Пунктуальность, последнее время, ставшая моей сильной стороной, заставила меня попотеть. В кафе «Шоколадные зёрна», опоздал всего лишь на пять минут. Я зашёл внутрь и сразу же встретил один единственный, нахмуренный взгляд. Неприветливая официантка, не оценила моего чувства стиля, но тут же лицо её разгладилось. Наверно вспомнила, что через дорогу стоит театр и появление в любом виде людей, в их кафе, норма жизни.

За дальним столиком, сидел мужчина, в серой двойке. Медленно ел завтрак, смотрел в окно, на посетителей. Старательно делал вид, что наслаждается едой, а не делает это механически. Как много неприятностей, последнее время мне принесли люди в деловых и особенно, серых костюмах. Неужели других нарядов, неприметных нет на свете?

— Просто зелёная рубашка, тебе бы подошла больше, — сел я напротив. — Под цвет глаз.

— Ты так думаешь?

— Определённо. У меня на цвета, глаз настроен. Профессиональное. Тоже не приметно, но смотрится в разы лучше.

— Нет уж, зелёный мне надоел с армии.

— Тогда песочный. Кофейный. Бежевый. Всяко, лучше и тоже неприметно.

— Мысль хорошая Кай. Я учту. Меня зовут Аркадий. Теперь я буду, твоим личным наблюдателем. Можешь считать телохранителем. Ты меня не будешь видеть. А если увидишь, будешь делать вид, что мы не знакомы. Раз те, кто нас интересуют, постоянно липнут на тебя, я буду первым, на кого ты можешь рассчитывать. Признаюсь открыто, теперь твоя жизнь, нас интересует меньше, чем возможность взять живца, поэтому не будь так беспечен. Я не буду нянькой. Но при случае, всегда помогу.

— Будете что-нибудь заказывать? — подошла официантка, я сделал заказ и она удалилась.

— К чему эта встреча вообще, Аркадий?

— К тому, что теперь тебя не будет пасти, дюжина задействованных специалистов. Внутри управления произошла небольшая реконструкция, не будем вдаваться в детали. Теперь ты сам будешь выкручиваться. Твой приоритет, как особо важной персоны, сильно понижен. Так что если почувствуешь угрозу, связывайся со мной первым. Ты должен понимать, что интересы управления выше твой жизни. Вот мой телефон, — он протянул мне визитку. — Звони при случае, если я уже не буду рядом.

— Хорошо Аркадий. Буду иметь в виду.

Аркадий закончил приём пищи, когда мне принесли мой лёгкий ужин. Если горячий шоколад и пирожные можно им назвать. Он расплатился и встал.

— Бывай Кай.

— Пока.

Невероятное счастье посидеть вечером в кафе, с кондиционерами. Без спешки и беготни. Без песка вокруг, жары, глеиров и просто одному. Внутреннее чутьё говорило мне, что теперь моя жизнь налаживается. У меня не было твёрдой уверенности, что мои перебросы закончились, но я настраивал себя, на более спокойные визиты. Просидел часа четыре, прежде чем, привык к своему миру. Поймал у кафе, первое попавшееся такси и уехал домой.

На телефоне, была целая тьма пропущенных сообщений. Перезванить не было ни сил, ни желания. Первый раз мне не хотелось всю ночь заниматься живописью. Я сел писать книгу под названием: «Как не поехать умом, от живописи». К утру, когда одна треть книги была готова, зазвонил телефон. Это Елизавета, вот же ранняя пташка.

— Алло.

— Привет Кай. Я организовала тебе самую лучшую в городе, площадку под выставку. Когда будешь готов, только дай знать, сразу же организуем.

— Да я уже готов.

— Отлично! На какой день назначим?

— Только не сегодня. Мне надо придти в себя немного.

— Как насчёт послезавтра, в восемь?

— Давай.

— Сегодня направлю к тебе своих людей, за картинами. Сколько их кстати.

— Двадцать пять.

— Ого! Ты что совсем не спишь?

— Спал. Раньше.

— Ладно, жди их в обед.

Только я положил телефон на стол, как он тут же вновь зазвонил.

— Алло.

— Кай, я тебе второй день звоню. У тебя всё хорошо? Ты куда-то вновь пропал. Я даже к тебе приезжала, звонила соседям, поднялась. В студии у тебя тишина. Я звонила, словно у тебя не было дома никого.

