Когда я осторожно прикрыла за собой дверь библиотеки, в коридоре было темно. Его освещал лишь свет фонарей из окон, расчерчивая пол мутно-желтыми полосами. Представила, что мне еще шагать полгорода, прежде чем попаду в свою уютную спальню, и вздохнула. Надеяться, что удастся в такую пору взять экипаж, не приходилось.

Шагнувшая мне навстречу из мрака знакомая фигура заставила вздрогнуть.

— Лоран, что ты здесь делаешь?

— Паучки мистера Робсона передали, что ты у него.

— Ты знал, что мистер Робсон паук?

— Как один из шести Мировых Духов, мистер Робсон может быть кем пожелает, — равнодушно ответил Лоран. — Астра, я ждал тебя.

Тайны, которыми некроманты отгораживались от остального мира, впечатляли. Важные тайны, от которых зависела судьба тех, кто дал им приют в этом мире. Хотя о чем я говорю! Они сами пришли и стали делать то, что считают нужным. Вот и меня заставляют каждую ночь спускаться в склеп, который я ненавижу каждой клеточкой тела. С трудом, но мне удалось подавить раздражение, и голос прозвучал ровно:

— Что же, идем, если не боишься, что я окончательно разнесу там ваше мертвое хозяйство.

— Нет, на сегодня со склепом покончено, — покачал головой Лоран.

— Тогда чего тебе еще надо? — Злость все же вырвалась наружу. — Выучить новые главы? Одеваться прилично? Выгнать из дома моих друзей?

Он прервал мой крик поцелуем. Жадным и таким отчаянным, что сердце сжалось в тревоге.

— Астра, звездочка моя ясная, — прошептал он. — Я не знаю, как жить, если ты не простишь меня…

— За то, что ты опять обнимался с Лис? — слабеющим голосом поинтересовалась я.

Сильные руки подхватили и усадили на подоконник. От этого голова Лорана оказалась ниже моей. В свете фонарей его лицо казалось маской печального мима.

— С Лис? Нет… При чем тут Лис? Диабо считает, что мир не спасти. Они уже год втайне готовят портал в другой мир…

Я замерла, пытаясь осмыслить эти слова, между тем Лоран продолжил торопливо:

— Астра, я не знал! Честное слово! И самое грустное, их действия и спровоцировали активность нежити. Ткань мироздания начинает истончаться все быстрее, поэтому оживших мертвецов становится больше. Сам я об этом узнал лишь сегодня от Диабо. Он вызвал меня после лекции, сказал, что включил меня в число двенадцати разведчиков. Если мир окажется пригоден, Совет собирается укрепить портал с помощью остатков магии и эвакуировать столько дьюингов, сколько получится.

— А остальные?

Он не ответил, уткнувшись мне в колени.

— Понятно… Значит, ты пришел попрощаться…

— Нет, я отказался в пользу Лис… Я верю, что у нас с тобой все получится. Просто не может не получиться! Я восстановил все формулы, которые наносил в прошлый раз на Фуссо, и только что завершил предварительную обработку пса. Теперь нужно время, чтобы с телом произошли необходимые трансформации, а потом ты произнесешь заклинание. Ты слышишь меня?

Некромант говорил торопливо, умоляюще глядя на меня снизу вверх, сжимая ладони в своих руках, а мне становилось все страшнее. Двенадцать некромантов явились в этот мир несколько столетий назад, а теперь двенадцать их потомков собираются на поиски новых земель. История повторялась. Понимал ли Лоран, что разведчики не вернутся? Посмотрела в полные отчаяния глаза и вздохнула — понимал.

— Обещаю, как только я достану Амулет, сразу уеду на границу, и ты больше никогда не увидишь меня, — прошептал он. — Но сейчас, прошу, не отвергай меня.

Я спрыгнула с подоконника и потянула его за руку:

— Хорошо. Идем.

— Куда? — растерялся он. Мой бесстрашный некромант выглядел сейчас потерянным ребенком.

— Думаю, книжная лавка потеряла всякий смысл. Если твое предложение еще в силе, я не против переехать к тебе.

Сказала и испугалась. Лоран развернул меня так, чтобы свет падал мне на лицо. Зато теперь я не могла его увидеть. Стало еще страшнее, когда он, ни слова не говоря, взял за руку и потянул к выходу.

На улице никого не было, кроме знакомого мертвеца-привратника. Недавно прошел дождь, и на мокрой мостовой в лужах плескались золотистые пятна фонарей. В молчании мы достигли крыльца дома, много лет назад построенного Иппатом Ронским. Когда в ответ на звонок в прихожей вспыхнул свет и в дверях показалась Мигвера, я с трудом удержалась, чтобы не спрятаться за спину некроманта.

