35-й чемпионат. 7 апреля — 2 ноября 1973 г.

Участники: 16 команд, 336 футболистов.

Проведено 240 матчей, забито 548 мячей (в среднем 2,28 гола за игру).

Лучший бомбардир — О. Блохин («Динамо», Киев) — 18 мячей.

Лучший футболист года — О. Блохин («Динамо», Киев).

В чемпионате зафиксировано 7 автоголов, назначено 53 пенальти, удалено 7 футболистов.

Игры первенства обслуживали 37 арбитров.

Средняя посещаемость — 25900 зрителей.

Чемпион — «Арарат», Ереван.

Победитель турнира дублёров — «Динамо», Москва.

Обладатель Кубка — «Арарат», Ереван.

Пятнадцатого января 1973 года увидело свет постановление Комитета по физической культура и спорту при Совете Министров СССР «Об итогах футбольного сезона 1972 года и проведение розыгрыша первенства страны 1973 года».

Авторов постановления опечалило невыполнение ряда важнейших задач на международном фронте, разочаровала сумбурная игра нашей сборной с командами ФРГ, Франции и Польши, не способствовавшая «росту престижа советского футбола». Их обеспокоили также снижение уровня игры ряда ведущих команд и низкая результативность чемпионата. Особую тревогу создателей документа вызвали «многочисленные серые игры, когда футболисты проявляли безразличие к интересам команды, неуважение к зрителям». Перевод с высокого номенклатурного штиля на общедоступный, народный, сомнений не оставлял: наконец верхам стало известно то, о чём давно уже знали «низы», о чём из года в год трубили наиболее бесстрашные журналисты — о жульничестве и закулисном сговоре, проникших в наш футбол. Начальники, пусть и с большим опозданием, но всё же прозрели. И это не могло не радовать. Это вселяло оптимизм. Но очень скоро от радужного настроения не осталось и следа. Способ, каким обладавшие немалой властью поди решили избавиться от порока, вызвал, мягко говоря, недоумение. Постановление ОБЯЗЫВАЛО (выделено мной — А.В.): «В целях стимулирования активной наступательной игры, роста мастерства и заинтересованности футболистов в победе, а также повышения зрелищности соревнований предусмотреть в Положении о чемпионате СССР отмену ничьих. В случке, если 90 минут матча не принесут перевеса ни одной команде, победитель будет выявляться с помощью серий одиннадцатиметровых ударов».

Впервые команда, сыгравшая вничью, могла не получить очка. Им премировали выигравших послематчевую серию. Таким образом, для половины команд, завершивших встречи миром, ничья приравнивалась к проигрышу. Спортивное руководство страны «обогатило» историю не только отечественного, но и мирового футбола уникальным «перлом».

Некоторые издания приветствовали новшество с нескрываемым ликованием. «Прощай, футбольная ничья! Прощайте, бесцветные нули на башнях стадионов!» — торжествовали «Известия». Просто диву даёшься, как только люди, много лет руководившие футболом и писавшие о нём, могли качество игры ставить в прямую зависимость от счёта на табло. Мы не раз бывали свидетелями содержательных, бескомпромиссных, захватывавших дух игр, в коих ворота оставались нетронутыми. И как часто, чертыхаясь и негодуя по поводу бесстыдней имитации борьбы, преждевременно покидали трибуны, хотя на табло красовались интригующие цифры: 2:2, 3:3, 4:3 или даже 5:4. В подобных спектаклях, устраиваемых в основном под занавес сезона, некоторые команды и так называемые бомбардиры при полном попустительства соперников решали как общественные, так и личные проблемы.

Спорт по своей природе не терпит фальши и компромисса. Спортсмен выходит побеждать. Никому ведь не приходила в голову бредовая идея искусственно заинтересовать в победе выходящих на помост штангистов или на ринг боксёров, а также гимнастов, легкотлетов, шахматистов, шашистов… Кстати, шашечные соревнования, как никакие другие, выделялись чрезмерным миролюбием. В некоторых турнирах процент ничьих переваливал за девяносто. Так почему же физкульткомитет не провёл подобный эксперимент для стимуляции активной игры и стремления к победе среди шашистов? Скажем, после ничейной партии присудить пол-очка победившему в «перестрелке». Есть такая игра — «Ворошиловские стрелки». Правила её весьма просты: щелчком двух пальцев по своей шашке выбивается с доски шашка соперника. Побеждает тот, кто полностью уничтожит «вражеское войско». Смешно? А ведь футболистам (особенно вратарям) и тренерам, чьим мнением при подготовке этой бессмысленной затеи начальники пренебрегли, при многочисленных послематчевых пытках было не до смеха.

