Хорошая весть расползлась по Киеву в то время, когда Трупчинов в черной рясе читал молитву, а Яйценюх ковырялся в зубах, а когда он ковырялся в зубах, никто из смертных не смел приближаться к его сиятельству. Это была весть о том, что Нудельман, с благословения Бардака, назначила выборы президента Украины и этим президентом должен быть избран Вальцман, в миру Вальцманенко. Он тут же стал готовиться к инаугурации, хотя до выборов президента оставалось много времени. Дело в том, что Нудельман твердо заверила его: ты уже назначен президентом самим Бардаком, а выборы это только подтвердят.

Да и Псаки Суки позвонила ему из Вашингтона и подтвердила приятную новость: госпожа Нудельман согласовала его кандидатуру с Госсекретарем Кэрри, а Керри рассказал, что Бардак обрадовался, прежде вытаращил глаза, а когда немного отошел, спросил:

– А этот Вальцманенко сможет ослабить Россию, а потом перекинуться на Китай?

– Сможет, я уверен в этом, – заверил госсекретарь Кэрри.

– Тогда назначай его президентом Украины и выдели ему фургон оружия. Расконсервируй и выдай. Оно все еще хранится на складах со времен Второй мировой войны. Действуй, Кэрри.

Обрадованный Кэрри побежал доложить Нудельман, Нудельман позвонила Псаки Суки, а Псаки Суки дала гудок в Киев Вальцманенко.

– Вальцманенко, ты иудей? Хотя все равно. Наш босс Бардак назначает тебя президентом Украины на пять лет. Можешь готовиться к инаугурации.

– Ура, ура, слава Бардаку, слава Псаки Суки. Шалом Нудельман, шалом Бардак! Хай жеве, хайль, хайль! Но выборы только через две недели, а это так долго. Может сократим до двух дней. Умоляю вас, Суко Псако!

– Выборы это ерунда в наше время. Главное, что босс дает согласие, а выборы приложатся. Хотя, лучше подождать до выборов. Проведи эти выборы в срочном порядке.

– А если?

– Что, если? У тебя автоматчики есть? Есть. Поставь по одному солдату у каждой урны и дай инструкцию: пусть следит. Смотри, чтоб слепых было поменьше.

Вальцманенко сразу побежал на Майдан и увидел, что там беспорядок: Правый сектор никуда не уходил, а надо бы, чтоб ушел. А чтобы Правый сектор очистил площадь от грязи, от вони, фекалий и мочи, надо назначить Клочка мэром Киева. Он извлек мобильный телефон и нажал кнопку. Но никто не отвечал. Клочка выступал перед народом, обещал золотые горы киевлянам, а когда, кто-то сказал, что живет недалече от Майдана и нечем дышать, Клочка тут же дал обещание очистить площадь от революционеров, незаконно занимающих это почетное место путем установления палаток еще осенью прошлого года.

– И мэрию надо очистить от погани, – произнес он и осекся. Слово погань не только смутило, но и испугало его. Надо собраться всей хунте, чтоб решить ряд важных вопросов. Киваль не может решить вопрос снабжения и кормления армии и уже два часа ждет. Через три часа освободился Трупчинов, через четыре часа Яйценюх, а ближе к вечеру и сам Вальцманенко, завтрашний президент.

В кабинете Яйценюха никого не было, был только Яйценюх. Он соединил руки, положил на них лысую голову и похрапывал. От такого обилия обязанностей у него уставали мозги, и всегда тянуло на сон. Он мог проспать весь день, сидя в кресле, зато ночью, как правило, сна ни в одном глазу.

Киваль пощекотал его за ухом, Яйценюх вскочил, тут же скрепил пальцы, закрывая ладонями красный свекольный нос, и прохрипел что-то в виде: не убивайте, я еще пригожусь неньке Украине, после чего вернулся в нормальное положение.

– Что, генерал, твою мать? не видишь, премьер почивают. Я с шести утра в этом проклятом кресле о народе думаю. А казна пуста! где взять денег на борьбу с врагом? И ты, небось, пришел просить денег.

– Еще одну кружку кафа, – потребовал министр обороны и плюхнулся в кресло.

– Зульфия, а Зульфия! кружку кафа министру обороны. Зачем ты его пропустила, да еще с пиштолем, а вдруг он того, пальнет! Бедная ненька Украина, сиротой можешь остаться. Кафа – а – а!

Министр обороны сидел со стеклянными глазами, покусывал нижнюю губу и наливался злостью: солдаты едят траву, а премьер спит на рабочем месте, да еще похрапывает, но аромат премьерского кофе усыпил его бдительность, злость куда-то провалилась, и после нескольких глотков, он миролюбиво произнес:

– Армию кормить нечем, обмундирования нет, да и вооружение на уровне прошлого века. Этот вопрос требует срочного решения.

– Я…, у меня денег нет, клянусь. Казна пуста, Янукович унес пять чумайданов долларов в Россию. Жаль, не пымали его. И столько же Пшенка утащил, а министр МВД в два раза больше. Иди к Трупчинову.

– Так уже поздно.

