Неделя суеты. Делегация в полном составе или в разных вариациях появлялась на этаже, иностранной речью отвлекая от работы. Любопытная молодежь толпилась в коридоре, туда-сюда бегала налить себе чаю или делала вид, что нужно срочно достать что-то из холодильника.

Люди в деловых костюмах проходили в конец коридора, оставляя за собой шлейф дорогого одеколона и надолго задерживаясь у хозяина – тот постоянно, с восьми до восьми находился на месте, предварительно разогнав всю свою свиту по делам и объявив, что готов общаться только на тему нового производства.

Вика появлялась и исчезала во всех частях офиса: в кабинете директора с расчетами, в переговорной с обоснованиями и уточнениями. Получив новую порцию вопросов, отправлялась к себе додумывать. Согласовав, наконец, цифры, занялась переводом. Как узнать наименование оборудования и механических деталей?! Здесь, на ее счастье, помог один из чехов, хорошо знающий, как русский, так и английский. Ему повезло. С остальными гостями Вадим вел себя довольно бесцеремонно, иногда насмешливо, пользуясь их незнанием в совершенстве языка. Колесникову, не могущую это не отметить, данный факт сильно раздражал. Был с ее точки зрения непорядочен и груб. «Не нашел другого повода повеселиться! Нашел бы равного себе и шутил, сколько влезет!»

Поздно, около восьми. Потерев устало глаза, девушка огляделась; никого уже нет. Даже неизменная Нина Константиновна отбыла, не попрощавшись. «Странно! Оставила меня тут одну, без присмотра!» – язвительно подумалось ей. (Строгая почему-то считала, что в ее непосредственную обязанность входит присмотр не только за работой, но и за личной жизнью сотрудников). Решив взбодриться и налить себе чашку кофе, направилась на кухню. И там не без изумления обнаружила Асю, заведующую хозяйством.

– Вы еще здесь?!

– А Вы? – рассмеялась та в ответ.

– Мне не привыкать. Дел полно!

– А меня Вадим Сергеевич попросил задержаться. Чай, кофе налить.

– Понятно. Я думала, что он уже уехал, – вроде народ уходил какой-то.

– Остался тут с одним кудрявым.

– Симпатичный?

– Женат! Кольцо на пальце!

– Снова осталась в девках!

– У Вас еще сил шутить хватает!

– А что остается?

В коридоре раздался шум хлопнувшей двери, уверенных шагов, потом негромко кто-то произнес: «Она уже ушла!»

– Не Вас ищут? – хмыкнула женщина.

Финансовый директор неопределенно пожала плечами и выглянула наружу:

– Вы кого ищете?

– Тебя! Пойдем! И цифры захвати!

– Ну, вот, кофе захотела попить! – набралась смелости сообщить она хозяину.

– Принесут!

Спор не уместен. Это ясно. В коридоре раздался быстрый цокот каблуков туда, обратно и щелчок захлопнувшейся двери.

Час тянулся, казалось, бесконечно. От работы уже подташнивало. Когда же все разойдутся?! Тем более, что болтают уже о какой-то ерунде! Про детство и юность Вадима. Уж чего-чего, а про себя любимого он не поговорить не может!

Заметив ее отсутствующий взгляд, чех, сидящий рядом, спросил:

– Что Вы тут делаете? Вы же не хотите здесь находиться!

«Кто бы меня спрашивал!»

– Нет, что Вы! Я здесь по служебной надобности!

– О своем молодом человеке задумалась! – ревниво вставил Вадим. – Любишь?

Колесникова смутилась. Чех пришел ей на выручку и с легким акцентом произнес:

– Каждый кого-то любит! Разве нет? Спроси любого!

Вадим также смущенно отвел глаза.

– Вы устали? – произнес чех, глядя на Вику.

– Да.

«Как приятно получить хоть каплю внимания и заботы!».

– Может, вызвать такси?

– Спасибо, – девушка благодарно тронула его за плечо. Гость шарахнулся от ее прикосновения, как ужаленный и уставился в на нее во все глаза. «Может, у них так не принято? Подумал, что к нему пристаю? Мило!»

– Я сам всех развезу, – поднялся со стула хозяин. – Раз по деньгам так и не договорились!

