Мор держался за пояс Эвы и все пытался определить момент, в который нужно поднимать зад над седлом. Пока получалось крайне плохо, и он догадывался, что поездка будет напоминать о себе не один день различными неприятными ощущениями. Чтобы окончательно испортить ночь, с неба начала сыпаться липкая морось.

Стена почти не выделялась на фоне горы. Эва подлетела к тоннелю, ведущему вглубь, и ее конь перешел на шаг. Звук копыт множился, отражаясь от сводов. У двери она ловко спешилась. Мор же просто сполз с высокой лошадиной спины. К ним уже вышел патрульный. Он старался держаться бодро, но пятно на щеке говорило о том, что солдат на посту спал.

— Кто такие и по какому вопросу? — отчеканил он.

— Эва Эллусеа, Мортимер Брайс, — представил их Мор, продемонстрировал жетон. — К моему отцу, господину Доменику Брайсу. Он ведь уже приехал?

Патрульный без всякого интереса взглянул на жетон и посторонился.

— Лошадь придется оставить внутри у ворот, — он показал Эве пустую коновязь. — Вам на шестой ярус. Сопровождение нужно, госпожа?

— Благодарю, мы сами, — ответил ему Мор.

Эва только кивнула.

Мор легко согласился на план Деборы. Но чем ближе становился момент встречи с отцом, тем яснее он понимал, как тяжело будет осуществить задуманное. Отец может отчехвостить его, как мальчишку. Как он обычно поступал, когда Мор вообще приходил домой. А потом послать их прочь и отказаться слушать. Остынет он только к утру, а в это время в Оссене хватятся Эвы.

Но они уже поднялись, нашли гостевые комнаты и Мор, собравшись с духом, постучал. Некоторое время они стояли и слушали, как шумят газовые светильники на стенах коридора. Потом дверь приоткрылась. В щель выглянула Мэг, и Мор обрадовался, как ребенок. Старшая сестра всегда умела найти к отцу подход.

Узнав его, Мэг поменялась в лице.

— Мор!? Мы все тебя уже похоронили! О, хвала Творцу, Мор! — тут она заметила Эву. — Простите, госпожа, доброй ночи!

Мэг распахнула дверь и отошла, пропуская их внутрь.

— Эва — это моя сестра Маргарет, Маргарет — это Эва. Отец спит?

— Госпожа Эва, очень приятно, проходите. Вы, наверное, устали. Чай?

— Мэг, отец спит? — повторил свой вопрос Мор, когда оказался внутри.

Свет в большой комнате был приглушен.

— Спасибо, не стоит беспокоиться. Мы приехали по важному делу к господину Брайсу, — Эва прошла и замерла, осматриваясь.

Мэг кивнула ей, а затем ответила Мору:

— Конечно, спит. Посмотри на часы: первый час ночи.

— Пожалуйста, разбуди его. Нам с Эвой очень нужно поговорить с ним. Дело касается предстоящего собрания.

— Сейчас?! Знаешь, что он скажет? Хотя присутствие госпожи Эвы может изменить дело, — тут же добавила сестра и обратилась к ней. — Как вас представить?

— Мэг, нас не нужно представлять официально. Просто скажи папе, что я приехал с Эвой Эллусеа, и от нашей беседы будет зависеть будущее венси.

Мэг недоверчиво посмотрела на него, и уже открыла рот, но потом словно передумала. Она подошла к двери, которая вела в другое помещение, постояла около нее, а после развернулась к Мору.

— Пойди и разбуди его сам. Так будет правильнее.

Он вздохнул. Плохо, что Мэг отказала. Хочет его проучить. Она не верит, что Мор может делать или говорить что-то важное. Никто не верит. Он зашел в комнату, где спал отец, и закрыл за собой дверь. Повернул кран, подождал, пока загорятся лампы. Отец не отреагировал. Мор подошел и положил ему руку на плечо:

— Папа, проснись, пожалуйста.

Доменик Брайс что-то пробормотал и повернулся на бок. Мор повторил свою просьбу громче.

— Что? — пробубнил отец, открывая глаза. — Мор! Это что за выходки?!