Футбол наш заболел. Раковые клетки стали разъедать некогда здоровый и крепкий организм. Решительное и немедленное хирургическое вмешательство ещё могло поставить его на ноги. Но наши «фельдшеры» ограничились обезболивающими инъекциями. Подобные вливания активизировать «пациента», естественно, не могли. О том свидетельствуют и факты: результативность чемпионата-73 в сравнении с предыдущим снизилась. Не стал наш футбол и зрелищнее. Команды, голубая мечта которых ограничивалась сохранением места в высшей лиге, с самого начала (особенно на чужих полях) уходили в глухую защиту в надежде выстоять и выловить затем счастливый лотерейный билет. Порой им это удавалось.

В матчах соперников честолюбивых, амбициозных, претендующих на высокое место, резвая, обоюдоострая игра продолжалась, как правило, до первого забитого гола. После чего декорации мгновенно сменялись, и перед зрителями представала картина, описанная в одном из обозрений Виктором Дубининым: «Имея в запасе гол, команда всеми доступными средствами начинала сбивать темп, тянуть время, не допуская ни малейшего риска. К сожалению, наказаний подобная «стратегия» не принесла, хотя пагубность её не вызывает сомнений».

Удивляться тут нечему. К такому поведению на поле вынудили реформаторы. Если раньше пропущенный гол при минимальном преимуществе лишал одного очка, то по новым правилам мог лишить и двух. Вот и цеплялись команды всеми способами за каждое очко, «курс» которого в 1973 году вырос на 14 процентов. В пламени новых реформ сгорело 66 очков. Этим объясняется и самый низкий в истории советских первенств процент набранных чемпионом очков (65). Он был повторен только в 1986 году, в «эпоху» лимитированных ничьих.

Логическим следствием реформ стал и значительный рост побед с минимальным счётом. Каждый четвёртый матч в 1973 году завершился результатом 1:0 (на 15 процентов больше, чем в 1972 году). Этот счёт повторялся в два с половиной раза чаще, чем нулевые ничьи, почему-то вызывавшие гнев и раздражение руководства.

Появились довольно веские основания и результат 1:0 отнести к разряду «бесцветных» побед и начислять за них два очка только после удачи в послематчевой серии. Но что-то помешало сделать ещё один шаг по тропе, ведущей к «росту результативности советского футбола».

К чемпионату большинство команд подготовилось добротно, уделив основное внимание в предсезонный период росту физических кондиций. То ли чемпионский пример «Зари» повлиял на тренеров, то ли добросовестное выполнение «спущенных сверху» методических указаний стало тому причиной, но избороздили их ученики весенние поля не за страх, а за совесть. Впрочем, такая же картина наблюдалась и летом, и осенью. Подтверждает сказанное фрагмент беседы нового председателя Федерации футбола СССР Бориса Федосова с гостем Москвы, президентом бразильской конфедерации футбола Жоао Авеланжем, состоявшейся в середине октября.

— Вы видели, сеньор Авеланж, несколько игр чемпионата СССР по футболу. Какое впечатление произвели на вас эти матчи?

— Понравилась встреча в Лужниках между ЦСКА и киевским «Динамо». Только не обижайтесь, замечу, что ваши футболисты так много бегают, что им, видимо, некогда играть, — ответил президент.

Характеристика, хоть и облечена она в деликатную форму, обидная. Но в целом верная. Зоркий глаз заморского гостя узрел самую суть. Однако были у нас в 73-м лидеры, умевшие и находившие время и в футбол поиграть. Только «засветились» они в отличие от прошлых лет не сразу, затерявшись поначалу в общей массе.