– Все хотят денег, – парировал гость, – все! Каждый хочет быть обеспеченным. Иметь дом, квартиру, разве нет? Знаешь, сколько мне платят за то, что бы я переезжал с места на место каждый год? И сколько получает мое руководство, которое выезжает куда-нибудь раз в сто лет, чтобы оценить ту же организацию производства? И я сюда не ради туристического интереса езжу! А если бы я сказал, что это не так, ты бы мне поверил?

– Не поверил бы! – с нотами уважения в голосе согласился Ворон.

– Тогда чего злишься? Я был бы дураци, если бы думал по-другому!

– Нужно уметь делиться, просто. Здесь идиотов нет! Ладно, пошлите!

Вадим залез в ящик стола сердито шаря в поисках ключей от машины. Затем, заперев дверь, спустился вместе с ожидающими вниз, на парковку.

На заднем сиденье укачивало. Ворон, лихо сорвавшись с места, не глядя на красные сигналы светофора, мчался по дороге. Чех вжался всем телом в обивку сиденья. Раздался жалобный с иностранным акцентом писк:

– Так же нельзя! Вы же нарушаете закон!

– Бог не выдаст, свинья не съест, – грубо ответил хозяин и еще сильнее нажал на педаль газа.

Обалдевший от его жесткости гость повернулся в поисках поддержки и понимания к Вике, но та лишь улыбнулась, зная, что Вадим старается специально для него, в знак протеста. Она не помнила раньше, чтобы «император» не соблюдал правила.

– А ты хорошо говоришь по-английски?

– Да, – выдохнул испуганный пассажир.

– А я учил-учил, толку – ноль! – поделился Вадим, подрезав мчавшуюся мимо пустую маршрутку.

Чех куда-то провалился. Ворон невозмутимо продолжал:

– Знаю лишь – ай эм э бой, ай лив ин Казань сити. Ну, вот и приехали!

«А ты боялся! Пора вытряхивать», – про себя закончила она фразу. Мужчина неуверенными движениями выбрался из салона и заковылял к гостинице.

– Пересаживайся вперед, – предложил, обернувшись, Вадим.

Очутившись на улице, Вика посмотрела вслед удаляющемуся чеху. Открыла переднюю дверцу. Иностранец остановился, заметив, что за ним вышли. Неожиданно его лицо осклабилось, показав ряд ровных искусственных зубов. Она непонимающе уставилась на него, но, заметив мощный увесистый кулак, демонстрируемый гостю из машины, рассмеялась. Села вперед, громко хлопнув дверцей. Чех двинулся дальше, а машина, взвизгнув, развернулась и помчалась обратно.

– Не гони! – попросила она спутника. – Тот ослабил хватку.

«Вот, ведь! Всегда моментально соображает!» – улыбнулась Вика про себя и вслух произнесла:

– Колыбельная отменяется!

– Ага! Урод! Решил, что ты за ним побежала… Чуть не кастрировал!

– Видимо, решил, что русские девушки – всегда готовы, как пионерки!

Наступила долгая пауза. Вадим замешкался, несколько раз поворачивался к Вике, желая что-то спросить. Наконец, решился:

– А у тебя долго не было мужчины, ну пока мы… Короче, ты долго своего Сашку ждала?

Вика задумалась, высчитывая количество месяцев, потом выдала:

– Полтора года. Почти как из армии.

Вадим присвистнул, внимательно на нее посмотрел:

– А мне совсем не то про тебя рассказывали.

Она застыла. Похолодела. Потом возмущение и негодование накрыло мощной волной.

– Откуда такая ценная информация? Случайно, не от соседа по подъезду? Он всех с кем я поздно возвращалась сосчитал и в мои любовники записал? Свечку, случайно, не он же держал?

– А что? Неправда?

– Нет. Какой смысл мне врать? И среди частников у меня любовников не было. Сашку ждала.

«По кой черт оправдываюсь? Пошли вы все!»

– А почему перестала?

– Да нашелся тут один, настойчивый…

– А если серьезно?

– Он должен был приехать – не приехал. Сказал, что слишком занят. Мне это не понравилось – я тоже тут не в пинг-понг играю.

– Понятно. Мне повезло.

