Западные лидеры после удачного замысла с Януковичем – тянуть лямку как можно дольше, используя для этого разговоры, всякую болтовню, чтоб усыпить бдительность, стали пробовать заговорить и русского президента. Русский президент терпеливо все выслушивал, а вот какие выводы он делал из этой болтовни, видимо никто никогда не узнает. Мы только знаем, что болтовня между Бардаком и П…. давно прекратилась, так как потеряла всякий смысл. А вот министр иностранных дел России с Госсекретарем США продолжали общаться и переливать из пустого в порожнее: Кэрри так хотелось, хотя бы по тону разговора узнать, что же думают в России. Приблизились ли их мысли хотя бы на маленькую долю или все так же россияне упрямы. Что они так защищают своих земляков – террористов? Разве это люди? Это террористы и все тут. И вот в тот самый период, когда Вальцманенко объявил о перемирии, которое не соблюдалось ни на один час в течение девяти дней, главы четырех государств – Германии, России, Франции и Украины, договорились продлить призрачное перемирие, но Вальцманенко передумал уже на следующий день. Должно быть, ему подсказали или обратили внимание на политику Бардака: договоры договорами, а стрельба стрельбой.

Вальцман сделал вид, что он не виноват. Это Верховная Рада так решила начать в Донецке и Луганске массированные бомбардировки жилых кварталов. Лидеры Франции и Германии почесали затылки, а Псаки Суки, получив указание Госдепа США, объявила, что в восточных регионах сепаратисты возобновили стрельбу по доблестным войскам неньки Украины.

Начался массовый исход населения из двух восточных областей: химическое оружие, напалм, кассетные бомбы стали угрожать не только взрослому населению, но и детям: пансионат больных детишек дошкольного возраста срочно пришлось эвакуировать, как было сообщено, в безопасное место.

Жители двух областей ждут помощи от своей настоящей родины России, но этой помощи пока нет. Они бедные не жалуются. Россия принимает беженцев, присылает гуманитарную помощь, медикаменты и, конечно же, двустволки в качестве вооружения, с которым не попрешь против танков и самоходных артиллерийских установок.

Науськиваемые американцами, младшие братья ведут себя по-хамски. Ничего человеческого не осталось в душах украинцев, тех, кто за убийства получает тридцать серебряников от Коломойши, Юлии, Клочка, Ляшки-Букашки и прочих моральных уродов.

С невероятной злобой затравленной собаки, они произносят клички тех, кому послали танки, самолеты, артиллерию, они, люди дна, убивают героев, гордо идущих на смерть за свою свободу и независимость. Должно быть, Вальцманенко и его камарилья хотят видеть людей с завязанными за спиной руками у бетонной стены, с повязками на глазах, напряженно ждущих выстрела, целиться им в лоб, лишать их жизни без суда и следствия. Только за то, что они думают иначе. И правильно, что они так думают, ибо Вальцманенко и его камарилья думают только о том как бы набить карман, который и так уже трещит по швам, а что касается понятия думать, то в их лексиконе просто нет такого слова. Пердуске думает так, как думает его наставник Бардак, его духовный отец, а бандеры думают так, как думал их кумир Степан Бандера, а Бандера думал, как думал Адольф Гитлер.

Странно, что эта философия исходит от руководства великой, цивилизованной страны Америки. Что с ней случилось? Неужели она почувствовала, что приходит конец мировому господству и так цепляется за хвост уползающий змеи?

То, что дядя Сэм перестал считаться с Россией и ее президентом, хотя они считались партнерами, не вызывает особого удивления: свинья льву всегда нагадит, хоть и побаивается его. А вот то, что он наплевал в душу Ангеле Муркель и французу Олланду, вызывает удивление.

Ангела, когда сидела на слушаниях по восточной политики Германии, делала вид, что слушает, а сама думала о своем. Забренчал телефон, она извлекла его из сумочки, погасила пальчиком и оставила у себя.

«Подслушиваешь меня, пес африканский, и не стыдишься. Такова ваша мораль. Целуешь в щечку при встрече, желаешь мне всех земных благ, а думаешь, как бы выведать еще что-то, как бы ни потерять контроль над мозгами. Ни стыда, ни совести, Бардак. Первый раз без тебя решили вчетвером продлить хрупкий мир на востоке Украины, а ты тут как тут: выпустил эту Псаки Суки от имени Госдепа, и она запела, что твоя страна приветствует пролитие крови. Наплевал в душу женщине, дерьмо африканское. Я бы тебя послала подальше, да разве пойдешь против всех? Все с ума сошли, зациклились на этой нищей Украине. Из-за чего, из-за кого? Сын этого старика Байдена без работы? Почему бы не потратиться отцу на содержание сына? Наворовал, небось, на три поколения на три века. Позвоню ему и скажу: я возмущена поведением этого еврейчика Вальцманенко».

Так думала Ангелина Меркель – канцлер Германии, великой страны, не так давно восставшей из руин в результате войны, которую затеял фюрер, духовный отец Степана Бандеры. Она, конечно, не позвонила президенту: союз Западной Европы и Америки пока был прочным и незыблемым. Бардак, этот путаник, не вечный президент, время, когда придется покинуть кресло президента, приближается со скоростью света.

Вместо того чтобы возмутиться и высказать это возмущение прилюдно, она переключилась на него и стала задавать себе каверзный вопрос: а можно ли поставить его в положение Януковича? Заболтать его, заговорить, все время отвлекать его от основных обязанностей, сидя у него в кабинете и рассказывая сказки про белого бычка, который может превратиться в серого, если не так его кормить? Ведь Януковича же заболтали Нудельман, кривоногая красавица баронесса Эштон и ее министр иностранных дел Штайнмайер. И Янукович сдался, ослаб, ему стало душно и неуютно в царском президентском кресле. Он ведь сбежал на свежий воздух.

Ей показалось, что русский президент в последнее время стал тушеваться, как-то сник, растерялся, пошел на попятную. Его команда смотрит ему в рот и отделывается общими фразами. Но ничего конкретного. А, может, он того… выжидает? А может, он выкинет такое, что вся Европа ахнет?

Она уловила смысл слов лишь последнего выступающего. Это была женщина. Она говорила правду, а…это были жуткие вещи. Неужели это происходит на востоке, в самом деле? А что если потом вся ложь выйдет наружу, она уже не будет канцлером, но встречные будут плеваться в ее сторону и спрашивать: Ангела, как ты могла так врать, как ты могла это допустить?

Что делать? Что делать сейчас, какой принять вид? Дрожащий рукой она положила мобильный телефон в сумочку, взяла ручку, развернула блокнот и стала. что-то записывать. А записывала она отдельные слова и выражения оратора. Она тут же, как только закончится слушания, вызовет Штайнмаера и спросит: Франк, ты слышал? Если слышал, поезжай немедленно на восток Украины. Ты должен убедиться лично…А, Бардак звонит, черт бы его побрал. Уже доложили ему, что я освободилась.

– Хелоу, моя дорогая! Я люблю тебя, не обижайся. Мой друг Байден у меня сидит, плачет: сын без работы, без сланцевого газа. Я буду добывать этот газ и тебе продавать, а ты откажись от газа. Я скоро приеду в Германию. Гуд бай, майн фрэнд, гуд бай!

Ангела расхохоталась. Она представила его как мужчину, и ей стало дурно.

– Франк, организуй, что-нибудь такое…,сам понимаешь, тяжело на душе.