Ситуация на первой трети дистанции напоминала бурную эпоху дворцовых переворотов, постигших Россию в восемнадцатом веке. В течение 12 туров в лидерах побывало семь команд (почти половина участников первенства). Разрыв между первым и десятый местом составлял всего три очка. Первые три тура без потерь прошёл только вернувшийся в высшую лигу «Шахтёр». Держался он независимо, на равных, чем снискал к себе уважение и повышенное внимание. Несколько смущённый и поначалу чуть подрастерявшийся от внезапно свалившейся удачи тренер Олег Базилевич благодарил коллегу — Валерия Лобановского за дружескую помощь и поддержку. Тренер «Днепра» охотно делился со своим бывшим одноклубникам небольшим опытом, накопленным за год пребывания в высшей лиге. То ли по чистой случайности, то ли добросовестное изучение конспектов Лобановского позволило донецкой команде в точности повторить прошлогодний путь «Днепра»: постоянное пребывание в высших сферах и неудача на самом финише, отбросившая с третьего места на шестое. Разница заключалась лишь в более уверенной игре «Шахтёра» на выезде.

А «Днепр», как и в предыдущем сезоне, явил, только более контрастно, два лика: задорный, жизнерадостный дома и мрачный, запуганный — в гостях. Цифры допишут портрет. На своём поле 9 побед, 22 очка, разность мячей 24–10. На чужом поле те же показатели имели такой вид: 0, 4, 12–30.

О том, как вела себя команда в своём первом выездном матче, делился с читателями ворошиловградский корреспондент Б. Брусилов: «…«Днепр» почти полностью отказался от наступательных действий и откровенно играл только «на разрушение». Впереди оставлен лишь Христян, да изредка Паркуян пытался пересекать с мячом среднюю линию поля, хотя ему, как правило, тут же приходилось возвращаться на помощь своей обороне. Словом, мы увидели тот случай, когда команда, зная, что ничьей быть не может, вполне сознательно возлагала надежды на будущую серию пенальти».

Надежды оправдались. Именно благодаря послематчевым пенальти (восемь удачных серий из девяти) днепропетровцы опустились с прошлогоднего шестого места всего на две ступени. При нормальном зачёте очков пришлось бы замкнуть десятку. Вот так «Днепр», вопреки законам природы, повернул свои воды вспять. Но этому никто и не удивился. При делении игр на «свои» и «чужие» иначе и быть не могло.

Чемпиону в матче с «Днепром» не повезло, как и в двух предыдущих — в Тбилиси и в Ереване. «Заря» играла здорово, ни в чём соперникам не уступала, а итог плачевный — ни одного очка вместо трёх, трудом и потом заработанных. Каверзы новой системы отразились не только на материальном, но прежде всего на психологическом состоянии команды. Довольно чувствительные потери чемпионы понесли ещё до начала сезона, когда команду покинули тренер Герман Зонин и один из ведущих игроков — Вячеслав Семёнов, перешедший в киевское «Динамо». Новую команду он вряд ли усилил: киевляне обладали самой могучей в Союзе средней линией. «Зарю» же уход Семёнова ослабил значительно. Несмотря на все обрушившиеся на неё беды, она сумела в двенадцатом туре настичь беглецов. И всё же уверенности в том, что занятые высоты команда удержит, не было. Несколько размылся пусть и не каллиграфический, но довольно чёткий чемпионский почерк. Не осталось следа и от былого преимущества в «физике», и не только потому, что значительно прибавили соперники. Снизилась дисциплина на поле и за его пределами, что обернулось двенадцатью предупреждениями и двумя удалениями (против шести предупреждений в 72-м году). Дли весьма либерального судейства, характерного для тех лет, цифра страшная.

А в конце июля в Донецке произошёл срыв. Довольно жёсткая, грубая игра переросла во втором тайме в массовую потасовку с участием всего наличного на поле состава, которую одна из областных газет («Социалистический Донбасс» от 3 августа 1973 года) классифицировала как «всеобщее выяснение отношений, ничего общего не имеющее с футболом».

