Вика, нахмурившись и поглядывая на часы, спешила в сторону знакомого обшарпанного здания. Дверь после щелчка открылась и она проскользнула внутрь, зацепившись каблуком за ободранный край линолеума. Стараясь не раздражаться, прошла в конец коридора и свернула к кабинету своего нового начальства.

— Здравствуйте. Можно?

— Да, проходите, — Мухин тяжело кивнул, показал на стул, стоявший недалеко от его стола и, попыхивая трубкой, которая очень шла его солидному облику, добавил, протягивая какой-то листок. — Читайте!

«Сразу к делу», — прокомментировал внутренний голос. Документ оказался в руках. Вика бегло прочла: «Решение по результатам камеральной проверки…».

— Я тут заехал в налоговую за справкой, что у нас задолженности по налогам нет; мне на комиссию по земле ее срочно надо. А мне это вручают! Семьсот тысяч как с куста, с пенями и штрафами — миллион!

— А главный бухгалтер что говорит?

— У Вас еще будет время пообщаться с главным бухгалтером. Сначала сообщу, что считаю нужным. Я Вас предупреждал, что придется решать вопросы?

— Да.

— Вот как раз нужно, чтобы Вы решили этот вопрос. Денег у нас лишних нет. Вадим Сергеевич (наконец-то Вика узнала имя того «турка») на меня сегодня всех собак спустил за то, что на комиссию не съездил. Сказал, что денег не даст. Когда фирму покупали и так полно заплатили. Больше тратиться учредитель не намерен, — теперь дело за Вами.

«То, что я еще работаю в другом месте, очевидно, не принимается в расчет!» Но спорить с новым руководителем какой смысл? «Придется напрячься! Проверка на вшивость.»

— А можно поподробнее? Про фирму и вообще, про проверку, если что-то знаете.

Мухин, повернув массивную челюсть к окну, начал:

— Приобрели эту фирму недавно, с долгами. Старый учредитель имел связи, нахватал участков, начал строиться. Своих денег не было — привлекал партнеров по договорам совместной деятельности. Потом кого-то кинул, начал судиться со всеми подряд, что-то выиграл, что-то нет. Недостроил дом, задолжал подрядчику, — тот строить без денег отказался еще и коэффициент, увеличивающий стоимость строительства применил. С подрядчиком этим несколько договоров было — и совместной деятельности тоже. Мы все долги погасили, дом почти достроили, но тот заявил, что если деньги по второму договору не вернем, начнет наши квартиры второй раз продавать. Договор не расторгнут, по сути, имеет право. Если эта «петрушка» начнется, то мы с такой «рекламой» вообще ничего продать не сможем. Заключили мировое соглашение; платим определенную сумму и те претензий к нам больше не имеют. Пока все понятно?

— А соглашение кто составлял?

— Наш юрист.

— А можно посмотреть?

— Да, чуть позже. Бухгалтер, поскольку все это — неустойка, увеличила расходы, а налоговая, в свою очередь, все выкинула и доначислила налог. Ну и все остальное. Твое мнение — правильно поступила?

— Кто?

— Бухгалтер.

— На первый взгляд, правильно. Почему выкинула эту сумму налоговая?

— Не знаю, разберись. Дело осложняется тем, что год назад проданы документы на комплекс этой же организации и с выручки начислены налоги. Деньги, получается, им вернули, земельные участки тоже у них. Договор, по сути, выполнен.

— Не поняла.

— Я сам, честно говоря, не все понимаю. Они нам насчитали неустойку.

— А за что?

— Ой, тут целые толмуты возились. Вадим общался. В конце концов заплатил.

— Понятно. «Что ничего не понятно». Можно документы посмотреть?

— У главного бухгалтера. В кабинете напротив. В коридор выйдешь — увидишь.

«Мило!»

— А как ее зовут? «Хоть бы представил!»

— Инна Александровна Кораблева.

— Хорошо. Я пошла?

Массивная качнулась вниз, Вика тут же вышла и остановилась перед грязно — белого цвета дверью.

— Инна Александровна? — уточнила она, заглядывая внутрь.

— Да, — на нее смотрела женщина лет сорока в темных старомодных очках.

— Я к Вам. Меня Виктория зовут. Новый финансовый директор.

Подождав, когда женщина закончит рассматривать ее лицо, фигуру и одежду, она продолжила:

— Меня Михаил Федотович прислал, правильно называю? А то еще не запомнила.

— Да.

— Просил разобраться с налогом на прибыль, который доначислили. Сказал, что все документы у Вас.

