Рано утром, я проснулся у Яры. Ни свет, ни заря она собиралась уходить по делам.

— Не хотела тебя будить. Ты плохо спал ночь, а под утро крепко заснул. Но раз проснулся… Мне нужно идти, пока стоит роса на траве. Так растения не потеряют своих свойств, если их ещё вовремя собрать. Пока солнце не обсушит её, я буду в поле. Можешь остаться и выспаться.

— Я лучше домой пойду, не хочу ставить тебя в неловкое положение. — как и прежде, я опасался оставаться у неё дома один. — Вдруг кто придёт. — под этим «кто», я понимал всё что угодно.

— Ну смотри, поступай как сердце велит. Сегодня кстати день деревни, походи, посмотри. Интересно будет.

— А ты? Пойдём вместе.

— Я не хожу на общественные мероприятия. Никогда. — за её улыбку, я был готов простить ей что угодно. — Такая уж я.

Я быстро поднялся, оделся и вышел вместе с ней. Домой я вернулся нетипичным для себя путём. Мне захотелось пройти по краю деревни полем. Пока солнце только вставало, и стояла роса. Удивительное время пробуждения природных сил. Как говорит Яра, всё в это время набирает особую силу. Я зашёл на участок тёти с поля. Осмотрел угодья. Здесь требуется хороший полив. Вот уже и думаю, как заправский фермер. Зашёл домой. Короткий ночной сон не дал тех сил, на которые я рассчитывал. Прилёг. Задремал. Через час, стуком в дверь, меня разбудила тётя.

— Да, открыто. — Оля вошла.

— Доброе утро, там приехала машина чёрная. Не местная. Их двое. Не похожи на сотрудников местных. Один в машине остался. Другой ходит, опрашивает местных, всех подряд. Думаю, скоро и к нам зайдут. Ты бы встал, а то спросони будешь.

— Доброе утро. Я и не спал почти. Сейчас приду. Спасибо Оль.

— Ага, я на кухне.

Вышел, посмотрел в окно. Чёрная машина. Хорошая. Точно не местная. Таких, я здесь не видел. Водитель откинулся назад и отдыхает, но не спит. Смотрит по сторонам иногда. Второй, в штатском сером пиджаке, ходит от калитки к калитке и общается с местными. Прошло не меньше пары часов, прежде чем он подошёл к нашему дому. Оля открыла ему и пригласила в дом. Некто в штатском, представился следователем и показал соответствующие документы. Он спрашивал о произошедшей недавно находке, мёртвого тела, некогда без вести пропавшего, гражданина. Ничего ли мы не слышали или не видели той ночью или ранее. Я рассказал заготовленную историю, что сон мой крепкий. Но инцидент, за сутки до этого, не упустил из виду. Потому что сосед то точно ему всё расскажет. Когда приходил ко мне домой с собакой. Этот случай, особенно его заинтересовал. Следователь стал уточнять детали. Он раскрыл перед собой блокнот.

— Кто открыл окно и дверь?

— Дверь я открыл, когда вышел. Окно тоже. — нагло соврал я, ведь окно открыло то, что пробралось в дом, чтобы его покинуть, как и дверь, чтобы войти. — Ночи жаркие последнее время.

— Какие вы заметили странности?

— Пожалуй, для меня странно, что здесь в деревне такое вообще может случиться.

— Из дома, что нибудь пропало?

— Среди моих вещей почти ничего ценного. Ничего и не пропало. — тут, я тоже соврал, ведь пропали два моих носка и носовой платок. — Я думал это вор или воры. Может быть, что-то и пропало у тёти. Но она говорит, что вроде всё на месте.

— Ваш сосед, Стас, говорит, что в ту ночь, его собака странно себя вела. Это так?

— Да, обычно она никогда не лает. Я и не знал до этого, о её существовании, а тогда громко лаяла.

— После этого вы установили решётки на окна.

— Да. — я понизил голос. — Тётя стала бояться, что к нам залезут в дом ещё раз, пришлось её уговорить на установку.

— Чтож, раз так и было распишитесь вот здесь. — скучным голосом сказал следователь.

