Мору казалось, что голова его заполнена электропроводкой. И он недалек от короткого замыкания. Щелкающие реле переключают мысли. В карманах хрустят пакеты с порошками и пилюлями. Сильно чешется лопатка в месте, куда доктор Эллусеа ночью сделал ему укол. Еще три пришлись в ягодицу, и пока он шел, дискомфорта не ощущал. Вот доберется до комнаты, душ примет… нет, не примет, врач же запретил. Просто завалится спать, прямо на кушетке за верстаком.

Да ну, как можно спать, когда над тобой висит угроза эпидемии?

Мор остановился на галерее над торговым ярусом и некоторое время наблюдал за происходящим внизу. Женщины деловито сновали из лавки в лавку, где обзаводились свертками, коробками, кульками и мешками. Мужчины чинно прогуливались, постукивали тростями, иногда раскланивались с женщинами. Дети бегали вокруг фонтана, порой взвизгивая и пятная друг друга. И все эти люди неплохо проводили время! Им-то никто об опасности эпидемии не рассказал!

Мор отпустил поручень ограждения и пошел дальше. На душе было смурно, словно он в чем-то виноват. Но от него, как водится, ничего не зависело, а отец знал, как следует поступать — он не раз сталкивался с чрезвычайными происшествиями. Вспомнить хотя бы пожар на вагонном заводе, который четверо суток тушили. Людей тогда даже эвакуировали в соседние сектора. От депо до водонапорки дышать было нечем, а йенцы не давали разрешения на выход. И ползли слухи, что это конец. Но обошлось: сектор не вымер, Стена не рухнула.

Обошлось, но не без жертв. Не без огромного количества жертв. Не стал бы отец консервировать Стену, не будь он уверен в серьезности их положения. Йенцам не понравится самоуправство. Если же ждать пока снаружи важные шишки подпишут разрешения — если вообще подпишут — не только Стена вымрет, но и ящерокрысы под ней.

Кстати о ящерокрысах. Ящерокрысе. Одном, которого ему принесла Молли. Он бы в жизни не завел такое существо. Но сестра умоляла. «Он мало ест. Он милый. Он может научиться командам.» Он ящерокрыс, и жрет органические отходы и ржавчину! Нет, этого он сестре тогда не сказал. А теперь нужно купить зверьку немного мяса. Молли еще не потеряла интерес и забегает после школы проведать питомца. Отец, понятное дело, запретил ей держать Шлака дома. А Мор согласился, потому что не понимал, как мелкой можно было отказать.

Он заглянул к мяснику, набрал требухи на десять лидов, и про себя не забыл — выбрал пару кусков дорогущей вырезки.

— Что, Брайс, вернулся к папе? — Мор знал мясника с детства, и понимал, что тот ерничает незлобно.

— Нет, господин Сайлс, отремонтировал гоночный «Хаденс», — усмехнулся Мор в ответ и забрал свой сверток. — Вот он сегодня займет первое место в финальном заезде — я и отмечу свой успех.

— Фффф, — торговец надул щеки и засмеялся. — Мы ж не узнаем результатов: Стена-то закрылась. И слухи всякие ходят, нехорошие, так что беги, Мор, жарь мясо и пей пиво, пока йенцы нас не начали чистить.

— Сначала им придется нашу консервную банку вскрыть, — ответил Мор с порога.

Мимо мелочной лавки с деталями к хозяйственной технике он тоже не смог пройти. Приобрел моток витого тросика, несколько шестерен для мукомолок, упаковку шплинтов, банку минерального масла, коробку мелких болтов и мешочек гаек к ним. Когда ты еще не стал великим мастером — для проектов годиться любой материал. Это Хаденс или Идо могут заказывать отлив и выточку деталей к экспериментальным моделям, а он пока потренируется с меньшими затратами.

Покупки оттягивали карманы, и Мор поспешил домой. Настроение его улучшилось, спина чесаться перестала. Он решил, что ложиться не будет: доделает макет шарнирного сустава. Осталось отшлифовать внутренние поверхности, собрать — и можно испытывать.

