Предыдущий министр обороны, сразу же уволенный Трупчиновым только потому, что ранее был назначен Януковичем, в знак протеста прихватил все, что мог, а автопарк ликвидировал. Значительную часть имущества распродал, часть раздарил, а оставшихся три Мерседеса увез к себе на дачу и хорошо замаскировал. Большие барыши достались ему от реализации заброшенных зданий военных городков. Он тоже на Кипре имел свои счета, пусть не такие, как у Ющенко или Юлии, но все – же имел, не обидел сам себя Генерал Киваль знал об этом, но сейчас, когда мог его хорошо поддеть, махнул рукой в надежде, что придет час, и его уволят, тогда он весь автопарк заберет себе и таким образом компенсирует сегодняшнюю потерю.

В этот раз генерал Киваль возвращался домой довольно поздно, ожидая засады в любом переулке. И действительно, не успел он пройти один переулок, как группа молодых людей преградила ему путь.

– Слава Украине, – произнес один мальчишка и обнажил нож, направив острие к горлу генерала.

– Слава Украине, – ответил министр обороны Украины, по своей недальновидности отказавшийся от машины, чтобы прогуляться пешком. – Мне такие ребята нужны на Донбассе. Плачу тысячу гривен в день, согласны?

– А ты кто будешь, дядя в золотых погонах? – спросил другой парень.

– Я – министр обороны Киваль.

– Ого, Жора, драпаем, живо! Заберут в армию, а там стреляют москали, еще не хватало погибать.

Так мальчишки смылись, а Василь Петрович подумал, что могло быть и хуже, и стал тянуть руку вверх, чтоб остановить такси. Машина вскоре остановилась, водитель спросил адрес и потребовал пятьдесят долларов.

Василь Петрович не торговался, хорошо зная, чем может кончиться его пешая прогулка. Дома он не только хорошо поужинал, но и хорошо выпил и рассказал жене, что с ним случилось.

Жена стала плакать и дала слово, что завтра его никуда не отпустит. Пусть присылают за ним машину, все же он не дворник, а министр обороны страны. Однако утром супруга Лера еще крепко спала, Василь Петрович покинул теплую мягкую постель, включил свет на кухне, попил кофе и надел новенький китель на худые плечи. Машина уже ждала его у подъезда, и водитель отвез на вокзал к поезду Киев – Днепропетровск.

В четыре часа пополудни его уже принимал губернатор Днепропетровской области Коломойша, один из богатейших рационализаторов войны на Донбассе.

– Я бы тоже не прочь получить звание генерала. Даю тысячу долларов.

– Я возражать не буду, только надо согласовать этот вопрос с президентом.

– С Вальцманенко? О, это свой человек. Брат по крови. Но выборы еще впереди. Ты знаешь, что один еврей – это так… ни два, ни полтора, а два еврея – уже сила. Правильно я говорю? Вальцманенко мне вчера звонил. Я как раз в это время с подружкой валялся. Итак, ты требуешь подкормки. А может силоса, а? У меня силоса полно, хватит этим тварям, они все равно плохо воюют.

– Губернатор Коломойша шутит, конечно. И если эти шутки не прекратятся, мне придется вернуться ни с чем.

– Ты, я вижу, не понимаешь шуток. Сто пятьдесят миллионов хватит?

– Долларов на первый случай хватит.

– Можно и доллары, только смотри, чтоб не разворовали.

– Ты мне деньги не давай наличными, а перечисли на счет, а там мы их будем делить, куда сколько. А вообще, на оснащение армии нужен миллиард долларов. А все, что вы предлагаете – копейки. У русских армия, так армия, а у нас…просто смешно. Три танка. Два в ремонте, они с трудом заводятся. Неудивительно, что кучка сепаратистов завоевала весь Донбасс.

– Дождемся выборов. Вальцманенко побеждает, я сразу выкладываю миллиард на перевооружение. Вальцманенко тоже не отстанет. Кроме того, обратимся к братьям в Израиле – помогут.

– В Израиле вас не очень любят. Нацисты, которых вы пригреваете, к которым испытываете симпатии, неизвестно по какой причине, не терпят не только русских, но и евреев. Так что, тут у вас прокол, Коломойша.

