Подумав, она решила позвать на помощь папу. Конечно, если папа прочтёт письмо, он узнает всё про волшебную палочку. Но если папа не прочтет письмо, то Таня про палочку ничего не узнает.

Таня нашла папу на кухне, где он готовил кофе, и попросила его прочесть для неё письмо. И папа начал читать:

«Дорогая Таня!

Рад был получить от тебя послание. У меня всё хорошо. Готовлю подарки детям, тренирую оленей. Самый младший сломал заднюю левую ногу, я наложил ему гипс. К Новому году заживёт.

Твоя просьба меня озадачила. Дело в том, что я не имею права дарить детям волшебные предметы: ни волшебные палочки, ни магические шары, ни говорящие зеркала, ни сапоги-скороходы, ни… В общем, никакие. Чтобы обладать волшебной вещью, надо быть волшебником, долго учиться магии и знать, как с этой вещью обращаться. Однако я могу тебя ободрить: вместо волшебной палочки ты получишь от меня кое-что получше – Решение. Давай по порядку. С помощью палочки ты хотела наколдовать:

чтобы зимой тебе было тепло даже в кедах и без шапки;

чтобы мама всегда была весёлая и тебя хвалила;

чтобы в комнате был порядок;

чтобы у тебя появлялись любые игрушки по твоему желанию…»

Дочитав до этого места, папа остановился и изумлённо посмотрел на Таню.

– Что? – спросила Таня.

– Ничего, – пробормотал папа. – Наверное, Дед Мороз уже не удивляется, когда дети просят столько всего сразу.

И он стал читать дальше:

«Первая задача решается просто: выйди сегодня из дома в кедах и без шапки, произнеси вслух трижды: «Мне не холодно!» – и гуляй после этого три часа. Когда вернёшься домой, никакой холод тебе будет уже не страшен.

Вторая задача решается так: десять раз в день обнимай маму и говори ей: «Я тебя люблю», три раза в день готовь для неё горячий чай и бутерброд с веселящим вареньем, два раза в день рисуй для неё веселящие открытки. Примечание: когда будешь варить веселящее варенье, смейся во весь голос, вот так: «Ха-ха-хо!» А когда рисуешь веселящие открытки, пой ерундовые песни, например «ала-бала-карабала».

Чтобы решить третью задачу, смастери из ненужных картонных коробок хлев, конюшню, дом, курятник, дерево и домик на дереве. И каждый вечер загоняй туда своих игрушечных зверей и человечков на ночлег. А мусор, который останется на полу, – веником в ведро.

Четвёртая задача. Нарисуй на листе бумаги игрушки и вещи, которые ты хочешь иметь. Через неделю ещё раз взгляни на них, подумай и вычеркни половину – это те вещи, без которых ты на самом деле можешь обойтись. Ещё через неделю раздели оставшиеся вещи на две части: в первой части будут те игрушки, с которыми можно подождать год, во второй – игрушки, которые ты совершенно точно хотела бы получить в подарок на этот Новый год».

Папа остановился и перевёл дух. Письмо-то и в самом деле было очень длинное.

– Ой, как сложно, – вздохнула Таня.

– Ничего, я тебе помогу разобраться, – сказал папа и снова стал читать.

«Извини, что я так долго и подробно объясняю. Надеюсь, я хотя бы немного тебе помог. И, кстати, когда решишь четвёртую задачу, напиши мне, что тебе всё-таки привезти на Новый год. Ничего волшебного, но крепкие лыжи или быстрый велосипед – уж это я смогу тебе подарить. Передавай привет папе и маме! Твой Дед Мороз».

Папа замолчал, опустил письмо и посмотрел на Таню. Та сидела красная и смущённая.

– Предлагаю начать с веселящего варенья, – сказал папа. – Кидай в кастрюлю всё, что найдешь!

И они, громко восклицая «ха-ха-хо!», сварили варенье из яблок, морковки, бананов, свёклы, грецких орехов и лимонной кожуры. А потом пригласили маму на чай, угостили её бутербродом с веселящим вареньем и несколько раз обняли, как и надо было, со словами «Я тебя люблю!». И мама стала такая весёлая и счастливая, что опрокинула чашку, вымазалась вареньем и хохотала ещё громче, чем они.

