Крис и Робин все обсудили, рассмотрели с разных углов — и поняли безнадежность ситуации. Впрочем, человеческое животное редко теряет надежду, редко впадает в полное отчаяние в реальном мире. Будь они запечатаны сверху и снизу, тогда оставалось бы только ждать смерти. И, может статься, тогда им было бы проще. Но пока лестница все еще манила, оба знали, что должны по ней спуститься.

— А что? В лучших традициях героев, — заметил Крис. — Погибнуть в борьбе.

— Может хватит уже про героев? Речь идет о спасении жизни. Здесь у нас нет ни шанса, так что если внизу лестницы есть хоть один — мы должны им воспользоваться.

Но нелегко было заставить спускаться Валью.

Титанида превратилась в сгусток нервов. Логические аргументы заметного действия на нее не оказывали. Она легко соглашалась, что нужно поискать путь наружу и что единственно возможный маршрут ведет вниз, — но тут рассудок ей отказывал и верх брало что-то другое. Титаниде здесь быть нельзя. А идти еще глубже совсем немыслимо.

Крис уже начал впадать в отчаяние. Во-первых, тут оставалась Габи. Невыносимо было торчать возле ее трупа. Очень скоро… нет, об этом и подумать было страшно. Ужас охватывал при мысли, что они не могут ее похоронить.

Они так никогда и не узнали, сколько времени ушло у них на спуск по лестнице. Часы остались во вьюке у Менестреля, а другого способа как-то измерить время здесь просто не было. Спуск превратился в бесконечный кошмар, прерываемый лишь скудными трапезами, когда голод становился совсем невыносим, и еще сном без сновидений в полном изнурении. Они могли сойти ступенек на двадцать-тридцать, после чего Валья садилась и начинала трястись. И, пока она сама не собирала в себе достаточно отваги, сдвинуть ее с места не представлялось возможным. Слишком она была велика, чтобы ее тащить, а слова никакого действия не оказывали.

Характер Робин — и в лучшие-то времена не особенно выдержанный — теперь сделался просто взрывным. Поначалу Крис пытался заставить ее придержать язык. А потом начал добавлять и собственные комментарии. Ему казалось, что Робин поступает совсем не умно, когда тузит титаниду кулаками и толкает ее в отчаянном стремлении двигаться вперед, но он молчал. И просто бросить Валью тоже не мог. Робин соглашалась.

— С радостью бы ее придушила, — сообщила она, — но бросить не могу.

— Собственно говоря, мы бы ее и не бросили, — возразил Крис. — Просто прошли бы вперед и попытались привести помощь.

Робин нахмурилась.

— Себя-то хоть не дурачь. Что там на дне? Скорее всего — бассейн с кислотой. Если нет, если Тефида нас не прикончит и мы доберемся до одного из туннелей — у нас уйдут недели на то, чтобы выбраться, и недели на то, чтобы вернуться. Так что, если мы ее бросим, она умрет.

Крису пришлось признать ее правоту, и Робин вновь взялась физически обрабатывать Валью, чтобы та двигалась дальше. Крис по-прежнему считал это ошибкой — и Валья вскоре доказала, что в этом он оказался прав. Это произошло внезапно, когда Робин отвесила титаниде оплеуху.

— Больно, — сказала Валья. Робин отвесила ей еще оплеуху.

Тогда Валья взяла Робин за шею, оторвала от пола и стала держать перед собой на вытянутой руке. Робин несколько раз трепыхнулась, затем повисла без движения, пуская пузыри.

— В следующий раз, — без всякой угрозы в голосе произнесла Валья, — я так же тебя возьму и буду сжимать руку, пока твоя голова не отделится от туловища. — Потом она поставила Робин на место и придерживала ее за плечо, пока та откашливалась и отплевывалась — и не отпускала, пока не убедилась, что Робин может стоять сама. Робин попятилась, а Крис подумал — как удачно, что ее пистолет безопасно упакован во вьюке у Вальи. Но Валья, похоже, никакого зла не затаила, и об инциденте больше никто не вспоминал. Робин же с тех пор даже не повышала на титаниду голоса.

