Со смертью Ленина завершился первый этап духовного порабощения и возрождения крепостничества сельских тружеников, кормивших Россию хлебом и продававших излишки за границу.

К 1924 году это уже была не та Россия, что была до 1917 года. Так и напрашивается вывод, что это был грандиозный всемирно-сионистский заговор против великой страны, которую запад никак не мог покорить. Леви Мордыхай и Энгельс были умные и талантливые представители этого всемирного иудейского заговора. Мы помним, как Маркс и Энгельс мучительно искали средство порабощения России, пока, наконец, Энгельс не выдал: эту варварскую страну победить невозможно, разве что запустить ей какую-нибудь идеологию. И идеология была запущена. Отцом вдохновителем и руководителем этой идеологии стал русский еврей Ульянов- Бланк, будущий Ленин. Ленин — это историческая находка сионизма. То, что он так просто, так легко совершил государственный переворот, еще полбеды. Основная его победа состоит в том, что он сломил хребет русской нации, заставил эту нацию забыть прошлое и принять его, жестокого диктатора, за земного бога, а истинного бога окончательно забыть и стыдиться произносить его имя.

Он попытался сделать это при помощи страха, но этот метод оказался пока безуспешным. Потом он организовал голод как инструмент и это сработало. Ленинская жидовская камарилья вырезала свыше 13 миллионов человек, но не всю Россию. Но те, что остались в живых, притихли, ушли в глубокое подполье, пытались забыть свою родословную, молчаливо выполняли работу бывших слуг и служанок, и только гопники, только пролетариат торжествовал, пьянствовал и занимался распутством. Первые самые мягкие кресла во всех властных структурах достались евреям, а остальные заполнила беднота.

К этому времени с интеллигенцией было покончено и с каким-либо сопротивлением тоже. Страна притихла. Страна сдалась на милость своего земного божка. Страна смирилась с разрушенной, а точнее запрещенной православной верой и начала верить в земного бога Ленина. Но оказалось, что бог… скончался. Это был сигнал того, что есть еще один Бог, тот, в которого запрещено было верить.

Лживая коммунистическая пресса утверждает, что смерть вождя была величайшей трагедией для России и всего человечества. Но это верно лишь частично. Это было горе для пролетариата и для головорезов. Их было много. И своих, и понаехавших из других стран, особенно евреев. Они шли в нищую Россию за большим куском хлеба, и такой кусок им был предоставлен.

Ленинские единоверцы-евреи приказали себе и всем рабам советского союза не разглашать таинственную смерть своего божка.

Диагноз, что Ленин умер от сифилиса мозга, был запрещен под угрозой смерти. Его сделали абсолютно гусским, и ни один раб даже не сомневался в этом.

Вечером 21 января 1924 года Сталин, Зиновьев, Бухарин, Каменев и Томский приехали в Горки. Отдав дань уважения мертвому руководителю, поспешили в Москву на заседание ЦК партии. Через два дня они вернулись в Горки, чтобы отправить тело Ленина в Москву, где гроб с умершим был установлен в Колонном зале. В течение четырех последующих дней массы народа часами стояли на холоде (а зима 1924 года была исключительно суровой), чтобы отдать дань уважения Ленину, так же как ранее это делали их предки, поклонявшиеся усопшим царям.

Эмоциональная волна охватила страну. Глубокое религиозное чувство русских нашло выражение в погребальных традициях, стихийно родился культ Ленина. Настроение народа отразилось в решениях ЦК.

Дата смерти вождя объявлена днем траура. Петроград переименовали в Ленинград. В Москве и других городах устанавливаются памятники вождю. Было решено бальзамировать тело Ленина и соорудить мавзолей у Кремлевской стены на Красной площади. «Правда» от 24 января 1924 года опубликовала статью Бухарина «Осиротевшие». Название, так же как и содержание, было чисто русским по духу.

Троцкий находился на Кавказе и не присутствовал на похоронах, но прислал телеграмму с такими же, как у Бухарина, выражениями скорби и поклонения. В обращении ЦК звучали те же интонации и выражения о вожде мирового коммунизма, любви и гордости международного пролетариата: «его физическая смерть не является смертью его дела». Но особое впечатление на народные массы произвела прощальная речь Сталина на траурном заседании II Всесоюзного съезда Советов 26 января, которая через четыре дня была напечатана в «Правде». Эта клятва верности и преданности партии Ленина, коммунистическая по терминологии, она была православной по духу, вызывала в памяти повторы и ритмы литургии. Партийным руководителям-евреям речь казалась театральной и фальшивой. Но другим руководителям, а особенно народным массам, поэзия и музыка православной службы были понятны и являлись частью их жизни.

«Товарищи! Мы, коммунисты, — люди особого склада. Мы скроены из особого материала. Мы те, которые составляем армию великого пролетарского стратега, армию товарища Ленина. Нет ничего выше, как честь принадлежать к этой армии. Нет ничего выше как звание члена партии, основателем и руководителем которой является товарищ Ленин…

Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам высоко держать и хранить в чистоте великое звание члена партии. Клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы с честью выполним эту твою заповедь!..

Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам хранить единство нашей партии как зеницу ока. Клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы с честью выполним и эту твою заповедь!..

Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам хранить и укреплять диктатуру пролетариата. Клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы не пощадим своих сил для того, чтобы выполнить с честью и эту твою заповедь!..

Уходя от нас, товарищ Ленин завещал нам укреплять и расширять союз республик. Клянемся тебе, товарищ Ленин, что мы выполним с честью и эту твою заповедь!..»

