Злой рок возвел Ленина на царский трон. Словно великая Россия была просто наказана Господом Богом как ни одна другая страна мира, несмотря на ее богомольность и послушание.

Однако, если конкретизировать это утверждение, то выходит, что сам народ и прежде всего интеллигенция и даже русские меценаты, создали благоприятную почву для всеобщий собственной гибели. Сюда можно присоединить и последнего русского царя Николая второго, генералитет русской армии и даже то, что Россия всегда была бельмом в глазу западного мира и претендовала на свое место под солнцем. И…волне возможно, вмешательство космических сил, которое повлияло на сознание не отдельных личностей, а всего общества в целом. Все вдруг захотели равенства, братства, равных возможностей, построения рая на земле. И получили этот рай. Но прежде, чем этот рай был построен, их всех тех, кто этого хотел, отправили на тот свет. Это было жестокое вознаграждение за потворство воображаемому раю.

Если считать, что Ленин злодей, то небезынтересно посмотреть, как везло этому злодею, практически со дня его рождения. А захват власти, взлет до небес ˗ это просто уникальное явление в истории человечества.

Вот почему нам интересен каждый шаг этого человека, вот почему мы не можем забыть его кровавое шествие по России и замысел устроить такое же шествие по всему миру. Но это шествие не удалось: за все, за всех расплатилась Россия, и она выжила. В конце концов, гопники и прочий пролетариат это тоже часть России, возможно, ее половина, если не все 80 процентов. Замысел Бронштейна Троцкого полностью уничтожить русских бесхвостых обезьян и заселить российские просторы евреями, приостановил Сталин, а из среды пролетарских масс выросла новая интеллигенция, появилась Новая Россия, судьба которой в руках будущих поколений.

* * *

А теперь погрузимся в кровавое болото большевистского переворота, в котором все еще царил хаос. Ленин метался как живая рыба на горячей сковородке между ворохом неожиданно возникающих проблем. Надо было удержать захваченную власть внутри страны, надо было позаботиться о пролетарских массах западной Европы, чтобы подготовить почву для восстания, надо было организовать, точнее, создать красную армию, необходимо было кормить пролетарские массы, которые ничего не умели делать и не хотели делать, кроме как нажимать на курок.

Причем Ленин ошибочно полагал, что роль армии заменят вооруженные массы, дам им только оружие в руки, и они все сделают, как надо, но вскоре пришлось признать собственную ошибку, а это было чрезвычайно трудно, и приступить к созданию собственный Красной армии по настойчивому предложению Троцкого.

И тут Ленин как бы реабилитировался. Он призвал вытаскивать царских офицеров и ставить их командирами гопников, а если кто откажется, немедленно брать в заложники всю семью, включая и маленьких детей и немощных стариков, которые, в случае чего, тоже подлежат расстрелу.

Тут Ленину не позавидуешь: он горел на глазах своих соратников и всего пролетариата и сам сгорал под покровом ночи, когда пытался отдохнуть, часок поспать, дабы восстановить свои силы. Но отдыха не получалось, нервы стали сдавать, ласки Инессы уже не действовали, мало того, Инесса стала раздражать вождя.

Никогда он так не волновался, не переживал, как в эти дни, хорошо сознавая, что на карту поставлено не только его будущее, но будущее его дела, которому он посвятил всю свою нелегкую жизнь эмигранта. Это были ночи, когда он дрожал, как осиновый лист.

Иногда был сплошной триумф, превращение в земное божество, радость от пролитой крови, удовольствие от того, как рабы гибнут за его идею блага всего человечества и никого конкретно. И это уже не радовало его после победы так, как до победы. Похоже, все были счастливы, но не было никого счастливого, особенно его, признанного теперь вождя.

* * *

Деморализованная коммунистами русская армия все еще представляла угрозу существованию захваченной Лениным власти. Немцы двигались на восток, не встречая никакого сопротивления. В связи со всеобщем отказом офицеров служить предателям родины, Ленин снова предложил ликвидировать армию, как таковую и на ее месте создать эфемерную защиту социалистического отечества путем вооружения народных масс. Троцкий уступил. Однако вскоре, стало ясно, что это была стратегическая химера военного «стратега», привыкшего стрелять в затылок жертве со связанными за спиной руками.

