Мор не ходил на заседание суда, не спускался и посмотреть на расстрел. Убийцу отца он согласился бы увидеть только в одном случае: перед тем, как выстрелить в нее самостоятельно. Три раза, с близкого расстояния. Хотя стрелять не умел. Не умел ни держать оружие, ни заряжать… Но ему казалось, что это не сложно. Мор в задумчивости провел пальцем по стволу из вороненой стали.

Они с Мэг открыли отцовский сейф. Сестра знала шифр — на всякий случай. Вот он и наступил…

Там нашлись документы на владение имуществом, завещание, пластинка золотого сплава с отпечатками двух пальцев — отца и матери — свидетельство их брака. И вторая, немного другого оттенка — его и Эвы. Мор поймал себя на мысли, что даже не озаботился вопросом ее сохранности. Йенцы могли бы в любой момент поставить под сомнение сам факт свадьбы. Закона о взаимном признании регистрации отношений в Союзе не оказалось — он просмотрел все сборники. Вроде мелочь, потому что подобные браки заключались редко, а уж по традициям Стены — в единичных случаях. На фоне общего бесправия венси никого не интересовали такие нюансы, потому что за йенцем право на свободное перемещение по архипелагам сохранялось пожизненно. Но теперь нужно будет документально зафиксировать равноценность и той, и другой процедуры…

О чем он думает? Ему ли об это думать? На совете уже через неделю выберут человека, который озаботится и эти вопросом, и прочими, подобными.

В отцовском сейфе лежал и револьвер, который Мор сейчас вертел в руках, и две коробки патронов к нему, и какое-то приспособление, по форме напоминавшее печать, в которое эти патроны можно было вставить. Вероятно, чтобы зарядить весь барабан сразу. Мор выдвинул барабан из рамки, осмотрел и защелкнул на место.

Он взял револьвер двумя руками и прицелился в открывающуюся дверь.

Поднос с грохотом выпал из рук Мэг. По полу растеклось овощное рагу, смешиваясь с киселем и проникая в губку хлеба.

Мор опустил револьвер на стол.

— Ты дурак? — спросила сестра.

— Он не заряжен, — виновато пробурчал Мор.

— Все чем-то заняты, а ты… — Мэг умела обрывать свою мысль на том месте, которое приличия запрещали ей озвучивать.

— Я думал… я думал!

— Шел бы ты в тир думать, — проворчала она и позвала дневную служанку.

— А в Стене есть тир?!

— Да уж теперь, наверное, есть. Где-то же господин Норди тренирует своих патрульных.

— Ясно. Извини, я не хотел тебя напугать.

Мор распихал коробки с патронами по карманам, туда же поместил приспособление для зарядки, засунул револьвер за пояс и прикрыл курткой. Необходимость ходить в мэрию отпала, с места секретаря его подвинул уже отцовский заместитель, господин Эддинс. Мор и перестал надевать костюм — вернулся к удобной рабочей форме.

Мэг посторонилась, он перескочил через лужу своего несостоявшегося обеда и направился к выходу. Господина Норди он нашел в управлении патрульного корпуса, поздоровался и, едва дверь за ним закрылась, озвучил свой вопрос:

— Где бы я мог научиться стрелять?

— С какой целью? — поинтересовался глава патрульного корпуса, поднимая глаза от бумаг.

— Честолюбивой, — усмехнулся Мор. — Хочу вступить в ряды патрульных.

Норди засмеялся, не открывая рта, что придало ему сходства с фыркающим псом. Встал, поправил пенсне, снял с вешалки китель.

— И вы не были бы первым, господин Мортимер. Не первым из венси, я имею ввиду. Ищете, чем новым себя занять после неудачного опыта с инженерным бюро и мэрией? Не слишком ли распыляетесь?

— Я оценил ваше чувство юмора, — ответил Мор. — Но вы же понимаете, что я хочу защитить себя и свою семью, если нам будут угрожать.

— Вы не доверяете мои патрульным? Считаете, что у вашей семьи недостаточно охраны? Впрочем, это мой недосмотр, вы имеете право так считать, — со вздохом закончил Норди.

— Ваш. Так кто-то может заняться со мной стрельбой?

— Я сам займусь. У меня бывает свободное время, да и тренировка мне не помешает. Кабинеты расслабляют и добавляют веса. И не только в переносном смысле. А вы уже обедали?

— Нет.

— Тогда приглашаю вас к себе, моя жена учит готовить старшую дочь. Нам требуются сторонние дегустаторы, свои слишком предвзяты. А после спустимся в тир. Стрельба — не бег, голодный желудок нам тут не помощник.

Главнокомандующий прошел к двери и кивнул Мору, чтобы тот следовал за ним. Видимо, отказов не принималось.

Мор не пожалел ни об обеде, который оказался вполне съедобен, ни о последующей лекции в тире. Стреляли они мало. Затоего познакомили с устройством винтовки, которой вооружали патрульных, рассказали о разновидностях патронов, чистке оружия и, самое главное, о том, как не прострелить себе ногу. Эх, Мор надолго запомнил выражение лица Норди, когда он вытащил отцовский револьвер из-за пояса…

Уговорившись с главнокомандующим встретиться на следующий день в том же месте и в то же время, он поднялся к себе на ярус и едва не столкнулся с Эвой. Она увлеченно читала на ходу чье-то письмо.