По их прикидкам они уже были на полпути к цели. Спали Крис и Робин в пятый раз. Но, когда Крис проснулся, Вальи рядом не было.

Крис и Робин поднялись. Пройдя тысячу двести двадцать девять шагов, они ее нашли. Валья сидела сложив перед собой ноги, слегка покачиваясь взад и вперед. Глаза ее остекленели, и разума в них было, казалось, не больше, чем у коровы.

Робин села, а Крис устроился рядом. Он знал, что если сейчас дать волю слезам, то рыдать он перестанет не скоро. Так что пришлось сдерживаться.

— Что теперь? — спросила Робин.

Вздохнув, Крис встал. Потом приложил ладони к щекам Вальи и нежно их растирал, пока ее глаза, наконец, на нем не сосредоточились.

— Пора идти, Валья, — сказал он.

— Правда?

— Боюсь, да.

Она встала и позволила Крису себя повести. Двадцать шагов, затем тридцать, затем сорок. На сорок пятом шаге Валья снова села и принялась раскачиваться. После очередных уговоров Крис снова ее поднял, и они сделали шестьдесят шагов. Поднимая Валью в третий раз, Крис был полон оптимизма, намереваясь одолеть сто шагов, но вышло всего семнадцать.

Два сна спустя он проснулся от громких рыданий. Рыдала Робин. Крис поднял голову и увидел, что Вальи опять нет. Он обнял Робин, и девушка не отстранилась. Когда истерика прошла, они встали и пошли.

Казалось, уже многие годы никто не сказал ни слова. Когда-то были яростные споры, а раз они с Робин даже перешли к тумакам. Но даже это не могло продолжаться долго; просто не было сил. После драки Крис некоторое время хромал, а Робин освещала им путь своим отменным фингалом.

Просто удивляло, что может натворить капелька адреналина.

— По-моему, пол сухой, — прошептала Робин.

— Поверить не могу.

Пробираясь между изгибами спиральной стены, они увидели то, что — невероятно, но факт — должно было быть концом лестницы — бассейн с кислотой, куда, в полной безопасности для себя, была погружена Тефида. Вместо этого, они видели в десяти шагах от себя то, что казалось водой — или кислотой, — а затем отрезок сухого пола. Саму Тефиду скрывал изгиб стены.

— Наверняка ловушка, — предположила Робин.

— Ага. Точно. Ну что, пошли назад?

Глаза Робин мгновенно засверкали, а зубы оскалились; затем она успокоилась и даже сумела изобразить подобие улыбки.

— Слушай, не знаю, как сказать… сейчас кажется, мы уже целую вечность держим друг друга за горло… но если все выйдет скверно… я в том смысле, что…

— Что все было очень весело? — предположил Крис.

— Вообще-то я бы другое слово нашла. Ч-черт. — Робин протянула руку. — Я рада, что была с тобой.

Крис ненадолго сжал ее ладонь в своей.

— Я тоже. Но теперь молчи. Каждое слово будет звучать чертовски неловко, если мы все-таки уцелеем.

Робин рассмеялась.

— А плевать. Поначалу ты мне не нравился, но и зла я на тебя не держала. Тогда мне, кажется, вообще никто не нравился. А теперь ты мне нравишься, и я хочу, чтобы ты это знал. Для меня это очень важно.

— Ты мне тоже нравишься, — отозвался Крис и нервно кашлянул.

Потом отвел взгляд, а когда снова заставил себя взглянуть в глаза Робин, та уже отвернулась. Тогда он выпустил ее руку, держа в уме все то, что хотел сказать и не мог.

Повернувшись к Валье, Крис принялся тихонько с ней разговаривать. Он уже здорово насобачился, не говоря ни о чем конкретно, одной лишь музыкой своего голоса утешать ее на понятном для них обоих языке. Постепенно он начинал вкладывать в свои слова значение, повторять их, сообщать, что ей следует делать, не нервируя титаниду и не бередя ее постоянные страхи. Он убеждал ее в том, что надо снова выйти на солнечный свет.

