Бедный Савик Шустер! Как ему не везло. Из России, где он стал известным на весь мир тележурналистом, его изгнали. Что ему было делать? Передачи по телеку – это его хлеб. Он не умел держать молоток в руках и даже не знал, для чего он служит. И супруга Белла была уверена, что булки растут на дереве. В таком же духе воспитывались и дети. К этому времени в Украине национализм цвел и пах и те, кто уже ненавидел старшего брата, предложили Савику Шустеру обосноваться в Украине. Савик несказанно обрадовался, собрал чемоданы в Москве и переехал в Киев, где организовал передачу под названием «Шустер Лайф».

Как он старался! Телезрители, как в России, так и на Украине, которые уже успели полюбить передачи Савика, липли к телеэкранам по пятницам, перестали его узнавать. Он стал похож на бандеровца. Простим ему такое перевоплощение, помня, что своим старанием он зарабатывал себе на хлеб.

Где-то наедине с самим собой, он понимал, что здесь все не то, все не так. Дошло до того, что он стал пугаться своих мыслей и загнал их глубоко вовнутрь, дабы не подвести самого себя, не поставить семью в катастрофическое положение.

Нельзя отказать Шустеру в мастерстве: он очень медленно и тактично поливал грязью свою бывшую страну, в которой долгие годы господствовал в эфире. Сначала надо было смотреть через увеличительное стекло, чтобы это понять. Однако, когда в Киеве была свергнута законная власть и государственный руль очутился в руках хунты, когда стали называть черное белым и наоборот, Шустер не колеблясь изменил своему журналистскому долгу. Как и члены хунты, он начал вылизывать пятки швабам и американцам, поливать грязью людей, умирающих на полях сражений Малороссии, когда-то подаренной Лениным Украине. Шустер стал неподражаемым предателем правды и объективности.

Каждую пятницу вечером у него в студии собирались зомбированные хорьки высокого полета, которые называли лучших сынов Юго – Востока сепаратистами, бандитами, террористами. Женщины и дети, которые варили дома галушки и несли своим сыновьям на передовую, тоже террористы и сепаратисты. Их прислали из Москвы, Потин их выращивал у себя на даче, вооружал и отправлял на Донбасс. А жители Луганска и Донбасса льют слезы по бандеровцам из Правого сектора.

После вступительного слова Шустера, к микрофону, опираясь на палку, ковыляет знаменитая на весь мир лиса Юлия Капительман. На самом деле ей эта палка не нужна, она просто пускает пыль в глаза зрителям. Это ее конек, ее тактика. Эта тактика всегда приносила желаемые плоды. Юлю любили за ложь, за улыбку, за веночек вокруг головы, за бесконечные обещания, которые никогда не реализовывались. Юля недавно вернулась из Германии, куда ездила якобы для лечения спины, но спина у нее никогда не болела, за исключением одного сбоя в молодости, когда в Крыму легла под бурного кавказца и слишком высоко задрала ножки, почти до ушей. Но это было так давно, а то, что было давно, это неправда.

А недавно в Германии, в клиниках Берлина, где ей десять раз меняли прическу, убрали морщины и новое личико окончательно приводили в порядок. Так ей лечили спину. Юля получилась, как в прошлые годы. Только походка изменилась… на походку пожилой и злобной женщины.

Теперь, в студии Шустера, она подошла к микрофону, опираясь на палку, окинула всех мудрым взглядом и произнесла:

– Слава Украине!

– Слава Украине! – повторил Тянивяму и все участники передачи вместе с Савиком Шустером.

Юля еще раз обвела аудиторию знакомым медленным взглядом, сопровождая этот взгляд знакомой улыбкой и, немного помолчав, стала изрекать мудрые мысли.

– У меня есть армия. Я содержу эту армию на свои скромные личные сбережения, трачу по миллиону гривен в день. Это скромная, хоть и немалая сумма. Я эту армию планирую отправить в Донецкую и Луганскую области, смести там всех русских террористов, засланных к нам, отправить их дальше на Москву. Кто такие террористы и сепаратисты? Это все, кто там проживает, это те, кто посмел, вы вдумайтесь в это слово – посмел возразить воле нашего президента Трупа, моего Саши Трупчинова, который послал армию на Донбасс для защиты украинской мовы. Видите ли, эти русские хотят балакать на русской мове, на языке мата и попсы. Как они смеют выражать крамольные мысли?

– Это сделаю я, – произнес с места первый заместитель Яруша Березко по кличке Пузырь. – Мы двинем дальше на Москву. По Красной площади бум шагать.