Футбол в те годы был грязноват, но не грубее нынешнего (сейчас чаще наказывают). Тактика мелкого фола уже процветала. Зацепы, захваты, пинки, толчки, удары, скрытые и открытые, — весь этот «джентльменский набор» демонстрировался неизменно. Заплечных дел мастера относились к своим обязанностям добросовестно (иначе их не держали бы в команде). От одного из них пострадал в Москве нападающий «Зари» Онищенко: сотрясение мозга и месячный курс лечения. А футболист, устроивший ему месячный отпуск, не пропустил ни одной встречи.

Журналисты били во все колокола, взывали к игрокам, их тренерам, судьям, начальству… Но у последних из-за чрезмерной занятости времени на чтение газет, видимо, не оставалось. Правда, и они не обходили тему, но в основном в своих программных выступлениях: напутствуя участников чемпионата, при подведении его итогов, а иногда и в связи со спонтанно возникавшими компаниями в борьбе за чистоту советского футбола. Но всё сводилось к призывам типа «Ребята, давайте жить дружно». Но ребята по той же причине, что и начальники, тоже газет не читали, а потону «криминогенная» ситуация на зелёных полях оставалась на прежнем уровне.

Как тут не вспомнить Ильфа и Петрова, которые советовали вместо многочисленных призывов на борьбу с мусором просто взять в руки метлу и подмести. Но в стране явно ощущался дефицит и дворников, и качественного инвентаря.

И вот прогремел летний гром в Донецке. Пришлось мужику перекреститься. Тут же заходили ходуном все этажи футбольного ведомства: пленумы, заседания, собрания, постановления, угрозы, предупреждения… По существу же пострадал лишь судья матча, москвич Юрии Черников. Игра в Донецке стала последней в его судейской карьере. Арбитра отстранили от футбола «за непринятие строгих мер дисциплинарного характера к футболистам». Если быть последовательным, то по этой же формулировке следовало изгнать из футбола и кое-кого из руководителей. Только к четырём молодцам из двух десятков участвовавших в потасовке применили они санкции: одного дисквалифицировали на три игры, остальных — на две.

Что тут говорить: и судьи были не без греха. Миндальничали они с грубиянами, проявляя чрезмерную гуманность в ситуациях, требовавших немедленного включения светофора, и особенно при нарушении правил в штрафной. В качестве иллюстрации к сказанному могу привести прелюбопытнейший диалог, состоявшийся после одного из матчей «Днепра», между его тренером и довольно известным, авторитетным арбитром, судившим даже игры мирового первенства. Предал его огласке «Советский спорт»:

— Заметили ли вы нарушение в штрафной площади, когда Пилипчука толкали в спину?

— Да, заметил.

— Так почему же вы не назначили 11-метровый?

— Я, Валерий Васильевич, убеждён, что за такие нарушение наказывать команду 11-метровым просто нельзя.

— Почему?

— Потому что Пилипчука слегка подтолкнули грудью в единоборстве за верховой мяч.

— Но толкнули его ведь в спину?

— Да, в спину.

— Нарушены правила?

— Нарушены. Но всё равно я глубоко убеждён, что не должен был останавливать игру…

Картина сюрреальная. Арбитр международной категории отлично знает, что нарушение правил в штрафной площади защищающейся стороной карается одиннадцатиметровым. Он признаёт, что правила были нарушены, но убеждён, что пенальти назначать нельзя. Остаётся только восхититься корректностью Лобановского, чьё любопытство так и не смог удовлетворить арбитр. Но если бы тренер «Днепра» вёл беседу в тонах и выражениях, в каких обычно его коллеги после схожих ситуаций общаются с судьями, его можно было и понять, и простить. Впрочем, и тренеры не всегда бывают правы.

Вернёмся к турнирной таблице. Ещё пару слов о тех, кому, пусть и на миг, удалось обозреть её окрестности с самой высокой точки. «Кайрату» в какой-то мере помогло введённое в новом сезоне новшество. Собственно, не столько новшество, сколько самое серьёзное к нему отношение. Об этом рассказывал корреспонденту «Футбола — Хоккея» Геннадию Радчуку тренер алмаатинцев Артём Фальян: «Одиннадцатиметровые мы отрабатывали на зарядке, во время тренировки и после неё. На юге я вместе с Сегизбаевым и Остроушко сделал своеобразное досье на игроков других команд кто и как предпочитает эти удары выполнять, ведь пенальти там отрабатывали все. Позднее на установке оговаривали, что если дойдёт до пенальти, то кто, примерно, может бить их у соперника, и напоминали, как он любит бить. Но главное, конечно, в ином. Куралбек Ордабаев отличается особым, редким умением предугадывать направление удара. Да и специально тренируется…» Вратарь «Кайрата» и вправду был молодцом. В послематчевых сериях он установил рекорд, отразив 13 одиннадцатиметровых!

