Ян сидел на перевернутом ящике на самом краю стоянки, сразу за фургоном бутафорщика. Темнело, из окрестных полей тянуло сыростью и прелой травой. Вокруг него стояли друзья: Джораш, Илин, Дин.

— Дин, ты уверен, что все правильно понял? Что они собираются жечь дома? Ладно, с губернатором и его людьми все понятно. Йенские мистри — не наши. Мы можем свернуть стоянку и уйти прямо сейчас, — сказал Илин и достал кисет.

— Это будет только отсрочкой, — ответил ему Ян. — К чему мы вернемся следующей весной? К городам, которые наводнят охотники. Мы даже шатер не поставим, как всех вырежут. Нас кормят представления, сидеть в долине мы не сможем.

— Ну, может йенские власти справятся сами? Сбросят самозванца. Квени не вмешиваются, ты же помнишь — это закон, — ответил Джораш.

— А если нет? — продолжал Ян. — Если нет — то Шептунья права. Это гибель нашего народа.

— Ян прав, — сказал Дин, и забрал у Илина самокрутку. — Всем известно, что одаренных среди квени еще больше, чем среди йенской аристократии. Нас уничтожат. Мы уже не можем убегать, как во времена империи. У нас теперь только сухопутные корабли.

— Что решил гэлад Авейр? — спросил Джораш.

— Они ждут. Не сворачивают шатры. И ждут они, что действовать станем мы. Среди них сплошь — женщины и дети, и почти все они — одаренные.

— Ладно, Ян, мы с тобой, — выдохнул Илин. — Гулять так гулять.

Остальные кивнули.

Ночь уже разлила по небу чернильную синь, щедро усыпанную веснушками мерцающих звезд. Вчетвером члены гэлада Виллен въехали на городские окраины. Горящие фонари попадались им редко. Люди — еще реже. Лица квени скрывали глубокие капюшоны, надвинутые до самых глаз. Невысокие мощные лошади их шли почти в ногу. Все двигались молча. Ян ехал последним.

Центральная гостиница с чистыми и опрятными комнатами находилась в центре, недалеко от вокзала и казарм патрульного корпуса, и отличалась нескромными ценами. Однако предприимчивые люди держали в разных районах заведения для менее прихотливых путников. Там бедным, жадным и не желающим называть настоящее имя людям предоставляли возможность переночевать на тощем соломенном матрасе среди клопов и крыс где-нибудь за кухней. В воздухе этих трактиров витал запах кислого вина, тёплого пива и дрянного виски. К одному из них под названием «Хромая Кобыла» и вел друзей Дин.

Старая вывеска поскрипывала, раскачиваясь на ветру. Кобыла, изображенная неизвестным стеномазом, точно хромала бы, реши она скакать, потому как все четыре ее ноги были разной длины. Над дверью хозяева прибили подкову, размерами мало уступающую хомуту. Оставалось только надеяться, что держится она там надежно.

Оставив лошадей у коновязи, товарищи разделились. Ян двинулся к сараю, довольно криво сколоченному из того, что послали старые боги. Сквозь прорехи стены он рассмотрел внутри телегу, накрытую брезентом. Рядом с ней сидел, привалившись к колесу, долговязый человек в потертом сером кожаном пальто и кожаной же шляпе. Ян слышал, как он мерно всхрапывает.

Илин и Дин направились в сам трактир.

Ян обошел здание: света в окнах нигде, кроме первого этажа, он не увидел.

Квени снова собрались вместе.

— В сарае один, — отчитался Ян. — Вроде спит не слишком чутко.

— Внизу в зале двое в карты рубятся. Один — точно из охотников, — сказал Дин.

— Оглушим того, что в сарае, и рванем с телегой прочь, — предложил Джораш.

— Время потребуется, чтобы запрячь. Надо бы потише…

— Так вчетвером же, лошади-то рядом стоят, — ответил Илин.

Джораш прокрался за угол сарая, и, встав лицом к доскам, забормотал под нос проклятья в адрес собственного ремня и жидкого пива. Ян наблюдал за происходящим через щель с другой стороны. Долговязый сторож телеги вскочил, достал револьвер. Медленно приоткрыв створку, он высунул голову, послушал, как звучно отливает за углом незваный гость. Ян подал друзьям знак.

Охотник вышел, сплюнул, убрал револьвер и зло процедил:

— Шёл бы ты отсюда, мужик!

Илин подскочил сзади и врезал долговязому по голове увесистым поленом. Друзья утащили обмякшее тело внутрь сарая. Револьвер охотника перекочевал к Джорашу. Ян снял с мужчины длинное серое пальто и широкополую шляпу, занес внутрь и кинул на козлы. Илин крепко связал пленника и на всякий случай заткнул ему кляпом рот, хотя тот пока не подавал признаков сознания.

Стараясь не шуметь, Джораш и Дин запрягли в телегу лошадей, закрепили постромки. Но едва Ян запрыгнул на место возницы и взял в руки вожжи, как окрестности огласил жуткий звук, похожий на кошачий визг. Его многократно усиливал рупор, вероятно, прибитый ко дну телеги. Ян хлопнул себя по лбу, помянул недобрым словом неосторожность и самонадеянность. Охранный механизм!

Двери «Хромой кобылы» едва не слетели с петель, когда наружу вывалила вооруженная до зубов четверка мужчин. Илин, который едва успел открыть ворота сарая, получил пулю в голову и упал назад, не успев даже вскрикнуть. Лошади заметались, пошли вперед. Телега со скрипом выкатилась наружу.

