— Нет-нет, господин, я просто отказываюсь понимать, почему "одинокий", ладно странник, Вы много странствуете, но вы же не одиноки?! – звонкий девичий голосок прервал мои мысли, что тихими строчками ложились на желтоватые листы.

— А кто ж у меня есть? – я бросил немного с насмешкой и нарочито спокойно подглядывающей через плечо в мои записи кареглазой бестии. Читать она не умеет, должно быть, я увлёкся и бубнил вслух, что писал.

— Как кто? Я! Я ведь я у вас есть, – она сорвалась с места и побежала вперед, словно игривый тигренок, прыгая с камня на камень и преодолевая неглубокую речку.

Иу… маленькое черноволосое дитя. Семнадцати лет отроду. Нет, она, конечно, очень подросла с того дня, когда мы познакомились, но только душей как была дитём так и не изменилась. Пугливая мышь, добрый котёнок, преданный щенок, но, что ее очень обижает, не моя женщина.

Ну, посудите сами, как я могу ей интересоваться?! Я ж ее как сестру растил и берег, а теперь что, мне девку портить не пристало, и кто посмеет, сам разорву на куски того мерзавца. Да и совсем она ребёнок. В наших краях девок замуж забирают с шестнадцати, но так этой же в двадцать не повзрослеть. Дитя она.

— Иу! Подожди!

— А Вы верно и не помните, где нашли меня, господин?!

— От чего ж не помню? Помню! Вблизи деревеньки, что за северной границей королевства первой стоит. Там еще ущелье есть…

— Да, злое там ущелье…

— А к чему ты разговор этот завела?

— Та так, просто, чего-то вспомнилось.

— Ой, лиса… а ну! Признавайся! Чего вдруг вспомнила? Ведь давненько не вспоминала?!

— Да, как вы можете?! Господин, меня, рабу вашу верную во лжи упрекать… – девчонка наигранно схватилась за сердце и закатила огромные глазищи…

— Иу! Сердце с другой стороны… – холодно бросил я. Она мельком сдвинула руку левее и, приоткрыла один глаз, следя за моей реакцией. Я вздохнул, подавляя улыбку и, тоже поскакал по камням, перебираясь через мелкую речку.

— Иу, тебе ведь уже семнадцать?! Замуж тебе пора, егоза, а не со мной приключения искать.

— Вы меня прогнать хотите? – Ужаснулась девочка.

— Хочу, что б ты была как все, а не одиноким странником.

— Я не одинока. У меня есть Вы, господин.

Вот и прилипла же она ко мне, стоило ли ее тогда спасать? Ведь она самая настоящая заноза в том самом месте. Эх, глупости, конечно стоило. Благо, что не все спасённые мной за мной плетутся следом. Правда, я просто прогоняю их и отмалчиваюсь, обычно даже грубо говорю, что я одиночка и попутчики мне не нужны. Только вот с этой стрекозой не получилось. Ладно, хоть веселая, с ней точно не соскучишься. Вот и сейчас, пока я тут размышляю, куда бы ее пристроить, она опять ускакала вперед, даже не думая, что за деревьями может быть и зверь дикий, и лагерь разбойничий или просто яма волчья… вот убежала и только смех ее слышен.

Конечно, будь там реальная опасность, я бы почуял. А так вроде по мелочи… так безопасно лишь за пазухой Создателя. А на земле покуда, уж будь, уверен, опасно везде.

Девичий голос отдалялся и отдалялся. Еще светло, так, что лесные охотники затаились и до сумерек не вылезут. Но, что ж так притих ее смех? Неужто снова задумала чего?…

Я решил шаг ускорить, что-то тревожно стало. От чего-то решил не звать ее по имени, что б ни шуметь. Просто шел по следу, а следов от нее хоть в коллекцию кидай – как смерч маленький несется. Но, что это? Её поступь стала легче, а шаги тише, здесь она прошла, почти ветру подобна, если б я не знал, что здесь она прошла, мог с налёта и не определить, та Иу явно крадется к кому-то… Поймаю ее – убью!

* * *

А вот и наша красавица. Залегла и наблюдает. Я подкрался тише тени и зажал ей рот, что б она, испугавшись меня, не вскрикнула, пугая свою цель наблюдения.

— Тихо, я это, – шепнул я. Иу не говоря ни слова, жестом опытного вояки указала куда-то, я всмотрелся. Мои зрение и слух (не говоря уже об инстинкте) позволяют мне видеть и слышать то, чего обычным людям не под силу. Но что-то я слишком ушел в себя, расслабился и вообще позабыл о безопасности. Я всмотрелся вдаль. Не такую далекую, но что б добраться туда минут пять займёт. И, правда, донеслись какие-то шумы. Голоса. Человеческие. Уже радует. Но слишком самонадеянные и даже скользко и противно смеющиеся. Видимости было если не ноль, то всё равно мало. Заросли мешали.

— Жди здесь! – сухо отрезал я Иу. Она хотела что-то возразить, из цикла "так не честно, я их заметила", но, встретившись с каменным взглядом Странника, то есть меня, осеклась и, закусив губу, кротко кивнула, выказывая повиновение.

Я пошел на голоса. Нет, мне, конечно, это не надо. Неизвестно, сколько их там, что вызывает у них такие возгласы, то нервно-злые, то самонадеянно-смеющиеся, что они вообще тут делают и почему ноги сами ведут меня в сторону опасности. Опасность… Почему она мне сразу не почуялась? Может, и нет там ничего опасного, просто пара пьяных бандитов делит добычу? Или дровосеки меряются силой? Да мало ли?!.. только нет там опасности, чую, что нет, или совсем мала она. Маловероятна, как сказал бы мой старый и мудрый друг.

Я шел всё ближе и, всё чётче становились голоса, похотливый смех и чьё-то напряженное сопение, яростное и злое. Нет, это не просто злость. Это отчаяние. Я закрыл глаза и прислушался. Различал пятерых. Их сердцебиение было относительно ровным. Немного ускоренным от возбуждения. Видать и, правда, делят добычу. Но вот шестое сердце… Оно билось так сильно и часто, что мышка повесилась бы от зависти. Кто-то очень боялся. Кто-то, чьё отчаяние рвалось из груди, и мысль того донеслась до меня, обжигая моё собственное сердце – "ну уж нет, живой я вам не дамся! И моя гибель дорого вам обойдётся!" – пронеслось в моей голове. Открылся обзор. Бог мой! Так ведь девку они заловили! Где же берутся эти девы на мою голову? И всех спасай?!

Вроде, пока живая, довольно гордо и прямо держащая себя перед лицом, а точнее – лицами явно не без понятия ее поймавшими. Странная девка попалась, наши все робкие, да в таких случаях скромно ждут спасения. А эта в стойке боевой, правда, немного неуклюжей, но очень воинственной и с таким взглядом…

Так, что делать? Ну, эта пятёрка мне не проблема – сломаю, как деревце только вкопанное. Но ведь, от мегеры такой я не отделаюсь. Судя по ее решительности, я буду просто обязан после ее спасения жениться, как честный человек. Но и колдовать мне нельзя пока. Кто ж знает, кто найдёт меня благодаря этому. Нет, я-то знаю кто. Но как-то рисковать… неохота. Придется показать себя и просто без особых мудрых заворотов, объяснится с господами… ёма!.. (ой, простите, не это хотел сказать), так ведь там не простые воришки, не лесные разбойники и даже не пьяные дровосеки. Это ж охрана самого принца. Та-ак… неспроста, видать, девка так хороша, да еще не под вояками плачет. Живой нужна, что ж… посмотрим. Подойти они к ней не спешат, дразнят только, да посмеиваются. Ну обсуждение ее достоинств солдатнёй я пропущу, зачем столько вульгарщины, хотя… во многом они правы – хороша чертовка! Пока ничего не происходит – солдаты не атакуют, девка в тупике – не сбежит. Только боится очень и ждёт, судя по нервной дрожи в сжатых кулачках, давно уже так в стойке боевой стоит наготове, не поняла еще – не тронут они ее, ждут кого-то. Ну, так, пока ничего не происходит, опишу иностранку. Да-да! Именно иностранку. Она не местная, сразу видно. У нас такие даже во дворце не встречаются. А эта… За километр чуется кровь благородная да заморская. Не наша она, точно не наша. Глаза яростно сверкают зеленым пламенем, готов поклясться, что сила духа у нее круче физической силы всех этих вояк. Бровки, как две стрелы золотые вразлёт. Волосы взъерошены, в беспорядке, но в таком художественном беспорядке, словно ей специально кто-то укладывал так, для роли непокорной и прекрасной пленницы. Золотая копна волос, таких длинных, что могут себе позволить явно не сельские крестьянки, целыми днями на огородах да полях работающие. Густые, золотые волны волос закрывают всю спину, причем значительная часть волос заколота золотом, как я уже говорил в беспорядке. Очаровательные губки замерли в недружелюбной гримасе. Сама почти голая: в одном только исподнем. Должен заметить, что ей идёт черный шелк. Солдаты всё чаще поглядывают на странную девушку с вожделением. Они и так ее окружили и не дают расслабиться, заставляя ждать атаки. Их масленые взгляды всё скользят по мало одетому аппетитному телу зеленоглазой воительницы. Один из них решил снова позабавиться, раздражая ее улюлюканьем, посвистыванием и недвусмысленными жестами и фразами, но девка молодец, даже не дрогнула (больше, чем дрожит ее сердце уже некуда), но, ни взглядом, ни словом не выдала себя. Только яростней сверкнули огонёчки глаз, и крепче сжались кулачки аж до мелкого хруста. Так, похоже, пора мне выходить, не дождутся, ой, не дождутся они хозяина, сами захотят плоды спелые заморские попробовать. А потом расскажут, что мол казнена при попытке к бегству…

Всё случилось так быстро, я только успел округлить глаза. Под предлогом, мимо проходящего, один из этих тварей шагнул к ней. Мгновение! Что она сделала? Как? Я лишь обомлел, когда солдат упал, корчась от боли и держась за лицо. Двое рванулись к нему. Двое с мечами наперевес обошли деву с двух сторон. Отняв руки от окровавленного лица раненного…, Бог мой! Он без глаза. Что? Как? Стражи сверкнули злобой, и сразу как-то забылись все прелести и изгибы привлекательного тела. Девушка дрогнула сердцем, и снова сжала окровавленный кулачок до хруста. Что же прячет она в "рукаве"? Ведь не ногтями же она вырвала ему глаз? Я рванулся из кустов и снова резко осел, кто-то шел. Именно шел. Копыт не слышно, только шаги. В игру добавилось персонажей. На небольшую полянку, что с одной стороны упиралась в скалу, а с другой окружалась лесом, из которого я и вышел, вышло еще трое людей. Двое такие же охранники тоже, похоже, что принца, ну а третий был сам объект охраны. Вот и чего ему девок воровать? Такой, как он, пару сладких слов, и любая сама к нему полезет, ан нет, надо марку держать – может он извращенец какой-то, ему видно нравится, когда дамочка артачится. Принц мельком глянул на ситуацию, оценил. Оценил в первую очередь беспомощно рыдающего кровью своего воина. Даже спрашивать, что к чему не стал. Ему хватило одного взгляда на трясущиеся мелкой дрожью ручонки юной особы в странном наряде. Принц побагровел от злости и кинув яростный взгляд на своих охранников, не стал дожидаться их объяснений, просто достал меч и прирезал раненного. Оп-па! Да наш принц решил поиграть в благородство?! Ох, не верьте глаза зеленные этому трюку! Ох, не верьте! Один из тех, кто стерег девку, поспешил объяснить всё принцу, но был жестоко остановлен резким ударом рукавицы с вшитыми в нее клёпками в виде клыков. Златовласая воительница растерялась полностью, но все же ее недоверие к незнакомцу было сильнее обаяния принца. Не глупа! Ох, и не глупа, попалась девка. Хлебнешь ты с ней принц Дрион. Не даст она себя в обиду. От того и опасности мне особой не чуялось. Даст она прочухона вам. Может и сама погибнет, да только вам ее падения не видеть это точно.

Принц сделал самое невинное и мирное лицо, протягивая благородную руку ей открытой ладонью. Не ожидал он, что столь миролюбивый жест будет сурово наказан белоснежной ручкой. Она отбила длань принца машинальным и отточенным ударом, и затрясла ушибленной ручкой, стряхивая боль. На резкий рывок солдат защищать господина, Дрион отреагировал присмиряющим криком. Дева вздрогнула тайком. А солдаты просто осели, зная, что влечет за собой неповиновение. Ох, не буду я Странником, если не пленила незнакомка нашего принца. Причем пленила своим отчаянным непокорством. Ее страх, отчаяние и силу Дрион чувствует не хуже меня. Собственно и меня он чувствует, только еще не расслышал толком. Бешеный стук сердца девушки заглушает моё ровное спокойствие в груди. Принц молчал. Он слушал. Все тоже молчали, но только по-разному, кто громко, кто гневно, кто равнодушно. Такая громкая тишина начала меня раздражать. Дрион прислушивался к мыслям незнакомки. Оооо! Они были красочными. Попробую вам воспроизвести некоторые отрывки ее мыслей. Итак:

"Этого мне еще не хватало, что за тип? Он симпатичный, конечно, даже очень… Брэд Пит рядом не стоял. Но так хладнокровно замочил того мерзавца… Его мне не жалко конечно, нет жалко – мне всех жалко, я же верую в Бога, но всё равно так и надо тому типу злобному, хотя мог и не насмерть… ой, о чём это я? Ах да! Симпатичный и злой. Руку мне протягивает, а сам так и норовит, ой! А чего это я дура сопротивляюсь? Такое счастье то, такой красавчик и хочет меня, а я еще брыкаюсь, хотя нет… Он тут видать шишка, так, что я ему наскучу, и этот подонок меня своим псам кинет на забаву?! Ну, уж нет! Живой не дамся! Грязные и… и…"

И всё в таком духе… Много мыслей в светлой голове, да только не одной толковой, хотя в конечном итоге, она пришла к верному ответу – "всех замочу! Никого не помилую, и будут ваши внебрачные дети – плоды вашего злостного насилия над нами бабами, цветочки мне к ногам приносить и благодарить, что отомстила за них. Вот блин, опять не то. Короче, писец вам, пацаны, и норка, не дамся живой!"

Принц ухмыльнулся, ему тоже, видать, малопонятны бредни девушки, но даже интересны. Он сделал еще одну попытку купить ее своей галантностью.

— Вы боитесь меня, прекрасная незнакомка?

Тишина… Громкая такая тишина!

"Волков бояться – "Ну, погоди" не смотреть! – Снова пустилась в красочные раздумья она. – Можно подумать, что ты такой уж страшный, щеголь!.."

Тяжело было Дриону не подавать вида, что он знает мысли незнакомки. Но он молодец, крепится.

— Почему Вы так напуганы? Я прошу прощения у гостьи моей странны за хамство моего же солдата! Позвольте представиться?! Я принц Дрион, – без тени позерства объявил мой старый знакомый. – Приглашаю Вас, погостить в мой замок. Он в северной части страны. Прошу Вас… (он вопросительно посмотрел на испуганную, но очень храбрящуюся девчонку, ожидая услышать ее имя, но, поняв, что представляться она не будет, продолжил), прошу Вас, пройдемте к моей карете, в вашем наряде нельзя разгуливать по окрестностям, в следующий раз меня может рядом не оказаться…

К чести обсуждаемой мной, она не повелась, и более того, ее мысли прочесть было нельзя или просто кончились у нее те самые мысли. Она отстранилась от принца и, вжимаясь спиной в каменную гору, попыталась двинуться левее, обходя стороною собеседника. Ни на минуту не отводя взгляда, не склонив головы и не опуская кулаков. Один из охраны двинулся к ней для перехвата, но принц махнул ему отойти.

— Куда же Вы пойдете, красавица? В лес? Там ночью не скучно – не зря же Лес Вечным называют, здесь люди вечность обретают… Ну, или минуете Вы лес, каким-то чудом, что потом? Вы чужеземка и в таком наряде вас даже в храме погонят. Пойдем со мной! – он снова протянул руку (но на этот раз, сняв перчатку), не наученный опытом. Моё удивление разделила и дева, округлив глаза и открыв ротик в изумление, мысли ее так же молчали, но на лице явно читалось "ты что, идиот?!". От умиления я чуть не выдал себя, хихикнув. Благо все слишком увлечены этой красоткой. Она всё так же скользила, обходя принца с охраной. Что меня поразило, я сам почти верил Дриону. Он так правдоподобно доказывал свою святую незаинтересованность… Просто честь его актерским способностям. И всё же надо что-то делать. Дрион не хвастает особым терпением. Если эта сцена задержится, его раздражение возьмёт верх и тогда даже отчаянье не поможет юной прелестнице.

Эх, Дрион, Дрион… Что ж тебе в замке не сидится-то? И, поди ж не на охоту выбрался. Что-то вновь затеваешь. А тут тебе сюрпризик подвалил. Да еще какой?! А вернее, какая… Не дашь ты ей уйти. Ой, не быть мне Странником, если ты дашь ей свободу. Надо вмешаться. Но как? Дрион не должен меня видеть. Хм… посмотрим. Немая сцена оживляется. Видимо принц устал от собственного временного благородства.

— Ты ведь чужеземка?! Так? – Резко позабыл он об уважительном "Вы", – но язык ты наш знаешь. Я точно знаю, ты понимаешь мою речь, хотя мысли твои стали тише…

А ведь, правда, её мысли прочитать уже нельзя. Странно. Да и сердце уже успокоилось. Она, конечно, нервничает, но пытается совладать с собой и это у нее получается. Похоже, она быстро адаптируется, что вызывает не только моё уважение, но и раздражение у принца. Гостья наших земель как-то расчетливо прищурилась, и что-то прикинув в голове и вычислив, решилась на контакт. Только ее выдала, скользнувшая в уголке губ ухмылка. Она знает, что делает. Ну, по крайности, ей так кажется. Теперь играет она…

Красавица, тяжело вздохнув, устало прикрыла глаза и расслабила кулаки. Улетучилась ее пружинистая боевая стойка. Перед принцем стояла самая безобидная и явно уставшая и голодная девочка, лет семнадцати. Она, не покорно, нет, гордо, но очень устало подняла на принца глаза. И, вроде бы, тихо, но услышали все, сказала:

— Любой, коснувшийся меня, умрёт в муках, но и после смерти покоя не узнает. Таково моё слово. Оно нерушимо и силу имеет во всех мирах и во все времена. Ибо я есть дочь великого Дракона. Ибо я – и светоч и проклятье. И плоть моя – земля, а кровь моя – реки. И заклинаю я ветер, брата моего родного, защиту мне даровать…

Мне кажется, что девка врёт. Нет. Я просто уверен, что это всё ложь. Но идея ее хороша. А я ей в этом помогу. Почему бы и нет?! Уж ветер-то я могу ей подогнать. И меня даже не вычислят. Да будет так…

Внезапно ветер начал усиливаться и срываться на ураганный. Охранники затравленно оглянулись на принца, но тот стоял непоколебимо.

— … я заклинаю скалы! Сестры мои, накажите смертных, посягнувших на честь вашей младшей сестры.

Солдаты начали нервничать. А принц всё смотрел с возрастающим интересом. Страх ему не известен. На испуганное поглядывание стражи на скалу, я ответил скромным камнепадом. Конечно, я всё контролировал, но всё же защитил деву ветром от падающих камней. Двоих стражей размазало по земле. В их поредевших рядах паника кричала во всё горло. Дрион не реагировал. Камни падали вокруг него, не задевая даже краем. Охрана принца кричала, что ведьму надо убить, а один даже прицелился из арбалета. Но принц силой мысли перехвалил, пролетавший мимо, кусок скалы и придавил им своего же стража. Остальные воины просто удрали. Причем пробежали, гады, почти по мне, а один таки наступил мне на спину. Но их испуг затмевал всё. Они не только не заметили меня. Но и мою Иу не заметили, судя по ее крику, ее нагло сшибли. Ой, что-то я отвлёкся, из-за чего и ветер и камнепад прекратились. Дрион, как стоял, так и стоит. А девица с актёрскими талантами и в странном наряде только удивлённо изогнула бровь…

— Ты герой! – хмыкнула она, – или дурак…

— Я герой, – скромно ответил принц, пытаясь всмотреться вглубь зеленных глаз. Девушка смерила его оценивающим взглядом, но судя по ее выражению лица, выводы об этом самом принце она сделала печальные. Дрион тоже прочёл на ее лице приговор и покраснел.

— А ты знаешь разницу между дураком и героем?

Принц смолчал, видимо задумался. А нахалка решила укрепить занятые позиции. Она спокойно прошла мимо принца, стремясь добраться до брошенных солдатами вещей. Брезгливо глядя на трупы и переступая их, девушка, походя, заговорила:

— Знаешь, Дриок, так тебя, кажется, – нарочито небрежно бросила она через плечо, добравшись до вещей.

— Дрион! – нервно исправил принц, провожая взглядом ее спину.

— Что? А, ну да, Дриун…

Принц начал закипать, но смолчал.

— Так вот, дурак, он ничего не боится. Ему просто страх не ведом. Ну, как тебе…

— Ты… – крикнул принц и даже порывался схватиться за меч, но осёкся под насмешливым взглядом нахалки, что так деловито перебирала вещи солдатни.

— …а герой…,- продолжала она, улыбнувшись потрясающе милой улыбкой, – а герой, он боится. Боится потому что не дурак и правильно оценивает ситуацию. Боится…,- задумчиво протянула она, засмотревшись на отрытый в вещах кинжал, – но он побеждает свой страх. Я не помню, кто это сказал, но видимо кто-то умный.

Принц Дрион даже не знал, что делать. Но злость уже подкатывала волной.

Это зеленоглазое чудо нагло потрошила походные мешки солдат. Найдя флягу с водой, она обмыла себе ручки от крови. Кровь то откуда? Ах, ну да, она же глаз вырвала одному.

— А ты не балуешь своих солдат, – обидно глянула девушка на принца, принюхавшись к найденной горбушке явно старого хлеба и, не найдя больше ничего интересного и съедобного, еще обидней добавила, – Я бы тебя тоже бросила на их месте на расправу сумасшедшей ведьмы…

Бедный Дрион. Он аж задохнулся от такой наглости. Всё, девчушка перестаралась, надо мне вмешаться. Наслав слабенькое заклинание сна, я просто выкрал девку. Принц остался мирно спать на том же месте.

Иу сиротливо сидела на камушке. Когда она увидела меня с прекрасной незнакомкой на руках, я просто был втоптан в землю по уши ее ревностью и буквально сбит с ног ураганом обиды. Шли мы молча. И быстро. Не оставляя следов. Думаю, нас сегодня точно не найдут.

Я невольно засмотрелся на девушку. Какая ж ты красивая. Как весеннее солнце. Вроде бы тёплое, но такое лукавое. В голове моментально закрутились строки…

Ты тёплый луч великого светила,

И жизни щедрой голосок,

Ты дар богов, морское диво,

Воды живительный глоток…

— Скажите, господин, – отвлекла меня Иу, – кто эта госпожа?

— Я не знаю.

— А почему она спит?

— Я не даю ей проснуться, Иу. Если она очнется, то подлый Дрион услышит ее даже находясь в своем замке. Она весьма громкая. Да и я устал. Не хочу сейчас истерик.

Иу замолчала. Ей явно было завидно. Ведь ее я на руках не носил. Хотя нет, носил, но она тогда была раненная. Украдкой Иу поглядывала на тело в моих руках. Порой, сравнивая с собой. Когда мы пробирались через речку обратно, она застыла рассматривая себя в воде. Вроде бы даже осталась довольной увиденным, но бросив тоскливый взгляд на златовласую незнакомку, опять поникла. Глупая. Моя маленькая и глупенькая Иу. Ты очень хороша собой и очень выросла. Но ты мне, как сестренка.