— Селена не волнуйся, я был в Аркальнии. Мы преследовали с начальником дворцовой стражи, двуличного верховного жреца, чтобы отнять у него рецепт, золотого порошка и подарить свободу глеирам.

— Это на тебя кофеин, так влияет? Опять рисовал всё это время и потерял счёт времени?

— По отношению к живописи, правильнее говорить — писал. Об этом я тоже упомяну, в своей книге. Рисуют только дети, мелками на асфальте.

— Так ты ещё и книгу там пишешь ко всему прочему. Что же ты мне раньше не сказал? У Милы, есть знакомый редактор, в одном издательстве. Мы тебе по протекции, книгу выпустим в свет. Вообще без проблем.

— Я об этом, честно говоря, ещё не думал. Она скорее для души. Но было бы, здорово.

— В общем, я за тобой сегодня заеду. Съездим вечером, все равно куда, развеемся.

— Давай лучше я за тобой. Верхом на мотоцикле, развеяться у нас получится лучше, чем у песка в пустыне на ветру.

— Так даже лучше Кай, мой славный рыцарь пустыни.

— Это ты там, в игры переиграла или сериалы пересмотрела?

— Нет, это я книг перечитала.

— В любом случае одобряю. Заеду за тобой в семь, ты в баре будешь?

— Нет, дома.

— Вот и хорошо.

В обед пришли люди Елизаветы. Вечер мы провели за городом. Тянуло на природу. Я не великий сторонник жизни в сельской местности, хоть и благоустроенной, но летом в городе ещё тоскливее. Это очевидное знание, принесла мне вся Аркальния в целом. Ночью мы вернулись ко мне. Вскоре, утомившуюся Селену, я отправил спать, а сам принялся за книгу. Ноутбук замигал, а потом через экран, стал заливать всё вокруг светом. Я как заведённый успел надеть лишь плащ и ботинки, не прихватив с собой ничего.

— Не могу же я, всё всегда носить с собой, — сказал я вслух, когда прибыл в незнакомую комнату.

— Никто не может. Вещи вообще занятная вещь. Нужно носить с собой, только самое необходимое. Тогда они не будут отягощать тебя при жизни. Желательно не более девяти штук за раз.

— Да ты мудрец Зоурем. Не зря тебя назначили правителем Аркальнии.

— Меня не назначили. Трон достался мне по наследству. Ремгуль, проводи Кая куда нужно, для выполнения его священной миссии.

— Слушаюсь, ваше верховное величество.

— Прощай Кай. Я благодарен тебе за участие. Сама Аркальния тебе благодарна. Возьми от меня на память эти золотые песочные часы, с золотым песком.

— Благодарю тебя Зоурем. — я принял увесистые, но лаконичные золотые часы, украшенные огромными камнями.

— Пусть они напоминают тебе, о сыпучей природе времени. Ведь что есть время, если не песок, ускользающий сквозь пальцы. Прощай Кай.

— Прощай Зоурем.

Мы пошли вниз, сквозь весь дворец. Перед тем как уйти, Ремгуль вручил мне сумку, в неё я бережно упаковал часы и перевесил её, через плечо. Ремгуль вручил мне очередной меч и кинжал.

— Солить мне что-ли их теперь, — сказал я, принимая пояс с оружием.

— Мужчина должен быть с оружием, — замети Ремгуль.

— Это если он воин, а не художник и созидатель.

— Любой мужчина по природе воин.

— На это Ремгуль, мне нечего сказать. Тут ты, безусловно прав, — хороший у меня антураж в студии будет, артефактов накопилось на мини-музей.

Мы доехали до площади разврата и спустились именно в тот люк, в который я нырнул когда-то впервые, чтобы очутиться в подземном логове глеиров, под предводительством Харрама. Пропетляв добрых пару часов, мы всё же вышли на нужный. Уверен, путей к ним было гораздо больше, чем тот, по которому мы шли, но я не хотел заблудиться под землей.

Как бы я не хотел, а попали в логово глеиров, мы все же другим путём. Под землей вообще сложно ориентироваться, тем более при свете светящегося мха и грибов. Ремгуль мужественно оставался смирен, ко всем тяготам нашего путешествия вглубь земли. Он ни разу не выразил, своих подозрений на тот счёт, что я нас не туда привёл.