Последний километр Валью переполняла странная покорность судьбе. Она почти не останавливалась, но двигалась заметно медленнее. Крис мог бы поклясться, что временами титанида засыпает. Она явно с трудом снова и снова открывала глаза. Крис предположил, что так выражается титанидский страх или что там у них бывает взамен страха. Когда он теперь об этом задумывался, то не мог припомнить, чтобы хоть одна из титанид проявляла признаки страха — ни среди пескодухов, ни здесь, на мрачной лестнице. Вероятно, Валья не боялась Тефиды в том смысле, какой в это вкладывал Крис. Скорее, здесь имело место отвращение, подобное физической силе, направленной на то, чтобы держать ее подальше от Тефиды. Валья неспособна была дать объяснение многим своим действиям; когда Крис и Робин не побуждали ее идти вниз, она просто шла вверх — с той же неизбежностью, с какой поднимается вверх горячий воздух. А теперь эта сила пропала, сменившись физическим и умственным оцепенением. Соображала титанида еле-еле, все чувства ее притупились, а тело действовало чуть ли не само по себе.

— Когда мы… Валья, послушай же меня. — Крису пришлось шлепнуть ее, чтобы добиться внимания. Ощущение было, что она почти ничего не почувствовала. — Валья, эту часть пути надо проделать быстро. Всего несколько сотен шагов. Вряд ли у нас будет время сидеть и отдыхать, как мы делали раньше.

— Без отдыха?

— Боюсь, да. Придется как можно быстрее пробежать оставшиеся ступеньки, держась поближе к стене — ты держись поближе ко мне, а я буду у стены — и попасть в туннель. А когда мы там окажемся, останется только подняться и выйти наружу. Понимаешь, Валья? Чтобы начать подниматься, надо будет еще чуть-чуть спуститься. Самую чуточку — и все, все будет в порядке. Понимаешь?

Титанида кивнула, но Крис сильно сомневался, что она хоть что-то поняла. Он хотел было продолжить объяснения, но потом решил, что все равно без толку. Либо выйдет, либо нет. Делай он ставку, все деньги он поставил бы против их спасения.

Рука об руку они начали последний спуск. Совсем немного времени потребовалось, чтобы завернуть за последний изгиб коридора и войти к Тефиде, что недвижно сидела в центре своего кислотного бассейна — точно так же, как Крий. Собственно говоря, Крис бы их в жизни не различил. Оставалось надеяться, что все остальные атрибуты зала, пока ему не видные, тоже точно такие же. Но он этого не узнает, пока не ступит на пол самого зала.

— Что же так долго, Фея, что же так долго? Голос нанес Крису едва ли не физический удар.

Пришлось приостановиться и перевести дух. До этого самого мгновения он не понимал, как же он был взвинчен. Сердце бешено колотилось, а дыхание было сбивчивым. К счастью, Валья все еще двигалась. Все трое продолжали приближаться, а оставалось им лишь десять шагов.

— Я разумеется, знала, что ты там, наверху, — продолжила Тефида. — Я так понимаю, у тебя возникли проблемы. Теперь, я надеюсь, меня ты за это не винишь. Я тут ни при чем — так можешь и передать Гее.

Голос Тефиды был неотличим от голоса Крия. Тот же ровный монотон, никаких человеческих черт; невнятный голос, словно лишенный источника. И в то же время в голосе Тефиды слышалось что-то презрительное, вызывающее, отчего кровь застывала в жилах.

— Значит, ты привела с собой Габи. А я уж начала сомневаться, встретимся ли мы еще. Она недостаточно хороша, чтобы вести дела с Крием, не так ли? Я спрашиваю — не так ли, мисс Мерсье? Тем не менее, мы ее здесь ни разу не лицезрели. Отчего же? А?

Робин с круглыми от изумления глазами подалась вперед.

— Крис, — прошептала она, — да ведь чертова тварь близорука!

Крис принялся делать ей отчаянные жесты, страшась заговорить и развеять чары. Голоса Тефида не перепутает.

— Это еще что? — спросила Тефида, подтверждая его страхи. — Почему ты со мной не говоришь? Разве учтиво сначала заставлять меня ждать, а потом, когда вы сюда добрались, тайком перешептываться. Что еще за тайны? Терпеть не могу тайн.