Несмотря на грозный тон, он сел, спустил ноги с кровати и развел в стороны руки. Они обнялись, но едва Мор снова поднялся, а отец встал и набросил халат, началось то, чего Мор опасался больше всего.

— Где тебя носило? Куда ты так вырядился?

Большого выбора, как одеться, у Мора не было. Его вещи слуги господина Вилриджа вернуть не соизволили, а потому он поехал в костюме.

— Пап, это долгая история, а у нас очень мало времени. Я здесь с Эвой Эллусеа, и у нас разговор по поводу собрания.

— Мне плевать, с кем ты. Я вопрос задал.

— Я был в Стэнвенфе, потом добрался до Оссена, а оттуда сегодня ночью — до Стены. Это вкратце. Можешь уделить нам с Эвой время. Это касается ультиматума генерала и переговоров с йенцами.

— Что здесь делает Эва Эллусеа?

— Давай она тебе сама объяснит?

— Нет, давай-ка ты! На дворе глухая ночь, а ты привозишь ко мне… домой девицу. И говоришь о вещах, которые тебя пока не касаются.

— Касаются. Эва Эллусеа будет представлять йенцев на переговорах. Но есть сложности. Поэтому сейчас, ночью, мы скакали под дождем четыре часа, чтобы ты нас выслушал.

— Кто? Восемнадцатилетняя девчонка будет представлять Совет губернаторов? — отец расхохотался, но быстро умолк. — Ладно, это конечно невероятно, но какое отношение ко всему этому имеешь ты? Мор, во что ты ввязался?

Тут ему захотелось оправдаться. Что ни во что он не ввязывался, просто так сложились обстоятельства. Неудачно. Что он больше так… А, в топку такое поведение! Ему что, десять? Ввязался, и еще как.

— Я присутствовал при беседе Эвы и губернатора Вилриджа, который назначил вам переговоры. Если бы не помощь людей, которые сочувствуют венси, остался бы в его доме заложником. Да, я вляпался. И обязан отвечать за свои поступки и за людей, которые на меня рассчитывают — я говорю об Эве.

— Люди, которые сочувствуют нам?! Мор, какой ты еще наивный…Перед тем, как я вас послушаю — а мне уже стало любопытно — поясни, отчего ты решил, что должен отвечать за Эву? Девица, вроде, совершеннолетняя, и опекунов у нее найдется — только свистни — половина архипелага.

Отец прищурился и внимательно посмотрел на него. Мор понял, что краснеет и едва не отвел взгляд. Но удержался.

— После того, как мы закончим говорить о политике, ты зарегистрируешь наш с Эвой брак, — выпалил он почти скороговоркой.

Лицо отца приняло совершенно непонятное Мору выражение. Он отвернулся и натянул брюки.

— Подтяжки мне подай. Тебе скоро уже двадцать, да? А ума не появилось. Тебе голову открутят, если ваши шашни всплывут.

Отец накинул жилет.

— Ждите в кабинете, Мэг вам его покажет. Я подойду через пару минут.

Мор вышел. Эва сидела на диване с Мэг. Сестра все же заварила чай, и забрала у девушки мокрый плащ и перчатки.

Мэг проводила их в кабинет, где Эва заняла одно из кресел напротив большого стола. Мор сел во второе.

— Твой отец не слишком рад нашему визиту, да? — шепотом спросила Эва.

— Его трудно было уговорить на встречу, — сказал Мор, и тут же добавил. — Но с тобой он будет иначе разговаривать, ты же ему не дочь.

Дверь за спиной скрипнула. Отец прошел за стол и опустился на свое место. Мору показалось, что под потоком сгустилась туча.

— Доброй ночи, госпожа Эва, простите, что заставил вас ждать. Примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего отца.

— Спасибо, — ответила Эва.

Мор хотел накрыть ее ладонь, которая покоилась на ручке кресла, своей. Он ощущал, как Эва волнуется.

— Господин Брайс, простите, что потревожили вас, но я постараюсь не отнимать время зря. Я пришла сказать, что йенцам очень нужна ваша помощь. Ваша, всего народа венси. Но я не хочу за нее торговаться.

