На утро, вместе с Олей мы сходили в местную кузницу и взяли там готовые, кованные решётки, на все окна для дома. Благо выбор был огромный. Подобрали самые дорогие и красивые, с выкованными розами, лозами винограда, листьями с прожилками и изящными завитушками. Оля была рада. Они ничуть не походили на сетку решетки, а я был рад их крепости и прочности. Кузнец при мне продемонстрировал их жёсткость, на устойчивость, на любой тип сопротивления. Будь то разрыв, удар и даже пиление. К обеду, сыновья кузнеца, установили последние решётки и тётя расплатилась с ними, дав щедрые чаевые, помимо выставленного счёта за изделия и работу.

— Молодцы мальчишки. — добавила она к их уходу.

— Если что обращайтесь, мы и ставни пуленепробиваемые можем повесить. — ответил старший.

— Это лишнее, но мы подумаем. — уверил их я.

Позже Оля стала возмущаться, что Оскал ей всю клубнику затоптал. Я сходил посмотреть на ущерб. Действительно, кто то прошёлся, но не собака. След уж очень крупный, больше похож на волчий. Я позвонил Михаилу.

— Да Лучемир. — взял он трубку.

— Можешь подъехать ко мне сейчас домой?

— Могу. Что то случилось?

— Да, но ничего серьёзного.

— Щас буду.

Пока я его ждал, то обнаружил пропажу, исчезла моя пара носков и носовой платок. Тётя ко мне в комнату не входит и без спроса, ничего стирать не берёт. Неужели ночному злоумышленнику потребовались мои грязные вещи? Зачем? Через пятнадцать минут прибыл Михаил. Перекинулся с Олей парой слов, о прошедшей свадьбе, благоустройстве в новом доме молодых и подошёл ко мне. Я ждал его на участке.

— Михаил, ты там, что ловушки установил.

— В лесу то в том? Ну да, а что поймалось, что нибудь уже? — он встрепенулся и оживился. — Так мог бы и по телефону сказать.

— Эм поймалось. Да. Но не то, что нужно. А что ты на приманку положил, мне интересно.

— А что там? Лиса небось?

— В точку. Ты как в воду смотришь.

— Да крупный такой, сырого мяса кусок, вымоченный в шашлычном маринаде. Над землей, хитро на леске подвесил, чтобы с земли насекомые его быстро не съели. Чтобы только хищник, смог добраться. Птицы то тоже сразу не склюют. А из-за уксуса, перца и репчатого лука, он пахнет хорошо и не стухнет. Обычное дело, для охоты на засидке. Только там не обязательно подсаливать и вымачивать в соусе или маринаде. Так и самому можно слюной подавиться.

— Понятненько Михаил.

— Так чего стряслось то? — я рассказал ему всё, что случилось за ночь, и показал странные следы на пострадавшей ни за что, молодой клубнике. — Решетки зачётные, надо себе такие же поставить, да всё не решался. Чисто ради украшения жилища, смотрится очень неплохо. Ты молодец, что настоял. Оля одна зимует, ей они точно пригодятся. Да и сохранность имущества лишней не будет. Хоть в наших местах такого озорства и не наблюдается.

— Что о следах думаешь.

— Знаю что вот эти волчьи. А вот эти три, перед волчьими, точно человечьи. Размер ноги примерно сорок второй. У тебя вижу на размер-два больше, значит, не ты натоптал. Сосед твой, Стас — мужик крупный. У него не меньше сорок пятого. Олю ясное дело исключаем. Выходит, был у тебя здесь кто-то ночью. Да не один, а с волком.

— Ружьё мне надо.

— Да вижу что надо. Дела твои странные Лучемир. Ну да я в стороне не останусь. Помогу тебе как брату.

— Ну, так как?

— Ну, ружьё, скажем, выдать не могу. Я человек щедрый, но оно уголовщиной пахнет. А вот что нибудь другое… — глаза у него заблестели. — Поехали, в общем, ко мне.

Через десять минут мы были у него дома. Он снял со стены внушительный арбалет, с оптикой и прикладом.

— Вот, друг мой славный. Держи. Дуги на нём стоят, с силой натяжения семьдесят пять килограмм. Но мы об этом никому не скажем. У меня есть на него, сменные на сорок, те как раз отвечают требованиям закона, как в твоём случае, но я их, где то потерял в гараже. «Подствольный» фонарик, оптика, удобный кивер, на пять стрел. Грамотная вещь. Тебе самый раз, для безопасности.