– Москвы уже не будет, один пепел останется от Москвы, – патетически воскликнула, недавно покинувшая тюремный профилакторий, молодая бабушка Юля. – У меня много знакомых лидеров в Европе, с которыми, я вынуждена признать, у меня были внеслужебные отношения, я тогда была моложе и…и…и любвеобильнее. Так вот, у них есть напалм, они этим напалмом как зафигачат по Красной площади, один пепел останется. Но это не главное. Москва это ерунда. Я много раз была в Москве. Ничего особенного. Киев куда лучше Москвы. Киев – город мира, а Москва – провинция. Главное, мои дорогие, это выборы. Я человек честный и откровенный и заявляю…, пусть слышат все, в том числе и Мадлен Олбрайт, великая женщина Америки, и Нудельман Виктория, оказавшая неоценимую услугу нашей победной революции. Так вот, дорогие мои, я заявляю во всеуслышание: если меня в этот раз не изберут президентом, я организую второй Майдан. Я хочу обогнать основного соперника Вальцманенко на президентских выборах. Я ему предлагала принять участие в теледебатах, но он струсил, подлец, и не пришел на эти теледебаты со мной, великой Юлией. Так вот, я хочу тебе сказать: Петя, уступи, лучше будет, не уступишь, хуже будет. Начнешь убегать, обувь потеряешь, придется босым, ноги в крови, колени в крови, глаза чуть выпученные, свидетельствующие о национальной принадлежности, покраснеют от слез, но уже никто тебе не поможет, если ты свою лучшую подругу от себя оттолкнул.

Моя программа: всех богатых людей заставить платить налоги, делиться, а тот, кто будет уклоняться – под дуло пистоля, либо на веревку и подвесить. Вот глядите, у Коломойши, хоть он и брат … – восемнадцать дач. Три в Крыму, остальные пятнадцать в других странах мира. А у меня всего три. Одна в Крыму, одна под Киевом, две в Англии, одна под Римом и четыре в США. Разве это много? Члены моей партии сдали не по пятерке на содержание армии, а по шесть гривен, значит, армия стала боеспособнее на одну гривну. Что касается газоснабжения. Я предлагаю отказаться от российского газа, от него исходит враждебный запах, он агрессивен, этот газ нас оккупировал. Американцы нам будут добывать сланцевый газ, он в десять раз лучше москальского. Есть ли ко мне вопросы? А, у вас вопрос? Давайте.

– Великая Юля! Скажите, если бы президент России стал на колени и сказал: Юля, давай с тобой встретимся и обговорим спорные проблемы, вы бы пошли на такую встречу?

– А кто там президент? А, поняла. Нет, не пошла бы. Он не пользуется авторитетом ни в Европе, ни в Америке, ни в Украине. Он меня просто боится. Сколько мы ему за газ не платим, а он нам поставляет его бесплатно, между прочим. А перед своими гражданами все обещает: будем помогать Украине, будем помогать, мы заинтересованы. Зато, товарищи, мы не заинтересованы и лично я не заинтересована. Наши интересы – Америка, Европа, НАТО. Вот наши интересы. А так называемых братьев, мы быстро поставим на колени. Они еще будут нам платить за то, что мы потребляем их вонючий газ. Я заработала немало денег, будучи премьером страны, когда страна процветала под моим руководством, и теперь часть этих денег буду тратить на свою армию, она будет воевать с москалями до полной и окончательной победы. Ты, товарищ, будешь еще у моих ног валяться и просить прощения не только за газ, но и за кое-что другое. Я все сказала.

– Но после такой речи, – с удивлением произнес Савик Шустер, – я право, не знаю, что сказать. Это блестящее выступление. Можно сказать мудрое, и даже гениальное выступление, выражающее волю многострадального украинского народа и даже бабы Параски, которая уже покинула нас. Убедительнее мог бы быть только автомат Калашникова в руках Яруша и всего правого сектора. Браво! Браво, господа. Мне ничего не остается делать, как предоставить слово Разливайналивайченко. Прошу, Разливай – Наливай!

Разливайналивайченко вышел к микрофону без бумажки. Как у всякого шпиона, у него была хорошая память и золотое правило: не пользоваться конспектом. Он помнил пословицу: что написано пером, не вырубишь топором.

Он посеменил к микрофону плавно, как кот, и начал с главного.

– За десять лет работы в разведке, враги мне приписывают сотрудничество с американской разведкой, но это далеко не так. Я только консультировался с американцами, но американцы наши люди, они желают нам добра. Это мощная гора, за которую в любое время мы можем скрыться от агрессоров с востока, что оккупировали Крым. Так вот, американская разведка вынесла мне серьезный выговор за то, что я проморгал Крым, но тут не я один виноват. Виновата обстановка. Власть переходила из рук в руки, более надежные, более крепкие, можно сказать, на века. Мы теперь работаем в России, изучаем там обстановку. У нас там уже есть свои люди. Скоро услышите звуки выстрелов. Это теракты. Мы их зацепим. Пусть знает, что такое младший брат, каким он может быть мстительным, если его обидят. Наша разведка уже выяснила: если крымчанам перекрыть воду, Крым задохнется, он захочет пить. Мы еще и элестричество им отключим.

– Блестяще! – похвалил Шустер.