Вот они уже стоят на полу, и Крис заметил два туннеля, как и в зале у Крия, — один на восток и другой на запад. Все, что теперь оставалось сделать, — это одолеть шестьдесят-семьдесят метров до восточного туннеля. Крис нервно ощупывал необычное оружие, которое он вынул из вьюка у Вальи. Холодное, твердое, неподатливое. Крис провел большим пальцем по двум зубьям. Быть может, и не придется им воспользоваться.

— Признаюсь, до сей поры я не понимала, зачем вы притащили с собой это животное, — сказала Тефида. — Хотя все так очевидно. Я права?

Крис молчал как рыба. Они были в десяти метрах от входа в туннель и продолжали двигаться.

— Во мне растет нетерпение, — сказала Тефида. — Может ты и Фея, но всему есть предел. Я говорю о титаниде. Как разумно с твоей стороны было привести мне трапезу. Подойди сюда, Валья.

Валья остановилась и медленно повернула голову. Впервые она взглянула на Тефиду. Крис не стал дожидаться, что она сделает дальше. Покрепче ухватив массивную двузубую вилку из разделочного набора Вальи, он отступил на шаг — и с размаху вонзил ее в круп титаниды. Первое жуткое мгновение никакой реакции не последовало; затем Валья двинулась так резко, что превратилась в какое-то мелькающее пятно. Крис только и успел заметить, как хвост ее исчезает в туннеле, услышал ее визг и стук копыт; потом все звуки утонули в пронзительном свисте. Они с Робин влетели в туннель — а сзади их сопровождала жаркая волна вдруг поднявшегося ветра. Со всех сторон их окружали удушливые пары. Тефида в предельном темпе заполняла свое озеро. Пол, по которому они бежали, казался ровным. Когда кислота доверху заполнит ров, она польется вслед за ними.

Пока Робин и Крис что было сил бежали, к ним присоединялись порхающие, похожие на летучих мышей создания. По их оранжевому свечению Крис догадался, что это те самые существа, что освещали их долгий спуск и которые, как он надеялся, также селятся в туннелях. Что бы они из себя не представляли, кислотные пары им нравились не больше, чем людям.

Мимоходом Крис подметил еще один навык, которым он владел куда лучше, чем Робин. Он гораздо быстрее бегал. Робин упала позади, и Крису пришлось приостановиться, чтобы она успела его догнать. Оба кашляли, из глаз сочились слезы, но пары уже не были такими густыми, как вначале.

Опять вскрик и падение. Теперь, когда Крис остановился и пошел назад, он расслышал плеск льющейся жидкости, которая, понятное дело, водой не была. Какое-то безумное мгновение Крис готов был кинуться прочь, но затем все же поспешил к Робин — навстречу плеску приближающейся кислоты. Поскольку светящиеся существа его альтруизмом не обладали, в туннеле совсем стемнело.

Тут он столкнулся с Робин. Какого черта он вообразил, что она сама встать не сможет?

— Беги, идиот! — завопила Робин, и Крис побежал — но на сей раз позади нее. Единственный свет в туннеле исходил от далеких летунов, чье бледное свечение создавало гало вокруг той скачущей тени, в которую превратилась Робин.

— Как думаешь, сколько еще бежать? — крикнула она.

— Пока сзади кислота не перестанет плескаться.

— План что надо. Думаешь, сможем ее перегнать? Она приближается?

— Не разберу. Вот если остановлюсь, тогда разберу.

— Значит, побежим до упаду, — выдохнула Робин.

— План что надо, — согласился Крис.

Вряд ли сиялки стали лететь быстрее. Но птицы уже были далеко впереди Криса и Робин. Значит, это они стали бежать медленнее, заключил Крис. Дыхание выходило неровными хрипами, а в бок будто вонзили отвертку. Никакого ощутимого подъема пола Крис не замечал. Собственно говоря, пол здесь даже мог быть ниже, чем в пещере Тефиды. Вполне вероятным было и то, что Тефида может затопить всю длину того, что, как надеялся Крис, было 300-километровым туннелем, связывавшим Тефиду с ее сестрой Тейей. А еще возможно было, что туннель к Тейе не вел. Он мог в любой момент закончиться тупиком. Мог пойти под откос. Тогда они внезапно выяснили бы, что ищут спасения всего-навсего в канале для слива избыточной кислоты. Но они бежали. Просто потому, что больше ничего не оставалось. К тому же, если туннель кончался тупиком, то Валья уперлась бы в него первой. А с ней они пока что не столкнулись.