Вика промолчала, задетая за живое распускаемой сплетней. Мужики – хуже базарных баб! Вадим продолжил, чуть помедлив:

– Хочешь поехать со мной во Францию?

«Приехали! Он что, издевается?»

– Ты знаешь, не люблю Францию.

– Париж?!

– Париж – грязный город, каменный, без цветов и деревьев. Одни синегальцы кругом. Вот если бы на Сейшеллы…

– Может, подумаешь?

«Чтобы меня Мухин в подъезде грохнул? Ты же не дурак, неужели не видишь?»

Вика вновь мотнула головой. «Хватит! Я с тобой уже разок с Москву прокатилась!»

На повороте к ее дому машина затормозила. Ворон повернулся. Несколько развязно растягивая слова, протянул:

– Хочешь?

Вика снова не ответила, не зная как отказать, но сделать это помягче. На его лице промелькнуло что-то, похожее на злость. Что она о себе возомнила?! Вот, заноза! Он привык все получать!

– Чего ты хочешь?

Два черных дула уставились на него с немым вопросом.

– Может, тебе денег дать? Я могу дать много!

«Вот сволочь!»

– Спасибо, не надо, – последовал ледяной ответ. «Что он о себе возомнил?! Гляди-ка, какой прыщ на ровном месте!» Помедлив, Колесникова задала тот же вопрос:

– А ты чего хочешь?

– Чтобы ты зашла ко мне в кабинет, сама заперла дверь и сказала: «Я тебя хочу».

– И что потом?

Вадим улыбнулся. С желанием взглянул на ее приоткрытый рот. Она выскочила наружу, словно за ней гнались. За спиной раздался звук взвизгнувшего автомобиля.

Прихватив безумно счастливого Мухина, Ворон отбыл в командировку в Париж. В офисе наступила тишина, покой, мягким скучным покрывалом накрыв всех с головой. Как-то само собой выдвинулось главенство Нины Константиновны, которая ничем открыто не демонстрировала своей власти. Но намеками, полутонами давала понять – кто тут главный. Иногда делала каждому легкие, неуловимые замечания, корректируя, исправляя, создавая впечатление, что успевает присматривать за всеми, всегда и везде. Вике все чаще казалось, что сама работа не приносит ее начальнице столько удовлетворения, сколько эта скрытая возможность ткнуть носом каждого. Она и сама подстраивалась под характер Строгой, понимая, что деваться ей, собственно, некуда.

– Я думала раньше, что Вы встречаетесь с Мухиным, – заявила ей Нина Константиновна как-то за обедом.

– С кем?!

– С Михаилом Федотовичем, – заметив изумление, приняла невинное выражение лица. – А что Вы так удивляетесь? Вы ведь несколько раз с ним вместе приезжали к нам на завод. Романы на работе – вещь обыденная.

«Тебе виднее!»

Женщина продолжала:

– Только позже поняла, что Вы его терпеть не можете. Интересно, почему? – она изящно поднесла вилку ко рту и аккуратно положила содержимое в рот.

– А Вы почему его терпеть не можете? – Вика заговорщески подмигнула, смягчая вопрос очаровательной улыбкой.

– Он мне как-то сразу не понравился. Глаза у него, знаете, такие неприятные – я по глазам сразу всех вижу. Многое, что могу рассказать.

«Да ты что! Ванга отдыхает!»

– А по моим что скажете?

Начальница лишь улыбнулась уголками рта. Понятно, настала ее очередь проявить откровенность.

– Мы с самого начала почему-то не поладили. Не раз уходить хотела.

– Отчего? Сомневались в деловых способностях Вадима?

– Нет. Причем тут Вадим Сергеевич? Просто Мухин меня постоянно одергивал, говорил, что я не так говорю, не так ем, не так стою.

– Гляди – ка! Никогда бы не подумала! Это Вас то? А он на себя в зеркало смотрел?

– Не знаю. И не только поэтому.

– А еще что?

– Не давал мне возможности сменить бухгалтера – самой приходилось все делать.

Женщина понимающе кивнула:

– Проходила через все это. Тяжело, когда коллектив разобщенный. Но Вы такая молодец – несмотря ни на что, справились.

Вике сразу же захотелось расцеловать Строгую в обе щеки – похвала ее подкидывала, как батут, в небо.