Хрупкая фигурка девочки маячила где-то впереди. Она задумчиво смотрела в небеса и подставляла лицо ветру. Хм, слёзы сушит. Глупая.

Мы шли уже полдня. Дело близилось к вечеру. Пока Дрион очнется, пока он доберется до своего замка и, набрав охраны, помчится на поиски, наши следы смоет дождь. Какой дождь? Вот этот…

— Господин! Дождь! – подбежала Иу, и с укором посмотрела на меня, – зачем Вам дождь?

— Так надо, – тепло ответил я, одевая капюшон. – За тем холмом есть пещера, там и заночуем…

* * *

Я люблю встречать рассвет. Но грядущим утром он не удастся. Всю поэтичность этого явления испортит дождь. Я сидел у входа в пещеру прямо перед стеной капающей воды. Дождь был теплым. Такой чудесный летний ливень размывал сейчас все дороги, а с ними и следы моего появления.

Пещера была большой и уютной, когда-то здесь жил мудрый отшельник. Я искренне надеялся, что он еще здесь, но я ошибся. Здесь уже давно никого не было. Медвежьи шкуры в углу пещеры пропахли сыростью. Здесь давно не жгли костры. Ветром сюда занесло и пыли, и листьев. В другом углу сиротливо ютились небольшой ветхий стол и не менее трухлявый стул. Они, молча, догнивали свой век, застыв в ожидание хозяина.

В шкурах мирно сопели две хрупкие фигурки. Одна – совсем еще ребенок. И вторая – прекрасная незнакомка из далёких стран. Отсветы костра играют с тенями на стенах пещеры. А я… я слушаю дождь. Всегда любил дождь. Летний ливень, осеннюю грозу с леденящими ветрами и весенний мелкий такой дождик…

Я накинул капюшон от плаща, натянув его на глаза, что бы огонь костра мне не мешал и отпустил сознание в легкую дрёму. Полусидя, оперевшись на стену прямо у выхода из пещеры, я отдыхал. Мой меч выжидающе замер на коленях. Я не спал, нет. Просто слегка расслабил сознание. Скоро проснуться девочки и тогда мне точно будет не до сна. Краем сознания я уловил какие-то колебания. Кто-то старательно пытался мыслить. Причем мыслей было так много, что выделить что-то чётко невозможно. Хм… видимо незнакомка приходит в себя. Рановато. Она вздрогнула, и резко вскочив на ноги, осела на пол – голова закружилась. Встряхнув своей гривой, она осмотрелась уже более осмысленно. Рядом с ней спит какая-то черноволосая девочка (уж ее сон я точно контролирую, так что нам она не помешает внезапно проснувшись). Потом взгляд незнакомки упал на "спящего" меня. Я всё так же сидел неподвижно с капюшоном на глазах и делал вид, что сплю. Оп-па, она занервничала. Сердце девушки бьется чаще и сильнее.

Она тихо, как ей кажется, крадется ко мне. На секунду красавица замешкалась, глядя на дождь, грустно вздохнув и оглядев теплую, а главное сухую пещеру, она уже собиралась взять старт в неизвестность, но вновь остановилась. Сев рядом со мной, она тихо полувопросительно прошептала:

— Ты ведь не спишь?!

— Нет, – ровно и тихо ответил я, не двигаясь.

— Почему ты меня не остановил?

— А оно мне надо? Это только твой выбор.

— Да, – прошептала она, – он бы меня убил, да?

— Не сразу… – ответил я после недолгой паузы.

— Почему я здесь?

— Я тебя принёс, – всё так же ровно и так же, не двигаясь, отвечал я. Мы разговаривали тихо и спокойно. Она меня не боялась, но ее сердечко разрывалось от противоречивых чувств. Бедняжка не доверяет даже своей тени, а мне тем более. Но она одна. Неизвестно где. Уставшая, голодная и почти голая. Главное – явно потерялась.

— Кто ты? – вкрадчиво вопросила гостья.

— Это неважно. Куда интереснее, кто ты?!

Девушка задумалась. Надолго. Потом, устав придумывать ответы, ответила почти честно:

— Я не помню, кто я, – тоскливо прошептала она себе под нос. Я не выдержал и всё же оторвался от стены. Взглянув ей в глаза, я понял, что незнакомка не врет. Девочка сидела, обхватив коленки белесыми ручками, и тоскливо смотрела на дождь.

— Есть будешь?

— А разве есть еда? – удивилась она.

— Есть. Остался кусочек сердца Дриона, что ты не доела днём. Тебе поджарить или сырым съешь?

О, чудо! Какая у нее улыбка! Может моя шутка была плоской, но девушка уважила мою гордость и снизошла до улыбки, правда смущенной, но очень милой.

— Ты молодец. Сбила Дриона с толку. Он тебе вроде даже начал верить.

— Я поступала глупо, но это было в приступе…

— Отчаянья, – закончил я за нее, вытаскивая из своего мешка содержимое. От луковицы и вина, она отказалась, как и от сердца принца, а вот ломоть хлеба с сыром съела. Правда спросила, какой срок годности плохо пахнущего продукта, но я даже не понял о чем она. Я не ел. Мне не хотелось. Да и не еда это для меня.

Мы сидели, молча у костра, и каждый думал о своём. Девушка задумалась. Она старательно морщила лобик, пытаясь что-то вспомнить. Надо ей как-то помочь.

— И как тебе в голову пришло ведьмой представиться?

— А что, у вас ведьм сжигают, что ли?

— Да нет. Просто не будь меня рядом, твой замысел остался бы лишь замыслом, да еще и обидно высмееным принцем.

— Я не знаю, что на меня нашло. Он ждал от меня каких-то действий, я решила, что если не напугаю его, пусть хоть за сумасшедшую примет, знаешь ли, многие блаженных трогать не рискуют.

— Этот не тронул бы блаженную, побрезговал бы.

— Хоть бы и так – всё решение.

— Проблема в другом. Он прекрасно знает, что ты нормальная. И понимает, что или ты и правда ведьма, или придуриваешься.

— Спасибо, – шепнула девушка.

— Не надо. Это моя судьба вечно связываться с красавицами, в беде. Я бы даже сказал тяжелый Рок.

Мы опять помолчали.

— А ты кто? Ты тоже не знаешь кто ты? Или так просто, шифруешься?

— Просто, что делаю?

— Ну, скрываешься?! – пояснила она.

— Это неважно, – отмахнулся я.

— Ну и ладно.

Обиделась видно. Ничего. Потом отойдёт. А сейчас, меньше знает – крепче спит. И мне так спокойнее. Ой, да она и правда спит, облокотившись на стену. На холодную и сырую стену. Нет, так дело не пойдёт. Я снял с себя плащ и укрыл спящую красавицу, обвернув ее почти, как ребенка.

* * *

Я никогда не задумывался, куда держать путь. Я Странник. Я ветер. Сегодня тут, завтра уже там. У меня нет ни дома, ни семьи. Мне нечего терять. Только малышка Иура. Был еще наставник. Но, как выяснилось, его пещера давно пуста. Что еще у меня есть? Оружие. Мой лёгкий меч, что так часто спасал мою шкуру. И магический дар. Вот и всё. Больше нет ничего. Нет, чего бояться и нечего терять. Так почему же сейчас меня так мучает вопрос "куда идти?"

Всё утро я ломаю голову, как помочь моей новой знакомой. Сейчас в моих руках находится жизнь, которую очень хочется сберечь. Конечно же, я дорожу Иурой, но она сама выбрала себе путь Странника и свою судьбу, а вот эта девочка ничего не выбирала, судьба сама сыграла с ней злую шутку, а может быть это была спланированная и продуманная партия Дриона. Кто знает? Но, так или иначе, отпускать в большой мир это маленькое и беззащитное создание я не намерен.

С такими невеселыми мыслями я возвращался в пещеру, где на рассвете оставил двух спящих девушек. А возвращался я с охоты и с добычей. И хотя Вечный Лес сильно оскудел, мне всё же удалось поймать пару диких кролей, а так же набрал флягу воды в пресноводной заводи неподалёку. Вечный Лес называется так отнюдь не из-за того, что люди здесь вечность обретают. Просто когда-то казалось, что этот лес будет стоять вечно. Но всё меняется. Не только люди…

Я опять остался голодным. Мне не встретился ни один человек, я уже был согласен хоть на пьяного дровосека, хоть на старого лесника. Хотя, на дев младых да детишек я и так не глянул бы, помирай я хоть с голоду, а не тронул бы, ну, по крайней мере, я надеялся, что от голода не брошусь на первого встречного, а тем более кого-то близкого.

В пещере отшельника меня встретила нехорошая тишина. Обе молодки сидят по разные стороны, и только разряда молнии не хватает между ними. На мои жалкие попытки расшевелить их внимания не выделили вовсе, что меня насторожило. Иура не из тех, кто вот так просто пренебрегает хозяином. Обычно ловит каждое моё слово, а тут губки надула, руки на груди скрестила и упрямо буравит стену взглядом. Что ж, всё тайное становится явным. Сами расскажут, когда захотят, что за кошка между ними пробежала.

— Давайте завтракать. Я кроля принёс, жаль, больше ничего к нему нет, кроме луковицы.

Готовила Иу, гостью она даже не пустила помочь, сердито бурча о том, что ходють тут всякие…

Уже перед уходом я нашел тайник старика-наставника. Нашел, это громко сказано, я знал, где он. Только он оказался пуст. Остался только старый посох, стоявший в уголке возле сиротливого стола. Посох я взял с собой, не подумав удивиться, почему никто не прибрал еще такое добро в свои руки.

Долго молчать Иу не могла. Потому и сдалась первой.

— Куда мы идём, господин?

— В глубь Вечного Леса, думаю найти там некоторые ответы.

— А зачем она идёт с нами? – раздраженно буркнула Иу. Незнакомка передёрнулась от этих слов, как от удара, но смолчала и гордо отвернулась от хамки. Хорошее самообладание.

— Иура, если мой друг идёт со мной, значит так надо. А если этот друг является еще и госпожой, то обращаться непочтительно крайне непредусмотрительно с твоей стороны.

— Госпожой? – ошарашено переспросила девчонка, – так значит, вы нашли себе возлюбленную и мне госпожу?

Красавица посмотрела на Иу, как на умалишенную и сокрушенно покачала головой.

— Ты не поняла. Никого я себе не нашел и не искал. Просто эта девушка явно не крестьянка. Скорей всего она из благородных домов.

— С чего ты взял? – вмешалась в наш разговор обсуждаемая. На ее обращение "ты" Иу ответила испепеляющим взглядом.

— Твои украшения… это ведь золото, не так ли?

На мой вопрос девушка не ответила, только всмотрелась в браслет и замерла на месте. Я заинтересованно остановился наблюдать за ней. Она вспоминала. Ну, как минимум она пыталась. Коснувшись левой рукой браслета, незнакомка закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. На ее лице отражались эмоции. Она то морщила лобик, то вздрагивала бровками, то нерешительно шевелила губами, словно вот-вот произнесёт что-то, что уже на языке вертится, но вновь ускользает мысль и вспомнить не получается.

Открыв глаза, девушка подытожила:

— Меня здесь быть не должно.

— И я том же, – радостно воскликнула Иу, но я даже не обратил на нее внимание.

— Почему, что ты видела? – слишком взволнованно спросил я, выдавая себя с потрохами, порываясь взглянуть ей в глаза.

— Ты ошибся, Странник, я не из благородных домов. Там, где я была, давно погибло благородство. Да и такие понятия, как честь, совесть и долг стали для людей всего лишь устаревшими названиями чего-то, что давно ушло.

— О чём ты? Откуда ты?

— Я не знаю. Но тот мир другой.

— Тот мир? – переспросила Иу, скептически глянув на девушку, – слушай, ты наверно головой стукнулась…

Но я не дал ей закончить, грубо прервав.

— Идём вглубь леса. Там есть кое-кто, кто может помочь. А может и прогнать. Это зависит от ее настроения.

— ЕЁ?! – хором спросили девушки. Вот, что не говори, а все женщины в чем-то схожи.

— Господин, скажите, что сказки врут?!

— Иу, дорогая, какие сказки? – сделал я вид, что не понимаю о чем она.

— Так это правда? Я туда не пойду! – и Иу встала как вкопанная посреди леса.

— Ты собираешься остаться здесь? – я демонстративно обвёл взглядом окружающие нас деревья. И, как по заказу (хотя, почему как?!), в повисшей между нами тишине раздался душераздирающий скрип старого дерева, а где-то неподалёку вскрикнула птица. Иу дернулась, чем вызвала насмешливый взгляд незнакомки. Хотя… да она насмехается не над пугливой Иурой, а надо мной. Ее взгляд оценивающе скользнул по мне и остановился на моём лице. Я аж сердцем дрогнул – на какой-то миг мне показалось, что надо мной смеется вечность. Но только на миг. Девушка с укором посмотрела мне в глаза, покачивая головой. Потом тяжело вдохнув, очевидно отчаявшись увидеть в моих глазах совесть, и тряхнув золотой гривой, понимающе так спросила:

— И не стыдно тебе?

— Что? Она сама виновата, – почему-то мои слова звучали, как пристыженное оправдание нашкодившего мальчишки.

— Но она же еще ребёнок. Ты просто пользуешься ее слабостями и страхами, – снова укорила чужестранка.

— Я не ребёнок! – Возразила Иу, ничего кроме этого не поняв, – можно подумать, ты меня старше…

— Ты знаешь, сколько мне лет? – Удивилась девушка (или всё-таки женщина? Не удержавшись, я всё-таки глянул на красавицу с совсем другой глубины. Ну, в невинности этого милого создания сомневаться мне больше не следует). Иу замолчала. – Вот и не стоит ничего утверждать раз не в состояние подтвердить фактами, – добила жестокосердная красотка.

— Простите, – снова начала через какое-то время Иу, – а сколько вам лет?

— Не знаю. Но уж побольше, чем тебе. А судя по тому, что творится в моей голове, на мно-ого больше, – протянула она, вглядываясь в зеленую высь, где вековые деревья сплетались кронами, но свет еще пропускали.

— Но, вы ведь так молоды, – полувопросительно пробубнила моя неугомонная подружка. Я не вмешивался. Мне тоже было интересно.

— Так ведь, маленькая сучка всегда щенок, – поучительно, но едва сдерживая улыбку, заметила незнакомка и добавила уже менее уверенно, – это тоже кто-то умный сказал, только я не помню кто, хотя, если честно сомневаюсь, что когда-либо знала, кто.

Иу (о, чудо!) замолчала надолго. Видимо, прикидывала возраст красавицы. Гиблое дело. Ей от силы на пару лет больше чем самой Иу. Хотя знает она много. А главное, как подает свои знания – не подкопаешься.

Вечный Лес занимал обширную территорию, превышающую размерами средний городок раза в два. Так что идти нам еще долго. А без проводника тут вообще можно блуждать по кругу неделями. Хотя, наверное, этим трюком пользуется любой уважающий себя волшебный лес. Только я сам себе проводник.

За разговорами девочки примирились с присутствием друг друга. Нет, не так. Смиряться пришлось Иуре. Незнакомка и так ничего против не имела. Более того, я мог спокойно оставить их вдвоём. Тем временем опустилась ночь. А ночью здесь опасно.

Охотники. Они уже рыщут по лесу. Они их чувствуют. Моих спутниц. Но, даже найдя, они не нападут. Я мешаю им. Но это ненадолго. Они еще не знают, как я слаб и голоден. А узнав, порвут первым.

Мы разбили лагерь и развели костёр. Девчонки поели и легли спать, а я остался на посту.

Тишина. Вроде, относительная тишина. Охотники ступают мягко, тихо. Ищут нас. Ничего, им недолго осталось. Скоро найдут и нас и свою смерть.

— Почему ты не спишь, незнакомка? – мой вопрос прозвучал очень тихо, что б ни разбудить Иу. Сегодня я не трачу сил на контроль ее сна.

— Не могу, – прошелестел ее голосок из-за моей спины. – Куда ты ведёшь меня?

— Кто знает, возможно, к ответам, а возможно к новым вопросам.

— Кто она?

— Изгнанница. Очень старая и очень мудрая. У нее есть один дар…

— Она мне поможет? – с надеждой в голосе спросила девушка. В свете костра ее волосы отливали медными оттенками, а глаза от зеленых стали буро-карими. Разве так бывает? Наверно игра света. Но до чего ж таинственная эта незнакомка. Такое ощущение, что ее взгляд пронизывает душу насквозь. – Так, поможет? – повторила она вопрос, выводя меня из задумчивости.

— Нет. Но есть надежда, что она согласится помочь мне, по старой памяти, так сказать. Но есть еще большая вероятность того, что она на нас натравит проклятых всё по той же старой памяти.

— Что ж, это более чем честный ответ. Значит, шансы фифти-фифти. – Она уселась рядом, обхватив руками коленки и задумчиво глядя в костёр.

— Иди спать, – попросил я, – сегодня был длинный день и предстоит тяжелая ночь.

Но она молчала. Что правда, недолго. Она произнесла тихо и задумчиво, словно саму себя спрашивая:

— Кто же ты такой, Странник?

— Знаешь, иногда я мечтаю позабыть, кто я. Но беспамятство для меня слишком щедрый дар. Моя память – моя кара. Так что тебе еще повезло. Может, твоё сознание оказало тебе услугу, стерев ненужные воспоминания.

— Ты опять ушел от ответа.

Я молчал, собираясь с мыслями. Что ей ответить? Правду? Не могу. А врать, не хочу.

— Ты человек? – с опаской спросила она, – ведь я права, ты не человек?!

— Я человек, – ответил я, взяв себя в руки и не выдавая своего смятения, – только ты таких еще не встречала. Или встречала? – подался я вперед, – потому и спрашиваешь?!

— Ты не человек, – наконец резюмировала она, печально качая головой.

— Почему? – обиделся я.

— Ты слишком бледен. В первую нашу встречу, ты был не так плох. – Она зло прищурилась, – сколько ты не ел?

Эта фраза была сродни пощечины, но я совладал с собой. Откуда она знает?

— Как это сколько я не ел? – хохотнул я, пытаясь перевести разговор в шутку. – Сегодня же с вами завтракал, забыла?

Но, видимо, у этой девицы цель меня доконать. Она опять прищурилась и кивнув головой за спину на спящую Иу строго спросила:

— Она знает?

— Нет, – сдался я после недолго молчания, – она ничего не знает.

— Тебе надо поесть! – твёрдо заявила моя таинственная собеседница, – ведь ты слабеешь, это видно. Скоро это станет заметно даже ей (еще один небрежный кивок в сторону Иу).

Я заинтригован. Кто же ты такая? Этот вопрос я озвучил, приблизившись почти вплотную к ее лицу своим. Она вздрогнула от неожиданности. Всё-таки, она еще очень молода.

— Тебе поесть… надо, – попыталась напомнить она, но я лишь ухмыльнулся, слегка обнажая клыки и не отрывая взгляда от ее чудесного лица.

— Что же мне есть? Здесь только ты и она. Кем из вас мне закусить, на ночь глядя?

— А-а зверёк какой-нибудь не сойдёт? – жалобно простонала она, не отрываясь от моих голодных глаз. Я знаю, что она в них видит. Девушка попятилась назад, только расстояние между нами не увеличивается. Так как мы разговор этот начали сидя на земле, то все наши манёвры так на полусогнутых ногах и происходили. Она незаметно пятиться и в недоумение, почему я всё еще так близко.

— Зверёк? – переспросил я и вновь обнажил клыки в кривой ухмылке, вставая на ноги, – нет, милочка, мой голод зверьком не утолишь. Иди ка ты спать, я держу себя в руках, не бойся.

Она некоторое время размышляла, буравя мне спину глазами. И пришла к выводу, который меня просто убил:

— Нет, – тихо сказала она и уже твёрже произнесла, – тебе надо поесть иначе, потом ты просто можешь наброситься на нас.

— И в кого же ты такая умная удалась? – тяжело вздохнул я, поворачиваясь, но уже без клыков и глаза я потушил – поигрался и хватит.

— Не знаю в кого, – серьезно ответили мне, – сколько тебе надо? Пей! – и протянула мне руку запястьем вверх. Такого я не ожидал. Как реагировать? Ею я не утолю голод надолго. Только разыграю аппетит. Да и вовсе не кровь мне нужна. Мне надо всё. Если сейчас прикоснусь к ней, смогу ли я остановиться? Я могу ее убить. Нет, нельзя так. НЕТ!

— Ты чего орёшь? – зашипела она, закрывая мне рот своей ладошкой, и покосилась на Иу, – разбудишь, – шепнула она. Оказывается, последние слова я высказал вслух, а точнее выкрикнул. Ну, что за идиот?! В таком положение мы и замерли. Она наблюдает за Иу, и я чувствую, как трепещет ее сердечко. Хрупкая ладошка всё так же закрывает мне рот, хотя я вроде уже осознал свою глупость и больше кричать не намерен. Почти прижалась ко мне, но сама этого не замечает. Да она вообще ничего не замечает, наблюдая за девчонкой. А я смотрю на красавицу. Такую близкую сейчас, всё понимающую и всё знающую обо мне, но не испугавшуюся. Такую таинственную, чужую и незнакомую. Кто же ты, отважная девица? У нее очень тёплая ладошка. Как ни странно, но я не вырываюсь, только смотрю на нее сверху вниз. Она так близко, что я чувствую запах ее волос. Они пахнут мёдом и ромашками. Я чувствую, как вздымается ее грудь от глубокого вздоха. Тут она облегченно выдохнула убедившись, что Иу не проснётся (еще бы ей не спать – я всё же потратился немного и подсластил ей сон. Теперь девчонка спит крепче. Намного крепче.) и повернула лицо ко мне. Посмотрев на меня, незнакомка почему-то смутилась. Что не так?

— Послушай, – опять зашептала она, убрав, наконец, свою руку и отстраняясь (я мысленно разочарованно цыкнул на себя), – это надо. Ты же сам понимаешь.

Я ничего не ответил. Воспользовавшись случаем, я взял в руки предложенную трапезу. Девушка украдкой вздрогнула, но не вырывалась. Только пристально смотрела мне в лицо. Я провёл пальцем по хрупкому запястью, сдерживая когти. Мне было интересно посмотреть на ее реакцию. Поднеся ручку к губам, я поцеловал ее. Нежно, но слегка коснувшись клыками, нарочно. Незнакомка от неожиданности вздрогнула, уже не таясь. Я отчетливо слышал топот мурашек по ее коже. Ожидала укуса, а тут такое разочарование.

— Иди спать, – я улыбнулся совсем человеческой улыбкой и отпустил ее хрупкую ручку, – иди, я справлюсь.

Она хотела что-то возразить, но лишь безвольно покачнулась и в следующий момент мои руки поймали уже расслабленное тело крепко спящей девушки. Утром будет кричать, подумал я мимоходом, укладывая ее рядом с Иури. Но сейчас мне не до разговоров, я должен отстоять наш лагерь этой ночью.

Я сел возле костра. Они уже близко. Следят за нами, но не нападают. Я охотник, который нашел это мясо первым, добыча моя. Но ведь их много, а я один. Нападение было лишь вопросом времени. Нападающие колебались недолго. Они злы и сильны. Их злость дает силы. И они чувствуют, что я слаб. К костру вышли охотники. Всего пятеро. Остальные ждут в темноте. Людьми эти проклятые не были уже давно. Так что угрызений совести за их смерть мне не переживать. Они звери, хищники. Сильные, жилистые лапы. Саблевидные когти, мощные челюсти. Густая шерсть, сбитая, как большой колтун, местами вырванная клоками. Что в них осталось от людей? А ничего! Хотя, у них нет хвостов. Забавные зверушки. И таким вот мог я стать? Ну, уж нет! Лучше голодная смерть.