— Да ну? Действительно, проще приказать. Слышал, вас объявят правительницей, и это позволит вам издавать новые указы.

Отец замолчал. Эва не отводила взгляд. На шее у нее подрагивала жилка.

— Что бы вы не ответили на собрании, я уже завтра отменю «Закон об изоляции», — продолжила она. — Если жители севера погибнут — я имею в виду и йенцев, и венси — то свободными. Нам не от кого ждать поддержки, кроме вас. Если ваш Совет решит не пускать нас в Стену — значит, остальным десяти городам суждено гореть, как Стэнвенфу. Запад решил не вмешиваться. Я приехала просить вас о помощи.

— Я услышал вас, госпожа Эллусеа. Почему все то же самое вы не могли сказать на собрании мэров? В чем причина вашего ночного визита?

— После того, как я скажу это при губернаторах, моя жизнь окажется под угрозой. Они ждут от меня совершенно иного решения проблемы. Если я умру, йенцы все переиграют по-своему. После чего и вы погибнете. Одни — в Стене, другие — снаружи. Вы же не станете соглашаться на условия генерала?

— Безусловно, не станем. Чего же от вас ждут ваши союзники?

— Какие именно? Простите, буду честной — тут союзников моих можно назвать поименно. Это ваш сын и представительница Ордена Дара госпожа Корриа. Я — манипулятор, — Эва опустила глаза. — Как, впрочем, все остальные правители Союза С момента победы в Тихой войне.

— А не проще ли вам было поступить, как хотели губернаторы? Я подозреваю в ваших словах подвох, госпожа Эва, но не вижу, где он кроется.

Подвох, отец всегда его ищет! Эва подалась вперед.

— Если я вас возьму под контроль, не лично вас — всех одиннадцать мэров, я ничего не поменяю в этом мире. Никогда. Меня будут ненавидеть венси. Меня будут презирать губернаторы. Я стану их марионеткой. Мне восемнадцать, я пока мало смыслю в политике, но очень хочу сделать что-то стоящее, пока могу. За освобождение венси выступал мой отец, и вы знаете это. Я сделаю то, что пообещала, в память о нем. Если вы мне поможете, мы создадим на Северном архипелаге новое государство. В управлении которым примут участие и представители вашего народа. Этого хотят и мои друзья из Ордена.

— Я вас услышал. И оценил ваш благородный порыв. Все звучит красиво, но нет никаких гарантий, что мы выиграем войну, даже если объединимся. И также нет никаких гарантий, что вы не станете влиять на разум тех венси, которые решат разделить с вами бремя правления.

Эва бросила на Мора короткий взгляд. Он все-таки взял ее ладонь в свою. Рука Эвы дрожала.

— Есть, господин Брайс. Но это — мое слово. И я его вам даю. А больше у меня ничего нет, вы это знаете.

— То есть, вас уже объявили правительницей?

— Объявят. Все происходит в спешке, и мелкие формальности значения не имеют. Орден признает меня, та его часть, что на севере. С Йескапотом связи нет. И времени у нас останется всего три дня.

Отец замолчал. Сцепил пальцы и внимательно посмотрел на Эву. Она сжала руку Мора.

— Отец, поверь ей, — нарушил тишину Мор. — Мы не можем всех постоянно подозревать. Это поведение угнетенных, а…

— Я тебя не спрашивал, Мортимер, — сурово перебил его Доменик Брайс. — Эва, я согласен обеспечить вам защиту. Какую смогу. Признаюсь, я поначалу был против. Был уверен, что вас подослали. Мортимер хочет, чтобы вы стали его женой. Я думаю, что согласен принять вас в нашу семью, которая после собрания, будет править Стеной. А в дальнейшем — севером.

Эва склонила голову, но Мор заметил, как блеснули в уголках ее глаз слезы. Он встал со своего места и опустился на колени напротив нее.

Отец поднялся и вышел. Из-за неплотно прикрытой им двери донеслись указания, которые он отдавал Мэг, и удивленные вопросы сестры.

— Эва, ты не передумала? — спросил Мор тихо.

— Нет.

Она гордо вскинула подбородок.