Вечер наступил быстрее, чем я ожидал. Как только я видел яркий свет, то сразу опасливо его сторонился. Будто он мог спровоцировать, реакцию моего возвращения. Ремгуль, без дела не болтал и был флегматичен. Я же сохранял спокойствие, только внешнее. Меня впечатлял размах архитектуры дворца, с его неимоверной роскошью. Не обошёл я стороной и живопись. Больше всего впечатляли портреты в полный рост и натуральную величину, всех красавиц дворца. Для этого даже был выделен, отдельный зал. Там я мог стоять часами. Только дел кроме ожидания, хватало.

Ремгуль завёл нас в оружейную палату. Предложил мне поменять меч. Учитывая мой небольшой опыт в фехтовании, он сменил мне его, на более лёгкий, но искуснее выполненный. Чем тот, как он выразился «рубанок», что имелся у меня. Сам Ремгуль, вырядился в костюм возничего, при дворе. Низкая должность и свобода действий, не ограничивали его путешествовать по пятницам, по городу на повозке в поисках приключений. Прикрытия лучше, чем это, для него было не найти.

В повозку он сел за руль. Я должен был играть роль, разбалованного юного господина, подрядившего Ремгуля, но роль возничего. По вечерним, освещённым живым огнём улицам, мы плавно подкатили в логово разврата. Ещё на подъезде, до моего обоняния донёсся его, ни с чем несравнимый шлейф. Перед крупным трёхэтажным заведением, больше похожим на институт в моём мире, стояло несколько десятков разнообразных повозок.

В заведение под названием «Лунные цветы пустыни», заходили в основном мужчины. Мы были в этот вечер не исключение, кто пришёл не один. Были и целые компании, по семь человек. Под лунным светом, мы лениво выдвинулись, в сторону входа с колоннами, украшенными обнажённым статуями, девушек и самок глеиров. Снаружи стоял свой глеир. Он оказался умнее, чем я мог себе предположить и даже не глянул в нашу сторону, когда мы прошли мимо. Разве что посмотрел для порядка, приличные ли мы господа, чтобы быть здесь.

Внутри стоял сильный запах аромомасел, благовоний и женских тел. Всюду были развешаны и расставлены: свечи, лампады и причудливые масляные лампы. Света было, более чем достаточно. По бокам, стояла ещё одна парочка глеиров, в забавных шкурах и масках неизвестных, не то животных, не то людей, больше смахивающих на каких-то демонов пустыни. К нам подошла самка глеира, в длинном розовом платье. Никогда прежде я не находил, какими забавными они выглядят в платьях, потому не сдержал улыбки.

— Чего желаете? — спросила она низким, но приятным голосом.

— Я и мой юный господин, хотим приятно провести время, в компании двух прекрасных нимф, насладится их танцами, и остаться на ночь, — сказал Ремгуль, с простотой крестьянина на лице.

— Оплата по факту господа, потому что вы у нас впервые.

Ремгуль отсчитал ей нужную сумму, и мы пошли выбирать прекрасных нимф. Нимф оказалось так много и все они были такие прекрасные, что я забыл, зачем мы собственно здесь. Ремгуль довольно быстро выбрал себе девушку, а я всё бродил среди них и удивлялся, тому, что все они были по-разному, хороши и прекрасны. Интересно, сюда пускают художников, со своими кистями и материалами, или девушек надо вызывать на дом в порядке исключения? Видя, как на меня смотрит Ремгуль, я, наконец, опомнился.

— Я возьму вот эту и вот ту, — выбрал я первых двух, попавшихся девушек.

Ремгуль не смотря на выдержку, удержался и закатил глаза. Чего я сделал не так, интересно?

— Они сопроводят вас, в ваши покои.

— Я и мой господин, хотели бы попасть на второй этаж, — заметил Ремгуль.

— Цветы мои, вы слышали? Ведите их на второй этаж. А вам я желаю, приятно провести ночь.

Мы ушли. Девушки шли впереди, под предлогом, чтобы мы могли любоваться их походками.

— Ты зачем двух взял? У меня только две иглы, со снотворным есть, — шёпотом, сказал мне Ремгуль.

