Эва не раз думала, что сейчас упадет и умрет. Что сил больше нет. Что дышать больше нечем. Но продолжала бежать.

Город, который казался пустынным, вдруг ожил. Люди выскакивали из подъездов и подворотен, смотрели наверх… и замирали. Кто-то бежал вместе с ними. Кто-то падал на колени и начинал молиться Творцу и Хранительнице. Конец света, конец мира, конец Стэнвенфа. За спиной раздавались крики. Мелькали искаженные ужасом лица.

Кварталы высоких доходных домов остались позади.

Эва с разбегу перемахнула через живую изгородь, оступилась и скатилась вниз по склону к пруду, уже совсем на окраине. Полыхающий шар рассыпался искрами где-то совсем рядом, огни шипя полетели к земле. Воздуха не хватало и до падения, а после — вышел последний. Вдохнуть снова Эва не смогла. В ушах зазвенело.

Она лежала на жухлой, аккуратно подстриженной траве. На порог двухэтажного дома за прудом выскочил мужчина. Рубашка его вылезла из брюк, подтяжки нелепо болтались на груди. В одной руке он сжимал винтовку, второй тащил за собой покрытую красными пятнами ревущую девочку. Ребёнок упирался.

Пахло гарью. Мужчина поднял голову к небесам, а потом посмотрел на Эву. Ей даже показалось, что их взгляды встретились, несмотря на расстояние.

Оставив в воздухе сноп искр, в крышу дома вошёл крупный осколок. Конструкция вздрогнула и… потекла. Пламя хлынуло из окон вниз, прямо на людей, превратив их в факел. Никто даже не успел закричать. Никто: ни она, ни мужчина, ни ребенок.

Эва уткнулась лбом в землю и разразилась беззвучными рыданиями, с трудом вдыхая наконец на каждом всхлипе. Воздух щипал нос и горло.

— Вставай! Ты цела?

Мор. Он резко поднял ее на ноги. Эва развернулась и вцепилась в его куртку, продолжая дрожать.

— Пойдем.

Он погладил ее по плечам.

— Пойдем, пока мы не задохнулись здесь.

И она разжала пальцы.

До ушей доносился монотонный гул и треск горящего неподалёку дома. Воздух тёк, колебался. Глаза слезились, из носа текло.

Эва быстро шла, не оборачиваясь, не поднимая головы вверх. Слушала, как хрустят камешки под ногами Мора и Кассиды, слушала, как шуршит в листве ветер. Слушала, как скрипнула калитка, и кто-то пробежал мимо.

Позже промчались трое всадников, скрылись за поворотом. Эва смотрела только вперед. Находила точку: конец улицы, дерево у моста, дом на горизонте… который оказался развалиной. У развалины-то силы ее оставили.

Она сошла с дороги, прислонилась спиной к стене, на которой рос мох, села. И, наконец, посмотрела на город. На то, что осталось. На развалины, от которых в небеса клубами уходил серо-бурый дым. На точки над заливом, в которые превратились улетающие дирижабли. На Стену, которая ныряла в пожар и появлялась из него в Ганфских предгорьях на горизонте.

— Это просто жуть! — через какое-то время произнесла Касси, и тогда Эва заметила, что девушка сидит с ней рядом.

А Мор стоит с другой стороны. И грызет травинку.

— Это странно, — ответила Эва. — Странно, когда читаешь в книге, что уничтожение очага является последней мерой при эпидемии. И не задумываешься, как выглядит «уничтожение» на самом деле. Я бы не смогла…

— Пойдем в Оссен? — спросил Мор.

— Пока туда. Но если то, что говорил Тори, правда…

— А что он говорил?

— Он говорил-таки, что брат Эвы убит, а папа умер от болезни. Что где-то на юге произошел переворот, — встряла Касси. — Ивсех мистрей теперь будут убивать.

— Он мог и соврать, — процедил Мор.

— Вряд ли. Ладно — про Карла — да. Но про папу он бы не стал меня обманывать. И ключ от сейфа у него в кармане… — только в Этот момент Эва поняла, что Мор не слышал их разговора с Тори. — Он заявил, что видел моего отца перед смертью. И отец дал ему денег, попросив Тори спасти меня от людей, которые устроили переворот в столице, кажется, патрульных. Новая власть, сказал он, будет бороться против одаренных, и использовать старые имперские машины. А на Восточном архипелаге пока безопасно. Что правда, а что — домысел Тори, точно не скажу. Но придумать переворот ему не хватило бы фантазии. А вот это — ключ от папиного сейфа, — Эва достала из кармана ключ с головкой в форме пирамиды, повертела в руках и швырнула далеко в траву.

По щекам покатились крупные, обжигающие слезы. Прости меня папа…

Мор опустился на колени напротив нее, стер пальцем слезинку. Эва потянулась, обхватила его за пояс и прижалась к груди. Он гладил ее по волосам, а она рыдала, как маленькая. Пока слезы не кончились…

— То есть в стране сейчас новая власть? — через некоторое время спросил Мор скорее себя, чем ее. — А безопасно ли тогда соваться в Оссен?

— Я о том же думаю, — она отстранилась. — Но где еще узнать новости?

— В Стене, конечно, — заявила Кассида. — Это ведь не только йенцев касается.