Один из проклятых кинулся ко мне, но встретил только остриё меча. При всём своём ужасающем виде (особенно запах ужасает), эти твари неповоротливы, глупы и бесхитростны. Им просто нечем хитрить. Мозг давно не человеческий. Всё на инстинктах. Причем при наличие голода и запаха крови, главный их инстинкт самосохранения пасует.

Я не люблю кровавые сцены, мясорубки и зверские убийства. Я же не маньяк. Поэтому, как учил меня мой наставник, бью один раз. Мои удары, как вопросы чужестранки – точные, безжалостные и не проходящие вскользь, только в цель. Один удар – одна жизнь, хотя честнее – смерть. От пятерых охотников остались только трупы.

Но ведь это еще не все. Их много. Чувствуя их злобу, исходящую из порыкивающей темноты леса, я уразумел одну простую истину: мне гаплык! Но эта истина быстро сдохла в закоулках подсознания и меня осенило. Их-то голод не ослабил. Почему? Всё дело в их злости. Она их питает и даёт силы. Проблема в том, что мне такой злости не познать. Но есть другое чувство, не слабее. Боль…

Я сунул руку в костёр. Боль обожгла в первую очередь сознание. Но я не отступал. По жилам разлилась такая ярость, боль и сила… Какое к черту отчаяние?! Огонь. Он во мне. Он движет мною. Огонь и боль. Глаза заволокло красной пеленой. Бесполезный меч был брошен под ноги.

Новую волну нападавших я встретил, разрывая когтистыми руками на куски…

* * *

Сквозь заунывные всхлипы, до меня донеслись слова:

— Он живой?

— Живой, что ему станется, – отвечает кто-то довольно, но неуверенно.

— Но он же не дышит! – этот плачущий голосок начал меня раздражать. Живой я. Живой! Иначе, где же тогда свет и ангелы, ну или на худой конец, огонь и черти? Эй! Кто там умный есть – скажите, что я живой, успокойте ребенка.

Моя попытка открыть глаза, привела к полнейшей слепоте от вспышки света. Но мне не хватило сил даже закричать от боли. Только стон вырвался из меня и тот получился таким жалким, словно меня всю ночь пинали ногами и отбили мне всё внутри. Вот мне и свет, подумал я, осталось увидеть ангелов.

— А ну не реви! – гаркнули надо мной. И у кого же такой командирский голос? Голос хоть и женский, но такой громкий и повелительный, что я задумался, не я ли тут реву. Но голос меня успокоил, крикнув, еще жестче, – Иу, не реви, сказала! Ты его сейчас добьёшь своей истерикой!

Так как существом женского пола я себя не ощущаю, то голос орёт не на меня. Хотя и про меня она вспомнила:

— А, ты, кончай придуриваться. Меня не обманешь, я знаю, что ты живой. А еще пять минут с этой истеричкой и я ее придушу!

— Души… – слабо застонал я, – что произошло?

— Это ты мне скажи!

— Я не помню, всё в каком-то кровавом тумане…

— Да ну?! – издевочно переспросил женский голосок.

Я с хрустом во всех суставах и стоном всех мышц, попытался встать. Поднявшись на колени, я еще какое-то время приходил в себя, трясся головой. Потом меня кто-то сильной рукой усадил на землю. Я слегка приоткрыл глаза. О, а вот и ангел. Так всё-таки я умер. Да… видимо высшие силы еще не определились на мой счёт. Потому, что передо мной и правда златовласый ангел с прекрасным, но строгим лицом, а позади неё извивается у дерева маленький черноволосый демон. Маленький, но судя по взгляду вредный и шкодливый. Согласно обстоятельствам, я задал вполне резонный вопрос:

— Я умер?

— Нет! – нервно рявкнул ангел, – но у тебя есть все шансы, потому что я убью тебя, мерзавец!

От удивления (не каждый день встречаешь злого и сквернословящего ангела) у меня глаза открылись полностью сами собой. Мысли пошли бурными потоками с гор памяти.

— Почему Иури привязана к дереву? – уже более осмысленно спросил я. Ответом мне был заговорщицкий шепот на ухо:

— Потому, что ты был не в себе.

— А в ком? – тупо спросил я. Меня одарили таким жалостливым взглядом, что я ощутил себя божьим человеком. Но сжалившись, красавица продолжила рассказ:

— Ты же не хотел, что б она увидела тебя в состояние монстра?

Перед моими глазами появились картины кровавой оргии и главным блюдом у меня на руках разорванная Иу. Но видя мой интеллект, написанный у меня на лице, незнакомка (теперь я ее узнал) объяснила доходчиво:

— Когда я очнулась, то тебя не было. Но было много трупов всяких тварей. Жутко вонючих, надо заметить, – она поморщилась, глянув на валявшийся рядом труп.

— Это охотники, – пояснил я, – проклятые люди, вынужденные питаться кровью и плотью людей. Странно, что ты не знаешь.

— Я нашла твой меч, но не тебя. Кстати, я ругалась так долго и так красочно, что мог бы и отозваться. Ты убил почти всех. Но пришли еще. Двоих я убила, они жутко неповоротливы. Остальные сбежали с рассветом. Странно, солнечные лучи их не сожгли, чего же они убегали?

— Они слепнут на солнце, – снова объяснился, догадавшись, что ее познания и обо мне и об этих тварях ограничены, видимо встретила впервые. Раньше только слышала.

— А ну тогда понятно, – задумчиво протянула она, помогая мне встать.

— Что тебе понятно?

— Понятно, почему один из них, убегая, врезался на полном ходу в сосну, а то я уж грешным делом подумала, что это ультразвуковые завывания Иу сбили его внутренний компас.

Я улыбнулся:

— И часто ты им думаешь?

— Кем?

— Своим грешным делом?

Незнакомка оценила мою шутку и в ответ показала язык, смешно сморщив носик.

— Ну, так, а со мной что было? – спросил я.

— Я тебя нашла под одной из этих вонючих туш. Ты был без сознания. И весь в крови. Одна рука горела ровным пламенем, а из огня выглядывали стальные когти, на второй руке, кстати, тоже был такой маникюрчик, аля Фрэди Крюгер. Сейчас всё уже исчезло. Одежда на тебе странно порвана, словно ты увеличился в размерах, и она потрескалась. А еще мне не нравится вот эта рана.

И эта зараза ткнула меня своим пальчиком в раненное плечо.

— Ау! – отозвался я, – с ума сошла?

— Сам дурак, – беззлобно ответила нахалка, – лучше сажи, насколько серьезная эта рана? Надеюсь, ты не превратишься в такую же гадость?

— Не понял. Из-за чего?

— Ну, тебе же порвал плечо один из этих зверей… – как-то менее уверенно начала объяснять девушка.

— И?..

— Ну-у, разве они не заражают людей, не делают их такими же?

— Нет, они вообще размножаться не могут, даже естественным путём. У них нет… ну, бесполые они.

— А откуда же они тогда берутся? – Удивилась девушка, не обратив внимания на мою заминку. Иури на ее месте уже б покраснела.

— Они же проклятые. Это обычные люди. Допустим, на тебя наложить такое проклятие, ты превратишься в такого монстра. Но не сразу. Суть проклятья в том, что ты лишаешься рассудка. Голод затмевает всё человеческое, а после того, как ты осознаешь, что сожрала всех, кто был дорог и массу других невинных людей, детей… ты сходишь с ума. Потом тебе ничего не мешает стать монстром. И ты меняешься. Становишься им. Но если тебя просто укусила такая бесхвостая милашка, то ты умрёшь от яда. Но не как не станешь им же.

— А что ты всё на мне примеры ставишь, – возмутилась изрядно побледневшая девушка, – вон возьми для опытов хотя бы Иу. – И наклонившись к моему уху, ехидно заметила, – она, кстати, против не будет.

Я смутился. А она рассмеялась. Да так зловеще, что мне поплохело. Что за демон в душе этого ангела сидит?

— Так значит такой тварью тебе не стать? – резко оборвав свой смех, спросила она, подводя итоги. И терзавшие меня смутные сомнения нашли благодатную почву.

— Слушай, ночью ты убедила меня, что всё обо мне знаешь, но сейчас я вижу, что это не так.

— Что я знаю? Что ты вампир? – удивилась она.

— ?!

— Так это понятно. Ты бледен, как смерть, в глазах блеск голодный, – пустилась она перечислять, и тут я понял, какой же она еще ребёнок…

— Золотце, я не вампир. Где ты вообще этой глупости набралась?

Девушка покраснела и опустила голову, пряча румянец.

— В книжке читала, – пристыжено буркнула она. Я мысленно отметил, что она умеет читать, а вслух сказал:

— А почему же я тогда сейчас загораю на солнце?

Красавица еще больше смутилась:

— Так я думала, что ты дневной вампир…

— Тоже в книжке вычитала? – улыбнулся я. Она, молча, кивнула, не поднимая на меня пристыженных глаз. Вот я мерзавец, взял и разрушил для девочки такую сказку, приключения, красавчик-вампир рядом…, какой же она ребенок.

— Знаешь, что? – шепнул я, обнимая ее за плечи, – выкини ты эти книжки.

Девушка подняла на меня зеленные глазищи. И в ее взгляде было всё: от стыда за собственную наивность и до кровавого приговора за мою наглость.

Я сидел на земле, совсем рядом обиженная незнакомка, на заднем плане бесновалась Иу. Романтика…

— Странник, почему ты не говоришь своего имени? – вырвала меня из задумчивости незнакомка, очевидно решив казнить меня позже.

— Не могу, – просто ответил я. Я уже привык к этому вопросу от людей, так что даже не разозлился на нее. Или я не могу на нее злиться в принципе?

— Нет, это я не могу, потому, как не помню своего имени. А ты просто врёшь!

Та-ак…, я готов забыть о принципах. Но не успел. Девушка, обиженно фыркнула (напомнив этим дикую кошку северных гор) и ушла отвязывать Иу.

— Эй, ты чего?! – возмутился я, но ответом мне была тишина.

— Иури, я тебя развяжу, но если будешь доставать, огребёшь по чайнику, – беззлобно предупредила любительница сказок о вампирах. Иу, не поняв, где у нее чайник, всё же перечить диктатору не стала. Я же и вовсе чувствовал себя дураком и мерзавцем. За каких-то не полных десять минут, я умудрился дважды обидеть незнакомку.

До старой изгнанницы еще целый день ходу. Если ничто и никто не помешает, придём к ночи. В каком виде мы доберемся до старой перечницы, остается только гадать. Учитывая, что от нас уже немного осталось… я в изорванной одежде, раненый, хотя для меня это пустяк, весь грязный, окровавленный и обессиленный. Незнакомка вообще почти голая. То, что на ней есть, я за одежду не считаю. Хотя, ее почему-то внешний вид не смущает, в отличие от меня. Раз уж мы с незнакомкой такие обделённые, надо бы из вредности еще и на Иу одежду изорвать.

Интересно, эта старая карга нас пустит в дом? Я бы не впустил. Хотя, она должна вернуть мне долг.

После очень быстрого перекуса, мы собрались в путь. Дорога вглубь леса была неказиста и без сюрпризов. Я бы даже сказал, скучно как-то.

В голове Иу бурными реками текли мысли. Она злилась. Ее обида была такой сильной, что здравый смысл, которого и так маловато, где-то окончательно издох.

Незнакомка мыслила неторопливо и рассудительно, раскладывая вопросы и ответы по полочкам, и, кажется, даже делая пометки на них. Ее тревожило слишком многое, и это вполне объяснимо. Почему-то четко расслышать ее мысли не получается, но что же их защищает? Телепатических способностей в ней нет, я бы знал. Но защита… дай Создатель каждому. Скорее всего, это ее инстинкты. Она сама того не осознавая установила защиту такого уровня, что ни я, ни Дрион не смогли ее пробить. Но отголоски ее эмоций я чувствую. Она достаточно умна и сдержана, не пускает в сердце панику. Но инстинкт самосохранения говорит ей, в какой же она… У девушки слишком много вопросов, но она нашла один ответ удовлетворяющий все:

— Как же всё хреново… – высказалась, наконец, незнакомка, – я совершенно без понятия, кто я, где я, с кем я (при этом меня смерили убийственным взглядом палача), что я здесь делаю и почему от моего мира у меня осталась только шелковая пижама и золотой браслет? Вот, почему у меня всё ни как у людей? В сказках, герой, попадая в другой мир, имеет при себе хотя бы нижнее бельё, у меня же нет даже такой мелочи. Впечатление, что меня сюда выдернули прямо из спальни. Может быть, я всё еще сплю? Ведь даже судьба не способна на такую жестокость. Ну, по крайней мере, я от нее не ожидала такой подлости.

Мы с Иу благоразумно не вмешивались, мы слушали.

— Где-то в другом мире осталась моя жизнь, которую я совсем не помню. Наверное, у меня там были друзья, семья, родители, а может даже любовь?! Интересно, меня хотя бы есть, кому искать или оплакивать? Ничего не помню.

— Совсем-совсем? – пискнула Иу. Девушка посмотрела на нее рассеянным взглядом и задумалась.

— Нет, не совсем, – наконец ответила она. – Я точно помню, что в моём мире не было смердящих тухлятиной дохлых охотников, самонадеянных злых принцев, грязных и невежественных солдат, хотя нет, солдаты были, но они пользовались автоматическим оружием и взрывоопасными игрушками, а не размахивали, как блин горец-секирь-башка, мечом, – зло кричала дева, всё закипая и закипая. – Еще там были машины! Это такое чудо, в котором можно преодолевать большие расстояния не напрягаясь и не уставая, как загнанная лошадь.

— А что еще было в твоем мире? – загорелись глаза у Иу.

— Еще там была ЦИ-ВИ-ЛИ-ЗА-ЦИЯ! – чуть ли не по слогам произнесла взбешенная девица, – там была горячая ванна! Были блески для губ! Салоны красоты! Французские рестораны, горячий шоколад, сливочное мороженое! И это не говоря еще об интернете, – всё больше распалялась она, входя во вкус. – И уж точно там не было чудиков в рваном плаще с мечом наперевес и вредным характером, который даже имени своего сказать не хочет.

И мне подарили еще один взгляд… Умей она метать молнии из глаз, я б уже горел. Черт возьми! Да что она пристала, я ей ничего не обязан.

— Всё! – резко прервал я этот монолог, – я тебе обещаю, что ты узнаешь моё имя только в том случае, если я узнаю твоё!

Девушка захлопнула свой клювик и, обидевшись еще сильнее, решительно зашагала вперед, бубня себе под нос что-то невнятное про самовлюблённых засранцев. Обидеться что ли?

Следя за удаляющейся фигуркой девушки, я невольно ей залюбовался. Очень короткие штанишки из очевидно дорого шелка облегают соблазнительно покачивающиеся бёдра. Верхняя часть ее наряда держится на одном лишь честном слове, по недоразумению названом бретельками. Глубокий вырез декольте сводит с ума. И хотя до сего момента я не давал волю ни себе ни даже своим мыслям, чувствую, что терпения во мне слишком мало. Так бы и крикнул ей вдогонку, как она прекрасна.

Ты, чудодейственный бальзам…

Волны коварной порожденье…

Ты для святого искушенье…

И непорочности слеза…

За моей спиной тихо злилась Иу. Да так тихо, что ее не услышит только глухой.

— Иу, дорогая, – как можно нежнее начал я, – если ты намерена меня чем-то пнуть, то помни, что я не отвечаю за свои рефлексы. Пойдем лучше, догоним нашу подругу. Пока она не попалась той заразе, что засела в десяти минутах отсюда и ждёт добычу, – всё это я говорил, уже несясь вслед за незнакомкой исчезнувшей где-то впереди и освобождая меч на ходу. Я не бежал. Я летел. Опаздываю. Безнадежно опаздываю. Запах крови взбесил сознание. Ощущение чужой боли оцарапало, а звериный слух услужливо передавал информацию о уже идущем бое. Я не думал, что я с ними сделаю в худшем случае. Я вообще боялся думать о худшем. За несколько минут бега, я чуть не поседел. Рука судорожно сжимала рукоять меча. Запах крови затуманивает разум. Я слишком голоден, чтоб держать своего зверя. Но нет. Надо собраться. Там их только трое и она. Кто-то ранен. Отсюда и запах крови. Кто-то ждёт. Кто-то боится.

Вбежав в сцену действия, я остолбенел и без сил опустился на колени, оперевшись лбом в крестовину меча и запалено дыша. Иу сильно отстала, что обрадовало и меня и красавицу-чужестранку.

— Кушать подано, – ласково сообщила она, спрыгивая с подёргивающегося мужика, и добавила со странным акцентом, весело сверкнув глазами, – садитесь жрать, пожалуйста!

Надо объяснить моё смятение. Один человек, бандитской наружности не подаёт признаков жизни в луже собственной крови. На втором, грязном, злом и перепуганном сидит моя головная боль с зелёными глазами. Рука у бедолаги вывернута за спину, а голая коленка девушки вминает его битую морду в грязь. Спрыгнув с него, девушка заставила его подняться на колени и в таком положение, как собаку, подвела ко мне. Вела она его, держа за ухо. Хотя нет. Она его вовсе не держит. Только пальчиком за его ухом давит. Это как же? Странная, какая девушка.

Видимо недоумение на моём лице читалось слишком явно, потому, как она весело рассмеялась и пояснила:

— Просто там точка болевая. Вот смотри, – и, встав на цыпочки (я уже отдышался и встал в полный рост), дотянулась мне до уха…

— Ау! Ты что? – возмутился я, перехватывая меч левой рукой и невзначай подпирая острием подбородок бандита, уже собиравшегося смыться. – Так, а где третий?

— А третий, будет тебе на десерт, – хищно улыбнулась девушка, чем вызвала мелкую дрожь не только у бандита, но и у меня. – Он лежит вон в той яме, где по идее должна лежать я. Представляешь, какая нелепость! Он споткнулся и свалился в собственную ловушку, а в полёте не совладал со своим дряхлым арбалетом и случайно подстрелил сообщника. Вот удача, не правда ли?! С тремя бы я не справилась. Да и с одним сладила только из-за его деморализации в виду потери сообщников. Ты извини, я не знала, любишь ли ты мертвечину, поэтому всех оставила живыми. Если сильно не нравится, сам убей. Судя по ощущениям, я раньше не убивала. Так что начинать, как-то не хочется. Хотя, я могу и поменять своё решение, – прикрикнула она на вновь дёрнувшегося бандита и засмеялась. Смех девушки был очарователен, хоть и звучал зловеще. Я ей невольно залюбовался. Под незадачливым разбойником быстро намокла земля (он видимо тоже был очарован ее смехом), что вызвало море негодования красотки:

— Эй, ты, на моей кухне у меня не только тараканы, но даже продукты ходят строем. Ты что безобразничаешь?! Зачем портишь аппетит?

За моей спиной послышалась приглушенная ругань и шаги Иу, что безуспешно продиралась через заросли. Использовать просёку, что осталась после моего забега, она не догадалась. Незнакомка сразу стала серьезной и, перестав дурачиться и пугать грабителя, строго приказала:

— Ешь! А я пока займу разговором Иу.

И она быстро растворилась среди деревьев. Я остался один на один со своим поздним завтраком, критически на него поглядывая. Не люблю есть в одиночестве, но так будет лучше. Сомневаюсь, что это зрелище кому-то придется по нраву.

Избитый мужик был так напуган, что даже не мог шевельнуться. Его глаза, как два огромных блюдца с мольбой смотрели на меня. Как же я это не люблю. Я устало вздохнул.

— Не бойся, больно не будет.

Эти слова напугали беднягу еще сильнее и храбрый головорез, еще некоторое время назад лихо сражавшийся с девушкой, рухнул без чувств.

Что ж, так даже проще…

* * *

Когда я подошел к девушкам, они обе сидели на большом камне и щебетали, как подружки. Они смеялись так звонко и весело, что мне было жаль вклиниваться в их идиллию. Но я быстро поменял своё мнение. Увидев меня, девочки сразу смолкли, словно говорили обо мне. Одарив меня жалостливыми взглядами и подмигнув, друг дружке, они взорвались диким хохотом. Мне стало как-то неудобно и даже обидно. Почувствовав себя в очередной раз полным идиотом, я попытался с ними заговорить, но меня нагло не замечали, продолжая сдержанно хихикать. Только Иу жалостливым голосом поинтересовалась, стало ли мне лучше.

* * *

— Господин, сколько нам еще идти?

— Такими темпами, будем к ночи. Но вы обе должны знать пару правил. Во первых, с ней нельзя спорить. Ты, Иу, лучше вообще молчи, что бы ни случилось. А, ты, – я глянул в смешливые зелёные глаза, – а ты говори, только с ее разрешения. Просто так рот никому не открывать! Избушку по брёвнам не раскатывать! Хозяйку не злить! И вообще, может, вы меня тут подождёте?! – к концу тирады, я почти кричал. Но насмешка из глаз нахалки не только не исчезла, но и распалилась, до откровенного издевательства надо мной. Выслушав меня, тихо покатываясь со смеху, девушки перемигнулись, взялись под ручки, и пошли вперед, что-то возбуждённо обсуждая.

— Дети, – обиженно буркнул я им вслед.

— Нет, они женщины, – возразил знакомый голос в голове.

— Нет, они дети! – мысленно настаивал я.

— И что же занесло великого Странника в этот убогий лес? – снова спросил голос.

— Вот эти дети и занесли…

— На носилках? – насмешничает голос.

— Нет, – почему-то не понял я.

— Тогда ты пришел сам. И пришел за этими женщинами, – в голосе слышался сарказм и печаль. – Что тебе надо Странник?

— Каргана.

— Зачем? Это не поможет.

— Каргана, брось. Покажись уже.

— Не могу. Я больше ничего не могу.

Я остановился сам и девочки тоже остановились, наблюдая за мной. Мой диалог с Карганой они не слышали, мы общались мысленно.

— Сворачивайте свою экспедицию, глупцы, тут вам помощи не найти. Только смерть.

— Тоже самое ты говорила в прошлый раз.

— И что?

— Я нашел бессмертие, – и мысленно я умудрился показать старой карге язык.

— Сейчас всё иначе, – горько прошептала ведьма.

— Каргана, у тебя проблемы? – строго спросил я. Ведьма разразилась громким смехом, который становился всё тише и неуверенней. А вскоре и вовсе перешел на истерические всхлипы. Каргана плакала.

— В чем проблема, Каргана?

Но перекричать рыдания вздорной старухи мне не удалось. Оставив тщетные попытки доораться до нее, я вышел из мысленного контакта.

— Так! Всё! Подъём! – заорал я. – Слушай мою команду! Идём быстро! Без остановок по нужде! Без слёз! Очень и очень быстро! Никаких "я устала" или "я хочу есть" или что вы там еще придумываете. Ясно? Пошли!

И мы пошли. За своей спиной я слышал тихий шепот девочек.

— Чего это с ним? – спросила напуганная Иу.

— Наверно получил новую информацию, – предположила неунывающая красотка.

— Откуда? Он же всё время рядом был.

— Ты же видела, он застыл на месте, а потом понёсся, как подорванный. Видимо, он или общался с кем-то на ментальном уровне, либо он слушал лес. Я слышала, что некоторые люди, особенно следопыты, могут разговаривать с лесом. Они его слушают, а главное слышат. Может быть, он что-то услышал, – предположения незнакомки снова поставили меня в тупик. Откуда она всё знает? Но разбираться с ее осведомлённостью времени не было. Просто я сделал себе пометку. Спросить об этом потом.

Через два часа стемнело. В потёмках мы пробирались еще час. Охотники нас сторонились. Эти трусливые твари чувствовали мои силу и злость. Но одна видимо совсем оголодала, и решилась напасть на Иу (посчитав ее слабым звеном), которая шла как раз за мной. Самоубийца. Больше нас не трогали.