— Откуда я знал, что мы их будем усыплять не естественным путём. Ты про это ничего не говорил, — пожал я плечами.

— Ладно, держи две. Я что нибудь придумаю.

— Чего, например?

— Уж что нибудь, что усыпит мою нимфу на всю ночь.

Я улыбнулся. Ремгуль заметил это и вновь закатил глаза. Дойдя до своих покоев, мы расстались. Мне не хотелось, просто так усыплять их. Хотелось сначала поговорить. Расспросить про то, как они живут. Что здесь делают. Про Аркальнию. Ещё всякое разное. Но Ремгуль отчётливо дал понять, что их надо именно усыпить. Ничего не поделаешь. Надо, так надо.

Девушки принялись изящно танцевать. Я сразу подозвал, одну из них к себе и уколол её в шею. Уложил осторожно, на широчайший диван и пошёл ко второй. Благо она была ко мне спиной, ни чего не успела заметить. Укол. Короткий, тихий «ох» и вот уже вторая рабыня любви, в моих руках. Положил её рядом с первой. Обоих прикрыл лёгким одеялом.

— Отдохните красавицы. К сожаленью, мне не до вас.

Через пятнадцать минут зашёл Ремгуль.

— Долго ты её усыплял.

— Вообще-то, у меня были дела поважнее. Пошли за мной.

Мы дождались, когда коридор станет пустым и последовали в его покои.

На диване, лежала его избранница на ночь и вовсю, посапывала.

— Как ты это сделал? Вся одежда ещё на ней.

— Придушил немного, — он показал на корзину, с двумя бутылками из тёмного стекла в плетенках. — Возьмём это. Притворимся пьяными. Поднимемся на третий этаж. Глеир сообщил, что он уже час в своих покоях.

— А чего мы сразу, на третий этаж не пошли?

— Конспирация Кай.

— Есть у меня один знакомый. Вы бы с ним сошлись. Его зовут.

— Не важно, как его зовут. Потом расскажешь. Сейчас главное, взять Гасонго.

С полными бокалами вина, мы вышли в коридор и держась друг за друга, покачиваясь, пошли к лестнице. Лавируя между посетителями и их ночными подругами, Ремгуль пел грустную песню.

О том, как один вельможа, разорился и от него ушла жена, он запил и его выгнали со дворца. Ему некуда было идти, и как-то спьяну, его занесло в пустыню. Там он ходил девять дней, пока пустыня не сжалилась над ним. Она наградила его несусветным богатством. Подарила ему прекрасный оазис. Как мимо него, шёл заблудившийся караван. Увидев одиноко живущего человека в пустыне, богатого и самодостаточного, они сделали его своим правителем и основали там дворец. Дворец, прекрасней которого, не найти на всём белом свете.

Для правдоподобности, Ремгуль иногда как бы случайно, выплёскивал из бокала вино на пол и тут же, он наполнял его из бутылки вновь. На нас жаловались глеирам, но те были осведомлены больше остальных, что пьяниц трогать категорически нельзя. Да и усатого, бородатого Ремгуля по лицу, по-прежнему, можно было узнать, ведь он сам им давал предварительный инструктаж, о том, как всё должно будет произойти.

— Господин, будьте так любезны, вести себя потише. — сказал заведомо подготовленную речь, глеир размером со шкаф, в то же время, как любого другого, такого шумного гуляку, на его месте, выгнали бы в зашей.

— Не вопрос жаба, — икнул Ремгуль, а потом рыгнул, к пущему ужасу, шедших мимо нас посетителей.

Этаж остался пуст. Мы в развалку приблизились к дверям, на которые нам указал другой амбал глеир, в маске обезьяны. Походка Ремгуля стала прежней. Мы огляделись никого. Жестом Ремгуль даль понять обезьяне, чтобы он высадил двери. Я достал пистолет. Ремгуль меч. Обезьяноголовый разбежался и так крепко, пнул по двери, что та просто проломилась напополам.

