Виктор Федорович, как будто все еще президент, и подумать не мог, что его дом уже грабят: бьют посуду, окна, стоят в очереди, чтоб обгадить золотой унитаз, вытирают свои грязные сапоги о дорогие ковры и мочатся в позолоченные чашки, что под стеклом в дорогих сервантах. Гунны двадцать первого века стали еще гаже и безнравственнее, чем в древности.

Во дворце президента побывал и Яруш, руководитель правого сектора. Он не мог отказаться от такой экскурсии. Его опытный воровской глаз задержался на дорогом внедорожнике стоимостью в шестьсот тысяч долларов. Ключи к нему были найдены в сейфе, распиленным болгаркой. Ему предложили два ящика посуды из дорогого хрусталя.

– Нет, никуда мы не уйдем из Майдана. Майдан станет стартовой площадкой для завоевания кресла президента, – сказал себе Яруш и дал команду своим куклам вернуться на прежнее место.

Пусть эти три еврея пока верховодят, а там посмотрим.

Яйценюх в это время орудовал в президентском дворце, где не было никого: ни президента, ни его подручных. Увидев на столе массу молчавших телефонных аппаратов, он снял трубку и стал ждать ответа.

– Американская разведка слушает, – ответил Наливайразливайченко.

– Ты должен наблюдать за Януковичем, – повелительно произнес Яйценюх. – Где он сейчас?

– А я наблюдаю.

– И где он сейчас?

– Похоже, он движется в сторону Крыма.

– Надо догнать его кортеж, остановить, арестовать и вернуть в Киев в наручниках, – советовал будущий премьер.

– Я думал об этом и уже предпринял кое-какие меры. Похоже, мы одинаково стали думать. Но мне только что доложили, что его сопровождают российские вертолеты, они его ведут.

– Все равно действуй. Вот и Коган здесь, то бишь Трупчинов, наш пастырь. Он такого же мнения, верно я говорю, дорогой пастырь.

– Господи помилуй!

– Ты слышишь? Действуй, давай.

– Слава Украине! – произнес Трупчинов, как бы продолжая пение.

– Удар под дых, – добавил Клочка, тоже появившийся внезапно, поднимая свой здоровенный кулак. – А знаете ли вы, робята, что мы победили. Без единого выстрела. Это настоящий нокаут. А где Виктор Федорович, какая нам разница? Он уже подписал себе смертный приговор. Он больше не президент. Нам теперь следует поделить власть. А завтра Верховная Рада его утвердит. Ты на что претендуешь, Яйценюх?

– Если можно, должность премьера меня бы устроила, поскольку это теперь почти глава государства. Но…вы не шутите? Вы говорите правду? Не омманывайте меня, я плохо стал засыпать. Так долго шел к этому креслу, а теперь и вовсе не засну.

– И я хочу должность, – сказал Тянивяму. – Скажем министра обороны. Сколотил бы шестимиллионную армию и на Москву, всех москалей перекрошил бы, они нам мешают, согласитесь, ребята.

– Мне кажется, тебе надо оставаться руководителем нацистской партии. За ней будущее. Уже к следующим выборам ты можешь занять первое место и тогда президентское кресло в твоих руках.

– А ты, Виталий, куда?

– Я попытаюсь в президенты, на худой конец в мэры Киева подамся, – сказал счастливый Клочка.

– Не надо забывать и такой вопрос. Все кресла, кому что достанется, распределяет Нудельман, наш великий друг. Они вдвоем с Бардаком обсуждают кандидатуры на тот или иной пост.

– Мы с этим согласны, – завопили все члены хунты.

На следующий день Яйценюх в шесть утра уже был у стен Верховной Рады. Дверь еще была закрыта, дежурный в глубине за дверью еще посапывал, но Яйценюх не выдерживал. Он стал стучать в дверь сначала пальцем, потом кулаком, потом ногой. Дежурный проснулся и вместо того, чтобы открыть, нажал на кнопку вызова. Тут же явились два амбала в форме, набросились на Яйценюха и скрутили ему руки.

– Я будущий премьер, – заревел Яйценюх. – Отпустите меня, иначе я вам уменьшу зарплату в два раза.