Я оставил корявую закорючку и он, нас оставил. Покинув наш дом, он ещё долгое время провёл в поле. Я наблюдал за ним из окна. Он рассматривал окрестности, топтался на том месте, где было найдено тело пропавшего. Что-то записывал себе в блокнот. Вскоре, они уехали. Пора мне завязывать с отпуском. Конца-края всем странностям нет. Их активность, как и внимание со стороны, всяких силовых структур, только растёт. А моё скромное присутствие здесь, как бы я ни старался, оставляет ярко выраженный след. Как жирная линия краски на чистой белой стене. Стену то может и не портит и меня за неё не осудят. Но лишнее внимание привлекает сильно, а это не всегда хорошо. Так и виноватым недолго остаться. Оно мне естественно ни к чему.

За обедом, я обдумывал план побега, по-другому, это никак не назовёшь. Самый насущный вопрос был, как подступиться, с предложению к Яре, поехать со мной. Мой телефон внезапно зазвонил.

— Алло.

— Здравия желаю камрад. — бодро ответил мне Михаил. — Давай увидимся что ли, есть о чём поговорить.

— Как раз день деревни, в процессе праздничных гуляний и пересечёмся, правильно?

— Вот и я говорю, будь на связи в общем.

— Хорошо.

— Собирайся скорее, уже через полчаса начинается всё.

— Я почти готов.

— Почти готов, а сам ещё даже не позавтракал.

— Так день деревни, неужели хорошего городского гостя нечем будет накормить, в такой большой и дружелюбной деревне?

— И вправду. Выходим ровно без десяти десять. Пойду одеваться.

Оля как фея, мгновенно исчезла из виду. К десяти мы были в назначенном место, на центральной площади. Народу собралось не меньше чем на ярмарке в Косолапинцево. Традиционное народное гуляние приобрело грандиозный размах. Музыканты играли русскую народную музыку, а два строя юношей и девушек громозвучно пели под неё. Рядом с ними резво и ударно, танцевала целая группа танцоров, разодетых в красное и белое. Никаких гаджетов, модных одежд и прочей современной модной шелухи не было. Напротив всё было на старорусский лад. Добрая половина была одета в традиционные старинные наряды. Попутно шли обрядовые игры. Девушки прыгали через скакалки, их толстые длинные косы прыгали вместе с ними. Молодцы соревновались в силушке богатырской. Играли в коняшки, слона, петушков. Тянули канат, ходили на ходулях, громко свистели, кричали и смеялись.

Растянулись несколько рядов, одежды и съестного на любой вкус. Особенно мне интересны стали лавки с выставленными вариациями народной куклы. Такая кукла сделана по традиции, без иголок, они мотаются на одну нитку и соединяются в несколько лоскутков. Они лежали там во всевозможных цветовых вариациях. Были обережные, обрядовые, праздничные и целительские.

Там же лежали в большой массе ободки из цветов и дерева. Ободки тоже любопытная вещь, их носили давно, с древней Руси. Использовались как убранство для волос, как украшение для девушки и как элемент оберега. Было много матрёшек на любой вкус. Деревянная посуда. Насытившись видами, я сильно захотел перекусить, а потом вернуться и что нибудь купить на сытый желудок. Я затащил Олю в ряды съестного на любой вкус и выбрал, приличное заведение, местной, уличной кухни. Мы сели поесть.

Оля отошла в уборную, я хотел приступить к еде, но в меня кто-то бросил зубочисткой. Она угодили мне в затылок, и я возмущённо повернулся назад. Сзади меня сидел человек, с надетой до пояса гигантской головой петуха. Я открыл рот, но он приоткрыл маску-наряд, изнутри руками, и из разинутого клюва мне подмигнул Михаил. Поморщившись, впрочем, не без улыбки я кивнул ему головой. Задавая немой вопрос. Что за клоунаду он тут устроил? Он плотно закрыл клюв и загадочно поманил меня за собой рукой. Пришлось лишь откусить пирожок, запить компотом и выйти из-за стола не солоно хлебавши. Он шёл впереди меня, метрах в десяти. Красно девицы и добро молодцы, закружили дивной сложности узор хороводов и я чуть в них не потерялся. Но ярко красная голова, хорошо мне была видна, поэтому я как кошка на дороге, лавируя между проезжающими машинами, выбрался на относительно свободную от людей площадку.

