Я проанализировал все удаления в классе «А» и реакцию на них компетентных футбольных органов за период с 1954-го по 1958 год – пятилетие, совпавшее с первым периодом футбольной деятельности и творчества Эдуарда Стрельцова. За это время судьи изгнали 45 футболистов. Нарушений, превышавших по степени тяжести Стрельцовское, я насчитал 28. Что ни говори, формально Стрельцов сфолил в борьбе за мяч. Подобных стыков лицом к лицу в каждом матче видимо-невидимо, судьи относятся к ним с пониманием (футбол – не балет), порой штрафуют, еще реже прикладывают «горчичник», удаляют в исключительных случаях. Другое дело руко(ного)прикладство в неигровой обстановке, или, как пишут арбитры в протоколах, «после остановки игры». Такие действия и футбольный и процессуальный кодекс квалифицируют как хулиганские. Их-то за пять лет набралось около трех десятков. Вру, значительно больше: 28 раз за это удаляли. Как часто прощали – знать не дано. Нарушения вопиющие, бесчеловечные, среди них и «удар в лицо головой», и «удар кулаком в лицо, пошла кровь», и «умышленная грубость, соперник потерял сознание», и многое другое в том же роде. Реакция СМИ и властей на все эти варварские действия такова:

1) В одиннадцати случаях центральные газеты, включая «Советский спорт», об этих безобразиях даже не упоминали, будто их и вовсе не было.

2) В пятнадцати – информация подавалась на уровне констатации факта: «С такой-то минуты из-за удаления X команда осталась в меньшинстве». Или: «За грубость был удален с поля (вариант – судья вынужден был удалить с поля) имярек». Только двум потасовкам с участием игроков сборной СССР было уделено несколько строк.

3) Никого из хулиганов хулиганами не назвали.

4) Фемида, обрушившая свой гнев на торпедовского центрфорварда, пребывала в течение пяти лет в состоянии летаргического сна: 12 злостных нарушений из 28 остались безнаказанными – без дисквалификации! 11 футболистов дисквалифицировали на одну игру, четверых – на две и только одного, в кровь разбившего головой лицо соперника, – на три матча.

Во всех случаях дела рассматривала дисциплинарная комиссия (ДК). Только Стрельцовым занималась футбольная секция. Можете представить, чтобы делом о скандале на бытовой почве, тянувшем на небольшой денежный штраф, максимум – на 15 суток общественно-полезных работ, занимался бы Верховный суд СССР?

5) Экстренных собраний команд не созывали.

6) От судей объяснительных записок не требовали.

7) Общественность не будоражили, подписчики писем не писали, во всяком случае их не публиковали.

Забавную историю рассказал на совещании тренеров и начальников команд, посвященном «мерам по улучшению воспитательной работы», известный в те годы тренер Олег Ошейков. Одного футболиста, разбившего в кровь лицо соперника, решили крепко наказать. И наказали, дисквалифицировав… на один матч. Через две недели игру его стали расхваливать в печати, затем наградили орденом и присвоили престижное спортивное звание. А летом 57-го перед отборочным матчем чемпионата мира включили в состав сборной.

Да что тут толковать. И в очерченный нами пятилетний период, и до него и после, отцы советского футбола проявляли нежные родительские чувства к шаловливым своим чадам. Отчего же как с пасынком обошлись со Стрельцовым? Может, пострадал он от необузданного минутного гнева начальства? Или стал случайной жертвой объявленной 11 апреля краткосрочной кампании «Неделя борьбы за чистоту советского футбола»? Ни то, ни другое.

Анализ и сопоставление перечисленных событий и фактов сомнений в предвзятом отношении к Стрельцову не оставляют. Центрфорвард «Торпедо» и сборной Союза оказался под колпаком.