Скрупулёзное, творческое отношение к проделкам реформаторов и блестящая игра вратаря позволили сохранить алмаатинцам десять очков (в одиннадцати сериях — рекорд чемпионата). Мелочей в футболе не бывает.

Мелькнули сверху и торпедовцы, показавши в ряде матчей довольно привлекательную, комбинационную игру. Случалось это в основном во встречах с соперниками сильными. В десяти матчах с командами первой пятёрки «Торпедо» приобрело девять очков, в оставшихся двадцати почти столько же — десять. А ведь команда не первый год ходила в перспективных. Но что-то мешало группе действительно небесталанных игроков во главе с Никоновым раскрыть игровой потенциал. Команду лихорадило. Чтобы унять «дрожь», избавили её от … тренера. Так Виктор Маслов в четвёртый раз, и на сей раз окончательно, покинул близкое его сердцу родное «Торпедо». Случилось это в начале сентября, за девять туров до завершения чемпионата. И что же? В оставшихся девяти матчах команда набрала всего три очка и едва не сказалась за чертой.

Многочисленные кометы быстро исчезали с футбольного небосклона. И вскоре загорелись на нём две звезды, две лучшие команды сезона — «Арарат» и киевское «Динамо». Засияли они не сразу, но, достигнув апогея, горели долго и ярко. Страна, затаив дыхание, слушала, о чём звезда с звездою говорит. Разговор у них, особенно во второй половине чемпионата, получился жёсткий, мужской, но вёлся в весьма корректных тонах. А начался он волею календаря в день открытия чемпионата в Ереване.

«Арарат» всегда играл с киевлянами тяжело. Перед новой встречей он по числу побед проигрывал с разгромным счётом — 2:13. А когда Блохин уже на шестой минуте открыл счёт, казалось, кролик вновь безропотно отправится в пасть удава. Но, вопреки обычаю, он вдруг заартачился. А может, это был уже не кролик? Хозяева быстро пришли в себя и ещё до перерыва забили два гола, а во втором тайме добивали к ним и третий. Не знаю, обратил ли кто-нибудь тогда внимание на то, что и в 72-м киевляне начали с проигрыша, а команда, которой они уступили, стала чемпионом. Традиция проигрывать первый матч будущему чемпиону — возникла у киевлян в самом первом, весеннем первенстве 1936 года, когда они проиграли его победителю — московскому «Динамо» — 1:5. Всего же киевские футболисты шесть раз открывали сезон встречей с будущими чемпионами и ни разу не сумели его одолеть.

Для «Арарата» это был добрый знак, хотя поначалу не похоже было на то, что примета сработает: после восьми туров всего восемь очков. И вдруг «Арарат» совершил рывок, самый мощный за всё время своего существования в высшей лиге (в 9 матчах 8 побед и одна ничья при разности мячей 21 — 3) и сразу опередил ближайших преследователей на пять очков. Резко возвысившись над всеми, он оправдал своё название. Такой прыти от ереванцев, похоже, никто не ожидал. Тут же посыпались вопросы. Кто с тревогой, а кто и с любопытством вопрошал: кто остановит «Арарат»? Впрочем, в контексте тех событий вопрос казался риторическим.

Так что же случилось с командой, никогда так высоко не парившей? В её составе всё те же лица, ни одного новичка, а игра широкая, комбинационная, техничная, красивая, с явно выраженным атакующим акцентом, потому и результативная — приковала к себе всеобщее внимание и сопровождалась в прессе нескрываемыми восторгами с обилием восклицательных знаков. В эпоху, когда большинство команд, по выражению одного из журналистов, «ампутировали» крайних форвардов. «Арарат» демонстративно отказался от «инвалидной коляски» и продолжал играть двумя ярко выраженными фланговыми нападающими (Левоном Иштояном и Николаем Казаряном), быстрыми, манёвренными, умеющими и обыграть, и подыграть, и забить.