След Михаила пропал. Голова его лежала на скамейке. Вдруг, ко мне подъехал скутерист и вручил мне шлем. Я одел его и сел сзади. Мы быстро покинули площадь, маневрируя между людьми. Он отвез меня за ту сторону деревни, где у тёти был дом. Мы встали в спасительной тени, молодых пышных сосен. Стоял неприятный, приторный запах, наверно умер поблизости какой то зверёк. Мы отошли немного в сторону, на сквозняк.

— Привет Михаил. — сказал я ему, когда он снял тонированный шлем. — Благодаря тебе, я чувствую себя агентом британско-русской разведки. Было увлекательно сбежать с праздника. Но было бы и интересно на нём остаться.

— Тебя, между прочим, спасаю друг.

— От обжорства местной кухней? Это мне не грозит, я заказываю всегда умеренное количество еды. Без излишеств, даже на праздники.

— Мог бы и спасибо сказать. Если бы ты мне жизнь не спас, не знаю, стал бы я такое делать ради тебя. А так вроде долг зовёт.

— Спасибо конечно, только за что?

— Пасли тебя на площади. Я одного заметил. Шёл за вами всю дорогу. Одет просто, но по роже видно, что из управления он.

— Сегодня, как раз парочка приезжала к нам на улицу, опрашивали свидетелей всех подряд, всякие странности спрашивали. Делов-то, мы с тётей на праздник пришли, нам скрывать нечего.

— Что ты им сказал.

— Да почти ничего.

— Короче, Васьки наши, все отчёты отправили в город и там, судя по всему, возникли странные совпадения. Некоторые конторы и спецслужбы заинтересовались в том, что здесь происходят странные вещи. Направили сюда, своих специалистов. Они тут не сдались никому, если честно. Мне в том числе. Будет мне, кто попало, указания давать, что делать. Двоих ты видел утром, одного, я видел на площади. Но их должно быть несравненно больше. Мне сказали, что ранним утром, видели несколько машин. Это человек десять не меньше. Вот и думай сам, от чего я тебя спас. У них на тебе совершенно ничего нет, однако тебе всё равно не весело. — Он отошёл в сторону и скинул брезент с сильно разложившегося трупа.

— Ёкжишь тебя в перезаногу. — я быстро отвернулся, у меня начались рвотные спазмы.

— Вот, вчера ночью, сижу на крыше, с рюмочкой коньячку. Смотрю в прибор ночного видения с мощной кратностью на округу, да на звёзды иногда в телескоп. Есть у меня такая особенность, когда не спится. Почти хобби. Да вижу, в поле фигура нескладная бродит. Позади вашего участка кстати. Угадай кто это?

— Третий пропавший без вести? — выдавил из себя я, прикрываясь рукавом и платком.

— Ага. Этот господин Деребин, тоже был изрядно пожёванный товарищ. К тебе в гости кстати шёл. Угадай зачем.

— Откуда я знаю Михаил.

— Вот и я не знаю. Но сработал то я оперативно. Прилетел на скутере без фар. На шею ему петлю. Оттащил сюда в сосенки и поленом по мёртвой башке, огрел. Чтобы причина, второй смерти, другая была. Вот. Миша молодец?

— Миша молодец. — я согласился. — Чего теперь с этим упокоенным покойным, пожёванным невесть кем и оставленным ни живым, ни мёртвым, на произвол судьбы, делать то будем?

— Тут оставлять нельзя. Вопросы будут. Почему опять в поле в этом он появился.

— Ууу. — застонал я.

— Чего ещё?

— Чем дальше, тем хуже.

— Да ладно, этот последний.

— Откуда ты знаешь?

— Больше никто и не пропадал. Ладно, жди меня здесь. Я домой, за УАЗиком, подъеду с другой стороны, отвезём несчастливца в другое место.