В беседе с видным марксистом Бухариным Ленин дрожащим голосом поведал о своем опасении относительно угрозы завоеваниям Октября.

— Немцы могут занять столицу Петроград. На фронтах некому оказывать сопротивление нашим друзьям.

— Каким друзьям, Владимир Ильич? — спросил Бухарин, вытаращив глаза.

— Как каким, товарищ Бухарин? немцам. Да, да, немцам. Кто поддержал Октябрьскую революцию материально? немцы. Кто позволил нам издавать свыше сорока газет на двадцати языках? немцы. Кто нас отправил в бронированном вагоне через воюющую страну в кипящий Петроград? опять же немцы. Мы должны не только благодарить их, но и щедро расплатиться с ними. Россия велика, половину можно отдать немцам в качестве благодарности и в качестве компенсации, ведь они потратили сто миллионов марок на нас и нашу революцию. Однако, вся беда в том, товарищ Бухарин, что вчерашние друзья могут сегодня превратиться в наших врагов. Что если они завтра захватят Петроград, а потом и Москву? Нам надо перенести столицу за Урал. А Петроград и Москва пусть остаются немцам. Да, да, пусть остаются немцам. А что делать? Надо сохранить революцию и наш Центральный комитет, который я скоро переименую в Политбюро. — Ленин почесал затылок, потом стукнул себя по лысине. — Ба, возникла идея. Надо пойти на сепаратный мир с немцами и одновременно бежать отсюда в Москву, временно, разумеется. В интересах мировой революции. Где Троцкий? Подать сюда Троцкого, пусть приступает к переговорам. Все, товарищ Бухарин. Вы свободны.

— Так мы же еще не перестреляли всех питерцев, это не годится, — сказал чекист номер два Дзержинский.

— Перестреляем, товарищ Дзержинский. Москву тоже надо подчистить. Вам, товарищ Дзержинский работы всегда хватит, не переживайте. Бухарин, вы же свободны, я вам уже все сказал. Чешите отсюда. Феликс, помоги ему выбраться.

— Но вы не выслушали мое мнение по этому вопросу, Владимир Ильич, — сказал Бухарин, доставая карандаш и блокнот. − Так вот, я считаю, что надо бросить все материальные средства на поддержку пролетариата Германии. Пролетариат должен подняться, сломить хребет Вильгельму и хребет капитализма, и раскрыть нам свои объятия. Вот вам и выход, Владимир Ильич. А потом на Италию, а дальше Япония, кто там еще? А Китай! И китайцев надо освободить!

− Да не все сразу. Мне с Инессой надо разобраться. Мне бы ее…, словом, ищите ей путевку на…Кавказ. А тут еще и буржуазия поднимает голову. Послушайте, что скажет товарищ Дзержинский. Феликс, дорогой, просвети нас темных, мы не очень соображаем в военном деле. Я, Бухарин, Коба, Бонч−Бруевич, Кацнельсон, Бронштейн и прочие — еврейская сволочь. Мы все террористы- революционеры. Путем террора, насильственного захвата власти, оказались на вершине. А дальше что? Буржуи нас кастрируют. Революция в опасности.

− Моя сказат, у мина ест предложений.

− Ты пока молчи, Коба. Это тебе не банк в Тифлисе, который ты удачно ограбил. Это Россия, она у наших ног. И мы должны заставить ее подчиняться нам.

− Топтат сапог, сапог…кованый сапог…давить, пока нэ задавить, − не унимался вчерашний бандит, а ныне государственный деятель Коба, будущий гений всех времен и околпаченных советских народов.

— Правильно товарищ Коба, ваша идея мне нравится. Но я спрашиваю, как освободить пролетариат Германии?

Все втянули головы в плечи. Один Коба хитро улыбался.

— Я думаю так, товарищи, и это архи важно. Надо освободить пролетариат Германии от помещиков-эксплуататоров. Мы к ним махнем через Польшу. Коба, подбери хорошего генерала, который бы возглавил рабоче-крестьянскую непобедимую армию.