Он повернул за угол и столкнулся с почти нос к… макушке с девушкой. Узнал он ее сразу — эта Эва Эллусеа ростом была с его мелкую сестру. И у ее были очень выразительные глаза…

— Здравствуйте, «просто Мор»! — улыбнулась она. — Мне очень нужна ваша помощь.

Он развел руками, в одной из которых держал сверток с мясом, а в другой — пакет из мелочной лавки.

— К вашим услугам, госпожа Эллусеа. Весьма удивлен встретить вас в Стене, — он не шутил, но прозвучало двусмысленно.

— Да, вот в этом-то и загвоздка. Мне нужно попасть обратно в город, я тут заблудилась.

Она все еще улыбалась. На этот раз на ней был кремовый брючный костюм. Мор думал, йенки их только для езды на лошади и спортивных занятий надевают. Ну, в городе он никогда еще не видел взрослой женщины в брюках.

Он протянул Эве пакет с болтами и гайками. Она вопросительно посмотрела на него, но взяла.

— Вы сможете отвести меня к любому выходу? — перефразировала девушка свою просьбу, видимо полагая, что Мор ее не понимает.

А он достал ключ и шагнул к двери квартиры.

— Отвести вас к любому выходу я смогу, госпожа Эллусеа. Но в город вы не попадете. Стена закрыта на карантин, — Мор открыл замок, толкнул дверь и зашел внутрь. — Я могу поинтересоваться, как вы сюда попали?

— Можете, — Эва вошла следом. — Я ненароком вылезла из поезда на техническом полустанке. Потому что проводник бросил меня одну в вагоне. И не называйте меня «госпожой Эллусеа», пожалуйста. Мне нравится мое имя, напомню, я — Эва.

— Эва, — повторил Мор, положил мясо на комод у двери и повернул выключатель. Лампы медленно разгорелись. — Печально, но я правда не смогу вам помочь. Разве что предложу чашку чая или киселя. Или, если задержитесь, поделюсь с вами обедом.

Мор развернулся и обнаружил, что она все еще держит в руках пакет. Лицо ее теперь выражало растерянность. Он забрал свои вещи и отнес на верстак. Заметил паутину в углу кульмана и пару грязных чашек, которые примостились сбоку от механической модели руки. Да уж, неудобно, гостей он как-то не ждал…

— И это надолго? Закрытая Стена, я имею в виду…

— Пока не минует опасность — тут Мор замялся.

Отец просил не распространяться. Доктор Эллусеа знал о происшествии с водопроводом. Но делился ли он с дочерью?

— Пока мэр не решит ее открыть, — добавил он.

— Я слышала, вы — сын этого самого мэра, — сказала она, подошла к верстаку и склонилась над незавершенной моделью руки. — Значит, у вас побольше сведений.

— А вы всегда знаете, что на уме у вашего отца? — усмехнулся Мор.

— Почти, — Эва подняла на него глаза. — Вот сейчас мой отец гадает: отчего я опаздываю на гонки. Я должна была прибыть в одиннадцать. Но он и не предполагает даже, что я могла очутиться в Оссене, если бы случайно не сошла с поезда. Только я не знаю, отчего вы закрыли даже вокзал. И он не знает.

— Вы неправы. Знает, — вырвалось у Мора, он и сам не понял, как.

Брови Эвы сошлись у переносицы:

— Что вы имеете в виду?

Мор решил, что если начнет сочинять на ходу — непременно проколется на вранье. Девушка переживает. Может, стоит отвести ее в мэрию? Или к отцу, а там пусть Мэг отдувается, она всегда умела преподнести события в нужном свете. Ладно, если Эва не поймет, закатит истерику или еще чего похуже — он так и поступит.

— Господин Эллусеа ночью навещал нас. И я при этом присутствовал. В Стене произошло кое-что чрезвычайное. И поверьте, лучше бы вы уехали в Оссен. Ваш отец, вероятно, начнет переживать вечером, когда обнаружит, что Ганфский поезд туда пришел, а вас в вагоне не оказалось.