– Спасибо! Сейчас попроще стало. Притираться начали что ли…

– Понятно, – снова, отложив что-то в своей голове, многозначительно улыбнулась Нина Константиновна. – Взгляд слишком многозначительный. Чересчур.

Вика почувствовала, что в голове напротив отложилась очередная сплетня. Стало ужасно неприятно, словно она попала в собачье дерьмо. «Никогда не скажет, что думает на самом деле! Мутная!» Девушка опустила голову и задумалась. Может, так и надо? Как ее начальница? Никогда не говорить того, что думаешь? Искать в чужих словах лишь собственную выгоду и возможность посплетничать на стороне, обсуждая и осуждая, считая себя самой умной? Прогибаться, где необходимо, и сколько необходимо, где можно – выпячиваться. Вика примерила на себя этот костюм – стало не по себе. Нет, уж! Дудки! Пусть лучше остается все как есть!

– Я собираюсь в отпуск. Устала очень, – нарушила молчание начальница. – Вам еще много делать для этих иностранцев? Сможете меня подменить?

– Платежи согласовать?

– Да.

– Смогу.

– Я Вам все покажу, – Строгая сразу же оживилась. – Если что, у меня всегда с собой сотовый.

– Как у нас у всех.

Переглянувшись, женщины понимающе рассмеялись.

Затишье. Очевидно, до конца недели. Колесникова спокойно доделывала все свои хвосты, готовясь к отпуску Строгой. Ирина и Люба также спокойно решали все свои личные проблемы; ездили по врачам, в косметический кабинет на массаж, по магазинам. Нина Константиновна, видя это, ничего не говорила, предоставив им полную свободу и воспитывая лишь своих подчиненных. Внутренний голос тут же подсказал: «Не хочет залезать на чужую территорию и ссориться с Мухиным. Интересно, как он там? Так рвался в Париж! Уж, наверняка, погулял на славу!»

Михаил Федотович, которого все не раз вспоминали, появился в понедельник во второй половине дня, мрачный и раздраженный. Подстать погоде. Не разговаривая ни с кем, прошел к себе, всем своим видом давая понять, что не готов отвечать на вопросы и улыбаться.

– Хоть бутылку вина то привез? – поинтересовалась Вика у Ирины.

Та удивленно подняла брови и покачала головой.

– Странно!

Заместитель промолчала.

«Команда Мухина даже молчать начинает из солидарности с директором», – пошутила девушка про себя и несколько раз, заходя в кабинет и отчитываясь о проделанной работе, бросала изучающий взгляд на своего шефа.

– В следующий раз сама поедешь, – почесавшись, выдавил он из себя. Надоело, видимо, что его колют, словно булавками.

– Не понравилось?

– Ты думаешь, хоть на минуту присел? Бегал там за ним, как шавка! Сначала по встречам, потом опять по встречам, потом по пробкам, по вокзалам.

– Что, даже в Диснейленд Вас не свозил?

– Свозил! Бегал по всему парку. Считал проходимость возле каждого игрового автомата или аттракциона. Рядом поставил и заставил считать. Я ни разу даже не прокатился! Знаешь, как обидно? В магазин тут хотел зайти, посмотреть, что у них там есть, – так выдернул за руку! Сказал, что у нас этого дерьма тоже полно. Замучил, короче!

– Сочувствую, – хитро улыбнулась Вика.

– Довольна?! Ах ты, зараза!

– Нет, ну что Вы! Опять плохо про меня думаете! Знаете, как Вас ждала?! На те, вот шоколадку.

(Эта шоколадка была специально припасена, чтобы закрепить их дружбу. Вадим как-то заметил, что нужно торт для его счастья испечь, но она сочла, что вполне хватит и шоколадки).

Ирина, присутствующая при этом, подняла на нее удивленный и все понимающий взгляд. Директор же, увидев сладкое, радостно расплылся. Потом, решив про себя, что это не подобает его должности, нахмурился, – чем завоевал расположение финансового директора еще больше. Тут же развернув обертку, отломил большой кусок и удовлетворенно пульнул его в рот. «Примирение состоялось!» – констатировала Вика. Переглянувшись вновь с Ириной, девушка спрятала за прикушенной губой снисходительную ухмылку.