Короче, Лапочка идет из одного модного бутика. Погода отличная, и Лапочка немного гуляет. Лапочка любит вот так погулять по центру Москвы днём, когда все простые люди на работе.
И вот Лапочка идет и гуляет. Настроение у нее приподнятое. Шопинг удался. Лапочка купила очень классные туфли из одной последней коллекции. У сучки драной Мари таких точно нет.
«Чтоб ты подохла от зависти, — радуется про себя Лапочка».
И вдруг Лапочка слышит какой-то шум. Шум прямо нарастает. Прямо гул какой-то. Лапочка начинает различать отдельные звуки. Кто-то что-то выкрикивает, кто-то что-то поет. Лапочка понимает, что это вроде как демонстрация.
Лапочке интересно. Вообще она не любит всякие демонстрации, так как на них все сливаются в толпу. А Лапочке не нравится сливаться в толпу. Лапочка любит подчеркивать свою яркую индивидуальность и необычность. Она единственная в своем роде и больше таких нет.
У Лапочки даже есть что-то вроде теории на этот счет. Она однажды высказала ее Мари, но эта идиотка как обычно ничего не поняла. Ну, да что с дурры-то взять?
Короче, Лапочка считает, что в толпу сливаются только слабые и серые люди. А все сильные, как она, не сливаются. И вот Лапочка рассказала об этом Мари:
— Понимаешь, Мари, — сказала Лапочка. — Сильным людям вроде как толпа не нужна. Они и без толпы все могут. А всякие слабаки все время ищут, к кому бы им приткнуться. Вот я сама по себе. Я — личность.
— Но Лапочка, — неуверенно возразила Мари. — Ты все же тоже не совсем самостоятельна.
— Чего? — насторожилась Лапочка.
— Ну, Лапочка, — извиняющимся тоном сказала Мари. — Ты все зависишь от папочки. Ну, пока. Потом, конечно, ты станешь абсолютно самостоятельной и яркой личностью…
— Слушай, Мари, — ответила Лапочка. — Хочешь совет? Тебе иногда лучше как бы просто молчать. Ладно ты еще со мной глупости мелишь, а если еще кто рядом будет?
Одним словом, Мари вроде как не хватила интеллекта понять всю глубину лапочкиной мысли. Впрочем, Лапочка от этой кретинки другого-то и не ожидала.
И вот Лапочка идет по улице и слышит шум толпы. Сливаться с ней Лапочке совсем не хочется. Но со стороны посмотреть ей очень интересно. И Лапочка идет в сторону этого странного шума.
Лапочка заворачивает на соседнюю улицу и видит много народа. Но все они какие-то не такие. Лапочка смотрит на них и понимает, что это не какие-то там коммунисты или еще кто, а самые настоящие голубые и лесбиянки.
Лапочка прямо ошарашена. Выходит, что она видит вроде как настоящий гей-парад. Но Лапочка не дура. Нет! Лапочка часто ходит в клубы и общается там, в том числе, и с геями. И они много раз говорили Лапочке, что мэр города запрещает им парад.
Лапочка с интересом смотрит на парад. Все весьма по-настоящему. Сексменьшинства радостно идут по улице. Где-то в толпе медленно едут машины. Из машин звучит музыка, а к крышам прикреплены лозунги. Лапочка читает лозунги:
«Мы такие же, как и вы!»
«Все люди — братья и сестры!»
«Нет тоталитаризму и гомофобии!»
«Да здравствует любовь!».
Есть и еще всякие разные лозунги. Лапочка их тоже читает.
И вдруг Лапочка видит в толпе знакомое лицо. Она присматривается повнимательнее и понимает, что это один гей из одного клуба. Гея звать Стасик. Но все зовут его Ляля. Стасику так вроде как больше нравится.
Лапочка радуется и направляется к Ляле. Ляля ее тоже замечает и радостно машет рукой.
Лапочка подходит к Ляле и целует его в щеку.
— Привет, — говорит Лапочка. — Это что тут у вас такое?
— Гей-парад! — светится от счастья Ляля.
— Но ведь нельзя! — подозрительно говорит Лапочка.
— Это да, — грустно соглашается с ней Ляля. Но потом снова как бы оживает и перекрикивает музыку: — Но мы несанкционированно!
— Это как же? — удивляется Лапочка.
— А вот так! — смеется Ляля и обводит взглядом шествие. — Устроили вроде как флэш-моб. И вот сколько народу пришло! Целая демонстрация!
— Здорово, — восхищенно говорит Лапочка. — И куда идете?
— К мэрии. — Будем устраивать импровизированный митинг. Требовать соблюдения наших прав и всего такого.