– Я с ними разберусь. Я от них откуплюсь, а пока бандеровцы будут составлять костяк украинской армии. Такова установка дяди Сэма, он делает ставку на нацистов, хорошо зная: только нацисты по-настоящему будут воевать с москалями. Так ведь, министр обороны? Восточные ребята, ребята из восточных областей не хотят стрелять в жен и детей на востоке, а мне надо, чтоб стреляли, чтоб убивали, я на этом делаю бизнес. Мне кажется…, нет, я уверен: Бардак заинтересован в том, чтоб погибало, как можно больше белых. Он уверен: черная и желтая расы должны прийти нам, белым, на смену. Ты иди, закупай продовольствие для солдат, корми их, лодырей и…расстреливай тех, кто отказывается воевать, они изменники родины.

Тут загремела громкая связь. Это жена Коломойши Белла.

– Коломойсе, а Коломойсе, у меня зайциха не мозет разродиться, присли мне ветеринара. И скорее, а то отдаст концы. Залко, понимаес, Коломойса, залко.

– Подожди до вечера, я сейчас занят, – сказал муж и ту же выключил устройство. Но звонок раздался снова. Снова захрипел голос: Коломойсе, девоцка ревет, не мозет остановиться, ей залко матку. Ну, давай зе сам приеззай и скорее.

Коломойша, как был в рубашке, так, не надевая пиджака, выскочил, сел за руль и помчался домой на другую сторону Днепра.

«Лучше бы в Израиль подался», – подумал Киваль, соображая, как добраться до зоны боевых действий в Донецкую область.

По пути в Донецк машина маршала была несколько раз остановлена с целью проверки документов. Маршал стал интересоваться, кто такие, на чьем содержании находятся, чьи приказы выполняют. Оказалось, что это бойцы Правого сектора, что их финансирует Коломойша, губернатор Днепропетровской области.

В Запорожье министр обороны встретился с Дмитрием Ярушем, был приглашен к обеду, приобщен к клубничке. Бандерки из западных областей были стройные, холодные, как старухи, неулыбчивы, с тупым и злобным выражением лица. Отдавались молча, бесстрастно и, выполнив свои обязанности, убегали в ванную и долго отмокали.

– Я скоро вытесню твоих солдат, – сказал Яруш. – Они не умеют и не хотят воевать. Это уже понимают в Вашингтоне и делают ставку на меня. Только я со своими вооруженными силами смогу пойти на Кремль. Не сейчас, конечно. Об этом не может быть и речи, а вот позже – да. Мою армию должны вооружить, снабдить новейшим оружием, новейшей техникой, включая и приборы ночного видения. Псаки Суки уже в курсе, она мне иногда позванивает по ночам и ведет со мной разговоры на щекотливую тему. У нее там свербит. Я весь дрожу, когда она певучим голосом произносит: хелоу, май френд!

– Ты будешь убивать безоружных стариков, женщин, детей? У тебя рука не дрогнет, ты фашист?

– Хуже, я нацист, и горжусь этим. Давай выпьем за нашу победу! За истребление русских, восточных, донецких в первую очередь. Я постараюсь из кожи делать дамские сапоги.

– Мне, пожалуй, пора.

– У меня уже сформированы три дивизии – «Донецк–1» и «Донецк–2.» И «Азов». Я приду к тебе на помощь. Кстати, тебе следует назначить командующего. Что за министр обороны, который все время сидит на передовой?

– Я изучаю обстановку.

– Какая там обстановка? Надо брать ножи, топоры, автоматы, идти в толпу, резать, стрелять, пускать дурную кровь, а трупы оставлять на улице, пусть все видят и боятся.

– Ты Киев завоевал?

– Полностью. Теперь готовлюсь завоевать Одессу. Мы сейчас там такое планируем – мир содрогнется. Пусть все знают и, в первую очередь Россия, что бандеры не лыком шиты и пусть считаются с нашим мнением. Страх порождает уважение. Как было в Советском Союзе? Люди жили в страхе и боготворили своих головорезов. Эту философию Степан Бандера взял у Сталина, хорошо, правда?

– Наплел ты, черт знает что? Сколько процентов ты набрал в президентской гонке?

– Мало. Но мой авторитет повышается с каждым днем. Следующая президентская гонка – моя.