Как только Яйценюх переступил порог своего кабинета в Совете министров, он ахнул от изобилия бумаг на своем рабочем столе и на других столах. Они лежали стопками и хаотично, разбросанными, подписанными и не подписанными, свидетельствующими об огромной загруженности премьера. Даже ручки и карандаши валялись на полу. У рабочего кресла стоял графин, в нем не было воды. Это говорило о том, что вчера премьер работал допоздна, всю воду выпил, но все бумаги просмотреть и подписать не успел. И сейчас он сел, уткнул голову в бумаги. Его помощник Пиши-Пропало широко открыл дверь и громко произнес:

– Журналисты всех стран ждут приема, господин Яйценюх.

– Слава Украине, – произнес Яйценюх, что значило: зови. Журналисты гремели стульями, морщились и даже выражали неудовольствие, что придется писать на коленях, так как столы заняты ворохом бумаг, а один даже сказал:

– Премьер пльохо работает, коль так много бумаг на столах, значит, он их не просматривает.

Премьер высоко держа голову, встал и словно перед ним были мальчишки, оглядел всех бегающими глазами и заявил:

– Казна пуста, господа. Так и передайте читателям в своих странах: украинская казна пуста. Янукович все сграбастал, погрузил двадцать мешков, набитых долларами в новенькие Мерседесы и укатил в Россию.

– Ви это слишком быстро заявляете, преследуя определенные цели, господин…премьер. Ви хотите получить кредиты на западе.

– Я могу вам выдвинуть все ящики, там ничего нет. Деньги только в бумагах, а бумаги на столах, любуйтесь. Казна действительно пуста. Это…это …данные бухгалтерии. И России мы должны за газ, так бесплатно, как младшему брату, они нам давать не хотят, потому что жадные, агрессивные, они нас хотят поработить, но мы, как соберемся, как дадим в рыло, ногами накроются. Далее, МВФ – мы должны много миллиардов, короче, кругом должны, только нам никто не должен, вот и получается: казна пуста. Не знаю, как и за что браться мне, как премьеру.

Сказав это, Яйценюх сел и стал ногтями, скрести голую лысину. Ему казалось, что он убедил журналистов и что теперь повысить цены на продукты питания, на одежду, технику, на транспорт будет легко. Народ поймет: время трудное, Янукович деньги увез в Россию, МВФ обещанные суммы не дает, печатный станок включить нельзя. Украинцы терпеливые люди, они готовы кости грызть до конца жизни лишь бы попасть в Евросоюз, где все бесплатно, где не надо работать, а жить. как у Бога за пазухой. Если погрузиться в гущу толпы, можно услышать, что говорят люди.

– То, что батон хлеба подорожал в два раза, а килограмм колбасы из конских хвостов не купить, ничего страшного, как-нибудь, зато мы в Евросоюзе. Наконец, вековая мечта сбылась. Вамерика нам поможет, не даст с голоду умереть, – говорила какая-нибудь бабка соседке.

– Да, энтот Яйценюх просто молодчина. И Юлю ослобонил и в Вамерику собирается за доллалами. Скоро заживем, Бог даст.

Яйценюх удачно сделал это заявление перед журналистами, оно тут же было передано по всем мировым каналам телевидения.

Савик Шустер тут же провел телевизионное шоу, пригласил Яйценюха и тот четыре часа доказывал, какие блага ждут Украину в связи с повышением цен. Журналисты все расписали, размалевали, приглашения посетить и рассказать о перспективах развития Украины, посыпались, как из рога изобилия. И не только внутри страны, но и зарубежные страны рады были видеть Яйценюха у себя перед микрофоном. Но первым пригласил сам Бардак. Нудельман гордилась своим выдвиженцем.

Яйценюх увез девять пузатых чемоданов за океан. Злые языки говорили, что он собрал весь национальный запас золота и увез в Америку, чтобы та не только сама дала деньги, но и заставила МВФ выделить 35 миллиардов долларов кредита. Правда это или нет, не беремся утверждать, скажем только: никаких опровержений не последовало ни со стороны Яйценюха, ни МИДа, ни членов Совета министров.

Яйценюх побывал в овальном кабинете Бардака, два часа вылизывал черный зад Бардаку, потом любовался его белыми зубами и черной кожей, и морщил нос от дурного запаха. Бардак давно обещал помощь страдающему народу, но сейчас в овальном кабинете заговорил о том, что Америка может выделить миллиард и то, в качестве гарантии, если Украина купит в такой-то стране подержанный трактор, либо оборудование для магазина. А это значило…, что бы это могло значить? напрягал мозг премьер Украины. – Неужели нельзя пополнить карман этими деньгами? На кой черт они нужны в таком случае.

– Батько Бардак, мы на Украине никогда с этим не сталкивались, да и гарантии нам не нужны, да и что нам покупать, если у нас все есть, просите, ничего нема. Нам помощь нужна такая, шоб ее можно понюхать, подержать в руках, положить в карман, потом тут же вынуть, тут же вынуть и никогда в карман не прятать, я оговорился, батьку Бардачок.

– Окей, окей, денга не получишь. МФ…фи даст тебе заем, я нажму, окей, Яйца нюхать? Целуй на …жопа.