— Откуда у тебя такое чудо?

— Подарил местный чиновник в том году. Напросился на кабана. Сводил. Вот и отблагодарил. Забугорный он. Мне с ружьём привычней ходить на охоту, опять же безопасней, одного выстрела иногда может не хватить, мало ли промашка, а перезаряжать арбалет долго. Надо на пол упереть, ногой встать, стрелу вставить. Уходят драгоценные секунды. А вдруг волк. Опять же арбалет экзотикой пахнет. Надо следить за тетивой, хранить, ухаживать особенно. Огнестрелу я привык доверять, вот и висит. Пристрелял его немного в куб с сеном на сто метров, да и повесил на стену. Красиво.

— Красиво. — протянул я, сразу влюбляясь в этот аппарат.

В руках не скользит. Особый пластик, шершавый, покрашен в тёмную оливу. Приник к прицелу. Эргономично сидит у плеча при прицеливании. Оптика четырех кратная. Вот же вещь.

— Пошли, сделаешь пару выстрелов.

Мы вышли во двор. Я взвёл арбалетные дуги и вставил первый болт. У меня участок шестьдесят метров в длину.

— Вон видишь, кубик с сеном под навесом стоит. Вот в него и целься.

Я взял в прицел куб сена и плавно нажал на спуск. Мягкий тычок в плечо и болт молниеносно настиг цель.

— Давай теперь сидя с упором, на стол. Попробуй попасть выше своего болта на десять сантиметров. — Прицелился, выстрел, второй прилетел чуть левее и ниже условно означенной Михаилом точки. — Хорошо, давай теперь лёжа попробуй. Стреляй правее первого болта, примерно на десять сантиметров. — Выстрел. — Ну вот, освоился. Теперь два выстрела стоя делай. Первый на десять ниже, второй на двадцать ниже. — выстрелы пришли почти точно в цели, с поправкой на пару сантиметров. — Вот, подготовку прошёл. Стрелок из тебя знатный. В следующий раз на охоту с ним пойдёшь со мной. А то висит без дела. А деткам рано ещё баловаться с ним.

Завернув в специальный, неприметный переносной чехол с лямками и дав в довесок пятнадцать новеньких, карбоновых стрел, Михаил, вручил его мне на безвременное пользование. С условием сохранения тайны о его вручении. Документов на него никаких не было, видать чиновник в процессе одаривания, в виду нетрезвого ума, забыл, о их передаче. Довез меня до дома. Оля уговорила его остаться с нами на поздний обед.

Я пришёл к Яре вечером, как она и позвала меня вчера. После насыщенного дня и недолго сна, я вымотался и придя к ней, после недолгого бодрствования, не заметил как задремал у неё в спальне. Сон мой не был тяжёлым, скорее наоборот, именно у неё, за несколько часов, я выспался будто на целую неделю вперед. Моего плеча коснулась рука, и я открыл глаза. Через открытую дверь на меня смотрел вошедший и неизвестный мне покойник. Моего плеча вновь коснулась рука, но я не вскрикнул. Потому что проснулся.

— Ты так сильно вспотел, пока спал, что я решила тебя разбудить. Но ты не сразу проснулся. — она нежно поглаживала меня по волосам.

— Хорошо, что ты меня разбудила, сколько сейчас времени?

— Половина десятого. За окном темнеет. Останешься со мной на ночь? Полная луна сегодня будет.

— Милая моя Яра. Рад бы да не могу. Тревожно у меня на сердце. Эту ночь, я бы хотел остаться дома. Волнуюсь за тётю.

— Ну, хорошо, иди мой славный. Ступай мой мудрый. Поцелую тебя в лоб в знак благословления. Ты позволишь? — я без ответа наклонился к ней лбом вперед, чтобы она меня поцеловала. — Приходи в любое время. Тепло моего сердца, с тобой будет теперь всегда. Где бы ты ни был. Куда бы ты, не пошёл. Лучемир любимый мой. Свет очей моих.

— Яра радость моя, любимая девочка, напои меня водой на дорожку. Идти мне надо.

Она напоила меня и мы приникли к друг к другу, завершая расставание сладким поцелуем.