Близкие товарищи, которые знали о неприязненном отношении Ленина к Сталину, особенно в последние месяцы, могли поставить под сомнение искренность его прощальной речи. Но он действительно был искренен в своей преданности партии и делу Ленина. Он глубоко уважал Ленина — толкователя марксизма, руководителя, создавшего партию и захватившего власть.

Поведение Ленина в последние месяцы его жизни глубоко обижало и удивляло Сталина. Он еще ничего не знал о завещании, оно хранилось в секрете, но ему было известно о личном враждебном отношении Ленина к нему. Прослужив верой и правдой Ленину и делу большевизма двадцать лет, он десять лет работал совместно с Лениным как член ЦК партии. Иногда он выражал несогласие, так же как Троцкий и другие. Ленин никогда не предъявлял обвинений. Их отношения основывались на доверии и преданности общему делу, он никогда не думал сместить Сталина или подорвать его авторитет. А наградой за преданность оказалась злобная кампания, направленная на подрыв его положения в партии. Для Сталина это казалось страшным предательством. Ни в то время, ни позднее, он не отвечал Ленину тем же. Тем не менее, у Сталина была хорошая память, и это предательство старого руководителя, возможно, сыграло свою роль в его подозрительности и недоверии в последующие годы.

Каждый член Политбюро, особенно из тех, кто претендовал на золотое кресло, старались предать этому событию максимально торжественный, максимально траурный характер.

Траурная музыка со всех радиоточек неслась круглые сутки, народ без какой-либо команды оделся в траурные одежды, производство замерло, заводы и фабрики остановились, в школах и высших учебных заведениях прекратились занятия, на траурных митингах ораторы не могли вымолвить ни слова, их душили спазмы, мешали льющиеся слезы из глаз. Короче, все ждали землетрясения, были готовы к этому. В любом уголке советской империи хоронили вождя.

Не захоронив своего кумира по православному обряду, большевистское руководство сделало первый шаг к обожествлению Ленина. Затем началась борьба за первенство. Вопрос, кто станет первым лицом государства, волновал каждого члена ленинского Политбюро.

В осиротевшем большевистском архипелаге некоторые члены задолго, но тайно стали претендовать на роль первого ученика и наследника вождя Ленина. В их числе: Бронштейн (Троцкий), Каменев, Зиновьев и Джугашвили (Сталин). Среди этой четверки победить мог только тот, кто в глазах остальных выглядел ближе к Ленину. Одним из первых эту истину усвоил хитрый и коварный Джугашвили. Именно он сунулся с клятвой к гробу вождя, именно он не брезговал ни одной цитатой, требующий крови, именно он страстно возражал против захоронения вождя как человека, хоть и есть подозрение, что именно он, Джугашвили, отравил учителя цианистым калием.

Хитрый кавказец обошел всех и выиграл битву за власть.

Даже когда стало известно письмо Ленина

«К Съезду», где Сталин подвергся жесткой критике и был, как говорится, разложен по косточкам, соратники простили ему маленькие грешки, еще не зная, что пройдет чуть более десяти лет и все они, до одного будут расстреляны или повешены Сталиным. Таковы нравы, такова методология ленинской философии, которую он оставил после себя. И эти нравы никогда не менялись и не следовали по пути цивилизации.

Ленинское Политбюро сделало все возможное, чтобы возвести кепку с бородкой до небес. Правда, ленинизм не мог долго жить без крови. После ликвидации кулачества как класса в начале сороковых годов начался голод. Теперь уже стали страдать те, кто был никем и ничем, те, кто по приказу Ленина воевал против своих братьев и сестер, те, кто будто бы воевал с мировой буржуазией за свое счастливое будущее. Голь опустила голову и стала спрашивать себя: за что мы воевали, чего добились, но уже тогда никто не смел пикнуть, потому что тут же, превращался во врага народа.

Сталин как верный ученик Ленина, никак не мог отстать от своего учителя. После небольшой передышки появились враги, начались судебные процессы, вернее, видимость судебных процессов, расстрелы в затылок. Ленинская колючая проволока вновь пригодилась, и ее требовалось все больше и больше. Откуда-то появились миллионы заключенных, а перед началом Второй мировой войны Сталин обезглавил армию, посадил ученых за решетку, уничтожил всех своих соратников по ленинскому Политбюро. Появился ГУЛАГ — государство в государстве: Сталин выполнял заветы Ленина с кавказской прытью, он ссылался на Ленина, благо было на кого. А далее, как великий ученый, доктор всех наук, он расширил ленинское учение, вывел известную формулу: с развитием социализма количество врагов не уменьшается, а наоборот увеличивается.

Сталин правил дольше, ему и положено было больше обезвредить врагов. И он с этой задачей успешно справился. Если на совести, правда, ее не было у Ленина, тринадцать миллионов загубленных жизней, то у Иосифа Джугашвили около ста. Это не точные данные, но можно смело сказать: не меньше, а может, и больше. Радуйтесь все, кто помнит и почитает двух великих вождей.

Как и Ленин, Сталин воевал с собственным народом и стал любимцем этого народа. Если бы, на какого раба он чихнул, тот всю жизнь рассказывал бы людям, какой это был ответственный и незабываемый момент в его жизни. Сталин стал самым жестоким диктатором в истории человечества. Если Ленин давал команду стрелять, стрелять и еще раз стрелять, то это как будто были его враги. А у Сталина не было и не могло быть врагов, не в кого было стрелять, и он от скуки их выдумывал и упражнялся, руководствуясь заветами Ленина.