Добравшись до избушки моей старой знакомой, мы остановились. Пахло смертью.

— Стойте здесь, – сухо сказал я и, как не странно, меня послушались. Посох, я отдал незнакомке. А сам, перехватив меч двумя руками, влетел в дом, высадив при этом дверь ногой.

— Ну, прямо средневековый спецназ, – хмыкнул мне вдогонку знакомый голосок. Я не обратил внимания, наверняка, этот "спецназ" что-то обидное.

Я осмотрелся. Внутри никого. Уже давно никого. Запах смерти обманчив. Нет, смерть здесь конечно была, но очень давно.

— Каргана, – позвал я старую знакомую, но она упорно молчала. За спиной скрипнули старые половицы. – Я же просил ждать снаружи! – зло рыкнул я, разворачиваясь. Девушки неуверенно топтались у двери. Иу загнанно оглядывалась, а незнакомка крепко держала ее за предплечье правой рукой. В левой руке возвышался посох моего наставника. Глаза, как у монашки серьезные и строгие. Я вопросительно кивнул за их спины и мне вразнобой ответили странными подёргиваниями. Иу нервно закивала головой, а незнакомка лишь сдержанно и коротко кивнула. Впечатление, что она боится пошевелиться, чтоб ни рассыпаться. Такая себе хрупкая хрустальная статуя неизвестных, но очень искусных мастеров. Иу заметно нервничала, что совсем не совмещалось с каменным спокойствием чужестранки. Или? Да, всезнающая чудо-девушка боится. А эта хрустальная маска лишь защитная реакция. Она пытается не показывать страха, что надо заметить очень верное решение. Если она сейчас поддастся панике, Иура заревет. И девушка это понимает и храбрится. Слишком она мудра для такой молодой и хрупкой оболочки.

— Закройте дверь, – велел я. Но девушки не двинулись с места.

— Странник, – вкрадчиво заговорила незнакомка, – я не критикую твои методы, просто напоминаю, что дверь ты выбил ногой. – Глаза девушки недобро сверкнули в темноте. Я смутился. Она опять права.

— Ладно, идите сюда.

— Где твоя ведьма? – ровно спросила она, подводя озиравшуюся Иу.

— Умерла.

На лице девушки не дрогнул не единый мускул. Даже глаза ее не выдали. Но я отчетливо слышал гул падающего сердечка куда-то в пропасть. Как же она хорошо себя держит. Ох, когда всё, что она в себе скрывает, рванет… не хотел бы я тогда быть в зоне действия.

— Что теперь? – без особой надежды спросила она, – к кому теперь обратимся?

— К Каргане, – спокойно сказал я, наблюдая за ее реакцией. Но был разочарован. Она и бровью не повела. Это не лицо, а мраморное изваяние, а мастером был сам Создатель. Смирившись, что вывести ее из равновесия мне не удастся, я принялся снова звать хозяйку дома мысленно. Но потерпел поражение.

— И что? – дернула меня за рукав Иу.

Я скрипнул зубам, сбила меня девчонка.

— Не мешай, – одернула ее незнакомка, – отойди от него.

Как, это не странно, но Иу ее послушалась и отошла. Я решил больше не напрягаться и просто в голос закричал:

— Каргана! Если ты, старая перечница, сейчас же не покажешься, то на рассвете я спалю эту берлогу!!!

Больше я не сказал ни слова. Потянулись мгновения, казавшиеся часами. Я молчал. Иу шарила глазами в поисках знаменитой ведьмы или, что еще лучше, ее останков. Незнакомка постукивала ноготками по посоху и смотрела мне в глаза ничего не говорящим взглядом.

— Что теперь? – жалобно пискнула Иу.

— Ждём рассвет, – безжалостно прошептала незнакомка. По посоху скрипнули ноготки. Не хотел бы я быть ее врагом.

* * *

Незадолго до этого…

Конец ноября. Погода радует – грязь и слякоть. Холодный срывающийся ветер возле высокого корпуса университета еще сильнее и злее. Из здания университета выходят молодые люди, кто убитый очередным провалом, кто наоборот судорожно крестясь не той рукой и благодаря Бога и шпаргалки за то, что наконец-то сдали.

Каролина возвращалась из института с ужасным настроением. Пятый раз сдавала внутрипортовое управление и опять завалилась. Это даже не экзамен, а простая защита курсовика. Но, тем не менее, преподаватель выпивал все жизненные силы. Как половина потока, Каролина тихо проклинала этот предмет и громко ругалась и плакала после очередного провала. Особенно злило понимание того, что сама виновата. Не надо было на парах пускать карикатурный портрет препода собственного производства по аудитории. Не надо было хлопать дверью после первого провала и уж точно не надо было высказывать этому динозавру, что она думает и о нём и о его предмете, который, кстати, уже к третей пересдачи вызубрила и спокойно натаскивала по нему двоечников. Самое обидное, что они-то сдавали предмет с первого раза. А Каролина всё еще страдает.

С жуткой головной болью и ощущением собственной ничтожности, она устало передвигала ноги в направление ближайшего магазина. Молочный шоколад с орехами, пласт пломбира, и горячий какао – лучшего антидепрессанта еще не изобрели.

Зазвонил мобильный телефон.

— Да, мама.

— Ну как?

В ответ тишина и всхлипы.

— Когда на пересдачу?

— В январе, – проныла девушка.

— Каролина, перестань. Это не конец света. Побереги здоровье. Он не может тебя всегда валить. Возьмёшь его измором.

— Ыыы…

— Ну, хочешь, я куплю тебе и курсовик и даже диплом?

— Хочу!!!

— Так, иди домой и отдохни. Сама сдашь. Все сдают, и ты сдашь!

— Ма-ам, я не сдам. Он меня ненавидит. И денег не берет, динозавр.

— Хватит! Ты же знаешь, я не терплю истерики. Иди отдохни, а я тебе вкусняшку принесу.

— Ма-ам…

Но в ответ Каролина услышала только короткие гудки. Ее мать знала простую истину, чем больше жалеешь ребёнка, тем больше он киснет. Вот и не переусердствовала, тем более что Каролина у нее девочка умная, сама понимает, это не тот случай, когда надо жалеть. Сама виновата.

Зайдя в старый подвальный магазин под громким названием "Золотое Руно", Каролина горько разочаровалась в жизни. Мороженое было только вишнёвое – самое нелюбимое для нее. А срок годности на шоколадках был заклеен ценником, что помешало узнать степень съедобности.

"Ничего, – подумала она, – дома есть скумбрия, я отварю картошку в мундирах и закушу всё это ядреной луковицей. Осталось только хлеба купить. Это не хуже сладостей успокаивает" На самом деле, ее успокаивал сам процесс поглощения пищи.

Отстояв в очереди за медлительной старушкой, девушка купила "бородинский" и пошла домой. От университета до дома ей было пятнадцать минут, если идти не спеша. И семь минут, если бегом на шпильках. Еще на первом курсе засекала ради интереса, опаздывая на первую пару. Выйдя из магазина, а точнее поднявшись из него, девушка свернула на стоянку. Еще не поздно. Всего половина седьмого. Но уже достаточно темно. А если идти по стоянке, то не так страшно. Охранники здесь конечно вечно пьяные и мирно спят в своей будке. Но одно то, что тут вся улица освещена фонарями уже хорошо. Каролина всегда была предельно осторожна. И не стеснялась показаться смешной, если это позволит не рисковать. Вот и сейчас. Лишний квартал по стоянке, за то точно не по тёмным переулкам искать приключения на свой песцовый воротник.

Впереди, машин через десять, сработала сигнализация. Но Каролина не обращая внимания, шла вперед. Поравнявшись с уже замолчавшим стареньким "нисаном", она лишь краем глаза глянула на машину. Всё в порядке. Наверное, сигнализация слишком чуткая, сработала на колебания или на ветер. Возле будки охранника залаяли собаки. Собак она боялась больше любого маньяка. С маньяком хоть сопротивляться можно, ну, или, в крайнем случае, расслабиться и получать удовольствие. А вот собаки тут, хоть и прикормленные людьми, да всё же собаками остаются. Дикими, а часто просто голодными. Сколько случаев было, что уличные шавки людей порвали. Каролина очень дорожила своим лицом и ускорила шаг. Впереди показался парк. Но, слава Богу, ей туда не надо. Она повернёт за угол уже через три минуты. И между ней и парком еще целая дорога. А до собак половина стоянки. Всё как всегда. Легкий испуг и уже дома. Последние два квартала самые спокойные. Девушка не сбавляя шага повернула за угол и вскрикнула от неожиданности, наткнувшись на рослого детину с жутким лицом и запахом спиртного.

— Ты чего? – невежливо спросил он.

— Ни… ничего.

Каролина застыла, как вкопанная, не зная, обойти его или сдать назад.

— Ну, ничего, так ничего, – еще более невежливо буркнул мужик и обошел странную девушку.

Удивлённая до невозможности горе-студентка проводила пьяного взглядом. Дорогая и модная в этом году удлинённая куртка с оторочкой из "пони", уж в этом-то Каролина разбиралась.

Пикнула сигнализация. Пьяный мужик сел в черный "лексус" и стал прогревать машину.

"Ну, да, – мысленно хмыкнула она, – нужна я ему такому, как же. А завтра в новостях сообщат о еще одном ДТП и жертвах, а ему всё с рук сойдёт"

Справа от дороги парк. Каролине оставалось пройти каких-то метров сто пятьдесят налево от парка, когда она услышала треск и гром. Нельзя сказать, что она, превозмогая страх, остановилась. Скорее, не сопротивляясь любопытству. Шум доносился со стороны парка. Нет, это не был такой уж зловещий сквер. Самый обычный. Круглый. В центре бювет с артезианской водой. Куча собачников, редкие бегуны и изуродованная детская площадка больше похожая на свалку металлолома. Вся опасность в этом парке в загулявшей молодёжи. Тут приличному маньяку даже разгуляться нельзя. Рядом трамвайная остановка и люди через этот парк сокращают путь. Однажды, правда, тут зарезали кого-то. Но Каролина это помнила смутно. А потому особо не боялась.

Обернувшись на доносившийся шум, грохот и странный треск, она увидела вспышки и странные, пылающие то синим, то алым зарницы. На салют не похоже. Странное и красивое зрелище. Редкие прохожие тоже остановились, засмотревшись.

"Вроде, и, правда, салют" – подумала она.

Над парком раскрыла крылья огромная искрящаяся птица. Огненная птица.

"Красиво"

Птица с рёвом всей своей мощью нырнула вглубь парка. Оттуда послышался громкий мат. Загорелись мерзлые каштаны.

"Странно. Деревья так быстро вспыхнули. Я думала, они должны долго разгораться. Это ж не сухой хворост. Да и погода слякотная и промозглая"

Из парка выбежал человек. В странном плаще, как с костюмированного бала. С капюшоном и серебряной застёжкой. Перебегая дорогу, мужчина не смотрел по сторонам и поплатился. Выехавший со стоянки "лексус", только разогнавшись, зацепил его уже почти добежавшего до бордюра левым крылом и, не останавливаясь, петляя, поехал дальше. Мужчину отбросило к ногам Каролины. Несколько людей возмущенно зароптали, кто-то начал вызывать ГАИ, кто-то крикнул:

— Номер, кто запомнил номер машины?

— Да плевать, "скорую" вызывайте, – ответили ему.

Каролина бездействовала. Возле нее лежал человек, сильно раненный, но не из-за удара о машину. У него было опалено лицо. Один большой ожог выглядывал из-под капюшона. Зажатый кулак его расслабился и к сапожкам девушки покатился какой-то баллончик. Она его подняла, и это оказался сувенирный кристалл. Она уже хотела проверить пульс у несчастного, склонившись над ним. Но ее остановил знакомый голос.

— Каролина, и что ты делаешь тут в тёмном переулке?

— Привет, Денис. Иду из универа. А ты видимо, работаешь? – спросила она, глядя, как прибежавший из того же парка старый знакомый, деловито вяжет раненного мужчину.

— Да, работаю. Вот, пиромана поймал. Этот паршивец часть парка сжег своими фейерверками.

— Да уж, видела. Красивая птичка была.

— Какая птичка? – насторожился мужчина, – ты что-то видела в огне?

— Нет, – предусмотрительно вякнула студентка, – просто показалось. Ты же знаешь, какая я фантазёрка.

— А ты чего с тушью потёкшей? – заметил он заплаканное лицо, – обидел кто?

— И всё-то ты замечаешь, Денька, – вздохнула она.

— Работа такая, – развёл руками тот, – твоя милиция тебя бережёт. Так что?

— Да нет, просто опять курсач завалила. Пятый раз уже. Он хоть живой? – спросила она, кивая на лежащего.

— Живой, – тяжело вздохнул парень, – но это ненадолго с его привычками поджигателя. Иди ка ты домой Карочка.

— Да, я и забыла, как устала. Пойду. Увидимся, сосед.

— Увидимся.

Денис еще какое-то время смотрел вслед уходящей соседке, пытаясь ее сканировать более тщательно. Но ничего особенного в ней не увидел. Всё та же обычная девушка со своими проблемами и без всяких скрытых талантов.

"Странно, – подумал Денис, – как же она птицу смогла увидеть? Да еще смекнула, что мне о том говорить не надо было, и выкручиваться начала. Странно, – снова повторил он мысленно и уже более профессионально заключил, – разберёмся!"

— Ну, всё! Расходитесь! Милиция уже на месте. Сейчас и скорая подъедет.

— А где ж милиция? Ты что ли? – спросила какая-то неопрятная тётка в старой потрёпанной куртке, совсем не по погоде. "В магазин выбежала просто, – догадался он"

— Да ты что, Валька, это ж участковый наш, Денис Сергеевич, – ответила ей старушка слева, – здравствуй Денечка!

— Добрый вечер тёть Нина, – ответил ей участковый.

— А я чё? Я тут недавно живу. Еще не знала, – забубнила женщина, опознанная, как Валька, и исчезая в толпе.

— Ну, всё. Теперь все расходитесь.

Раза с пятого до зевак дошло, что если они сейчас же не разойдутся то все пойдут в отделение для дачи показаний, что заберёт очень много времени и сил. Люди сразу вспомнили, кто куда шел, у кого-то дети не кормлены, у кого-то девушка ждёт, а тётю Нину Денис долго упрашивал и уговаривал идти домой и уверял, что ее показания совсем необязательны и вообще он сам всё видел и даже участвовал.

Когда всё же удалось спровадить старушку, напомнив про ее кошек, что остались один на один с соседским мальчиком Сёмой, Денис критически осмотрел свои деяния. Сделав небрежный пас в сторону парка, и шепнув замысловатые ругательства, он вызвал кратковременный дождь над парком. Пожар быстро угас.

— Ох, и потрепал же ты мои силы, мерзавец, – сказал он, поднимая на ноги обгорелого человека. Тот не подавая признаков жизни, обмяк в руках молодого человека.

— Теперь еще и рапорт писать, – вздохнул тот. – Грон будет ругаться, я же в отпуске…

Воровато оглядевшись по сторонам, Денис открыл портал прямо посреди улицы, и, закинув себе на плечо тело нарушителя, шагнул в черный проём.

Выглянувший из-за угла пьяный мужик, судорожно перекрестился, посмотрел на пустую бутылку в руках и глубокомысленно заключил: надо меньше пить.

* * *

Придя домой, Каролина устало стянула с себя промокшие от грязи сапожки, скинула в прихожей дублёнку. Там же с явным облегчением кинула свою ношу: сумку с ноутбуком, тубус с чертежами, папку с курсовиком и самый главный и неотъемлемый свой атрибут – сумку с косметикой. О ее сумочке шутили, что там не хватает только крыски-Лариски, как у Шапокляк. Если кому-то вдруг внезапно могла понадобиться пилочка для ногтей, нитка с иголкой, ножик перочинный или рулетка с шестигранником, все обращались к Каролине. Не говоря уже о ее мини аптечке, в которой было всё и от всего. Как-то раз она ради интереса взвесила свою сумку и была поражена весом в пять килограмм. И вот сейчас скинув с себя всю эту тяжесть, она устало побрела на кухню. Дома никого нет. Тишина. Спокойствие. Слёзы от обиды опять на глазах. Так хочется позвонить пожаловаться подругам. Но вовремя вспомнив своих подруг, Каролина решила не давать им повод для радости.

Зазвонил телефон.

— Да, Машка.

— Ну что?

— Как и ты, – заплакала девушка.

— На чём тебя поймал?

— На иксэле. Я задачу не решила.

Тишина.

— Как же так, ты же эти задачи уже щелкаешь. Еще Ваське решала, и этой дуре, что на сессию не ходит. Ты им всё объясняла, я даже заслушалась.

— А эта другая была, там совсем всё по-другому, я вообще не поняла, чего от меня хотят.

— Кара, скинь мне эту задачку на мыло, я посмотрю, там, наверное, запутанно просто. Я тоже сначала плакала. Так обидно было. Ужас. А потом решила, что оно того не стоит. Ну, так придём в другой раз.

— Ты права, Машка. Ладно, я только пришла, так что еще не ела и даже не разделась еще. Пойду отдыхать.

— Ты что же? Опять последняя сдавала?

— Да, думала, препод упарится и мне из жалости к себе поставит тройку. Динозавр хренов. Всё пойду.

— Давай, не расстраивайся.

— Не буду.

Положив трубку, Каролина для приличия еще поревела немного. И начала успокаиваться.

— Вот бы потеряться! Споткнуться о счастливую кочку, провалиться в пространственную аномалию и вывалиться в какой-нибудь волшебный Мир. Да! Вот так! Чтобы там не было внутрипортового управления и курсовиков, лживых друзей, лицемерных подруг. Как в моих сказках, где у героя друзья только настоящие, приключения только веселые, мужчины обязательно рыцари, а девушки в пышных платьях. И так что б магия там была, и…, и… драконы! Да что угодно, только бы не защищать этот курсовик!

Помечтав о несбыточном, Каролина набрала себе еды на тарелку и заварив полулитровую чашку чая с мёдом, закрылась в своей комнате и, врубив в наушниках на полную громкость "Парк Горького", залезла в интернет.

Не следя за временем, девушка увлеклась общением в аське и не услышала прихода родителей, пока мама не сняла с нее наушники.

— Отдыхаешь?

— Нет, жалуюсь на жизнь, чего мне одной плохо должно быть. Нагружу сейчас людей своими проблемами, пусть и у них голова болит.

— Что-то пила от головы?

— Пила, – соврала Кара, – цитрамон.

— Ты же знаешь, он тебе не помогает. Возьми две но-шпы и анальгин. Тебе сосуды надо расширить. Глаза краснючие, – покачала головой мама. – Выключай эту ерунду. Завтра пообщаешься.

— Но мама, я только зашла.

— Всё, я сказала! Выходи сама, а то опять отключу. Я жду.

— Ну, дай, хоть "пока" всем отписать.

— Пиши. Я жду.

— Мама, ну отвернись, хотя бы.

Мама вышла из комнаты, сказав:

— Пять минут.

Из коридора донёсся голос отца и приглушенный мат:

— Каролина, собери свои сумки. Чуть не убился же. Почему дублёнка валяется?

Решив не гневить больше родителей, девушка всем скоренько отписала "пока" и побежала собирать свои вещи. Подхватив с пуфика дублёнку, она уже собиралась ее повесить, когда из кармана что-то выкатилось. Странный кристалл того горе-поджигателя. Она и думать о нём забыла. Когда появился Денис, Каролина спрятала кристалл в карман и даже этого не заметила. И не помнила этого, почему-то.

Быстро разобравшись с вещами и сумками, она опять заперлась в своей комнате.

— Меня не беспокоить. Я буду спать!

— Компьютер не включать, – крикнула мама.

— Конечно, – соврала в очередной раз девушка и включила комп. Что правда только музыку и то тихо, а то голова и правда трещит по швам. Видимо от большого ума.

— Карачка, мы там тебе вкусняшку купили, – заглянул в комнату отец. – Будешь пирожные? Пражские.

Каролина сверилась с ощущениями. Наелась до этого она хорошенько. Но от сладкого отказываться жаль. Да и к тому же когда это родители ограничивались одними пирожными?! Радостная в предвкушение сладкого, она побежала на кухню разбирать сумки. Больше чем разбирать покупки она любила разве что их делать. И это было прекрасным отвлечением от мыслей. Так, раскладывая по холодильнику и полкам продукты и разговаривая с родителями, она даже не заметила, как начала улыбаться. Родители у нее были современными и если не всё понимали, то очень многое. Каролина всегда любила папины шутки. Он не зло над ней подшучивал, она так же не зло отгавкивалась. Иногда мама что-то добавляла, и шутка получалась двусмысленна от чего все втроем, догнав смысл, ухохатывались. Что Каролине нравилось в общение с родителями, ей не было с ними скучно. Обговорив все темы: и как дела на работе, и как жутко оделась сегодня соседка, и что елки в этом году еще не завозили, и что подарить на Новый Год друзьям, ведь праздник уже через месяц. Каролина честно призналась, что хочет от родителей на Новый Год золотые часики. Родители кисло переглянулись, ну и запросики.

Уже ложась спать, Каролина вновь глянула на кристалл. Странный. И человек был странным. Сам кристалл ничего особенного из себя не представлял. Напоминает семигранную призму гранатового цвета. Внутри словно из капелек составлен какой-то узор и переливается кровавыми сполохами. Не просто красными. А именно кровавыми. Иного Каролине в голову и не пришло, увидев узор.

— Ничего особенного, – пробубнила она, возвращая кристалл на стол, – в сувенирном магазине и лучше есть варианты.

Надев свою любимую пижаму из черного шелка (подарок подруги), легла спать. От устали, уснула моментально. Снилась всякая белебердятина. Несколько раз за ночь она открывала глаза, после чего подолгу не могла вернуть свой сон. Потом она, наконец, уснула полноценным сном.

Она была в том парке. И был там тот странный человек с обожженным лицом и Денис там был. Только не ловил он поджигателя, а сражался с ним, как в кино фантастическом. Каролина сразу поняла, что это сон – в жизни так не бывает. В жизни Денис обычный участковый и уж точно в жизни он не стреляет боевыми заклинаниями, которые освещают весь район зарницами. Странный мужчина тоже отбивается такими же боевыми заклинаниями. Вот, вспыхнули его руки до локтей и синие молнии, сорвавшись с пальцев, понеслись к Денису, но в метре от него просто исчезли, словно впитались в пространство. А вот, он, выкрикнув странные звуки, сделал жест, словно что-то бросает на землю. И тут же, как гигантский червь прополз под землёй в направление к противнику, но Денис опять что-то сделал, и атака захлебнулась, так и не показав, что там ползало под слоем земли. А вот, Денис, вскинув в небо левую руку, правой показал противнику неприличный знак и ехидно улыбнувшись, сказал очень тихо, но Каролина точно расслышала эти слова "сколько вас еще?" с его левой руки в небо взлетел сноп алых искр, которые поднялись ввысь, и приобрел облик огромной птицы. Птица, взревела пламенем и понеслась на мужчину. Тот пытался убежать, но словно был заперт в невидимом коробе. Когда его обняло пламя, он взвыл и в отчаянной попытке вырваться ударил по своей невидимой пылающей темнице кулаком с зажатым в нем кристаллом. Треск стекла возвестил Дениса, что противник свободен. Ну а тот, не будь дурак, рванул из парка через дорогу. Звук удара. "Лексус" – вспомнила Каролина. Она повернулась посмотреть на своего соседа и вздрогнула, сразу забыв, что это сон. Денис смотрел на нее злыми черными глазами, неотвратимо надвигаясь, как цунами.

— Уходи отсюда, девчонка! – рыкнул он, – тебе здесь не место! – И занёс руку для удара. Каролина зажмурилась и в этот момент она открыла глаза в своей комнате. Всё было в порядке. Кристалл так же лежал на столике и не подавал признаков не жизни ни враждебности.

