В Киев приехала Виктория Нудельман. Она привезла 27 миллионов долларов на нужды революции и большую сумку с пирожками непосредственно для революционеров. Известную особу в аэропорту встречал посол Пейетт и премьер-министр Волчек, недавно назначенный Януковичем.

Пейетту она разрешила поцеловать себя в щеку, а Волчеку протянула всего лишь мизинец. Посол Пейетта прибыл на своей машине, а премьер Волчек – на своей. Обе машины были приблизительно одного класса. Она колебалась, куда сесть.

– Поехали, президент ждет вас, – сказал Волчек.

– Президент? Он ждет? Президент …Янкоковитч?

Я не планировал встреча с президент Янкоковитч. Я планировал встреча с сольдат революшэн. У меня полный сумка пирожок, мне надо раздать этот пирожок на Майдан. Пейетт, поехали на Майдан.

– Пирожок этим дебилам? Такая красавица и пирожок дебилам! Помилуйте, Нула, – произнес Волчек и даже не улыбнулся.

Посольская машина взяла курс на Майдан, а Волчек шокированный поведением дамы, у которой все время дергалась нижняя губа в преддверии массажа пирожка, вернулся на рабочее место. Помощник Нудельман таскал сумку, полную настоящими пирожками, приготовленными самой Нудельман еще в Америке и потому такими популярными на Майдане. Майданутые получали по одному пирожку, сушили его, заворачивали в вату и посылали в Галичину в местные музеи. А некоторые просто проглатывали и становились американцами.

– Кушать, кушать пирожок оф Америка. Я сегодня привез, – говорила Нудельман, доставая пирожок из сумки.

– Могла бы подарить и тот пирожок, что у тебя в трусах, я бы хорошо провел массаж. У меня давно не было бабы, – произнес в пол-голоса один из руководителей бандеровцев.

– Ти есть Яруш? Я тебя немного понимайт, я есть выходец из Россия. Мой дед был из России.

– Так ты москалька? – спросил Яруш.

– Я есть американка. За свой предок я не отвечайт. Бери еще один пирожок.

– А как насчет того пирожка?

– Ти есть хулиган. Ми идет дальше. Потом идет на Пару-Убий.

Бандеровцы на Майдане узнали, что перед ними американка, стали ее обступать и кричать: хайль Америка.

– Ти брать пирожок, вкусный пирожок, оф Америка пирожок. Это есть не русский пирожок, им нельзя отравиться.

На нее готовы были наброситься все бойцы палаточного городка, но было приказано не покидать насиженные места, поэтому Нудельманд раздала пирожки в спокойной обстановке. Это было показано по всем каналам телевидения Америки и Евросоюза как жест доброй воли. Америка намекала на то, что она всегда будет кормить бандеровцев пирожками, и они не должны беспокоиться о своей судьбе.

Посол США Пейетт – тоже следовал за Нудельман по пятам, он понимал даже украинский язык, но говорил почти на трех одновременно – путал английский с русским и украинским.

– Госпожа Нудельман…

– Не госпожа, а пани Нулянд, – поправил руководитель правого сектора Яруш, – прошу не путать. Вы находитесь на Украине, а не в России.

– Сорри. Пани Нудельман пребывает Украинишэ. Она великий человьэк. Сам Бардак прислушивается к пани Ньюлянд. Хай живе, хайль, хайль, – и посол засмеялся, как редко смеется лошадь в период половой охоты.

Комендант Майдана Пару-Убий, как только узнал, что Нудельман прибыла в Киев и уже находится с пирожками на Майдане, кормит бойцов, заволновался настолько, что потерял дар речи. Он тут же обратился к одному наемному убийце, что точил нож, он мог этим ножом кинуть в противника с такой силой, что тот падал замертво, и спросил:

– Джек, от меня сильно несет лошадиным потом?

– От тебя вонь страшный, на нос щикотит. Вот тебе кусок мыла, отдашь потом.

– А горячая вода у нас есть?

– Сойдет и холодный вода. Такой боец, как Парабой и на холодный душ будет окей. Иди, а то этот сук Нудельман не даст тебе пирожок, тот пирожок, что между ног.

Пару-Убий только снял рубашку и взялся за брючный ремень, как вошла Нудельман Виктория в сопровождении посла Пейетты.

– О, какой вонь. Но это революшэн вонь. Так держать, Парабой. Я тебе принес 27 миллион доллар на содержаний Майдан. Доллар в этот сумка. Этот сумка ценный сумка. Надевай рубашка и пиши расписка. Вот этот перо. Этот перо подписать на расписка. Этот чернил является собственность Госдепартамент США. Такой чернил толко президент Бардак.