— Я смогу откуда-то позвонить ему? — спросила Эва, делая шаг назад. — И мне, в таком случае, потребуется гостиница, чтобы дождаться, пока можно будет покинуть Стену.

Мор сбросил куртку на кушетку за верстаком, закатал рукава и направился к раковине. Сковороду он замочил в тазу вчера вечером, там же на дне лежал и разделочный нож. Он собирался помыть их, когда пришел Макс и позвал его к отцу.

— Позвонить сможете, только не от меня. Сходим на телефонный пункт. С гостиницами сложнее. В секторе есть общественные комнаты, но публика там обитает грубоватая. В основном — рабочие-вахтовики. На вас жарить мясо?

Мор пошарил в ящике за печью-плитой и извлек оттуда большую золотистую луковицу.

— Да, — как-то обреченно выдохнула Эва. — Когда нет выбора — можно немного пожить рядом с рабочими. Во время экспедиции в Лод я спала в палатке. Думаю, выдержу и съемные комнаты. Там примут расписку вместо наличных? Или чек?

— Остановитесь у моего отца. Господин Эллусеа, вроде как, друг нашей семьи. Не бросать же вас в сложившейся ситуации. И моя сестра Мэг с радостью поможет вам в бытовых вопросах.

Мэг вообще всем помогает с радостью.

Удивительно, что Эва не ужаснулась перспективе соседства с рабочим людом. Он-то полагал, что дамы из йенского высшего общества высокомерны, надменны и брезгливы. Но эта девушка и знакомилась легко, и держалась с ним на равных. И спала в палатке. Несмотря на миллионы отца, шикарные наряды, Хаденс в гараже. Она явно со странностями…

— Что за происшествие в Стене — расскажете, Мор? — Эва обнаружила бокс с ящерокрысом и присела на корточки у тумбы.

— Не могу. Дал слово. Все может оказаться серьезно. Хотите покормить зверушку?

Мор ожидал, что она откажется. Шлак выглядел непривлекательно. Маленькие красные глазки, голый хвост, перепончатый воротник вокруг толстой шеи, ржавая чешуя.

— Хочу! Где его требуха и железный порошок?

— Ого, — присвистнул Мор. — Откуда такие познания в пищевых привычках ящерокрыс?

— Меня с детства интересовала разнообразная растительность, животные, птицы. Я много читала. А теперь учусь теперь на медицинском факультете. И хотя этих животных почти не используют в качестве экспериментальных, но в нашем виварии они есть. Папа использовал ящерокрыс для изучения Хатонского вириона. Они абсолютно к нему иммунны. Но мы научились получать из их крови сыворотку для лечения людей, — Эва провела пальцем по стене бокса. — И лошадей.

Шлак метнулся за ее рукой, ударился в стекло и отполз.

Они с Эвой проговорили почти без остановки несколько часов подряд, и к этому времени уже перешли на «ты». Наверное, подобное могло бы стать отличным началом крепкой дружбы, не будь между ними такой разницы в положении. Мор поднялся, чтобы нагреть воды для чая, бросил взгляд на часы на стене и обнаружил, что уже четверть пятого.

Да, она же хотела позвонить!

— Пойдем на телефонный пункт, или еще рано? — спросил он.

Можно было сразу отвести Эву к отцу: у него есть аппарат. Но почему бы не прогуляться? Показать ей что-нибудь интересное, чего она никогда не увидит, потому что совсем не знает Стену. Тут, конечно, красивого мало. Но любопытные места есть.

Эва подняла голову от чашки с киселем.

— О! Да, самое время! Папа точно уже вернулся с пародрома. Мне неудобно, что я отнимаю столько твоего времени. Я очень тебе благодарна, не представляю, что делала бы дальше без помощи.

— У меня на сегодня планов не было. Так, хотел дособирать сустав, но он никуда не денется: я уже неделю им не занимаюсь, и день ничего не изменит. Пошли.

Они поднялись на четвертый уровень, дошли до двери, гравировка на которой гласила «Телефония». Красивая девушка со строгой прической приняла у Мора тридцать лидов и предупредила:

— Три минуты, потом я вас прерву.