Оставаться наедине со жмуриком, изъеденным дикими животными я совершенно не хотел, но Михаил настойчиво не хотел меня брать с собой. В итоге, я спрятался неподалёку в кустах папоротника и когда, через двадцать минут он вернулся, вышел к нему. Мы перевезли покусанное тело, на прямо противоположный край деревни. Оставили вдоль второй, популярной дороги на Косолапинцево. Он довез меня до соседней улицы с площадью, где проходило гуляние и поехал, по служебным делам. Я же вернулся на площадь. Отыскать Олю не составило никакого труда. Она нашла своих подруг и устроилась с ними под беседкой, с соломенной крышей от солнца. Они попивали там чай. Мне было неловко появляться так же внезапно, как пропал. Решил объясниться с ней вечером. Вернулся в заведение с уличной кухней и с большим удовольствием заказал потрясающие пироги прямо из печи.

Песни и пляски тянулись и после обеда. Оля говорила, что гуляние будет идти до вечера. Меня это стало порядком утомлять, и я ушёл. Решил отправиться к Яре, а там будь, что будет. Пошёл наугад, её может и не быть дома. Тем не менее, она как раз выходила из калитки, когда я приблизился. С собой лишь небольшая заплечная сумка, значит за редкими травами.

— Привет Яра. Можно я сегодня с тобой, мне совершенно нечего делать.

— Пошли, рада тебя видеть. Что уже нагулялся на дне деревни?

— Да как то да. — ответил я, вспоминая незапланированную встречу с Михаилом. — Хочется покоя теперь и тишины.

— Это ты вовремя подоспел. Я как раз в лес собралась. Там и покой и тишина, всё, что нужно для утомлённого человека.

Я несколько раз обернулся, как бы случайно и заметил, как сначала в далеке за нами шёл, сначала один человек. Потом когда мы подходили к лесу, шёл другой. Легко может статься, что у меня развилась мания преследования. Только не сама собой. Её ростки, мне привил Михаил. МЫ углубились немного. Яра стала искать и собирать, одной ей известные травы. Я ходил рядом. Часто отставал, садился на пеньки, упавшие деревья и наслаждался аккомпанементом десятка птиц. С той стороны, откуда мы пришли, я заметил человека. Он шёл в нашу сторону, а потом как бы случайно сменил направление. Я приблизился к своей рыжей лисичке в серо-зелёном платье.

— Яра, не подумай что я псих, но у меня впечатление, что за нами следят.

— Да я заметила. Ты когда ко мне шёл ещё, я заподозрила.

— Хорошую слежку обнаружить невозможно. — я замолчал и додумал мысль. — Если она не ведётся специально, чтобы произвести определённый эффект.

— Ладно разведчик мой любимый, пошли уже. — она потащила меня за руку вглубь леса, наверно здесь уже всё собрала.

Я заметил уже двух преследователей. Потом трех. Мы зашли в самые дебри леса. Они кажется, совсем не скрывались. Она велела мне держаться её. Если я правильно понял, она делала дугу, чтобы сбить преследователей с толку. Грамотная лисица, знает толк в запутывании следов. Нам повезло и на нашем пути, оказался неглубокий овражек. Хотя как сказать «повезло», она то местная. Мы не стали идти по нему, а перебрались на другую сторону. Быстро побежали вдоль него, прикрываясь естественным приподнятым его краем, плотно заросшим маленькими елками. Овраг закруглялся и мы, продолжая движение по часовой стрелке, вскоре затерялись в орешнике. Присели, стали ждать. Так вышло, что мы заметили ещё одного, четвёртого преследователя. Он стоял у большого кряжистого пня и держал в руках пистолет-шокер. Видел я как то в действии эти штуковины. Приятного мало, жертва скрючивается, до состояния мумии. Трясётся, лежит на полу и не может ничего сделать, потому что парализована. Если жертва сильная духом и крепкая здоровьем, то иногда даже кричит, истошно так, от боли. Если слабая, просто вырубается. Главное чтобы сердце не было слабым, а то хороший разряд может стать для него последним.