Так много денег Пару-Убий еще в руках не держал. А когда Нудельман ушла, бросился в душевую, открыл сумку и принялся считать. Но эта затея оказалась напрасной. Пачки падали на мокрый пол, прилипали к мокрому полу и владелец огромного состояния с трудом отдирал их.

– Какой вонь революшэн, – повторила Виктория, выйдя на улицу.

Майданутые так хотели спеть какую-нибудь американскую песню, однако не нашлось ни одного революционера, который помнил бы хоть один куплет американского гимна.

Они решили, что американцы песен не поют, а только стреляют и стали палить в воздух. Действительно, на каждую очередь Нудельман высоко поднимала руку и произносила: хайль.

– Ес, Ес! – торопливо говорил посол и сам трижды стрельнул автоматной очередью из того места, на котором обычно сидел.

– Тьепьер на Дунькадович.

Как только они с послом подъехали к резиденции президента, они увидели толпу, а в центре этой толпы стоял, широко улыбаясь, Виктор Федорович.

– Госпожа Нудельман, милости просим. Я с шести утра стою тут и жду вас. Потом, час назад подошли мои соратники, они мечтают вас тоже лицезреть. Как здоровьишко, как дышится на американском континенте? Я вчера весь день потратил, чтоб дозвониться президенту Бардаку. Но ничего не вышло: Бардак есть бардак: трубку не поднимал.

– Президенты всех стран мира ему названивают. Много таких нескромных как вы, стараются отвлечь его от мировых проблем. Надо звонить на меня, Виктория Нудельман, я буду трубка поднимать. А президент Бардак, у него всегда бардак, поэтому он занят.

Она протянула руку для пожатия. Виктор Федорович не только пожал, но облобызал, стоя на коленях, кланяясь и произнося привычное слово: виноват.

– У меня в кабинете Еврокомиссар Фюле сидит, газету читает. Он тоже хочет вам ручку целовать.

– Фюле? Он в мой программа не писает.

– Не вписывается?

– О, ес, ес, не вписывается, пошли его вон.

– Я не могу, он мой гость, он приехал в мою страну, и желает мне добра.

– Желайт добра? Это я, Нудельман, желайт тебье добро. Скажи свой помощник, пусть уведет этот Фюле через черный ход.

– Слушаюсь, будет сделано, я виноват.

Когда они вошли в кабинет президента, там уже никого не было, кроме огромных букетов роз, которые издавали чудесный запах. Президент усадил Викторию в огромное кресло, потом обошел огромный стол и уселся напротив.

– Я давно ждал этой встречи, госпожа Виктория. Видите, у меня столько проблем, столько противоречий, я не знаю, куда податься: одни тянут меня на восток, другие на запад, и я перед всеми виноват. Что вы бы мне посоветовали, куда податься? Лично я, склоняюсь к западу, но так, чтоб и с востоком не терять связи.

– Президент оф Америка Бардак желал бы вам хороший отдых, ловить рыбка на берег моря и не думать о политика, о восток и запад. Ти есть человек без воли, не можешь решить, к какой берег причалить. Это Америка не может устраивать. Америка всем странам страна. Китай и Россия пытаются быть соперник США, но этот попытка кота на хвост, как говорят на Россия. Америка – болшой, болшой страна и она, этот страна командовать на весь мир.

– Коту под хвост, – поправил президент Украины.

– Президент просит передать требование, пожелание освободить Киеф от войск, «Беркут» отправить на отдых. Пусть народ, демократик, мирно высказать свой протест и пожеланий стать на хвост Евросоюз.

– Я этого не могу сделать, госпожа Нудельман. Народ меня не поймет. Я остановился на том, что любая революция не стоит ни одной капли крови. Мои силовые структуры никогда, ни при каких условиях не будут стрелять в манифестантов. У них нет ни одного патрона, ни одного автомата, они стоят на позициях раздетые, с голыми руками, их бьют кирпичами по голове, битами, режут головы топорами, а они стоят, умирают, но стоят. По моему приказу. Разве этого мало? А ловить рыбку на берегу океана…хорошее пожелание, я благодарю президента США за это предложение, но это значит, это значит…народ меня не поймет. Надо потерпеть год, в 2015 году выборы президента, пусть народ скажет путем голосования, нужен я ему или нет. Передайте это президенту Бардаку.

– Ми будем смотреть. Гут бай.