– Эй ты, сука, не много ли ты выпил? Я же тебе грю, сюда нажимай, на гашетку, а ты куда?

– Э, какая разница, куда? Налей браток, ишшо, тады могет и попаду. А куда ентот снаряд полетит? Надо шоб не на пустырь, и де никого нет, ни одной живой души, ить мы за каждого убитого получаем бабки от Коломойши. У Днепропетровске одни евреи и Коломойша ими правит, а здесь кацапы, вот и Коломойша решил лишить их жизни. А нам-то, кака разница. Мы профессиональные убийцы. Нам бабки и все. Но давай по больнице грохнем, а? Лежачих добьем, так? Как так? У больницу? Мине надо, шоб у детскую. Знаешь, дети растут быстро, а они все москали. Подрастут и снова начнут с нами воевать.

Поросяко Васька был прав и неумолим. Пришлось налить ему еще стакан.

– Ты Петро, скажи, куда нажимать, сюды?

– Да, – подтвердил Васька и зажал уши.

Раздался гром оглушительной силы, а из ствола после вылета снаряда немного повалил дымок.

– А куды я попал, не знаешь?

– Какая разница, куды? Лишь бы не в своих.

Пушек и снарядов у карателей было много. Командир приходил, наводил ствол в определенном направлении, без поиска цели, научил солдат загружать в ствол снаряды и нажимать на гашетку. Снаряд летел наобум. Обычно он долетал до центра города, попадал в здание школы, в жилой дом, детский сад, водонапорную станцию, электроподстанцию, разрушая случайно попавшиеся цели до основания. Так же работали и системы Град. Наобум сбрасывались бомбы с самолетов, но вскоре самолетов не стало. Ополченцы методично их уничтожали. Город Луганск, а затем и Донецк тоже методически уничтожались, а малые города областного значения стирались с лица земли.

Западные благодетели на это закрывали глаза, не было у них такой тяги видеть трагедию маленького народа, осмелившегося восстать против геноцида неофашистов-бандеровцев. Они с тупым упрямством твердили: во всем виновата Россия.

К ополченцам стали прибывать опытные военные из России на добровольной основе. И не только из России, были добровольцы из Испании, Франции, Италии, Сербии и других стран. Они-то и разгадали пещерную тактику ведения боя киевскими карателями.

От партизанских методов ведения боя, от защиты, исключая нападения, ополченцы перешли к созданию регулярной армии и к нападению на противника. Оказалось, что каратели не выдерживают ближнего боя и бегут, сломя голову. Потери в ближнем бою каратели несли катастрофические, а пополнять было некем. Приказы Вальцманенко о всеобщей мобилизации от восемнадцати до шестидесяти пяти лет не приносили желаемых результатов: никто не хотел идти умирать на восток, неизвестно ради чего.

Постепенно, незаметно, ситуация начала меняться. Ни министр обороны, ни президент, ни долговязый Яйценюх ничего не замечали.

По случаю дня рождения Шухевича, Вальцманенко провел заседания Совета национальной обороны, после чего, собрав свою камарилью, отправился на обед в самый шикарный ресторан Киева, где была не только русская водка, но и русская икра, добытая во Львове. После короткой сумбурной речи о немедленной победе над сепаратистами, он стал выслушивать хвалебные речи членов своей хунты в свой адрес. Он сидел и думал: а почему у меня нет маршальских погон, раз я выдающийся стратег? Кто в этом виноват, министр обороны? Да я его за шкирку.

Но Полдурак как бы погасил этот вопрос. Выступая, он произнес:

– Мы достигли на Юго-востоке заметных успехов над сопаратистами, благодаря выдающимся способностям нашего президента Вальцманенко. Я намерен ходатайствовать перед Верховной Радой о присвоении ему воинского звания маршала Украины. Слава Украине! Слава Вальцманенко!

Вальцманенко и сам долго хлопал, щедро улыбаясь. Он поддержал тост за самого себя, но таких тостов было очень много, каждый задолиз рад был выслужиться, дабы получить повышение по службе. Министр внутренних дел Ваваков норовил поцеловать Вальцманенко в колено, трижды становился на пол, но всякий раз не получалось. Он очень расстроился. Ваваков видел голую пятку президента, а пятка была закрыта шерстяным носком не первой свежести, и министр дважды чихнул и поцеловал своего кумира в колено. Но президент, как ему показалось, остался, весьма доволен. Тут подбежала депутат Кужель, такая расфуфыренная, в белом, волочащемся по полу платье, что президент поморщился и выставил руку ладонью вперед, что значило: не подходи. Кужель расплакалась, повернулась и исчезла.