– Ничего. Трупчинов ночует в кабинете президента. Он там и оправляется, когда писсуар не работает: все плевательницы к утру заполнены. Уборщицы по утрам в обморок падают от вони. А ему это так нравится. Он никогда не думал, что будет восседать в золотом кресле, иди скорее, а то заснет. Он спит в кресле. Я тебе свою машину дам, хотя здесь все рядом, десять шагов и уже Банковая. А вот, вспомнил: тебе присвоили воинское звание маршала Украины. Снимай китель, мне принесли для тебя маршальские погоны. У меня даже иголка с нитками есть, пришьем. Правда, китель нужен. Эй, Писькодайка, ты не видела маршальский китель? – спросил Яйценюх у своей секретарши, занявший эту должность только вчера после баньки, где она ублажала великого человека и была приглашена обслуживать Яйценюха не только днем, но и по вечерам.

– Ось вин. Я берегла его, чистила каждодневно половой щеткой.

Маршал тут же сбросил генеральский китель и надел маршальский. Большое зеркало отразило не только маршальский китель, но и полный рот гнилых зубов маршала, который, ни разу не обращался к зубным врачам: боялся боли.

– Ну, а теперь к президенту Трупчинову, шагом марш, – скомандовал Яйценюх и подал руку министру обороны.

– Благодарствую, Слава Украине! Только я в старом генеральском кителе пойду, он более мне подходит. И потом Трупчинов, как Главнокомандовач даже ехрейтора не заслужил, а я в маршальском кителе, да он тут же прикажет снять меня с поста министра обороны. Нет, я лучше сниму маршальский китель, чем меня снимут с поста министра обороны незалежной.

Министр в старом генеральском кителе пошагал в сторону Банковой пешком, поворачивая голову то влево, то вправо, но к сожалению, ни одного военного навстречу ему не попалось. Он уже хотел было миновать президентскую резиденцию, чтоб пройти дальше, не может быть, чтоб в Киеве, столице древней Руси, не нашлось ни одного военного, как массивная дверь открылась, и оттуда вывалил майор в немецкой форме времен Степана Бандеры и воскликнул:

– Слава Украине, пан енерал.

– Хай живэ!

– Два президента ждут вас, – произнес охранник, не отрывая руку от головного убора. – Прошу пан, сюда.

Генерал тоже приложил руку к козырьку и повернул обратно. Он поднялся по ступенькам, не отрывая руки от головного убора, и вошел в открытую дверь. За столом в полумраке сидели два великих человека вильной Украины – тупой еврей Трупчинов и самый тупой еврей в истории Украины Вальцманенко, завтрашний президент. Оба встали и протянули руки вверх.

– Хайль, – сказал Трупчинов.

– Хайль, – сказал Вальцманенко. – Мы очень рады, что вы, именно вы, возглавили вооруженные силы страны. Москали напирают, а мы не знаем, что делать. Нам трудно противопоставить свою необученную армию этим дикарям. Я вот готовлюсь к инаугурации, она уже завтра, и как только она пройдет, выделю сто миллионов из своего кармана на обмундирование, на питание и на один танк.

– Так выборов президента еще не было, еще две недели до выборов, и я бы попросил вас немедленно, что-то предпринять. Мои солдаты траву жуют и заявляют, что бросят части и вернуться домой к галушкам.

– Мы это поправим, – сказал Вальцманенко, доставая мобильный телефон из кармана пиджака. – Коломойсе? Ты? Привет. У меня тут сидит министр обороны, просит денег. Выдели ему пятьдесят миллионов на питание, а то его солдаты травой кормятся. Он завтра будет у тебя. А, еще машину ему выдели с шофером. Это наш человек, ты его знаешь. Чем я занимаюсь? Готовлюсь к инаугурации. Выборы через две недели. И инаугурация сразу же. Хотя можно и одновременно. Может победить Юля Капительман? Никогда в жизни. Бардак меня уже назначил. Псаки Суки передала через Нудельман, а Нудельман передала послу, а посол вызвал меня и поцеловал в подбородок. Я хотел подставить ему зад, но не успел. Как только пройдет инаугурация, я отправлюсь в Москву, прикажу вернуть Крым, а потом поеду к Бардаку. Все, бывай.

– Боюсь, что на армию этого всего мало. Надо вооружение, надо пополнение, солдат катастрофически не хватает, – стал плакаться министр обороны.

– Экая ерунда, – сказал Вальцманенко. – В общем, потерпи немного. Как только пройдет инаугурация, мы с тобой возьмемся за армию. А пока дай команду во все военкоматы страны пусть объявят мобилизацию от восемнадцати до сорока пяти лет. Вот тебе и пушечное мясо. Только кормить эту ораву нечем. Варите пока баланду…раз в сутки, обещайте, как только пройдет инаугурация, в армии наступит изобилие.

– Мой предшественник уже объявлял мобилизацию, но ничего не вышло: в военкоматы почти никто не явился.

– А ты объяви охоту, надо отлавливать призывников: хватать на улицах, в клубах, на свадьбах, на именинах и в машину, стричь, одевать в форму и на фронт. А что делать? А насчет вооружений…надо обратиться к нашей дорогой матушке Америке, она поможет. Все, гут бай.