Масляные лампы, развешанные по стенам, красноречиво говорили, что мы прибыли. Совершенно не обращая на нас внимания, мимо проходили глеиры в багряных балахонах. Ремгуль хмурился, держался за рукоять меча, но этим всё и ограничивалось, пока он окончательно не привык, к местному дружелюбию. В середине главного зала, на небольшом круглом коврике, сидел Харрам. Его невидящие глаза открылись, когда мы подошли к нему.

— Приветствую тебя Кай.

— Добрый день Харрам.

— Приветствую тебя Ремгуль. Верный воин Зоурема и спутник Кая. — Ремгуль молча сделал небольшой, но уважительный поклон.

— Надеюсь свёрток у тебя, — сказал я спутнику.

Ремгуль, достал из-за пазухи золотистый свёрток, встал на колени, приложил свёрток к голове, поклонился и передал его Харраму.

— Равновесие Аркальнии будет медленно восстанавливаться, с этого момента Ремгуль. Ты можешь идти. От лица глеиров, я выражаю тебе и твоему правителю благодарность. — Харрам слегка поклонился.

Зоурем, плотно сжал мне руку двумя руками, посмотрел в глаза и впервые улыбнулся одними губами в бороду. Я улыбнулся и кивнул ему. Ремгуль нас покинул.

— Присаживайся Кай, — я хотел присесть, прямо на каменный пол, но обнаружил, что подо мной уже лежит круглый коврик. — Ты спас от гнёта человека, весь мой народ Кай. Проси, всё что захочешь.

— Я хочу, чтобы Аркальния расцветала. Хочу, чтобы вы следили за ней и навещали её. Не давали её самой, себя погубить.

— Это наша священная обязанность. Следить за людьми. А чего ты хочешь для себя?

— У меня всё есть, для счастливой жизни. Я просто хочу покоя и чтобы вы иногда, вспоминали меня добрым словом, — я улыбнулся.

— Про доброе слово не беспокойся, мы воздвигнем тебе памятник здесь и в священных землях. Можешь не сомневаться.

— Памятник, это даже чересчур.

— Люди и глеиры, должны знать своих героев в лицо, — улыбнулся Харрам. — А насчёт покоя, то он будет тебе обеспечен. Священный сверток у нас и я смогу проследить за тем, чтобы у тебя всё нормализовалось в жизни.

— Будьте осторожны с нормализацией. В моём мире, есть точно такие же люди, что и здесь, во всем хотят быть первыми и главными. Они так же во всём хотят, навести порядок по-своему. Грубой силой. Только их всегда поджидает провал, в конечном итоге. Но они этого, никогда не осознают.

— Теперь всё будет по-иному. Поверь и отбрось сомнения Кай. Перед тем, как выпить это, — к нам подошёл глеир с бокалом воды. — Прими от меня подарок. Он снял с шеи длинные, разноцветные чётки. Просто храни их у себя в жилище и у тебя всегда, будет покой на душе и сердце.

— Ну, спасибо Харрам. Возьми и ты от меня подарок, — я снял, новые часы с руки и передал их ему. — Гуляя в пространстве и времени, не забывайте о времени. Оно как вода, всегда ускользает сквозь пальцы, как бы вы его, ни старались удержать.

Я стал пить принесённую воду, а Харрам, низко и басовито засмеялся.

Я открыл глаза и обнаружил себя, сидящим на полу у окна. За открытым окном, на подоконнике сидел птичка. Она пела и чем-то её голос, напоминал мне смех Харрама.

— Куда это ты с утра пораньше, так вырядился? — спросила она вставая.

Рассветное солнце, упало на её прекрасные волосы, лицо и грудь.

— Я вернулся Селена. Вернулся окончательно.

— Давно пора, а то меня эти твои костюмированные исчезновения и появления, всё чаще наводят на мысли, о ролевых играх. Без меня.

Весь день до выставки, мы провели у меня дома. Особо никуда, нам не хотелось вылазить. Лишь к вечеру Селена попросила её довезти до дома, чтобы она смогла подготовиться и соответственно случаю, нарядиться. После всех приключений в Аркальнии, я буквально перегорел и теперь совсем не волновался, что на моё творчество, будут приходить смотреть и уходить, многие сотни людей.