Эва одна прошла в кабинку. Но, стоя снаружи, он слышал все ее фразы.

— Здравствуйте, Хлоя, это Эва. Почему у вас такой странный голос? Вы сказали об этом папе? Странно. А он звонил? И Даффи тоже? И Герта? И Дэн? А Кассида? Это очень странно. Всем вам нужно принять порошок против простуды, ложка на стакан теплой воды и лечь. Откройте… что? Что значит погром? А вы его спросили? На моей Детрии?! Нет, я не знаю. Я даже не знала, что он в городе. Я? Я в Стене, и не могу отсюда выйти. Долго рассказывать. Хенри и конь где-то в Оссенском округе… Хлоя? Хлоя? — Эва выскочила, схватила его за руку. — Можешь попросить соединить меня снова? Дома творится что-то странное.

Мор достал из кармана еще тридцатку и протянул в окно телефонистки.

— Хлоя, вам плохо? Да, разъединили. Нет, не могу, Стена закрыта. Не знаю. Хлоя, послушайте внимательно! Поднимитесь в мой кабинет, достаньте из бюро серую коробку. Там порошки от простуды, антипирин, и средства от кишечной колики, на пакете написано «При спазмах, каждые четыре часа». Кассиде дайте две пилюли. Да. Две. Водой. Нет, можете не запивать, если тошнит. О, скорее бы папа приехал! Передайте ему, где я. Скажите, что со мной все в порядке, я в гостях у Брайсов. Да, он их знает. Нет, они в Стене, не в городе, я же вам только что… Хлоя? Хлоя? — она выглянула из-за дверцы кабинки. — Девушка, соедините нас снова, прошу.

— Там не отвечают, — раздраженно ответила ей телефонистка. — Не отвечают, но вас слышат.

Эва повесила микрофон и динамик на крючки и вышла к Мору. Огромные темные глаза ее прищурились, брови сошлись, лоб расчертила морщинка.

— У меня такое дурное предчувствие, — она потерла двумя пальцами переносицу. — Дома все чем-то отравились. Хлоя, наша экономка, кажется только что лишилась чувств. Папа еще не вернулся. Заезжал брат…

Мор подставил Эве локоть и вывел ее наружу. Телефонистки, как он слышал от сестер, жуткие сплетницы, а эта и вовсе не вызывала симпатии.

— Карл устроил в папином кабинете погром, — продолжила Эва уже в дверях. — Хлоя говорит: все вещи на полу, разбито зеркало. И он пытался вскрыть папин сейф. И постоянно кашлял. А уходя он ударил Герту, которая обратилась к нему с вопросом. Мор, ты можешь уговорить отца как-то выпустить меня? Мне нужно домой. Срочно.

Он остановился и задумался. Самое время рассказать ей о причине ночного визита доктора Эллусеа. Это ее не успокоит, конечно. Зато успокоит его: не рассказывая Эве правды Мор чувствовал себя лжецом. Если она будет знать об опасности, то может оставит попытки рвануть в город?

Да, наверное, нужно рассказать сейчас, а не когда она, не приведи Творец, заболеет. Раз уж эпидемия начинается… Но точно не в коридоре четвертого яруса.

— Пойдем, — он увлек Эву к лестнице.

В молчании они вернулись назад в его тесную полутемную квартиру. Мор молча предложил Эве стул, сам сел напротив.

— Господин Эллусеа приезжал ночью, чтобы обсудить с моим отцом чрезвычайное происшествие на водонапорной станции. Кто-то вылил в цистерны гремучую смесь микроорганизмов и вирусов, похищенную из университетской лаборатории. Стену тут же переключили на резервное снабжение из скважины. Такой функции для Стэнвенфа не предусмотрено. Поэтому скоро начнется эпидемия. Стена в наших секторах закрыта из-за этого. Никто не выпустит тебя. Даже мой отец. И особенно мой отец.

Он заметил, как Эва сжала кулаки и поджала нижнюю губу.