— Да-а, – хохотнула она, – и в самом деле, не все закоулки подсознания и психологических заболеваний исследованы. Надо ж было себя до такого довести. Еще немного, и буду на людей кидаться.

Сон всё еще не шел. Каролина мучилась дилеммой, посетить сейчас туалет или всё же дотерпеть до утра? Глянув в сторону двери, она почему-то вспомнила страх перед Денисом во сне и ее пробрала дрожь, словно он прятался за дверью и в темноте выскочит, и до туалета она не дойдёт. Посмеявшись над собой еще раз, она уже собиралась продолжить сон. Но природа победила.

Из туалета, она, как на автомате, пошла на кухню. Нарезав себе сыра и наломав в ту же тарелку шоколада с орехами, который купили родители, она опять хохотнула:

— По-свински, зато здорово! – оценив на взгляд тарелку с едой, она добавила туда еще пирожное и довольная, захихикала, – работаем на унитаз.

В комнате, она тихонько включила комп с музыкой. "Парк Горького" в наушниках завёл "stranger". Каролина сама того не замечая начала подпевать. Небрежно заколола волосы, валяющейся рядом заколкой и залезла с ногами в кресло. Одной рукой она лениво пощипывала сыр с шоколадом, во второй крутила чёртов кристалл. От руки он нагрелся и стал как будто ярче гореть внутри. Она присмотрелась. Узор вроде, как задвигался. Она не сразу заметила, что сам кристалл раскаляется, засмотревшись на манипуляции капелек в узоре. Они составляли чьё-то лицо. Черты лица были мелкими, но чёткими. Она увидела, как неживые губы задвигались в немом вопросе, а глаза открылись и уставились точно в нее.

— Ты кто? – спросило странное лицо.

Каролина выронила из руки сыр и стянула с себя наушники, что бы услышать вопрос. Но вместо того, что бы ответить, спросила сама:

— А ты кто?

— Ты что странная? Я первый спросил!

— А я первая перевела стрелки!

— Что? – не понял голос в кристалле.

В комнату заглянул отец:

— Ты чего не спишь? Выключай комп, маме расскажу.

— Папа, а я с ума сошла, – нервно хихикнула девушка.

— А новостей нет? – серьезно спросил он.

— От злыднюк! Чего прикалываешься? Смотри, – она хотела показать ему лицо в кристалле, но вскричала, от ожога. Раскалившись, кристалл слегка оплавился и начал быстро впитываться в ее руку. Это действие сопровождалось очень ярким светом, который полностью охватил Каролину. Когда свет исчез, на кресле перед столом сиротливо валялись наушники, из которых доносились отзвуки песни "Moscow Calling".

"Моя любимая группа" – отстранено подумал отец. Каролины в комнате не было.

— Дорогая! – позвал он жену. – Ты мужественная женщина?

* * *

Когда Денис Сергеевич узнал про исчезновение Каролины и странный кристалл, рвал и метал. Упустил. Столько лет был рядом и не разглядел в ней потенциал. Хреновый из меня агент. И ведь подозревал же. Но не поверил. Как он мог? Нет, неправильный вопрос. Как она могла? Как могла так долго скрывать свою силу? Может она и не подозревает о себе? Тогда как же она включила кристалл? По незнанию? Куда ее занесло? Если б этот гад из парка был в сознание, Денис бы узнал куда телепортирует кристалл, но это останется тайной, пока. Скорее всего, и искать уже некого. Наверняка, ее убрали, когда увидели, кто вернулся через кристалл вместо разведчика. Жалко соседей, Каролиночка для них была жизнью. Да и ее – дуру жалко. Хорошая была девчонка. Глупости, конечно, натворила, но жаль ее. Жаль.

* * *

Каролина пришла в себя в лесу. Некоторое время она смотрела на небо и соображала где она. Потом этот вопрос стал не главным. Ее больше интересовало, кто она. Борясь с головной болью, она поднялась на ноги и пошла на шум. Где-то недалеко слышались голоса. Ее даже не смутило то, что голоса мужские. Она просто не успела об этом подумать. А когда вышла к небольшой скале и увидела группу людей в доспехах, единственная ее мысль была "Ряженные. Это Акерманская крепость, наверное. Тут часто костюмированные праздники бывают"

Позже она поняла, что рыцари настоящие, как и их экипировка. Только не помнила, что совсем недавно мечтала именно об этом.

* * *

Принц Дрион был не просто зол. Он был в бешенстве. Пошли четвёртые сутки с того дня, как у него украли незнакомку. Поиски ничего не дали. Проклятый дождь смыл все следы. Разосланные во все стороны разъезды ничего не нашли.

Он просчитал все возможные варианты, куда могли пойти ее похитители. Но результатов ноль. Единственное, куда он не смотрел – Вечный Лес. И его рассуждения были весьма логичными. Там спрятаться нельзя, как и выжить. Проклятые очень большая проблема для тех, кто решил задержаться в лесу. Похитившие незнакомку местные, а значит, знают об этой проблеме и туда не пойдут. Как же он ошибался…

— Дрион, дорогой, на тебе лица нет.

В зал вошла высокая девушка с высокой причёской, сплетенной из густых рыжих кудрей. Шоколадной парчой шелестело платье. Оно очень подходило под ее большие карие глаза. На груди переливалось янтарное ожерелье. Ее нельзя назвать красавицей, слишком плоская фигура и островатые скулы. Она выглядела угловатой и незграбной. Девушка подошла к поникшему принцу и, встав позади, положила руку на его голову. Он вздрогнул, словно и не слышал ее прихода.

— Зиона, чего тебе?

— Ты бледен и уставший. Тебе отдохнуть надо.

— Не надо. Мне работать надо. – Отодвинулся он от девушки.

— Я понимаю, ты расстроен, что твой колдун не вернулся, но ты же можешь найти себе другого чернокнижника. Зачем так убиваться?

— Зиона, ты дура! Он единственный, кто нашел дверь в коридор междумирья. Он хранил в себе знания и силу многих магов и колдунов. А сейчас это всё исчезло. Он просто ушел. Исчез. Кроме того, он был моим другом.

— Ты сам его отпустил, – напомнила Зиона.

— Я думал, его нельзя победить. А тут такое. Я просто точно знаю, что он мёртв.

Дрион не стал рассказывать ей еще одну причину своей грусти. Найдя вместо своего чернокнижника, странную девицу, он конечно сильно расстроился. Но всё лучше, чем ничего. Кроме того, он лелеял надежду, что его колдун нашел способ спастись и каким-то образом зацепиться в сознание этой незнакомки. Может со временем, он бы сумел подавить ее личность и преобразовать под себя. Дрион знал, его колдун многое может. Что ему мешало перед смертью вселиться в проходящую мимо дурёху? Шанс был призрачен. Но он был. В конце концов, такого уровня некроманта еще поискать надо…

— И ты можешь что-то сделать по этому поводу?

Принц только головой покачал.

— Ну, так чего тогда так страдать?

— Пойди прочь, Зиона! Не раздражай меня.

Но девушка никуда не делась. Она обиженно смотрела на принца, пока тот не вскочил с кресла.

— Значит, уйду я!

И он быстрым шагом устремился к выходу.

— А ведь я твоя невеста, – догнал его вслед возглас Зионы.

— Не трави душу! – буркнул принц, захлопывая двери. Лакеи даже не успели потянуться, что б их открыть, а принц уже сбегал по лестнице.

Зиона выглянула в окно. Закатное солнце обливало всю местность до горизонта червленым золотом.

— Красиво, – сама себе шепнула Зиона, и горько добавила, – и обидно. Какой же ты мерзавец, дорогой! Какой же ты мерзавец!

Со двора послышался голос принца. Леди Зиона перегнулась через подоконник, что б увидеть что происходит. Злой, как чёрт, Дрион ждал, пока ему подадут коня. Вскочив в седло, он еще раз на кого-то крикнул и понесся к воротам, где гвардейцы уже открывали створки. Пятеро телохранителей помчались следом, но через короткое время вернулись злые.

— Куда тебя опять понесло? Хоть бы шею, где сломал, что ли, – прошептала Зиона.

Принц Дрион ее не любил и испытывал редкое отвращение. И она отвечала ему взаимностью. Их обручили еще полтора года назад из каких-то политических соображений. Но довести дело до конца не удосужились, прикрываясь всё теми же причинами. На самом деле Дрион отчаянно сопротивлялся еще до обручения. И всё еще сопротивляется. У него, что не день, то новая война, новый заговор или грандиозный план. Он так увлёкся покровительством своему колдуну, что их даже подозревали в чувствах друг другу. Подозрения леди Зионы имели под собой почву – за полтора года, что она живёт в этом замке, жених ни разу даже не попытался навестить ее в спальне. А теперь, с исчезновением этого странного чернокнижника, принц убит горем.

Сам же колдун, господин Ардэн Валести был человеком наводившим страх на весь гвардейский гарнизон принца и сборище советников. Зиона несколько раз разговаривала с ним, и каждый раз оставалась разбитой. Он наводил не просто страх, он уничтожал человека изнутри, словно питаясь эмоциями. Его неизменный чёрный плащ с серебряной застёжкой, его вечно нахмуренные черные брови, мёртвенно-бледное лицо и густые черные волосы, перемежающиеся с частой сединой… всё это наводило ужас. Он не носил оружия, кроме кинжала, целиком вырезанного из драконьего клыка. И это наводило на мысль о его способностях, ведь защитить себя не имея меча или арбалета, сложно.

Однажды, она застала принца с его неизменным фаворитом в библиотеке. Как ни странно, но принц не прогнал тогда Зиону, а вежливо предложил бокал вина. Тогда она решила, что надо пользоваться случаем и присела в стоящее рядом кресло. Мужчины разговаривали о своих делах, и пили вино, на столике небрежно валялись пересмотренные и изученные ими книги и свитки. Зиона почти ничего не понимала в этих магических терминах, но с интересом наблюдала за обоими. Создавалось впечатление, что они оба не работают над бумагами, а получают море удовольствия и отдыхают. Господин Ардэн был в несвойственной ему белой рубахе, расстегнутой на несколько пуговиц, словно от удушья. Его правый рукав был залит вином, когда он в горячке спора махнул рукой и опрокинул на себя бокал. Они что-то обсуждали и спорили, но не ругались. Принц совершенно спокойно относился к словам "да что ты понимаешь, любитель!" или "таких, как ты надо лишать лицензии, неуч!". У Валести было на редкость умиротворённое лицо. Брови не хмурились над серыми колючими глазами, и даже бледность смотрелась не мертвенной, видимо, подогретая вином кровь придала лицу цвет. Лицо можно было назвать живым, серые глаза светились азартом и смеялись, брови то удивленно подскакивали, то издёвочно изгибались. Тогда Зиона видела его настоящего, не такого, каким его видели все, а таким, каким он был с другом. И еще она поняла, как же он молод и красив. Даже седина не портила его. Только под вечным пологом таинственности, силы и злобы, да еще и капюшоном, это было незаметно.

— Нет, как ты не понимаешь, что это не сработает, – возмущался принц, – Арди, я не хочу остаться без такого колдуна. Я просто не могу тебя отпустить. Если ты не вернёшься, где мне тебя искать?

— Ты не доверяешь моему опыту? Я и раньше шел на рискованные дела, но всегда возвращался.

— Но ты не путешествовал по мирам!

— Всё бывает когда-то впервые, – философски пожал плечами колдун, – я даже перестрахуюсь.

— Как?

— Возьму тебя с собой, – хохотнул парень, и снова облил рубаху вином, чертыхнулся и поставил бокал на стол, – вот почему, я люблю черный цвет – на нем не видно пятен. Смотри, этот кристалл я полгода делал.

Ардэн достал большой семигранный гранат и протянул его другу.

— Если со мной что-то случится, ты об этом узнаешь. Если я погибну, узор внутри будет кровавым, что бы вызвать меня на разговор, просто сожми его в руке на какое-то время и позови меня, или просто подумай обо мне. Этот же кристалл поможет меня телепортировать, если сам я не найду нужную дверь, или вообще не доберусь до коридора.

— Ты всё продумал, да? – обиженно спросил принц, принимая кристалл.

— Да! – довольно хохотнул маг. – Не подкопаешься?! Я еще не был в тех мирах, но я их уже видел. Там много силы, которую я принесу в себе в этот мир. Кроме того, я кинул несильный, но весьма действенный маяк для себя, такой небольшой якорь. Если что-то пойдёт не так, жди меня на том месте, где мы заловили нашу последнюю жертву. Я там хорошо отметился и скала Анкего помнит меня, я настроил телепорт в кристалле на ту скалу.

— Хорошо, а что делать, если узор обагрится кровью?

— Рвать волосы на жо… – колдун покосился на Зиону и покраснел, – где дотянешься.

Мужчины так увлеклись, что напрочь позабыли о присутствие невесты принца. А она так заслушалась и засмотрелась на нового Ардэна Валести, что даже не подавала признаков жизни, что б принц не опомнился и не выгнал ее. Бокал в ее руке опустел уже давно и накренился. Но она этого не замечала.

"Он умеет краснеть, – удивилась мысленно Зиона, – ему идёт смущение больше чем маска вечно хмурого и злого некроманта"

Тем вечером колдун исчез, это было две недели назад. А спустя полторы недели, принц узнал о гибели своего друга.

Сейчас, Дрион, в отчаянной попытке прогнать злые мысли ускакал, куда глаза глядят. Он разгонял коня, не жалея его. Уже стемнело, когда принц подъехал к скале Анкего. Здесь они с Ардэном Валести развлеклись на славу, заловив очень сильного колдуна. Этот отшельник давно мозолил им глаза, кроме того, он обучал брата принца, самому принцу отказав в учение. Так что местью Дрион упивался. Сила старого колдуна ушла к Ардэну, как и сила многих других колдунов и магов, убитых им. Даже сама Каргана не смогла противостоять ему. Хотя и попортила ему жизнь, перед тем как погибнуть. Да к тому же старая перечница вырвала часть силы из себя и разлила ее по округе, что б она не досталась молодому и дерзкому магу. Ее сила привлекла к месту схватки охотников, проклятых. Ардэну пришлось бежать, довольствуясь теми крохами, что остались в Каргане перед смертью. Но и этого было более чем достаточно, чтоб быть сильнее любого колдуна в королевстве Миридиза.

Уже в полнейшей темноте принц остановил скакуна. Дрион спешился и подошел к скале. Здесь стояла та незнакомка. Здесь лежали трупы его охраны. А вот здесь, когда-то намного раньше валялся в пыли мёртвый наставник его брата. Жаль, что ученика принц не подверг той же участи.

Поговаривали, что пресловутый Странник тоже был учеником этого отшельника и превосходил по силе своего наставника и Ардэн ему на один лишь щелчок пальцев. Но Дрион очень надеялся, что это не так. Странник был последним, кого должен был подмять под себя Валести, но не успел.

Принц обошел небольшую полянку ставшую местом встречи с прекрасной чужестранкой, и устало облокотился на скалу головой:

— Как же ты мог так меня кинуть? Как же ты мог, Арди… – прошептал он, – я ведь, не справлюсь со Странником сам. Как ты мог меня кинуть?

Дрион безнадёжно сжал в кулаке оставленный ему колдуном кристалл, что теперь был бесполезен, обагрённый кровью изнутри, но принц отказывался это понимать. Продолжая судорожно сжимать кристалл, он повторял имя колдуна, но ничего не происходило. Снова и снова он звал Арди, но тишина ему была ответом. Кристалл всё так же безмолвствовал, переливаясь кровавыми капельками в узоре.

Память услужливо выкидывала на поверхность самые ненужные моменты, мешая концентрироваться и думать о колдуне. Вот всплыло лицо незнакомки и ее действия. Дрион вздрогнул, чувствуя, как нагревается в руке кристалл. Всмотревшись в капельки узора, он был потрясён. Узор переливался золотыми всполохами, и постоянно менялся. Невозможно было рассмотреть, что из себя представляет этот рисунок.

— Арди, – робко позвал принц, вглядываясь в кристалл, – Ардэн Валести! – уже громче проговорил он, но результата не было.

"В чем же дело? Кристалл изменился, когда я вспомнил странную девицу. Не она ли стала причиной гибели моего мага? Как же ее имя? Знал бы я, как ее звать, вызвал бы на разговор"

Всё еще сжимая в руке кристалл и всматриваясь в него, он рассуждал уже сидя на земле. Рассуждал о незнакомке. Через некоторое время, кристалл нагрелся еще больше, а капельки сложились одна к одной, образуя лицо. Из золотого контура на принца смотрела незнакомка. Та самая. Удивлённая еще больше, чем он сам.

* * *

Сегодняшняя ночь была очень теплой и светлой. Луны освещали Вечный Лес, добавляя его образу еще больше красоты и мистичности. В выбитую дверь ведьминской лачуги, так никто и не показался. Охотники ждут снаружи. Да, Каргана знала, как защитить себя от своих же детищ. Через окно проникавший лунный свет высвечивает две неподвижные фигуры девушек, стоявших спиной друг к другу. Иу похожа на маленькую отважную разбойницу, которая почему-то очень напугана. И как полная ее противоположность, хрустальным изваянием застыла незнакомка с посохом моего наставника в руке. Мы ждали, что Каргана появится, но она и не думала нас радовать своим присутствием. И я догадывался почему, ей не хватало сил, той крупицы силы, что обитала в этом лесу, было слишком мало.

Незнакомка резко вздрогнула и побледнела. Слегка пошатнувшись, она глянула мне в глаза:

— Твои выходки?

— Что? – не понял я. – Что случилось?

— Я… я не знаю, – пробормотала незнакомка, тряся головой, словно стряхивая наваждение. – Меня кто-то зовёт. Нет, не так, кто-то думает обо мне, но почему-то так настойчиво, что меня тянет ответить.

— С чего ты взяла?

— Не знаю, чувствую. Кто-то хочет меня услышать. Он заставляет меня отвечать. Я должна.

— Нет, не смей! Вдруг это Дрион? Нельзя рисковать.

— Это не зависит от меня, Странник! Он зовёт меня.

Девушка, борясь с собой, упала на колени, продолжая стряхивать с себя неприятные ощущения. Опираясь на посох, она попыталась встать, но опять побледнела и со стеклянными глазами выкинула в ударе кулачок вперед. Послышался треск битого стекла. Хотя била она воздух. Пространство перед ней сгустилось в небольшое чёрное окошко, и из него, на незнакомку уставился принц Дрион.

— Ты?! – удивлённо воскликнул он.

Девушка отшатнулась и с удивлением дотронулась до нарисовавшегося прямо в воздухе лица, но упёрлась в преграду пальчиком. Тогда она бесцеремонно и всё с тем же интересом постучала принцу по лбу костяшками пальцев. Послышался стук.

— Ты что делаешь? – спросил принц. – Где Ардэн?

Но девушка упорно его игнорировала, продолжая рассматривать. Я знаками показал Иуре отползти, что та и сделала. Видимо нас принц не видел. Как же он на девчонку то вышел? Не зря его колдун свой хлеб ест. Не зря, силён.

— Ты принц, да?! – наконец, невежливо сказала она.

— Ну да! – воскликнул тот.

— И чего тебе надо?

— Я ищу Ардэна! Это мой колдун. Но вместо него постоянно нахожу тебя! Кто ты такая?

— А как же "о, прекрасная незнакомка" – передразнила она принца, – или, как ты там еще заливал? Что, прилив вежливости иссяк?

— Я не обязан перед тобой распинаться! – взревел принц.

— Что ж, рука руку греет, – хмыкнула девушка, – прощайте прекрасный принц!

— Ты, что, сдурела? Как ты смеешь меня прогонять?!

— Начнём с того, что я тебя не звала! – рявкнула девушка и в порыве гнева даже сделала шаг к лицу принца, тот отшатнулся.

— Ты где это взяла? – ошарашено спросил он, – ты, где взяла посох колдуна, девчонка?! – закричал он. И уже тише для себя добавил, – я же всё обыскал, не было его нигде.

— Ах, это, – красотка наигранно небрежно кивнула на посох головой, – это небольшое наследство от дедушки. А что, тебе нравится?

— Сколько ты за него хочешь? – просто спросил Дрион.

— О, ваше высочество, вы не бизнесмен! Нельзя показывать свою заинтересованность товаром, чтоб продавец не заломил цену.

— Я учту. Чего ты хочешь?!

— Я подумаю над твоим вопросом принц. И дам тебе знать. А сейчас оставь меня, ты здесь лишний!

— Нет, подожди! Как твоё имя? Мне надо знать, чтоб тебя вызвать на разговор.

— Мне кажется, ты и так неплохо справился. Обойдёшься без имени.

— А как же мой колдун? Что ты с ним сделала?

Незнакомка покосилась в мою сторону, но я лишь пожал плечами, показывая, что не знаю, о чем он. Но она это поняла по-своему.

— Он не хочет с тобой говорить, – сказала девушка и снова глянула на меня. А увидев моё ошарашенное лицо, добавила:

— Больше он тебе не служит. Теперь колдун мой! – в сумраке сверкнули ее хищные кошачьи глаза. По ошалевшему лицу принца стукнул посох и снова послышался треск стекла. Окно захлопнулось.

Я стоял, не жив, ни мёртв. Что она наделала? Теперь за ней начнётся настоящая охота. А за компанию и за мной. Мои переживания отразились красочной гримасой на моём лице.

— Господин, вы в порядке? – забеспокоилась Иу, – вы бледны.

— Что не так? – возмутилась неунывающая незнакомка. – Или ты хотел, вернуться к своему сюзерену на службу, колдун Ардэн?

Ее удивлению не было края, когда она узнала, кто такой Ардэн и, что я не он.

— Ты просто кара небесная, а не девчонка! – бесился я. – Как тебе такое в голову пришло?

— Кара? – задумчиво произнесла она, смакуя звучание этого слова, – да, Кара… так меня и называй! Мне нравится это имя!

Она молчала. За всё время, что я отчаянно возмущался и высказывал ей, какая она, на самом деле, головная боль, она ничего не говорила. Я так увлёкся своей грозной тирадой, что не следил не за временем, не за обстановкой. Иура тихой мышкой растворилась в углу. А незнакомка слушала меня без особого раскаяния. Когда я выдохся и замолчал, что бы перевести дух, она вдруг произнесла:

— Светает.

И этого слова было достаточно, чтоб закрыть мне рот.

— И что теперь? – подала о себе знать Иу, – мы будем жечь избушку?

— Нет, Иу. В этом нет смысла. Карганы здесь больше нет, у нее не хватает сил даже, на разговор со мной. Идём, днём охотники не страшны.

Иу первая выглянула из укрытия и опасливо осмотрела лес по сторонам. Убедившись, что всё спокойно, она вышла из избы. Потом вышел я. Я был всё еще зол на незнакомку, что ее совсем не смущало. И вообще создавалось впечатление, что ей на всё плевать. Она немного задержалась внутри. Я уже начал переживать.

— Кара небесная, нам тебя ждать до следующего солнцестояния?

В ответ меня красочно послали и попросили не мешать. Я заинтересованный вернулся в дом. Прекрасная Кара стояла на том же месте с закрытыми глазами. Я прислушался. Уловил какие-то колебания.

— Это Каргана? Она говорит с тобой?

— Отвали, – сквозь зубы прошипела девушка.

Вдруг, она кивнула каким-то своим мыслям и поудобней перехватила посох. Надо бы его забрать, а то ишь, как к нему привыкла. Воздух вокруг нее заискрился.

