Посол США на Украине Пейетт распорядился срочно доставить президента Вальцманенко в посольство для очередного инструктажа, а точнее накачки. Это был четвертый вызов. Первый раз Вальцманенко посетил посольство сразу же после инаугурации. Тогда Пейетт встретил его, как слугу, не угостив даже чашкой кофе. Посла возмутило то, что только что вылупившийся из яйца американской крицы президент Украины, сразу плюхнулся в кресло без приглашения. Он его не стал отчитывать, а обошелся хмурым выражением лица и отсутствием многословия, а этого было достаточно. Украинский президент три дня ходил сам не свой, задавая самому себе один и тот же вопрос: почему так холодно встретил посол?

Эта встреча надолго врезалась Вальцману в память и сейчас, когда ему поступил звонок по секретному номеру из посольства США, он вздрогнул, вскочил на ноги, и обнаженный, подошел к окну.

– Сейчас буду! – громко бросил в трубку. – Минута и я у вас, господин Бардак, простите Пойта.

– Ну, котик, куда ты так торопишься? – спросила подруга, которая не накушалась и не накрыла простыней свое обнаженное тело в надежде возбудить аппетит.

– Я через час вернусь. Ничего не могу поделать. Я принадлежу народу, от моих поступков зависит его судьба. И твоя тоже, кстати. Ты пока прими душ. И там хорошо прополощи и надушись. Я же на всякую муть трачу тысячи долларов, дохлую собаку можно облагородить всякими благовониями.

Петро наполнился злостью ко всему на свете, даже бра не так светило в комнате любви, а когда он раздражался, вел себя несколько вольно, даже развязно. С таким настроением он и вошел в посольство, толкнув в плечо охранника и напрямик к послу, не снимая пальто. И туфли у него были испачканы, волосы взъерошены. Он сделал ту же ошибку: плюхнулся в кресло напротив посла без приглашения и уставился на него, как на осла, безразличными и мутноватыми глазами.

Посол в ответ нахмурился, скривил большие тонкие губы и занял выжидательную позицию. Он выдвинул ящик стола, долго копался в нем, не спешил начинать трудный разговор, а только сопел, наливаясь злостью.

– Что ты хотел, Пейетт? – спросил Вальцманенко на английском языке, забрасывая ногу на ногу.

– Ты говори по-русски. Я твой английский не понимаю, и я не Пейетт, это всего лишь моя кличка. Я прошу, нет, требую взять себя в руки, вести себя, как положено президенту. А ты, как бомж. Встать, смирно!

– Есть: смирно, – вскочил Вальцманенко и вытянул руки по швам.

– Мы можем тебя наказать, Вальцманенко, – изрек посол первую фразу, приготовленную им еще в то время, когда секретарь сказала, что Петро опаздывает.

– Рубите! – произнес президент, низко наклоняя голову и прижимая немного дрожащие вытянутые руки к бедрам. – Виноват. В детстве, когда в чем провинился, пусть это даже была пустяковая вина, отец мне давал десять ударов по голой спине веревкой толщиной с палец, вымоченной в соляном растворе. Так что привычен, господин посол. Только скажите сперва, прежде, чем наказывать: великий Бардак за что так разгневался? Я этого не вынесу, я застрелюсь. Прямо тут, у вас в кабинете.

– Не надо выдумывать приключений на свою жопу. Я не собираюсь тебя бить, как твой отец. Видимо, он мало тебя бил. Мы будем давить на твой мозг. Твой мозг должен давать результат. А он пока дает ноль, причем без палочки.

Видя налитые кровью глаза, готовые увлажниться, посол немного смягчился, но ни единым движением этого чувства не выдал, наоборот, стал повышать на голос.

– Почему плохой результат на войне? Почему террорист держит голову на плечах, а винтовку в руках? Ты должен быть наказан. Надо эти руки ломать, голову отрезать и продавать Коломойше.