— Да, у меня, — подтвердила та дрогнувшим голосом. Ее пальцы заметно задрожали.

— Вас не предупредили, что меня взяли на работу?

— Ну, что-то говорили, но ничего конкретного.

— Не переживайте, у Вас будет время привыкнуть; мне еще две недели отрабатывать, — одарила ее теплой улыбкой девушка, но ответной улыбки так и не дождалась. — Можно на документы посмотреть?

— Пожалуйста, — с легким оттенком уязвленного самолюбия в голосе донеслось из-за стола. — Вот, декларация за этот год, само мировое.

— А Вы в инспекцию ездили?

— Зачем? Чего там нового скажут? Деньги, думаете, отдадут?

— А решение где?

— Вот. Копия есть у Мухина.

— Да, видела. В соглашении ссылки на два договора совместной деятельности. Разве было два договора? Я думала, один.

— Было много, суды по эти двум.

— А копии договоров?

Не отвечая, Инна Александровна встала со своего места и направилась к шкафу с документами. Достав то, что искала, скрылась за дверью, оставив Вику в одиночестве.

Та обвела комнату хмурым взглядом и ужаснулась: «Ну и грязь! Как так можно работать?»

Чего здесь только не было! И тряпки, и конфетные обертки, никому не нужная техника, устаревшая настолько, что использовалась, как подставка, битком набитые ниши стола и вываливающиеся бумаги из ящиков, металлические чайники, утюг, гора стоптанных тапочек и сковородка в углу. Большую часть стола занимал длинный старинный принтер. Девушка вспомнила какие неприятные режущие звуки тот способен издавать и на кукольном лице появилась кривая гримаса. Словно проглотила лимон. В центре комнаты в довершение всего этого безобразия красовались наставленные друг на друга драные коробки с документами. «Да — а! — протянула она, провозя пальцем по столу и собрав слой пыли и грязи. — Плюшкин отдыхает!»

— Вот! — появилась на пороге главный бухгалтер, протягивая несколько бумажных листов.

— А степлер есть? И файл?

Документы были молча засунуты в грязный, зажеванный файл.

— Мне нужны еще копии этих документов, — изящным жестом показала Вика на соглашение и декларацию.

Женщина, вспыхнув, как факел, нервно вскочила, но Колесникова ее опередила:

— Я сама все сделаю. Покажите только, где ксерокс.

— Возле секретаря, — посмотрев исподлобья, процедила Кораблева, и, помедлив, добавила, — есть еще декларация за прошлый год, в которой отражена выручка за комплекс. Понадобится?

— Да. А почему выручка?

— Все условия договора выполнены, документы на землю по акту переданы, поэтому я расценила деньги, поступившие на счет, как выручку. Несколько перечислений было. У меня и акт передачи документов по договору есть, правда у той стороны его нет, второго экземпляра.

— Почему?

— Ситуация щекотливая была — мы с ними судились, первое время с бухгалтером еще общались, потом руководителям это перестало нравиться. Вы, вообще, в строительстве раньше работали?

— Нет.

Женщина спрятала, отворачиваясь, снисходительную усмешку:

— Поработаете — поймете, почему документов не хватает.

— Все равно, почему выручка? Ее можно тогда минусовать. Разве, нет? Вы же деньги вернули?

— Да, но участки остались у них.

— Не понимаю.

— Вполне понятно.

«Скотина!»

— Ладно, возьму с собой все копии и дома посмотрю.

— Смотрите! — главный бухгалтер с деланным безразличием уставилась в компьютер, демонстрируя, что разговор окончен. Чувствовалось, что она здесь — хозяйка положения.

Вика, прихватив документы, вернулась в кабинет директора.

— Ну, что?

— Не знаю, Кораблева, вроде, все правильно сделала.

— Почему тогда нам эту сумму впихнули?

— Я в понедельник доеду до налоговой, поговорю с ними, а пока дома документы почитаю. Мне сначала нужно самой разобраться. Вы не против?

— Разбирайтесь, — так же отстраненно буркнул директор и уставился в окно.

В темно-синих джинсах, обычной спортивной майке, вязаной кофте, скрывающей фигуру и одетой специально по такому случаю, она появилась перед стеклянными дверями здания инспекции. Здесь притормозила. Из сумочки вытащила зеркало и ватным диском тщательно стерла помаду, затем убрала волосы в хвост. Вид у Вики становился все удовлетвореннее — вряд ли теперь вызовет чью-то зависть или что-то столь же абсолютно ненужное сейчас. Вспорхнув по ступенькам, обнаружила искомую дверь и постучала:

— Можно?