В этот момент (исторический момент) в зал вбежал его верный друг и помощник, недавний зэк Залупценко с высунутым языком и ниткой слюны, стекающий с языка на пол. Он наклонился к уху и произнес:

– Кум, друг! Нехорошие новости. Сепаратисты активизировались и полностью окружили нашу армию в количестве пятнадцати тысяч доблестных бойцов, в том числе войска «Правого сектора» Яруша и все части Коломойши и Юлии Болтушенко.

– Не может быть!

– Может, кум, может. Мне только что звонил Яруш. Наша армия в котле. Это Дебальцевский котел. Армия окружена со всех четырех сторон. Там заканчиваются запасы продовольствия. Бригада «Кобра» в составе 600 человек, все из Львова, побросала оружие, и уехала к себе на родину, бойцы отказались воевать.

– Это вторжение России, – заревел президент. – Помоги мне подняться. Завтра утром – Совет нацийональной безопасности и обороны. Я пойду докладывать Бардаку и Ангеле Мурхель.

– Муркель, кум, Муркель.

А тем временем на Юго-востоке ополченцы беспощадно лупили карателей, уничтожали технику, расчленив всю армию на несколько группировок. За одну ночь и один день были освобождены многочисленные маленькие города Донецкой и Луганской областей. В Луганске люди получали гуманитарную помощь, присланную из России, улучшилось снабжение армии, состоявшей теперь из взводов, полков, дивизий, бригад, имевших своего министра обороны.

Десятки и сотни карателей стали добровольно переходить на сторону ополченцев, многие пересекали границу, чтобы очутиться в России, хорошо зная, что в России их накормят, отмоют от грязи и отпустят с миром: идите, мол, по домам и больше на войну не возвращайтесь.

Вскоре поступила просьба президента России сделать гуманитарный коридор для окруженных карателей и отпустить их по домам. Ополченцы со скрипом согласились с этим предложением, словно забыли о многих разрушенных до основания городах, о жестокости карателей в особенности фашиствующих бандеровцев. Но как могут согласиться с королевским предложением те, кто воюет за деньги Коломойши и Тимошенницы, Яйценюха и Вальцманенко?

Добровольная сдача – это не только потеря баснословных гонораров, но и потерянный имидж. Кто будет нанимать пропущенных через гуманитарный коридор униженных героев? Кроме того, в украинской армии много иностранных наемников – головорезов. Убивать – их профессия. Такой солдат едва ли поверит, что его помилуют, коль он никого не пожалел, никого не помиловал, даже грудного ребенка.

Война – это в какой-то степени баш на баш, либо ты, либо тебя, и тут гуманизм не всегда ценится. Возможно это слабый удар по самолюбию тех, кто все время произносит: гав-гав-гав. Может они остепенятся. А помилованные нацисты отмоются, отъедятся в домашних условиях и снова попросятся на войну, потому что им без крови скучно, и без денег тяжело.

Украина постепенно начала погружаться в хаос. В Киеве и в других крупных городах стали орудовать банды. Они громят магазины, произносят фашистские лозунги, шефствуют по центральным улицам со своими флагами. В столице демонстрации перед зданием Верховной Рады, Советом министров, администрацией президента. Может возникнуть двоевластие, троевластие. Горожане запасаются дровами, потому что никто не хочет платить за газ, а Россия давно перекрыла бесплатную газовую трубу. Похоже, президент не знает, что делать, а Яйценюх знает, что делать. Он все грозит России, обещая закопать ее в самую преисподнюю. Его вонь брызжет из кривого, сморщенного злобой рта.

Украина становится головной болью не только Евросоюза, но и Америки. Она истерически просит военной помощи и хочет, во что бы то ни стало уложить москалей, но едва ли Запад рискнет пойти на военный конфликт с ядерной державой ради придурковатых членов киевской хунты.

Одурманенные, зомбированные народные массы, если только будет свергнут главный Зомби, быстро начнут прозревать и все то, что сегодня в их глазах видится черным, превратится в белое, светлое и возможно, Украина может стать цивилизованной страной.

А пока о том, что при Януковиче все же был порядок в государстве, народ жил спокойно, не лилась кровь, вы нигде ни от кого не услышите. Долговязый Яцек сделал так много, чтобы зомбировать огромную страну, что его можно сравнить с Лениным. Ему просто нет равных. Даже Вальцманенко ему уступает в этом вопросе.