— Что ты делаешь? – вскричал я и попытался выхватить посох, но был выброшен из избы порывом воздуха. Поднявшись, я ощупал пространство магически. Сила Карганы, разлитая повсюду уходила. Она всасывалась в дом, концентрируясь на светящемся коконе, которым сейчас была Кара. Глянув сквозь кокон света, я был поражен. Сила входила в посох, а потом впитывалась в руку девушки и в ней растворялась, разливаясь волнами по телу. Но, что самое главное сила Карганы, как на привязи тащила за собой силу из посоха. Силу, которую мой наставник накапливал веками и концентрировал в этом посохе. Я знал об этом, но не знал, как ее вытащить для себя. Да и особо не задавался этим вопросом. Куда важнее было не дать это сделать Дриону и Ардэну. Эта парочка давно зарилась на силу сильнейших колдунов королевства. Судя по всему, до многих они всё же добрались.

Когда всё закончилось, девушка вышла из дома и, виновато улыбнувшись, сказала:

— Это не я тебя выкинула из дома. Это Каргана. Ты ошибся странник, в ней осталось достаточно сил. И она выбрала меня, что б передать свою былую мощь. Как сказала Каргана, во мне есть часть силы от нее, хотя откуда я не знаю. Теперь во мне вся ее сила. И теперь Каргана обрела покой.

За спиной Кары раздался треск. Поднимая тучи пыли, рухнула изба. Просто рассыпалась и истлела в одночасье.

— Да, теперь она обрела покой.

Я обратил внимание, что посох в руке девушки изменился. Из дубовой корявой и сучковатой палки, он преобразился в элегантную трость из чёрного дерева.

— Что ты сделала?

— Это не я. Просто посох признал во мне хозяйку, как сказала Каргана, посох тоже почувствовал во мне знакомую ему силу и подстроился под меня.

— Но откуда в тебе силы таких чародеев, как Каргана и мой трёхсотлетний наставник? Может ты и Ардэна убила? Может в тебе еще и его сила плещется?

— Не завидуй, – хихикнула она. – Никого я не убивала. Может, мы уже пойдём? А то жрать охота…

* * *

Дрион был в бешенстве. Он не поверил девчонке, не поверил в предательство Ардэна. Но был уверен, что она либо пленила его, либо убила вовсе. Если его друг в плену, то надо его спасать. А если он и, правда, мёртв, как сообщил кристалл, то необходимо отомстить. Страшно отомстить. И Дрион знал, как отомстить красивой женщине, но при этом оставить ее живой. Гранатовый кристалл с золотыми всполохами внутри он бережно спрятал в карман. Это единственная нить, помогающая держать связь с мерзавкой. И ее нельзя терять.

Принц прибыл в замок уже, когда солнце поднялось высоко. Во дворе его встретили угрюмые телохранители, которые решали, кому в какую сторону ехать на поиски Его Высочества. Увидев принца, все оживились, но не подавали вида, что рады. Принц не любил сантиментов. Только, когда всё еще злой Дрион исчез в парадных дверях дворца, все облегченно перевели дух. Идя тяжелым шагом к своим покоям, Дрион услышал знакомые голоса в одной из многочисленных гостиных. Бесцеремонно ввалившись в комнату, принц увидел беседующих Зиону и своего отца.

— Отец! – воскликнул он.

— Ваше высочество, где вы пропадаете? Я не должен в свои годы разыскивать по округе взбесившегося ребенка. Тем более что вы, мой дорогой сын, давно вышли из детского возраста. Гвардейцы переполошились. Вас разыскивали всю ночь. На бедной леди Зионе нет лица.

— Отец, леди Зиона ненавидит меня, и должен признать есть за что! Не надо меня опекать! Как, вы прозорливо заметили, я вырос, и могу за себя постоять. Тем более что на ваше место, отец, всё равно есть, кому садиться. Я не кронпринц, так что чего мною дорожить?

— Ты может, и не займёшь мой трон, но ты держишь северные границы. Миридиза очень велика, по этому, что б вы с братьями не устраивали междоусобных воин, я решил поделить между вами Меридизу. Тебе достанутся северные границы, включая Вечный Лес и до самого Каршога. От ущелья и весь центр, естественно займёт по праву старший, Салас. Хотя, это место и должно достаться было другому.

— Он сам ушел, отец, это было его решением. Даже не упоминайте имя этого предателя.

— Да, так вот. Жерому достанется Юг до самого моря. Ну, а твоя сестра уже обещана в жены нашему восточному соседу. Так что, наши владения расширятся уже в ближайшие пару лет. Пенелопа, не будет долго замужней. Мы с ней уже всё обсудили. Что же касается тебя… я хочу, что бы ты, наконец, определился с леди Зионой.

— Отец, я не вижу смысла в этом браке.

Зиона настороженно прислушивалась, но не вмешивалась.

— Это глупое обручение было нужно, что б присмирить ее вечно воинствующего дядю. Ведь против родственников воевать он бы не осмелился, но на моё счастье, этот старый прыщ нашел свою смерть, воюя с кочевниками. И, слава Богу, он допрыгался до того, как я женился на Зионе.

— На леди Зионе, сын. Не забывайте об уважение. Вы можете не любить свою жену, но уважать обязаны!

Принц кисло поморщился.

— Леди Зиона, – обратился он к невесте, – пойдите прочь!

Девушка в отчаянье посмотрела, на короля Миридизы, прося защиты.

— Дорогая, простите моего сына. Он просто взволнован. Я думаю, что вам лучше не слушать наш разговор, он будет весьма скучен для вас.

Девушка неуклюже присела, пытаясь изобразить реверанс, и удалилась.

— Она похожа на оглоблю, отец! – сказал принц, когда леди вышла. – Неужели я вам так безразличен? Я согласен править северными землями, да хоть ущельем хаоса, но жениться на этой орясине я не собираюсь. К тому же отпала необходимость в этом унижение.

— Ты собираешься обесчестить ее отказом?

— Отец, она убьет любого, если ей это поможет спастись от замужества со мной. Пожалей девушку, если тебе не жаль сына.

— Ладно, Дрион, без величеств и высочеств, как отец с сыном… тебе двадцать восемь! Ты должен жениться. Ты знаешь, что при дворе судачат? Говорят, что мой сын завёл роман с придворным магом.

— Это смешно отец! – фыркнул принц, – Ардэн мой друг. И к тому же бывший. Он погиб. Что же касается моих предпочтений. Могу тебя уверить, что и на северных границах у тебя будут внуки, рождённые в законном браке. Но уж точно не от этой колокольни. Кстати, многие короли имеют фаворитов, разве это кого-то волнует?

— Дрион, мне всё равно, нравятся тебе мужчины или женщины, люби хоть лошадь своего соседа, но жениться ты обязан!

— Кстати, ты чего приехал, отец? Ну, в смысле, чем обязаны визиту Вашего Величества?

— Надо бы повесить твоего учителя манер и этикета, – задумчиво произнёс король.

— Ты его уже давно повесил, от того у меня и недостаток воспитания.

— Даю тебе один месяц, сын. По истечении этого срока, я хочу, чтоб Зиона стала для тебя женой.

— Нет, отец! Я сегодня же прикажу отвести ее в ее родовое поместье. Но без невестки я тебя не оставлю. У меня есть на примете девушка, которая в любом случае станет моей женой.

— Я ее знаю? Кто она?

— Не думаю. Она чужестранка. И, к сожалению территориальной выгоды, этот союз не принесёт.

— Она безродная? – в ужасе воскликнул король. – Никогда!

— Я еще не знаю, о ней всего. Но это будет лучший вариант, чем Зиона. Ее хоть не стыдно привести во дворец.

"А, кроме того, это замужество станет для нее худшим наказанием за смерть Арди. Она ответит мне за всё! За всё!"

— Дай мне время, отец, и я узнаю всё о ней. А потом, привезу ее к тебе, чтоб ты одобрил мой выбор.

— У тебя есть месяц.

— Нет, не ограничивай меня во времени.

— Есть проблемы?

— Ну, не так чтоб проблемы. Просто небольшие трудности. Ее сначала нужно найти. Но я знаю, как. Просто сколько это займет время, я не знаю.

— Хорошо, но не тяни. Иначе, будет Зиона.

Принц скривился, как от зубной боли. Лучше уж пусть его подозревают в связях с мужчинами, чем с Зионой. Какой позор.

— Ты надолго в мои северные земли, отец?

— А что, я уже тебе надоел?

— Не то что бы надоел… просто разве у тебя нет более важных дел в столице?

— На самом деле есть, Дрион. Но северные границы для меня не менее важны, чем другие части Миридизы. И пока это еще МОИ северные земли. Но они будут твоими. Только докажи, что ты и правда вырос.

— Да, да… я женюсь, отец. Обязательно женюсь.

Принц еще некоторое время сидел в гостевой комнате возле погасшего камина, после ухода короля. Он судорожно соображал, что же делать. И получалось довольно скудно. После бессонной ночи и бешеной скачки, его клонило в сон. И принц уже был готов позорно капитулировать, уснув прямо в кресле. Но в голову пришла идея. Не самая благородная. И тем не менее, более реалистичная, чем все предыдущие.

— Маррин! Маррин! – позвал принц. Он знал, что этот старик обязательно его услышит. И не ошибся.

— Слушаю, Ваше Высочество.

— Позови ко мне леди Зиону. И вели служанкам собирать ее вещи. Леди Зиона покидает замок.

— Слушаюсь Ваше Высочество, – поклонился старый слуга.

— Можешь идти, Маррин.

* * *

После короткого скандально объяснения с невестой, Дрион злой, как черт, расхаживал всё по той же гостиной, меряя комнату нервными шагами. Усталость всё так же клонила на боковую. Но раздражение после визита отца и скандала с Зионой кипело в крови, требуя выхода.

— Маррин!

Снова появился слуга, что правда, через некоторое время.

— Слушаю, Ваше Высочество.

— Позови ко мне капитана Радди Гри. Немедленно. И, что там с Зионой?

— Леди Зиона собирает вещи. И, если мне позволительно будет заметить, она счастлива, Ваше Высочество.

— Ладно, зови Радди Гри.

"Счастлива, – про себя фыркнул принц, – так чего скандалила? Вот, поди пойми ты женщин… ладно, не быть ей счастливой. Уж не за мой счет это точно"

— Ваше Высочество, звали? – в комнату вошел немолодой уже капитан. В отличие от остальных гвардейцев, он почти не носил защитных доспехов, кроме лёгкой кирасы и наплечников. Через всё лицо тянулся страшный шрам, полученный, судя по всему, очень давно.

— Да, Радди Гри. Я звал тебя. У меня есть задание.

— Слушаю, Ваше Высочество.

— Капитан Гри, я отправляю леди Зиону в ее родовое поместье. Дорога туда опасная. Ты и твои ребята будут охранять её.

— Конечно, Ваше Высочество, – коротко поклонился капитан, – она будет доставлена в поместье Иннеса еще до рассвета. Живая и невредимая.

Принц кисло глянул на капитана и помолчал, подбирая слова.

— Капитан Гри, я не сомневаюсь в твоей преданности, но ты особо не усердствуй, если допустим, леди Зиона перевернется в карете с обрыва или ее начнут харчить волки…

Капитан настороженно слушал, ища подвоха, но не перебивал.

— Короче, – продолжал принц, – ты будешь её охранять, и ты гарантируешь мне, что она не доедет живой до поместья.

— Как же так, – промямлил бравый капитан, – Ваше Высочество, помилуйте, но Вы просите меня убить ни в чем невиновную девочку. Ей же нет и двадцати.

— Я не прошу Гри. Я приказываю. Как принц и главнокомандующий. Ты ослушаешься моего приказа, солдат?

— Нет, Ваше Высочество. Я не смею вас ослушаться. Уже к ночи вы будете скорбеть о погибшей невесте.

Выйдя от принца, капитан Радди Гри зашагал в казарму. Ему предстояло не только убить этого ребёнка, но и после этого смотреть в глаза собственной дочери, не старше самой леди Зионы. Смотреть и не видеть в них последний взгляд невинной девочки.

* * *

Мы успешно миновали злополучный лес, и вышли к небольшой деревеньке, под названием "заячьи ушки". Как ни странно, мы не увидели здесь не развешенных по плетням ушек пушистиков, ни самих носителей этих ушек. Деревенька была и в самом деле маленькой, дворов на тридцать. Мои изголодавшиеся девочки готовы были не эстетично сожрать меня вместе со старым плащом, о чем мне и заявили самым непреклонным тоном. Так что пришлось заглянуть в эту деревушку.

Через покосившиеся плетни и старые заборы на нас брехали собаки, что вызывало нервную дрожь у Кары. Она шла, молча и настороженно оглядываясь, каждый раз, как очередная шавка бросалась на нас с тявканьем.

— Ты боишься собак? – небрежно спросил я, пытаясь не показывать свой интерес.

— Я не помню, но они меня нервируют. Где здесь ближайшее питейное заведение? Уж очень жрать охота, слона бы съела.

— Кара, где ты таких слов набралась?

Но я остался не услышанным, меня грязно обругала ближайшая дворняга и с победным тявканьем спряталась за забором, когда я сделал вид, что поднимаю камень.

Людей мы почти не встречали, дети не носились по дворам с воплями и криками. Один раз встретился угрюмый мужик, который на вопрос о трактире, молча, махнул рукой в сторону "дальше по улице". И выцветшая бабка, которая, наверное, видывала еще прадеда нашего короля, и, очевидно, ей тогда пришлось не сладко, так как ковыляла она на одной ноге. Зато так бодренько ковыляла, что нас даже не заметила, в попытке поймать худосочную курицу.

— Как то мне тут неуютно, Странник, – задумчиво протянула Кара, – а других посёлков рядом нет? Ну, или не рядом, хоть у черта на куличках, я потерплю. Но тут, как на кладбище, честное слово.

— Мы не будем тут рассиживаться, Кара. Только закупим немного продуктов, а утолять голод будем где-нибудь в безопасном месте. А может быть удастся купить тебе нормальную одежду. Ну, или хотя бы плащ.

— Слушай, Странник, а откуда у тебя деньги? Ты же вроде сыт тем, что поймаешь.

— Ну, я не всегда был Странником. Да и запас у меня есть на всякий случай. Разберемся, не паникуй. Если денег не хватит, мы продадим им Иуру.

Я поймал на себе ошеломленный взгляд Иу, переглянулся с незнакомкой и расхохотался вместе с ней.

— Иу, он шутит, сделай лицо попроще. Он шутит.

Но оскорблённая невинность фыркнула и отвернулась.

Скоро мы наткнулись на отвратительного вида одноэтажное строение, по какому-то недоразумению гордо названному трактиром.

— Что за клоака?

Это разумеется были мысли красавицы. Войдя в помещение, я сам поморщился. После свежего лесного воздуха, да черт возьми, даже после вони проклятых охотников, здесь всё равно пахло отвратительно. Девушки наморщили носики. Кара брезгливо обвела заведение взглядом, с отвращением глянула на пьяных мужиков, что бессовестно глазели на ее полуголые прелести, и вынесла свой вердикт:

— Я лучше сдохну с голоду, чем от отравления в этой антисанитарии. Здесь же инфекции табунами ходят, а основные жители и, как я понимаю, настоящие хозяева этой помойки, видны невооруженным глазом, – и указала, на мирно обедающую крысу в уголочке и еще одну так же мирно спящую на лавке. Надо же, а я их и не заметил. Всё моё внимание захватили на себя постояльцы. Пропитые, убогие, с бандитскими рожами, и сальным блеском в глазах. Кара даже не замечает их взглядов, видимо к такому вниманию привычная. Интересно, за ней всегда ходит табун телохранителей или она сама отбивается?

— Я боюсь их, господин, – прошептала Иу, цепляясь за мой рукав, – пойдемте отсюда, не такие мы и голодные.

— Да, пойдём, девочки. Выходите на улицу, только медленно, чтоб не злить их.

— ЭЙ! – раздался громогласный окрик из-за стойки, – вы что же, господа хорошие, передумали откушать в моём заведение?

Вылезшая из-за стойки морда не внушала доверия, и очевидно принадлежала хозяину. Половину лица закрывал жуткий ожег. Вторая же, левая, часть лица, выражала задумчивый интерес, поглядывая не только на незнакомку, но и на Иуру.

— Или, вы брезгуете нашим обществом? – злобно сверкнул он единственным глазом, уцелевшим от ожога. Бочкообразные габариты тоже не располагали к приятному общению. Видимо когда-то лет эдак двадцать назад, этот человек был большим и сильным воином. Но со временем он раздобрел, растолстел и потерял свою внушительную стать. Сейчас же только рост остался. Всё остальное иначе как жиром назвать было трудно.

— У нас просто нет денег, а в долг мы не привыкли угощаться, так что зайдем в следующий раз, уважаемый.

Мой стальной голос ничуть не смутил хозяина.

— Что ж, уважаемый, – в тон мне ответил хозяин, – У тебя есть чем мне заплатить, и уверяю тебя, у меня они не будут голодать.

Скользнув хищным оценивающим глазом по девочкам, он зашелся диким хохотом:

— Да чего вы так напряглись, цыпочки мои, я первый сниму с вас пробу. А тебе, еще и приплачу за них путник. Сколько ты хочешь?

Я медленно потянул свой меч из ножен. Но вдруг, вперед выступила Кара Небесная. Вот, почему всегда так, только расслабишься и уже не ждёшь от нее подвоха, как бац! И Кара Небесная меня настигнет!

— Слышь, боров! – громко рявкнула она, – тебе на меня денег не хватит! Не таких обламывали! Ты губу то закатай, не для таких смердящих дряней я предназначена. Если мой хозяин узнает, что на его лучшую наложницу покусилась деревенская свинья, его солдаты сровняют вашу деревеньку с землёй. Вот скажи, тебе сильно надо, чтоб "заячьи ушки" срочно были переименованы в "северные пустоши"? вот и не разевай роток на чужие вершки.

— Ты красиво заливаешь, наложница таинственного хозяина, – недобро хихикнул трактирщик, – да только ты точно подметила "если он узнает…". Если… это хорошо…

От столов поднялись трое сиволапых здоровяков и, достав кистени, направились к нам. За спиной скрипнула дверь. К ним подкрепление. Ну что ж… поиграем…

— А ты дурак, боров! – довольно фыркнула блондинка. – Неужели ты думаешь, что мы без охраны путешествуем? Как тебя зовут? Хочу знать, что написать на твоём надгробие.

— Взять их! – крикнул хозяин из-за стойки. – Десять золотых за эту мерзавку!

— Идиот! Принц Дрион от тебя не оставит и пятнышка! А уж его колдун прознает, что со мной случилось, это я тебе обещаю!

Нет, ну надо же, так врать. Она даже не краснеет, не то что бы замяться, придумывая ответ. Врёт, словно с бумаги текст читает. Словно так и задумано.

Здоровяки на момент задумались. Откуда им знать, что она врёт. Вдруг, и правда нагрянет Дрион, а она тут у них…

— Откуда мне знать, что ты не врёшь?

— Можно подумать у тебя выбор есть, – рассмеялась она своим знаменитым зловещим смехом, – или ты думаешь, что ЭТО я просто нашла? Такие вещи на дороге не валяются! Это подарок Ардэна.

Замысловато крутанув в руке трость из черного дерева, она яростно сверкнула кошачьими глазами и в навершие трости заискрились алые сполохи. Надо сказать, я разделял удивление деревенских. Одно дело быть вместилищем силы, и совсем другое – уметь ей пользоваться. Моя мечта подносит мне сюрприз за сюрпризом.

Злоумышленники расселись обратно, гневно сверля нас пьяными глазами. К ним присоединились только что вошедшая тройка таких же бандюг местного разлива. Хозяин нервно икнул и заткнулся, уставившись на магические всполохи.

— С каких это пор наложницам делают такие подарки? – зло прошипел он. Хороший вопрос. Мне тоже интересно, что она соврет теперь.

— С тех пор, как этих наложниц берут в законные супруги! – без колебаний соврала красавица и, звонко щелкнув пальчиками, вызвала сноп искр в руке. Фокусничает. Смотрится красиво, а вреда никакого, да и расхода энергии нет. Хорошо придумала.

— А теперь мне надо запасов в дорогу: еды и одежды! Расплачиваться будет с вами принц, он знает мой маршрут и отстаёт от меня совсем не на много. Одежду на троих.

— А позвольте спросить, где вас так потрепали? – осмелев, спросил хозяин трактира. – Неужели нашлись те, кто не испугался гнева колдуна и принца?

— Меньше знаешь – лучше спишь! Тебе нужны проблемы со сном?

Мои глаза недобро вспыхнули голодным зверем, и мужик решил, что сон ему дороже всяких ненужных знаний.

Через полчаса нам принесли сумки с едой и одеждой. Пока я проверял еду на наличие яда по запаху, Кара решила понаглеть, что ей удавалось лучше всего.

— Еще мне необходимо три лошади. В полной сбруе.

— Но помилуйте госпожа, это ж какие расходы, – завыл трактирщик.

Я поднял на него немигающий взгляд:

— Подойдут самые обычные сёдла и уздечки, тебе всё равно Его Высочество всё возместит. Или ты предпочитаешь оправдываться перед принцем, почему его невеста колесит не в карете, а пешком? Учти с ним Ардэн Валести, а этот колдун сразу обнаружит признаки пребывания здесь своей сестры и учинит тебе допрос, а потом и погром.

Эх… пировать так пировать, чем я хуже вру? Заслужив уважительный взгляд незнакомки, я чуть было не покраснел, но во время опомнился. Она тут кашу наворотила, теперь приходится подыгрывать. Но не скрою, мне нравится ее афёра, не говоря уже о том, в каком бешенстве будет его высочество, узнай он всё это.

Отравить нас не пытались. Я обнюхал звериным чутьем все продукты и остался доволен. Одеждой осталась разочарована девушка. Но она не капризничала. В этих тряпках и правда кроме жуткой вони водились еще и блохи. Закатив истерику на полчаса, она добилась-таки своего. И трактирщик открыл для нее заветный сундук, где лежали разные наряды.

— Это, я так понимаю, имущество менее защищенных путников?! – хихикнула она, чем заслужила угрюмый взгляд трактирщика, – да, не часто у вас тут люди бывают… – оценила она скудность тряпок. Но всё-таки выбрала себе одежду. Нагло выгнав хозяина, меня не менее нагло поставив в карауле, Кара с Иу углубились в недра сундука. Когда я повернулся, на меня смотрели две разбойницы с большой дороги. Брюк по размеру им не нашлось, видимо такие создания с их размерами не шляются по бандитским поселениям, а сидят дома в отцовских замках. Чтоб брюки не волочились по земле, их подвергли срочной кройке. Обрезав ненужное, девушки остались в своеобразных рваных бриджах. Прямо на свою шелковую сорочку сверху, незнакомка напялила белоснежную мужскую рубаху. Судя по белизне, чистую, наверное, найденную в подсумках путников. Рубашка была заправлена за широкий кожаный пояс, но поверх брюк, и не застегнута на верхние пуговицы, так что из-под белизны сорочки выглядывал черный шелк. Под стать ее разбойничьему виду была и Иу. Правда ей досталась женская сорочка и аккуратно заправленная и застегнутая, как у монашки под горло.

— Нет-нет, Иу! Так не пойдет. Смотри, тут надо расстегнуть…

Красотка взяла Иу в оборот. Девочка краснела, когда Кара ей что-то шептала на ухо, показывая что-то и объясняя на пальцах. Расстегнув ей рубаху, так что бы было видно декольте, Кара осталась нахмуренной. Отошла на шаг, оценивающе оглядывая Иу. Та застенчиво теребила рукав белой сорочки и нервно кусала губу. Осмотрев своё творение, незнакомка велела ей повернуться кругом. Затем нырнула в сундук. На свет Божий полетели тряпки, брюки, сорочки, и даже платье. Правда, детское (я даже думать боялся, что эти гады сделали с ребенком, просто задумавшись, я мог тут дел наворотить). Из глубины сундука раздалось победное "АГА!" и довольное хихиканье. Достав охапку какой-то одежды, она велела мне отвернуться, а Иу раздеваться. Могу себе представить, как краснеет Иу, судя по ее сопению и пыхтению, она недовольна, но боится сказать это Каре.