Не дождавшись ответа, вошла. По разным углам чистой, уютной комнаты восседали трое немолодых женщин, а попросту баб.

«Я правильно оделась!» — мелькнуло в голове при взгляде на их гардероб. Сделав большие глаза еще больше, она тихо спросила:

— Мне бы Нину Анатольевну.

— Это я! — недовольно взглянула одна на некстати появившуюся посетительницу. В ее голосе послышалось раздражение.

«Вроде и время правильное — утро еще! Чего уже злится?»

— Я к Вам по поводу этого решения, — неуверенно протянула она документ. — Если Вы свободны, конечно! — при этом Вика широко распахнутым детским взглядом посмотрела на собеседницу.

— Присаживайтесь, — чуть расслабившись, выдавила та.

Колесникова выдержала театральную паузу, собралась с духом и начала:

— Нина Анатольевна, с решением ознакомились, но знаете, не все понятно…

— А что не понятно?

Голос грубый. «Эффект маленький, нужно усилить!» Колесникова, сделав бровки домиком, беспокойно затеребила сумку:

— Вы сослались на статью, а она такая большая! Что именно Вам не понравилось? Вы не вспомните?

— Да, я помню декларацию, которую привозили — там ссылка на мировое соглашение есть.

— Там в статье говорится о том, что все относится к расходам, — смущаясь и почти покраснев от собственной наглости, сообщила девушка.

— Зато не понятно, за что этот платеж сделан был. Вы можете сказать? Я звонила Вашему бухгалтеру, но та приехать и что-то объяснить отказалась — поэтому мы вынесли такое решение.

Вновь изобразив детскую растерянность, Вика похлопала ресницами и, опустив виновато голову, понимающе кивнула в ответ. Потом просительно посмотрела инспектору прямо в глаза:

— Я Вас прекрасно понимаю, но что же теперь делать? Я — человек новый, сама еще разбираюсь. И новые учредители тоже — не знали, что так получится. Хотелось бы Вашу точку зрения знать. Вам виднее…

— Если бы это был какой-то штраф по договору, пени с расчетом в соответствии с договором опять же. А так… Компенсация не пойми за что! Тут даже по договорам сумма не разбита. У нас нет оснований принять ее к вычету! — наставительный тон подсказал, что все движется, как по маслу.

— Я Вас поняла, Вы правы, — и, помедлив, с трепетом в голосе и в руках Вика уточнила, — нет никакой возможности что-то исправить?

— Решение по проверке вынесено.

Раздался тяжелый вздох просительницы. Пауза. Инспектор нерешительно добавила:

— Но если Вы принесете расшифровку компенсации, то я провожу Вас к начальнику. Что-нибудь еще придумаем.

— Ой, спасибо Вам огромное! — получив обещание, девушка расплылась счастливой улыбкой и с благодарностью воскликнула: — Не знаю, чтобы я без Вас делала! Я выясню все и еще раз подъеду — хорошо?

— Подъезжайте, — по-матерински глядя на ее тонкие руки, пробормотала Нина Анатольевна.

— До свидания!

Похлопав для полноты образа еще раз длинными ресницами, девушка удалилась.

«Неплохо! Есть теперь куда двигаться, — выдохнула она. — Нужно переделать мировое или дополнительное соглашение к нему сваять. Придется еще к тем друзьям — товарищам ехать за подписью или подделать? Нет, лучше не надо — вдруг встречную проверку устроят! Надо позвонить Мухину, чтобы договорился о встрече. Еще к Зингерману заглянуть на всякий случай». И, неожиданно вспомнив, что возможно ее поджидает негодующий Пирожков, помчалась обратно.

К счастью, директора на месте не оказалось. Тот появился лишь вечером, рассерженный, сырой, не пытавшийся скрыть бурного негодования. Сбросив нервно на стул плащ, сам появился в ее кабинете.

— Как Ваши дела? — непроизвольная улыбка появилась на его лице.

«Как тебя вышколили!»

— Нормально.

— Как, разговор с юристом состоялся?

— Да. Две недели.

— Что-то не то наплела, — ручка двери подвергалась нещадному дерганью, но Пирожков этого не замечал.

— Она объяснила, — сглаживая острые углы и притворяясь, что просто рассуждает на тему, — что месяц отрабатывают директора, руководители, назначенные по протоколу учредителями. Чек, кстати, она уже выписала. Надо забрать. Мне самой съездить? — Вика при последних словах опустила взгляд в пол.

— Да. Съездите обязательно!

— Хорошо.

«Даже очень хорошо. Как раз заеду по пути к Мухину!»