– Почему, господин Пейетт? Русские бегут, самолет Боинг –777 сбит, 298 человек погибли, мы Россию в этом обвинили; фосфорные бомбы жгут террористов, сепаратистов и всех прочих, как щепу. Министр обороны Полдурак, как и его предшественник, обещает парад победы в Севастополе.

– Ты, как это по-русски…, а, трепач, пустомель, лгун, лгунишкин и Мюнхаузен.

– Мюнхаузен…, так это еврей, мой бывший сосед, хороший парень, должен вам сказать.

– Срочно собери совет безопасности и национальной обороны, на котором обсуди ситуацию в Донбассе. Всю ночь сидеть, обсуждать, а утром завтра, в шесть утра доложить. Я в десять утра должен звонить Бардаку в Вашингтон, – сказал посол и стукнул кулаком по столу так, как это делал президент Вальцманенко в Верховной Раде.

«Ага, с меня берешь пример, сука» – подумал Вальцманенко и приободрился.

Посол Пейетт выглядел куда хуже Пети. Петя крупный, плечистый мужик с кудрявой головой, солидным носом, немного одутловатым лицом и бегающими, пьяными глазами, пытался произвести на посла внушительное впечатление. Пейетт же, щуплый, с заостренным носом, уродливым лицом и глазами буравчиками, всегда производил немного отвратительное впечатление, но не мог допустить унижения со стороны Вальцманенко, который должен был выполнять его волю. Карие глаза Пейетта впились в лицо Пети и не отпускали его. Петя ждал: вот-вот Пейетт произнесет что-то такое необычное. Может, заикнется о Нобелевской премии мира, может, предложит ему занять солидную должность в госдепе США.

– Ты на прошлой неделе пропал. Я тебе звонил, звонил, ты трубку не брал. Тогда я подключил разведку. Разведка донесла, что президент Украины пьянствует. Ты – пьяница? Может такое быть?

– Ну, дорогой Пейетт, все мы мужики, иногда теряем голову, хотя президент такого государства, такого передового государства, не имеет права терять голову, из-за какой-то юбки или приспущенных штанов. Я имею в виду узаконенные у вас однополые браки, когда мужик мужика трах-бах и свечи в глазах, господин посол. Но она была хороша в постели. А я…только что от девчонки, ей всего шестнадцать. Я получил такой заряд государственного управления, что…и сейчас сижу тут и строю планы. Вот план по возвращению Крыма. Почему бы нам не иметь правительство Крыма в изгнании? Вот дубликат Артека уже строится под Киевом. Председателем совета министров автономной республики Крым я планирую назначить Пару-Убия по совместительству. Пущай работает в Верховной Раде и как бы в Крыму и зарплату пущай получает за совместительство. Дальше, это у меня возникло уже сейчас, сию минуту, когда я у вас тут сижу в кресле: все параллельные структуры от министра очистных сооружений до начальника ЖЭКа и до уборщицы. Это будет команда, как бы работающая в Крыму, но пусть числится в изгнании пока что, понимаете, Пейетт? И следовать я буду тому списку управленческого аппарата, который был до аннексии Крыма. Вот до чего меня довела подружка в постели. Хотите и вы попробовать, дорогой Пейетт? Вы только нам денежек подбрасывайте, не скупитесь. На переворот, то бишь, на революцию не скупились, и теперь не скупитесь. Даже флот планируйте, в изгнании. И Бардаку дачу построим в изгнании, только зелененькие нам нужны. Ну что вам стоит запустить печатный станок хоть на одни сутки специально для Украины?

– Я подумаю над твоим предложением, мне надо посоветоваться с Госдепом.

– Вам подошла бы Псаки Суки, она просто красавица.

– Ти что? Псаки Суки беременная. Псаки Суки ждет ребенка. У Псаки Суки муж! Не муж, а Отелло.

– Ну, опосля, када родит.

– Ты пьян, Петро?

– Вот те крест. Отпусти меня, Пейетт, меня ждут великие дела, я должен заняться реформой крымского правительства.

– Можешь быть свободен. Я доложу Бардаку о твоей реформе Крыма.