Наконец, мне разрешили повернуться. Я остолбенел. Я и не представлял, что Иура может быть такой… такой… соблазнительной.

Кожаные брюки, подкатанные снизу, облегали бёдра. О, Боже! У нее есть такие бёдра! В разрезе рубашки видна грудь. Я и не подозревал, что она уже так выросла. Судя по всему, Кара отыскала ей корсет. Поверх рубашки кожаный жилет. Волосы стянуты в высокий хвост. Из прежних вещей на ней остались только короткие сапожки. Себе же из обуви Кара ничего подобрать не смога. Принюхавшись к единственным сапогам, предложенными хлебосольными хозяевами, она решительно отказалась. Мне досталась одна из уже не свежих рубах и крепкий плащ. А больше мне и не надо. Лишь бы не сквозило.

Занятая перепланировкой своей золотой гривы, Кара вдруг уронила небрежный взгляд куда-то на противоположную стену. И засмотрелась, выдавая свою заинтересованность. Но опомнившись, она тряхнула головой, отгоняя мысли и отвернулась. Там висел в ножнах кривой кинжал. Ножны были не богатыми, как и рукоять. Но весьма изысканными. Я снял кинжал с гвоздика и проверил, как он выскальзывает из ножен, проверил заточку и балансировку.

— Чудесное оружие, – подытожил я, протягивая кинжал Каре, – не место этому сокровищу в стенах полной крыс каморке.

Девушка замялась, но было видно, что он ей очень нравится и всё же она не спешит завладеть этой красотой.

— Что-то не так? – спросил я, опасаясь, что она засмотрелась на кинжал и вовсе забыла, что надо как-то ответить.

— Нет, – засмущалась девушка, – я просто, просто не умею им пользоваться.

— Ну, пока я рядом, тебе и не придётся, – усмехнулся я. И пока, она не сообразила, что я делаю, прикрепил ножны к ее поясу. Смотрится неплохо.

— Твоя трость выбивается из образа, – сказал я.

— Из какого образа? – удивилась Кара.

— Ну, вы обе похожи на храбрых разбойниц. А трость совсем не подходит.

Девушка подняла небрежно валяющуюся трость и рассмотрела ее. Потом что-то прикинула в голове и кивнула своим мыслям:

— Ты прав Странник, – сказала Кара, хитро улыбаясь. – Теперь она мне не будет мешать.

Кара небесная крутанула замысловатое движение тростью и вдруг щелкнула уже пустыми пальцами.

— Как ты это сделала? – изумилась Иу.

— Просто подумала об этом, – пожала плечами незнакомка, – просто сконцентрировалась на этой мысли и пожелала.

Я так и остался стоять с открытым ртом, что вызвало прилив смеха у Кары.

— Книжки читать надо, Странник, книжки!

— Ну ладно, – наконец, пришел я в себя, – предлагаю сваливать отсюда. Поедим, когда будем на безопасном расстояние от деревни.

— А можно я буду кушать по дороге, – проныла Иу. – Ну, уж очень жрать охота.

На этот раз мы смеялись вместе с Карой. Она даже перестала переплетать косу.

— Знаешь Иу, а ты не безнадежна, – отсмеявшись, сказала Кара.

— Ты плохо на нее влияешь, – мягко укорил я.

— Толи еще будет, я ее научу пить, курить и сквернословить. И тогда она смело сможет выжить в моём мире. Хотя еще надо будет научить ее убивать людей морально.

— Нет, я не хочу в твой сумасшедший мир, Кара. Мне тут не плохо.

— Знаешь, мне тут тоже не так уж плохо, – хихикнула Кара, хитро глядя на меня, – если бы еще были ванна и массаж, и мне больше ничего не надо. Но, я думаю, как невесте принца, мне же позволят принять ванну хотя бы в ближайшей речке-вонючке? А? – она игриво толкнула Иу локтём и подмигнула.

У дверей гостеприимной корчмы меня ожидал сюрприз. Кара вспомнила, что она забыла, как ездить верхом. И не помнит, ездила ли она вообще когда-нибудь на лошадях. После пятнадцатиминутного спора, она решилась подойти к мирной лошади. А подойдя, точнее я ее подвел почти силой, вплотную к серой кобылке, она возмутилась:

— Да я просто не допрыгну до седла.

— Допрыгнешь. Ставь ногу в стремя. Да не эту ногу. Вот так.

Я мягко поднял лёгкую девчушку за талию и подсадил.

— Да закинь же ты вторую ногу, – возмутился я.

— Нет, – заверещала она, – отпусти, тут же высоко.

— Закидывай ногу Кара, или я ее тебе оторву!

— Твою мать! Тут же высоко!

— Ты главное поводья держи, я помогу.

Но куда там поводья, она судорожно вцепилась в луку седла и закрыла глаза, тихо бубня проклятья на мою голову.

— Слышь, ты там особо не усердствуй с проклятьями, у тебя же сила чародейская.

— Странник, – тихо пискнула она, – я в сказках читала, что у новичков после забега потом всё очень-очень болит. Ты лечить умеешь?

— Душа моя, мне тебя легче добить, – ласково ответил я, – траты сил заберет больше чем лечение, но зато раз и навсегда.

Я заслужил смешную гримасу и благодарный взгляд. Я уже понял, что жалеть или успокаивать этого человечка нет смысла. Ее надо просто рассмешить немного и она сама успокоится. Странная? Нет. Я сам такой. Я ее понимаю.

— Поехали, мои прекрасные леди. Нам надо добраться до утёса Рах-ник-зар. А уже от него рукой подать до города Риллуна. Иу, не стони, перекусим по дороге.

И мы отправились в путь, провожаемые злобными взглядами деревенских и лаем их собак. Надо было одну съесть, пока никто не видел. Ладно уж, проморгал.

Поводья лошади Кары были у меня в руке. Она же крепко держалась за луку, и кажется, ее укачивает.

— Кара, открой глаза.

— Если я открою глаза, меня стошнит, – простонала та в ответ. – Мне надо что-то соленное или кислое, чтоб осадить желудок обратно.

— На, яблочко, – Иу выудила из сумки с запасами зеленное яблоко и заботливо вложила его в руку незнакомке. – Должно помочь.

Кара откусила яблоко, и кисло скривилась:

— Никогда не любила "семеринку".

Мы ехали в противоположную от замка Дриона сторону. Здесь еще пару лет назад буйствовал мятежный и вечно воюющий барон. До его владений всего полдня пути, но мы проедем их мимо. Не зачем привлекать лишнее внимание.

— Стойте. Подходящее место для отдыха и обеда. Мы достаточно отъехали. Кара, лучше не двигайся, я тебя сниму.

— Можно подумать, я летать умею, что бы двигаться. Снимай уже, раз вызвался, – пробурчала девушка. Отойдя от дороги достаточно, чтоб видеть ее и быть невидимыми для других, мы устроили привал. Что меня поразило, Кара не только не стонала о больной спине и отбитой пятой точке после двух часовой скачки, но даже не подумала, что новичку должно быть плохо. Видно в своей прошлой жизни, она всё же ездила верхом. Но вот, что меня волновало, так ее кособокая покачивающаяся траектория движения. Ее качало, как моряка на суше. А бледно-зеленый цвет лица подтверждал мои мысли о качке. Думаю, Иу придется есть в одиночестве.

— Карачка, еще яблочко? – осторожно спросил я.

Девушка застыла на месте, и ошалело открыла глаза:

— Как ты меня назвал? – хрипло выдавила она.

— Ну, мы же договорились, называть тебя Карой Небесной. Я просто хотел смягчить…

— Я догадалась, что ты хотел. Только…

Она замолчала, уставившись куда-то.

— Что, только?

— Скажи это еще раз, Странник.

— Что? Карочка?!

Она снова вздрогнула, но улыбнулась:

— Меня так уже называли…

— Не понял.

— Мужчина. Взрослый. С зеленными глазами. Он говорил мне "Карочка". Этот голос… должно быть… мой отец?! Карачка… Кара…

Я молчал. А она улыбнулась мне и заглянула в глаза.

— Меня зовут Каролина, Странник. Каролина. Так меня называли раньше.

Каролина… какое чудесное имя. Бывают же совпадения в жизни, право слово.

* * *

Капитан Радди Гри ехал во главе небольшой колонны. До баронства Иннеса оставалось не больше полдня пути. Он старался не думать о том, что ему предстоит сделать. Он уже давно понял, что пока ты не задумываешься над содеянным, совесть мирно посапывает в темном закоулке. Но стоит хоть на миг подумать, что же ты наделал, как совесть сделает то, что не удалось не одному врагу доселе. Она просто уничтожит тебя, разъедая изнутри и отравляя жизнь. Нет, совесть – это непозволительная роскошь для людей, зарабатывающих на хлеб махаловкой и убийствами, для людей, знающих слова "долг" и "надо". И честь солдатская намного отличается от воинской. Капитан Гри был истинный воин в душе, но для принца он был еще одним солдатом, которым можно пожертвовать ради великой цели. Нет, он не слабак и сделает то, что должен. Он исполнит приказ. И не будет об этом думать. Никогда. Ему надо думать о своей дочери, а не о чужих.

За ним следовали угрюмые воины, которые кляли и принца и его невесту за их затею, оторвать бравых солдат от выпивки и заставить сопровождать эту леди. За четверкой гвардейцев колесила, подпрыгивая на ухабах карета. Ну и еще пара гвардейцев охраняла тылы колонны. Обогнув на развилке деревушку "заячьи ушки", отряд, не останавливаясь, понесся дальше. На такой скорости или убегают от кого-то или догоняют кого-то. Но никак не доставлять благородную леди домой.

Леди Зиона, чувствуя, как желудок подкатывает всё выше и просится наружу, вытащила из окошка кареты руку и подозвала гвардейца.

— Слушаю, госпожа.

— Капитана ко мне, – коротко велела она, – и остановите вы эту чертову карету!

Карета остановилась, подпрыгнув еще разок напоследок.

Радди Гри подъехал к зашторенному окошку:

— Что случилось, леди Зиона?

— Капитан, вы решили меня убить? – стонущим голосом спросила девушка.

Капитан Гри побледнел от услышанного. Его потрясение было столь велико, что он не нашел, что ответить. Только с тихим шелестом потянул из ножен меч.

— Капитан, сколько можно ждать. Откройте мне дверь.

Всё еще прибывая в шоке, капитан спешился и открыл дверцу кареты, подавая леди руку. Во второй руке у него застыл обнаженный меч.

Леди Зиона пошатываясь, выбралась из кареты и с укором посмотрела на капитана:

— Вы хотите моей смерти капитан, разве можно так гнать лошадей?! Вы же не дрова везете. Помогите мне пройтись, мне надо прогнать дурноту.

— Конечно, моя госпожа, – Радди Гри склонился и убрал меч.

— Ох, уж эти вояки, – вздохнула девушка, – из-за какой-то остановки, сразу за мечи хватаетесь, словно нас тут враги окружили. Вы параноик, капитан.

— Нет, миледи, я просто осторожен, ведь я должен Вас охранять.

— Мне всё еще дурно. Думаю, стоит пройтись. Вам совершенно не обязательно следить за мной, капитан. Со мной ничего не случится, а вот мои вещи нужно охранять. Там много драгоценностей, а вашим солдатам я не доверяю.

Проигнорировав вспышку гнева в глазах Радди Гри, Зиона осторожно двинулась в сторону от дороги, где под сенью деревьев в прохладе не так мутило. Она не обратила внимания, как спустя минуту капитан двинулся в ее сторону. Он шел с обнаженным мечем, внимательно следя за маячившей впереди долговязой фигурой.

Девушка достигла первых деревьев. Окунувшись в спасительную прохладу, она безмятежно облокотилась спиной на старый каштан и глубоко вздохнула. За ее спиной треснула ветка и Зиона вздрогнула от неожиданности.

— Капитан, – позвала она.

— Да, миледи, это я.

— Фу-ух, вы меня напугали, капитан.

Вот он шанс, они одни. Никто не увидит его падения. Никто не осудит его. Это приказ. Он исполняет приказ. Только его меч и эта некрасивая и несчастная девушка. Ему хватит одного удара. Он уже видит ее тело, оседающее на землю.

— Капитан, вы в порядке? Вы бледны.

— Простите меня, миледи, – пробурчал ее палач и замахнулся мечем, что б одним ударом снести голову.

Женский крик и лязг железа, столкнувшегося на излёте, ударили по ушам.

Капитан сфокусировал слезящиеся глаза на своем мече, скрещенном с более коротким, но не менее опасным собратом. Перед капитаном стоял статный мужчина лет тридцати, и по нему было видно, что этот человек знает, с какой стороны держать оружие. Презрение в карих глазах противника обожгло сердце капитана. Он мельком глянул на плачущую леди Зиону. И на сердце отлегло. Не успел. Живая.

Меч противника пришел в движение. Оттолкнув оружие Радди Гри, благородный незнакомец, по инерции крутанулся вокруг своей оси и всадил хищную сталь в грудь капитана, пробив кирасу.

Гри только успел моргнуть, как уже оседал. И последнее о чем он подумал – "хорошо, что всё так получилось", и прохрипел незнакомцу:

— Спасибо… мне легче умереть, чем пасть. Спасибо, Ваше Высочество. Я знал, что Вы вернетесь. – Капитан Радди Гри умер. Но он не успел предать свою душу.

* * *

Незнакомец, убивший капитана-предателя, повернулся к рыдающей Зионе. Его строгий голос, отбил всякое желание ослушаться или продолжать истерику.

— Откуда Вы взялись? – резко спросил он.

— Меня… меня домой везли, – прохлюпала носом леди. – Я леди Зиона. Моё поместье Иннеса в полдне пути…

— Я знаю местную географию. Откуда ехали? – голос незнакомца был красив, но тон строг. Зиона замялась, но глянув на труп предателя, продолжила разговор.

— Из Волчьей Пасти. Я невеста Его Высочества принца…

— Дриона, – снова грубо перебил незнакомец.

— Да, – отчаянно сверкнув глазами, зло отрезала Зиона – бывшая невеста.

— Да уж, – горько хохотнул красавчик, – думаю приказ убить Вас, леди Зиона, как ничто иное подходит под слова "пока смерть не разлучит вас". Ладно, не обижайтесь. Каролина, я же просил не отходить от Иу.

Он резко обернулся и уставился в пустоту. Лично Зиона не видела ничего кроме деревьев. Из-за деревьев показалась босоногая девушка в грубо обрезанных брюках и с роскошной золотой косой, переброшенной через плечо.

— Я просто переживала за тебя, – оправдывается девушка опознанная незнакомцем, как Каролина. – А с Иу ничего не случиться, я ее к дереву привязала, что б она за мной не пошла.

— Так, – обратился мужчина снова к Зионе, – сколько воинов Вас сопровождало?

— Кроме капитана, – кивнула она на тело, – еще шестеро воинов. Слуг я с собой не брала, они остались собирать мои вещи. А я поехала с малым багажом. Хотела поскорей уехать.

— Понятно, – прервал ее откровения незнакомец, – Каролина, забирай с собой леди Зиону и отведи к Иу. Не вздумай ее привязывать, и Иу отвяжи от дерева. Обидится же ребенок. За мной не бегать! Скоро приду сам.

Зиона наблюдала за этим сильным, властным человеком и, не смотря на его грубость, ему хотелось доверять. И к тому же, Зиона осознала, не будь он так строг, она бы уже раскисла и ревела. Он просто держит всех в руках. И себя в первую очередь. Как, должно быть, ему тяжело. И в голове всё еще звучали слова капитана "Ваше Высочество. Вы вернулись" Ее мысли прервал голос мужчины:

— Леди Зиона, – он подошел к ней так близко, как еще ни один мужчина, что заставило ее покраснеть и затаить дыхание, – леди Зиона, поднимайтесь. С Каролиной Вы будете в безопасности. Только слушайтесь ее.

И он помог ей подняться, подхватив одной рукой за талию, второй под локоток. Зиона в очередной раз покраснела, но послушно встала и пошла за зеленоглазой красивой девушкой.

* * *

Случайно выбранное место для остановки кареты баронессы совпало с местом, выбранным мною для привала. Я оставил девушек, привлеченный близкими голосами и отправился проверить, что к чему, когда увидел готовящееся преступление. Просто так наблюдать за смертоубийством женщины, я не смог. Пришлось вмешаться и решительно изменить планы всех действующих лиц. Еще одна смерть на счету моей проклятой души…, еще одна спасенная девушка, пытается уравновесить этот грех…

Я какое-то время смотрел, как удаляются девушки и решительно зашагал в сторону дороги, где ожидал экипаж юной леди. Я шел убивать. И не испытывал при этом никаких угрызений совести. Гвардейцы принца редкие сволочи. Иногда среди них мог затесаться человек чести, такой, как старик Радди Гри. Но это была большая редкость. За смерть капитана я так же не скорблю. Мне, конечно, жаль этого бравого воина. Но он сделал свой выбор в тот момент, когда занёс в смертельном ударе оружие.

А вот и карета. Так-так, я никого из них не знаю. Все молодые и задиристые. Хотя, надо проверить, может, кто из них еще не полностью утопил душу?

Я вышел к карете, меч спрятан в ножнах за спиной. Я просто милая овечка. Если они на меня бросятся – они мертвы.

— Добрый день, ваша милость, – обратился я к воину, проверяющему свой арбалет.

— Привет, путник. Чего надобно? – буркнул тот.

— Да вот, увидел вас, господа служивые, решил полюбопытствовать на счет найма.

— Мечем махать умеешь? – спросил один из них с большими карими глазами. На всём лице его глаза сразу привлекают внимание. Наверное, у него отбоя нет от девушек.

— Умею немного. Меня интересуют условия найма.

— Ну, ты деловой парень, – хохотнул грубым голосом рослый детина со шрамом через нос и всю правую щеку. Скользящим ударом получил его. – Ты вот что, условия мы тебе говорить не будем. Ты за этим в казарму обращайся. Принцу нужны хорошие рубаки.

— Принцу? – удивился я, – это хорошо, что принцу. Значит, грязной работы не будет.

— Не понял, что значит грязной работы? – насторожился мужик со шрамом. Я сделал растерянный вид:

— Ну, как же. Я имею в виду, что меня интересует только честная служба. Если надо воевать, это – пожалуйста. Но если какой заказ, кого по-тихому убрать – это не для меня. Я человек чести! – с пафосом заявил я, – но это всё не относится к службе у принца, ведь так?

Кто-то раздраженно сплюнул, кто-то презрительно хмыкнул.

— Знаешь, путник, поискал бы ты чести у другого хозяина.

— В каком смысле?

— Да ничего, ничего, ты иди.

— Неужели, наш славный принц – не человек чести? – притворно охнул я.

— Слышь, Шен, что-то Радди Гри запаздывает?

— Ничего с ним не случится, – ответил Шен, – что он с бабой не сладит?!

Ребята гадко хохотнули и снова глянули на меня.

— Ты, еще здесь?

— Да, у меня еще вопрос. Последний.

— Ну? – нетерпеливо гаркнул кто-то.

Я с тихим шорохом обнажил меч:

— Вы знаете, чем сейчас занимается ваш капитан?

Зашелестело обнажаемое оружие. Заблестели недобро глаза противников. Где-то в лесу раздался женский крик. Пронзительный и испуганный. Солдаты вслушались.

— На этот раз точно всё, – резюмировал воин со шрамом.

— Вы ответили на мой вопрос, – зло ухмыльнулся я.

И запела сталь…

* * *

Ну и на кой черт я решил взять с собой этот сундук?

Малый багаж леди Зионы легко оденет среднюю деревеньку. Вот, кто меня просил, а? Еле дотащив этот сундук до места нашей временной стоянки, я его зло кинул на землю. За мной на привязи шла одна из гвардейских лошадей.

Иу, увидев моё хмурое настроение, быстро забрала у меня поводья и отвела животину к остальным. Возле сгруженных сумок сидела Зиона. Бедный ребенок. Сколько ей? Семнадцать? Восемнадцать? Не больше. Она шмыгала покрасневшим носиком и прятала глаза.

Иу уселась рядом, но общаться не спешила. Она принялась заканчивать свою трапезу, так некстати прерванную появлением экипажа и гвардейцев.

Каролина грызла яблоко и неловко отводила глаза.

— Кто кричал?

Тишина.

— Я разве нечетко спросил?

Тишина. Все трое смотрят в разные стороны.

— Ну, Я! – зло рыкнула Каролина, – я кричала. И что с того?

Босоногая девчонка гордо вскинула голову и зашагала куда-то.

— Ты куда?

— Отвали!

Зло, расталкивая ветки и бубня себе под нос что-то непонятное, она удалилась.

— Ну и что всё это значит? Вас нельзя оставить вдвоём даже на полчаса. Чем ты ее обидела, Иу?

— Это не я! – возмутилась девочка. Мой взгляд резко перекинулся на Зиону.

— Нет-нет, я ее не трогала.

— Да уж куда тебе до этой змеи, – пробурчал я, забыв про уважение. – Ладно. Тогда четко изложите мне суть проблемы.

Обе молодки переглянулись.

— Она злиться на себя, господин, – робко начала Иу, – она испугалась богомола. Он ей под рубашку попал. Вот она и орала. Боится она их. И сказала, что если вам расскажем, то нас уже не найдут. Так что, вы уж не выдавайте меня.

Мои брови поползли вверх. Испугалась богомола? Сказать, что я удивлён – считай промолчать.

Та, что хамит принцу, шутя, обращается с магическим посохом, убила, как минимум одного проклятого, и еще много чего умеющая и знающая? И испугалась насекомого? Да…, дела…

Я сел на злосчастный сундук, запрокинул голову к небесам и от души расхохотался. На меня смотрели, как на идиота. Но мне плевать. Я смеялся. А в голове крутились странные слова: "Ты нежность хризантем, целуешь сквозь укус…, и к жизни без дилемм ты презираешь вкус… Восточной ночи сладость во вкусе губ твоих… Ты сила и Ты слабость… Ты дерзость волн морских…"

* * *

Надо было решить, что же мне делать со всем этим гаремом, заметно увеличившимся за последние пару дней. Конечно, девушки скрашивают мою скучную жизнь отшельника и это, несомненно, но, надо признать, и усложняют эту же жизнь изрядно.

Окружающий меня розарий цвёл и благоухал, но я устал накалываться на их шипы и колючки. По отдельности каждая из них не представляет особой угрозы психике, но вместе… Что же делать?!

Иура, милый ребенок, сирота. Беззащитна и уязвима, я бы даже сказал, безропотна. Ей некуда идти и сама она не выживет, уже в первом селение окажется поруганной первым попавшимся мерзавцем. Нет, никуда я ее не отпущу. Это как собственную сестру выгнать из дома. Разве что можно поискать ей достойного мужа.

Дальше… Моя прекрасная незнакомка… Каролина. Кара моя небесная. Та еще проблема! С одной стороны, она уж точно не даст себя в обиду и постоит и за свою честь, и за честь мимо проходящего народа и за вон того милого щеночка тоже заступится… Магнит для неприятностей. С ее норовом. Кроме того, Кара – лакомый кусочек для волшебников и колдунов всех мастей. Хоть в ней и плещется буря сил, да еще и наглость, доходящая до абсурда. Но против действительно опытного мага, долго Каролина не продержится. Ну и надо признаться в самом веском доводе – я НЕ ХОЧУ ее никуда отпускать! Вот…

Легче всего конечно с леди Зионой, урожденной баронессой Иннеса. Ее есть куда спровадить. В своём родовом имении она будет в полной безопасности. Вечно воюющий мятежный барон, её дядюшка, безвременно почивший в степях кочевников, озаботился безопасностью и своих земель в целом и замка в частности. Захоти мой братец довести размолвку с неугодной невестой до трагического финала, ему придется штурмовать крепость и связать себя долгими боями с достаточно многочисленным гарнизоном. А уж вояки там опытные и закаленные боями, стараниями всё того же мятежного барона, Мир его праху.