Чёрные брюки, рубашка, плащ и шлем. Что ещё нужно художнику, на собственную выставку? Ну, разве что пистолет, с последней обоймой транквилизаторов и кинжал. Вдруг у Харрама накладки возникнут, Гасонго сбежит или объявится ещё какая-нибудь напасть, а я уже буду готов в полный рост. Поставив мотоцикл на стоянке, я вошёл в старинное здание, назначение которого, никогда не знал.

— Ваш пригласительный, пожалуйста.

— Я Кай, художник, чьи картины, здесь сегодня выставляются.

— Эм, но нигде не указана ваша фотография, чтобы я мог опознать вас.

— А вот она, меня опознает, — показал я на Елизавету.

— Ой да пропустите же его скорее, — заметила меня Елизавета, обменивающаяся приветствиями, с гостями. — Это главный фигурант на выставке.

— Привет Елизавета. Я здесь никого не знаю.

— В лицо тебя пока тоже никто не знает, так что пользуйся случаем и расслабься. Ещё двадцать минут. Пройдись пока, посмотри, как всё устроено.

— Хорошо.

Пользуясь статусом инкогнито, я прохаживался, поглядывая на бескрайние дали, эпически грандиозного пространства, с колоннами. Мои картины, безупречно оформленные в центре на стендах, утопали в его общей пустоте. Проходя мимо столов с угощением, я отщипнул ветку винограда и пошёл дальше, прогуливаться вдоль колонн, в их тени.

— Псс. — донеслось сзади, я оглянулся.

— Лучемир. — я чуть не подавился виноградиной.

— Ну, здравствуй Кай. Ты ли это друг? — мы обнялись.

— Ты здесь в безопасности? — сразу спросил я его.

— За меня можешь не волноваться, скажи лучше, в безопасности ли ты?

— Да, все мои формальные дела, были улажены позавчера вечером.

— Ты так изменился Кай. А каких ты успел, добиться успехов. Просто немыслимо.

— Во всём твоя заслуга Лучемир.

— Не совсем. Медальон при тебе?

— Да, если пожелаешь, могу вернуть его, прямо сейчас.

— Нет, пока лучше не надо. Меня только-только перестали преследовать, а ты хочешь, чтобы всё повторилось вновь.

— Что же мне его, дальше носить? Он же по праву твой.

— Все сложнее. Но если ты хочешь жизни спокойнее, то можешь передать эстафету.

— Кому, например?

— Привет Кай, привет Лучемир. — подходил к нам обрадованный Зенон. — Наконец-то ты объявился. Какими судьбами? — мы с Лучемиром переглянулись. — Не знаю, что вы задумали, но мне не нравятся, эти ваши кривые, заговорщические взгляды. Особенно если учесть, что недалеко от входа, только что, встал целый ряд бронированных машин. Из них высыпались, вооружённые с ног до головы ребята. Вдобавок мне сегодня ночью приснился сон, как тебя Кай, вооружённые люди, скрутили прямо у входа, на ступеньках.

— Намёк понятен? — спросил меня Лучемир.

— Понял не дурак, — я зашёл за колонну, снял медальон и протянул его Зенону. — Одевай скорее, предсказатель ты наш. Как бы всё не сбылось, так, как ты говоришь.

— Эх, — вздохнул Зенон, одевая протянутый медальон и пряча его, на груди. — А ведь это мне тоже приснилось, только неделю назад. Вот уж не думал, что сон был вещий.

— Ладно. Вы тут погуляйте немного. У меня время подошло. Вон Елизавета, меня уже ищет.

— Дерзай художник, — ободряюще бросил мне в спину Лучемир.

Я приблизился к Елизавете. Она перестала, волнительно озираться по сторонам и утянула меня за собой. Только с небольшого стенда из белого мрамора, я увидел Селену и Милу. Селена была в роскошном, беспросветно чёрном свадебном платье и привычно выглядела, подлинной властительницей тьмы. Я улыбнулся ей, а Мила показывая на сестру пальцем, мне подмигнула. Кот, сидящий у неё на плече, кажется, тоже мне подмигнул, но это могло быть и случайностью. Медальона, при мне уже не было.

