Темнота опустилась плотным покрывалом и давила, давила. Ваня прислонился горячим лбом к окну, – только так жар исчезал и боль затихала. По ту сторону слышались людские голоса, шаги. Лай собак. Мысль о своей собаке заставила подпрыгнуть от волнения. Может?!! Мальчик опасливо покосился на мать, но спросить постеснялся. Взор упал на стул возле его кровати с кушаньями. Странно, – ничего не хочется. Ни еще горячего компота из деревенских слив, ни натертой горкой моркови с песком. Отца нет – сегодня тот работает в ночную. А с утра приезжал врач. Велел пить горькие таблетки и ставить жгучие горчичники. Все же дома, не смотря ни на что, лучше всего. Особенно с мамой вдвоем.
Варвара отбросила назад косу, наклонилась над шитьем. Ножницы резким движением вспороли ткань. Она запела тихо, тоскливо: «Отцвели уж давно…» Случайно ее взгляд упал на исхудавшего сына, – за последние несколько месяцев тот сильно вытянулся и стал еще больше походить на отца.
– Ты бы лег, сынок! Врач велел тебе отлеживаться. Телевизор посмотри...
Ваня мотнул головой, – от голубого сияния экрана кружилась голова. Он отвернулся вновь к окну и совсем тихо прошептал:
– Мам, а поехали жить к тете Гале…
– Тебе что дома не живется? А?
– Вдвоем... Без папы…
– Чего еще выдумал?! Без папы! Иди, давай, в кровать! Марш!
Ваня послушно забрался под одеяло, закрыл глаза. Затем снова зашептал:
– Ма-ам… купи мне собачку. Пожалуйста… Мне очень – преочень хочется. Я тебя сильно любить буду.
Мальчик не увидел насмешки в глазах матери.
– Собачку! – раздалось издалека, – Это ж ее кормить надо, убирать за ней, да лаять будет круглые сутки. Отец вот усталый придет утром, и останутся от твоей собачки рожки да ножки...
Варвара нажала на педаль, – машинка громко отстучала несколько стежков. Заметив, что Ваня заснул, подошла к нему, поправила скинутое одеяло и присела на край. Из широкой груди донесся тяжелый вздох.
По правде говоря, Варвара и сама не раз задумывалась о том, чтобы уйти от мужа. А что в том такого ужасного? Пойдет как все на работу, – работы что – ли мало вокруг? Ну и что, что всю жизнь только шила, – другие тоже без образования и устраиваются как-то… Будет еще подрабатывать по вечерам шитьем. Проживут как-нибудь вдвоем. Ваня вырастит. И останется она на старости лет совсем одна, без помощи и защиты… Одна!!!
Целый ураган страхов налетел сверху, а следом, как рой пчел, – укоризненные взгляды соседей, родственников. Их гневные реплики громко зазвучали в ее ушах: «Ребенку нужен отец!», «Кому ты нужна, без жилья, без работы, да еще с ребенком?», «Какой-никакой, а все ж настоящий отец»… И как Костя без нее останется? Пропадет ведь без нее! Совсем сопьется. Бабья жалость вперемешку с привязанностью и материнской болью за мужа, словно за обиженное дитя, закрутились в штопор. А большая грудь опять колыхнулась от тяжкого вздоха. Куда она от него денется?
А Ване снилось, будто бы он открыл глаза и повернул голову к окну, – огни фонарей быстро превратились в цветные крылья бабочек. Голубые, как васильки, желтые, изумрудные, черные. Целый рой кружится над его светлой макушкой. Ваня задрал голову, чтобы разглядеть каждую. Как жарко греет солнце! Как трудно дышать! Неожиданный хруст снега под осторожными шагами совсем рядом вывел его из забытьи и заставил резко вздрогнуть. Ладони моментально стали влажными. По ту сторону окна кто-то был?