Весь день у Ман Сингха не было ни одной свободной минуты. До девяти утра он занимался своим войском и верховой ездой. С девяти до двенадцати принимал посетителей. Потом отдохнул немного и до трёх часов решал неотложные государственные дела. С трёх и до вечера раджа снова занимался войском и верховой ездой. Вечером ужинал, затем созывал совет и после этого наслаждался музыкой, пением, танцами. Так обычно проводил свой день раджа. И только летом, в сильную жару, распорядок дня у него несколько менялся.

Было около трёх часов дня. Раджа Ман Сингх, как всегда в это время, сидел на троне в приёмном зале своего дворца. Здесь же находились министры, советник и другие приближённые. У самого трона стоял полководец Нихал Сингх. Раджа недавно назначил его на этот пост. Полководцу было не больше тридцати. Стройное крепкое тело. Смелый взгляд. Ман Сингх обладал особым даром подбирать талантливых и преданных соратников.

— Нет сомнений в том, что делийский султан снова нападёт на Джаунпур. И нам придётся помочь Джаунпуру, — обратился раджа Ман Сингх к министру.

— Но махараджа, — ответил министр, — если правитель Мальвы Гияс-уд-дин пойдёт на нас войной, мы не сможем помочь Джаунпуру. Кстати, вряд ли султан Джаунпура придёт нам на помощь, когда на нас нападёт враг, — султан как будто не так давно отправился в Бенгалию, и неизвестно, вернётся ли оттуда.

— Но Мальва — союзник Мевара, а с Меваром у нас дружественные отношения. Кроме того, султану Мальвы не до нас: Бегарра — правитель Гуджарата, не даёт ему ни минуты покоя.

— Махараджа, — тотчас возразил министр, — Гияс-уд-дин своенравный и очень сильный правитель. И он наш враг. Полагаться на его верность союзническим договорам нельзя.

Раджа рассмеялся.

— Может быть, и о нас говорят то же самое.

Потом он ласково взглянул на Нихал Сингха. Тот сказал:

— В таком случае будем сражаться и с Дели и с Мальвой. Своё слово надо держать.

— Представьте себе, что султан Джаунпура, испугавшись делийского падишаха, снова сбежит в Бенгалию, — вмешался в разговор советник. — Сможем мы помочь султану? Думаю, что нет. Тем более что Гияс-уд-дин Хилджи не замедлит напасть на нас. А тогда кто будет виноват в нарушении письменных обязательств: мы или правитель Джаунпура?

— Всё равно мы будем драться и с теми, и с другими, — с жаром произнёс Нихал Сингх.

Однако раджа принял другое решение.

— Если положение сложится так, как это предсказал советник, нам не следует распылять свои силы.

Министр поддержал раджу. Нихал Сингх задумался.

— Осталось обсудить один небольшой вопрос, — сказал министр. — Певец Байджу не хочет возвращаться в Чандери. Словно помешанный, он твердит, что никогда не уедет из Гвалиора. Но в казне пет денег на содержание этого певца и певицы, которая с ним приехала.

Ман Сингх засмеялся.

— Возьми на их содержание из моих личных доходов. Долг раджи, предписанный всевышним, — заботиться о подданных и покровительствовать искусствам. За благо подданных и процветание искусства мы должны быть готовы жизнь отдать… Но почему я не вижу здесь ачарью Виджаю Джангама? Где он?

— Он в крепости, на строительстве водоёма, и ещё не вернулся, — ответил министр.

— Какой талантливый музыкант и учёный пандит! И как твёрд в своих убеждениях! Считает, что физический труд — долг каждого человека. Ест только хлеб, заработанный им в поте лица. Даже за игру на вине не берег ни каури. «Играю, говорит, для раджи за то, что он защищает нас от врагов». Теперь у нас при дворе три музыканта. И содержать их должны мы. Да, дорогой министр, именно мы, — подчеркнул раджа.

Министр придерживался иного мнения. Однако Ман Сингх сказал с улыбкой, но твёрдо:

— Выдели им немного из казны. Остальное — из моих доходов.

В это время в зал вошёл дворецкий и доложил:

— Прибыл жрец из деревни Раи. Просит принять его, махараджа.

— Пусть войдёт.

Дворецкий вышел и вернулся со жрецом. После обмена приветствиями жрец обратился к радже:

— Господин уже несколько раз обещал приехать в Рая на охоту. Теперь я покину Гвалиор только вместе с вами.

— Простите, шастри-джи, но заботы о княжестве отнимают всё время. За делами я совсем забыл про охоту. По зимой я буду объезжать княжество, заодно заеду и в Раи, — конечно, если не начнётся война.

— Но война, махараджа, приближается слишком быстро.

— Что вы хотите этим сказать, шастри-джи?

— Вестники её пришли в нашу деревню с севера. Впрочем, послать их могли и из Антарведа, и из Мальвы.

— Загадки какие-то! Говорите яснее, шастри-джи.

И жрец подробно рассказал о появлении неизвестных воинов.

— Махараджа, едва ли они из Антарведа: Калпи и Эта-вой правят наши друзья. Думаю, что этих тюркских или патханских воинов мог послать только султан Мальвы, — заметил министр.

— В наше смутное время грабители могут прибыть откуда угодно, — сказал Ман Сингх, желая закончить этот разговор.

Но жрец произнёс умоляюще:

— Вы правы, махараджа. Но в Раи прибыли они не случайно, а чтобы похитить самых красивых девушек — Мриганаяни и Лакхи. Разумеется, они действовали по приказу какого-то сильного правителя.

Раджа вопросительно взглянул на жреца. Ему хотелось узнать подробнее о девушках.

Жрец понял.

— Я уже рассказывал вам, когда приезжал сюда в месяце джетх, да и раньше, о том, как метко стреляют из лука эти девушки. Ну, а красоту их описать не под силу простому деревенскому брахману. Это может сделать только поэт или художник.

Раджа слегка смутился, так как жрец разгадал его желание узнать побольше о красоте девушек.

Жреца поддержал Нихал Сингх:

— Махараджа непременно должен посетить деревню Раи. Это воодушевит народ и произведёт должное впечатление на врага: пусть враг узнает, что раджа не побоялся выехать в это тревожное время из столицы. А махараджа кстати сможет поохотиться на тигров и диких буйволов.

— Я завтра же отправлюсь в Раи, — заявил раджа. — Нихал Сингх возьмёт свой отряд. А вы, — обратился Ман Сингх к жрецу, — запаситесь здесь продовольствием, чтобы нам не пришлось голодать в деревне.