Я вышел и сам не заметил, как оказался дома. Оля обрадовалась, что я пришёл, за светло. Сказала, что у неё отлегло от сердца. Особенно ввиду последних странных событий и нашего, внезапного укрепления дома. Как она выразилась: «на случай внезапной осады». Калитка, между нами и соседом Стасом была закрыта. Собака мирно дремала на его внутренней, уличной веранде. Дом более менее защищен, кованые решётки и стальная дверь, внушительная защита от человека и от дикого зверя. Свет на улице, по периметру, я оставил включённым на ночь. Приготовил арбалет. Я прекрасно выспался у Яры, но вид полной оранжевой луны и тёплая ночь, в конце концов, убаюкали меня своей безмятежностью.

Меня разбудил негромкий лай Оскала, через приоткрытую щель форточки. Эта собака просто так голос не подаст. В коридоре донеслась возня зайца в клетке. Я тихо встал, перед сном я так и не разделся. Спал в одежде. Бросил взгляд на арбалет. Стоит. Положил руку на пояс, нож на месте. Так спокойнее. Через ещё сонные глаза, я заметил, как что-то перевалилось через забор в конце участка. Я плеснул стакан холодной воды, с прикроватной тумбочки себе на лицо, и быстро отер глаза. Нечто тёмное, передвигалось слева, между забором и кустами. Оно не просто ползло или шло, согнувшись, прямо. Нет. Оно именно передвигалось на всех четырех конечностях. Это больше было похоже на крадущуюся собаку. Сказал бы волка, если бы видел, как они крадутся. Но и повадки человека здесь явно присутствовали. Оно периодически привставало на задние лапы и принюхивалось, отирая постоянно лицо то одной передней конечностью, то другой.

Во двор вышла Оля. Я услышал её по знакомому шарканью силиконовых калош, о плитку вокруг дома. Оно резко обострило своё внимание по отношению к ней и приняло затаившийся вид за кустом. Я быстро взвел дуги и вложил болт. Шаги приближались. А существо начинало присматриваться. Крикнуть Олю? А вдруг, тогда оно набросится на неё. Хорошо если убежит, но где гарантия. Ждать что будет дальше — я не могу рисковать собственной тётей. Я ещё раз прицелился в существо. Луна светила ему в спину, и я выбрал примерный центр тёмной груди, прежде чем нажал на мягкий спуск. Мягкий тычок. Болт в мгновение ока, улетел в цель. Существо дернулось, но не издало ни звука. Встало в полный рост. Непонимающе покачиваясь.

— Ох! — вскрикнула Оля, явно заметив его.

Я успел перезарядиться и выстрелить второй раз. Существо упало. И не шевелилось.

— Оля домой, быстро! — рявкнул я, как можно более, добрее и убедительнее.

Тётя не заставила себя ждать. Я набрал Михаила.

— Шурик это ты что ли? — сонный голос Михаила донесся мне в трубку. — Да не знаю я, где твои весла, ты их сам где-то потерял. Хватит уже звонить. Ночь. Я сплю.

— Михаил, это Лучемир. К нам залезло нечто. В общем, я его того. Попал. — Тишина длилась секунд пять, я уже собирался повесить трубку и перезвонить, как вдруг собеседник проснулся и ответил.

— Понял. Сейчас буду. Зайди в дом и не выходи. Олю тоже не пускай на улицу. Запритесь пока внутри.

Михаил через пять минут подъехал к дому без фар. Выскочил с ружьём наперевес и включенным налобным фонариком. Я открыл ему дверь и тихо подозвал.

— Где? Волк?

— Не знаю. — тихо ответил я ему.

— Ольга дома?

— Да.

— Скажи, чтобы не выходила.

— Уже сказал. Будет у себя всю ночь.

— Так, пошли.

Мы вышли на участок. Стало совсем светло, от поднявшейся луны. Он выключил фонарик. Я рукой указал ему, на очертания поражённого мною ночного, незваного гостя.

Мы осторожно стали приближаться к нему. Повеяло смрадом и разложением. Я с трудом подавил в себе отвращение. Жестом Михаил велел мне держаться рядом и чуть позади него. Взведённый арбалет, я нёс поднятым к небу. Он шёл, наставив ружьё в сторону тела. Включил фонарик. Увиденное потрясло меня не меньше чем его. Я узнал его лицо. Именно это мертвое лицо я видел в коротком сне, когда заснул у Яры. Перед нами лежал слегка растерзанный местами, дикими животными, труп парня. Примерно двадцати лет, со следами, не менее двух дневного разложения. Из груди и открытого рта у него торчали мои выпущенные болты. Михаил осмотрелся внимательно по сторонам. Выключил фонарик. Грубо и коротко выругался. Поставил ружьё на предохранитель и закинул его на плечо. Я тоже поставил арбалет на предохранитель, но разряжать не спешил.