На полу лежал какой-то посторонний мужчина. Спал. Рядом с ним на диване, сидела обнажённая самка глеира, ела фрукты из вазы. Она не смутилась нас и продолжала, эротично есть фрукты, а мы смущённые, что вломились не туда, немедленно вышли. Жестами Ремгуль показал вышибале, что он о нём думает. Вышибала почесал морду через маску. Поняв что-то своё, стал усиленно показывать нам другую дверь. Соседнюю. Ремгуль грозно отдал приказ, ему ломать вторую дверь. Громила послушно выломал её, с первого же удара, даже ещё более успешно, чем первую. Дверь почти развалилась на куски.

Внезапно, наш таран схватили за ногу, мускулистые зелёные руки и втащили внутрь. Когда мы ввалились следом, на глеир, уже был припечатан в стену и лежал без сознания. Я высадил в одного вражеского глеира две пули, а в другого три, пока он напрочь, лишённый сознания, не навалился на меня, придавливая к полу, своей массой.

Голый Гасонго, побежал к столику, где были сложены его вещи, а Ремгуль кинулся ему наперерез. Хитроумный жрец сорвал по пути, со стены масляную лампу и бросил об пол. Лампа разбилась, масло растеклось по ковру. Имея хорошие летучие свойства, лампадное масло, мгновенно вспыхнуло стеной огня. Следом полетела ещё одна, затем третья. Ремгуль не решался пройти сквозь пламя. Наконец он обернулся, в оторванную штору и бросился через огонь, а я с трудом вылез из-под храпящего телохранителя.

Гасонго, занюхнул большую порцию, золотого порошка и стал меркнуть. Ремгуль, уже почти схватил его в прыжке за ноги. Я в этот момент выстрелил ему корпус. Ремгуль пролетел по ковру, а моя пуля пробила окно.

— Ушёл! — вскочил Ремгуль и точно так же, перескочил через расползающееся пламя назад, с использованием шторы.

— Он не мог далеко уйти! — одновременно с моим комментарием, на крыше что-то разбилось и вниз, мимо нашего окна полетели осколки.

— Двое остаются здесь, потушить огонь. Остальные за мной! — крикнул на бегу Ремгуль, столпившимся в проходе подставным вышибалам.

Через минуту я с Ремгулем и тремя подоспевшими вышибалами, были на крыше. Гасонго — мерцал, в мерцании своём он быстро перемещался. Хорошо, что он так и не научился перемещаться, на большие расстояния. Наверно круглый, как арбуз живот, сильно мешал. Нам будет трудно его схватить. Трудно, но не невозможно. Тем более, когда у меня есть пистолет.

Выцеливая, в лунном свете голую фигуру, бегущего жреца, я потратил весь магазин, прежде, чем понял, что дистанция слишком большая, а мой прицел не оснащён святящимися точками, для удобства стрельбы в ночное время. Провальный из меня стрелок, однако.

Толстяку было проще от нас убегать. Все проёмы между зданий, он буквально перелетал. В отличие от нас, выверявших каждый шаг и метр, чтобы благополучно долететь до соседней крыши. Хорошо, что плотная застройка, здесь была в приоритете. Так улица, лучше держит одну непрерывную тень, в течении всего времени, когда солнце на другой её стороне. Иначе бы он давно оторвался от нас. Мешало ему ещё и то, что излишний вес и босые ноги, были серьёзными препятствиями, чтобы развить приличную скорость, для исчезновения.

Несколько раз, из ниоткуда появлялись его личные глеиры, но они не мешали нам особо. С ними в борьбу вступали, наши ряженые вышибалы. Правда теперь, с нами остался всего один, но зато дистанция до жреца, постепенно сокращалась. Сокращалась постепенно и высота зданий. Так что, когда жрец исчез и оказался внизу, Ремгулю не составило труда спрыгнуть вниз со второго этажа, перекатится и бежать дальше. Мне составило. Техникой я владел, но отсутствие практики делали мои ноги для этого, не такими устойчивыми. Опасаясь получить двойной перелом обеих ног, я теряя время, спрыгнул на навес и только потом, проделал трюк с прыжком и перекатом.