— Мигвера, хочу представить мою фею, мою ясную звездочку — Астру Линсоу. — Лоран ободряюще подтолкнул меня вперед.

Мы с миссис гоблиншей пораженно уставились друг на друга. Первой опомнилась она.

— Я так понимаю, она у нас ночует, — буркнула миссис Мигвера.

— Мигвера, — голос Лорана заледенел, — распоряжения моей феи отныне и до скончания веков для тебя равносильны моему приказу.

«Не очень долгий срок», — с грустью подумалось мне.

— Ну да, конечно, — хмыкнула гоблинша. — Я там ужин приготовила, милорд. Да только, думаю, вам будет не до него. Извольте спросить, что любит на завтрак ваша фея? Чаровница Алэс предпочитала овсянку, негодница Рози — бисквиты с изюмом, львица Лис…

— Мигвера, — прорычал Лоран и крепко прижал меня к себе. — Астра, прошу, не уходи…

Что собой представляет Лоран, мне с самого начала было известно, но все равно я влюбилась в него. Правда, призналась себе в этом только сейчас, зная, что вскоре предам. Как и то, что после этого мы расстанемся навсегда. «Любовь всей моей жизни» — так феи называли того, к кому испытывали непреодолимое чувство. Мотылек летит на огонь, чтобы сгореть в его пламени, а феи сгорают от любви. Раньше мне казалось это несправедливым, но сейчас я радовалась скоротечному веку фей. Лоран все равно никогда не простит мне того, что я собиралась сделать. Ну и ладно. Зато я спасу мир и рожу от любимого красивую девочку, чтобы жила она высоко-высоко отсюда — в лунном саду на берегу прекрасного озера, без печалей и забот. Что может быть чудеснее?

Я ласково погладила его руку, успокаивая.

— Понятно, — отреагировала Мигвера на мой жест. — Тогда я, пожалуй, пойду. Не буду мешать.

Лоран посторонился, пропуская гоблиншу, а потом тихонько подтолкнул меня вперед:

— Идем, покажу тебе твою квартиру.

В сложившейся неловкой ситуации успокаивало одно — Лоран был смущен еще более моего, а его настойчивое стремление показать мне комнаты, которые я уже видела, выглядело очень неудачной попыткой замаскировать это. Когда мы поднялись на второй этаж, замешательство усилилось. Лоран поспешил миновать кабинет-спальню и открыл следующую дверь. Она представляла собой склад самого разнообразного оружия. Часть висела на стенах, часть была расставлена в стойках. Стоящий у дверей скелет в шлеме заставил меня вздрогнуть.

— Он живой?

— Нет, — улыбнулся некромант моей привычке называть нежить живой. — Завтра уберу. Не хочу, чтобы здесь тебя хоть что-то пугало.

Он провел рукой по моим волосам и покачал головой:

— Когда я впервые увидел тебя, у тебя была такая же белая блузка. И медные пряди выбивались из прически, как сейчас…

Я представила, как выгляжу со стороны. После всех этих сумасшедших гонок по подземелью и спусканию по веревочным лестницам вид у меня должен был быть тот еще. Прохладные пальцы погладили враз запылавшие щеки и осторожно коснулись болезненного участка на лбу.

— Только шишки не было, — вздохнул Лоран и покачал головой. — Удивительно, теперь мне кажется, будто я тебя всю жизнь знаю.

«Ах, еще и шишка!» — издала я мысленный стон и тотчас разозлилась на некроманта.

— Ты тогда показался мне ужасно неприятным типом, — мстительно припомнила я. — Сидел и смотрел, как я ношусь между книжными полками.

— А ты была похожа на огонек. И щеки так же, как сейчас, пылали от гнева. И пуговка на блузке постоянно норовила расстегнуться.

— Вовсе нет, — возмутилась я.

Лоран засмеялся и накрыл мой рот поцелуем, а когда мой гнев утих, отстранился и потянул за собой дальше. Распахнув последнюю дверь в коридоре, он ввел меня в узкую комнату без окон.

— Здесь я последнее время обитаю. Прошу прощения за некоторый беспорядок. Я не разрешаю Мигвере ничего трогать.

Беспорядок — это он мягко выразился. Массивный письменный стол представлял собой свалку из всевозможных шаров, призм, колб и прочих атрибутов мага-исследователя. Скомканные листы бумаги лежали не только в корзине для мусора, но и шариками рассыпались на полу. Лишь узкая кровать была безупречна: на покрывале ни складочки.