Мы отошли в сторону, чтобы подышать воздухом, посвежее. Я в подробностях рассказал ему всё что приключилось. Он попросил меня разрядить арбалет, закинуть за плечо и найти две пары рукавиц или перчаток. Затем мы отнесли давно бездыханное тело за пределы участка и положили его в чистом поле. Болты из него он вынул и вместе с перчатками отдал мне, велев их немедленно сжечь в печи бани. Меня давно стало неслабо мутить, от всего этого процесса, но я выполнил всё, как он сказал. Затем он рекомендовал, чтобы утром я сообщил с тётей в местные органы правопорядка об обнаружении тела. Желательно сам. Мы взяли с Оли слово, чтобы она говорила, что всю ночь спала и ничего не видела, не слышала. На том и решили. Михаил уехал.

Я не смыкая глаз, дождался утра и позвонил в местные органы. Приехал серый УАЗик и два представителя власти в форме последовали за мной в поле. Я рассказал им, всю правду. О том, как утром, вышел в поле и нашёл вот это. Они вызвали еще одну машину. Тело погрузили. Опросили ещё соседей и мою тётю. Когда они уехали, взяв наши данные, я позвонил Михаилу и сказал, что всё прошло, как он и предсказывал. Дальше он обещал, что всё будет нормально. Я заскочил в обед к Яре, сам не свой. Провел у неё почти весь день. Взглянув на мои круги под глазами и бледный вид, она хотела положить меня спать, но я отказался. Она ничего не спрашивала меня, а я не говорил.

Вечером мне позвонил Михаил, сказал, что всё в порядке. Органы с ним поделились информацией касательно одного разыскиваемого по округе. Труп принадлежал пропавшему без вести, бедолаге Жаевскому. Зафиксировали примерную дату смерти. Три дня назад. Смерть наступила в результате многочисленных ранений, от укусов диких животных, а именно по предположению экспертов — волков. Я вне подозрения. Оля тем более. Каким образом он оказался рядом в поле, рядом с нашим участком сплошная загадка. Вероятно те же звери и принесли или настигли его три ночи назад, когда он возвращался в деревню. Яре, я само собой об этом не рассказал, что нашёлся её второй ухажёр.

Я позвонил Оле и сказал, что останусь на ночь у Яры. Чтобы она не беспокоилась и ложилась спать пораньше. Она была не против. Сказала, что Михаил ей уже звонил и объяснил нашу непричастность. Я поведал на духу Яре, что мой отпуск в деревне превращается в настоящий кошмар наяву. Только перед сном, в объятиях Яры я почувствовал, что меня, наконец, отпускает глухота чувств. Будто атрофировавшихся, со злосчастной ночи, до нынешнего момента. С ней я быстро заснул. Мне снились мои родители, друзья, квартира. Беззаботная жизнь в городе. Улыбка и глаза Яры — эта часть сна была самая приятная.

Утром за завтраком, Яра предложила мне пойти с ней на другое озеро, менее людное. Которое неподалёку. Всего в двух километрах.

— Это то самое, на котором мы ловили русалок?

— Именно оно. Чёрное озеро называется. Представляешь. На него до сих пор, никто не ходит. А в этом году, группа учёных, нашла там полезные минералы. Грязи лечебные. Хотели даже санаторий делать. Да так и забросили это дело. Никто не знает почему.

— Сдается мне, один из нас хорошо знает почему. — я испытующе посмотрел на неё, ожидая реакции.

— Разумеется, знаю. Русалки им не дадут этого сделать. — с полной серьёзностью ответила она мне. — я ещё посмотрел на неё с пол минуты, но она не отвела глаза и не изменила серьёзный вид, тогда я прыснул смехом. — Сомневаюсь, что в эти священные места, вообще, когда нибудь придёт город и его люди, со всеми благами цивилизации.

— В этом я с тобой, совершенно согласен. В такую глухомань никто не будет вкладывать средства, если не найдут здесь какие нибудь залежи архиполезных и ценных ископаемых. Кроме глины и дерева. А этого добра у нас на матушке Руси, как грязи. И хорошо же, что не придут, места тут и впрямь заповедные.

— Ну пойдём уже. Надо придти туда до полудня.

— Это ещё почему?

— Русалки в полдень прячутся на дно. Им на поверхности жарко. Хладнокровные они. Кто бы чего тебе не говорил.

— Уверен, так ещё твоя прабабушка говорила.

— Говорила. — она уверенно кивнула, припоминая её слова.