Я не вправе продолжать разговор об изменившемся облике ереванцев без упоминания о человеке, возглавившем в 1973 году «Арарат». Это Никита Симонян. Считалось, что Симоняну повезло, что получил он уже сложившуюся сильную команду, готовую к большим ратным подвигам. Стоит, мол, руку протянуть или лишь взглянуть на созревший плод, и он сам упадёт к ногам. Это так и не так.

До Симоняна добротно потрудились в Ереване и Артём Фальян, начавший формировать новую команду, и Александр Пономарёв, сумевший, преодолевая сопротивление футболистов, значительно укрепить их физические кондиции, и Николай Глебов, расширивший их тактический кругозор. Но ведь сделать шаг последний, шаг самый трудный, команда так и не сумела. Симонян заслуг своих предшественников не скрывал и не уставал благодарить их за богатое наследство. Но у «Арарата» были и недостатки, характерные для южных команд: нелады с волевой, психологической подготовкой, дисциплиной, как игровой, так и бытовой, отсутствие целеустремлённости, веры в победу… На это, помимо всего прочего, и сделал упор новый тренер. Тренер авторитетный, титулованный, обладавший психологией победителя (в московском «Спартаке» сначала как футболист, а потом и как тренер он не раз выигрывал первенство и Кубок) и сумел привить её своим новым ученикам.

Очень скоро пришлось проявить перечисленные выше качества и в жизни. Путь к вершине не был устлан розами. После стремительного восхождения последовал срыв. Тяжёлый, болезненный, от которого предыдущий «Арарат» вряд ли встал бы на ноги. В четырёх последующих играх ереванцы прокатились на нуле: два проигрыша и две ничьи, очков не добавившие. Довольно солидное преимущество растаяло вмиг. И после матча в Киеве, где хозяева взяли реванш точно с таким же счётом — 3:1, турнирную таблицу возглавила команда Александра Севидова. А рядом вдруг оказались тихой сапой подкравшиеся московские динамовцы. Вывел их из кромешной тьмы на свет Божий Гавриил Качалин. Бывший игрок этой команды, он впервые встал у её руля. Встал поздно, перед открытием занавеса. Весь подготовительный период команда готовилась без старшего тренера, отсюда и блеклое начало: всего три очка в семи играх. Но постепенно дела пошли на лад, и вот уже «Динамо» в шаге от лидеров. Качалин умел ладить с игроками, вселять в них уверенность. Он растормошил совсем уже было сбившегося с пути талантливого центрфорварда Анатолия Кожемякина, для которого сезон этот стал самым счастливым в недолгой и трагически оборвавшейся карьере. Во втором круге тренер ввёл в состав двух очень способных Юриев — Пудышева и Курненина. Игра динамовцев помолодела, посвежела, заиграла привлекательными красками, но всерьёз бороться с лидерами им было не под силу. Триумвират распался быстро. Поняв, что темпа выдержать не смогут, москвичи уступили лыжню. Но шансов на пьедестал не потеряли. Их матч с «Шахтёром» в последнем туре решал, кому достанется «бронза». Победили москвичи. Третье место а сравнении с прошлогодним десятым — прогресс очевидный.

«Арарат» же с киевлянами неслись во весь опор с очковым интервалом на протяжении нескольких туров. В трёх шагах от финиша их шансы сравнялись. Но в это время произошло событие, трагическое для киевлян и прежде всего их тренера, смазавшее захватывающую, непредсказуемую концовку. Обе команды в самый разгар борьбы за медали схлестнулись ещё в финале Кубка. Во втором тайме исключительно напряженнейшего поединка, где всё мог решить единственный гол, счёт открыл Колотов. Прежний «Арарат» тут же выбросил бы белый флаг. Но нынешний сдаваться но собирался. Не теряя головы, по всем правилам футбольного искусства осадил он киевскую крепость. Осаждённые так же грамотно оборонялись. И вот за три минуты до истечения времени (для затяжки времени или в помощь осаждённым, или из желания помочь молодым в получении мастерского звания) с минутным интервалом вместо Буряка и Блохина на поле появились защитники Зуев и Кондратов. И надо же — за несколько секунд до завершающего свистка Иштоян счёт сравнял. В дополнительное время он же забил второй гол, и Кубок впервые отправился в Ереван.