– В одном месте я уже прогрыз, батька Бардак.

К тому же Бардак гарантировал помощь, а точнее заем МВФ в размере пятнадцати миллиардов.

Бардак нажал на потайную кнопку, тут же явилась Нудельман.

– Послушай Мад Нудель, ти жид, Яйко жид, разберитесь, что кому нужно. Мне нужен Крым. Дашь Крым, получишь доллар, много доллар.

После непродолжительной беседы Нудельман взяла Яйценюха под руку, сопровождая его в гостиницу, и сказала:

– Ты мой должник, Яйконюх.

– Яйценюх, – поправил Яйценюх. – Чаще меня называют Яйценюхом. У меня для вас есть груз, поделитесь с Бардаком. Я боялся ему предлагать этот груз. Кроме того, у него везде камеры наружного наблюдения, и я не стал рисковать.

– Да, Яйценюх, груз нужен. Я тебя рекомендовала Бардаку на должность премьера, я тебе устроила свидание с Бардаком, я тебя хвалила Бардаку. Ты ему понравился: ты тонкий и длинный, и Бардак тонкий и длинный, только у тебя зуб гнилой, а у Бардака зуб белый, хороший. Удали свой гнилой зуб.

– Как только вернусь в Киев, после этого поеду в Германию, вырву зуб.

– Можно в Америку. У тебя 500 долларов есть?

– Казна пуста, госпожа, и русским я должен 3 миллиарда за газ, – вздохнул Яйценюх.

– Россия подождет. Тебе нужны деньги на армию, надо отвоевать Крым. США никогда не признают Крым русским. Крым должен вернуться Киеву, а Киев подарит Крым на Вашингтон.

– Спасибо, госпожа Нула, вы просто вдохновляете наш народ. Как только закончится аннексия Крыма, мы построим вам в Крыму особняк в четыре этажа с обычным и черным входом.

– Окей, я буду ждать.

В гостинице президентского класса все было так хорошо, Яйценюх просто растерялся. Как только он вошел, появилась молодая девушка, глаза с поволокой и на чисто русском языке предложила посетить ванную и если добрый господин пожелает натереть спину, она это сделает.

– Ты откуда, красавица?

– Из Бердичева, Арсений Петрович. Звать мена Ганна. Я обслуживаю своих – хохлов и русских. Когда, что-нибудь захотите, наберите цифру 9. Я к вашим услугам. Спинку потереть?

– Нет, спасибо, – отказался Яйценюх. Он знал, что его хозяйство в результате перелета через океан и его беседа с Бардаком в овальном кабинете, была для него нервным напряжением, если не сказать потрясением, в результате чего его достоинство ушло вовнутрь. В таком виде мужчина ни за что не предстанет перед взором женщины в костюме Адама. Тем более, перед такой молодухой. Да она обсмеет его на весь Белый дом! Даже до овального кабинета может докатиться.

Он лег в ванную, глаза стали закрываться, он понял, что скоро заснет, а в сонном виде утонуть можно. Чтобы спасти свою жизнь для будущего Украины, Яйценюх быстро поднялся, пустил на свое бледное тело, покрытое мелкими веснушками, холодный душ. И это оживило его бренное тело.

Вскоре он очутился за столом. Тут его уже поджидала Ганна из Бердичева. Она меняла всякие заморские закуски, в основном искусственные, где много пестицидов и всяких химических добавок, чтоб не портились и каких-то добавок для вкуса.

– Черт возьми, этот бутерброд вкусный, но суховатый, на зубах скрипит. Он давно приготовлен?

– Три года назад. А может храниться десять лет. Так что он, считайте, у вас весьма и весьма свежий. Должно быть, Бардак очень вас любит. Виски налить?

– Три капли, не больше, – согласился Яйценюх. – И себе тоже.

Ганна налила Яйценюху полстакана, а себе полный стакан. Яйценюх опрокинул и почувствовал недоброе: его плоть стала затвердевать и проситься, – Яйценюх и сам не знал, куда. Его рука чисто автоматически легла на круглое колено Ганны, и трижды сжала это колено неизвестно по какой причине. Он потянулся за очками, напялил их на переносицу и внимательно посмотрел на Ганну.

– Ганна, я удивляюсь. Либо этот напиток так подействовал на меня, либо ты своей красотой, скорее ты, ты пахнешь женщиной, и этот запах так возбуждает, но я должен признаться: я готов. Только на добровольной основе. Чтоб никакого дипломатического скандала. Ты сама понимаешь, где мы находимся. Билл Клинтон только один раз погладил свою сотрудницу, и какой скандал разгорелся на весь мир, а я… – но Ганна уже расстегнула молнию на брюках и осмотрела богатство желанного гостя.

– Окей! – сказала Ганна, пытаясь проглотить сосиску.

– Я тут всего лишь гость, а что, если нас засекут, потом не выпустят из страны, что будет делать наша ненька Украина без своего выдающегося премьера?

– Сюда, сюда, подушку под попку, чем выше я буду тем… – но Яйценюх только прикоснулся и сгорел, как спичка.

– Повторить, повторить, – требовала Ганна, целуя Яйценюха.