Яра пригнула мою любопытную голову, а сама стала оглядываться, куда бы нам лучше уйти. Так вот ведь проблема, в этом месте лес, как назло не густой. Заметит, погонится. У него шикнула рация на плече, и он что-то стал говорить в гарнитуру. До меня долетели обрывки фраз: «в лесу, двое, объект, загоняем, принял, отбой». Вдруг, со стороны караулящего в засаде ловца, с продвинутым шокером, донесся приглушённый, деревянный хруст. Я с любопытством выглянул снизу, сквозь траву, чтобы среди неё, не было заметно моего лица.

Старый засохший, наполовину сгнивший пень оживал на глазах. Кряхтя и скрипя деревянными жилами, он словно поднимался из земли на корнях. Ловец отошёл от него на безопасное расстояние. Убрал шокер и достал воронёный пистолет. Высоко поднявшись, пень застыл, как скульптура постимпрессиониста. Ловец, хотел положить руку на гарнитуру, чтобы что-то сказать. Внезапно, пень реактивно ожил и схватил его длинными корнями. Он сжал его так сильно, что тот не успел даже ничего выкрикнуть. Корни стягивали его со всех сторон, а пень продолжал усиливать хватку. Послышался только сдавленный сип и хруст рёбер.

От ужаса, у меня встали на голове волосы, я не мог отвести взгляд от страшной и мучительной смерти неизвестного мне человека.

— Беги. — тихо сказала Яра.

— Сейчас. А куда бежать? — уточнил я, диагностируя у себя самый настоящий шок.

— Беги! — сказала она так чётко и проницательно, а глаза её сверкнули серой холодной сталью, что я встал и побежал.

Я бежал. Долго. Не разбирая дороги. По лесным лужам, по траве, по бугоркам и кочкам. Минут через десять я окончательно выдохся, споткнулся о корягу и упал. К счастью для себя я обнаружил, что коряга не шевелится. Яры нигде не было. Первые две минуты я бежал, не вдыхая и не выдыхая воздуха. На чистом адреналине. Потому, потом выдохся так быстро. Я иногда бегал раньше, больше в удовольствие, чем для спортивных результатов. Однако сейчас от ужаса у меня тряслись поджилки и это в равной мере, мешало мне бежать дальше, как и сбившееся в ноль дыхание. Минут пять ушло только чтобы отдышаться, осмотреться и утихомирить сильно бьющееся сердце.

— Где это я? — спросил я вслух сам себя. — Яра! — негромко крикнул я. — Яра! — снова тишина.

Мысленно я стал проклинать себя за трусость. Хотя, скорее здесь не трусость, тут просто живой образец животного, инстинктивного страха. Боялся ли я так, когда нибудь в жизни? Как сегодня при виде пня, который вдруг ожил и сдавил, как тюбик с зубной пастой человека? Нет. Такого точно в моей жизни не было. Всё новое пугает с удвоенной силой. Куда идти. Где Яра. Что вообще происходит. Опять необъяснимая и странная история, в главной или второстепенной роли которой выступаю я. Теперь точно, пора уезжать. Хватит с меня. Наотдыхался на пару пятилетий вперед.

У меня есть телефон, это значит, я с ним смогу выбраться. Достал, открыл. Не включается. Вот это очень странно. Утром почти полная зарядка была. Сейчас должен работать. Я провел пару махинаций с его разбором и сбором, но пользы из этой затеи не вышло. Меня даже отследить по нему банально не смогут, он же вообще выключен. Чёрт знает, что творится здесь, в деревне и особенно этом лесу. Я затих. Прислушался. Вообще никаких звуков. Тишина полная. Залез на дерево, осмотрелся, без толку. Далеко в небе, на границе видимости летел самолет. Этот не поможет. Посидев ещё десять минут, я окончательно успокоился и ко мне вернулся здравый рассудок.

Пойду в обратную сторону. Авось найду свои следы, в лужах. Ноги то у меня сырые целиком и полностью, штаны тоже ниже колена, но это не смертельно. Ветки там поломанные, мхи примятые. Как нибудь выберусь. Я определил примерное направление, откуда прибежал и не спеша выдвинулся. Всё ничего, здоровая реакция, но Яру то я, как потерять умудрился. Может она следом бежала. Может даже, что то кричала. Но догнать не смогла. Хотя, когда она говорила «беги», я не заметил в ней испуга, желания или намерения бежать следом. Это весьма странно.