Тут бы забыть Севидову и его ребятам о случившемся, сосредоточиться на оставшихся играх и попытаться взять реванш у ереванцев в чемпионате. Но случилось непредвиденное: на следующий день после финала киевского тренера сняли с работы с формулировкой «за ослабление воспитательной работы», хотя украинская Федерация футбола за время пребывания Севидова в команде ни разу не рассматривала этот вопрос. Изгнали тренера, с которым за три года динамовцы Киева стали чемпионами, получили серебряные награды, вышли в финал Кубка и могли вновь стать первыми. С тренерами не церемонились, увольняли лучших из лучших. В сентябре сняли Маслова, через месяц — Севидова, а летом председатель ДСО «Локомотив» П. Кузнецов подписал приказ об увольнении не успевшего поработать с командой и полугода Михаила Якушина с чудовищной формулировкой: «Вследствие недостаточной квалификации» (!!!). Самолюбивый тренер не подчинился решению чиновников от спорта и для защиты своей чести и достоинства подал в суд. Не без мытарств он всё же выиграл дело и ушёл с гордо поднятой головой.

Беспардонно увольняли заслуженных людей, прекрасных специалистов, поправ сразу три постановления Спорткомитета: от 31 августа 1970 года, 29 декабря 1972 года и 15 января 1973 года. Как же отреагировала на бесчинства чиновников высшая спортивная инстанция? Привожу выдержку из очередного её постановления: «Спорткомитет СССР за грубое нарушение установленного порядка назначения и освобождения старших тренеров футбольных команд объявил ЗАМЕЧАНИЕ (выделено иной — А.В.) заместителю Украинского республиканского Спорткомитета тов. Мизяку А.А. и председателю Московского городского спорткомитета тов. Молокину С.М.». Об этом сообщалось в материале под грозным названием: «Нарушители порядка наказаны». Всё это походило на издевательство и над оскорблёнными тренерами, и над здравым смыслом. Так почему же Спорткомитет не восстановил в должности тренеров? Не было желания или возможностей? Косвенный ответ на этот вопрос содержался в выступлении зампредседателя спорткомитета СССР В. Ивонина, который ещё перед началом сезона сетовал на то, что «существующие инструкции и положения нередко попирались… телефонными звонками». Абонента он не назвал, но это и так понятно. Может, стоило отключать телефон. Хотя бы на время проведения чемпионата.

После смещения Севидова в Киев из Днепропетровска командировали Лобановского, тренера талантливого, уже переросшего «Днепр» и способного работать с самыми сильными, классными командами. Альянс Лобановского с киевским «Динамо» был неизбежен. Теперь мы знаем, что оказался он счастливым и принёс европейскую славу и тренеру, и его команде. Но в данной ситуации руководители оказали киевским футболистам медвежью услугу. Отстранение Севидова в решающей фазе борьбы за первенство не могло не отразиться на их психологическом состоянии. «Арарат» такого шанса не упустил. Он пулей промчался к финишу, оторвавшись в последних трёх турах от конкурента на три очка.

Армения ликовала. Футболистов и их тренера возвели в ранг божеств. Страна получила очень привлекательного, радующего глаз чемпиона. Об этом, не скрывая удовлетворения, после окончания сезона говорил корреспонденту «Недели» и Симонян. «Все мы сторонники результата, но истинный футбол немыслим без зрелищности, романтизма». К счастью, слово «романтизм» применительно к футболу не вызывало ещё аллергического зуда и недовольной гримасы на лицах тренеров-прагматиков.

Никита Симонян — единственный в советском футболе — выиграл «дубль» и как спортсмен (в 1958 году со «Спартаком»), и как тренер.

После триумфа тренера и его команды не покидало ощущение, что они только в начале долгого и счастливого пути. Но человек предполагает…