Чувствуя устойчивое покрытие под ногами, я продолжил погоню. Мои ноги были длиннее, чем у Ремгуля и Гасонго, но догнал я их, только когда полностью выдохся, в ноль. Нас спас хитрый Ремгуль, он где-то успел похитить коня и подсадив меня назад, продолжил загонять толстого жреца. Я перезарядился на скаку, чуть не выронил пистолет и запасной магазин, когда доставал его из-за пояса, служившего мне вместо карманов. Рядом с нами бежал на четвереньках глеир. Он успел потерять свою маску. Именно потерять, снять он её не догадался бы и теперь выглядел, не так смешно.

Гасонго чихал, исчезал и появлялся. Пока наконец, не выдохся и не расчихал остатки золотого порошка. Я уже хотел приложить его метким выстрелом, когда мы приблизились, но он отчаянно вдохнул ещё содержимое своей коробочки и испарился. Мы остановились.

— Нюх! — распорядился Ремгуль и глеир со сбившимся дыханием, стал принюхиваться.

Пока наша ищейка вынюхивала окрестности, мы услышали на соседнем двухэтажном жилом доме, чихание.

— Наверх, он там, — шёпотом заторопил нас Ремгуль. Глеир выломал двери, чужого жилища и мы поднялись на крышу.

Жрец был в чужих, украденных с верёвки штанах. Они ему были сильно малы. Он кашлял, плевался и чихал. Порошок забил ему всю носоглотку. Потому что он, вдохнул его слишком много в спешке. Носоглотки глеиров, вообще сильно отличаются от людских. К тому же запыхался сверх всякой меры, для своей туши, не привыкшей к долгим пробежкам.

— Стойте! — крикнул он, выставив вперёд, ту самую толстую кисть, которую я ему подарил, в первую встречу.

Наверно он думал, что это очень грозное оружие, потому что выставил её перед собой, как единственное спасительное средство. Ремгуль заподозрил в этом, какой-то коварный обман, потому послал схватить его глеира. Ничего не подозревающий глеир, получил такой сильный удар в колено, увесистой кистью, что сразу припал на здоровое. После чего парировал второй удар по голове, да не успел защититься от третьего по затылку и потерял сознание. Крыса, загнанная в угол, всегда сражается отчаянно.

Я отстранил Ремгуля в сторону и сделал два выстрела. Только пули, немного не долетели и выбили пару фонтанчиков крови, из воздуха. На месте невидимки, тут же свалился в сон, материализованный глеир, из банды жреца.

— Откуда у тебя столько их? — спросил Ремгуль, достав меч и сражаясь с ещё двумя, взявшимися из ниоткуда, тайными агентами жреца.

Жрец засмеялся и хотел опять нюхнуть порошку. Не успел. Целясь Гасонго в грудь, я выстрелил и метко попал в коробочку, прежде, чем она оказалась у его носа. Я вдруг поднялся в воздух. Успевая сообразить, что меня сейчас сбросят с крыши, едва успел вытянуть кинжал и резануть под собой. Материализовавшийся новый глеир, фырча через ноздри, как грозный боевой конь, уронил меня, за что получил сразу пять выстрелов в бедро.

Пользуясь, случаем, пока меня не скинули, я таки выстрелил Гасонго в живот и тот, вскрикнув, потерял сознания. Его тело поднялось в воздух, словно его перевесили через плечо. Я легко просчитал траекторию вора и уложил тройкой выстрелов в спину. Проявленный глеир упал, вместе с бессознательным телом своего хозяина.

Ремгуль закончил кружиться, как смерч. Вокруг нас валялись отрубленные лапы и хвосты глеиров. Больше никто не появлялся. Никто не спешил нас убить или скинуть с крыши. Никто не хотел убежать. Я сменил магазин, дослал патрон и на всякий случай, выстрелил Гасонго в ногу. Пусть лучше крепче поспит, чем проснётся по пути и убежит.

— Это не смертельно? — спросил меня Ремгуль, чувствуя мои опасения.

— Снотворное сильное, но вывести его из наркотического сна, через сутки, будет под силу любому эскулапу. А что с ними, Смертельно? — я показал ему, на изуродованных глеиров с отрубленными лапами и хвостами.

— Нет. Через месяц отрастят новые, если кормить хорошо. В нашей тюрьме, кормят хорошо. Поправятся. А ты молодец. — Мне было бы приятно, слышать похвалу, в свою сторону, если бы не начавшийся мерцать перед глазами, свет. — Я взял бы тебя, в свои ученики.