После завтрака Таня и папа принесли из кладовки пустые картонные коробки и принялись мастерить из них домики и конюшни – ножницами вырезали двери и окна, фломастерами и карандашами раскрасили стены и крыши. Таня придумала, как можно сделать дерево из картона: вырезала ствол, ветви и крону, а потом приделала к подножию ствола картонную подставку. Так дерево могло стоять и не падать. Чтобы подставка хорошо держалась, Таня не только клеем её прикрепила, но и скотчем для верности приклеила. А потом ещё и домик на дереве смастерила – с лестницей из спичек и канатом из старого шнурка. Когда всё было готово, Таня с папой расставили эти сооружения на полках в Таниной комнате и населили их игрушками. Лошади встали в конюшне, коровы и поросята – в хлеву. Деревянные и пластмассовые человечки заняли дом, туда же отправились котята, щенята и мышата. Дети человечков залезли в домик на дереве, а в ветвях дерева поселились птицы. С беспорядком было покончено. И Тане так понравилось расселять зверей и человечков по жилищам, что она с тех пор делала это каждый вечер перед сном – собирала с пола разбросанные игрушки и расставляла их по местам. Иногда, чтобы было веселее, она нарочно устраивала путаницу: коровы залезали на дерево, в конюшне резвились дети, человечки разгуливали по крыше дома, а в самом доме пили чай лошади.

Со списком желаемых игрушек тоже удалось разобраться быстро. Таня нарисовала двух кукол, новый рюкзак, плюшевого кота, тетради, лыжи, коньки и велосипед. Нарисовала – и задумалась. Куклы у неё уже есть. Правда, они ей немного надоели. Но можно сшить для них новую одежду, покрасить им волосы фломастерами – и они будут как новые. Таня вычеркнула кукол. Новый рюкзак? У неё есть старый. Он, правда, грязный и порван кое-где. Таня вспомнила, как папа летом взял её в поход и подарил рюкзак. И как она с этим рюкзаком шла по лесу, потом сидела у костра, потом спала в палатке, подложив рюкзак под голову. Нет, зачем ей новый рюкзак, она любит свой старый. Плюшевый кот? Ерунда, у Тани есть друг – настоящий Дикий Кот. Таня вычеркнула плюшевого кота. Тетрадки?

– У меня возьми, – сказал папа, заглядывая в Танин список. – Какие хочешь.

У папы в ящике стола лежали замечательные тетради – толстые, на пружинах, с разноцветными страницами. Таня вычеркнула тетрадки в своём списке.

– А лыжи я тебе сам сделаю, – сказал папа. – Возьму свои и укорочу немного.

И он, не откладывая, отправился в кладовку и отыскал там свои старые лыжи. Они были слишком длинными для Тани, и папа отпилил у них концы. А потом переставил крепления чуть вперёд. Готово!

– Только снега осталось дождаться, – сказал довольный папа и поставил лыжи в прихожую.

Таня подбежала, потрогала лыжи, провела пальцем по их гладкой поверхности. Скорее бы снег выпал! Посмотрела на свой список – там оставались только коньки и велосипед.

– Велосипед мне зимой всё равно ни к чему, – сказала Таня. – Можно с ним подождать. Остаются только коньки!

Вот как всё просто, оказывается. Тане стало вдруг так весело, что она пустилась по дому вприпрыжку, громко распевая «ала-бала-карабала!».

Ну а потом настало время решить самую первую задачу – не замёрзнуть на улице в кедах и без шапки.

– Может, не надо? – нерешительно спросил папа.

Таня зашнуровала кеды, пригладила волосы и решительно сказала:

– Надо!

– Хорошо, что мама этого не видит, – пробормотал папа.

Мама как раз ушла в гости к подруге-спелеологу, которая только что вернулась из далёких и глубоких пещер юго-запада. Спелеолог – это учёный, который изучает пещеры. И пока мама сидела в гостях у спелеолога и слушала её рассказы, Таня приступила к борьбе с холодом.

– Мне не холодно! Мне не холодно! Мне не холодно! – прокричала она, стоя у калитки.

И поначалу ей действительно было не холодно. Она волновалась, сердце билось часто-часто, лицо горело от жара. На руке у Тани были надеты папины часы. Папа помог ей засечь время: когда короткая стрелка будет на пятёрке, а длинная – на двенадцати, как раз пройдет три часа, и можно будет возвращаться домой.

– Ух, – ухнула Таня по-совиному, когда порыв ветра дунул ей в уши.