Ян, придерживая вожжи, одной рукой вытянул метательный нож. Джораш замер сбоку от ворот внутри, сосредоточился и поднял руку: на полу сарая начал сгущаться дым, в воздухе явственно запахло гарью и затрещало. Фокусам Джораша верили толпы народа, каждое его представление оканчивалось криками «бис». Это тоже выходило недурным…

Охотники помедлили у трактира, а после с руганью рванули к сараю.

— Телегу не упусти!

— Стреляй по ворам!

Ян метнул в самого резвого нож. Мужик успел выстрелить из карабина не целясь и схватился за живот. Заряд дроби попал в круп одной из лошадок, запряженных в телегу. Она рванула вперед, и вторая пошла за ней.

Резкая боль пронзила руку Яна. В ответ раздались выстрелы Джораша, а от трактира послышались крики:

— Патру-у-уль! Гра-бют!

Один из стрелков оказался жертвой устремившихся вперёд животных, которые свалили его на землю и прошлись по телу копытами. Еще двое охотников бросились следом за похищенным имуществом. Ян обернулся и увидел, как Джораш и Дин бегут к коновязи. Друзья уже добрались до своих лошадей, когда из трактира выскочил мужчина с карабином и еще несколько полуодетых гостей заведения с оружием в руках. Конь Дина вдруг неистово заржал и заметался. Джораш поднял руку и людей у дверей накрыло струями дождя. Это позволило квени выиграть несколько секунд. Что случилось дальше, Ян уже не смог разглядеть.

Пешие преследователи отстали, Он направил телегу на выезд из города. Боль в плече и мысли о погибшем друге пришли к нему одновременно. Погони не было. Он свернул с широкого тракта на узкую дорожку, уходящую вглубь рощи. Раненая лошадь нервно всхрапывала и трясла головой. У Яна дрожали руки.

Полчаса спустя в условленное для встречи место место прискакали Джораш и Дин. Они вели под уздцы серую в яблоках лошадь Яна. Телегу следовало перепрячь.

Ян сбросил брезент и осмотрел странную конструкцию. Имперская стракт-машина. Огромные катушки проволоки увитые проводами. Под катушками находился ящик с прорезями, из которых торчали рычаги. На отдельном основании рядом стояла темная металлическая рамка, внутри которой помещалась другая, чуть меньшего размера.

У длинного деревянного дома с вывеской «Почтовая контора и Телеграф» волновалась толпа решительно настроенных горожан. Они были вооружены кто ружьями, кто мясными тесаками, а некоторые — вилами, и даже лопатами. С окрестных улиц подтягивались на площадь все новые и новые люди. Патрульных видно не было. Либо губернатор что-то задумал, либо охотники подкупили важную шишку в корпусе. Это уже ничего не меняло, отступать Ян не собирался.

Он подъехал к ступеням здания, остановил повозку и поправил на голове шляпу, которая постоянно сползала на глаза. Наспех перевязанная рука ныла. Дина и Джораша Ян отправил назад на стоянку. Хватит его одного, и сбежать с площади будет легче. Он отвязал от бортика свою серую кобылу и залез в телегу.

Толпа загудела, заколыхалась, кто-то закричал:

— Поехали, достанем их!

Ян вытащил из-под своего места рупор, приложил ко рту:

— Горожане!

Шум немного стих.

— Добрые простые люди! Вы многое терпели от мистри?

— Еще бы! — донеслось из первых рядов.

— Губернатор вконец нас обокрал!

— Хватит терпеть мистри у власти! — гаркнул юноша с лопатой.

— Идём! — гулом пронеслось по толпе. — Идём за губернатором! Очистим город! Новый Союз! Новый Союз!

— Хорошо. Я расскажу вам, что будет дальше, после того, как город будет сдан, и мы пойдём! — последние слова его прозвучали довольно зловеще.

Гул улегся, многие замерли в ожидании. Ян стянул с машины брезент, бросил на землю.

— А будет вот что, — продолжал Ян. Он изо всех сил боролся с внутренней дрожью, хотя голос ее и не выдавал. — Генерал Гаррет пришлет сюда своих людей. Только на этот раз ловить они будут не богатых аристократов, а вас самих. Ваших родных, друзей и близких!

Толпа в недоумении загудела.

— Что он говорит…

— Как так нас?!..

— А это вообще кто?

— Губернатор поднимает налоги не оттого, что он — мистри, а оттого, что он может. Владелец фабрики не дает вам выходных не из-за своего дара, а из-за жадности. Но люди, которые привезли сюда стракт-машину, не хотят облегчить вам жизнь. Они хотят лишь установить новую власть. Вы просто поменяете одних господ на других. И неважно, кто будет править: мистри, военные, фабриканты — но это будете не вы. Сожгите эту машину. Разойдитесь по домам, пока не поздно…

— Что за дерьмо! — мужчина с ножом запрыгнул на телегу с другой стороны и пошел на Яна. — Ты нам что мозги полощешь, гад?

Ян начал отступать за машину. Горожанин дернул за рычаг, потом за второй. Рамки завертелись. Кто-то в толпе истошно завизжал. Женщина, стоявшая у телеги, рухнула, схватилась за голову и начала биться в припадке. Ян выбросил рупор на ступени телеграфной конторы и прыгнул на свою лошадь.

— Мистри есть и среди вас…

Последние слова его потонули в грохоте копыт. Из переулков на площадь вылетели отряды патрульных. Загремели выстрелы.