— Важное? — спросил он, уже шагая рядом.

— Да, и новости хорошие. Помнишь, я рассказывала тебе о Катти Лавенго, моей школьной подруге и невесте Карла?

— Что-то рассказывала. Она жила в Крессильне?

— Да, я думала, что ее семью взял в плен Гаррет. Но, оказалось, Катти спаслась. Она долго скрывалась в горах у пастухов, и вот, наконец, добралась в Стену. Это письмо от нее. Хочу поскорее с ней увидеться, — Эва сложила лист и спрятала в ридикюль.

— Что может тебе помешать?

— Ничего. Думаю, мы встретимся в Алумском секторе, после совета Стены и общего заседания. С верфи написали, что новый дирижабль почти готов, и нас ждет его торжественная приемка, а потом фуршет. Пусть Катти приедет туда, развеется. Ты ведь не против?

— Я ее не знаю, с чего мне быть против?

Мысли о совете портили Мору настроение. Он вообще уже не хотел на него ехать. Показаться, что еще жив? Репутация у него настолько подмочена, что даже Норди потешается. В очередной раз побыть посмешищем?

Они зашли в дом Брайсов, и Мор помог Эве снять пальто. Она развернулась:

— Тебя угнетает необходимость ехать на собрание Стены? Ты так легко сдаешься?

— Ты копаешься в моей голове? — он недоверчиво посмотрел на нее.

Неприятных ощущений, как в тот раз, когда Эва лишила его воли, Мор не испытывал. Но ведь она не перестает делиться тем, насколько выросли ее возможности по использованию дара…

Они зашли в свои комнаты. Эва упала в кресло и вытянула ноги.

— Нет, это ты слишком громко думаешь, — она улыбнулась. — По тону и выражению лица понимаю. И по тому, что ты не появляешься в мэрии.

— Господин Эддинс сказал, что не нуждается во мне.

— А ты ему что ответил? Он кто?

— Ничего я ему не ответил, — мрачно процедил Мор. — У него нашлись бы аргументы…

— Бы, Мор. Ты даже не попытался. Я надеялась, что ты хотя бы на совете будешь отстаивать свое право. Но, видимо, зря. Ты хочешь оставить меня одну в этом болоте…

— Как будто раньше я сильно помогал, — он подошел к полкам-нишам и выложил на одну из них револьвер.

— Но все меняется. И ты тоже…

— Давай сменим тему. Я сегодня был в тире.

Он обернулся. Эва сидела, наклонившись вперед, и закрывала лицо руками. Ее плечи тихо подрагивали. Мор подошел и поднял ее из кресла, прижал к себе.

— Я не думал, что тебе это так важно. Перестань. Я завтра пойду к господину Эддинсу и мы поговорим. Хочешь, я буду твоим секретарем. Эй?

Она успокоилась не сразу. Но успокоилась. Кажется, манипулировать людьми его жена может и без помощи дара. Им — уж точно. Но в чем-то Эва права. Что он делал все это время? Включал внутреннего неудачника, опускал руки и отступал. Жалел, что «все так вышло». Изменить не пытался ничего.

Он даже к хобби своему не вернулся. Он бездельничал.

Чтобы заявиться поутру в мэрию, Мору пришлось собрать всю свою решимость. Это чем-то напоминало поход на заседание конструкторского бюро, но, к счастью, на этот раз он не мучился от похмелья. Явился Мор раньше всех, и, поскольку ключ у него был, а патрульные, вероятно, никаких новых инструкций не получали, зашел и устроился в приемной.

С момента его ухода никто даже не притрагивался к секретарскому столу. Письменный прибо покрылся пылью. Корзина для корреспонденции оказалась полна. Мор просмотрел штемпеля: шесть дней не разбирали. Чудесно, слов нет!

В восемь утра господин Эддинс не явился. Не пришел он и к девяти. В четверть одиннадцатого Мор уже пересмотрел все письма, зарегистрировал нужные в журналах, ответил на несколько звонков и отправился к господину Эддинсу домой. Ему открыла служанка, объяснила, что господин мэр еще спит.

— Господин мэр?! — переспросил он.

— Господин Эддинс просил его так называть, — смущаясь, пролепетала служанка.

Пробормотав себе под нос «ясно», Мор пошел к Эве. Главы совета Стены нет. Отстранить заместителя мэра до совета по закону не может никто. А против закона — только она, как правительница Союза.

На ярусе, где размещался ее кабинет и кабинеты советников, оказалось удивительно много патрульных. Едва ли не через каждую пару метров. Эва куда-то вышла, и не в меру суетливый секретарь предложил подождать. Через несколько минут явилась девушка с чашкой дашэ. Он едва успел открыть газету и сделать глоток.

Хозяйка кабинета ворвалась внезапно, следом за ней спешил советник по экономическим вопросам:

— Я же сказала: приму вас через час. Ровно через час, засекайте, — сказала ему Эва, когда остановилась и обернулась.

Глаза у нее горели, губы подрагивали, жесты были резкими. Кто ее так разозлил еще до обеда?

— Хорошо, что ты здесь, — бросила она Мору. — Господин Норди только что арестовал моего первого советника, Вилриджа. Убийство твоего отца устроил он.

Мор сжал пальцы на маленькой чашке для дашэ. Керамика треснула и раскрошилась, стол залил горячий напиток.