– На кого ты похожа! – фыркнула Выдра.

– На кого? – спросила Таня из глубин шарфа.

– На ватного медвежонка! – ответила Выдра и расхохоталась, смешно сморщив усатые щёки.

Они стояли на дорожке в парке, дул острый, как кинжал, ветер, но Тане он был не страшен. На ногах у неё были валенки и три пары штанов, поверх свитера она надела две пуховые куртки, на руки натянула две пары варежек, на голову – папину меховую шапку-ушанку, а шею обмотала маминым шарфом.

– Ну и как ты решила задачу с холодом? – спросила Выдра, когда Таня ей рассказала об ответном письме Деда Мороза и обо всём, что произошло после того, как она это письмо получила.

– Вот так, – похлопала себя Таня по пуховому животу.

Когда она погуляла без кед и без шапки целую вечность (хотя на самом деле не прошло и получаса), у неё так заледенела голова, закоченели уши и задубели все остальные части тела, что она перестала чувствовать. И в этом смысле Дед Мороз был прав: Тане больше не было холодно. Она вообще не ощущала холод. Она даже саму себя не ощущала. Папа нашёл её на перекрёстке, когда она, еле переставляя негнущиеся ноги, ковыляла по пешеходному переходу. Папа догнал её, завернул в одеяло, которое прихватил с собой, и отнёс домой, в тепло. Дома папа посадил Таню в тёплую ванну и держал там до ужина. А на следующее утро Таня задвинула кеды подальше под кровать и перед выходом на улицу надела на себя все тёплые вещи, какие нашла.

– Не попрыгаешь, конечно, и не побегаешь, зато тепло, – вздохнула Таня.

– Тебя теперь можно катать, как бочонок, – усмехнулась Выдра.

Таня хотела было ответить, что шутка так себе, но тут на неё налетел кто-то сзади, сбил с ног, откинул с дорожки в кусты, и она покатилась как бочонок с откоса. Покатилась по мягким шуршащим листьям – совсем не больно, даже занятно, только голова кружится. Когда, наконец, Таня остановилась и смогла сесть, она увидела перед собой Дикого Кота. Тот стоял, вздыбив шерсть и выпучив горящие охотничьим азартом глаза, и смотрел прямо на Таню.

– Кто это у тебя? – с вызовом спросил Кот. – Кто занял моё место?

Таня подняла руку и пощупала мех на своей голове.

– Это никто, – ответила она. – Это шапка.

Таня стянула ушанку с головы и протянула Коту. Тот осторожно принюхался, цапнул лапой мех, осмотрел тесёмки на ушах шапки и хмыкнул:

– Допустим. Но я всё же надеялся, что для согревания твоей головы ты позовёшь меня.

Таня поняла, что Дикий Кот немного обиделся. Она улыбнулась ему, кивнула и указала на свою непокрытую шапкой голову. Кот ещё раз хмыкнул, но Таня продолжала ему улыбаться, и он, легко оттолкнувшись от земли, прыгнул ей на плечо, а оттуда забрался на голову и уютно там устроился, прикрыв её правое ухо своими передними лапами, а левое – пушистым хвостом. И в этот момент с неба полетели снежинки. Большие, невесомые, сияющие. Таня и Дикий Кот затаив дыхание следили, как они кружатся, опускаются на землю, на листья, на ветви и остаются там. С каждым мгновением снежинок становилось всё больше, и вот уже начался настоящий снегопад. К Тане, сидевшей на земле с Диким Котом на голове, подошла Выдра и встала рядом, задрав нос к небу. Она жмурилась, когда снежинки садились ей на усы.

– А что ты попросишь у Деда Мороза на Новый год? – спросила Выдра, не отрывая взгляда от снегопада.

Таня вспомнила про коньки. Но сейчас, в эту минуту, когда с неба падал снег и она сидела в тихом лесу вместе со своими друзьями, ей больше не хотелось во что бы то ни стало получить коньки. Она вообще забыла про игрушки и вещи. Ей хотелось только одного – сидеть вот так и смотреть.

– Может, попрошу, чтобы всегда был этот парк, – тихо сказала Таня, по-прежнему глядя на летящие снежинки, – и всегда были мы с вами. И Ёж. И Сова. И папа с мамой.

Выдра посмотрела на Таню своими умными чёрными глазами, улыбнулась и снова задрала нос к небу.