— Кажется… он… идет… вверх. Тебе… не… кажется?

— Кажется. Но… сколько… еще? — По правде, Крис никакого подъема не замечал. Просто с такой уверенностью Робин будет немного легче ставить одну ногу впереди другой. Большего ему и не требовалось.

— Я… скоро… свалюсь.

«Я тоже», — подумал Крис. Тьма совсем сгустилась. А пол был уже не такой ровный, и угроза падения увеличилась. Вставать же будет ох как тяжко.

— Еще… чуть… чуть, — прохрипел Крис.

И тут же налетел на Робин. Отшатнулся, рванул вперед — и снова с ней столкнулся. Когда же Крис взял вправо, то ударился плечом о невидимую стену туннеля. Тогда он вытянул руки перед собой и пошел. Решить, реально ли свечение, за которым он следовал — или это лишь послеобраз на его сетчатке, Крис уже не мог. Он боялся, что туннель вдруг пойдет на поворот и он врежется в стену, потом сообразил, что уже тащится так медленно, что ничем серьезным столкновение ему не грозит.

— Все, встали, — выговорил Крис и упал на колени. Впереди задыхалась и кашляла Робин.

Неопределенно долгое время Крису было ровным счетом наплевать, подкрадывается к нему по туннелю кислота или нет. Прижавшись щекой к прохладному каменному полу, он позволил себе полностью расслабиться. Работали только его легкие — да и то в постоянно уменьшающемся темпе. Горло горело, а жидкая слюна была такой изобильной, что без конца приходилось сплевывать на пол липкие веревки. Наконец Крис поднял голову и, упершись ладонями в пол, встал на колени. Потом, отчаянным усилием воли задержав дыхание, прислушался. И без толку. В уши колотила кровь, а разлегшаяся совсем рядом Робин все еще громко хрипела и пыхтела. Крис подумал, что, если бы кислота неслась ревущей волной, он бы ее расслышал. Впрочем, если она по-прежнему приближалась, то почти бесшумно. Тогда Крис протянул руку и тронул Робин за плечо.

— Идем. Надо двигаться.

Робин застонала, но поднялась вместе с ним. Он нашарил ее руку, и они пошли. Плечом Крис обтирал правую стену. Так они и двигались — одной рукой Крис ощущал прохладный камень, другой — податливую плоть.

— Мы точно поднимаемся, — наконец выговорила Робин. — Если бы мы спускались, та дрянь уже давно смыла бы нас на хрен.

— Согласен, — отозвался Крис. — Но клясться бы не стал. Будем идти, пока не выйдем куда-нибудь на свет.

И они шли дальше. Крис считал шаги, сам не понимая, зачем он это делает. Скорее всего, считать было легче, чем ломать голову над тем, что ждет их впереди.

Через несколько сотен шагов Робин вдруг рассмеялась.

— Что смешного?

— Не знаю. Я… кажется, мне только теперь пришло в голову… ведь мы… мы прорвались! — Она сжала его ладонь.

Криса изумила ее реакция. Он хотел было заметить, что они еще далеки от спасения, что дорога впереди наверняка полна неведомых опасностей, когда вдруг и его переполнили чувства, сильнее которых он никогда не испытывал.

— Ч-черт! А ведь и правда! Прорвались! — Теперь они оба ржали. Потом обнялись, хлопая друг друга по спине, выкрикивая бессвязные поздравления. Крис сжимал девушку все крепче и крепче, не в силах остановиться, и та не возражала. И точно так же внезапно он понял, что плачет, по-прежнему улыбаясь. Ни Крис, ни Робин не могли совладать со стремительными наплывами чувств, высвободившихся после страшного напряжения. Оба несли какую-то околесицу. И все это время они обнимались, слегка покачиваясь и утирая горючие слезы.