Елизавета произнесла длинную, изысканную речь приветствия, немного слов обо мне и картинах, которые уже бороздят мир. Как только выставка закончится, новые картины тоже улетят в турне, но через пару месяцев, все вернуться сюда для заключительной и самой большой моей выставки. Потом она передала мне микрофон, чтобы я сказал, пару тёплых слов собравшимся гостям.

— Здравствуйте дорогие ценители искусства. Приветствую вас, на очередной моей выставке. Желаю вам, приятно провести время и насладиться просмотром картин, в каждую из которых, вложена частичка моей души. Я никуда не ухожу, потому познакомлюсь со всеми вами лично и отвечу на все интересующие вас вопросы, если они у вас возникнут. — я широко улыбнулся и передал микрофон Елизавете.

— Итак, выставка открыта, прошу вас проходите, — заключила Елизавета и выставка понеслась по накатанной.

В течении двух часов подряд, я общался с присутствующими. Приятная атмосфера счастья и непринуждённости, ходила между приглашёнными, в основном знакомыми Елизаветы. Я время от времени, посматривал в сторону главного входа. Там стоял десяток крепких, суровых мужчин, в чёрных беретах и с автоматами. Они, не были похожи на охранников мероприятия. Выставка стала подходить к концу и гости, постепенно улетучились. Настал, мой с друзьями черёд, покидать выставку последними.

Впереди шёл, счастливый Лучемир. Сияя лучезарной улыбкой и держа в руке, дольку ананаса, он попрощался с автоматчиками и хотел выйти, как вдруг ему перекрыли дорогу. Со мной, однако, поступили более жёстко. Оторвав меня от Селены прекрасной, меня буквально чуть не раздели догола и тщательно обыскали всю одежду.

— Я могу всё объяснить. Не смотрите так на пистолет, он не боевой, — говорил я спокойно. — А ножом этим, я карандаши затачиваю и банки с краской вскрываю, это профессиональный атрибут. Чего вам от меня ещё надо?

— Да как вы смеете беспардонно его обыскивать, в его же выставку!? — горячилась Селена. — Не могли другого времени подобрать!?

— Как называется ваша организация? — спросила Елизавета. — Я хочу поговорить с главным.

С улицы зашёл Аркадий. Бойцы вытянулись в струнку. В здании было прохладно, я к тому времени стал одеваться обратно.

— Служба Контроля, — ответил он Елизавете. — Докладывайте.

— Помимо одежды, у него при себе пистолет, кинжал, ключи от дома и мотоцикла.

— Не может быть. — Аркадий, сам стал меня обыскивать, но ничего другого не нашёл.

— Я думал, ты на моей стороне, — сказал я Аркадию.

— Он на моей стороне, — зашёл в двери Эдуард и бойцы, опять вытянулись в струнку, но уже сильно перетянутую, готовую лопнуть в любой момент.

— Их обыскать? — спросил Аркадий, у Эдуарда.

— Не сметь. Это исключено и бессмысленно. Наша цель Кай. И вообще ты знаешь, кто вот она такая, — он имел ввиду Елизавету.

— Если об этом инциденте, узнает мой отец, полетят ваши звёзды. — Тихо сказал Елизавета. — А он об этом точно узнает. Я вас уверяю.

— Думаю, с твоим отцом, мы найдём общий язык. А теперь извините нас, мы уходим.

— Ничего не понимаю, — искренне развёл руками Аркадий и вновь с отчаяньем, стал обыскивать меня.

— Пошёл вон, — указал ему рукой Эдуард на выход, и он покинул здание. — Ты не просто хитрый лис Кай, ты ещё удачливый гусь. — Бросил перед уходом Эдуард и следом за ним, высыпались на улицу крепкие автоматчики, всё это время заглядывающиеся на наших восхитительных девушек.

— Это часть представления? — спросила Мила, а кот мяукнул. — Чтобы мы, лицезрели, художника публично, почти обнажённым?

— Да, это часть представления, только не запланированная. — ответил я ей.

— Нет Гренка, у меня дома нет кошки, — ни для кого невпопад, замученно сказал Зенон, глядя на кота Милы.

Тут же я с Лучемиром, переглянулись и покатились со смеху. Кому, как ни нам двоим, было знакомо это чувство.