— Иди сюда, — Лоран подвел меня к гигантскому черепу, прибитому к стене напротив двери.

— Это великан? — предположила я, пораженная такими размерами.

— Да. Коснись глазниц, пожалуйста. — Он приподнял меня над полом.

Стоило мне сделать это, как внутри темных проемов вспыхнули зеленые огоньки и погасли.

— Что это было? — поразилась я.

— Защита от непрошенных гостей, — пояснил Лоран. — Но ты не гость, и от тебя у меня нет секретов.

Мне стало нестерпимо стыдно: такое доверие разрывало сердце. Вновь вспомнив свое обещание мистеру Робсону, я высвободилась из объятий.

— Я тебя напугал? — расстроился мой любимый некромант. — Не бойся меня. Здесь ты в безопасности.

— А если я не хочу безопасности?

Боясь взглянуть на Лорана, чтобы не испугаться собственного решения, я потянула его за собой, но войдя в спальню, вдруг растерялась. То, что я делаю, перестало казаться таким уж правильным, и замешательство Лорана усугубляло мои сомнения. Он застыл у порога, отказываясь заходить дальше. В растерянности я прошла по комнате и заглянула в шкаф. Зеленое платье, одиноко висевшее на плечиках, заставило вспомнить прошлое посещение квартиры.

— Я фея, Лоран. И ты сам говорил, что мы невоздержанны, — горько вздохнула я. — Пусть так. Но ведь нам так мало осталось…

Лоран вздрогнул и стремительно приблизился ко мне.

— Ты самая прекрасная… самая неземная… самая желанная…

Его руки сжали мои плечи, а глаза с такой нежностью посмотрели на меня, что все сомнения растаяли.

— Подожди, — шепнула я, и он послушно замер.

Я коснулась его шероховатой щеки, погладила теплые губы, ощутила чуть заметный шрам на подбородке. Лоран не шевелился, позволяя исследовать себя. На шее так тревожно билась жилка, что я с трудом сдержалась, чтобы не утешить ее поцелуем. Пуговицы сюртука расстегнулись легко, и Лоран моментально сбросил его, не спуская с меня глаз.

В белой рубашке он выглядел восхитительно.

— Теперь я?

Голос Лорана звучал приглушенно, а от легкой хрипотцы по спине пробежали мурашки. Прикусив губу, я кивнула, и с нарастающим страхом стала следить, как его пальцы неторопливо высвобождают пуговицы из петель: одну за другой. Когда блузка оказалась расстегнутой, Лоран развернул меня к себе спиной. От его поцелуев голова кружилась все сильнее, и я сама не заметила, как блузка вместе с корсетом присоединились к сюртуку. Невольно охнув, я скрестила руки на груди, но они с мягкой настойчивостью были разведены в стороны.

— Звездочка моя, не бойся меня, — прошептал Лоран мне на ухо.

Одна рука принялась поглаживать мою грудь, а вторая спустилась ниже к шнуровке на юбке. У меня мелькнула паническая мысль, что надо потушить свет, но она растаяла без следа, когда его губы принялись ласкать шею. Соски обрели почти болезненную чувствительность, и из моих губ вырвался невольный стон, когда Лоран сжал их чуть сильнее.

С обреченной покорностью я проследила, как юбки с мягким шорохом упали к ногам. Усадив меня на край кровати, Лоран встал передо мной на колени.

— Знаешь, о чем я думал там, в твоей лавке, когда ты белкой скакала по книжным полкам? — прошептал он.

— О чем? — Блеск его глаз завораживал.

Теплые ладони скользнули по внутренней стороне бедер, но замерли на полдороге и двинулись вниз.

— О том, что у тебя удивительно хрупкие щиколотки…

Он высвободил мои ступни из туфель и стянул шелковые чулки.

— А еще о том, как было бы приятно целовать твое восхитительное тело. Заставлять извиваться в своих руках.

Его ладони вновь начали медленное движение вверх, а сам он придвинулся ближе и нашел губами сосок… Теплые волны накатывали, отступали и вновь накатывали. Тело горело, и я уже не знала: стыд был тому виной или наслаждение. Но всякий раз, когда из моей груди готовился вырваться протестующий крик, мой мучитель прижимал к себе и гладил по спине, шепча милые глупости. А когда я успокаивалась, начинал снова ласкать меня. Раз за разом его ласки становились все более смелыми. Мне уже не хотелось, чтобы он останавливался. Он вынуждал мое тело испытывать все новые удовольствия, которые распаляли все сильнее. Поэтому, когда он неожиданно отстранился, я испытала жесточайшее разочарование. Разгоряченное поцелуями тело напоминало расплавленный воск. Раньше я не замечала в комнате сквозняков, а теперь они вызывали неприятный озноб. Тело требовало тепла и новых ласк. Оно мечтало о проникновении. И когда обнаженное тело Лорана накрыло мое, я не смогла сдержать вздох удовлетворения.