Когда Крис, наконец, снова прыснул, Робин ткнула его кулачком.

— А теперь что смешного?

— Да… ничего.

— Ну, выкладывай.

Какое-то время он молчал, но Робин не отставала.

— Ну ладно. Проклятье, сам не понимаю, как я могу смеяться. Ведь ничего смешного. Многие наши друзья погибли. Но тогда… ну, когда нас обложили…

— Ну?

— Ты-то тогда вырубилась и не видела. Вот, значит. — Крис заторопился дальше, успев пожалеть, что вообще начал. Наверняка Робин многое хотелось забыть. — Короче, Сирокко приказала нам ссать. Представляешь, я был просто обязан. Ну и, черт возьми, я расстегнул ширинку и… короче, достал… и дал струю. Понимаешь, обоссал всю округу, чтобы помокрее было… и вдруг подумал: «Нате вам, духи вонючие!»

Робин доржалась почти до истерики. Крис тоже хохотал, но понемногу его начало охватывать беспокойство. Все-таки смешного было мало.

Они прошли тысячу шагов, прежде чем увидели первую сиялку, прилипшую к потолку. Тогда они и поняли, что туннель заметно расширяется. Птица сидела по меньшей мере в двадцати метрах от пола — а быть может, и больше. Ее оранжевое свечение заливало стены, между которыми было метров тридцать. Обернувшись, Крис стал высматривать признаки влаги, но ничего такого не увидел.

Вскоре они прошли под еще одной сиялкой, а затем сразу под пятью. После стольких часов в темноте птицы казались ярче паяльных ламп.

— Интересно, что они тут едят? — сказал Крис.

— Что-то уж точно едят. Наверное, чтобы постоянно так сиять, нужна куча энергии.

— Габи говорила, что тут какая-то каталитическая реакция, — вспомнил Крис. — Но есть они все равно должны. Может, и нам удастся насытиться тем же самым.

— Рано или поздно что-то потребуется.

Крис подумал о припасах в седельных вьюках у Вальи. Затем — о самой Валье. Он уже начал за нее тревожиться. Теперь, когда сиялок было навалом, перед беглецами простирался широкий туннель. Туннель просматривался метров на 500 — и никаких признаков титаниды Крис пока что не наблюдал.

— Я тут кое о чем подумала, — сказала Робин.

— О чем?

— Ты уверен, что этот туннель ведет на восток?

— О чем ты… — Крис даже остановился. Лестница пять километров вилась вниз по спирали. Еще в начале спуска Робин заметила, что по прибытии на дно сориентироваться будет непросто. Тогда они предприняли трудоемкие вычисления, чтобы выяснить темп изгиба спиральной лестницы, количество ступенек, составляющих один оборот, и свели ориентацию к простому подсчету ступенек. Таким образом, они вышли с южной стороны зала Тефиды, и, стало быть, запад находится слева, а восток — справа.

И все же их расчеты могли быть неточным — они могли ошибиться на несколько ступенек. Но главное — они не знали, откуда взяли старт. Суматоха, сопровождавшая их бегство и разрушение строения-вестибюля, не позволила зафиксировать, сколько ступенек Валья проскочила, прежде чем остановилась. А когда все утихло, верхняя часть лестницы была завалена камнями.

— Но ты же не думаешь, что она проскочила пол-оборота? — спросил наконец Крис.

— Нет, не думаю. Хотя она могла. А если так, то этот туннель ведет к Фебе, а не к Тейе.

Крис хотел бы вообще выкинуть такие мысли из головы. Положение и без того было слишком ненадежным, а кроме того, оно могло в любую минуту измениться от стольких не зависящих от него факторов. Вполне вероятно, к примеру, что, когда они доберутся до Тейи — которая, по словам Сирокко, была дружественным регионом, — та не будет особенно расположена к незваным гостям.

— Когда рак на горе свистнет, тогда и перекрестимся, — решил он.

Робин рассмеялась.