– Пошли с нами, – сказали стражи порядка.

– Там, в кармане внутри пиджака удостоверение личности, прочитайте, коль не верите.

– А может, того, давай проверим, – предложил один, заламывая ему руки.

– Мы тебе ломаем руки в твоих же интересах, – сказал второй страж порядка.

– Я понимаю, но не делайте больно. У меня кипа бумаг, я не смогу их подписать.

Наконец вытащили удостоверение депутата – Яцек. Точно он.

– Так ты Яйценюх? Ну, тогда свободен. А мы думали Янукович, который в бегах.

– Это его сын. Я очень рад. Наконец – то младшего загребут, а за сыном и отца туда же. Срочно открывайте дверь, меня уже ждут.

– Юля, что ли?

– Нет, Юля все еще сидит, но сегодня мы ее освободим, примем закон.

Время, как известно, бежит быстро. Депутаты расселись, но часть зала осталась пустой. Председателя Верховной Рады Рыбака тоже не было. Некому вести заседание. Бандеровцы начали шуметь. Тут поднялся Трупчинов и сказал:

– Пановы депутаты, кто знает, где наш Ыпрезидент? Я ему тут названиваю, хочу вызвать его на дружеский разговор о передаче полномочий Верховной Раде, а его телефоны молчат. По всей вероятности он сбежал из страны. Нет у нас президента.

Депутаты от партии президента опустили головы. Эта фракция насчитывала 185 депутатов, она была самая крупная в парламенте, а теперь сидело в зале меньше половины. Богословская, сбежавшая недавно, жалась к великану Тянивяму, остальные…у остальных дрожали руки и коленки. Из этих рук ускользала (ускользнула) власть, эта ненадежная мачеха.

– Ребята, за мной, – произнес Пару-Убий и все бандеры вскочили с мест. – Дадим по морде нашим врагам. Партия под ложным названием «Свобода» принялась избивать членов партии регионов. Били их, бедных, кулаками, ногами и даже железными прутьями. Обороняться, защищаться не было смысла: еще больше получишь. Бедные богатые люди, только вчера верховодившие Верховной Радой, теперь лежали на полу с разбитыми носами, сломанными ребрами, вырванными чубами и мужественно тихо стонали. Правда, депутат Чечетов остался в кресле: он замер, раздвинув руки и ноги, и ругался матом. Его больше не били, потому что он посылал проклятия в адрес президента, своего вчерашнего босса.

Бандеровцы не удовлетворились избиением своих коллег, так неожиданно потерявших власть. Они ринулись в семьи, избивали жен и взрослых детей и даже пенсионеров, и угрожали лишить их жизни, если глава семьи не откажется от принадлежности к партии регионов.

Вчерашние оппозиционные партии вдруг распухли, разрослись, как тесто на дрожжах. Теперь их стало большинство, перевалило, кажись за триста статистических единиц.

Это означало полную победу, точнее это был государственный переворот, подаренный Верховной Раде Майданом и беспринципностью президента, его безволием и излишним усердием казаться святым в стае волков.

Верховная Рада назначила нового премьера. Им стал Яйценюх. Стал вопрос, кого назначить председателем Верховной Рады.

– Я предлагаю Трупчинова, – сказал Яйценюх.

Трупчинов позеленел, побледнел, сложил руки, как в Америке в баптистской церкви и про себя прочитал молитву. За его кандидатуру проголосовали 245 депутатов, явное большинство.

– Слово Трупчинову, – сказал Яйценюх.

Трупчинов встал и сказал:

– Дякую. А теперь, пановы, я подпишу указ о назначении себя президентом страны и беру в свои руки всю полноту власти, в том числе и над вооруженными силами и милицией моего имени. А «Беркут» я распускаю.

Вот и образовалась новая власть. Так как хотели американцы. Две кандидатуры были согласованы с послом США Пейеттом и Нудельман.

Правый сектор объявивший, что он не расходится, а потому требует места для пяти министров – бандеровцев. Сам Яруш не стал претендовать на должность, поскольку решил стать президентом.

Но пять бандеровцев заняли ключевые посты в правительстве Яйценюха. Это министр МВД, генеральный прокурор, министр обороны, директор национального банка.