— Есть ещё одно очень важное дело, — загадочно улыбаясь, сказала Мриганаяни.

— Какое же? — спросил Ман Сингх. — Я как будто всё сделал: починил стены в крепости, очистил озеро Моти-Сагар, пруды и колодцы. Канал от Раи прорыт уже более чем наполовину. А ведь строить его нелегко.

— Я не о том. Я об Атале и Лакхи. Ведь перед богом Лакхи жена моему брату, но люди их брак не признали.

— Признают, не беспокойся! — заверил Ман Сингх.

— Когда же?

— Когда пожелаешь.

— Вы строите дома для бедняков, открываете аптеки. Так почему бы вам не сделать ещё одно доброе дело? Почему бы на этой же неделе не совершить обряд бракосочетания Атала и Лакхи? Ведь женщина не может считать себя счастливой до тех пор, пока обряд этот не совершён.

— Согласен! В брахманах у нас недостатка нет! Наметят они день, и сыграем свадьбу!

Услыхав об этой новости, все восемь рани возликовали.

— А до сих пор Лакхарани что, в девушках ходила?

— Сыграть такую свадьбу — всё равно что выкопать покойника!

— Неужели махарадже делать больше нечего?

— От Мриганаяни всего можно ожидать: сегодня одно выдумает, завтра другое!

Узнав от Мриганаяни, что читать мантры во время обхода огня должен жрец Бодхан — их родовой ачарья, Ман Сингх тотчас призвал жреца.

Однако раджа переоценил свои возможности: на просьбу Ман Сингха жрец ответил молчанием.

И всё же Ман Сингх не собирался сдаваться.

— Я на этой же неделе восстановлю ваш храм! — сказал он, не глядя на жреца.

— Да поможет вам бог! Строить новые храмы и восстанавливать старые — долг каждого махараджи!

— Я прикажу выстроить вам новый дом!

— Махараджа может не утруждать себя заботой обо мне. Я давно собираюсь в паломничество в Айодхью и в другие святые места. А когда вернусь, — да и вернусь ли вообще, — не знаю.

— Вы не уйдёте, пока не совершите этого богоугодного дела!

— Но — да простит меня махараджа! — свадьба эта — нарушение кастовых законов.

— Вы — родовой ачарья Атал Сингха, и поэтому никто другой не может вас заменить на свадьбе! Не упрямьтесь же, я щедро награжу вас!

— Я бедняк, но алчность чужда мне. Верой не торгуют!

— Неужели вы не понимаете, сколько индусов оказалось вне веры и общества из-за таких, как вы, фанатиков!

— Когда на какой-либо части тела появляется нарыв или пятна проказы, её надо отнять.

— А у вас у самого никогда не было ни нарывов, ни пятен проказы?

— Никогда!

— Но если вдруг появятся, что вы сделаете?

— Отрежу поражённую часть тела и выброшу!

— И вы думаете, это очень разумно, шастри?

— Что могу я ответить махарадже? Скажу только, что бог сотворил кшатриев вовсе не затем, чтобы они читали наставления жрецам, их долг — защищать веру и брахманов!

— Вы, наверное, забыли, что Джанак, Махавир, Гаутама Будда, Рама, Кришна и Арджуна тоже были кшатриями! Подобный спор, шастри, я считаю не только бесполезным, но и опасным. Он может породить в нашей стране распри и междоусобицы. Я же хочу сделать Арьяварту сильной, какой она была при наших предках. И вы могли бы помочь мне в этом.

— Махараджа, Арьяварту можно спасти, лишь строго соблюдая чистоту варн и каст!

— Но разве вы не видите, шастри, что фанатизм в соблюдении кастовых установлений не смог защитить индусов от чужеземцев? Для этого нужны щит и меч. Касты — это своего рода щит, а щит не заменит меча.

— Не махарадже судить о подобных вещах. Это дело пандитов.

— Я ведь не ратую за полную отмену кастовых установлений, а лишь говорю, что их надо несколько изменить. Согласны вы со мной?

— Нет, не согласен! Спросите об этом у пандитов.

— Виджая Джангам пандит, но во всём согласен со мной. Поспорили бы с ним!

— Вы ведь знаете, что я только и жду случая! Увидите, как я разобью Виджаю! Он черпает свои принципы из шастры или пураны, созданной совсем недавно, — всего около трёхсот лет назад. К тому же родина её не Каши или Матхура, а страна дравидов!

— Да, та самая страна дравидов, которая дала нашему народу таких великих махатм, как Шанкарачарья и Рамануджачарья! Скажу вам откровенно, знаний ваших я не умаляю, но порой мне кажется, вы рассуждаете, как безумный.

Бодхан затрясся от гнева.

— Ну, что молчите? — холодно спросил Ман Сингх.

— Махараджа восстал против варн, — дрожащим голосом ответил жрец, — поэтому я ни часу больше не останусь в Гвалиоре! Я не хочу жить там, где не почитают веру!

Ман Сингх пришёл в ярость:

— Глупец!

— Так вот как махараджа думает обо мне!

— Да! Именно так!

Бодхан покинул дворец, даже не благословив на прощание раджу. В тот же день жрец отправился в паломничество. Ман Сингха это не огорчило. Он был уверен, что рано или поздно упрямец явится к нему за помощью и защитой.

Обряд бракосочетания совершил Виджая Джангам. На свадьбе Атала и Лакхи было много брахманов, хотя нашлись и такие, которые из-за болезни (вернее, под предлогом болезни) не явились.

Мриганаяни была счастлива: наконец-то Атал и Лакхи по-настоящему совершили обход огня.