— Нет уж. Если на том конце туннеля — Феба, лучше остаться здесь и сдохнуть от голода.

— Не будь такой пессимисткой. Мы гораздо раньше подохнем от жажды.

Туннель начал постепенно расширяться, уже больше напоминая не искусственный проход, а естественную пещеру. Хотя сиялок здесь было больше, их свет, понятное дело, стал менее эффективен в более обширном пространстве. Крис заметил ответвления туннеля на север и на юг, но им казалось, что лучше продолжать двигаться в том направлении, которое, как они надеялись, вело на восток.

— Валья, когда сюда добралась, наверняка все еще была в панике, — рассудила Робин. — А значит, продолжала чесать прямо. Если бы она одумалась, то либо вернулась бы за нами, либо подождала, прежде чем начать обследовать боковые туннели.

— Согласен. Хотя я не ожидал, что ее так далеко занесет. И все время помню, что вместе с ней убежала вся наша провизия и вода. А пить, между прочим, хочется.

Пол пещеры сделался неровным. Крис и Робин обнаружили, что поднимаются и спускаются по покатым склонам, напомнившим им обоим песчаные дюны, которые приходилось одолевать в пустыне Тефиды. Потолок так отдалился, что сиялки стали уже напоминать звезды, выкрашенные атмосферным туманом в оранжевое. Вверху мало что можно было разглядеть, да и внизу виднелись лишь общие очертания. Заслышав бегущую воду, они стали осторожно к ней приближаться, пока речка не выдала себя медно-красными отблесками. Крис сунул туда палец, готовый мгновенно его вытереть, если вода окажется кислотой. Когда же с пальцем ничего не случилось, он поднес его к губам. Вода на вкус была слегка газированной.

Сбросив ботинки, беглецы перешли речку вброд. Она оказалась всего десять метров в ширину и полметра в глубину.

По ту сторону речки профиль местности снова переменился. Вокруг Криса и Робин вдруг стали вздыматься неровные шпили. Раз Крис плюхнулся в двухметровую яму. Какой-то миг вечности он не знал, отсчитает ли это падение последние секунды его жизни, — пока не приземлился на карачки, громко матерясь скорее от облегчения, чем от злобы. К порезам и царапинам добавилось несколько синяков, но серьезных повреждений Крис избежал.

Возросшая осторожность после падения вскоре дала свои плоды. Действуя скорее по наитию, чем по знанию, Крис вдруг велел Робин остановиться. Когда они еще осторожнее двинулись дальше, то выяснили, что Робин была в метре от трещины, простиравшейся вниз метров на тридцать-сорок.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Робин. Крис кивнул, но его внимание уже отвлекло какое-то свечение слева. Он безуспешно пытался что-то различить, пока не услышал звуки. Кто-то пел.

Они пошли на свет. Из безмерных серо-черных теней начали выплывать детали. Бесформенные пятна становились скалами, темные сплетения наподобие паутины оборачивались чахлыми растениями и кустами. И заметно было, что свет мерцает, будто свеча. Оказалось, что это лампада из седельного вьюка Вальи. Наконец, Крис увидел Валью. Титанида лежала на боку на дальнем склоне небольшого каньона двадцати метров в глубину. Крис позвал ее.

— Крис? Робин? — крикнула в ответ Валья. — Это вы! Наконец-то я вас нашла!

Крис подумал, что это довольно странная точка зрения, но спорить не стал. Пробравшись вниз по склону со своей стороны, они с Робин затем поднялись до уровня, где лежала Валья. Выбор места для отдыха вызывал удивление. Еще двадцать метров — и она оказалась бы на ровной земле. Крис уже заподозрил неладное, и все более в этом убеждался. Охваченный внезапным страхом, он понял, что в позе Вальи есть что-то от позы лежавшего на орошенной кровью земле Псалтериона.

Когда они, наконец, туда добрались, оказалось, что лицо Вальи выпачкано запекшейся кровью. Она громко шмыгнула носом и провела рукой по верхней губе.

— Кажется, я сломала нос, — сказала титанида. Крису пришлось отвернуться. Нос Вальи был сломан. И обе передние ноги — тоже.