Так, подытожим. Зиону домой – одной колючкой меньше. Уже хорошо.

— Ваше Высочество! – вклинился в мои мысли голос леди Зионы, – что вы…

— Леди Зиона Иннес! – я грубо перебил девушку, – я не желаю подобного обращения. Прошу один раз! Второй раз не повторяю. Никаких титулов и имён. Я отрёкся своим уходом и точка на этом. Просто Странник. Надеюсь, я достаточно ясно выразился? Здесь никто не знает и не должен знать о моём прошлом.

Девушка нахмурилась и собиралась что-то возразить, но я ее опередил:

— Второй раз не буду повторять! А теперь я готов выслушать то, о чем вы изначально хотели узнать.

Зиона какой-то момент обдумывала мои слова, затем собралась с мыслями или с духом, и выпалила на одном дыхание, словно бросаясь в чан с ледяной водой, – возьмите меня с вами! Мне некуда возвращаться!

И затараторила, боясь, что я ее перебью или сразу откажусь. Я слушал ее отстранено, пытаясь прийти в себя от такого заявления. В этот трогательный момент подошли Иу с Карой и стали вслушиваться. А Зиону словно прорвало. Она всё говорила и говорила, торопясь высказаться и не скрывая слёз. Нет, она не валялась в ногах, моля о помощи и размазывая слёзы с соплями по лицу. Нет, она даже говорила не дрожащим голосом. Но две прочерченные слезами дорожки по угловатым скулам не просыхали. Почему-то я был уверен, что слёзы были горячими и обжигали бледную кожу девушки. Она осознавала всю правду своих суровых слов и всю безысходность ситуации. Её предали самые доверенные люди. Дядюшкины советники, у которых она на руках можно сказать выросла. Они же и прочили ее в жены Дриону, они же, а не кочевники, виноваты в смерти барона. И девушку действительно никто не ждет живой. И собственный дом, стал для нее опасным. Гарнизон подчиняется этим же двум советникам, а не ей. Да и куда девчушке командовать гарнизоном. Она то и с какой стороны браться за меч не знает.

Каждое слово несчастной Зионы камнем падало в тишину. Я понимал, что она права. Права во всём. И что никто ее не ждет и что убьют бедняжку по-тихому.

Но и гарем за собой таскать тоже не вариант. Зиона замолчала, ожидая моего ответа, я задумался.

— Иу, клюв захлопни! Не красиво же. Ты бы еще пальчиком потыкала. – Кара собственноручно вернула отпавшую челюсть Иуры на место, прошла мимо Зионы, скорбно глянула на меня, взяла под локоток и со словами "извините дамы, у нас военный совет!" увела меня в кустики. Я не сопротивлялся, я думал. Но из всех возможных мыслей, в мою голову настойчиво стучалась одна "ну, и отгребай Странник, за свою мягкосердечность!"

В более или менее осознанное состояние меня привёл щелчок по носу и насмешливые слова Каролины:

— А я уж думала тебя холодной водой окатить, если не очухаешься. Ты это, кончай самобичеванием наслаждаться. Есть идеи, предложения, план?

Я честно помотал головой. У меня не было планов, у меня было только желание. Позорное такое желание. Повеситься на ближайшем дереве.

— А у меня есть! – гордо ответила зеленоглазая фурия. Я заинтересованно вздёрнул брови, ожидая продолжения, и оно, в смысле продолжение, не заставило себя ждать, – мы сейчас отправимся в баронство леди Зионы и наваляем там всем плохим дядям! – азартно сверкнула глазами эта милая юная особа. Ну, собственно, а какого плана я мог ждать от женщины? Я аж умилился ее наивностью. Но видя мой скептический взгляд, Кара слегка повысила голос, призывая меня не делать поспешных выводов и прислушаться. – Гарнизон может и подчиняется этим советникам, но убивать племянницу и наследницу своего, хоть и почившего, барона, они не рискнут. Более того, я считаю, что эти советники (давай, для простоты повествования, обзовём их дяди икс), так вот, эти дяди икс – серые кардиналы и не выступят против Зионы напрямую, не таясь. Они будут мудрить. А это значит что…?

— Что? – тупо переспросил я.

— Что нам не придется штурмовать закрытые ворота, – Кара выразительно постучала мне по лбу костяшками пальцев. – Более того! Хозяйка вернулась! Ну, а уже подойдя на расстояние удара в челюсть, можно взять в оборот злых дядь икс и перед торжественной казнью за измену еще и попользовать их, как языков.

— Это как? – не понял я, что она собралась с ними делать? Но видя весь интеллект, написанный на моем обескураженном лице, Кара поправилась, – в смысле мы их допросим и выведаем о заговоре с Дрионом.

Девушка скорбно вздохнула, очевидно, разочаровавшись во мне, и махнув рукой, ушла. Я остался размышлять. План аховый. Но доля правды в её словах есть. Действительно вряд ли нас расстреляют на подходе к стенам. Проблемы начнутся уже непосредственно внутри. Никогда не любил дворцовых интриг. Предпочитаю просто дать в морду обидчику. Мне кажется гораздо благороднее этот способ.

Выйдя к своему милому колючему розарию, я наткнулся на умоляющий взгляд Зионы. Иура с Карой рылись в седельных сумках, и весело о чем-то споря, гадостно хихикали. Надо же как они сдружились. Я попытался подойти к ним, но был перехвачен Зионой. Она перехватила меня за руку (совсем неподобающе ее воспитанию, надо заметить)

— Ваше… – начала было она, но осеклась под моим взглядом, – господин, я не знаю, как мне к вам обращаться. Что вы… что вы надумали, вы возьмете меня с вами?

— Нет, – Кара весело озвучила крутившийся у меня на языке ответ, обнимая Зиону за плечи, – мы отведем тебя домой.

С каждым ее словом, Зиона всё больше мрачнела, видя подтверждение в моих глазах. Горячие слёзы потекли вторично, и взгляд ее пустел с каждой слезинкой.

Кара, понимая, что девушку клинет, встряхнула ее за плечи и грубо прикрикнула:

— Эй, малохольная! Что-то я не вижу перед собой достойной наследницы мятежного барона! Только кисейную барышню, падающую в обморок при виде таракана…

На заднем плане хихикнула Иу, видимо вспомнив злосчастного богомола. Кара показала ей кулак и весело признала:

— Мдя, неудачный пример… Короче, Зиона, неужели ты позволишь этим упырям забрать у тебя баронство?! Или пора надрать им их наглые задницы?!

До Зионы, наконец, дошло, что ей предлагают и она еще не до конца веря услышанному, бросилась мне в ноги с благодарностями, напрочь забыв о своём достоинстве. Но Кара ее оторвала от земли, отругав.

— Э нет! Так дела не делаются! Милочка, где ваша гордость?! Думаю, простого "спасибо" будет достаточно.

Зиона неуверенно кивнула. Я не вмешивался. Зачем? Пока слова незнакомки не расходятся с моими мыслями и намерениями. А дальше будем посмотреть, как говорит Кара.

До сумерек еще не скоро, но и к ночи в имение нашей новой спутницы нам не успеть. Целовать закрытые на ночь ворота радость не большая, так что я решил продвигаться дальше к цели и уже перед самыми сумерками разбить лагерь. С позволения Зионы, девочки раздеребанили малый багаж в поисках приличной одежды для Кары, но по размеру она ничего не подобрала, поскольку Зиона превосходила ее в росте на добрую голову, а Кара превосходила Зиону во всех объёмах. Так что, как выразилась сама Кара, у девочек несовпадение параметров. Та же проблема с обувью. Кара тонула во всех предложенных сапожках и туфельках.

— Судьба у меня такая, что ли, позориться? – возмущалась Каролина, – то почти голышом тут бегаю, то как оборванка последняя хожу, что ж это за издевательство такое?! В моих сказках, всё совсем не так было.

Её наигранно – угрюмое бормотание не вводило меня в заблуждение. На самом деле, ей тут нравилось. Я видел это в блеске её лукавых глаз, слышал в неунывающем смехе. А с тех пор, как вспомнилось её имя, девушка вообще расцвела. Такое ощущение, что она нашла, наконец, своё место под солнцем, это именно то, о чем она мечтала, читая свои глупые сказки. И даже это роптание на судьбу – наигранно. Её всё устраивает.

Зиону мы с горем пополам заставили переодеться в костюм для верховой езды. Из багажа я разрешил взять только её драгоценности и деньги. Подумав, она отдала деньги мне, рассудив, что так будет безопасней.

Мы ехали уже около трёх часов без продыху. И я видел, как у девушек от усталости гнулись дугой спины. Кара то и дело крутила свой торс, в тщетной попытке размять спину. Чуть не плача взмолилась ко мне об остановке Иура. Через пару часов закат. Ладно. Надо искать место для ночлега. И таковое быстро нашлось. Буквально через полчаса мы набрели на деревеньку с таким громким и романтичным названием "Северная Туманность"

Наверное, это уже земли баронства. Потому что не припомню такой деревеньки на картах. Хотя, может это новое поселение. В своих мыслях я усомнился сразу, как мы проехали пару дворов. Дома тут были старыми и основательными. От высокого частокола тянулась широкая дорога. Не очень-то на захолустье смахивает. Вдоль широкой улицы тянулись дворы. Большие дворы с добротными домами – деревянными срубами и хозяйственными пристройками, огородиками и цветущими садами.

— Ух ты… – протянула Кара, – это похоже на сказочную деревню! Как там у Пушкина? С теремами и домами, златоглавыми церквями… – она говорила странным голосом, словно подражая кому-то или скорее, словно рассказывая сказку с выражением. Где-то посреди села раздался колокольный звон, на который мы все всмотрелись вдаль, и в самом деле увидев золотые купола, увенчанные золотыми же крестами, перечеркнутыми снизу косой чертой. Странная какая деревня. Судя по лицам мои мысли разделяли все, кроме Каролины. У нее глаза блестели слезинками, ей был знаком весь этот раскинувшийся пейзаж. Нам наперерез бежала стайка ребятишек. Девчушки в расшитых сарафанах с длинными туго заплетенными косами, мальчишки в таких же расшитых рубахах с косым воротом. И никаких тебе убогих рубищ обычных для крестьян. Что меня удивило, дети весело смеялись и щебетали между собой на незнакомом мне языке. Они увидели нас и обступили со всех сторон, весело шумя. Чтобы это не было за место, вряд ли тут живут злые люди. Но всё-таки как-то не по себе мне. Каролина обратилась к одному из мальчишек на вид самому старшему здесь на неизвестном мне языке. Я удивлёно на нее уставился, мол, давай поговорим, душа моя, что еще ты скрываешь, но она лишь отмахнулась. Ладно, оставим разговоры на потом. Ребятишки повели нас вглубь деревни, что-то щебеча и показывая в сторону звенящих колоколов. Мы приблизились к храму с золотыми куполами, а это, скорее всего, был именно храм. Из него выходили люди, осеняя себя крестом размашистыми движеньями. Вслед вышел дородный мужик с окладистой бородой, большим деревянным крестом и строгим взглядом. Именно этот строгий и колючий взгляд и просветил нас на предмет агрессии или еще чего-то. Старец тут видимо был уважаемым. Люди, глядя то на нас, то на него, что-то шептали и переговаривались, так заговорщицки, затем начались редкие смешки.

Каролина на потеху смотрящим людям попыталась слезть с коня, что у нее не получалось никак, тогда она жалобно глянула на меня и мне пришлось спешиться самому и снять это горе луковое с ее уставшей кобылы. Какая-то бабка вякнула что-то, видимо, гадкое, судя по ехидному тону, и толпа довольно зароптала. Я коротко глянул в их сторону, душа бунт на корню. Но Каролина отстранилась от меня, найдя опору под ногами, и еще укорила меня.

— Не трогай их. Они в чем-то правы. Я, правда, в таком виде да с непокрытой головой не могу войти в храм.

Она трижды осенила себя таким же крестом, широко размахнувшись, и поклонилась храму. Затем подошла к толстопузому мужику, которого я вычислил, как не главного, но уважаемого. Он строго смотрел на Кару, хотя я видел, как мимолетно смягчился его взгляд, когда она кланялась храму. Они недолго поговорили, и Кара вернулась к нам угрюмая, как осеннее небо.

Разговорить ее не удавалось. От толпы крестьян отделилась уже немолодая женщина и повела нас за собой.

Зиона и Иу молчали. Только нервно ёрзали в сёдлах

Как перевела Каролина, приютившую нас женщину звали Алёной, она вдовица. Нас сытно и вкусно накормили простой деревенской едой. Девушкам жители принесли кому чего жалко не было. Так что разжились расшитыми сарафанами и Иу и Кара и даже Зионе досталось. Одежда не была новой, но чистой и добротной была. А Каре еще лапти странные достались. Но она не жаловалась. Наоборот, обмыв свои многострадальные белы ноженьки ледяной колодезной водой, и обувшись, наконец, она облегчено вздохнула.

Нам набили подсумки продуктами (этим вопросом заведовала Иу) и отправили восвояси. Прямо в ночь. Да, уже стемнело. И нас выставили за порог. Когда я попытался расплатиться с хлебосольными хозяевами, на меня лишь грустно глянули, но денег не взяли. А я ведь пытался дать полновесный золотой.

В деревне мы почти не общались между собой. А выйдя за указатель с надписью "Северная Туманность" и глядя на деревню издалека, мы словно очнулись от наваждения.

— Кара, – окликнул я, – может, ты нам что-то хочешь рассказать?

Но она молчала. Зиона тихо поравнялась со мной, – господин, я не могла вас предупредить, но это несуществующая деревня. О ней легенды ходят, появляется она редко, и где появится в следующий раз, никто не знает, живет она сутки вот такой вот жизнью, какую мы видели, и с рассветом исчезает, рассеивается, как туман. Случайные путники, попавшие в нее, исчезают вместе с деревней. Навсегда.

— Откуда же тогда легенда пошла, если никто из нее не вернулся? – наивно спросила Иу, но можно сказать она озвучила мои мысли.

— Был один, кто вышел из этой деревни, – продолжила рассказ Зиона, – говорят, Он был не из нашего мира, хотя и деревня явно не отсюда. Я еще маленькой была, когда меня этой сказкой потчевали, и вот довелось увидеть воочию.

Кара всё так же молчала. А потом, собравшись с духом, прошептала:

— Они просто помиловали нас.

— Что? – переспросил я, настолько тихим был ее голос. И она, взяв себя в руки, повторила уже громче, – они просто помиловали нас. Из-за меня. И тот, другой, который вышел из деревни, он тоже был крещенным. Батюшка мне рассказал почти тоже самое, Зиона, поэтому нас и выставили в ночь. А предупредить ты нас не могла, потому что заклятие на деревне, и каждый вошедший в эту деревню попадает под заклятие.

— Да, – вспомнила Зиона, – каждый раз, как я собиралась сказать об опасности, сказать, что нам уходить надо, у меня словно кусок памяти вырывали, и я не могла понять, что же хотела только что сказать.

Я кивнул своим мыслям. И, правда, что-то такое было в моём детстве. Легенда о воине из другого мира и в одном из его приключений как раз и говорилось об этой проклятой деревне, обреченной скитаться среди миров и пространств от рассвета до рассвета и только Создателю известна участь случайно попавших к ним людей. Сон и усталость, как рукой сняло. Еще несколько часов мы брели в потемках, рискуя переломать ноги лошадям, а себе шеи. И остановились только, когда на горизонте показалась тёмная громада замковых стен. Как-то так получилось, что все возможные селения мы обошли, сами того не заметив. Ломиться в запертые ворота нам гордость не позволила, так что, отойдя от дороги, мы разбили лагерь за ближайшим холмом. Разбили лагерь, это громко сказано. Мы просто слезли с лошадей, кто сам, кто с помощью, бросили седельные сумки под головы и уснули под открытым небом. Благо, ночи тёплые и земля прогрета за день. Не расседлывать, не стреножить лошадей мы не стали. И не потому, что неизвестно, может нам придется в спешке скакать прочь, а просто никто об этом даже не подумал.

* * *

Денис Сергеевич не находил себе места от волнения. Неизвестный лазутчик из другого измерения находился в лазарете, в бессознательном состояние. Дениса к нему не пускали, да и что с лежащего в коме обожженного пришельца возьмешь, кроме анализов. В голову настойчиво билась мысль, что Каролина жива. И надо ее вернуть в родные пенаты до того, как её родители закажут по ней панихиду. Топчась по комнате из угла в угол, он не сразу услышат стук в дверь. Настойчивый такой стук. Вернувшись в реальность, Денис открыл дверь и увидел соседку. Мама Каролины с заплаканным, опухшим лицом смотрела на него, как на последнюю надежду.

— Зорина Юрьевна!

— Можно поговорить, Денис?

— Да – да. Конечно, заходите.

— Она жива, Денис! – Выпалила отчаявшаяся женщина сразу без предисловий.

— Конечно, она жива, Зорина Юрьевна! Иначе и быть не может, мы обязательно ее найдём!

— Нет, Денис, ты не понял. Она и в самом деле жива. Не надо говорить со мной, как с больной на голову. Я не сошла с ума. Хотя не спорю, есть все шансы. Учитывая странность обстоятельств исчезновения моей дочери, я не погнушалась обратиться к нетрадиционным специалистам.

— К колдунам, что ли? – не поверил Денис.

— Признаюсь, был момент, когда я собиралась бросить эту затею, убеждаясь с каждым новым шарлатаном в глупости идеи, – немало не смущаясь, ответила женщина. – Но! Нашлась одна бабка, которая меня, сказать прямо, удивила. Она не только не взяла денег, она даже слушать меня не стала и на фотографию Карачки не взглянула. Я пришла к ней не по записи. Когда мне открыли дверь, я не поверила увиденному, потому что передо мной стояла ветхая старушка с совершенно молодыми глазами. Она сказала, что ждала моего прихода и что не может мне помочь в поиске дочери, но она точно может сказать, что девушка жива. Она путешествует. Не в смысле путешествия по миру, а по мирам. Она ищет себя. И еще эта странная старушка перед тем, как закрыть перед моим носом дверь, сказала, что моя дочь изменилась и никогда не будет прежней. Сказала, если я ее верну, я могу сделать ее несчастной.

Денис слушал с затаенным дыханием. Он знал эту старую ведьму. Она еще никогда не ошибалась. Надо бы к ней наведаться. По долгу службы в силовой структуре междумирья, Денису Сергеевичу, или, как его чаще называли, горынычу часто приходиться общаться с личностями, подобными ведьме Элеоноре. Если ей было видение о Каролине, надо всё разузнать. Вполне вероятно, что найдя ее и приведя домой, можно наделать беды и ей и нашему миру.

— Вы не верите мне? – спросила соседка, видя отстраненный взгляд Дениса, – считаете отчаявшейся дурой?

— Напротив, – совершенно серьезно заявил горыныч, выпроваживая гостью, – я совершенно уверен, что ваша дочь жива и более того уверен, что смогу ее найти. Но в связи со сказанным Элеонорой, не уверен, что Каролина захочет возвращаться.

— Мне бы хоть знать наверняка, что она жива и счастлива, – в молящем жесте Зорина Юрьевна сложила руки на груди.

— Я найду её! – совершенно четко понял Денис и озвучил свои мысли. – А сейчас идите. Вам надо отдохнуть, не думаю, что Кара обрадуется, увидев вас в таком состояние. А я займусь поисками.

Выпроводив начавшую плакать женщину, Денис заспешил запереть за ней двери и, настроив переносчик, телепортировался на базу. Выйдя из пространственного окна, огляделся. Всё верно, зал прибытия. Надо найти Грона, подумалось ему, и он заспешил вверх по лестнице. Путь к кабинету начальника лежал через значительную часть базы, включая и лазарет, мимо которого сейчас пробегал горыныч.

— Денис Сергеевич! – окликнул его сотрудник в белом комбинезоне медика, – ваш пришелец пришел в себя.

Горыныч даже не дослушав, ломанулся к пленнику, и уже в спину его догнали слова, – но говорить он отказывается…

Но дорогу ему перегородила хрупкая фигурка в белоснежном комбинезоне.

— Что ты здесь делаешь Денис? – Тонкие ручки медработника скрестились на груди, и нехорошо сверкнули голубые глаза.

— Кира! – От неожиданности вскрикнул Дэн, – твою мать, напугала девчонка! Уйди с дороги!

— Денис, ты должен быть в отпуске! – Не отступала девушка медик, – комодо мне обещал, что позаботится об этом.

— Он позаботился, можешь не сомневаться, – парень попытался обойти девушку, но она неуклонно преграждала ему путь.

— Ты хоть понимаешь, что я имею право тебя отправить силой в ссылку на Землю с отнятием у тебя оружия и переносчика.

— Ты еще предложи мне встроить блокиратор магии, дурёха, – рассмеялся Дэн.

— И предложу, – беленилась Кира, – и вставлю!

— Кира, таких блокираторов нет! – Снова развеселился горыныч, – дай пройти, ну ей богу смешно, метр в кепке угрожает мне силовой расправой.

— Я вызову охрану и Грона! – Противно взвизгнула девочка, доставая из кармана передатчик. Но не успела она снова глянуть на своего оппонента, как увидела его немигающий взгляд жутких черных глаз прямо возле своего лица.

Короткое извинение от Дениса и такое же короткое заклинание сна. Уже в следующее мгновение горыныч перекинул бессознательное тело через своё мощное плечо и заспешил в палату погорельца.

Дениса ждал сюрприз. Крайне неприятный сюрприз. Медики постарались на славу и за эти несколько дней полностью восстановили лицо опасному пришельцу. С больничной койки на него смотрело до боли знакомое лицо его старого знакомого и доброго друга архимага Неда Ари Валести. Есть, конечно, и различия. Но родственную кровь видно невооруженным глазом. Горыныч мысленно чертыхнулся, кляня медиков, на чем свет стоит, что не пускали его к бессознательному телу. Да если б он увидел это лицо раньше, уже был бы на пути к Марсине, а возможно и на пути обратно с Каролиной.

Тело спящей Киры было сгружено на ближайший стул, где девушка и проспала всё самое интересное.

Аккуратно прощупав человека перед собой на предмет магии, Денис остался доволен. Неопасен. Пока. Слишком слаб. Настолько слаб, словно из него выкачали всю возможную силу.

Молодой человек пытался собраться с остатками сил. Не магических, а обычных физических, что бы красочно послать Дениса. Но тот его опередил и шокировал, произнеся всего одно слово, да еще и на имперском языке.

— Валести… – задумчиво произнёс Дэн, глядя на пострадавшего, – Нэд Ари Валести… твой брат? Не-ет. Отец?! Значит отец, – увидел он по взгляду парня. – Как быстро бежит время…

Молодой человек, ничего не понимая, держал гордое молчание.

— И как поживает твой отец и мой дорогой друг?

— Кто вы? – наконец решился на контакт пришелец, – откуда вы меня знаете? И наш язык? И моего отца?

— Столько много вопросов, парень, а, между прочим, вопросы здесь задавать буду я. По крайней мере, для этого я сюда и шел. Всё что тебе надо знать, я шел выбивать из тебя ответы любыми способами и пытками, пока не узнал в тебе родства с давним другом. Теперь у тебя есть шанс, не пренебрегай им, парень…

Ардэн кивнул, показывая, что намек понял и упорствовать не намерен, да и сил на это нет.

На стуле завозилась, устраиваясь поудобнее, доктор. Денис мельком глянул на свою головную боль, но убедившись, что она спит, вернул своё внимание к пострадавшему.

— Хорошо, – горыныч довольно продолжил, – первым делом меня волнует кристалл…