— Класс, — заворожено говорит Лапочка, которую прямо охватывает какая-то революционная романтика. Лапочка немного думает, прикидывает, а потом спрашивает:
— А можно я с вами пройдусь?
— Конечно! — радуется Ляля. — Это даже очень здорово! Мы всех по пути приглашаем присоединиться к нашему шествию!
И вот Лапочка вливается в толпу. Надо отметить, что Лапочка думает об этом. Лапочка думает так:
«Не нарушаю ли я свои принципы? Я же никогда не являлась частью толпы… Да нет, это разве толпа? Это не толпа — это шествие ярких личностей!».
И вот Лапочка идет в рядах сексменьшинств по направлению к мэрии. Все очень весело и прикольно. Надо сказать, что Лапочка не испытывает, и никогда не испытывала, никакой ненависти или там неприязни к геям и лесбиянкам. Они всегда окружали ее в клубах и на разных тусовках. Никакого вреда от них не было и нет.
Лапочке очень даже нравится с ними общаться. Особенно с геями. Они всегда ухоженные, классно одеты. Все очень воспитанные и образованные. Лапочка не понимает, почему есть люди, которые их ненавидят. Лапочка спрашивает об этом Лялю:
— Ляль, а ты мне объясни, почему многие вас так ненавидят и запрещают?
— Понимаешь, Лапочка, — говорит Ляля. — Дело в том, что есть некие стереотипы. А вообще народ просто не понимает, кто мы и все такое. Люди не понимают, что такое гей-культура. Им кажется, что это то, о чем они сами разговаривают, придумывая что-то про нас.
— Не очень что-то понимаю, — и правда не совсем понимает Лапочка.
— Ну, вряд ли слесарь или рабочий поймет нас. Или деревенский житель. Интеллигенция нас поймет. И понимает. Образованные люди вообще. Люди высокой культуры. А народ — нет. И, увы, Лапочка, это вряд ли когда-нибудь изменится….
— Но ведь в Европе все всё понимают, — возражает Ляле Лапочка.
— Не сравнивай, Лапочка. Я же говорю, всё дело в культуре. Европейцы — люди высокой европейской культуры, в том числе и этической. Права человека там и все такое. У нас же этого нет.
— Да, — соглашается Лапочка. — Кругом быдло. Или те, кто вроде как не быдло, а если приглядеться, то все равно быдло.
— Ну, — задумывается на секунду Ляля. — Это ты уж лишка взяла. Не быдло, а просто люди, которые живут своими стереотипами, в своей культуре. Вернее, в бескультурии.
— Да, — кивает Лапочка. — Ты прав. Вот и в мэрии такие сидят.
— Нет, Лапочка, — смеется Ляля. — Там сидят вполне себе умные и образованные люди. Которые просто слушают народные настроения.
Лапочка не очень понимает, что Ляля этим хочет сказать, но на всякий случай соглашается с ним. Лапочка считает Лялю очень умным. Ну, а он такой и есть.
И вот толпа практически подходит к мэрии. Лапочка замечает, что некоторые люди присоединяются к ним, а некоторые прямо шарахаются.
Машина с музыкой останавливается на разделительной полосе, а митингующие распределяются на две команды. Одни переходят дорогу и стоят теперь прямо рядом со зданием мэрии. А другие — около памятника.
Все начинают кричать:
— Мы такие же россияне! Мы граждане России и имеем те же права!
Лапочка тоже стоит и кричит, хотя ей это совсем не обязательно. Она-то не принадлежит к сексменьшинствам. Но из солидарности Лапочка все же кричит. Ей нравится вся эта атмосфера.
И тут Лапочка видит, что со всех сторон подходят милиционеры. Сначала их вроде как не очень много. Они стоят и смотрят на все происходящее. Но вдруг приезжает автобус с надписью «милиция». И из него начинают вываливаться на улицу какие-то бойцы в шлемах. Лапочке страшно, но она все равно продолжает митинговать.
И вот один милиционер говорит в микрофон, стоя около милицейской машины:
— Немедленно разойдитесь! Освободите тротуары! Уберите машину!
Никто не обращает на него никакого внимания. Лапочке уже совсем не по себе. Она косится на Лялю, но тот будто ничего такого и не замечает. Кричит и кричит.
— Ляля, — говорит ему Лапочка. — А вы будете расходиться?
— Будем, — радостно отвечает Ляля. — Но чуть позже. Сейчас должно телевидение подъехать. Так что пока рано.
И правда, буквально через пару минут подъезжает телевидение. Операторы снимают все происходящее, а корреспондент ходит и берет у всех интервью. И вот он подходит к Ляле и спрашивает:
— Скажите, пожалуйста, что вы сейчас собираетесь предпринимать?
