Казна Насир-уд-дина была полна. Оно и понятно: налоги с крестьян взимались в срок, а о постройке дворцов и мечетей Насир-уд-дин не думал. Войны же он вёл только с правителями Мевара и Дели, Махмуду Бегарре было не до него, хотя он и поклялся заставить султана Мальвы ползать перед ним на коленях. Вот уже несколько лет как Гуджерату приходилось воевать то с Кхандешем, то с Ахмеднагаром, то с раджпутами Саураштры. И Насир-уд-дин, понимая, что в данный момент ему нечего опасаться Гуджерата, всё своё внимание сосредоточил на перистане. Стоило ему услышать, что где-то живёт красивая девушка, как он тотчас посылал за ней. Раджпуты Мальвы кипели от гнева, но выступать против Насир-уд-дина поодиночке не решались. (А Медини Рай в то время был слишком молод и не успел ещё объединить их.) Если бы Насир-уд-дину доложили, что вот-вот разразится буря, он не поверил бы. А если бы и поверил, то всё равно не смог бы ничего сделать: Индия в то время переживала упадок, и предотвратить грядущие события было невозможно. Рамануджачарья, Чайтанья Махапрабху, Кабир и другие превратили бхактизм в непреодолимую силу. В руках Санги креп и набирался сил Мевар.

Однажды весной, когда в гареме было уже двенадцать тысяч наложниц, Насир-уд-дин решил устроить для них в озере Калиядахе купание.

Услышав об этом, Матру, теперь уже любимец Насир-уд-дина, воскликнул:

— Замечательно, повелитель! Такого ещё никто не видел.

Часть озера, отведённая для купанья, и берег были огорожены. С одной стороны — волнующаяся голубизна озера, с другой, на берегу, — огромная толпа красавиц в пёстрых одеждах из тонкой ткани и сверкающих украшений. Казалось, туча саранчи опустилась на землю. Правда, саранча вся одного цвета, а красавицы пестрели, словно мотыльки.

Но и это сравнение не совсем точное, так как мотыльков сразу не бывает так много.

Женщины громко разговаривали, смеялись, прихорашивались. Каждая надеялась в душе, что именно её юная красота привлечёт взгляд султана. Шум стоял невообразимый.

«Даже Индра не смог бы заставить их замолчать», — подумал Насир-уд-дин и велел позвать танцовщиц и певиц, чтобы хоть немного утихомирить своих неугомонных жён. И действительно, танцы и пение заставили смолкнуть тысячеголосое море. Но не надолго.

Когда же они снова зашумели, султан приказал певицам и танцовщицам удалиться.

— Полезайте в озеро, — обратился он к женщинам. — А я полюбуюсь на ваши игры.

Глашатаи громогласно объявили наказ султана.

Женщины не заставили упрашивать себя. Те, которые умели плавать, разделись, аккуратно сложили одежду и, войдя в озеро, стали брызгать водой и гоняться друг за другом. Остальные уселись на берегу и, болтая в воде ногами, смотрели на купающихся.

Насир-уд-дин то и дело подзадоривал купальщиц.

Несколько девушек так увлеклись, что не заметили, как заплыли слишком далеко, и, почувствовав, что силы оставляют их, подняли крик. Девушки, которые были поблизости, заспешили к ним на помощь. Но утопающие в страхе вцепились в своих спасительниц, грозя увлечь их вместе с собой на дно.

— Спасите! Спасите их! — закричал Насир-уд-дин.

Призыв султана подхватило множество голосов. Насир-уд-дин вскочил и принялся размахивать руками, но в воду не полез. Матру ещё больше суетился, но тоже без всякой пользы.

За занавесом, который скрывал женщин от посторонних глаз, стояли слуги султана. Те из них, что умели плавать, услышав крики Насир-уд-дина, разрезали занавес и бросились в воду. Им удалось вытащить утопающих на берег, и хотя женщины были без сознания, смерть уже не грозила им. Пострадавших стали приводить в чувство, а их спасители, опустив глаза, стояли неподалёку в ожидании награды.

Наконец султан обратил на них внимание и велел подойти.

— Как звать? — спросил он всех по очереди.

Каждый назвал своё имя.

— Кто позволил вам пройти за занавес?!

От страха у слуг отнялся язык.

— Кто звал вас сюда?! Отвечайте!..

Слуги слышали крики о помощи и не могли оставаться равнодушными, но оправдываться перед султаном не смели. Только у одного хватило мужества, и он сказал:

— Повелитель сам приказал спасти их.

— Негодяи! — взревел султан. — Выходит, это я приказал вам прийти сюда!

Теперь слуги поняли, почему никто, кроме них, не поспешил на помощь. Но было уже поздно. Дрожа от страха, стояли они перед султаном и ждали своей участи.

Насир-уд-дин распорядился:

— Они посмели взглянуть на женщин, поэтому отделить их головы от туловища! А руки, которые коснулись жён моих, отрубить!

Бедных слуг схватили и увели.

Приказ султана был выполнен тотчас же.

— Матру, у меня пропала всякая охота смотреть, как они купаются, — сказал Насир-уд-дин охрипшим голосом. — Придумай новую забаву.

Однако на сей раз изобретательность покинула даже Матру.

Тогда Насир-уд-дин сам придумал новую игру, и перепуганным насмерть женщинам волей-неволей пришлось его развлекать.

Всё, что случилось в тот день, видело голубое озеро. В своих вечно вздымающихся волнах погребло оно воспоминание о жестокости султана.