— Она, кстати, права, — Мор поднялся. — И не просто «в Стене», а у моего отца. Он и спрятать тебя может, если что. Мы пройдем внутрь в Оссенском секторе и оттуда с ним свяжемся.

Эва задумалась. Сейчас внутри царила такая пустота, что каждой мысли вторило эхо. Семьи у нее больше нет. Дома — нет. Денег — нет, и она не умеет их зарабатывать. Ей вообще не хотелось сейчас думать. Ни о чем: ни о будущем, ни о прошлом. Но что ее ждет, если она примет предложение Мора? Существование приживалки у венси? Смешно.

А если не примет?

Губернатор Оссена не из тех людей, кто легко сдаст свой город. Эва помнила господина Вилриджа чересчур самоуверенным человеком, острым на слово и скорым на дело. Отец, впрочем, объяснял его поведение действительно сильными позициями. У этого человека имелся карманный патрульный корпус во главе с лучшим другом, сеть соглядатаев, опутавшая весь архипелаг и родство с Акмеоли, пусть мертвой, но очень древней фамилией, члены которой сыграли не последнюю роль в Тихой войне.

В его доме Эву ждет теплая спальня, горячая ванна, вкусная еда и хорошее платье. Библиотека, слуги. Все, к чему она привыкла. И если кто-то решит захватить Оссен, то Эвин дар пригодится губернатору, а значит, они будут почти в расчете. А потому он ее примет. И постарается беречь.

— Я хочу знать, что твориться снаружи от Стены. Если Оссен цел и господин Вилридж все еще им управляет, я поступлю, как хотел мой папа, — сказала Эва Мору, который внимательно смотрел на нее сверху вниз. — Обращусь к нему за помощью.

— Как знаешь, — пожал плечами Мор. — А пока предлагаю продолжить путь. Если на поезде до Валфи всего три часа, то пешком, я полагаю, около недели.

— Ты прав, но мы доберемся в Денну и наймем там экипаж.

Эва достала из кармана пачку лидов, которую забрала у Тори, и пересчитала. Маловато для побега на восток, но в самый раз на дорогу до Оссена. И на дорогу, и на комнаты в трактирах, и на еду.

— Денна — это где? — спросила Касси.

— Это… по дороге. Думаю, дойдем к вечеру. Раньше там был постоялый двор.

— А сейчас?

— А сейчас я всюду ездила на поезде, — ответила Эва, поднялась и спрятала деньги.

Они долго шли в молчании. Дорога нырнула под кроны сосен, и запах гари, все это время преследовавший Эву, наконец сменился ароматом прелой хвои. Над головой бойко перетренькивались клесты с овсянками. Солнце, убегая на запад, подсвечивало рыжим кустарники и большие замшелые валуны.

— А ты состоишь в Ордене? — спросила вдруг Касси.

Эва даже не сразу поняла, что девушка обращается к ней.

— Ты же мистри, так? И — я слышала — у вас есть Орден, где вы учитесь пользоваться своими способностями.

— Да, — усмехнулась Эва. — И мы все даем клятву никому не говорить об Ордене. Но кто-то ее постоянно нарушает, поэтому вокруг полно слухов. Нет, Касси, Орден — это организация людей, которые занимаются вопросами дара с научной точки зрения. Ученых, иначе говоря. Среди них есть врачи, философы, историки и даже инженеры. Они рассматривают теории организации пространства и принципов работы мозга. Только и всего.

— А где-таки вы учитесь?

— Нигде. Ребенок сам встает и делает первые шаги. А через месяц уже бегает. С даром так же: рано или поздно ты начинаешь им пользоваться. Сначала неумело, потом осознанно. А потом получаешь отдачу, потому что мироздание не терпит твоих игр: кошмары, галлюцинации, головные боли, голоса, которые никто не слышит, кроме тебя. Неодаренные считают, что ты сходишь с ума.

— И какой у тебя дар?

— Не самый безопасный. Давай сменим тему.

— Я только напоследок-таки спрошу, что мне делать? Я вижу вещие сны. Часто, но не по собственной воле. Как узнать — это дар или нет?

— А зачем это узнавать? Хочешь вызывать их по желанию?

— Ну, было бы неплохо. Только как этого достичь?

Эва едва сдержалась от пробы Касси. Ведь могла, и уже почувствовала нити ее эмоций. Провалиться не дальше пятого измерения, прикоснуться к сознанию венси, и натолкнуться на барьер. Или нырнуть в ее мысли… Но вовремя остановилась. Кошмары, галлюцинации, головные боли, голоса, которые никто не слышит, кроме тебя. Эва и так от них слишком устала. Не сегодня!

— Тренировками. Ты когда-нибудь видела цирк квени? Они — лучшие в мире иллюзионисты. Могут заставить десятки людей одновременно поверить в несуществующие вещи. Вот с кем бы я поговорила про дар.

Касси возмущенно фыркнула:

— Только они в Стене не гастролируют. Иногда мне-таки кажется, что мы похожи. Ну, с тобой, с другими йенцами. А когда ты в очередной раз говоришь о вещах, которые венси недоступны — я понимаю, какая между нами пропасть. Для тебя все вот это, — Касси развела руками, — естественно и привычно. А я-таки впервые в лесу! Я впервые, понимаешь?.. И, может быть, в последний раз.