— Мы сейчас перекроем улицу! — решительно отвечает Ляля.
Лапочку аж в пот бросает. Перекрывать улицу в ее планы как-то не входило. Лапочка смотрит по сторонам и хочет уже уйти. Но этого никак уже нельзя сделать. Милиция отцепила всю толпу, и пройти наружу никак нельзя. Вернее можно, но всех, кто проходит, милиция останавливает и сажает в свой автобус. Лапочке совсем не хочется садиться в милицейский автобус.
И тут вся толпа, в которой стоит Лапочка, начинает выходить на проезжую часть. Лапочку несет течением.
Теперь Лапочка стоит посреди улицы. Кругом шум. Со всех сторон сигналят машины. Водителя выходят из них и громко ругаются. Милиция что-то тоже кричит.
Вдруг в ужасе Лапочка видит, что те милиционеры, которые были в касках, надвигаются на них. Сердце у Лапочке сжимается, а потом начинает барабанить так, что просто караул. Лапочка с надеждой смотрит на Лялю, но тот лишь улыбается и еще громче кричит свои лозунги.
И вот милиционеры начинают разгонять митинг. Они выхватывают людей из толпы и пихают их в автобус. Кто-то кричит и сопротивляется, кто-то смирно идет.
Вдруг один милиционер оказывается прямо рядом с Лапочкой и Лялей. Он хватает Лялю за шиворот и орет:
— А ну в автобус, пидор!
— Я бы попросил вас не оскорблять меня! — визжит Ляля и дергается, как кукла на ниточках.
— Ты еще поговори! — угрожает милиционер. — А ну пошел в автобус.
Для пущей важности он пару рас огревает Лялю дубинкой по спине. Ляля вскрикивает и разражается тирадой на тот счет, что так просто это милиционеру с рук не сойдет.
Краем глаза Лапочка видит, что все это снимается операторами с телевидения.
И вот очередь доходит и до Лапочки. Ее тоже хватают и толкают в сторону автобуса.
— Да я тут просто так! — кричит Лапочка. — Отпустите меня!
— В отделении разберемся, — отвечает ей милиционер.
Лапочка понимает, что сопротивление бесполезно. Она покорно идет в автобус.
Лапочка садится рядом с Лялей. Той виновато смотрит на нее и говорит:
— Лапочка, ты прости, что я тебя втянул в это. Но других способов борьбы нет. Мы же мирно идем, никого не трогая. Просто заявляем о своих правах. Да и милиция, как ты видишь, вполне мирно нас разгоняет. Так что не бойся. Сейчас всех нас отпустят. У меня такое уже было.
— Так, а смысл в чем? — удивляется Лапочка. — Если все вроде как по сценарию действуют?
— А телевидение? — хитро щурится Ляля. — Тут важен общественный резонанс, понимаешь? Теперь об этом расскажут в новостях. Интернет забурлит. Короче, нас услышат. Вот в этом и смысл.
Лапочка все понимает. Она осуждает Лялю за то, что тот ее не предупредил заранее. Но, в то же время, ей жалко Лялю и всех остальных. Ляля прямо как будто мысли ее читает. Он говорит так:
— Понимаешь, Лапочка, ситуация-то просто смешная. Вот красным разрешаю по улицам ходить и митинговать, хотя что их власть в сове время наделала, сколько людей убила. И ничего — пусть ходят. А голубым вот нельзя, хотя мы в жизни пальцем никого не тронули и вообще за мир во всем мире! Парадокс!
— Парадокс, — соглашается Лапочка.
И вот их привозят в отделение милиции. Милиционер переписывает всех, забирает паспорта, заполняет квитки на оплату штрафа. Очередь доходит до Лапочки.
— Паспорт давайте, — говорит милиционер.
— Зачем это? — нарочито стервит Лапочка.
— Паспорт давайте, — как робот повторяет милиционер.
Лапочка уже собирается достать из сумочки мобильный телефон и позвонить папочке, но тут в ней прямо что-то перещелкивает как бы. Она достает свой паспорт и протягивает его милиционеру.
Лапочка горда тем, что сейчас она сидит в этой милиции, и что ее данные переписывают. Лапочка уверена, что пострадала за благое дело. Ей плевать на этот штраф и на все эти квитки — в конце концов, она не сделала ничего такого.
Теперь Лапочка и Ляля стоят на улице возле отделения милиции и прощаются.
— Ты извини еще раз, — смущается Ляля.
— Да все в порядке, — улыбается Лапочка. — В клубе будешь в субботу?
— Буду, — улыбается Ляля.
Они целуются и расходятся каждый в свою сторону.