— Допросите его обо всём, внимательно, — сказал я теряя силы. — Ремгуль!

— Да Кай, ты что ранен?

— Ремгуль, мне плохо.

— Потерпи Кай.

Он стал снимать с меня одежду, чтобы снять скорее ту рубаху из трав, отчего мне становилось ещё дурнее. Проблема была в том, что рубаха, представляла собой, цельную ткань и её было не просто снять. Как и одеть. Достав нож, он вспорол у меня от груди до пупа, рубашку из трав, затем сорвал её с меня. Внезапно, мне стало так хорошо и безмятежно, что я мгновенно отключился. Глаза окончательно залил, яркий свет.

— Господина убили! Господина убили! — кричала женщина в потасканном, старинном платье, даже не смотря на меня.

— О нет! О нет! Он мёртв, — вторил её, какой-то седой, как старик, собеседник, по виду молодой парень. — Что же нам делать Изольда! Что же нам теперь, с этим всем делать!?

— Куда мы теперь пойдём, что с нами будет!? — истязалась, упав на колени женщина. — Что скажут о нас другие!?

— Ах ты, бесчеловечный убийца! — закричал седой парень, на зловеще одетого другого парня, с дико знакомой, зелёной мордой, очень напоминающей глеира.

Я вмиг сгруппировался. Сделал точный выстрел, в грудь убийце. Убийца без чувств упал и заснул.

— Да жив я. Жив, — попытался я успокоить безутешных, укрываясь от света бьющего в лицо. — Не надо паники.

Женщина и седой парень замолчали, недоумённо посмотрели на меня. Переглянулись. Женщина открыла рот, посмотрела по сторонам, но по-прежнему ничего не сказала. Опять посмотрела на меня, пытаясь что-то понять.

— Всё со мной впорядке. Я жив. — Я встал из искусственной травы, в полный рост и закрылся от света, оказавшегося прожекторным.

Вокруг декорации, передо мной тщательно загримированные актёры. Суфлёр в очках на носу, открыл рот и недоуменно листает страницы. Позади него публика, из тысячи человек. Все думают, что это часть постановки. Молчат с интересом. В горле у меня пересохло. Я сглотнул. Актеры никак не могли сымпровизировать. Они не понимали. Кто я такой и почему на мне, такие пышные, белые наряды? Почему у меня оголённая грудь, пояс с мечом и кинжалом, а в руках не лезущий ни в какой сценарий, современный чёрный пистолет?

— Я вернулся из долины смерти! — разорвал я, затянувшуюся не по-театральному, паузу. — Я спасён! Но вы меня больше, никогда не увидите! Я буду реять над просторами, ваших скорбящих душ! А теперь прощайте, меня влекут иные дали и миры!

Актёры снова переглянулись. А я, делая красивыми каждый шаг, удалялся со сцены. Их спасли новые действующие лица, выбегающие на сцену, под ошалелым взглядом постановщика, на другой стороне занавеса. Только я собрался ретироваться, как меня догнал режиссёр-постановщик.

Молодой человек, — вы были бесподобны. — Не хотите играть в моих пьесах и постановках? Я конечно понимаю, что вы здесь оказались случайно и кто-то пошутил над вами, дав вам не тот сценарий и не в то время. Но, работая со мной, у вас никогда этого больше не случиться. А кстати, у вас такой необычный наряд и реквизит. Как называется ваша постановка? Я вас здесь раньше никогда не видел.

— Горячие земли Аркальнии. Вы сможете, внимательно ознакомится, с этой темой. На следующем сайте, — я продиктовал ему свой сайт, где есть всё моё творчество, под запись карандашом на сценарии. — Вы случайно не знаете сколько времени?

— Без пяти шесть.

— Вечера?

— Ну конечно, постановки днём не ставят.

— Прошу вас, меня извинить и помочь мне облачиться, в мой наряд. — Он помог накинуть мне на плечи, большую часть наряда. — До свиданья!

— До свиданья.

Убрав пистолет в кобуру, я помчался прочь.