— Звездочка моя, еще не поздно передумать, — прошептал мой невозможный некромант.

Я с трудом разлепила свинцовые веки. Он нависал надо мной: такой большой, сильный, родной. На его ключице я заметила родинку странной формы. Ее края чуть выступали, в то время как сердцевина была вдавлена внутрь. Пожалуй, чем-то это напоминало воронку. Когда я обвела ее языком, Лоран застонал, прижимаясь ко мне. Его губы поймали мои губы в плен, и мир перестал для меня существовать.

Сквозь плотные шторы пробивался яркий свет. В спальне никого не было, из соседней комнаты раздавалось гудение котла, а тело ныло. Кутаясь в покрывало, добрела до ванной. Количество всевозможных баночек и бутылок со всевозможными бальзамами и ароматическими маслами с прошлого раза заметно приумножилось, а на вешалке висел женский халат. Некоторое время я стояла под горячими струями, и в голове была полная сумятица. Я никак не могла разобраться в своем отношении к тому, что произошло ночью. Но больше всего тревожил Лоран. Что он теперь думает обо мне? Пожалуй, последнее беспокоило сильнее всего. Я пустила холодные струи, но и они не смогли избавить от нарастающего чувства замешательства.

Когда, наконец, решилась покинуть ванную комнату, обнаружила, что прошло довольно много времени. И за это время спальня претерпела разительные перемены. Она вся была заставлена букетами астр. Желтые, красные, белые, темно-бордовые — они напоминали звезды. Лоран стоял посреди этого цветочного царства и смотрел на меня так, что все мои опасения растаяли без следа.

— Так что любят феи на завтрак? — спросил он. — В книге я не нашел ничего про это.

— А что нашел?

— Что это самые обворожительные создания на свете, которые могут вскружить голову любому мужчине.

Я невольно улыбнулась ему в ответ.

— Мне кажется, твой отец преувеличивал.

— Думаю, нет, — покачал головой Лоран, притянул меня к себе и поцеловал в макушку. — Как и то, что феи очень хрупкие создания и их нужно беречь.

— Я не против. Береги меня, холь и лелей, — великодушно разрешила я, — и я выполню любое твое желание.

— Любое? — приподнял бровь Лоран.

Я замерла, по-новому вглядываясь в лицо, ставшее за ночь таким родным. И чуть хитрый прищур глаз. И взметнувшиеся вверх брови. И лукавые морщинки в уголках губ.

— Тогда выпей это. — Только сейчас я заметила, что в правой руке Лоран держал стакан с мутной жидкостью.

— Что это? — Я принюхалась — пахло обожаемой мной ванилью и еще чем-то незнакомым.

— Ты обещала, — нарочито нахмурился он.

Впрочем, пить хотелось, и я с готовностью осушила стакан до дна. Увы, сладковатая жидкость обволокла небо горечью, и я почувствовала себя обманутой.

— Что ты мне дал? — недовольно спросила я.

Мой некромант улыбнулся и развязал пояс на халате:

— Кто-то обещал послушание.

— Кто-то обещал холить и лелеять, а для начала накормить завтраком, — не осталась я в долгу.

Уже почти скинутый халат вернулся на место. Я невольно прыснула при виде виноватого выражения лица Лорана.

— Точно, — пробормотал он.

— Полчаса подождет, — пристав на цыпочки, шепнула я. И через мгновение оказалась на кровати.

Какое-то дурашливое настроение охватило нас. Все это походило на опьянение, где поцелуи и любовные объятия чередовались с битвой подушками, беганьем вокруг кровати и даже попыткой затащить разбушевавшуюся меня в ванну, которая оказалась прискорбно мала для двоих. Вскоре комната напоминала поле боя, и я вспомнила об оживших мертвецах, надвигающемся конце света и своем разговоре с мистером Робсоном.

Уловив перемену моего настроения, Лоран забеспокоился:

— Астра, я сделал тебе больно?

— Нет, что ты! Просто мир на пороге гибели, а мы…

— Мы пойдем его спасать сегодня ночью, — с самым серьезным видом пообещал Лоран. — А сейчас я очень даже не против перекусить. Так что любят на завтрак феи?

— Поцелуи, любимый. А еще кофе со сливками и хрустящие булочки с медом.